Текст книги "Квантовый проводник. Quantum Cicerone"

Квантовый проводник
Quantum Cicerone
Денис Дмитриевич Голуб

© Денис Дмитриевич Голуб, 2017

ISBN 978-5-4485-5045-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Амбассадор Вселенной

 
Дарю себя миру, не прося взамен ничего,
Амбассадор Вселенной и живого всего.
Тот, кто при встрече улыбнется,
Обнимет и посильней прижмется.
 
 
Подарки от неизвестных отправителей
И благородство без зрителей.
Просто поддержка и братская любовь,
На теле мира раны залечиваю вновь.
 
 
И примеряя за ролью роль,
Все равно остаюсь собой.
Ни масок, ни постоянной мечты,
Воплощаю, но не свои.
 
 
И падая вновь и вновь,
Изнутри изучаю любовь.
Прощаю всех, не запоминая,
Никогда не держу зла я.
 
 
Неказист и в чем-то уродлив,
Но душою не юродив.
Возвышаясь над суетой,
Во главе друзья с семьей.
 
 
Установки старых эпох,
Времен принцесс и рыцарских боев.
Самое лучшее даря,
Сам становлюсь все хуже я.
 
 
И всё чаще раз за разом
Поддаюсь человеческим проказам.
Всех, кто меня ненавидит, – обниму,
Как мать или сестру.
 
 
Пусть шепчут за спиной,
Что ненормальный, случилось что со мной,
И лишь кто-то скажет в толпе:
«Герой нашего времени – один из немногих на Земле».
 

На словах вы Львы Толстые

 
На словах вы Львы Толстые,
Идете на митинги – дерзкие, злые.
Хотите изменить страну —
Начните с себя.
 
 
Есть вещи гораздо важнее,
Сила не в митинге, иудеи.
Сами против тех, кто берет взятки,
А с гайцами играете в прятки.
 
 
Попадаясь,
Даете бабки, за кошелек хватаясь.
И если каждый делал,
А не болтал,
 
 
То каждый бы имел
Все, что хотел.
Да, есть люди активные, идейные,
Но большинство – дети подземельные.
 
 
Не видят дальше своего смартфона.
Не выделяют суть из информационного фона.
Живут мечтами о светлом будущем своей страны.
Но не могут реализовать свои.
 
 
Те, кто всю жизнь на готовом, на шее сидя,
На митинге лозунги крича,
Через день будут в этой же стране
Пить кофе от событий в стороне
 
 
И ещё в созвездии Стрельца
Определяется моя судьба
Но нет круче ничего,
И будут громогласно обсуждать,
Как и кого стоит поменять и наказать.
Бойцы подворотов, панкейков и смузи,
Не могут даже выбиться в люди.
 
 
Да, я сам неидеален, немногого еще достиг,
Да, я не монах, не принимал постриг.
Но я меняю все с себя.
Всегда.
 

Тупик

 
Это не чувства – тупик.
Быстротечность бытия,
Это твой облик,
Со мной, но не я.
 
 
Помню то, чего еще нет,
На небе и на земле,
Знаю, но не нахожу ответ
Ни в памяти, ни на душе.
 

Мысли вслух

 
Стакан, кувшин и две тарелки.
И в колесе мы как белки.
Лавровый лист, немного мяты и корица.
И нам никак не остановиться.
 
 
Соль, перец, зубочистки.
Дискотеки, клубы, вписки.
Молоко, варенье, творог.
И всё чаще забываем, кто нам дорог.
 
 
Чай, яблоки, конфеты.
И нарушаем все заветы.
Тостер, кофеварка, печь.
И души наши не сберечь.
 
 
Порошок, губка, мыло.
И наше поколение забыло.
Кафель, люстра и обои.
Где настоящие герои.
 
 
Умывальник, кастрюля, нож.
Мы катимся в пропасть. Ну, что ж.
Лёд, штопор, вино.
Есть те, кому не всё равно?
 
 
Мёд, орехи, сыр.
Кто спасет этот мир?
Чайник, ведро, магниты.
И воспоминания пылью покрыты.
 
 
Подоконник, потолок, занавески.
Жизнь – как в храме фрески.
Розетки, лампа, печь.
Стержень внутренний надо сберечь.
 

Изгой

 
Пути назад нет,
У судьбы не купить обратный билет.
Дома тюрьма,
На чужбине канава.
 
 
В своей стране ты изгой,
В моей стране ты чужой.
Ты никто теперь.
Просто поверь,
 
 
Нет назад пути.
От чего бежал, к тому не прийти.
Ты везде чужой.
Ты теперь другой:
 
 
Ты свободен от закона оков,
Ты свободен от гнёта богов.
Не хохол, не русский, не латыш и не узбек,
Ты – всего мира человек.
 
 
Но дома нет у тебя,
И рука не поддержит ничья,
Потому что ты изгой.
Но ты сам выбрал путь такой.
 
 
У тебя было всё впереди,
Но ты решил против системы пойти.
Ты пошел всему наперекор,
К мечтам устремив свой взор.
 
 
Но настиг тебя провал —
В жизни наступил аврал.
К чёрту полетело все —
Осталось только одно:
 
 
Взять и застрелиться
И к пращурам устремиться.
Вот дуло у виска,
Но дрогнула рука.
 
 
Ты вспомнил о ней.
О той, которой нет родней,
Которая у тебя на руках умирала,
Которая с кровавой пеной у рта тебя вспоминала.
 
 
Ты вспомнил о друзьях,
Зажигавших огонь в глазах.
Ты вспомнил о врагах,
Благодаря которым стучала кровь в висках.
 
 
Ты вспомнил учителей,
Ты вспомнил тех, кто был всего к тебе добрей.
Понял, ради чего надо жить.
Понял, чем надо дорожить.
 
 
Ты оправился, встал,
Плечи расправил и вдаль зашагал.
…Ты другой…
Удачи, изгой.
 
 
И помни – ты не палач и не герой,
Ты просто этому миру чужой.
 

Пока жив – твори

 
Все тексты мои уникальны,
Но я похож на многих из вас,
Повадки мои маниакальны,
Перекрестился, совершая намаз.
 
 
«Пока жив – твори, —
Так голос сказал из сна. —
Перестанешь – умри,
Испив чашу горя до дна».
 
 
Ты свет, ты тьма,
Ты порождение народа своего,
Поколений несбывшаяся мечта.
Жизнь человека одного.
 

Скажи мне, человек…

 
Души великие порывы
Иль сердца бешеный стук,
Когда… Когда увидим снова мы?
Мой единственный ты друг,
 
 
Скажи, почем теперь слова?
Зачем живем мы в этот век?
У чувств ведь есть цена?
Скажи мне, человек…
 

Беру гитару в руки

 
Беру гитару в руки,
Из струн извлекаю я звуки.
Беру ручку и листок,
Напишу пару я строк.
 
 
Пару строк о том,
Как в роте мы живем.
Нас осталось только трое из роты всей —
Я, Иван и Елисей.
 
 
Два автомата, один РПГ
И патроны на исходе уже.
И в сотый раз,
Отражая атаку на нас,
 
 
Шквальным огнем поливая врага,
Я вспоминаю, дорогая, тебя.
В сарафане белом
На перроне сером.
 
 
Плакала ты, еле слышно шепча:
«Вернись, я жду тебя…»
Но бог покинул эти места,
За спиной лишь два пацана,
 
 
И, как в фильмах, навесом граната летит.
Иван беспробудным сном уже спит.
Только мы с Елисеем
Средь душманов смерть сеем.
 
 
Вот последняя гильза в полете уже.
И Елисей поник на траве.
Остался я один,
Напротив душманов командир.
 
 
В рукопашную, братцы!
Время за родину драться!
Не насмерть, а за жизнь.
Степь родная шепчет: «Держись».
 

Встану, кофе заварю…

 
Утром рано, когда ты еще спишь,
А на пляже гладь да тишь,
Встану, кофе заварю,
Запахом клубники тебя я разбужу.
 
 
Тихонькою улыбкой ты ответишь мне.
Как я счастлив, что жизнь свою я нашел в тебе,
Ты тот самый светлый луч, что искал.
Ты нить смысла, что попусту терял.
 
 
И каждый день из года в год
По ухабам жизнь меня несет,
Но вопреки всему…
Встану, кофе заварю…
 

Серьезным стал

 
Я намеков не понимаю,
Наверно, слишком серьезным стал,
Сарказм от правды редко отличаю.
Я слишком часто падал, но вставал.
 
 
Появились темы, в которых шуткам нет места.
Приоритеты не такие, как у всех,
Я просто сделан из другого теста,
Но верю, ждет успех.
 
 
По паспорту 21 год,
На часах час ночной,
Через реку только вброд,
В омут только с головой.
 

Да будет так

 
Когда-то мы были другими.
Молодыми.
Когда-то все было по-другому.
По-простому.
 
 
Когда-то необдуманны были решения.
Свершения.
Когда-то люди не боялись друг другу о чувствах говорить,
Любить.
 
 
Когда-то я сожалел о поступках своих.
Мальчишеских.
Но теперь всегда стоит выбор передо мной,
Выбирать – надо или хочу.
 
 
Плестись или вести за собой.
Я очень о многом молчу.
Прошу простить, если я что-то делаю не так.
Но это выбор, да будет так.
 

Тебе всего 21

 
Ничего по-старому уже не будет,
Слишком серьезный… Тебе всего 21…
И пускай всё хорошее забудут.
Ты сам в своей жизни господин.
 
 
Да нет, не слишком, просто иначе никак.
Да, господин, но я не один,
Вокруг есть люди те,
Что нуждаются во мне,
 
 
И прежде всего это семья,
Что воспитала меня.
Погулять успеем, можешь ты верить мне,
Мы же с тобой на одной волне.
 
 
Да, я закрепощен не по-детски,
Да, иногда веду себя очень даже мудецки.
Но причина есть для всего.
Просто прости за всё.
 

Аритмия

 
Я как «Повелитель мух»,
Свой в огне поддерживаю дух.
Ты Маргарита, а я словно Мастер.
Ты моя ахиллесова пята.
 
 
Умираю, просыпаясь без тебя.
Судьба мне шанс, я – пасую.
Потом во сне – целую.
И наша повесть печальнее на свете,
Чем о «Ромео и Джульетте».
 
 
Они умерли в любви, вдвоём,
А мы с тобой живем.
Живем, как будто нет ничего.
Мы друзья, но все равно.
 
 
В сердце часть твоя,
И не усмирить меня.
Невыносимо рядом, но без тебя,
Раз за разом схожу с ума.
 
 
Ты даешь крылья за спиной,
Обрубая их сразу косой.
Говоришь, что не можешь меня понять,
Но не хочешь меня познать.
 
 
Да, вокруг меня
Из недоговорок скорлупа.
Но и ты, как не было бы жаль,
Не горный хрусталь.
 
 
Вот он – я, на, бери.
Ну или хотя бы набери.
Я вспоминаю прошлые года,
И в каждом абзац есть про тебя.
 
 
И когда очередной неритмичный пишу талмуд,
Я слушаю лишь сердца стук.
И на каждой точке – сбой.
Господи, что со мной?
 
 
Наверное, это аритмия,
Поэтому сбиваю ритм я.
И это не пафос, но с грязью смешать каждого мог,
Кто от души твоей отрывает кусок.
 
 
Каждого, кто был и есть у меня на пути,
Но сердце твердит: «Ты их отпусти».
И я отступаю в сторону снова и снова,
Утопая в лучах меланхольного звона.
 

Эвфемизмы

 
Мы сами не знаем, чего хотим,
Тут не поможет даже святой Валентин.
Его купидонов орава
Даст все, но нам будет мало.
Пока нет точной цели и понимания в жизни,
Будут лишь только одни эвфемизмы.
 

Ушел в себя

 
Мне не до тебя,
Я ушел в себя.
Туда, где мир прекрасен,
Но горем полон.
 
 
Туда, где бред ужасен,
Но душу топит гнев.
Туда, где рамок нет,
Но все имеет стену.
 
 
Где все бесплатно,
Но все имеет цену.
Где нет ни «Гуччи», ни «Армани».
Где нет кредитки на кармане.
 
 
Там существует доблесть, честь.
Где прекрасных моментов не счесть.
Где хранятся улыбки тех, кого рядом нет,
Что из прошлого шлют нам привет.
 

Чувств букет

 
Ты читаешь Брэдбери.
А я шепчу: «Сердце мое верни».
Но даже Кафка не поможет мне,
Описать все, что чувствую к тебе.
 
 
Оговорки по Фрейду мои постоянны.
И даже Юнгу в любви моей не найти изъяны.
И что бы Фромм не нашел в моей душе,
Всё будет принадлежать тебе.
 
 
И даже Пушкин и Фет
Всех чувств не опишут букет.
 

Воздухом стать

 
Окунуться бы в шелест твоих волос,
Услышать взмахи ресниц,
Поцеловать тебя в нос
И упасть бы ниц.
 
 
Воздухом стать, что тебя окружает.
Свитером, что тебя согревает,
Зеркалом, что тебя отражает,
Мужем, что тебя уважает.
 

Почему?

 
Почему, цепляясь за тех, кому мы не нужны,
Мы в причинах не имеем нужды?
Почему средь всего разнообразия слов
Мы повторяем лишь слово любовь?
 
 
Почему за окном плачет дождь о чьей-то любви?
Почему боимся мы тишины?
Не той, что беззвучна, как мертвая степь,
А той, что в душе мы не можем узреть.
 
 
Почему просыпаемся снова в слезах?
Почему зарываемся в её волосах?
Для чего все эти рифмы, строчки?
Запятые? Точки?
 
 
Для чего всё это, скажи мне, Ты?
Та, что разрушила юношеские мечты.
Он ведь верил в светлую любовь,
Но был отвергаем вновь и вновь.
 
 
Теперь депрессивный холерик
С флегматичным взглядом на мир.
Живет без истерик.
Хотя когда-то он все же любил.
 

Я помню чудное мгновенье

 
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
 
 
Потом санитары пришли,
Меня повязали и увезли.
Брали кровь – хотели понять,
Что я успел в себя закидать.
 
 
Но чиста моя кровь,
Я просто подсел на любовь.
 

Северный ветер

 
Дует северный ветер,
Ветер перемен,
Дует северный ветер,
Ветер измен.
 
 
Что принесет нам – прохладу иль пекло?
Нет контекста, все тут же померкло.
Дань ушедшим, избавленье живым?
Из двух половинок становлюсь я един.
 

Знаешь, бывает…

 
Знаешь, бывает, накатит волна за волной
Грусти, тоски, вдохновения,
И ты услышишь порой
Души и сердца томления.
 

Душу богу продам

 
Да, иногда кричу по ночам
Иль во сне подушку терзаю.
Я душу богу продам,
Все равно один замерзаю.
 

Полено

 
А я всего лишь хочу смотреть тебе в глаза
И голову положить на колено.
И неважно, что ты не моя,
И я веду себя как полено.
 

Верить в любовь

 
Какого черта вновь…
Я же обещал себе,
Что не буду верить в любовь,
Оказавшись на дне.
 

Маньяк-одиночка

 
Мыслеобраз-строчка.
Звук-мелодия.
На дереве – почка.
Маньяк-одиночка.
 

Человек без надежд

 
Я человек без надежд
И непонятно чем живу,
Всего пару комплектов одежд,
Да и спать я могу на полу.
 
 
Я человек без мечты
И не вижу уж снов,
Рисую цветы,
Но не свободен я от оков,
 
 
От оков той самой любви,
Что воспевалась не раз.
Мне говорят – отпусти,
Отвечаю – я пас.
 

Без семи двенадцать на часах

 
Без семи двенадцать на часах
И что-то забыто давно.
Чашка чая, носки на ногах,
Свет луны струится в окно.
 
 
Твои глаза – океаны, мои – обычные лужи.
Снег за окном воспоминания кружит.
Как ни крути, тобою простужен.
И ветер все сугробы утюжит.
 
 
Хочу всего лишь смотреть тебе в глаза,
Да, знаешь, этого достаточно мне.
Могу быть рядом день изо дня.
Даже наперекор своей судьбе.
 
 
Но понять не могу вновь и вновь,
Почему с грязью мешаешь мою любовь.
 

Китайская лапша

 
Наивен и глуп, но светел душой.
Я слезы смешал с китайской лапшой.
Добавил мыслей чуть-чуть
И наконец-то выбрал свой путь.
 

Ом-ном-ном

 
Наскучило писать о вечном,
О жизни, о любви.
Охота быть человечным.
Вокруг просто ты посмотри.
 
 
Этот мир полон огней,
Огней светодиодных, пустых.
Прошу, душу согрей,
Избавь от дум ненужных моих.
 
 
Под одежду забрался змей,
Шепчет: «Отпусти и забей».
Холодным кольцом сжимается он,
Чтоб сделать ом-ном-ном.
 

Один момент

 
Один ответ,
Один момент.
Всё может быть.
Кого любить, кого простить,
 
 
Мне нужен знак.
Пусть всё пустяк.
И мир мой рухнул уж давно.
Но что же делать мне ещё?
 
 
Как быть?
И с кем дружить?
Да, вместо сердца лишь дыра,
Экзистенциальная лишь пустота.
 
 
И каждый день соткан из сказок,
И каждый сон, как палитру без красок.
И даже в компании с кем-то я одинок.
Хочется услышать: «Ну, как ты, дружок?»
 
 
Да, наивен и глуп я порой,
И не в ладах сам я с собой.
Бывает, могу что-то я приукрасить,
Могу раскиснуть и даже «заквасить».
 
 
Бываю жесток неоправданно я.
Лишь потому, что живая душа,
Что в теле заперта бренном моем.
И с ней мы сгораем вдвоем.
 
 
По несбывшимся надеждам и мечтам.
По мимолетным запахам, часам,
Что потеряны были впустую.
Я в тьму прокричу ночную:
 
 
«За что мне все это? В чем мой порок?
Давай, жизнь, спускай свой курок.
Спускай, не томи, ну же, бл#ть, жми!»
Но нет, в спину камень – и снова в кусты.
 
 
Я много ведь не буду просить,
Хочу лишь любимым я жить.
Чтоб была мягкая женская рука,
Что успокоит лишь меня.
 

Во времена без любви и чести

 
Во времена, когда никто никому не нужен,
Во времена без любви и чести
Я в голых стенах доедаю ужин.
Турцию в новостях обсуждают «Вести».
 

Хотя бы раз

 
Я хотел бы стать твоей ошибкой,
Быть на лице твоем улыбкой.
Просто попробовать хотя бы раз
Воедино связать верёвкою нас.
 

Кто? Где? Зачем я?

 
Под ребрами зияющая черная дыра.
Кто? Где? Зачем я?
Белый свет, потертый паркет
И с пакетами пакет.
 
 
Живя в бетонных тюрьмах средь каменных сердец,
Средневековье, только не хватает виселиц.
Вокруг только власть и деньги, деньги и власть,
Чужими мечтами упиваемся всласть.
 

Ты не со мной

 
Ты не со мной, но моя.
Не с тобой, но за тебя.
Прошу, останови,
Крепче к себе прижми.
 
 
В огне холодных глаз твоих сгораю,
Не нужен и нелюбим – я знаю.
И я стою на краю горных вершин.
Затерялся среди людей и машин.
 
 
Я за спинами тех, кто тобою игрался.
То тут, то там появлялся.
Я то нож, то подорожник в жизни твоей.
Позвони, расскажи мне все, не робей.
 

Хотеть касаться

 
«Хотеть касаться», – Станиславский ведь так говорил.
«Хотеть касаться», – и я за ним повторил.
Знаешь, и он, наверное, прав.
Здесь чувствуется и мягкость, и нрав.
 

Ты слышала звон фонарных столбов?

 
Ты слышала звон фонарных столбов?
Это величайшая песня без слов.
Разбивая руки в кровь, я
Написал их симфонию лишь для тебя.
 
 
От трёх до пяти секунд
Прозвучат и чего-то ждут.
Одна нота и тишина.
Как Ты и Я.
 

Последний мандарин

 
Я иду один.
Доедаю последний мандарин.
Единственный звук – щебетание птиц.
Смотрят мертвецы из пустых глазниц.
 
 
– Что смотришь, дорогой?
Я ведь помню крик предсмертный твой.
Помню, как город полыхал в огне,
Теперь огонь лишь во мне.
 

Словно осень

 
Охота прийти и прижаться,
Прийти и остаться.
Упасть в объятия твои,
Отпустив пустые мечты.
 
 
Упасть раз и навсегда.
И вновь в унисон бьются сердца.
Раз, два.
Эти твои бездонные глаза.
 
 
Три, четыре.
Самая лучшая в мире.
Пять, шесть.
Верю счастье есть.
Семь, восемь.
Ты словно осень.
 

Вой же, вой

 
Вой же, вой на красную луну,
Ты последний из стаи.
Проклинай горькую судьбу.
Уж сверчки замолчали.
Это значит близок он…
 

Дождь барабанит по крышам

 
Дождь барабанит по крышам.
Люди, почему мы друг друга не слышим?
И в кирпичных коробках средь бетонных лесов
Закрываемся на тяжелый засов.
 
 
И подкатом считается комплимент,
И для всего есть абонемент.
Снова один среди лиц людских,
Снова один средь друзей и родных.
 
 
Сам не знаю, чего хочу,
Сам не знаю, кого люблю.
К стенке тихонько отвернусь,
Состояние – грусть.
 

Поэт

 
Поэт, чья душа покоя не находит.
Поэт, что сквозь века проходит.
Поэт, что пишет для себя,
В массы творчество неся.
Тот, чье имя не известно никому.
Тот, что принадлежит лишь себе одному.
 

Но

 
Внутри тебя, внутри меня
Ещё немного – и пустота.
Ещё чуть-чуть, и всё.
Но есть одно НО.
Даже два —
Ты и я.
 

Ты теперь не утилитарен

 
Меня накрыло,
Что это было?
Это просто чувства, парень,
Ты теперь не утилитарен.
 
 
«Но почему?
Что же я теперь могу?»
Поверь, все можешь теперь ты.
Только ни хера не жди.
Скорее всего, только ты любишь её,
А ей все равно.
 

На моей луне

 
На моей луне.
Где я? Где?
Блеск твоих глаз.
Но никогда не было «Нас».
 
 
На моей луне.
Где же ты? Где?
Пусть горит огонь моей души,
Ты его не туши.
 
 
Даже если нет «Нас»,
Помоги мне сейчас.
Помоги мне как друг,
Нет, ну а вдруг?
 
 
Помоги не упасть на дно,
Там, где сердце моё.
На моей луне.
Где? Где?
 

Нет давно

 
Уж время позднее давно,
Но ей не спится все равно.
Она о чём-то там мечтает,
А он тихонько засыпает
 
 
И знать не будет никогда,
Она спать не будет до утра.
И лишь тихонько гладя голову его,
Всплакнет о том, чего уж нет давно.
 

О чем?

 
О чем молчишь ты?
О чем ты молишь бога?
«О чем?» – спросишь ты,
Но я уйду от твоего порога.
 

Что с нас взять?

 
Пролетают мимо дни,
Как придорожные огни.
Но мы стоим на месте опять,
Что с нас взять?
 
 
Да ничего,
Вымирает наше поколение давно.
Есть, конечно, те, кто чего-то добивается,
Но большинство к 25 вниз срываются.
 
 
И где же те детские надежды и мечты,
Где то, о чем думали мы?
Покрыто пылью, превратилось в прах.
Тетрадными листами лежит на полках.
 

Помню

 
Я помню смех твой и улыбку,
Я помню каждую морщинку.
Я помню даже код от двери подъездной.
Но между нами занавес железный
И железная дверь.
 

Идем за ответом

 
Горит оранжевый рассвет,
Но нас там уже нет.
Следуя за лунным светом,
Идем за ответом,
За ответом на вопрос простой:
«Кто я и что оставлю за собой?»
 

Зачем?

 
Зачем? – простой вопрос.
 
 
Зачем мы любим не тех?
Зачем живем наспех?
Зачем не с теми?
Зачем сразу со всеми?
 
 
Зачем, скажи,
Зачем не вместе мы?
Зачем все игры эти?
Зачем ведем себя как дети?
 

На одной волне

 
Мы с тобой на одной волне,
Делаю шаг навстречу тебе.
Тебя покрепче к себе прижимаю,
Никогда не отпущу мою заю.
 
 
Как две стихии, пламя и лед,
Как вулкан и цунами, сердце зовет…
Лишь только мечты.
Ну где же, где же ты.
 

Иногда кому-то что-то

 
Иногда кому-то что-то сказать мы хотим,
Но вместо этого мямлим или вовсе молчим.
И всё сильнее гложет нас изнутри.
Собрался сказать раз… два… три…
 
 
Но слышен лишь голос тишины,
И вокруг лишь мир, сотканный из пустоты.
Мурашки по коже и лишь тишина,
Все крепче и крепче обнимает она.
 
 
Окружает наш мир и наши мечты.
И мы закрываемся, ключ поверни.
Раз, два, три…
 

Такова судьба

 
Второй раз к жизни меня возвратив,
Второй раз счастье мне подарив,
Рядом с тобой пропадает пустота,
И закрывается зияющая рана моя.
 
 
Меняешь души мотив
И пропадаешь, не предупредив.
Ускользаешь ты от меня,
Ну что же делать, такова судьба.
 

Трунь, трунь

 
Сорван вновь лист календаря,
Но все так же бушует душа.
Бушует и рвется она
И горит, выхода не находя.
 
 
Сотней строчек
Исписан листочек.
Но это не меняет ничего,
Стихи лишь – эхо, вот и все.
 
 
Эхо звука душевных струн,
Трунь, трунь.
 

Ещё день, ещё два…

 
Ещё один пережит день.
А в голове все та же дребедень.
Всё те же по жизни загоны,
Словно душой разгружаешь вагоны.
 
 
Все тех же хочешь видеть рядом с собой,
Кто-то молчит, кто-то и не говорит с тобой.
И где-то одинокий поэт пишет стихи,
Молясь в пустоту: «Приди, приди!»
 
 
«Время лечит», – вроде так говорят?
Когда провожаешь в последний путь парней и девчат.
Что-то во мне или в мире не так?
Ведь людские чувства – не пустяк.
 
 
Хочется просто прийти и прижаться —
Это пройдет, надо дождаться.
Дождаться? Только чего?
Когда рядом не останется никого?
 
 
Когда будешь гулять только под дождем
Вместе с ним вдвоем.
Когда в полночный час ты не сможешь спать,
Потому что будешь вспоминать.
 
 
Вспоминать о том, что когда-то было,
О том, что сердце твое черствое еще не позабыло,
И, сидя перед монитором в поломанных битсах,
Ты будешь путаться в словах.
 
 
Пытаясь донести мысли, которые понятны лишь тебе,
И выстраивая очередную строчку у себя в голове,
Ты будешь думать – вот оно.
Хотя всем и все равно.
 

Ночи дитя

 
Вечер. Москва.
Во тьме луны дитя
Бродит среди людей
И ищет себе приют,
 
 
Где любят и ждут.
И ты его согрей,
Подари частицу любви.
Стань для него ярче луны.
 

Прощай

 
«Прощай, – этому миру я говорю, —
Прощайте и те, кого очень люблю.
Прощайте, не плачьте и во сне не зовите,
И о возвращении бога Вы не молите.
 
 
Я ухожу туда, где нет ничего,
Я буду там, где нет никого.
И будет вокруг меня пустота,
И будет в ней лишь душа».
 

Переписка

 
12 ночи на часах,
И я пишу: «Пускай приснюсь во снах».
«Ок», – ответишь мне.
«Спокойной ночи», – напишу тебе.
 
 
Но ответа не дождусь,
К стенке отвернусь.
В мечтах к тебе прижмусь
И в мир снов я окунусь.