Текст книги "Искусство добывания огня. Для тех, кто предпочитает красоту природы городской повседневности"

Грибы

Многие виды древесных грибов (тех, что растут на деревьях) можно использовать в качестве трута. Эти примитивные организмы с древности играли чрезвычайно важную роль в жизни человека, и люди до сих пор продолжают применять их. Но, скорее всего, вам доведется их использовать только в действительно экстремальной ситуации, когда получить искру можно, только ударив кремнем или чем-то подобным по куску углеродистой стали или пирита (см. главу 8). Дело в том, что искры, полученные таким способом, холоднее, чем искры, высекаемые современными устройствами, так что перечень видов трута, которые подходят для розжига огня, в этом случае ограничен. Впрочем, если у вас есть увеличительное стекло, грибы могут стать отличным трутом, поскольку они темного цвета и способны тлеть без дополнительной поддержки.

Гриб «лошадиное копыто». (Fomes fomentarius – трутовик настоящий)

Вероятно, наиболее известный гриб – это трутовик, или «лошадиное копыто», широко распространенный в Азии, Европе и Северной Америке. Он встречается на разных видах деревьев, но преимущественно на березе. В 1991 году в Эцтальских Альпах были обнаружены заледеневшие останки человека, названного Эци. Его возраст составлял более 5000 лет; тело хорошо сохранилось, поскольку естественным образом мумифицировалось. Исследование вещей, обнаруженных при Эци, показало, что в его кожаном мешке вместе с кремнем и куском пирита лежали небольшие куски трутовика, нанизанные на веревку или тонкую жилу животного. Вне всяких сомнений, это был древний набор для добывания огня, который почти без изменений дожил до появления стали, быстро вытеснившей пирит, поскольку с ее помощью можно высекать более мощный сноп искр. Из этого гриба получали волокнистый материал под названием «амаду» и использовали его до недавнего времени; в Германии в начале XX века еще выпускали спички из «амаду».

Существует два способа применения этого гриба. Во-первых, с его помощью можно переносить огонь на другое место, причем для этого не требуется никакой предварительной подготовки. Достаточно просто сорвать гриб с дерева. Эту способность «лошадиного копыта» широчайшим образом использовали наши предки, что позволяло им передвигаться с места на место без необходимости на каждой стоянке добывать огонь заново, а это существенно экономило время и ценные материалы. Сухой гриб снимали с дерева и нижней частью клали на пару минут в костер, потом вынимали и раздували занявшееся волокно. «Лошадиное копыто» тлеет очень медленно и без всякого пламени, а также может не затухать несколько часов (как долго – зависит от размера гриба).

Трутовик, растущий на упавшей ветке

Слой «трама» на срезе

Во-вторых, его можно использовать для того, чтобы развести костер на новом месте, но для этого требуется подготовка. Твердый верхний роговой слой необходимо срезать ножом, чтобы открыть мягкий коричневый слой, который мы называем «трам» – он немного напоминает замшу. Как только вы открыли этот слой, нужно нарезать его широкими тонкими полосами, подобно тому, как нарезают куриную грудку, стараясь получить самые широкие и в то же время самые тонкие куски. Возьмите один из этих лоскутов и осторожно растяните в тонкую полоску, вы почувствуете, как волокнистая структура гриба расползается в стороны, а размер полоски может даже удвоиться. Если перестараться с натяжением, может образоваться разрыв волокна, постарайтесь этого избежать. Теперь этот материал будет похож на самую нежную и самую красивую замшу, которую вы когда-либо держали в руках. Не удивлюсь, если вам захочется примерить куртку из такого материала! В Восточной Европе из него в наши дни и в самом деле изготавливаются самые разнообразные предметы. Все, что вам теперь потребуется, – это просушить готовые полоски.

«Пирожки короля Альфреда» (Daldinia concentrica – дальдиния концентрическая)

«Пирожки короля Альфреда», твердые черные грибы, растут группами на остатках погибшего дерева. (Легенда гласит, что король Альфред Великий, скрываясь от викингов в доме пастуха, по просьбе жены хозяина дома однажды приглядывал за пирогами, которые пеклись в печи. Пока король размышлял, как одолеть врагов, пирожки предсказуемо подгорели, став твердыми и черными. – Прим. ред.) Они похожи на брикет древесного угля и горят так же. Эти грибы встречаются главным образом в Северной и Южной Америке, а еще на большей части территории Европы. Если вы увидите сухой гриб, его можно смело снимать с дерева и тотчас использовать. Влажность гриба определить просто: если он легкий – значит, сухой; тяжелый – значит, полон воды. Подсказкой может послужить и цвет – черные грибы почти наверняка будут сухими, в противоположность коричневым экземплярам. Если разломить гриб, то внутри его станут видны серебристые кольца; от искры гриб начнет тлеть, и этот процесс будет длиться столько, сколько вам нужно, не требуя никакого вмешательства. Несмотря на то что пока не было обнаружено никаких археологических свидетельств, я не сомневаюсь, что в отдельных районах или тогда, когда под рукой не было другого трута, древние люди использовали этот гриб для добычи и переноски огня.

Чага (Inonotus obliquus – инонотус скошенный)

Чага (на рис. выше), встречаясь чаще всего в крупных северных лесах, иногда попадается и в более южных районах Европы. Предпочитая березу в качестве дерева-хозяина, этот черный гриб с испещренной трещинами поверхностью выглядит как нарост на стволе дерева. Издали его можно заметить на светлой коре березы. Некоторые грибы вырастают размером с голову человека, а то и больше. Кусок от чаги можно отломить руками или отрубить топориком, тогда станет видна внутренняя яркая золотисто-коричневая часть. При условии, что гриб абсолютно сухой, даже от небольшой искры эта внутренняя субстанция начнет медленно тлеть. В североамериканском индейском племени кри этот гриб называли «песоган», а иногда просто «гнилушка». Кри использовали этот гриб не только для розжига огня, они умели с его помощью лечить артрит и применяли в некоторых своих ритуальных церемониях.

Навоз травоядных животных

В засушливых областях навоз травоядных животных быстро высыхает и становится пригоден для разведения огня. В некоторых областях, где трудно найти древесину, местные жители даже используют его в высушенном виде в качестве основного топлива. В Африке, например, в ходу навоз слонов и носорогов, а в Австралии – помет кенгуру.

Тонкие ветки

Самые тонкие, не толще миллиметра, ветки некоторых хвойных деревьев могут стать очень качественным трутом. Их можно найти на нижних крупных ветках ближе к стволу. Как правило, они абсолютно сухие, так как защищены от любых осадков верхними ветками. Пучок сухих и самых тонких веток можно зажечь с помощью ферроцериевого стержня или любого другого огнива, но обычно используют спички или зажигалку. Разгораются такие ветки очень быстро.

«Огневые собачки»

Если вы набрели на старую туристическую стоянку, пусть даже оставленную несколько месяцев назад или, проснувшись утром, обнаружили, что ваш костер погас, вы легко можете развести огонь, используя оставшийся древесный уголь и не до конца сгоревшие поленья, известные опытным туристам под названием «огневые собачки». Если остатки вашего костра все еще сухие, сноп искр или одна зажженная спичка, поднесенная к белесым пепельным вкраплениям на черной поверхности недогоревшего полена, заставит его начать тлеть. Как только вы увидите, что процесс пошел, убирайте ваше растопочное оборудование и начинайте дуть на тлеющую зону, чтобы она распространилась дальше и огонь загорелся. Потом возьмите еще одно обуглившееся полено и положите его рядом с тем, что горит. Оно быстро займется от первого, и вам следует продолжать дуть, постепенно добавляя древесину. Очень скоро над дымящимися поленьями взовьется пламя нового костра. Так можно использовать различные сорта древесины, но особенно хорошо для этого подойдет ива.

Резина

В джунглях или другой подобной влажной среде полезно иметь при себе полоску старой велосипедной камеры. Смысл в том, что резина не впитывает влагу, легко воспламеняется и горит достаточно долго, что позволяет разжечь даже отсыревший хворост. В чрезвычайной ситуации вы можете даже отрезать небольшие полоски от подошвы сапог.

Свечи

В свои походы мы довольно часто захватываем обычные свечи, потому что их можно применять для совершенно разных целей, не только для освещения лагеря. С помощью свечей можно великолепно развести костер, так как они горят дольше, чем спички, тем более что при необходимости расщепленный кончик свечного фитиля можно зажечь от искры огнива.

Лишайник

Самые лучшие для розжига лишайники – это «бородатые» виды, свисающие с веток деревьев. Наиболее подходящие роды лишайников следующие: бриория (Bryoria), алектория (Alectoria) и уснея (Usnea). Обычно эти растения влажные, поэтому перед использованием их необходимо высушить. Но между камнями и под корнями упавших деревьев можно найти и сухие волокна. Лишайники отлично выживают как в экстремальном холоде, так и в условиях почти полного отсутствия влаги. Найденный вами сухой лишайник можно использовать сразу. На морозе, прежде чем зажечь, согрейте его, положив на пару минут за пазуху. Зимой, когда земля покрыта снегом, в тех районах, где нет берез, использование лишайника зачастую оказывается самым простым способом разведения огня.

Глава 2. Ручное сверление

Меня с детства завораживают размышления о хрупком равновесии в природе и нашем месте в нем. Я с удовольствием учился в начальной школе, но в старших классах начал терять интерес к урокам, мой взгляд становился стеклянным, когда я начинал грезить наяву, мечтая о новых приключениях. Домашнее задание лежало невыполненным, а я все больше времени проводил, бродя по окрестным лесам и полям, оттачивая свои навыки и пополняя запас знаний. Когда мне исполнилось четырнадцать, родители позволили мне оставить школу, и я перешел на домашнее обучение. В итоге я сдал только два экзамена GCSE (Сертификат о среднем образовании) – по английскому и математике. Успехи в учебе мало значили для меня: я знал, что моя стихия – Великая Природа.

Тогда моим любимым учебником была книга Рея Мирса «Сущность бушкрафта» (Essential Bushkraft) о выживании в дикой природе. Книжка с загнутыми уголками страниц занимала почетное место на моей полке и часто отправлялась со мной в походы. Я воистину восхищался Реем и прочитал все, что смог найти, о главной британской школе выживания в условиях дикой природы «Вудлор», которую Рей Мирс основал в 1983 году. Там он обучал небольшие группы студентов, которым передавал накопленные знания и опыт, приобретенный за много лет странствий. Я мечтал попасть на один из его базовых курсов, где обучали основам бушкрафта – основным навыкам и знаниям, необходимым для выживания в дикой природе. Родители записали меня на курс для подростков, но я приехал на одну из презентаций книг Рея, где он раздавал автографы, и сумел убедить даму, которая вела там же запись на курсы, внести меня в список участников шестидневной программы для взрослых, несмотря на то что мне было тогда только шестнадцать лет.

Занятия доставили мне огромное удовольствие. И хотя многое из того, чему обучали в школе Мирса, мне было уже известно, я все же узнал немало нового. Самым важным было то, что я наконец познакомился с людьми, которые говорили со мной на одном языке. Это были люди, которые, как и я, чувствовали себя в лесу и вообще на природе как дома. Мне все больше и больше нравилось видеть над собой невероятно огромное звездное небо и согревать ладони у пламени сотворенного мной костра.

На следующем курсе, на который я записался, нас учили идти по следам человека или животного. При подаче заявки я с мальчишеским рвением напросился помогать Рею и другим инструкторам, мотивируя свое желание тем, что мечтаю приобрести практический опыт. Довольно скоро мне предложили работу на неполный рабочий день. Мне было всего семнадцать, поэтому, когда я открыл письмо и прочитал, что мне готовы еще и платить за то, чем я так люблю заниматься, у меня возникло чувство, словно все мои дни рождения наступили одновременно.

Год спустя под руководством Рея и еще одного инструктора, его старого друга Боба, выросшего в Кении, мы должны были отправиться на семнадцатидневный курс в Намибию. Я всегда мечтал побывать в Африке, и теперь передо мной открывались безграничные перспективы, потрясающая жизнь в условиях нетронутой природы, возможность изучить разнообразные человеческие культуры и способы выживания, которые они используют. Я понимал, что необходимо накопить как можно больше денег, чтобы внести свою часть в оплату поездки, поэтому усердно трудился у местного мясника. Мысленно я уже был в Африке, представляя, как туземцы учат меня добывать огонь с помощью ручного сверла.

Из лондонского аэропорта Хитроу мы вылетели в Виндхук, столицу Намибии; полет длился девять часов. Когда наш самолет приземлился и мы по металлическому трапу спустились на бетон аэродрома, термометр на стене аэропорта показывал выше 40 °С. Раскаленный воздух невыносимо жарким потоком поднимался от взлетно-посадочной полосы, у меня перехватило дыхание. Возникло ощущение, что я попал под струю работающего на пределе гигантского фена. Мы направились на северо-запад, в местечко под названием Хобатере, где принялись совершенствовать свои навыки в трекинге – искусстве пешего туризма. Через несколько дней мы двинулись дальше на север, к национальному парку Этоша и к землям, прежде известным как Бушменленд («Страна бушменов»), стараясь разыскать небольшое поселение под названием Тсумкве. Вы не представляете, насколько это далеко от любой точки цивилизованного мира. Дорога, сначала из гравия, вскоре превращается в многокилометровую пыльную тропу. Тсумкве – административный центр бушменского поселения, вокруг которого разбросано много деревень-спутников. Оттуда мы по пыльным, а порой и грязным тропам углубились в лес еще на полтора десятка километров и вышли к общине племени сан, состоявшей примерно из 25–30 представителей этой народности.

Народ сан некогда занимал всю территорию Южной Африки, но сейчас их среда обитания ограничена небольшими изолированными районами в Анголе, Ботсване, Лесото, Намибии, Замбии и Зимбабве. Эта народность считается старейшей на Земле. Они абсолютные минималисты в быту и в совершенстве владеют мастерством переноса огня. Саны и не могут быть другими, ибо живут в такой среде, которая никому не позволит обрасти домашним скарбом или тяжелыми приспособлениями. Их повседневный наряд состоит из набедренной повязки, изготовленной из шкуры антилопы, украшенной орнаментом из бус. Холодными вечерами некоторые из аборигенов надевают некую теплую одежду, поскольку зимой здесь температура может опускаться ниже нуля. В их культуре нет места вещизму, они не придают значения престижу и богатству. История этого народа печальна: это путь дискриминации, потери культурной самобытности, нищеты и упадка. Племя сан с огромным интересом изучали антропологи, поскольку коренные жители обладают уникальными навыками и умеют охотиться даже в самых неблагоприятных условиях, кроме того, они знают все о местной флоре и фауне. Саны гордятся своей неразрывной связью с этой землей; их жизнь и души пребывают в полной гармонии с суровым и маловодным окружающим миром.

Поселение располагалось на расчищенном от кустарника участке, где полукругом стояла дюжина хижин, построенных из травы и тростника. Каждая семья занимала небольшое жилище с очагом внутри, а в центре деревни находилось главное кострище, вокруг которого члены общины собирались каждый вечер. Костры нужны были поселению для освещения и приготовления пищи, а также для отпугивания гиен и леопардов, порой приближавшихся к жилищам. Основным занятием для мужчин оставалась охота; поэтому плохой охотник считался настоящим позором всей семьи. Саны использовали луки и отравленные стрелы, изготовленные из стеблей некоторых трав и яда личинок жука-листоеда. Добычу в основном составляли антилопы, жирафы и зебры, погибавшие от действия сильного вещества, которым охотники смазывали наконечники стрел. Суровая жизнь приучила их быть весьма рачительными: мясо добычи съедали, шкуры после определенной обработки шли на изготовление охотничьих сумок и одеял, а из костей извлекали костный мозг. Во время этого путешествия нам встречались странные, неестественные для этих мест напоминания о современном мире: некоторые мужчины носили колчаны для стрел, сделанные из пластиковых водосточных труб, а в пустыне мы порой находили привычный для больших городов мусор. Кроме того, я узнал, что многие семьи перебрались в Тсумкве, чтобы отправить своих сыновей и дочерей в школу, а мужчины, правда лишь некоторые, рано утром уходят выполнять подсобную работу в близлежащие фермы, возвращаясь лишь к вечеру или на выходные. Однако даже эти осовремененные аборигены придерживаются древних национальных традиций, а многие старики говорят только на своем языке – уникальном сочетании причмокивания, смешанного со щелчками.

Аборигены длинными ножами очистили для нас довольно большой участок земли, и мы смогли установить палатки. В благодарность мы помогли им собрать орехи монгонго в несколько больших мешков. Накормить семью – основная забота женщин племени сан. Им известны более чем три сотни видов растений, которые пригодны не только для приготовления пищи, но могут использоваться в лекарственных целях, с помощью некоторых из них можно подавить чувство голода и вылечить ревматизм. Женщины показали нам специальные палочки для выкапывания корней и прямо при нас вытащили из земли несколько клубней, похожих на гигантские картофелины, – из их мякоти они готовят освежающее питье. Потом нам было разрешено наблюдать за изготовлением украшений, в которые на наших глазах превращались отполированные кусочки скорлупы страусиных яиц. Чтобы выручить несколько монет, часть украшений женщины продают туристам.

Мужчины брали нас с собой на охоту, кроме того, мы вместе искали палочки, пригодные для добычи огня: широкой шеренгой шли через лес, выискивая деревья монгонго, которые у своего основания имеют очень ровные боковые побеги. Именно эти сухие ветки больше всего подходят для добычи огня. По возвращении в лагерь мужчины-саны показали нам, как они разводят огонь. У разных народностей свои способы. Что касается добычи огня с помощью ручного сверления, я всегда думал, что нижний кусок дерева – растопка – должен быть широким и плоским. Однако саны в качестве очага использовали старые полустертые сверла, то есть оба деревянных огнива у них были одинаковой толщины. От их ловких, умелых и уверенных движений просто захватывало дух. Палки с нанесенным на них своеобразным спиральным рисунком вращались с потрясающей скоростью, буквально завораживая стороннего наблюдателя. Я не знаю точно, как они украшали палки для розжига, но думаю, что обернув палку полоской влажной коры, они затем обжигали ее на огне, давая слегка обуглиться незащищенным местам. Общались мы в основном с помощью жестов, мимики и широких улыбок. В те дни я не раз благодарил судьбу за то, что мне удалось своими глазами увидеть жизнь настоящих аборигенов.

В последнюю ночь нам посчастливилось лицезреть их танец, проходящий в состоянии гипнотического транса. Мне доводилось слышать об этом зрелище, и, когда мы только прибыли на место, я сразу заметил хорошо утоптанную дорожку вокруг кострища. Люди племени сан верят, что, впадая в транс, они получают возможность напрямую общаться с духами, что в трансе их души, путешествуя сквозь пространство и время, встречаются с душами предков, которые не только помогают им проникнуть в суть выживания, но также даруют мудрость и умение врачевать. В основном такие танцы исполняются, чтобы исцелить больного или раненого члена общины, извлечь «стрелу болезни». Мужчины пляшут вокруг костра, а женщины поют и хлопают в ладоши, поддерживая все ускоряющийся ритм. В конце концов души танцующих, по верованиям санов, устремляются на встречу с душами предков, а сами они падают в полном изнеможении, оказываясь в состоянии «полусмерти». Затем, получив от предков заряд силы, души танцоров «возвращаются» в тела, и мужчины, очнувшись, прикасаются к собравшимся вокруг костра, передавая эту силу соплеменникам. Как я понимаю, подобные танцы – это не только социально значимое действо, но и возможность самовыражения. Ритуал, как правило, длится несколько часов, но обязательно заканчивается до полного восхода солнца.

Мы видели и другие танцы туземцев. Мужчины-саны с закрепленными на ногах погремушками, сделанными из коконов насекомых, крепко прижав руки к своим полусогнутым телам и ритмично притоптывая, встают вокруг группы громко поющих женщин. Крохотные погремушки на ногах звенят очень громко, задавая общий ритм представлению. Женщины на разные голоса выводят древнюю песню – бесконечную импровизацию в границах нескольких повторяющихся музыкальных фраз. Общий настойчивый и непрерывный ритм танца и песни, казалось, проникает в самую душу. Это было радостное действо, объединяющее всю общину, и в то же время общение с духами воспринималось как своего рода таинство. В этом ритуале чувствовалось нечто первобытное, то, что наполняло энергией еще далеких предков этого племени и поднимало им настроение.

Как форма самовыражения музыка важна для всех культур. Она, как и огонь, объединяет нас с другими людьми, скрепляет чувства и делает общей нашу историю, причем таким образом, на который не способны даже самые высокие слова. Она помогает осознать связь между нашими жизнями и нашими молитвами.

Бушмен из племени сан с набором для ручного сверления, колчаном, стрелами и запасными сверлами. Намибия

Потом все сидели вокруг костра и мы раздавали простые подарки: радостной детворе – воздушные шарики, а взрослым – футболки. Холодало, и мы все ближе придвигались к огню. Ели мы то, что добыли на утренней охоте и приготовили наши хозяева; общались, как могли, все больше жестами, и с каждой минутой, проведенной среди этих людей, ко мне приходило понимание, что, по сути, все мы похожи, так как все мы – просто люди.