Текст книги "Часовой Земли. Книга 3"

Воронка в диаметре получилась больше полусотни метров. Четыре корпуса танка, оказавшиеся в ней, выглядели так, будто их кто-то тщательно пожевал и выплюнул. Останков вертушек вообще не наблюдалось, их, скорее всего, просто разорвало на части. Но одной воронкой симфония тотального разрушения не ограничилась. Большой объем взрывчатки создал мощнейшую ударную волну.

Удивительно, как что-то такое невесомое и неосязаемое, как воздух, может сокрушать прочнейшую броневую сталь. Или не менее прочные корпуса пришельцев. Однако против физики не попрешь, доказательства, как же разрушительна быстро перемещающаяся область высокого давления, в обилии были разбросаны вокруг воронки. Первым же выстрелом Кеша уничтожил процентов десять сражающихся друг с другом роботов. А по ушам уже резанул второй громоподобный залп.

Пришельцы отреагировали на избиение передовой группы ускоренным темпом продвижения основных сил. При взгляде на тактическую карту у Павла не осталось ни малейшего сомнения в том, что Заставу они проигнорируют.

– Вылезаем из «Драккаров». Идем пешим строем. – Павел хотел и дальше как можно меньше привлекать внимания.

До определенного момента. А потом засевшей в П-2 программе уже будет сложно игнорировать его «Мухтаров».

Глава 9

То, что Павел вёл МКП пешим строем, спасло часовых. И всю Заставу. А может, и все человечество.

Если бы они поторопились и вылетели на «Драккарах», то назад на базу, скорее всего, не вернулись бы. До точек спуска в тоннели три взвода шли одной толпой. Павел, сосредоточившись на управлении ротой и на данных, поступающих от разведчиков, перестал наблюдать за общей картиной боя.

– Внимание! Противник применил новое оружие! – поступил общий вызов из штаба.

– Уваров, что там за оружие? – Павел немедленно переключился на командный центр Заставы.

– Секунду, мы еще получаем данные, – откликнулся лейтенант. – Есть! Засветка на радарах, передаю вам траекторию.

Картинка, идущая с радарных комплексов, особой красочностью не отличалась. Черный фон со схематичной картой местности, на котором яркими точками обозначались три объекта, летящих от П-1 в сторону закрепившихся на высотах людских войск.

– Самолеты? Ракеты? Есть предположение, что это такое?

– Точно не ракеты. Сколько мы наблюдаем, они летят по простой баллистической траектории.

– Как снаряды?

– Да, и судя по размерам засветки, калибр у них здоровенный! Кажется, программа решила Кешу скопировать, – поделился наблюдением Уваров.

Плохая новость. Как бы бьющие на большие расстояния орудия являлись единственным весомым преимуществом людей. И было бы глупо мечтать о том, что пришельцы и дальше не станут использовать «бога войны». Павел отметил про себя, что уж больно долго летят диковинные снаряды, да и траектория у них слишком дугообразная. Слишком примитивная для сверхразума.

Летели «новинки» долго, зато бахнули от души. Уваров заранее перехватил видеотрансляцию с одного из дронов, паривших недалеко от позиций людей, и передал ее на МКП Павла.

Разведдрон снизился и транслировал панораму стоящей в окопах техники – танков, БМП и ПВО ближнего радиуса действия. Полковник с содроганием ожидал, когда одну из боевых машин разнесет в куски мощным взрывом. Хотя пришельцы могли начинить свои снаряды чем-нибудь пострашнее взрывчатки. Пары кислоты? Волна сжигающей все дотла плазмы? Ядовитый газ?

Однако реальность превзошла все, даже самые мрачные ожидания. Врезавшийся в землю острым носом конус превышал в размерах болванки Кеши раза в два-три. Но взрываться, устраивая чудовищные разрушения, не спешил.

«Осечка? С детонатором проблема?» – мелькнула надежда у Павла.

Серо-стальной, покрытый узорами из глубоких бороздок конус ожил, закрутилось его «донышко» – массивная круглая деталь на верхнем торце. Необычное зрелище настолько поглотило внимание Павла, что он остановил и свой «Мухтар», и остальные МКП группы. Перед тем как двигаться дальше, ему было важно выяснить, чем опасна новая игрушка протопрограммы.

Маховик в основании конуса раскручивался все быстрее, а потом вдруг резко остановился.

– И все? – выдохнул в эфире Уваров. – И это все?!

Нутром Павел чувствовал, что нет. У них перед глазами разыгрывался лишь первый этап какой-то страшной трагедии. Внешняя оболочка конуса развалилась на четыре части, он раскрылся, как бутон. Внутри проглядывалась конструкция из стержней, на которых что-то шевелилось поблескивая.

– Можно дать план покрупнее?

– Как раз подвожу дрон поближе, – ответил полковнику Уваров.

То, что скрывалось внутри конуса, решило не дожидаться, пока дрон приблизится. Из раскрывшегося корпуса выпорхнула серебристая туча. Она состояла из отдельных, хаотически перемещающихся частиц, но вся эта масса целенаправленно поднималась все выше, чтобы потом рухнуть вниз. На технику и людей.

Павел не видел ни вспышек, ни взрывов. Ни любых других признаков разрушения.

– Уваров! Дай картинку крупнее! Ни черта не видно, что там происходит!

– Секунду. – Уваров пропал из эфира на гораздо большее время. – Товарищ полковник, все ближайшие к укреплениям дроны выведены из строя! Мы не можем получить данные!

Подтверждая рапорт лейтенанта, пропала и трансляция общего плана укреплений. Павел перешел на командные частоты армейцев. Судя по крикам и воплям, те сами не понимали, что происходит. А происходило что-то очень опасное. Командование начало терять связь с машинами, экипажи пропадали из эфира бесследно.

– Лейтенант, нам срочно надо понять, что там творится!

– Работаю, Павел Борисович, пытаемся подключиться к камерам на танках. Но на командном уровне паника и неразбериха, на наши запросы не отвечают… а, вот! Что-то появилось, держите!

Трансляция шла с камеры, установленной на башне одного из танков, попавших в передрягу. Объектив у нее был широкоугольный, охватывающий большой кусок пространства, но передававший детали с искажениями и эффектом «рыбьего глаза». При всем при этом башня танка бешено крутилась, делая восприятие происходившего еще более трудным. Павел видел лишь вспышки от выстрелов, неясные силуэты и тени.

– Ни черта понять не могу! – едва он это произнес, как картинка пошла рябью помех и пропала. – У кого-нибудь есть идеи?

– Мы уже работаем над видеорядом, – на канале появилась Марина. – Дайте нам пару минут.

– Добро! – ответил Павел, не понимая, что же ему теперь делать.

Торчать в поле с отрядом, как прыщ на видном месте, и ждать, пока научники что-нибудь выжмут из мутного видео? Или идти вперед и проламываться в тоннели? Или вообще отменить операцию до выяснения особенностей нового оружия пришельцев и возвращаться на базу?

Слава богу, что Марина смогла обработать трансляцию быстро. И проблемой выбора полковнику пришлось мучиться недолго.

– Есть ролик на восемь секунд, высылаю.

Восемь секунд! Павел должен был решить судьбу контрудара по пирамидам, основываясь на видео всего в восемь жалких секунд длиной! Полковник запустил ролик на экране МКП. Кусок кормы танка, замедленное воспроизведение. Но даже на замедленном Павел мог бы пропустить три чужеродных объекта, если бы ученые заботливо не обвели их в красные овалы. Объекты небольшие, не более десяти-пятнадцати сантиметров в длину. Павел остановил кадр и вгляделся – копошащийся на броне пришелец чем-то походил на шмеля. Шарообразная голова, такое же круглое тельце с двумя треугольными крылышками. Какая угроза может исходить от такой крохи?! Павел включил воспроизведение. Вот шмель касается головой брони и от нее летят небольшие осколки. Снова касание, снова летит крошево, на броне виден небольшой скол. С другой стороны, если эта мелкая гадина за пару секунд такую брешь продолбила, то дай ей больше времени, она и внутрь заберется.

– Они выпустили рой! Мелких гадов, предположительно летающих, которые потихоньку ковыряют броню и самое страшное – навесное оборудование! Нужны идеи по противодействую такой угрозе! – обратился Павел по общему каналу ко всем часовым сразу.

Одна голова хорошо, но в кризисной ситуации чем умных голов больше, тем лучше.

– У исследовательского отдела есть идея, но вам надо вернуться для переоснащения, – подтвердила звание главной умницы Марина.

– Это надолго? – Полковник все еще колебался, не зная, какое решение принять.

– Мы уже начали готовить материалы и технику. По моим оценкам, на каждую машину уйдет не больше часа.

– Приемлемо. Бойцы – возвращаемся! – Расспрашивать Марину о том, что же именно придумали ученые, Павел не стал.

Во-первых, кредит доверия у Синицыной был огромным, а во-вторых, на расспросы и уточнения времени ушло как бы не больше, чем на переоснащение машины.

Павел, уже особо не скрываясь, вел отряд на Заставу. Прятаться в складках рельефа было бессмысленным – ну узнают в пирамиде, что они двигаются на базу, и что? Протопрограмма решит, что, увидев рой, часовые в панике бежали. И это к лучшему, ведь Павел планировал вернуться. Торопясь, он забыл проконтролировать один нюанс, поэтому в ремзоне его поджидал сюрприз.

Три взвода прогромыхали по Заставе, как единый железнодорожный состав. Залетев в ангар, Павел обнаружил, что на рамах для обслуживания уже висели МКП. Причем большинство из них было «Титанами». Малой, сообразив, что он временно выбыл из-под контроля начальства, убедил Марину, что переоснащение лучше начать с его машин.

У Павла имелось три варианта: наорать, отдать под трибунал или похвалить. Он выбрал последнее. Помимо всего прочего Павел на реальных примерах увидел то, что Марина предлагала устанавливать на МКП.

Мобильные комплексы стояли в рамах, освещаемые мертвенно-бледными вспышками от сварочных аппаратов. Техники наваривали на МКП решетку из арматуры, которая отстояла от брони сантиметров на сорок. Наваривали сплошняком, стараясь не оставлять неприкрытых пространств. Выглядело это все как примитивные противокумулятивные экраны, и как они могли бы спасти от шмелей, Павел не понимал. Размер ячейки решетки был гораздо больше десяти сантиметров.

– О! Вы вовремя! – Доктор Синицына в перепачканном комбинезоне и со спущенными на шею сварочными очками подбежала к «Мухтару» Павла. – Машина Малого готова, сейчас покажем, как это работает.

Девушка махнула рукой, и махину МКП техники сняли с рамы кранами.

– Людям отойти к стене! Всем отойти! МКП могут оставаться! – Марина из поясной сумки вытащила разводной ключ. – Малой, готов?

– Сейчас… ага, включил! – отозвался командир третьего взвода.

Марина швырнула ключ прямо в корпус его машины. Тот пролетел через решетку, звякнул об сталь и отскочил.

– И в чем магия? – не поняв, что произошло, спросил Павел.

– Блин, я забыл тумблером щелкнуть, привык к мысленным командам, – виновато пробормотал Малой.

– Мы систему встраивали второпях и не вложили в интерфейс управляющие команды. Пока все включается с кнопок, – следом прозвучали оправдания и от Марины.

– Да хоть от рубильника! Показывайте давайте! – У Павла заканчивалось терпение.

На этот раз Марина достала отвертку. И снова бросила ее в «Мухтара». В долетевший до решетки инструмент ударил мощный электрический разряд, расплескавший стальную часть в красные брызги.

– Мы поставили два контура решеток с большой разницей потенциалов. Любой проводник, попавший между этим контурами, бьет током. В принципе она работает как громадная ловушка для комаров и других летающих насекомых.

– Два вопроса. Силы удара током хватит, чтобы обезвредить или уничтожить шмеля? И еще – а вдруг у него корпус не токопроводящий?!

Малой задал вопросы, на которые Павел и так знал ответы – так как в руки ученых еще ни одна особь шмелей не попадала, уверенно Марина утверждать что-либо не могла.

– Чую, тебе и придется отвечать на оба этих вопроса. – Павел начал для Малого накидывать тактический план на карте. – Иди со своим взводом первым. Разбивайтесь на три группы, спускайтесь в тоннели и продвигайтесь метров на сто-двести. Дальше не идите, ждите нас.

– Понял!

– Я серьезно, никаких разведок боем. Занимайте тоннель, если вдруг на вас попрут – отходите. Прикроем ваш отход «Валькриями» и артиллерией. – Павел переживал, что выпускает вперед наименее подготовленную группу во главе с увлекающимся молодым командиром.

Но только третий взвод имел защиту от насекомоподобных пришельцев. О том, насколько они могут быть смертоносны, Павел судил, бросая время от времени взгляд на доклады военных. Те подтянули к местам падения конусов огнеметы, в том числе установленные и на танки, но пока им это мало помогало. В идеале требовалось какое-нибудь оружие, стреляющее картечью или флетчеттами, или бьющий по площади электромагнитный всплеск. Но ничего такого, готового к применению прямо сейчас, у военных не имелось.

Как понял из отрывистых докладов Павел, шмели были опасны именно в массе. Каждый отдельный наносил небольшие повреждения, но их туча сжирала танк за несколько минут. Они выводили из строя связь, системы наведения и наблюдения. Боевая машина слепла, глохла и фактически выбывала из боя. Залпами пушек военные еще удерживали ударные силы пришельцев из вертушек и топтунов на расстоянии, но их волна неумолимо приближалась.

Как только взвод Малого покинул ремзону, на переоснащение встали машины первого взвода. Так как техникам требовалось проложить в кабине новую проводку и вскрывали панель управления, полковнику пришлось выбраться из МКП. Вместе с этим резко сократился объем информации о поле боя, возможности личного коммуникатора по сравнению с полноценной боевой управляющей системой МКП были сильно ограничены. Нестись в командный центр Павел не стал, довольствуясь докладами Уварова. Доклады эти внушали надежду – пришельцы игнорировали Заставу, значит, план по контрнаступлению через тоннели все еще можно осуществить.

Пока Павел ожидал, когда на его «Мухтара» наварят защитные решетки, ангары три раза встряхнули громоподобные выстрелы Кеши. Командный центр сообщил, что разделенный на три отряда взвод Малого в тоннели спустился и пока не встретил никакого сопротивления.

– Долго еще? – с нетерпением спросил Павел у Марины, приваривавшей к его машине железные прутки.

Доктор Синицына вкалывала в ангаре наравне со всеми.

– Минуты две, и закончим, – успокоила его Марина.

По команде Павла пилоты «Драккара» посадили транспортник прямо перед ремонтным ангаром, едва не зацепив здание крылом. Над ним зависла «Валькирия», полковник решил до зоны высадки долететь максимально безопасно и с комфортом.

Первый взвод занимал транспортные ячейки, второй – место в ремонтных рамах. Хорошо бы, конечно, выступить единым фронтом. Но после того как Малой спустился в тоннели, времени на полноценное развертывание роты не осталось.

Павел, сидя в МКП, проверил готовность всех бойцов.

– Зеленый свет на взлет!

– Так точно, взлетаем!

«Драккар» шел на бреющем полете, метрах в пятнадцати над землей. Перед глазами Павла ландшафт сливался в одну серую полосу. На такой скорости засечь какие-либо ориентиры невозможно, и полковник мог отслеживать положение только по мерцающей метке на тактической карте. Какие-то силы протопрограмма на защиту тоннелей все-таки успела выделить. По боку «Драккара» скользнула лазерная решетка, вырезая кусочки обшивки. Повреждения были косметическими, транспортник завилял, чтобы усложнить по нему прицеливание. Мимо «Драккара» в крутом пике прошла «Валькирия». Изрыгая потоки перегретой плазмы, штурмовик подавил наземные силы врага.

– Проводим высадку по схеме «Метеор», – по интеркому Павел предупредил летчиков.

Данную схему отрабатывали на полигоне на случай высадки при усиленном огневом противодействии с земли. «Валькирия» вроде бы заставила редкие вертушки заткнуться, но рисковать транспортником полковник не желал. К тому же «Метеор» существенно сокращал время высадки десанта.

– Понял вас. Выгрузка начнется через девять, восемь, семь, – дал обратный отсчет пилот.

«Драккар» еще больше снизился, казалось, его брюхо вот-вот заскребет по земле. Потом, взвыв двигателями, он сделал «свечку» и в максимальной точке траектории завис.

– Отделяемся! – скомандовал Павел и сам запустил систему сброса.

Замки, удерживающие МКП в транспортировочной ячейке, раскрылись, и «Мухтар» отправился в полет в свободном падении.

За приземлением следила автоматика, антигравы включились лишь в десятке метров над поверхностью, подарив Павлу тошноту и сдавившую грудь перегрузку. Но они погасили скорость не полностью, «Мухтар» громко лязгнул подошвами при приземлении о камни. Павел огляделся – браво летунам! Произвели «бомбометание» идеально! До края воронки от выстрела Кеши Павел добежал за пять прыжков и, снова включив антигравы, стал опускаться в тоннель.

Приземлившись, он начал крутить корпусом, сканируя проход на всех доступных диапазонах. Часть тоннеля перекрыл Малой со своими молодцами. Но сеть подземных переходов была разветвленной, вертушки могли бы уже и в тыл Малому пробраться. Пока Павел осматривался, в тоннель посыпались, как спелые яблоки, остальные мобильные комплексы взвода. Причем один чуть не приземлился прямо на «Мухтар» полковника. Бойцы слегка потеряли выдержку, их гнал вперед азарт атаки на пирамиды пришельцев.

Глава 10

Есть такая армейская шутеечка, что пока противник проводит разведку и готовит планы наступления, мы меняем ландшафт. Только вот Павлу было совсем не до смеха, он реально попал в такую ситуацию. Казалось бы – добеги до Малого, объедини силы и иди на штурм пирамиды. Однако операция оказалась на грани срыва из-за незначительной мелочи – повстречавшегося в тоннеле разветвления. На карте обозначался один проход, а Павел стоял и переводил свет прожекторов с зева левого на правый. А ведь карта четко показывала, что здесь нет никаких перекрестков.

– Я проверил три раза – здесь не должно быть ответвлений, – Уваров запускал дрон за дроном над сетью подземных переходов, и сонары воздушных разведчиков сообщали, что видят только один проход.

– Значит, у меня с глазами что-то не то, – Павел, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают, подобрал манипулятором кусок породы и швырнул в тоннель.

Камень глухо брякнул об камень.

– У меня есть объяснение, – произнесла по рации та, у которой всегда и на все найдется объяснение. – Павел Борисович, зайдите в тот тоннель, который наши сонары не видят. И сделайте соскоб со стен…

– Что сделать? – Павел не до конца понял, о чем его просит Синицына.

– Самый простой вариант сделать тоннели невидимыми для наших сонаров – нанести на стены поглощающее покрытие. Вам надо осмотреть стены и отколоть несколько кусков. Мы проведем анализ и, возможно, найдем способ решить эту проблему.

Павел не сомневался в способностях исследовательского отдела. И гениальность Марины тут же подтвердилась – если в обычных тоннелях стены были из голого оплавленного камня, то тут они плотно заросли мхом. Мхом явно неземным – он испускал мягкий неоновый свет. Который от прикосновения манипулятора стал более интенсивным. Вырвав пучок, полковник закинул его в транспортный контейнер, надеясь, что тот ничего не разъест и не светит убойными дозами радиации.

Невидимые тоннели грозили серьезными неприятностями. Защищенные щитами, МКП в ограниченном пространстве могли творить чудеса. Но только в случае прикрытых тылов и флангов. А если в разгар сражения за спиной вынырнут прокравшиеся по скрытым ходам вертушки? Или топтун прокрадется? Скрепя сердце Павел выделил два МКП для исследования и продвижения по обнаруженному тоннелю. Вполне вероятно, что он подарит им не только головную боль, но и возможности – часовые могли обнаружить новый проход к подземной части пирамиды. Чем больше таких проходов люди отыщут, тем сложнее протопрограмме будет их защищать.

Успокоив себя этим фактом, полковник остальную часть взвода повел дальше. Но успокоился он рано, по пути им встретились еще три перекрестка. И в каждый Павел отправил пару разведчиков.

– Малой, ты чего не предупредил, что здесь целый муравейник?! – К позициям третьего взвода он подходил в гордом одиночестве, и этот факт его сильно расстраивал.

– Не обратил внимания. Торопился занять указанные вами позиции, – откликнулся тот.

– Запомни, исполнительность – это хорошо, когда к ней голова прилагается. На будущее: всегда докладывай об отклонениях от нормы. Это и тебе жизнь может спасти, и другим.

Ворчать и укорять Малого можно было долго, но важнее придумать, как теперь выкручиваться. Для начала Павел распорядился второму и третьему взводу высаживаться в этот же тоннель. Черт его знает, сколько на пути к пирамиде еще разветвлений попадется. А в них личный состав уходит как песок в воду.

К чести Малого надо отметить, что оборону он занял грамотно. В глухом отрезке тоннеля, без ответвлений. Павла встретил поднявший щит «Мухтар» и готовый открыть огонь «Титан» за его спиной.

– Отбой, бойцы! Свои! – У МКП Павла сработало предупреждение, что машину захватили в прицел. Павел заметил позади «Титана» несколько проплавленных в стенах дыр. – А это еще что за технологические отверстия?! Вы их проверили?

– Мы их сами плазмой и пробурили, – радостно ответил один из бойцов.

– Зачем?!

– Командир приказал в них обманки для подземных торпед заложить, товарищ полковник, – сообщил второй.

Командир третьего взвода смог в глазах Павла реабилитироваться. Несмотря на несобранность и излишнюю горячность, Малой показал, что способен на нестандартные решения.

Позади охраняющих проход МКП вырос еще один «Мухтар».

– Разрешите доложить, мы заняли участок протяженностью триста метров. Сторожим, противник замечен не был. К дальнему концу начинаются проблемы со связью, – отчитался Малой.

– Ретрансляторы ставите?

– По две штуки на точку. Но время от времени сбои все равно идут.

– Плохо. Дальше может быть еще хуже.

Как в воду Павел глядел. Он разбил взвод Малого на три группы – арьергард из трех мобильных комплексов прикрывал тылы, основная группа прочесывала встречающиеся по дороге перекрестки, углубляясь в ответвления не далее пятидесяти-ста метров, и, не обнаружив признаков противника, возвращалась обратно. В голове колонны двигались Павел и Малой. Один из них постоянно держал включенным щит, и как только его излучатель перегревался, второй включал защитное поле и выходил вперед. Защиту от шмелей в реальных условиях еще только предстояло протестировать, а налететь на рой в ограниченном пространстве было сродни самоубийству. Единственным действенным методом против нового вида пришельцев оставались щиты.

– Обнаружены звуковые сигнатуры, – поступил рапорт от основной группы, исследовавшей очередное разветвление.

Вроде всего три слова… но как же они осложнили Павлу жизнь. Свой взвод он уже раскидал, дав поручение идти вперед, если направление тоннеля хоть примерно может вывести к пирамиде. Или занимать оборону, если подземная ветка тянется в какую-либо другую сторону. Теперь же игнорировать невидимые сонарами переходы не получится. Павел мечтал, что третий взвод станет тем ударным кулаком, который проломит оборону пирамиды и войдет в историю человечества, водрузив флаг на ее основание. Но игнорировать «шумящих» в переходах пришельцев он не мог. Как, впрочем, и стоять на месте – доклады с поверхности не вдохновляли. Линия обороны армейцев держалась, но медленно откатывалась к Владивостоку. Как только протопрограмма их основательно прижмет, у нее появятся силы, чтобы спуститься в тоннели и проверить, кто там бродит.

– Отсылай трех бойцов на разведку. Если обнаружат врага, то пусть нам сообщают и на рожон сами не лезут. Если тоннель идет к пирамиде, пусть продвигаются по нему. – Формально взводом командовал Малой, поэтому Павел приказы транслировал через него.

– Понял, сейчас свяжусь… а нет, не свяжусь. Связи с основной группой нет!

Павел, глянув на интерфейс, заметил, что пропала не только связь – на тактической карте исчезли все дружественные метки. Полковник выхватил из-за креплений на спине мачту ретранслятора и, размахнувшись, всадил ее заостренный конец в камень. На корпусе ретранслятора загорелся небольшой зеленый индикатор, указывающий на то, что устройство функционирует и смогло уловить сигнал. Однако сигнал крайне слабый и нестабильный – иконки на виртуальной карте то исчезали, то появлялись вновь. Да и голосовая связь была не идеальной, полковник едва слышал бойцов сквозь треск помех.

– У тебя ретрансляторы остались? – Павел спросил у Малого, когда тот закончил раздавать указания.

– Один. А у вас?

– Последний истратил. – Над командирами нависла угроза потери управления своими подразделениями.

И проблема эта в дальнейшем только ширилась и углублялась. Аналитики под руководством Марины пытались составлять новую карту тоннелей на основе данных, которые поступали с МКП. Карту эту они постоянно обновляли, но разобраться в этой схеме было невероятно сложно, многоцветный план походил на кровеносную систему, состоящую из тоннелей-вен и более тонких проходов-капилляров.

– Тут не роту под землю загонять надо, а пять дивизий, – произнес Павел, прокручивая схему перед глазами.

– Лучше десять. – Малой в своем МКП тоже впечатлился размерами лабиринта, который им предстояло преодолеть.

– Только у нас на все про все десять машин, точнее, уже семь, – Павел вспомнил, что только что три «Титана» их покинули. – Но, с другой стороны, мы прошли уже больше половины пути. И не увидели ни одной, даже самой занюханной, вертушки! Скорее всего, протопрограмма против наших наверху бросила все, что у нее есть! Там парни сейчас гибнут, жизнями своими оплачивая наш поход. И от нас зависит, зря они умирают или во имя великой миссии!

– Не зря! Во имя великой миссии! Идем только вперед! – на общем канале загалдели бойцы.

Эти крики Павла слегка удивили. Но Малой тут же объяснил причину их возникновения.

– Я вас на общий переключил, ребят вдохновить.

Если бы они не находились в МКП, то Павел бы взглядом прожег в нем дыру.

– Значит, так, бойцы, нам надо попасть в пирамиду. И сделать это быстро. Подтягивайтесь все к нам, будем отрабатывать построение «паровоз».

– А это… это что? – переключившись на личный канал, спросил Малой. – Мы такое не тренировали.

– Я тоже, – сознался Павел, лихорадочно шлифуя возникшую в голове идею.

Им нужна скорость, но при этом и максимальная защищенность. Людей и так мало, а если их отряд потеряет еще одного-двух-трех, то ни о каком лихом штурме пирамиды не может быть и речи.

– Стройся в колонну по одному! – скомандовал Павел, после того как в тоннеле собрались все бойцы. Полковник сам возглавил колонну. – Выставляйте антигравы на восемнадцать процентов…

– Так мы же взлетим! – не по-уставному перебил полковника один из бойцов.

Павел заострять внимания на нарушении дисциплины не стал. Обстановочка была нервная, спокойствия впереди тоже не предвиделось, пилотов МКП следовало немного успокоить, а не раскачивать им психику.

– Недорабатывали вы, братцы, на тренировках. Отрыв начинается на двадцати, на восемнадцати вы всего лишь снизите вес МКП до сотни килограммов. И…

– Парим как бабочка, жалим как пчела! – выпалил Малой.

– Несетесь как курьерский поезд, – поправил его полковник, – едва касаясь земли. Опасности две. Первая – врезаться в стену. Или в товарища. Последнее хуже – повредите и свою машину, и его. Второе – мы можем наткнуться на противника. На большой скорости мы, скорее всего, с ходу влетим в его порядки. О дальней перестрелке не может быть и речи. Поэтому головная машина всегда держит поднятым щит. Осторожнее! Не скребите силовым полем стены, излучатель быстро перегреется. Малой!

– Я!

– Идешь замыкающим. При любой угрозе разворачиваешься и включаешь щит.

– Так, может, мне его сразу активировать и спиной вперед бежать? А что? Заткнем тоннель пробками с двух сторон.

– Мысль гениальная, но трудноосуществимая. Бежать будем с такой скоростью, что и лицом вперед бы не расшибиться. Тебе держать щит наготове, – полковник через интерфейс назначил порядок сменщиков. – Как только мой щит погаснет, занимайте мое место. Ну что, начали?

Полковник включил антигравитационные двигатели и сделал шаг. «Мухтар» двигался легко, будто балерина. Однако Павел знал, что эта легкость обманчива. Разгонялся он не торопясь, привыкая к тому, что через обратную нейросвязь мобильный комплекс ощущался не тяжелее перышка. Но на поворотах сразу становилось очевидно, что инерция от движения двадцатитонной махины никуда не делась. Стоило только слегка поменять вектор движения и попытаться повернуть направо вслед за извивающимся тоннелем, как машину неотвратимо потянуло в стену. Павел мгновенно выключил антигравы, оттолкнулся от стены «ногой» и снова включил системы, делающие МКП практически невесомым.

Его трюк повторили бойцы, причем с радостным гиканьем.

– Держать строй и дистанцию до впереди идущего! – остудил их пыл Павел, потом вызвал машины своего взвода, заметив, что их иконки на виртуальной карте снова начали пропадать. – Первый взвод, доклад!

Ответом ему было одно лишь шипение помех. Павел остановил отряд и приказал установить ретранслятор. Ситуация со связью не улучшилась, отряд ушел в тоннели настолько глубоко, что перестала справляться даже сеть передатчиков. Полковник также перестал получать данные и от командного центра. Теперь о том, что творилось наверху, он мог только догадываться. Что ему оставалось? Правильно – несокрушимой стальной волной катиться по переходам и чесать кулаки от нетерпения, желая поскорее встретить врага.

Желание Павла осуществилось уже в следующем, наполненном сияющими кристаллами зале. Пять вертушек, как будто бы и не подозревая, что наверху их приятели сшиблись с людьми не жизнь, а на смерть, неторопливо отрывали от стен кристаллы и укладывали их в парящую над землей тележку. Мирный труд прервался толпой ввалившихся в зал МКП. Павлу даже не потребовалось командовать. Его парни набросились на вертушки, как голодные волки на ягнят.

Павел протаранил первую из них, отключив щит и выставив вперед левое плечо. Пришелец, начавший трансформировать лопасти в щупальца, закончить перестроение не успел. Удар сшиб его на землю, и подняться он уже не смог – двумя ударами кувалды Павел сначала оглушил, а потом и расколол его корпус на три части. Развернувшись, Павел хотел было уже испытать в деле и плазмоган, но его парни прошлись по мирным сборщикам стальным катом, разбросав ровным слоем по полу пещеры куски корпусов и щупалец.

– Орлы! – похвалил пилотов Павел. – Не задерживаемся и…

– Глядите, – перебил его кто-то из бойцов, – тележка!

Какие-то мозги в передвижной контейнер для ресурсов были встроены. Потеряв сигналы от вертушек и догадавшись, что кристаллов сегодня больше не будет, тележка приподнялась над полом еще на полметра и поплыла по залу.