Текст книги "Самоприобщение личности к экстремальной деятельности"

Таким образом, экстремальной деятельность становится благодаря ситуации протекания, которая отклоняется от нормы (становится экстремальной), и вся деятельность переходит в соответствующее состояние и в крайних случаях может выступать неуправляемой активностью.

На рис. 4 представлена структурно-функциональная модель экстремальной деятельности.

Отличительной особенностью данной модели экстремальной деятельности от модели деятельности, представленной на рис. 1, выступает ситуация, которая не развертывается, а, наоборот, сворачивается, что приводит к негативности и/или неопределенности результата, и часто положительным результатом является сохранение собственной жизни.

Рис. 4. Структурно-функциональная модель экстремальной деятельности

Таким образом, в данном параграфе в результате теоретического анализа мы сформулировали рабочие определения понятий «деятельность», «экстремальная ситуация», «экстремальная деятельность» и разработали соответствующие модели, отражающие структурно-функциональное и пространственное представление исследуемых процессов, что в дальнейшем позволило нам акцентировать внимание на психологической характеристике личности в контексте ее самоприобщения к экстремальной деятельности (с целью последующего выявления психологических механизмов исследуемого процесса на теоретическом уровне), чему посвящен следующий параграф.

1.2. Психологическая характеристика личности в контексте приобщения к экстремальной деятельности

В настоящем параграфе мы считаем необходимым остановиться на анализе процесса самоприобщения и его влиянии на структурные компоненты личности.

Понятие «самоприобщение» является родовидовым по отношению к категории «приобщение», поскольку мы в дальнейшем планируем конкретизировать его до понятия «самоприобщение личности к экстремальной деятельности». В этой связи остановимся на анализе первого по уровню обобщения понятия «приобщение», выступающего, по сути, гуманитарной стратегией личностного развития.

Анализ психолого-педагогической литературы показал, что приобщение может выступать как внешней (педагогической), так и внутренней (психологической) стратегией. Данное понятие имеет комбинированный характер, поскольку оно экстраполируется в разные виды деятельности, что позволяет выделить среди них и такие, как «приобщение к спорту», «приобщение к культуре», «приобщение к религии» и т. п., при неизменности смысловой сущности указанной дефиниции.

В научно-педагогической школе Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Сибирский государственный технологический университет» под руководством В.В. Игнатовой проблемы педагогического приобщения рассмотрены достаточно подробно в контексте приобщения к психологической культуре и творческой деятельности [92]. Понятие «приобщение» в информационных источниках трактуется как добавление, присоединение, привязывание, приложение одного к другому, причастное к чему-либо, включение, знакомство, участие и так далее. В научных трудах приобщение определяется в соответствии с позицией С.И. Ожегова, считающего, что «… приобщить – значит дать возможность включиться в какую-нибудь деятельность, стать участником чего-нибудь» [181, с. 529].

Процесс приобщения личности к деятельности начинается с формирования потребности, трактуемой психологами как состояние индивида, создаваемое испытываемой им нуждой в объектах, необходимых для его существования и развития, и выступающее источником его активности. Потребность выступает как такое состояние личности, благодаря которому осуществляется регулирование поведения, определяется направленность мышления, чувств и воли человека [190]. Состояние потребности характеризуется одновременно пассивностью и активностью. Первый аспект выражается в положительном или отрицательном эмоциональном состоянии в зависимости от уровня удовлетворения потребности, тогда как второй аспект заключается в стремлении, влечении, желании, в которых элементы аффективной и волевой сторон психики представлены в неразрывном единстве [222].

Ориентируясь на точку зрения В.В. Игнатовой [92], А.А. Смирная рассматривает приобщение как внешнюю «педагогическую» стратегию и обозначает ее как образовательную стратегию, предполагающую реализацию совокупности педагогических условий (форм, способов, приемов, средств, механизмов), обеспечивающих ознакомление, ориентацию и сознательное участие личности в различных видах деятельности. Педагогическая стратегия в первую очередь заключается в воздействии одного субъекта на другой с целью его приобщения к какой-либо деятельности [232].

В монографии приобщение выступает внутренней стратегией, в которой субъект самостоятельно приобщается к деятельности без насильственного вмешательства другого человека (и/или группы). Поэтому для удобства мы будем использовать понятие «самоприобщение», чтобы более четко отграничить друг от друга педагогическую и психологическую разновидности исследуемого явления.

Описанию личности в контексте ее самоприобщения к экстремальной деятельности должен, с нашей точки зрения, предшествовать анализ многообразия трактовок сущности понятия «личность» и ее развития в зарубежной и отечественной литературе.

Необходимо проанализировать некоторые зарубежные теории (модели) личности. Так, в западной психологии данное понятие разрабатывалось в рамках психодинамической, феноменологической, диспозициональной, поведенческой, когнитивной теорий. Остановимся на каждой из этих теорий более подробно.

Как отмечали Дж. Фейдимен и Р. Фрейгер [261], основу психодинамической теории заложил З. Фрейд в рамках своего классического психоанализа, выделив три основных структурных компонента души: Ид, Эго и Суперэго. Ученый выявил функциональную значимость указанных компонентов. Если общая цель души – поддерживать (а при необходимости восстанавливать) приемлемый уровень динамического равновесия, которое увеличивает удовольствие, минимизирует неудовольствие, то энергия, которая используется для действия системы, возникает в Ид с его примитивной, инстинктивной природой. Ид представляет собой бессознательную часть психики. Эго, появляющееся из Ид, реалистически обращается с его основными побуждениями. Суперэго, появляющееся из Эго, действует как моральный тормоз или противовес практическим заботам Эго. Суперэго устанавливает границы подвижности Эго. При этом, если Ид полностью бессознательно, то Эго и Суперэго – только частично. Практическая цель психоанализа в контексте изучения данных понятий состоит в том, чтобы «усилить Эго, сделать его более независимым от Суперэго, расширить поле его восприятия и усовершенствовать его организацию, чтобы Оно могло освоить новую порцию Ид» [Там же, с. 21].

Важное место в теории З. Фрейда занимает понятие «либидо», отражающее трансформацию психических импульсов, т. е. физическую энергию. В своих ранних работах ученый подразумевал под этим понятием лишь энергию полового притяжения, действующего без вовлечения воли человека, тогда как в его поздних трудах данный термин стал использоваться более широко. Например, по З. Фрейду, либидо человека может проявляться и к собственной личности, и к близким родственникам, и к своим отпрыскам. Данное понятие теперь отражает не только энергетический заряд, но и какие-либо физические проявления. В этой связи интересна точка зрения ученого о том, что человек может трансформировать либидозную энергию в иные ее виды. Это положение легло в основу теории о вытеснении и замещении эротической направленности либидо, которые могут осуществляться способом сублимации или регрессии личности. В итоге З. Фрейд пришел к окончательному мнению о том, что либидо представляет собой энергетическую подоплеку главных интересов людей: к наслаждениям и жизни, а также одновременно к их противоположностям: к уничтожению и смерти [Там же].

Ориентируясь на идеи З. Фрейда в контексте нашей работы, мы делаем ряд предположений. Ид может выступать своего рода катализатором приобщения к экстремальной деятельности, поскольку побуждает человека задуматься о целесообразности участия в ней (в том числе в спорте). Эго, осуществляя исполнительные функции, находит способы удовлетворения потребностей Ид (к примеру, выбор экстремального спорта или экстремальной профессии). Суперэго, выступая ограничителем, ставит определенные рамки Эго в удовлетворении потребностей Ид, что детерминирует процесс самоприобщения к указанной деятельности. Таким образом, уровень самоприобщения личности к экстремальной деятельности зависит от того, насколько у нее развито Суперэго. Данная зависимость обратно пропорциональна: чем менее оно развито, тем присутствует большая вероятность того, что человек приобщится к экстремальной деятельности. Кроме того, важную роль в данном процессе может играть трансформация либидозной энергии человека.

Учение З. Фрейда раскритиковали А. Адлер [262] и К.Г. Юнг [261], создав позднее свои собственные теории личности.

Так, А. Адлер в одной из работ, опубликованных в 1907 году [262], разработал концепцию болезни как нарушения баланса в отношениях органа с его средой, который организм стремится компенсировать. Принцип компенсации, являющийся одним из устоев концепции ученого, тождественен учению о гомеостазе. Компенсация трактуется автором как универсальный механизм психической деятельности. Кроме того, в основе всей человеческой деятельности А. Адлер видит стремление к полноте и личному превосходству, реализуемое через механизм компенсации первичного чувства неполноценности. Эта идея выступает целью (часто смутно осознаваемой индивидом), которая, в свою очередь, становится центром формирования личности, детерминируя ее психику. Характер цели и способы ее реализации создают специфический «жизненный стиль», а сама неполноценность личности выявляется только в отношении к среде; из чего ученый делает вывод о том, что личность по своему формированию всегда социальна [Там же].

Таким образом, механизмом самоприобщения личности к экстремальной деятельности – с позиций теории личности А. Адлера – выступает компенсация первичного чувства неполноценности. Занимаясь экстремальной деятельностью (в том числе спортом), человек доказывает себе свою состоятельность. Основываясь на работах этого ученого, можно предполагать, что глубина чувства неполноценности оказывает влияние на скорость самоприобщения и его уровень (глубину).

К.Г Юнг [261] в отличие от З. Фрейда рассматривал либидо как творческую жизненную энергию, способствующую, как правило, постоянному личностному росту. Структура личности, с точки зрения ученого, состоит из трех сложных компонентов: Эго, Бессознательное и Коллективное бессознательное.

Эго отвечает за осознание себя самого как личности, которая наделена определенными чертами, характеристиками, навыками, а также за восприятие внешнего мира, окружения. Благодаря ему каждый человек сохраняет способность отличить себя от других (идентифицировать).

Личное бессознательное выступает «большим темным складом» [Там же, с. 57], в котором хранятся все наши воспоминания, конфликты, переживания, страхи, забытые или подавленные нами в свое время. Там находится все то, что человек не хочет вспоминать по той или иной причине.

Кроме того, им выявлен и обоснован новый компонент личности – коллективное бессознательное, отвечающее за сохранение информации, которая была получена в жизни наших предков и отражает мысли и чувства, общие для всего человечества в виде архетипов, складывающихся тысячелетиями и одинаковых для всех. В этой связи К.Г. Юнг предположил, что архетипы есть первичные прообразы, заложенные в нашем коллективном бессознательном. Они едины для всех, что подтверждается определенным типом реагирования на те или иные ситуации всеми людьми. Архетипы позволяют быстрее реагировать на ту или иную ситуацию. Ученый в своей теории выделял несколько основных архетипов: эго, тень, самость, маска, анимус и аниме [Там же, с. 66‑70].

Вместе с тем исследователь уделял особое внимание развитию личности, считая его беспрерывным процессом эволюционного характера. С его точки зрения, человек постоянно работает над собой, совершенствуясь, обогащаясь новыми умениями (в том числе навыками), тем самым реализует себя в процессе жизнедеятельности.

Расставляя акцент на «приобретении себя», «воссоединении с собой», создании гармоничной и целостной личности, К.Г. Юнг отмечал, что конечная цель жизни любого человека – это полное проявление себя, т. е. нахождение своей индивидуальности, уникальности и полное ее выражение в реальном, социальном мире [Там же].

Таким образом, приобщение к экстремальной деятельности (в том числе спорту) может выступать, с позиции данного автора, как поиск себя в новой деятельности с целью совершенствования и развития в ней.

Феноменологическое направление отрицает идею о том, что окружающий мир реально существует сам по себе как неизменная действительность для всех, поэтому его основоположники и последователи, как отмечено в [213], утверждают, что материальная или объективная действительность есть реальность, сознательно воспринимаемая и интерпретируемая человеком в данный момент времени. Другая основополагающая позиция заключается в том, что люди способны сами определять свою судьбу, также сами ответственны за то, что они собой представляют. Третье положение феноменологического подхода отражает позитивную природу человека и его стремление к самореализации, развитию, совершенствованию [269].

Данный подход прослеживается во взглядах К. Роджерса [218], который считал, что люди – это позитивные и разумные создания, искренне желающие жить в гармонии с собой и другими, а негативный взгляд на человечество был усилен З. Фрейдом, нарисовавшим портрет человека, движимого Ид и Бессознательным, которые могут проявить себя в инцесте, убийстве, воровстве, сексуальном насилии и других ужасающих девиантных действиях. В соответствии с этой точкой зрения люди, как правило, иррациональны, несоциализированы, эгоистичны и деструктивны по отношению к себе и другим. Следовательно, по К. Роджерсу, каждый человек интерпретирует реальность в соответствии со своим субъективным восприятием, и его внутренний мир в полной мере доступен только ему самому [Там же].

Движущая сила развития личности, согласно ученому, представляет собой тенденцию к актуализации, т. е. стремление сохранить и развить себя, максимально выявить лучшие свои качества, заложенные природой. Кроме того, автор избегал делать какие-либо заявления о природе «объективной» реальности. Его интересовала только психологическая реальность (т. е. то, как человек воспринимает и интерпретирует любую информацию, получаемую посредством чувств), а объективную реальность он считал предметом философии [Там же].

Связь опыта с поведением является существенным положением в феноменологической теории К. Роджерса, который настаивал на том, что поведение человека нельзя понять, не обращаясь к его субъективной интерпретации событий. Говоря о прогнозировании поведения, ученый заявлял, что человек действует в соответствии со своим восприятием событий, происходящих в данный момент [205] (и, очевидно, в данное (конкретное) время. ‑ Д.Г.). Таким образом, он, по сути, не соглашался с мнением Б. Скиннера о том, что поведение можно объяснить реакцией человека на объективную стимульную ситуацию, считая вышесказанное интерпретацией ситуации и ее персональным значением, которое регулирует поведение. Кроме того, в теории К. Роджерса все мотивы человека включены в один мотив достижения мастерства – тенденциозное врожденное стремление человека актуализировать, сохранять и интенсифицировать себя, что побуждает всех людей двигаться в направлении большей сложности, автономии и раскрытия потенциала [Там же].

Рассмотрев идеи К. Роджерса, можно предположить, что экстремальная деятельность (экстремальный спорт и профессии, связанные напрямую с риском для жизни) может являться неким образом (представлением), приближаясь к которому личность формирует понимание о саморазвитии и самореализации, поскольку «…человек действует в соответствии со своим восприятием событий, происходящих в данный момент» [219, с. 257]. Можно сделать вывод о том, что, начиная заниматься экстремальной деятельностью, личность, как правило, до последнего не имеет представления о конечном результате и о возможных последствиях, которыми может являться потеря психофизиологического здоровья или жизни.

В основе диспозиционального направления изучения личности лежат две общие идеи. Во-первых, люди обладают широким набором предрасположенностей реагировать определенным образом в различных ситуациях (т. е. черт личности). Это означает, что люди демонстрируют некоторое постоянство в своих поступках, мыслях и эмоциях независимо от течения времени, событий и жизненного опыта. В этом случае сущность личности определяется теми склонностями, которые она проносит через всю жизнь, которые принадлежат ей и неотъемлемы от нее [155].

Во-вторых, нет двух людей, в точности похожих друг на друга, и каждое теоретическое направление в персонологии в той или иной мере должно рассматривать проблему различий между индивидуумами. Так, Г. Олпорт полагал, что каждая личность уникальна и что ее уникальность наилучшим образом может быть понята через определение конкретных черт личности. Акцентирование автором уникальности личности является лишь одной стороной его теоретической позиции. Большое внимание уделяется им влиянию на поведение человека когнитивных и мотивационных процессов. Кроме того, ученый соединил гуманистические и индивидуальные подходы к изучению человеческого поведения. При этом гуманистичность проявляется в попытке определить все аспекты человеческого существа, включая потенциал личностного роста, преодоление себя и самореализацию, тогда как второй подход отражается в стремлении понять и предсказать развитие реальной, конкретной личности [Там же].

Таким образом, рассмотрев диспозициональное направление изучения личности в целом (и теории Г. Олпорта в частности), можно предположить, что самоприобщение личности к экстремальной деятельности проходит в определенной непрерывности поступков, мыслей и эмоций. Вместе с тем невозможно выделить единственно верный алгоритм исследуемого процесса, подходящий к той или иной личности.

Поведенческое направление изучения личности часто связывают с теориями научения, так как его основным положением является точка зрения о том, что личность – это тот опыт, который человек приобрел в жизни (т. е., чему он научился). Главным источником развития личности является среда жизнедеятельности в широком смысле слова, а в качестве основных элементов личности выступают рефлексы и социальные навыки (которые, по сути, являются продуктами последних). В данном направлении изучения личности выделяют два основных подхода [213].

Первый представлен работами в контексте классического бихевиоризма Дж. Уотсона и Б. Скиннера, в которых поведение человека детерминировано внешними обстоятельствами.

По мнению представителей второго подхода (А. Бандура и Д. Роттер), поведение человека регулируется в большей степени не внешними, а внутренними факторами, такими как цели, ожидания, самовосприятие [Там же].

По нашему мнению, рассматривая личность в контексте ее самоприобщения к экстремальной деятельности, необходимо учитывать оба вышеописанных похода, поскольку личность может включиться в исследуемый процесс как с помощью внутреннего самовосприятия, так и благодаря внешним обстоятельствам. Однако в рамках монографии в большей степени влияют именно внутренние факторы.

Представитель когнитивного подхода Дж. Келли утверждал [269], что человек выступает исследователем, пытающимся понять, что с ним происходит, и предсказать, что с ним произойдет в будущем. Следовательно, с точки зрения автора, на поведение человека большое влияние оказывают именно когнитивные и интеллектуальные процессы, поскольку человек воспринимает и интерпретирует мир с помощью определенных моделей, называемых ученым конструктами. «Личность – это организованная система важных конструктов, т. е. личность воспринимает и истолковывает свой жизненный опыт. Дружба, любовь, нормальные взаимоотношения возможны только тогда, когда люди имеют сходные конструкты» [Там же, с. 467].

Ключевым понятием теории личностных конструктов, отражающим существенные признаки ядра личности, выступает категория «конструкт личностный», являющаяся абстракцией или обобщением предшествующего опыта, создаваемого личностью классификационно-оценочного эталона и проверяемого ею эмпирическим путем. Личность в контексте данной теории выступает организованной системой более или менее важных конструктов (которые она создает и использует), выступающих критериями ее понимания на основе событий, включенных в эти конструкты, и то, как они соотносятся друг с другом. Так, если конструкт облегчает адекватность прогнозирования событий, он сохраняется личностью, если же прогноз не подтверждается, то конструкт пересматривается и в тех или иных случаях полностью исключается. Тождественность конструкта проверяется личностью с точки зрения его антиципационной целесообразности, степень которой может меняться. Личностный конструкт организует и регулирует поведение, реконструирует систему взаимоотношений, осуществляя понимание объектов в их сходстве и различиях, конструируя «образ Я» [Там же, с. 559].

В рамках когнитивной теории мы акцентировали внимание на понятии личностного конструкта, поскольку у человека, занимающегося экс-тремальной деятельностью, с одной стороны, создаются классификационно-оценочные эталоны собственных действий, с другой стороны, формируется способность их антиципации.

В отечественной психологии изучением личности занимались: Л.С. Выготский [52‑54], А.Н. Леонтьев [135‑137], С.Л. Рубинштейн [221‑224], Б.Г. Ананьев [8; 9], А.В. Петровский [189‑194], В.И. Ковалев [106; 107], Б.Ф. Ломов [146‑148], Д.Н. Узнадзе [258], К.А. Абульханова-Славская [2‑4], Б.С. Братусь [31], В.П. Андреенкова [12], Л.И. Анцыферова [13], А.А. Бодалев [25], Л.И. Божович [26], Л.П. Буева [35], Э.А. Голубева [63], Д.И. Фельдштейн [262], О.П. Елисеев [83], Г.А. Пальм [185], В.М. Розин [219], В.В. Столин [248] и другие ученые. Коротко остановимся на идеях некоторых отечественных авторов.

По мнению Л.С. Выготского, формирование личности есть процесс культурного развития. Показателем личности является соотношение натуральных и высших психических функций. Чем больше в человеке представлено культурное, тем сильнее выражен процесс овладения миром и собственным поведением, тем значительнее личность [53].

«В развитии ребенка, ‑ отмечает автор, ‑ представлены, но неповторимы два типа психического развития, которые в изолированном виде можно проследить в филогенезе: биологическое (натуральное или формальное) и историческое (культурное или социальное)». В онтогенезе оба процесса имеют свои непараллельные аналоги: две линии психического развития ребенка, соответствующие «двум линиям филогенетического развития поведения» [Там же, с. 30].

Ученый формулирует два предположения (гипотезы), во-первых, об опосредствованности высших психических функций и, во-вторых, о происхождении внутренней деятельности из внешней путем интериоризации, на одном из которых мы уже останавливались в первом параграфе настоящей главы. В контексте этих гипотез Л.С. Выготский отмечал, что «…всякая функция в культурном развитии ребенка появляется на сцену дважды, в двух планах, сперва – социальном, потом – психологическом, сперва между людьми, как категория интерпсихическая, затем внутри ребенка, как категория интрапсихическая. Это относится одинаково к произвольному вниманию, к логической памяти, к образованию понятий, к развитию воли» [Там же, с. 145].

Если рассматривать личность в контексте самоприобщения к экстремальной деятельности, опираясь на труды Л.С. Выготского, то можно прийти к выводу о том, что тенденции к этому процессу первоначально закладываются в социальном плане. Человек, попадая в окружение людей, в той или иной мере занимающихся экстремальной деятельностью (например, спортом) или работающих в экстремальных условиях, начинает получать самостоятельно и/или при помощи наставника информацию о данной деятельности (интерпсихический аспект). Далее, осмысливая полученную информацию и приобретая тот или иной опыт занятий экстремальной деятельностью, привязанность к ней у него проявляется в интрапсихическом плане, позволяющем говорить об определенном уровне приобщенности к указанной деятельности.

В понимании А.Н. Леонтьева личность представляет собой внутренний момент деятельности. Ребенок становится личностью лишь как субъект общественных отношений. Понятие личности обычно сопоставляется с понятием индивида, выражающим неделимость, целостность и особенность конкретного субъекта, возникающие уже на ранних ступенях развития жизни как продукт филогенетического и онтогенетического развития. Личность – относительно поздний продукт общественно-исторического и онтогенетического развития человека; она «производится», создается общественными отношениями, в которые индивид вступает в своей деятельности» [136, с. 65].

Структура личности А.Н. Леонтьевым раскрывается через понятия мотива и деятельности. Он считал, что «исходя из набора отдельных психологических или социально-психологических особенностей человека никакой «структуры личности» получить невозможно, что реальное основание личности человека лежит не в заложенных в нем генетических программах, не в глубинах его природных задатков и влечений и даже не в приобретенных им навыках, знаниях и умениях, в том числе и профессиональных, а в той системе деятельностей, которые реализуются этими знаниями и умениями» [136, с. 70‑71].

Единицей анализа личности, с точки зрения ученого, выступает личностный смысл как отражение в сознании человека отношения мотива к цели. Личностный смысл обычно соотносится с понятием значения. А.Н. Леонтьев утверждал, что значение не может быть использовано как единица анализа личности, поскольку действительность отражается в нем в независимой от человека форме. «Значение – это то обобщение действительности, которое кристаллизовано, фиксировано в чувственном носителе его – обычно в слове или в словосочетании. Это идеальная, духовная форма кристаллизации общественного опыта…» [139, с. 287]. Таким образом, «значение – это ставшее достоянием моего сознания … обобщенное отражение действительности, выработанное человечеством и зафиксированное в форме понятия, знания или даже умения как обобщенного «образа действия», нормы поведения и т.д.» [Там же, с. 287].

Если рассматривать самоприобщение личности к экстремальной деятельности в контексте теории личности А.Н. Леонтьева, то можно прийти к выводу о том, что индивид сам по себе не испытывает тяги к включению в указанную деятельность, а приобщение к ней происходит в системе деятельностных отношений.

С.Л. Рубинштейн основывал свои теории на идеях К. Маркса и через понятие «личность» раскрывал систему различных связей сознания и деятельности: в личности и личностью эта связь замыкается и осуществляется. Сама личность определяется через триединство: чего хочет человек, что для него имеет привлекательность (это так называемая направленность как мотивационно-потребностная система личности, ценности, установки, идеалы); что может человек (это его способности и дарования); наконец, что есть он сам, другими словами, что из его тенденций, установок и поведения закрепилось в его характере. В этом триединстве непротиворечиво соединены и динамические характеристики личности (направленность, мотивы), и ее устойчивые качества (характер и способности) [223, с. 574].

Процесс самоприобщения личности к экстремальной деятельности в контексте идей С.Л. Рубинштейна можно разделить на несколько этапов по классификационному признаку разработанного им триединства [Там же].

Так, на первом этапе человек получает информацию об экстремальной деятельности в виде образов (понятий или суждений) и у него либо возникает к ней интерес, либо нет. В случае проявления интереса человек пробует себя в данной деятельности посредством реализации конкретных действий. В том случае, когда эти действия успешны, личность может проявить к ней еще больший интерес, выступающий мотивом их дальнейшего выполнения (в том числе и в усложненном варианте). Если действия недостаточно успешны, они могут оттолкнуть человека от их выполнения. В первом случае можно говорить о том, что личность, скорее всего, будет приобщаться к экстремальной деятельности. Во втором случае результат не определен, поскольку в зависимости от личностных особенностей человека можно констатировать как возможное в дальнейшем приобщение к экстремальной деятельности («Назло себе и всем все равно буду заниматься»), так и дистанцирование от нее. И, наконец, изучив и попробовав себя в экстремальной деятельности, человек увидит влияние, которое деятельность оказала на него. И здесь аналогично предыдущим этапам человек или отказывается от исследуемой деятельности, или продолжает ею заниматься более активно. Важным аспектом теории личности С.Л. Рубинштейна является включение человека в более широкий контекст – не только в деятельность, но и в жизнедеятельность. «Сущность человеческой личности находит свое завершающее выражение в том, что она не только развивается как всякий организм, но и имеет свою историю» [Там же, с. 682]. В этом случае экстремальная деятельность может стать смыслом жизни для людей, приобщенных к ней. Они чувствуют дискомфорт, занимаясь обычной (рутиной) работой, и поэтому некоторые из них могут выбрать себе профессию, связанную с риском для жизни.

Б.Г. Ананьев в контексте исследования личности разработал понятие возраста как основной единицы периодизации жизненного пути человека. Он поставил цель исследовать связи биологических особенностей личности и ее социальных достижений с обобщением до уровня человекознания [9].

Как и в трудах многих отечественных (в том числе советских) психологов, идея социальной детерминации личности занимает в концепции ученого одно из центральных мест. Социальный фактор рассматривается им опосредованно, через понятия «социальный статус», «социальная ситуация», «образ жизни» и т. п. Он акцентировал внимание на проблеме индивидуального развития человека, выделяя понятия индивида, личности, субъекта, человека [Там же].