Текст книги "Большие гонки"

6

Домой Трент и Дэнис отправились вместе. Шли рядом бок о бок, да так и отшагали несколько кварталов, не замечая дождя. На улице было пустынно.

– Откуда это имя, Дэнис Даймара? – поинтересовался молодой человек.

– Когда я попала в бараки... Ну знаешь, эти лагеря для малолетних под эгидой Министерства общественных работ? Трент угрюмо кивнул.

– Там у меня была подруга, ее звали Керри Даймара. Попечители подвели ее, тринадцатилетнюю, под указ МКР и решили стерилизовать. Керри не перенесла операцию и умерла под ножом. – Дэнис оглядела улицу – унылые фонари за сеточкой дождя, тусклые отблески на лужах, блики рекламы, – затем искоса взглянула на чуть ссутулившегося, насквозь промокшего Трента. – Мне с самого начала было ясно, – продолжала она, – что назвать фамилию Кастанаверас – значит погибнуть. При облавах, чтобы угодить к миротворцам, вполне было достаточно иметь зеленые глаза. Я очень долго прятала их, пока не научилась пользоваться контактными линзами.

Трент опять кивнул. Он еще помнил то время, когда в обществе возник умело подогреваемый страх по отношению к зеленоглазым людям. Пострадали, как водится, по большей части те, кто не имел никакого отношения к телепатам.

– Дэвид жив? – поинтересовался Трент. Дэнис встряхнула головой:

– Не знаю. Мы потеряли друг друга, когда выскочили из отеля, где нас держал в заложниках Джеррил Карсон. Потом начался кошмар. Люди взбесились, на улицах кровь. Мне тогда едва стукнуло девять лет. Одним словом, кончилось тем, что я угодила в барак. – Она посмотрела на Трента, взгляды их встретились. – Слава богу, до сих пор, – закончила Дэнис, – никто не догадался, кто я на самом деле. Ты не знаешь, кто-нибудь еще из телепатов выжил?

– Я все время искал в сети их следы, – ответил Трент. – Наконец повезло, отыскал запись разговора Карла с Энди, состоявшегося за несколько часов до того, как миротворцы сбросили на Комплекс Чандлера термоядерный заряд. Карл отправился куда-то на «ламборджини» Энди. Вырвался через парк. Может, он остался жив?

Дэнис опустила голову:

– Папа отправился за нами. Он погиб, Трент. Убил Карсона и погиб. Значит, больше никого, кроме нас троих... Трент кивнул:

– Выходит, что так.

– Я хотела бы прослушать запись этого разговора, – попросила девушка.

– Это на файле у меня дома. Я позже прокручу, если хочешь.

– Конечно.

Некоторое время они шли молча, вслушиваясь в барабанную россыпь дождевых капель. Наконец Дэнис снова окликнула спутника:

– Трент!

– Да?

– Я не знаю, что мне делать. Прошло семь лет. Я даже не знаю, есть ли на свете существа, похожие на меня.

– Я тоже не знаю. Я шесть лет прожил за Гранью. На лице Дэнис явственно обозначился испуг. Она машинально отодвинулась от парня. Потом опомнилась:

– Ой, прости, Трент! – Тут же прижалась к нему. – Прости. Трент часто заморгал: очевидно, что-то попало в глаз:

– Это было не так уж плохо, Дэнис. По крайней мере, в бандитском бизнесе, если ты именно это имеешь в виду, я не участвовал. Порвал с Драконами, хотя, по правде говоря, эти ребята не шли ни в какое сравнение с Цыганами Макутами. – Его вдруг передернуло, но он быстро справился с ознобом. – А в общем ты, конечно, права. Грань – зверское, ужасное место. Может, поэтому я и стал пацифистом. Как тебе известно, я в детстве отличался несносным характером. Упрямец был еще тот.

Дэнис искоса взглянула на него:

– Хочешь сказать, в тебе ничего не осталось от прежнего задиры?

Трент пожал плечами и продолжил рассказ:

– Когда мне исполнилось тринадцать, ребята из Храма Драконов приняли меня к себе. Сначала почти неделю лупили. С утра до вечера, по поводу и без. Пытались меня перевоспитать. Они хотели, чтобы я стал их вебтанцором – у Макутов уже был такой парень. Я держался упорно, твердил, что ничего не понимаю в хакерстве. В конце концов Драконы стали перед выбором: либо убить меня, либо поверить. Они плюнули и поверили. – Трент хмуро усмехнулся. – Знаешь, я когда-то вбил себе в башку, что убийство не для меня. За это и держусь. Обеими руками.

– Понимаю.

– Со временем все наладилось, я привык к такой жизни. Обтерся, научился хватать свой кусок, но, поверь, это все как бы поверху. Если копнуть глубже, я такой же, каким был, – добавил он. – Например, у меня до сих пор валяется множество солнцезащитных очков. Знаешь ли ты, сколько будет, если извлечь квадратный корень из 443 556?

– Нет.

– Я тоже не знаю. И это мне не интересно. Куда более меня занимают эти семь лет и, в частности, как ты их прожила.

Дэнис, озадаченная вопросом насчет квадратного корня, молчала. Трент немного подождал, потом признался:

– Но в данную минуту меня куда больше беспокоит отсутствие инскина. У тебя, случайно, нет с собой ничего такого, а то я вмиг бы извлек корень.

Дэнис Кастанаверас восхищенно покачала головой:

– Издалека заходишь...

Трент не удержался от восклицания. Впервые за эти семь лет он вновь встретился с телепаткой. А уж ему-то лучше, чем кому-либо другому, известно, что это за существа.

– Ладно, – кивнул он. – Твоя взяла. Зачем темнить? – Он примолк, набрал побольше воздуха в легкие, затем запросто, как о каком-то пустяке спросил: – Могу я наконец-то взять тебя за руку? Помнишь, как мы с тобой прогуливались? Я водил тебя, во-от такую малышку, в парк возле Комплекса?

Дэнис отвела взгляд.

– Не знаю, – тихо ответила она.

– А может, попытаемся?

Трент тем временем завладел ее кистью, легонько зажав меж своих ладоней. Она вздрогнула и буквально заледенела. Затем, ни слова не говоря, высвободила руку. В тот же самый момент дождь хлынул сильнее, перерастая в ливень.

– Пожалуйста! – умоляюще прошептал Трент

– Нет, не могу. Прости, но я правда не могу.

Он почувствовал, как дрогнул ее голос. Наверное, от страха. Он обнял ее, затем провел ладонью по ее щеке.

Дэнис стояла покорно, дыхание ее участилось. Она закрыла, спрятав под ресницами зеленые, ярко мерцающие даже в эту тусклую ночь глаза. Ресницы у нее были на удивление длинные и пушистые. Она была необыкновенно похожа на свою мать, Дженни Макконелл, считавшуюся в свое время на редкость привлекательной женщиной.

Трент долго изучал ее лицо, боясь шевельнуться и забыв даже о том, что вторую минуту не дышит. Наконец прошептал, с трудом переведя дыхание:

– Ты не замерзла?

Она не ответила. В следующее мгновение Трент ощутил, как гулко забилось его сердце:

– Тебе не нравится, когда я касаюсь тебя?

Она по-прежнему стояла с закрытыми глазами, очень часто и ощутимо дрожа. Но не от холода. Трент никак не мог взять в толк, что с ними обоими творится? Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Дэнис неуверенно положила левую руку ему на плечо.

– Это ты! Ты! – неожиданно воскликнула она. – Боже милосердный, неужели это в самом деле ты?! – Ее голос сорвался до шепота.

– Да, я, – так же тихо ответил Трент.

– Знаешь, мне вдруг почудилось, что ты мог бы взять меня за руку. Если, конечно, хочешь, – прошептала девушка.

Она открыла глаза и в упор посмотрела на Трента. Ее лицо было мокрым то ли от слез, то ли от капелек дождя. Ее зрачки сияли – это было самое точное выражение, которое пришло на ум Тренту. Сияли не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле. Светили в ночи.

– Ты знаешь, Трент, – произнесла она дрогнувшим голосом, – а ведь я всегда любила тебя. Вот с такого, – она опустила руку и ладонью отмерила метр от лужи, – возраста.

Магазинчик, куда Трент привел Дэнис, находился на углу Флашинг-авеню и Холл-стрит, примерно в километре от богатых, обращенных фасадами к морю высотных жилых домов. На вывеске было написано «Торговля и ремонт», ниже – «Кендел Микроэлектрикс». Маленький захудалый магазинчик, каких много было в этом районе.

Здесь начинался иной мир. Здания выглядели старыми и обветшавшими, некоторым строениям было не менее ста лет. Район обширный, малоэтажный, только несколько десятков уродливых зданий выпячивались в темное, сочащееся дождем небо пятью, а то и шестью этажами. Попадались здесь и двадцати-тридцатиэтажные гиганты, но даже эти великаны выглядели скорее инвалидами, чем предназначенными для жилья постройками. Было далеко за полночь, приближалось утро среды, на улицах появились редкие пешеходы. Зонтики здесь были редкостью, потому что можно выйти из дома с зонтиком, а вернуться уже без него. Люди шли, закутавшись в непромокаемые плащи; кое-кто натягивал на голову воротники кожаных курток. Большинство из прохожих были знакомы, хотя бы визуально, так что Трент то и дело отвечал на приветствия.

По дороге Тренту и Дэнис пришлось пару раз нырять в маленькие ночные магазинчики, чтобы спрятаться от патрулирующих улицы «аэросмитов» МС. Во втором случае кто-то обстрелял миротворцев – лазерные лучи ударили точно по месту водителя. С корпуса «аэросмита» посыпались искры. Что было дальше, Трент так и не узнал. Он подхватил Дэнис, и они поспешили поскорее убраться с места происшествия.

Последней перед входом в «Кендел Микроэлектрикс» была дверь в квартиру, в которой жил преподобный Энди, настоятель расположенного в соседнем доме храма святой Эрис. Через эту дверь можно было также попасть и в само святилище. На ступеньках сидел мальчишка лет восьми-девяти. Одет он был в непромокаемую куртку, надетую поверх бело-голубого сари, под которым виднелись еще джинсы и кроссовки.

За все шесть месяцев, которые Трент прожил на Холл-стрит, он не мог припомнить и часа, чтобы у входа в храм было пусто. Ночь ли, день – не важно. Люди шли и шли, предлагая добровольную помощь тем, кто нуждался в ней. Иногда это были постоянные прихожане, но случалось, что прибегали и дети. А бывало, совершенно посторонние люди приносили в храм что-нибудь из съестного. Но всегда на ступеньках кто-то сидел. Трент не переставал этому удивляться: за Гранью ничего похожего в принципе быть не могло. Там только присядь где-нибудь на открытом месте – вмиг пристрелят.

Мальчишка громко поздоровался:

– Здравствуйте, мсье Трент.

Трент не помнил, как зовут пацана, но все равно спросил запросто:

– Джимми там? – и кивком указал в сторону магазинчика. Мальчишка, ничуть не удивившись вопросу, тут же сообщил с детской непосредственностью:

– А Джимми сказал, что вас забрали в тюрьму. В том, что мальчик был знаком с Джимми, не было ничего удивительного. У Рамиреса повсюду друзья.

– Меня освободили, – объяснил Трент. Он разговаривал с пацаном как с равным. – Я рассказал им, как все было, и они отпустили меня.

Мальчик кивнул. На лице у него было такое выражение, будто ничего другого он и не ожидал.

– Понятно, мсье Трент. Джимми тоже говорил, что вас обязательно отпустят. И преподобный Энди. Что ж, я рад. И да хранит вас Бог, – вполне серьезно благословил их ребенок, осенив размашистым крестом.

Дэнис некоторое время разглядывала мальчишку, затем улыбнулась. Тот задумался на мгновение и робко улыбнулся в ответ.

– И тебе того же, – пожелала девушка.

Парнишка осклабился во весь рот:

– Он постарается, мадемуазель!

Около десятка человек поджидали Трента внутри магазинчика. Все расселись по креслам в стороне от выставленных на продажу дисплеев, чипов и прочей компьютерной дребедени. Разбившись на группки, пили пиво, кое-кто потягивал вино.

В середине салона торчал портативный СлоМо, охлаждающий напитки в своей утробе до той температуры, какую заказывал клиент. Единственными источниками освещения были неоновая вывеска, горевшая перед входом в магазин, и светящиеся экраны тридивизоров, каждый из которых показывал какую-то одну программу. Звук был выключен. Старый Джек Кендел, хозяин заведения, расположился за прилавком. Сидел и посматривал на Джимми, Берда, Тамми-крыску и на ее бой-френда Большого Кларенса. Здесь же находились и краснорубашечники – трое братанов во главе с своим бригадиром Тимоти. Был здесь и незнакомый Тренту маленький худенький латинос, к виску которого был прикреплен инскин. Тимоти всегда носил пуленепробиваемый жилет, который и сейчас был на нем. Сверху бригадир натянул что-то вроде халата.

Исключая старину Джека, все они уже заметно набрались.

5

Трент и Дэнис несколько мгновений стояли на пороге, прежде чем вся компания обратила на них внимание. Первым опомнился Берд – челюсть у него начала отвисать. Он дважды моргнул, словно не в силах поверить в то, что видит наяву, затем толкнул Джимми:

– Взгляни-ка на эту парочку. Стоят, понимаешь, аки голубки непорочные.

В следующее мгновение все повскакали со своих мест, бросились к порогу. Заговорили все разом: Берд, Тамми, Большой Кларенс, Тимоти. Даже старина Джек поднялся со своего места. Трент прошел в глубь магазина, краем глаза засек, что Дэнис неотрывно семенит за ним. Когда остановился, она замерла в шаге от него за правым плечом.

Джимми заорал на все помещение:

– Тихо, черт вас побери! Тут же наступила тишина.

Дэнис повернулась в сторону Берда, на чьем лице тут же нарисовалось откровенное любопытство. Девушка обратилась к нему.

– Как голубки, говоришь? – вкрадчиво спросила она. Берд неожиданно покраснел как рак и начал сбивчиво оправдываться:

– Да нет! Я в общем-то совсем не это имел в виду. То есть имел в виду совсем не то, что ты подумала.

Впервые за семь лет Трент услышал смех Дэнис Кастанаверас. Голос у нее оказался низкий, бархатистый. Трент не мог отделаться от ощущения, что слышит смех ее матери.

Он посмотрел на Джимми Рамиреса. На нем по-прежнему был деловой костюм, в котором он сегодня вышел на дело, однако галстук уже отсутствовал. Когда все вскочили, он так и остался сидеть в кресле, закинув ногу на ногу и сжимая в руке бутылку пива. Было видно, что он изрядно захмелел.

– Здорово, Джимми!

– Мы уже виделись сегодня, – совершенно трезвым голосом произнес Рамирес. – Совсем недавно. Когда тебя схватили с бумажником. Кто она?

– Она? – Трент перевел взгляд на Дэнис. – Моя старая знакомая.

Рамирес старался держаться невозмутимо, но справиться с изумлением ему удалось плохо. С тем же выражением на лицах смотрели на незнакомку Берд, Джоди Джоди и другие. Одним словом, вся компания, которую Трент сумел вытащить из-за Грани. Все они знали друг друга более шести лет, вместе повзрослели. Все сообща занимались всякими делишками, но, главное, сумели сохранить свои жизни.

– Еще со времен до Большой Беды? – уточнил Рамирес.

– У нас одни и те же родители, – несколько невпопад ответил Трент, потом добавил: – В каком-то смысле ее можно считать моей сестрой.

Не мог же он сказать им, что он и Дэнис были клонированы из одних и тех же яйцеклеток, оплодотворенных сперматозоидами одного и того же мужчины. Если бы дело ограничивалось только этим, он вполне мог бы назвать Дэнис свой сестрой, но трудность состояла в том, что в Центре генетических исследований уже после оплодотворения в геномы каждого из отпрысков Карла Кастанавераса и Дженни Макконел искусственно вносились различные изменения: какие-то гены удаляли, какие-то добавляли, так что их родственные отношения были несколько странного свойства. Например, глаза имели разный цвет. У Дэнис они были ярко-зеленые, что свидетельствовало о наличии телепатического дара, у Трента – небесно-голубые. О чем свидетельствовал этот оттенок, никто не знал, даже его создатели. Просто времени не хватило, чтобы понять, какими именно новыми свойствами при рождении оказался наделен Трент. На взбунтовавшихся телепатов сбросили ядерный заряд, и на этом программа по созданию сверхчеловека была завершена.

Между тем Джимми демонстративно уставился на этикетку на бутылке с пивом. Тимоти поглядывал то на Трента, то на Джимми. На воротнике у него мигал точечный источник красного света. По-видимому, он решил, что дело нечисто, и на всякий случай включил боевой лазер.

Джимми медленно поднялся:

– Я собираюсь домой, братан. Утром поговорим.

– Подожди минутку, – остановил его Трент и повернулся к бригадиру. – Мистер Тим, можешь подождать до утра? Скажем, соберемся в девять часов и поговорим. Я накормлю вас завтраком. Яичница с беконом, гренки, тосты – одним словом, все, что пожелаете. Апельсиновый сок. Любишь апельсиновый сок?

Мистер Тим пожал плечами, его ребята сразу расслабились.

– Нет, – ответил Тимоти. – Апельсиновый сок не люблю, но на завтрак приду. Нам нужно многое обсудить, Трент. Ребята понесли значительный ущерб. Они полагают, это по твоей вине.

Трент кивнул:

– Я все объясню за завтраком.

Мистер Тим растянул губы в улыбке, в которой не усматривалось ни капельки веселья или доброжелательности:

– Не сомневаюсь, Трент. Пошли, бойцы. После того как краснорубашечники покинули магазин, Трент, обращаясь ко всем оставшимся, распорядился:

– Собираемся завтра утром, в восемь часов. До того как придут «красные рубашки». Позавтракаем в кафе при храме. Я расскажу все, что мне известно. – Затем он повернулся к хозяину магазина. – Прости, что не даем тебе поспать, старина Джек. Есть что-нибудь интересное?

– Пара схем из технического обеспечения. Я так и не смог починить их, – ответил Кендел. – Можешь взглянуть на них завтра утром. Какая-то странная, незнакомая система.

– Обязательно, Джек.

Джимми по-прежнему был на ногах. Неожиданно он подал голос:

– Когда-нибудь, Трент, я разгадаю, что у тебя на уме. Обязательно!

– Только не сегодня ночью, Джимми.

Джимми подошел поближе, посмотрел на девушку:

– Как тебя зовут?

– Дэнис.

– Чем занимаешься?

– Я танцовщица.

Джимми кивнул, взглянул повнимательнее, оглядел ее фигуру со всех сторон, потом задал вопрос:

– Где?

– В Гринвиче. Танцевальная группа Оринды Глейгавас.

– Я слышал о такой.

– Ты должен был слышать. Это самая известная балетная труппа в мире.

Джимми отхлебнул из бутылки. Сделал один, но очень большой глоток.

– Ты его сестра?

– Да.

Все это время Трент не вмешивался в их разговор. Джимми некоторое время изучал черты ее лица. Дэнис спокойно выдержала его взгляд.

– Я рад, что вы встретились. Любая сестра Трента лично для меня всегда о'кей.

– О'кей? Только о'кей?.. – Дэнис Кастанаверас чуть улыбнулась.

Джимми смутился, отвел взгляд, скользнул по ее мокрому, но все равно сногсшибательному платью, потом шаркнул ножкой и формально представился:

– Джимми Рамирес. Я лучший из лучших! Трент удивился: неужели это Джимми?! Рамирес никогда в карман за грубым словом не лез и с новичками обычно не церемонился. А тут сразу назвал свое имя, да еще и джентльмена из себя корчит.

Как только старина Джек закрыл магазинчик, Трент провел Дэнис через темный зал.

– Представляешь, он заревновал! – на ходу страстно зашептала Дэнис. – Я только коснулась его мыслей, а он, оказывается, очень переживает за тебя...

– Не надо деталей, – прервал ее Трент. – Ему будет не по себе, если я вдруг упомяну... сама знаешь о чем. Он полагает, что он человек честный, прямодушный, что на уме, то и на языке.

Они миновали подсобку, где на стеллажах были разложены собранные и полуразобранные приборы, инструменты, всякого роды запчасти, микросхемы, инскины. Вся эта груда ожидала ремонта.

Дэнис, следовавшая за Трентом, все же договорила:

– Конечно, ты прав. Он очень любит тебя, и, это смущает его.

Дальше они поднимались по лестнице. Пролет осветился в ту же секунду, как Трент ступил на нижнюю ступеньку. Наверху, на лестничной площадке, лежал на боку громадный бурый медведь. Рядом сидела светловолосая девушка в голубых джинсах и рубашке с короткими рукавами и почесывала ему живот.

Дэнис, только ступившая на нижнюю ступеньку, замерла. Трент, уже одолевший половину пролета, повернулся к ней:

– В чем дело?

– Медведь, – указала пальцем Дэнис. Трент глянул на медведя, затем на Дэнис:

– Не бойся. Это мои друзья. Они были со мной за Гранью. Со мной и Рамиресом, и Бердом. Это Джоди Джоди, она сестра моего виртуального Образа, а медведь...

– Его зовут Борис, – сказала Джоди Джоди. – Он сбежал из России.

Трент уточнил:

– Она украла его из русского цирка, когда тот гастролировал в оккупированной части Америки.

В голосе Джоди Джоди послышалась обида. Она, словно защищаясь, горячо возразила:

– Я его не украла. Он выглядел... ну, совсем несчастным. Ему было так плохо в этом цирке, и я решила помочь ему сбежать. Кто она?

– Моя сестра.

Глаза у Джоди Джоди расширились, она перестала почесывать медведя.

Дэнис по очереди посмотрела на медведя, на Трента, на девушку.

– Что ты с ним делаешь? – спросила она у Джоди Джоди. Та невпопад ответила:

– Он умеет танцевать.

Медведь, до того момента равнодушно рассматривавший Дэнис, вдруг широко и сладко зевнул.

Брови у Дэнис полезли вверх.

Между тем Джоди Джоди настойчиво, даже с некоторым вызовом повторила:

– Да, он умеет танцевать! Мы отправимся с ним на танцы.

– Куда? – заинтересовалась Дэнис.

Джоди Джоди укоризненно посмотрела на нее и спросила:

– Ты что, юмора не понимаешь?

– Это теперь называется юмор? Хотя я и правда не знаю ни одной приличной медвежьей шутки.

Девчушка наверху мгновенно нахмурилась и попыталась ей объяснить:

– Ну где, скажи, может танцевать двухсоткилограммовый медведь? – всерьез спросила она. – И с кем? Он же все ноги отдавит. – Она вздохнула и потрепала медведя по холке. – Пойдем, Борис.

Медведь ловко перекатился через спину и вмиг оказался в вертикальном положении.

– Мы спускаемся, – предупредила Джоди Джоди.

Они двинулись вниз по лестнице – впереди девушка, за ней с какой-то неуклюжей грацией огромный черный зверь. Дэнис резво уступила им дорогу, оказаться у них на пути ей очень не хотелось. В чем-то они были очень похожи – медведь и девушка. У обоих были встроены инскины, у Бориса, правда, за ухом.

Когда они ушли, Дэнис перевела дыхание и покачала головой.

– У тебя странные друзья, – призналась она.

Трент пожал плечами:

– Какие есть. Нам еще выше.

– Ты здесь живешь?

Это были первые слова, которые она произнесла после того, как Трент закрыл дверь на ключ.

– Вроде того, – ответил Трент.

Как только они зашли в комнату, автоматически включился свет. В углу за занавеской помещался душ, возле него раковина. Посредине комнаты стояла двуспальная кровать, рядом рабочий стол, на котором в беспорядке валялось всякого рода компьютерное оборудование. Дэнис немного разбиралась в моделях – этот набор был одним из самых дорогих. Не менее двадцати тысяч кредиток. Правда, аппаратура была несколько старомодна, такая конфигурация была в ходу семь лет назад, однако для работы это «железо» вполне могло сгодиться.

Возле душа стояла базука.

– А это что? – удивилась девушка.

– Гранатомет.

– Он настоящий?

Трент покосился в сторону оружия:

– Полагаю, да.

– Где ты его достал? Трент пожал плечами:

– Он уже был здесь, когда я въехал сюда. Команда, – приказал он. – Выключить свет.

В следующее мгновение комнатенку затопил глубокий мрак. В темноте тускло засветилась клавиша размером с человеческую ладонь. Располагалась она справа от терминала и на большой высоте, видно, крепил ее какой-то долговязый человек.

– Здесь надо быть очень осторожной, – предупредил Трент. – Если ты коснешься этой клавиши, когда в комнате горит свет, тут же сработает реле, и в помещении распылится особая жидкость. Между собой мы ее называем «постепенное исчезновение».

– Это еще что такое?

– Специальный жидкий состав, придуманный миротворцами. Что-то вроде наркотика для управления поведением толпы. Его настоящее название – «Комплекс 8-А».

– Почему бы тебе не использовать зоник*[3]3
  Ультразвуковой прибор, помогающий разогнать толпу. Также ультразвуковой парализатор


[Закрыть].

– Против «меднолобых», то есть элитников, зоники бесполезны, – объяснил Трент. Он немного подождал, потом предложил: – Положи ладонь на клавишу.

Дэнис приблизилась, потянулась – ее ладонь едва достала до светящегося прямоугольника.

– Команда, – громко объявил Трент. – Зафиксировать! Это Дэнис.

Автоматическое устройство откликнулось голосом Джоди Джоди:

– Команда принята. Дэнис идентифицирована, занесена в память.

Часть стены скользнула в сторону, открывая проход. Оттуда хлынул яркий солнечный свет. Дэнис различила в проеме лестницу, уходящую вверх. Прямо в лоб ей был направлен ствол странного вида карабина.

– Еще одна фишка, – объяснил ей Трент. – Тоже очень хороша против «медных лбов». Против элитников бессмысленно использовать анестезирующие иглы, они не пробивают их жестяную кожу, а вот кислота моментально разъедает покров.

Дэнис без всякого выражения посмотрела на Трента.

Тот вздохнул и пригласил:

– Нам наверх.

Яркий солнечный свет на мгновение ослепил Дэнис. Она невольно замерла. Пообвыкнув и присмотревшись, поняла, что очутилась где-то в тропиках, на океанском берегу. На песчаный пляж набегали волны, добираясь почти до самых ее ног и откатываясь назад. Остро пахло морем.

Оцепенелое созерцание прервал голос Трента. Он шел снизу и сзади:

– Прости, но ты загородила проход.

Дэнис сделала два шага в безграничность. Простор, открывшийся перед ней, был необъятен. У ног лежал теплый океан, позади тропический остров. Даже зная о том, что это всего лишь голографическое изображение, обеспечивающее безукоризненную точность воспроизведения, девушка была потрясена до такой степени, что не испытывала сомнения: стоит ей пробежаться по песку с десяток метров и она погрузится в океан. В километре от берега играла стайка дельфинов. Они то и дело выпрыгивали из воды. Даже солнечные лучи были вполне осязаемы, и она ощущала исходившее от них тепло,

– Они даже жарят! – восхитилась девушка.

– Это еще что! – усмехнулся Трент. – Здесь и загорать можно. Ультрафиолет практически полностью соответствует реальным солнечным параметрам.