Текст книги "Развитие института возмещения убытков в свете модернизации российского гражданского законодательства: научно-практическое пособие"

В-четвертых, в случае конкуренции правовых норм о взыскании денежного долга или убытков при недействительности сделки приоритет должно иметь требование о возврате предоставленного в виде денежного долга, а требование о взыскании убытков – дополнять требование о возврате предоставленного в виде денежного долга[309]309
  См. подр.: Добрачёв Д.В. Взыскание основного денежного долга и убытков в гражданском праве России. – М., 2010.


[Закрыть].

Взыскивая в качестве убытков в форме реального ущерба суммы арендной платы, суды не учитывают приоритетное применение норм ст. 167 ГК РФ о взыскании денежного долга при недействительности сделки.

Например, ошибочно взысканы денежные средства в качестве сумм убытков решением Арбитражного суда Московской области от 12 августа 2009 г. по делу № А41-12308/09, в котором указывается, что поскольку договор аренды здания № 2 от 20 августа 2008 г. является ничтожным с момента заключения, требования истца по возврату денежных средств в размере 796 900 руб. 00 коп., перечисленных истцом в качестве арендных платежей, обоснованны и подлежат удовлетворению.

В постановлении от 2 марта 2010 г. по делу № А53-7576/2009 Федеральным арбитражным судом Северо-Кавказского округа отмечено, что строительная компания обратилась в арбитражный суд с иском к комитету по управлению муниципальным имуществом о признании недействительными договоров аренды как заключенных под влиянием заблуждения, возникшего по вине комитета; о взыскании реального ущерба в размере 4 210 600 руб. Решением первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, заявленные требования удовлетворены. Суд признал недействительными договоры аренды земельных участков, заключенные строительной компанией и комитетом, и взыскал с комитета в пользу общества 4 210 600 руб. ущерба. Реальный ущерб представляет собой уплаченную при заключении договоров сумму задатков, зачтенную в счет арендной платы. В соответствии с ч. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по ней. Таким образом, суды правомерно признали договоры аренды недействительными и взыскали 4 210 600 руб. ущерба.

В данном случае суммы арендных платежей, квалифицированные судами в качестве реального ущерба, являются денежным долгом, поскольку дополнительного обременения для стороны недействительной сделки не происходит.

Ошибочная квалификация характерна и для взыскания спорных сумм судами при недействительности договора купли-продажи, когда взыскиваемая сумма является денежным долгом, а не реальным ущербом.

Решением Арбитражного суда Орловской области от 7 мая 2009 г. по делу № А48—5312/2008 указано, что до принятия судом решения истец уточнил предмет иска и просит признать недействительным договор купли-продажи транспортного средства от 28 февраля 2005 г. № 2/2005, заключенный между ЗАО «Корд» и ООО «Стройуниверсал», и применить последствия недействительности данной сделки в виде взыскания с ответчика в пользу истца убытков в размере 22 772 руб.

Суд считает установленным факт причинения должнику и его кредиторам убытков в результате неисполнения ответчиком указанного договора купли-продажи транспортных средств в части оплаты за переданное по спорному договору имущество в сумме 22 772 руб. Довод представителя ответчика о том, что в настоящее время имущество, переданное ООО «Стройуниверсал» в рамках исполнения договора купли-продажи транспортных средств от 28 февраля 2005 г. № 2/2005, реализовано им третьему лицу и не может быть возвращено, является несостоятельным и не может быть принят во внимание, поскольку истец просит применить последствия недействительности данной сделки в виде взыскания с ответчика денежной суммы в размере 22 772 руб. ввиду отсутствия имущества по спорной сделке у ответчика и выбытия последнего из правового режима собственности в отношении спорного имущества. Данное требование истца основано на положении п. 2 ст. 167 ГК РФ.

Следует отметить, что в юридической литературе никогда не было единой точки зрения по поводу правовой природы ответственности в форме возмещения убытков, понесенных в результате недействительной сделки.

Дискуссия о природе ответственности в виде возмещения убытков при недействительности сделки подробно отражена в монографии О.В. Гутникова[310]310
  См.: Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. – М., 2003. – С. 253–255.


[Закрыть].

Отдельные авторы считали ответственность в виде возмещения убытков при недействительности сделки договорной[311]311
  См.: Иоффе О.С. Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР // Советское государство и право. – С. 59.


[Закрыть] либо деликтной[312]312
  См.: Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. – Л., 1960. – С. 158; Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. – М., 2003.


[Закрыть], либо просто ответственностью за совершение неправомерного действия, которая наступает при упречности поведения ответственного лица и причинении этим действием ущерба[313]313
  См.: Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. – М., 1999. – С. 139.


[Закрыть].

Мы полагаем, что более правильной является третья позиция, закрепляющая широкое понимание данной правовой категории, поскольку ответственность в виде возмещения убытков при недействительности сделки нельзя сводить к договорной или деликтной.

Н.В. Рабинович отмечала, что требование о возмещении убытков в связи с недействительностью сделки может выступать в разных формах:

а) это может быть требование, возникающее в связи с тем, что вещно-правовое притязание нельзя реализовать из-за отсутствия самой вещи по вине того или иного лица (в первую очередь, второго участника сделки) ввиду ее повреждения, уничтожения, использования и прочего, в связи с чем должны быть компенсированы не только стоимость вещи, но и убытки, вытекающие из невозможности получения ее в натуре;

б) это может быть требование, вызываемое тем, что возвращение недолжно полученного посредством иска о виндикации или иска из неосновательного обогащения, не покрывает убытков, виновно причиненных стороной;

в) это может быть требование, основанное на причинении ущерба самим совершением или исполнением недействительной сделки.

В первых двух случаях возмещение ущерба может относиться только к тем убыткам, которые не покрываются возращением вещи, уплатой компенсации за нее либо возвращением неосновательного обогащения другой стороне. В последнем случае убытки ничем покрываться не могут, а потому никакого зачета не допускают и должны быть возмещены в полном объеме[314]314
  См.: Рабинович Н.В. Указ. соч. – С. 160.


[Закрыть].

Недостатки реституции денежного долга как способа защиты права покупателя заключаются в том, что реституционное требование позволяет приобретателю требовать от отчуждателя возврата уплаченной цены, но не возмещения реституционных убытков. Последние могут быть значительными (если приобретатель планировал использовать купленную вещь (например, здание) в процессе производства, закупил дорогостоящее оборудование, которое сложно продать без дополнительных потерь, и т. д.).

Кроме возмещения причиненного ущерба при признании сделки недействительной может быть поставлен вопрос о возврате доходов, полученных от использования имущества, переданного по недействительной сделке, а также о возмещении затрат на имущество, подлежащее возврату. Данный вопрос будет решаться по правилам ст. 1107 и 1108 ГК РФ, которые применяются на основании п. 1 ст. 1103 ГК РФ.

Согласно п. 7 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. № 49 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении» денежные средства, уплаченные за пользование имуществом, предоставленным по недействительному договору, могут считаться неосновательно полученными лишь в части, превышающей размер причитающегося собственнику имущества возмещения[315]315
  См.: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. № 49 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм
  о неосновательном обогащении» // Вестник ВАС РФ. – 2000. – № 3.


[Закрыть].

К.И. Скловский справедливо утверждает, что требование о реституции едино и лишь «преобразуется» из натуральной формы в денежную[316]316
  См.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. – М., 1999. – С. 105.


[Закрыть].

Д.В. Лоренц полагает, что натуральное требование становится денежным в рамках одного протекционного института, поэтому необходимо вести речь именно о преобразовании притязания, поскольку трансформируется только характер требования, но реституционная юридическая природа сохраняется, а значит, несмотря на возникновение притязания с новым компенсационным назначением, требование по своему существу представляет собой реституцию, обращенную все к той же самой стороне недействительной сделки. Следовательно, корректно говорить только о прекращении натурального требования, но сама реституция не прекратила своего существования, она всего лишь поменяла свою сущность, т. е. преобразовалась[317]317
  Лоренц Д.В. Юридическая природа реституции // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2009. – № 12. – С. 112–116.


[Закрыть].

Другими словами, собственник индивидуально-определенной вещи, подающий иск о реституции, первоначально заявляет требование о виндикации, которое при невозможности его удовлетворения в силу отсутствия индивидуально-определенной вещи трансформируется в требование о возврате денежного эквивалента. Для того чтобы получить этот эквивалент, лицо должно доказать свое право собственности на утраченную индивидуально-определенную вещь.

К.И. Скловский полагает, что в тех случаях, когда в порядке ст. 167 ГК РФ истребуются не вещи, а деньги (в том числе стоимость пользования вещами, работ или услуг), должен возникать вопрос о правах на имущество. Ведь для того, чтобы истребовать не свои деньги (а деньги всегда принадлежат владельцу как стороне недействительной сделки), нужно обосновать право на их получение. Единственным применимым механизмом здесь оказывается кондикция, так как всякое иное обязательственное основание отпадает, а вещное притязание для истребования денег в принципе неприменимо[318]318
  Скловский К.И. Некоторые проблемы реституции // Вестник ВАС РФ. – 2002. – № 8. – С. 117.


[Закрыть].

Следует дополнить, что помимо кондикции здесь также применимо требование о взыскании денежного долга на основании ст. 167 ГК РФ.

При неосновательном обогащении практическую сложность представляет собой возмещение денежного эквивалента неденежного долга (поставленные товары, выполненные работы, оказанные услуги). Трансформация неденежного обязательства в денежное обусловлена ст. 1105 ГК РФ в случае невозможности возвратить исполненное в натуре. В этой ситуации действует следующий принцип: требование о взыскании денежного долга вытесняет требование о взыскании убытков.

Итак, в действующем законодательстве и существующей доктрине нуждается в детальном анализе и закреплении категория реституционных убытков. Денежный долг и убытки при недействительности сделок имеют ряд отличительных черт и не подлежат смешению на практике. При внесении изменений в гражданское законодательство мы считаем необходимым дополнить п. 2 ст. 167 ГК РФ частью второй следующего содержания: «Кроме того, виновная сторона обязана возместить другой стороне убытки».

3.3. Денежный долг и убытки при неосновательном обогащении

Согласно п. 1 ст. 1104 ГК РФ имущество, составляющее неосновательное обогащение приобретателя, должно быть возвращено потерпевшему в натуре в случаях, когда неосновательное обогащение имеет материальную форму и сохранилось у приобретателя (см. постановление ФАС Московского округа от 3 июня 2004 г. по делу № КГ-А40/4214-04).

В соответствии с п. 1 ст. 1105 ГК РФ при невозможности возвратить в натуре неосновательно полученное или сбереженное имущество приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, если приобретатель не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения.

По смыслу названной нормы размер возмещения определяется действительной стоимостью имущества на момент его приобретения в случае немедленного (после осведомленности о факте неосновательного обогащения) возмещения стоимости неосновательно приобретенного имущества. Если же приобретатель немедленно после того, как узнает о неосновательности своего обогащения, не возместит его стоимость потерпевшему, он берет на себя риск последующего изменения стоимости имущества, так как будет обязан возместить потерпевшему убытки, которые он понесет в связи с изменением цены имущества. Причем в законодательстве говорится о «последующих изменениях стоимости». Думаю, что речь идет о любых происшедших после момента приобретения имущества изменениях, в том числе вызванных инфляцией (ст. 1104 ГК РФ).

Постановлением от 2 июля 2008 г. № КГ-А40/4323-08 по делу № А40-61653/06-28-257 ФАС Московского округа удовлетворил требования истца о взыскании с ответчика суммы неосновательного обогащения в виде рыночной стоимости утраченного имущества, сославшись на п. 1 ст. 1105 ГК РФ. Суд отметил, что рыночная стоимость утраченного имущества на дату его приобретения ответчиком не может превышать сумму, за которую это имущество было приобретено истцом.

В постановлении ФАС Северо-Западного округа от 29 марта 2005 г. по делу № А05-7027/04-3 указано, что, если приобретатель неосновательно приобретенного имущества не возместил его стоимость потерпевшему немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения, он должен возместить также убытки, вызванные последующим изменением стоимости данного имущества. Данный вид убытков подлежит взысканию в случае, когда приобретатель, зная о неосновательности своего обогащения, т. е. действуя недобросовестно, немедленно не возместил его стоимость. Признавая требования обоснованными, суд исходил из того, что неисполнение приобретателем обязанности по немедленному возврату неосновательно приобретенного имущества, является основанием для возмещения потерпевшему потерь, вызванных последующим изменением стоимости данного имущества. Удорожание выбывшего из владения потерпевшего имущества свидетельствует о понесенных им потерях.

Требование о взыскании убытков, вызванных удорожанием имущества, не тождественно иску о взыскании первоначального неосновательного обогащения: оно имеет самостоятельное правовое основание – удорожание стоимости неосновательно приобретенного имущества и предмет – возмещение убытков (см. постановление ФАС Северо-Западного округа от 21 октября 2003 г. по делу № А13-7158/02-20, Постановление Президиума ВАС РФ от 10 января 2001 г. № 7309/99 по делу № А41-К1-5377/98).

В практике возникает вопрос, за какой период определять размер последующего удорожания стоимости имущества.

В постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 23 октября 2009 г. по делу № А15-68/2009 рассмотрена ситуация, когда суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции об отказе в иске о взыскании неосновательного обогащения и убытков, указал, что положения ст. 1105 ГК РФ об обязанности приобретателя возместить убытки, вызванные последующим изменением стоимости неосновательно приобретенного имущества, подлежат применению в данном деле, поскольку решение суда первой инстанции ответчиком не исполнено, а стоимость имущества вновь увеличилась. Кассационная инстанция, отменяя постановление апелляционной инстанции, указала, что право на возмещение убытков, предоставленное потерпевшему указанной нормой, реализовано истцом при обращении в суд и прекратилось с принятием решения, имеющего преюдициальное значение по рассматриваемому делу, трансформировавшись в право взыскателя на принудительное исполнение судебного акта, регламентируемое процессуальным законодательством и законодательством об исполнительном производстве. Обязанность приобретателя по возмещению стоимости неосновательно приобретенного имущества с вынесением судебного акта о взыскании стоимости имущества и убытков, вызванных последующим изменением его стоимости, также прекратилась, поскольку возникла обязанность исполнить вступивший в законную силу судебный акт.

Согласно п. 2 ст. 1104 ГК РФ приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, происшедшие после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения. До этого момента он отвечает лишь за умысел и грубую неосторожность.

Недобросовестный приобретатель отвечает за всякую (и случайную) гибель вещи. Если владелец добросовестный, на него риск не переходит. Поэтому при случайной гибели вещи он не обязан компенсировать ее стоимость. Ответственность за невозврат неосновательно приобретенного имущества (п. 2 ст. 1104 ГК РФ) применяется с момента наступления факта его осведомленности о препятствиях к совершению сделки.

Вопрос о природе ответственности, предусмотренной п. 2 ст. 1104, п. 1 ст. 1105 ГК РФ, решается в литературе неоднозначно.

Ю. Толстой считает природу убытков, о которых речь идет в п. 1 ст. 1105 ГК РФ, как, впрочем, и ответственности по п. 2 ст. 1104, деликтной[319]319
  См.: Толстой Ю.К. Проблема соотношения требований о защите гражданских прав // Правоведение. – 1999. – № 2. – С. 139.


[Закрыть].

Н. Агафонова рассматривает норму указанного пункта как частный случай, когда кондикционное обязательство предстает не в качестве меры защиты, а в качестве меры ответственности[320]320
  См.: Гражданское право. Часть вторая /под общ. ред. А.Г Калпина. – М., 1999. – С. 536.


[Закрыть].

Д. Тузов полагает, что по своей природе ответственность по п. 2 ст. 1104 не является ни договорной, ни деликтной, а представляет собой особый вид внедоговорной ответственности – ответственность недобросовестного получателя, известную институтам виндикации и кондикции[321]321
  См.: Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: автореф. дис… канд. юрид. наук. – Томск, 1999. – С. 17, 18.


[Закрыть].

По мнению М. Телюкиной, компенсация потерь кредитора в стоимости имущества может быть расценена как особая мера ответственности приобретателя, не исполнившего (немедленно и добровольно) свою обязанность в кондикционном обязательстве[322]322
  См.: Телюкина М.В. Кондикционные обязательства (теория и практика неосновательного обогащения) // Законодательство. – 2002. – № 3.


[Закрыть].

Думается, что убытки, о которых речь идет в п. 1 ст. 1105, как, впрочем, и ответственность, предусмотренная п. 2 ст. 1104 ГК РФ, непосредственно неосновательным обогащением по смыслу п. 1 ст. 1102 («неосновательно приобретенное или сбереженное имущество») не выступает. На наш взгляд, стоит согласиться с тем, что это своего рода ответственность за то, что приобретатель не возвратил полученное немедленно после того, как узнал о неосновательности своего обогащения. Но регулируется эта ответственность специальными нормами гл. 60 ГК РФ «Обязательства вследствие неосновательного обогащения».

Для практики важно разграничение обязательств из неосновательного обогащения и деликтных обязательств.

О. Иоффе считал, что кондикционные и деликтные обязательства должны разграничиваться по принципу наличия вины, которая обязательна для квалификации обязательства как деликтного[323]323
  См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. – М., 1975. – C. 866–868.


[Закрыть].

Ю. Толстой полагает, что разграничение деликта и кондикции следует проводить по критерию образования на стороне правонарушителя имущественной выгоды (так, при уничтожении имущества потерпевшего мы имеем дело с деликтом, а при похищении его возникают и деликт и неосновательное обогащение)[324]324
  См.: Толстой Ю.К. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества (юридическая природа и сфера действия) // Вестник ЛГУ. – 1973. – № 5. – С. 139, 140.


[Закрыть].

В. Рясенцев предлагал использовать в качестве критерия наличие в действиях обогатившегося правонарушения, без чего невозможен деликт[325]325
  См.: Рясенцев В.А. Обязательства из так называемого неосновательного обогащения в советском гражданском праве // Учен. зап. МГУ. – Тр. юрид. ф-та. – 1949. – Вып. 144. – Кн. 3. – С. 91.


[Закрыть].

Ю. Бозиева указывает, что если умаление имущественного блага осуществлено в форме похищения, иного неосновательного присвоения имущества правонарушителем, то в результате этого правонарушитель причиняет потерпевшему убытки и одновременно неосновательно обогащается. Обогащение «правонарушителя» за счет другого лица (потерпевшего) путем умаления имущественного блага последнего в форме причинения убытков – это пограничный случай для институтов, регламентирующих обязательства из причинения вреда и обязательства из неосновательного обогащения[326]326
  См.: Бозиева Ю.Г. Кондикционные обязательства в системе гражданско-правовых обязательств: дис… канд. юрид. наук. – Краснодар, 2003. – С. 16, 17.


[Закрыть].

Попытка разграничения требований из неосновательного обогащения и требований из причинения вреда была отражена в судебных актах ВАС РФ.

Согласно п. 2 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. № 49) требование из неосновательного обогащения может быть заявлено и в случае причинения вреда. То есть если в результате причинения внедоговорного вреда правонарушитель за счет потерпевшего приобрел какое-либо имущество либо неправомерно сберег свое, то речь должна идти наряду с деликтным обязательством и о возникновении обязательства из неосновательного обогащения.

Таким образом, обязательство по возмещению убытков может появиться как наряду с обязательством из неосновательного обогащения, так и иметь самостоятельное значение. При этом возникают следующие вопросы.

А. Каков предмет доказывания по требованию о взыскании денежного долга в форме неосновательного обогащения и убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества?

В постановлении ФАС Волго-Вятского округа от 20 мая 2010 г. по делу № А31-6503/2009 указано: для возникновения обязательства из неосновательного обогащения истец должен доказать совокупность следующих обстоятельств:

возрастание или сбережение имущества (неосновательное обогащение) на стороне приобретателя; убытки на стороне потерпевшего;

убытки потерпевшего как источники обогащения приобретателя (обогащение за счет потерпевшего);

отсутствие надлежащего правового основания для наступления указанных имущественных последствий.

В постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 11 декабря 2008 г. № А19-4891/08-47-Ф02-6189/08 по делу № А19-4891/08-47 отмечено, что «истец по требованию о взыскании сумм, составляющих неосновательное обогащение, должен доказать:

факт приобретения или сбережения ответчиком денежных средств за счет истца;

отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для приобретения; размер неосновательного обогащения.

Лицо, неосновательно временно пользовавшееся чужим имуществом без намерения его приобрести либо чужими услугами, должно возместить потерпевшему то, что оно сберегло вследствие такого пользования, по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило (п. 2 ст. 1105 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом по аналогии закона может быть использовано правило п. 3 ст. 424 Гражданского кодекса Российской Федерации о применении цены, которая при сравнимых обстоятельствах взимается за аналогичные товары, работы, услуги».

В постановлении ФАС Центрального округа от 16 августа 2010 г. по делу № А14-428/2010/22/5 сказано, что суд первой инстанции, установив факт невозможности возвратить в натуре неосновательно полученное, руководствуясь п. 1 ст. 1105 ГК РФ, правомерно обязал ответчика возместить истцу действительную стоимость ангара, определенную исходя из потребительской ценности имущества для приобретателя по правилам п. 3 ст. 424 ГК РФ, поскольку истец не представил доказательств, свидетельствующих об ином размере действительной стоимости спорного ангара.

Постановлением ФАС Восточно-Сибирского округа от 19 февраля 2008 г. № А74-748/07-Ф02-323/08 по делу № А74-748/07 предмет доказывания определен арбитражным судом в соответствии с ч. 2 ст. 65 АПК РФ с учетом положений ст. 209, 214, 294, 299, 1102, 1105 ГК РФ: установление факта приобретения или сбережения ответчиком имущества за счет истца, отсутствие правовых оснований для получения имущества ответчиком, невозможность возвратить приобретенное в натуре, размер неосновательного обогащения, а также наличие убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества.

Б. Применяется ли к требованиям о взыскании таких убытков общий срок исковой давности?

ФАС Волго-Вятского округа в «Обобщении практики рассмотрения споров, связанных с неосновательным обогащением» указал, что заявленное истцом требование о возмещении убытков, связанных с последующим изменением стоимости нефти, удовлетворено быть не может, так как заявитель обратился с иском почти через три года с момента составления акта передачи нефти и не доказал суду, что им принимались меры, направленные к предотвращению этих убытков или уменьшению их размера.

В. Как упущенная выгода применяется к категории убытков по ст. 1105 ГК РФ?

Согласно постановлению ФАС Западно-Сибирского округа от 25 октября 2007 г. № Ф04-8079/2006(37879-А75-13), Ф04-8079/ 2006(39596-А75-13) по делу № А75-2209/2007 суд не принял во внимание расчет истца, в котором стоимость здания оценивалась с учетом ставки рефинансирования, так как этот показатель не может быть применен при определении стоимости недвижимого имущества. Отказывая во взыскании убытков в виде неполученных доходов, суд сослался на их недоказанность, поскольку в деле отсутствовали данные о размере затрат на содержание здания и коммунальных услуг за указанный период, сведения о стоимости аналогичного здания.

Г. Необходимо ли доказывать помимо факта изменения стоимости имущества основные элементы убытков: противоправность, причинную связь, вред и т. д.?

Так, в постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 7 июня 2000 г. № Ф08-1273/2000 по делу № А32-14635/99-19/431 указано: в части возмещения убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества, необходимо доказать разницу между стоимостью имущества на момент приобретения и стоимостью имущества на момент рассмотрения дела судом.

В постановлении ФАС Московского округа от 26 января 2005 г. № КГ-А40/12920-04 указано, что из смысла п. 1 ст. 1105 ГК РФ следует, что возмещению подлежат убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, а не разница в цене на продукцию, вызванная последующим изменением ее стоимости. Истцом не доказано, что из-за несвоевременной оплаты ответчиком стоимости неосновательно полученного товара ему пришлось приобрести или будет приобретен такой же товар по возросшей стоимости, что причинит определенные убытки.

Итак, взыскание убытков, вызванных последующим изменением стоимости неосновательно приобретенного имущества, представляет собой ответственность должника.

Для взыскания убытков требуется наличие состава ответственности – противоправность, вред, причинная связь и т. д. Необходимо также доказать специальные условия ответственности – разницу между стоимостью имущества на момент обращения взыскания и действительную стоимость на момент приобретения имущества, т. е. последующее изменение стоимости неосновательно приобретенного имущества, если приобретатель не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения.

При отсутствии неосновательного приобретенного имущества невозможно взыскание убытков, вызванных удорожанием, последующим изменением стоимости неосновательно приобретенного имущества.