Текст книги "Арена: Дорога смертников"

Глава 7
Расплата

Зокх-Ли переминался с ноги на ногу, с опаской поглядывая на дверь. Кронос вызвал его к себе пять минут назад, и вот он прибыл, но никто пускать нейроконструктора пока что не торопился. Распорядитель игр любил, когда его ждали, при этом лютовал, если на его «просьбы» не откликались с присущим подчиненным рвением и заискиванием. Зокх-Ли воротило от всего этого, но поделать он ничего не мог.

Внезапно дверь с тихим шорканьем отъехала в сторону, и из кабинета Кроноса вышла Мара. Черный костюм облегал ее тело как вторая кожа, широкий воротник покачивался в такт шагам, а каблуки громко цокали по гладкому полу. По строгим чертам лица с подведенными глазами никогда нельзя было определить наверняка душевное состояние женщины, отчего Зокх-Ли она всегда казалась холодной и надменной. Поговаривали, что у нее была интрижка с Миндором, этим шутником-коротышкой, во что нейроконструктору верилось с трудом. Слишком уж эта дама казалась неприступной.

Проходя мимо Зокх-Ли, Мара бросила на него отрешенный взгляд и даже не удосужилась поздороваться. Но нейроконструктор заметил, как на миг в ее глазах проскользнуло презрение. Он давно привык к такому отношению к себе, хотя и не понимал, чем оно было вызвано, но каждый раз в его сердце впивалась холодная игла, и ему страсть как хотелось где-нибудь спрятаться.

Кронос использовал его как марионетку, Миндор постоянно высмеивал и издевался, а Мара… Мара его просто презирала. Единственным, кто относился к нему нейтрально и, как ни парадоксально, почти по-человечески, был Коу’Чьюн, но это только из-за его природной особенности. Гайнадцы неспособны испытывать ни ненависть, ни любовь, ни привязанность. Во всяком случае, не в том понимании, в каком его воспринимают люди.

Проводив начальницу по безопасности Арены взглядом, Зокх-Ли двинулся к двери. В ногах снова ожила дрожь, а спина вмиг покрылась потом. Как же он ненавидел себя за свои надуманные страхи! И как же устал от этого.

– А, Зокхи, проходи. – Кронос указал на стул.

Нейроконструктор прошел в просторный кабинет без лишней мебели и утвари, сел, благодаря судьбу за то, что ему не придется все время стоять. Беседа, как показывала практика, могла затянуться надолго.

– Ты же знаешь, что сегодня случилось на Арене? – в лоб спросил распорядитель игр, пристально глядя в глаза Зокх-Ли.

Нейроконструктор кивнул.

– Как можешь это прокомментировать?

– Ну… – Зокх-Ли замялся. А что он мог сказать? Что наконец-то хоть кто-то, пусть и военнопленный, нашел в себе мужество плюнуть в лицо самой Империи? Он восхищался этим человеком. Но говорить подобное по понятным причинам не стал.

– Что ты мямлишь?! Отвечай! – повысил голос Кронос. Он был не в себе от злости. Тонкая полоска искусственной кожи чуть отслоилась от левой щеки, и когда он что-то говорил, она неестественно и даже пугающе дергалась.

– Один из участников… в общем, он смял и… выбросил наш флаг в зыбучий песок.

– Не надо пересказывать, что сделал этот альрийский выродок. Я и сам все прекрасно видел. Меня интересует, почему твоя уникальная нейросистема не то, чтобы не наказала его за этот кощунственный поступок, а даже вознаградила? Ответь мне!

– Нет, она все сделала правильно, – покачал головой Зокх-Ли. – Система сработала по заданному алгоритму. У участников было задание, и они его выполнили, а значит, должны были получить вознаграждение. И они его получили. А вот уже потом… потом он сотворил это, а у системы не было протоколов для таких поступков. Как бы она смогла его наказать?

– Не было протоколов, говоришь? – прищурился Кронос, и нейроконструктору невыносимо захотелось забиться под стол и прижаться к полу, а лучше – слиться с ним, чтобы его никто никогда не смог найти.

– Ну… я… – замялся он, не в силах подобрать слова. Дрожь стала быстро разливаться по всему телу, во рту пересохло. Биение сердца глухим стуком стало отдавать в ушах.

– Под твоим руководством целый штат сотрудников, Зокхи, да и сам ты слывешь у нас великим умником. Почему ты не предусмотрел такой простой нюанс? Почему допустил оплошность?

Нейроконструктор снова открыл рот, но не смог сложить даже пары слогов. Язык словно прилип к зубам. Его опять обвиняли в том, в чем он виноват не был. И он снова, уже в который раз, не мог оправдать себя.

– Ты понимаешь, что под удар попала репутация Арены? Понимаешь?

Зокх-Ли кивнул.

– Миллионы стали свидетелями того, как какой-то альрийский ублюдок надругался над символом чести всей Империи. Ты понимаешь, какой это позор?

«Не нужно было придумывать такое дурацкое задание», – подумал нейроконструктор, но вслух, конечно же, говорить ничего не стал, а лишь снова кивнул.

– И что мне теперь делать, Зокхи? Как наказать этого выскочку? Через нейроинтерфейс мы можем на него подействовать? Причинить боль и страдания, но чтобы он понял, за что именно? Впрочем, объяснение будет лишним. Я думаю, он догадается и примет урок.

– Ну… с этим есть некоторые сложности, – невнятно пробормотал Зокх-Ли.

– Опять сложности?.. На совете перед началом игр ты заверил всех, что проблем с нейроинтерфейсами не будет.

– Так проблем и нет, – с усилием выдавил из себя нейроконструктор. – Кто же знал, что этот альриец пойдет в разрез с действующими протоколами?

– Опять ты про свои протоколы!.. – скривился Кронос.

– Накажите его как-нибудь по-другому, – предложил Зокх-Ли, хотя совсем не желал зла нарушителю. Но должен же он был что-то предложить.

– Не могу. По правилам, установленным еще при зарождении этой традиции, организаторы турнира не имеют права вмешиваться в общность участников. Весь срок игр они должны быть предоставлены самим себе, и лишь в конце мы можем встретиться с победителем лично, если такой, конечно же, будет. Безусловно, я могу прикрыть глаза на правила и подослать беспринципных охранников, чтобы те как следует его проучили. Могу подстроить несчастный случай. Да и если на то пошло, могу просто объявить экстренные меры и дисквалифицировать его за неэтичное поведение. Да, это станет нарушением незыблемых правил, но ведь и ситуация-то экстраординарная.

«Ну так делайте, только отстаньте уже от меня», – снова подумал нейроконструктор, вслух же сказал короткое «Да».

– Нет, – покачал головой Кронос. – Как бы мне этого не хотелось, но поступить я так не могу. Потому что есть… еще одна проблема.

Зокх-Ли нервно сглотнул. Щеки от чрезмерного напряжения горели огнем, да и в висках начало стучать, как будто в черепе поселился какой-то мелкий неспокойный зверек.

– Рейтинг этого ублюдка начал расти. Да и по отзывам я понял, что отношение к нему неоднозначное. Многие осудили его поступок, но есть и такие, коих, кстати, тоже немало, кто отнесся к его проделке с пониманием и даже одобрением. Не знаю, что в головах всех этих людей, но они, как я понял, отнюдь не желают ему наказания. И теперь, если я покараю этого выскочку, то в адрес руководства Арены посыплются негативные заявления. Возможно даже, общественность пошлет к нам репортеров и вынудит дать комментарии по этому эксцессу. А нам это совсем не нужно. Но и допускать кощунства я тоже не имею права. Поэтому я и спросил тебя про нейроинтерфейс. Так было бы проще и эффективнее.

– Я понял, но… как я и сказал… – негромко пробубнил нейроконструктор.

– Не продолжай, – обрубил Кронос. – Лучше подумай, что можно со всем этим сделать.

Зокх-Ли кивнул. Как же ему хотелось скорее убраться из этого огромного кабинета, вбежать в свою каморку, залезть под одеяло и забыться.

Распорядитель игр тяжело вздохнул и в задумчивости потер лоб. Кожа неестественно прогнулась под натиском его пальцев.

– Ладно, я это еще обдумаю, – произнес Кронос более спокойным голосом и снова посмотрел в глаза нейроконструктора. – Что по поводу нашего с тобой дела?

– Я… работаю над ним.

– Я это слышу уже на протяжении долгих месяцев. Мне нужен результат, Зокхи. Ре-зуль-тат! Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул нейроконструктор и опять нервно сглотнул. – Я… работаю.

Кронос протяжно вздохнул и покачал головой.

– У меня остается слишком мало времени. Боюсь, что дни мои сочтены. Я уже два раза менял сердце и печень, легкие – четыре, почки и кишечник – три. Клонированные органы приживаются долго, а изнашиваются быстро. Кожа не приживается на моем теле, волосы постоянно приходится пересаживать, сам видишь. Каждое утро я смотрю на себя в зеркало и едва сдерживаюсь, чтобы не разнести его ко всем чертям. Я устал, Зокхи, и мне нужно как можно быстрее побороть мой недуг.

«Ты просто выживший из ума дряхлый кретин, давно переживший свой срок и держащийся на этом свете лишь благодаря биотехнологиям. Твое тело истратило все ресурсы и место ему – на кладбище. Но ты опять пытаешься упрекнуть в своей немощности меня. Как же я тебя ненавижу!» – пронеслось в голове нейроконструктора, но он как всегда промолчал.

– Ты должен предоставить мне хоть какой-то результат. Мне нужна надежда.

– Обратить процесс старения вспять не так просто, – сказал Зокх-Ли. – На данном этапе разработки нейроинтерфейс еще не способен влиять на столь глубинные биосвязи.

– У тебя есть люди и все необходимые ресурсы для работы. Ты постоянно говоришь о протоколах и алгоритмах. Так создай же их. Внедри в нейроинтерфейс и принеси его мне.

– Я работаю над этим, – кивнул нейроконструктор, а сам подумал: «Как же для тебя все просто! Возьми и создай!»

Кронос внимательно поглядел на Зокх-Ли, прищурился. Тому стало дурно от его взгляда, вновь захотелось испариться.

– Если ты не поторопишься и не выдашь к концу недели хоть какой-то результат, я буду вынужден принять соответствующие меры, – уже совершенно спокойно произнес распорядитель игр, отчего нейроконструктор внутренне содрогнулся. Он знал по опыту, что Кронос никогда не раздает угрозы для острастки. – У тебя для опытов почти полсотни альрийских хорьков, а ты все тянешь.

– Я работаю над этим, – повторил Зокх-Ли.

Кронос покачал головой, сморщился и махнул рукой, давая понять подчиненному, что не желает его больше видеть.

Нейроконструктор встал со стула и быстрым спотыкающимся шагом направился к выходу. Дверь отъехала, он медленно выдохнул, остановился и повернулся к распорядителю игр. Поступить так ему стоило тяжелейшего труда, но интерес все же перевесил страх.

– Разрешите спросить, как вы собираетесь поступить с тем альрийцем, который… – он замялся, дальше слова застопорились.

Кронос поглядел на него с легким недоумением. Видимо, «наглость» нейроконструктора его удивила.

– Если твои нейроинтерфейсы не способны с ним разобраться, то придется прибегнуть к классическим способам. А впрочем, это уже не твое дело. Иди, работай.

Зокх-Ли кивнул и поспешно покинул помещение.

* * *

Охранники меня не скрутили и не вжали мордой в пол по возвращении в жилой блок, хотя подобное предвещал чуть ли не каждый второй из заключенных. Не пришли за мной и спустя время. С момента окончания раунда прошло уже три часа, а я так и не получил никакого наказания за свой проступок.

Однако радости мне это не доставляло, потому что беда пришла с другой стороны – заражение крови проявилось во всей свое красе. Рана на бедре воспалилась, и обеззараживающий спрей больше не помогал. Инфекция попала в кровь, и чтобы ее нейтрализовать, требовалось что-то посильнее. Вдобавок закончилось действие болеутоляющего, и страдания мои возобновились. Нейроинтерфейс показывал, что температура тела повысилась до 38,1 градуса по Цельсию, а состояние здоровья упало до 63 %. При этом еще два часа назад оно составляло 65 %. Получается, что я медленно умирал?

Я аккуратно соскреб засохшие остатки кровеостанавливающей пасты и смочил почти затянувшуюся рану мокрой тряпицей. Сжал зубы от пронзившей бедро боли. Как же быстро заражение перешло в активную фазу. Неужели в жвалах сфирей содержался какой-то яд? Черт, с этим надо что-то делать. Причем срочно. Нейроинтерфейс сообщал, что у меня сильное заражение и недвусмысленно намекал, что иммунитет с ним справиться не может. Советовал обратиться к врачу. Признаться, у меня была такая мысль – попробовать достучаться до администрации и попросить помощи, но в свете произошедших событий ситуация складывалась не в мою пользу.

Подошел Ролдан, присел рядом.

– Что-то плохо ты выглядишь, – сказал он и опустил взгляд на бедро. – Заражение?

Я кивнул и тяжело выдохнул. Внутри меня разгорался пожар, да еще и слабость накатила. Лоб покрылся испариной, комбинезон в районе подмышек и спины потемнел. Надо б его опять выстирать, но теперь не до этого.

– Слушай, я тут что хотел… – протянул Ролдан и скривился. – В общем, там, на уровне, некрасиво вышло. Когда тебя тварь схватила, я же… я же все видел, но решил не вмешиваться. Думал, сам справишься.

– Я и справился. Правильно думал.

– Да, но… – покачал головой Ролдан. – Понимаешь, я… не был уверен в этом на сто процентов.

– Говори прямо, не пытайся завуалировать очевидное. Ты – испугался.

– Да не то, чтобы… – почесал в затылке он и тяжело вздохнул. Потом посмотрел на меня очень серьезно. – Я не хотел рисковать, – и снова вздохнул.

– Можешь не объяснять. Я все понимаю. Здесь каждый сам за себя.

– Нет. Так не должно быть. Мы все здесь смертники, Шой. Не важно, выживет кто-то к концу этого сраного турнира или нет, но нам всем так или иначе конец. Сегодня погибло шесть крепких молодых ребят, двое из которых служили в моей роте. У обоих остались семьи, незавершенные дела, мечты и надежды, в конце концов. Но они погибли. Но погибли не на войне, на которую шли, зная, что могут не вернуться, а сражаясь с тварями из других миров на потеху гребаным локсам. Этим сучьим выродкам, которые делают на нас ставки, будто мы лошади на скачках! И знаешь что, Шой?.. Когда ты сорвал этот чертов флаг и бросил в грязь, я сначала, как и все, возмутился. Но потом ко мне пришло озарение. Ты не побоялся этого сделать. Ты плюнул им в рожу!.. Каждому из них! И дело даже не в патриотизме. В плену все мы понимаем, что патриотизм на самом деле ничего не стоит, что это все лишь красивое напыщенное слово с пустым смыслом. В заточении тебе куда больше бы пригодился нож или гвоздь, но вот патриотизм тебе там точно не нужен. Так вот, ты доказал им, что не боишься этих гребаных уродов. И вот именно тогда я осознал свою слабость. И не только свою, но и каждого, кто был тогда на Арене.

Мой мозг заволокло туманом боли и жара. Я услышал тираду Ролдана и даже вполне соглашался со многими его мыслями, но мне было настолько плохо, что думать об этом я не хотел. Сейчас мне необходимо было только лекарство.

– Я рад, что ты, наконец, прозрел, но сейчас мне очень срочно нужно вколоть антидот. Я знаю, у тебя он есть. Можем обменяться на что-нибудь.

– Антидот?.. Да-да, конечно, – быстро закивал Ролдан и встал. – Сейчас принесу.

Я же закатил глаза. Тяжело вдохнул и выдохнул. В ноге ощутимо стало подергивать, как будто какой– то невидимый изверг сунул в рану нитку, закрепил ее там как-то и теперь время от времени потягивал на себя. Глянул в нейроинтерфейс и в очередной раз ужаснулся, насколько быстро ухудшалось состояние моего здоровья – упало еще на один процент.

Неожиданно для себя хохотнул. Это ж каким нужно быть неудачником, чтобы вот так просто умереть от заражения крови? Пережить с десяток схваток с тварями, не утонуть в зыбуне и не разбиться, упав с высоты, но умереть в постели от какой-то инфекции?

Мозг отказывался принимать этот факт. Внезапно промелькнула мысль, что, возможно, именно таким образом администрация мстит мне за недавнюю выходку с флагом. Но… как?.. Каким образом организаторы игр связаны с попаданием неведомой заразы в мой организм?

Мысль показалась нелепой, и я снова засмеялся.

Жар усиливался, начала одолевать жажда – язык прилип к небу и стал сухим, как выброшенная на берег рыба.

– Шой!.. Ты как? – Я не сразу сообразил, что меня окликают. Слышал голос, но не хотел реагировать на него.

Открыл глаза. Пространство вокруг то сужалось, то расширялось. Расплывались круги, проскальзывали размытые линии. То и дело всплывали какие-то сообщения в нейроинтерфейсе, но я уже не мог обращать на них внимание.

Вдруг я увидел перед собой человека, того самого распорядителя игр с неестественной кожей на лице. Он грозно взирал на меня, как недовольный папаша.

– Это твое наказание, – сказал он, тыча мне в грудь пальцем. – Думаешь, твой фокус с флагом прошел даром? Думаешь, можно просто взять и опозорить всю Империю? Да на тебя смотрели миллионы локсийцев. И каждого из них ты оскорбил до глубины души! Каждому плюнул в лицо! И ты поплатишься за это. Будешь страдать, сгорая заживо.

Потом этот тип положил ладонь мне на раненое бедро и со всей силы сжал. В ноге взорвалась бомба боли, и я вскрикнул.

– Шой, мать твою! – раздался в голове голос Ролдана.

Я проморгался и помотал головой. Щеки горели, со лба капал пот.

– Очнись уже. – Он пощелкал пальцами у меня перед носом. – Ты меня понимаешь, Шой?

– Да, – протянул я, поразившись неестественности собственного голоса. – Это все он, тот мужик с корявой кожей.

– Что? Какой мужик?

– Распорядитель игр. Это он убивает меня.

– Ты что несешь? Никто тебя не убивает. У тебя бред. Вытяни лучше руку, я вколю антидот. Будешь должен мне, сукин ты сын!

Я послушно сделал то, о чем меня просили, и тут же ощутил острую боль в предплечье. Инстинкты заставили меня отдернуть конечность, но Ролдан удержал ее.

– Все, а теперь отдыхай. Завтра нас ждет новый раунд, – сказал он. И я лег. Спустя миг провалился в забытье.

Очнулся резко, словно меня кто-то встряхнул. Жар заметно спал, нога болела, но уже не так сильно, припухлость сошла почти на нет. Во рту царила атомная война – пить хотелось так, что я готов был убить любого за кружку воды.

Вылез из своей жилой ячейки и, чуть прихрамывая, побрел к кухонному уголку. Нужно было срочно утолить жажду.

Не знаю, сколько я проспал, но мне заметно стало лучше. Глянул в интерфейс и убедился в догадках: состояние здоровье возросло до 74 %. А еще я заметил, отчего чуть ли не потерял дар речи, что мой рейтинг резко скакнул вверх и теперь составлял 2235 пунктов. Это ж за какие такие заслуги? По логике вещей из-за моего неординарного поступка он, наоборот, должен был стремительно пробить дно или, как минимум, зависнуть на минимальном значении, но уж никак не взлететь до небес.

Дошел до дозатора с водой, наполнил кружку и жадно влил в себя все до капли. Налил еще чуть-чуть и допил уже мелкими глотками.

– Что, брат, похмельем мучаешься? – спросил меня кто-то. Я огляделся и увидел сидящего за столом заключенного. Не помню, как его звали, зато сразу же вспомнил, что это именно он первым заговорил с нами, когда нашу группу привезли сюда, в жилой блок.

– Ага, если днем выпил, то вечер насмарку, – невнятно пошутил я и подошел к нему.

Выглядел заключенный уставшим и каким-то растерянным, хотя физически казался довольно крепким. Глаза болезненно блестели, короткие темные волосы были взъерошены.

– Сейчас, похоже, уже ночь. Ты чего здесь забыл? Бессонница? – спросил я и присел рядом.

– Не спится. Сегодня мой друг погиб. Тварь в зыбун утащила. Я его за руки схватил, но не удержал. Прямо на глазах ушел в песок.

– Я тоже не спас двоих. Хоть и не друзьями они мне были, но ребят жалко.

– Плохое это место. Гиблое. И мы как рабы тут.

– Ага, рабы-гладиаторы, как в Древнем Риме, – кисло улыбнулся я, но мой собеседник не поддержал меня.

– Никто здесь не выживет. Так система устроена. Должны умереть все.

Я не разделял его мнение, но перечить не стал. Пусть нас тут и собрали только для того, чтобы убивать на потеху публике, выживать мы обязаны. Назло локсам и всей Империи.

– Самое забавное в том, что вот мы умрем все здесь, а война через пару лет кончится, и о нас никто даже не вспомнит, – спустя время произнес он.

– Тебя как зовут?

– Утмар. А ты, насколько я знаю, Шой?

– Да. Так вот, Утмар, не мне тебя учить, но твой настрой удручает. Ты потерял друга, я понимаю, но это не повод раскисать. Локсы рассчитывают на это – на то, что мы падем духом. А еще они хотят столкнуть нас лбами. Мы для них создаем зрелище, понимаешь? И если уж нам все равно умирать, так сделаем так, чтобы это запомнили навсегда.

– Поэтому ты и выкинул их флаг?

Я ухмыльнулся, но ничего не ответил.

Утмар кивнул, но уныние с его лица не сошло.

Внимание! Входящее сообщение

Что? Сообщение? Какое еще, к черту, сообщение?

– У тебя с нейроинтерфейсом все нормально? – спросил я у Утмара.

– Да. А что, с твоим неполадки?

– Сейчас узнаем, – сказал я и раздвинул нижнее меню.

Всплыло другое сообщение, предлагающее распаковать входящую информацию, что я и сделал. Перед глазами появился текст:

«Приветствую тебя, УВ839999. Ты не знаешь, кто я. Да это и не имеет значения. Важно то, что я хочу тебе сообщить. Важно, в первую очередь, для тебя. Недавно ты сделал то, что в Локсии просто так не прощают, тем более заключенным. Но участие на турнире в некотором смысле обезопасило тебя от мучительной смерти. Как ты, наверное, заметил, твой рейтинг заметно вырос. А сам ты, смею предположить, витаешь в догадках, как такое могло произойти. На самом деле здесь нет ничего удивительного. Ты пошатнул систему. Теперь не важно, умрешь ты завтра, в конце турнира или через минуту, но тебя запомнят. Запомнят навсегда! И никто не станет уничтожать участника, вызвавшего такую волну внимания, пускай и не во всем положительного.

А теперь поговорим о последствиях. Не знаю, что побудило тебя сделать то, что ты сделал, но ты же не мог не задуматься о том, что тебя за все это может ожидать, верно? Конечно же, задумался. И сейчас, скорее всего, тебе не спится. Ты сидишь и ждешь, когда за тобой придут охранники, вырвут из постели, затащат в какую-нибудь темную комнату со звукоизоляционными стенами. И уже там с тобой будут делать все, что захотят, но что бы они ни делали, в конце тебя ждет неминуемая смерть. Признайся, именно так ты и думаешь?

Ответить, конечно же, ты не сможешь, потому что я связался с тобой по зашифрованному одностороннему каналу, но поспешу тебя успокоить: ничего этого не случится. Пока ты там, в жилом блоке, никто тебя не тронет. Но вот на Арене случиться может всякое, правда? Вы – смертники, и умирать для вас – что-то вроде долга. И если завтра тебя разорвет в клочья какой-то монстр, то это никого не удивит. И все же теперь, после твоего поступка, все не совсем так. Не знаю, какую цель ты преследуешь, но Кронос в тебе видит угрозу, а все угрозы он ликвидирует на корню. Если раньше риск умереть у каждого из вас был примерно одинаковый, то теперь у тебя он удвоился. Я не знаю, на что он пойдет, чтобы тебя убить, понятия не имею, как он это собирается сделать, но с уверенностью могу гарантировать, что нейроинтерфейс ему в этом не поможет. Как ты знаешь, лучшее оружие – это вовремя полученная информация. Так вот я тебя ею снабдил. Будь внимателен, утрой бдительность и не доверяй никому. Не исключено, что Кронос решит уничтожить тебя через других заключенных. Не ведись на провокации, не лезь туда, где горячо. И повторюсь: будь крайне внимателен. Опасность может появиться хоть откуда.

А теперь я отвечу на вопрос, который определенно возник, пока ты читал сообщение. Зачем я тебе помогаю? Ответ может тебя удивить, но он правдив и прост: потому что ты мне нравишься. Потому что я хочу, чтобы ты победил. И помни, по правилам турнира, как и по закону любой войны, победителя не судят. Если ты выживешь, то с тебя снимут все обвинения.

Не прощаюсь».

На этом сообщение, написанное мелким шрифтом, закончилось. И что все это значит? Какой-то локс решил предупредить меня о грядущем покушении? Да непросто локс, а скорее всего, из начальствующего состава. Понравился я ему? С чего бы вдруг? Может, он на меня ставку сделал, а в свете последних событий струхнул и решил перестраховаться? Последний вариант казался более правдоподобным.

Значит, мне стоит быть внимательным, утроить бдительность и все такое…

И тут я внезапно осознал, что у меня переполнена энергоемкость, и что срочно нужно преобразовать весь скопившийся запас энергоресурса в энергосферу. Открыл нейроинтерфейс:

Рейтинг: 2235

Энергоемкость: 3305/3000

Внимание! Требуется преобразование!

Состояние здоровья: 74 %

Я запустил процесс преобразования, и вскоре статус энергоемкости обновился:

Энергоемкость: 305/6000

Энергосфера: 1

Отлично! Теперь нужно ее куда-то вложить. Чтобы освежить память, я пробежался взглядом по доступным улучшениям. Ввиду последних событий мне не помешало бы улучшить какой-нибудь физический параметр вроде прочности костей или улучшения мускулов. Регенерация или устойчивость к токсинам тоже не стали бы лишними. Но неизвестный из сообщения настойчиво просил быть более внимательным. И как бы ни хотелось мне сейчас стать сильнее или неуязвимее, я решил вложиться в категорию «Восприятие» и потратить энергосферу на улучшение внимательности. К тому же это усовершенствование требовалось для получения способности «Временное расширение», которое мне казалось вполне интересным.

Повышенная внимательность

Категория: Восприятие

Ранг: 1

Требования: нет

Период активации: 4 часа

Описание: Улучшается наблюдательность и внимание к деталям. То, что раньше уходило от взора или казалось незначительным, теперь становится очевидным и приобретает иной смысл.

Гадать и сомневаться я не стал и активировал улучшение.

Внимание! Использована энергосфера

Начата активация улучшения «Повышенная внимательность»

Время до завершения: 3:59

Ну вот и все. Дело сделано. Посмотрим, как новое усовершенствование покажет себя в дальнейшем. Впрочем, работа «Ускоренного мышления» меня вполне устроила. Благодаря нему я сообразил, как соорудить щит из хитиновых пластин и взобраться на матку энко-крабов. Возможно, оно помогало чаще, просто я этого не замечал. Надеюсь, новое улучшение сделает меня более бдительным, хотя как это будет работать в действительности, я пока даже не представлял.