Текст книги "Четвертый курс"

3

На золоченом квадратном циферблате, украшающем невысокую, словно брошенную нерадивыми строителями незавершенной, башенку учебного корпуса, было два с половиной часа по рассвету (короткая, но широкая стрелка указывает на верхний, розовый сектор, длинная и узкая застыла аккурат между двойкой и тройкой, расчерченный параллельными бороздками вращающийся вокруг своей оси шар внизу окрашен черным ровно наполовину), когда шестеро землян, только что без особого аппетита расправившиеся с сытным, но каким-то совершенно безвкусным завтраком, прошли в распахнувшиеся при их приближении двери с треугольными зубчатыми кромками, напоминающими гигантские зубы – у Ивана даже возникло ощущение, что он лезет прямо в гостеприимно разверзнутую пасть неведомого голодного чудовища, и, переступая порог, он невольно втянул голову в плечи.

– Ну и куда теперь? – остановившись, спросил шедший первым Мазовецки.

Направо и налево разбегались длинные прямые коридоры, также в наличии имелись две лестницы – вверх и вниз.

– Аудитория номер два, – подсказала Эмма.

– Это я и сам помню, – усмехнулся поляк. – Идти куда?

– Наверх и налево, – уверенно заявила Маклеуд.

– Откуда знаешь? – поинтересовался Збышек.

– Пока кое-кто дрых, сходила и посмотрела.

– Охота пуще неволи… – пробормотал Иван – негромко, кажется, даже стоящий совсем рядом Глеб – и тот ничего не услышал.

– Ну, тогда вперед! – бросил клич Мазовецки, направившись к лестнице.

Несмотря на то, что до назначенного времени начала занятий оставалось еще добрых полчаса, аудитория – узкая вытянутая комната, как водится, без окон – оказалась не пуста. У противоположной от входа стены возле большого, пока что выключенного, экрана плотной группкой стояли шестеро курсантов в местной золотой униформе – точно такой же, как выдали накануне землянам. Ужасно неудобная, кстати – особенно после идеально подстраивающихся по фигуре альгерских комбинезонов! Узкие брюки без карманов и напоминающая френч куртка с застегивающимся на «липучку» мягким стоячим воротником и украшенными декоративными пуговицами обшлагами дополнялись тупоносыми полуботинками на ребристой подошве. И никаких тебе там шевронов, значков или погон – поди, разберись, кто перед тобой: альгерд, Змей-Горыныч, «конфедерат» какой-нибудь или вообще, прости Господи, ранолец!

Искоса поглядывая на чужаков, земляне просочились в класс и остановились неподалеку от входа.

– У нас что, совместное занятие сегодня? – вполголоса спросил Глеб. – Никто не помнит, с кем?

– Они здесь все совместные. А вот с кем – в расписании информации не было, – пожала плечами Эмма.

– В расписании, может, и не было, только это, братцы, никто иной, как ранольцы, – торжественным шепотом сообщил Мазовецки.

– Да ладно! – нахмурился Иван. Он еще раз окинул пристальным взглядом шестерку незнакомцев – кого-кого, а Замга среди них не было. – Шутишь, типа?

– Никаких шуток! – покачал головой Збышек. – Я их вчера на площади хорошо рассмотрел. Вон того, рыжего, ни с кем не спутаешь! – один из курсантов с того конца аудитории, и правда, отличался нетипичным для инопланетян – что альгердов, что ранольцев – медно-рыжим цветом коротко подстриженных волос.

– Однозначно – ранольцы, – подтвердил Чжу Пэн. – Я их тоже запомнил.

– Вот не было печали… – пробормотал Соколов.

– Дружба народов – куда деваться! – вторил другу Голицын.

– А они там, небось, сейчас между собой шепчутся: глядите, мол, злобные альгерды пожаловали! – хмыкнул Мазовецки.

Склонив друг к другу головы, ранольцы действительно о чем-то интенсивно шушукались.

– Ну что, так и будем у стеночки стоять? – спросила вдруг Эмма.

– А что делать? Идти, знакомиться с новыми друзьями? – чуть более резко, чем собирался, произнес Иван.

– Ну, можно, по крайней мере, за парты пока присесть, – Глеб указал рукой на выстроенные в один ряд шесть столов, по два компьютера на каждом, явно предназначенные для учеников.

– Отличная идея! Займем лучшие места! – двинулся вперед Збышек, но тут же осекся. – Упс! Лучшие не получится…

– Почему? – не понял Соколов.

– Да они тут у них подписаны, – поляк ткнул пальцем в узкую стальную табличку на торце столешницы. – Это, кстати, твое место, Эмма! Ну-ка, а кто тут рядом с тобой? – он быстро обогнул стол. – Ва… Ба… Язык сломаешь! Не наш, короче!

– Тут, похоже, везде так, – Глеб неспешно прошелся вдоль ряда столов, разглядывая таблички одну за другой. – Справа наши места, слева… Слева – не наши. Ладно, вы как хотите, а я, пожалуй, присяду. Эх, как всегда – на галерке… – он решительно плюхнулся за последнюю парту.

Иван поискал глазами свое место. Табличка с его фамилией – надпись была выполнена на языке Альгера – нашлась на третьей парте с конца. Помедлив секунду, Голицын уселся на жесткий, но довольно удобный стул. На экране компьютера перед ним, до этого – темном, как ночь, тут же появились какие-то цифры.

– Это еще что у нас за код такой? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Иван.

– Сам ты код! – незамедлительно откликнулся со своей «камчатки» Соколов. – Это отсчет времени до начала урока. На наши деньги – восемнадцать минут осталось!

– А, ну да, я так сразу и подумал, – буркнул Голицын.

– Мир вашему клану! – на соседний с Иваном стул аккуратно опустился кто-то из ранольцев.

Странное приветствие Голицина не удивило – весь второй курс с него традиционно начинал свои уроки анш Урзы, преподававший у них в Школе ранолинг. Более того, память тут же услужливо выдала один из подобающих случаю ответов:

– Сильного ветра в ваших горах! – почти на автомате отреагировал Иван.

– Курсант Шог-Ра, – представился ранолец.

Голицын резко вскинул голову: вот это сюрприз! Нет, ну конечно: тонкие черты лица, высокий голос, волосы, правда, подстрижены довольно коротко, но, будь он чуть внимательнее, можно было бы догадаться и без этого суффикса «Ра», никогда, как подчеркивал все тот же анш Урзы, НИКОГДА не встречающегося в ранольских МУЖСКИХ именах…

– Э… Курсант Голицын… – немного смутившись, назвался Иван.

– Приятно с вами познакомиться, – девушка-ранолка ничем не дала понять, что заметила его секундное замешательство. – Я вижу, вы неплохо знакомы с нашими традициями. Бывали у нас?

– Не приходилось, – покачал головой Голицын. – Хотя один раз едва не занесло. В систему Лыж – в прошлом году.

– Не была, – заметила Шог-Ра. – У нас много планет, все посетить – жизни не хватит. Я сама с Раны, слышали? Это почти в самом историческом Ядре Ранолы. Мы все оттуда, – показала она глазами на своих товарищей, также уже успевших рассесться по партам. – А вы откуда? Я понимаю, что из Альгера – из какой системы?

– Сопрол, – назвал Иван официальную прописку Школы.

Это название, похоже, ничего его собеседнице не сказало.

– В Альгере, конечно, тоже очень много планет, – проговорила она.

– Да уж, с этим не поспоришь, – кивнул Голицын. Он никак не мог определиться с линией поведения: явление коварного ранольца в виде обаятельной миловидной девушки сбило в его голове все предварительные настройки.

– А я раньше альгердов только в кино видела, – продолжала между тем Шог-Ра. – Ну, и в новостях, конечно. А вы до прилета сюда встречали ранольцев?

– Было дело… – протянул Иван. – Больше скажу, с одним из ваших – из второй ранольской делегации курсант, Замг его зовут – в свое время пришлось довольно плотно пообщаться.

– Надо же, как мир тесен! – удивилась девушка. – Они – делегация, в которую курсант Замг входит – с Капимы, это довольно далеко от Ядра, почти Приграничье… Но очень известная Школа, – поспешно добавила она, – они часто в разных конкурсах побеждают, на слуху, в общем. По криску у них всегда очень сильная сборная. Наши в позапрошлом году играли с ними в юношеском кубке – так стыдно даже вспоминать: «ноль-шесть» уступили. Хотя у нас в том сезоне тоже очень хорошая команда была. Вы, кстати, в криск играете?

– Играю немного, – сказал Голицын.

– Здόрово! А я с прошлого сезона – кандидат в сборную Школы! – с гордостью сообщила она. – Даже выходила в двух товарищеских матчах и одном официальном. А говорят, у вас, в Альгере, криск-зал, если сверху смотреть, прямоугольный, это правда?

– Правда, – подтвердил Иван.

– Кошмар! Как вы там только играете? Кстати, здесь, на Зите, я специально проверила – нормальный зал. Только короткий какой-то, особо не разгонишься.

– Да что вы говорите? – протянул Голицын, с ужасом вспоминая свой единственный матч в ранольском криск-зале. И чем, собственно, та игра для них закончилась – помимо чисто спортивного результата, тот как раз еще вышел вполне пристойным…

– Абсолютно точно: раза в полтора короче нашего стандартного, – по-своему поняла его девушка. – Вот толкотня будет!

– Ну, толкотня, это еще не самое страшное…

– Все наработанные комбинации придется переделывать! Даже самые примитивные! Хотя, с другой стороны, в защите проще будет… Но я лично предпочитаю атакующую тактику. А вы?

– Я? – Иван задумался. – От ситуации зависит. И от соперника. Иногда, бывает, лучше и в защите отсидеться, а в другой раз – в атаке счастья искать…

– Ну да, а если обе команды в защите окопаются? – усмехнулась Шог-Ра. – Так игра вообще никогда не закончится!

– У нас – в Альгере – играют на время, – напомнил Голицын девушке еще одно принципиальное отличие в правилах.

– Правда? – вздернула брови та. – Я не знала. По-моему, неудачное решение: поощряет пассивный стиль игры. У нас пока все шесть шлюзов не выбьешь – из зала не уйдешь. Ну, или если будет «пять-пять» – тогда ничья.

– А у нас, зато, ничьих не предусмотрено! – как смог, вступился за альгерские правила Иван.

– Не, ну если силы команд равны – почему нет? – удивилась ранолка.

– Должен же быть победитель!

– Зачем?

– Ну, например, чтобы определить, кто вылетает из турнира, а кто дальше идет! – нашел, как ему показалось, хороший аргумент Голицын.

– Да, такое бывает, – согласилась Шог-Ра. – В таких случаях у нас переигровку назначают. С заменой половины состава команды на дублеров.

– А если опять ничья? – принялся развивать наступление Иван.

– Тогда меняют уже вторую половину игроков. Но такое совсем редко случается, я, например, ни одного случая не припомню.

– А если в команде всего шесть игроков?

– Как это – всего шесть? Всегда есть ближайший резерв. В серьезных турнирах меньше девяти человек нельзя заявлять. Это в юношеских. А во взрослых – не меньше двенадцати! Как раз на две ротации.

– По мне, так проще серию штрафных пробить, – пожал плечами Голицын. – Как у нас делают.

– Наверное, в каждой системе есть свои плюсы и минусы, – не стала спорить ранолка. – Ой, смотрите, время истекает! – встрепенулась внезапно она, бросив взгляд на экран своего компьютера. – Сейчас урок начнется!

Иван быстро повернул голову к монитору и еще успел заметить, как цифры на нем в последний раз мигнули и исчезли.

4

В этот же момент в аудиторию быстрым шагом вошел преподаватель, представленный вчера как Инструктор (не Старший и не Младший, Средний, наверное) Жарж ког Фаааг. Не глядя на курсантов, он стремительно миновал ряд парт, и только уже почти упершись с переднюю стену, остановился, обернулся и окинул взглядом класс. В свою очередь, двенадцать пар глаз выжидательно воззрились на вошедшего.

Инструктор был не слишком высок ростом, узок в плечах, лицо имел широкое, чуть желтоватого оттенка, с резко выдающимися скулами, плоским носом и узкими черными глазами, почти прикрытыми длинной челкой прямых черных волос. Другими словами, поставь его рядом с Чжу Пэном или Чаном Бяо и спроси, кто из них больше похож на китайца, мнения, возможно, поначалу и разделятся, но итоговый результат почти наверняка будет не в пользу любого из названных землян.

– Вижу, все на местах, – проговорил Инструктор таким тоном, словно был немало удивлен этим обстоятельством. Причем, удивлен, скорее, неприятно. – Ровно двенадцать человек. Отлично. Надеюсь, к моменту нашей последней встречи здесь останется хотя бы половина из вас. В прошлом году до конца курса у меня дотянули как раз шестеро. Впрочем, то вообще был непростой год: из дюжины Почтенного Йалга ког Вааана в строю остались семь курсантов, а Младший Инструктор Зотт ког Чааар, напротив, семерых недосчитался. Да, тяжелый выдался год: обычно потери составляют в среднем пять курсантов на дюжину. Разумеется, не считая отчисленных по тем или иным основаниям.

Иван недоуменно тряхнул головой. Что значит, не считая отчисленных?! А те шестеро тогда куда делись? Неужели?..

– Боевые потери за сорок процентов – это норма?! – ахнула рядом ранолка.

– Курсант Шог-Ра, вам выносится первое и последнее предупреждение, – ровным голосом проговорил Инструктор. – Правила поведения на учебных занятиях были высланы каждому из вас вовсе не с целью лишний раз протестировать работу внутренней почты. С ними следовало внимательно ознакомиться. И там, в частности, указано: на занятиях курсант вправе нарушать молчание исключительно с разрешения преподавателя. Учтите это на будущее, ибо повторное нарушение неизбежно повлечет постановку вопроса о вашем отчислении.

Ранолка потупилась. Голицын мысленно сделал себе заметку незамедлительно по возвращении в домик прочитать эти несчастные правила – надо признать, до этой минуты он и не подозревал об их существовании. Пока же Иван твердо решил держать рот на замке. А может, и дышать через раз. Во избежание.

– Раз уж зашла об этом речь, отчисления из лагеря по инициативе Инструктора случаются достаточно редко, – продолжил, между тем, Жарж ког Фаааг. – Как правило, курсанты отлично понимают важность выпавшей им миссии и не допускают серьезных нарушений дисциплины. Еще реже случаи, когда курсант добровольно просит об отчислении. Однако, согласно действующим правилам, я обязан сообщить вам, что такое право у вас есть. Любой курсант вправе покинуть лагерь – но только после первого захода «в гости», не раньше. При этом никто, ни куратор, ни товарищи по делегации, не вправе удерживать его насильно. На моей памяти – а я преподаю в лагере девятый сезон – было два отчисления по собственному желанию. И ни одного – в моей дюжине. Надеюсь, не будет и впредь. Но право такое, повторюсь, есть у каждого из вас… На этом предлагаю закончить с предисловием и приступить непосредственно к занятию. Итак, посмотрите на экраны перед вами. Вы видите на них систему Зиты. От других звезд нашей Галактики сюда ведет пять тоннелей, к услугам желающего покинуть систему есть четверо ворот. Впрочем, у всех у вас имеется как минимум базовый пилотажный допуск, нет смысла объяснять вам основы навигации. Они едины во всех уголках космоса. Во всех, кроме Зиты. Здесь, на расстоянии трех астрономических единиц от звезды, находятся Врата – так мы их называем, чтобы отличать от обычных ворот, – на мониторе Ивана – как, вероятно, и на всех прочих – замерцала золотистая точка. – Врата уникальны, других таких не существует – по крайней мере, в известных человечеству секторах Галактики ничего подобного не обнаружено. Они ведут в иной, чуждый и малопонятный мир. Кроме того, в отличие от обычных ворот, они являются двусторонними – через них можно как уйти, так и вернуться назад. Правда, не всегда. В каком-то смысле Врата можно назвать «мерцающими». Путь «в гости» открыт практически постоянно – за исключением примерно полугода, предшествующего очередному Вторжению. А вот дорога домой куда чаще перекрыта, чем свободна. Период мерцания Врат неплохо изучен, но время от времени в нем случаются нерегулярные, абсолютно непредсказуемые всплески, когда воспользоваться Вратами невозможно – иногда короткие, продолжительностью от нескольких секунд до нескольких минут, иногда – не чаще раза в год – более длительные, до нескольких дней или даже недель. Некоторые из них удается переждать, известны даже случаи, когда Страж заходил в тоннель до начала всплеска, а после его окончания, как ни в чем не бывало, возвращался в наш мир. Но нередко всплеск становится причиной гибели Стража. Или, по крайней мере, считается таковой. В моей собственной карьере был один случай встречи со всплеском. Я и еще два Стража возвращались домой. Это был мой девятый заход «в гости», у моих спутников – седьмой и шестой соответственно, то есть все мы давно считались ветеранами. Однако в плане добычи в тот раз нам не повезло: серьезных трофеев никто не вез. Хотя, конечно, без тщательного исследования никогда невозможно точно определить, что именно ты привез домой, но опытные Стражи обычно интуитивно чувствуют, удачный выдался заход или так, рядовой. В общем, тот заход по всем параметрам получался самым заурядным. Подходим к Вратам. Я замыкающий. Первый катер проходит Врата без проблем, второй начинает как-то нелепо дергаться, но тоже проходит, а я словно в каменную стену на полном ходу врезался. Половина приборов тут же отказали, двигатели хоть и работают, но чувствую: еле тянут. Делать нечего, пошел на второй заход. Сжался весь, готовясь к удару. Ничего! Врат как будто и не было в том месте – отключились. Я на третий круг (а что еще делать?) – пожалуйста, прошел в тоннель как на тренажере, ни разу не тряхнуло даже. Уже дома выяснилось: первый мой товарищ вернулся без происшествий, а второй пропал, сгинул в тоннеле. Вот такие они, эти всплески. Впрочем, мы отвлеклись. Итак, как я уже сказал, Врата ведут в иной мир. Пространство там, как и у нас, является трехмерным, но лично у меня нет никаких сомнений, что это не просто какой-нибудь удаленный район привычного нам космоса. Физические законы другие. Двигатели, верой и правдой служащие нам дома, «в гостях» не более чем бесполезная груда металла. Оружие, способное здесь испепелить планету, там не оставит на вашей коже и легкого ожога. Герметичные скафандры высшей защиты за Вратами начинают пропускать газ, словно решето воду, мощный прожектор не дает света, а запасенная из дома еда превращается в смертоносный яд. И наоборот, излучение, которое в нашем мире не будет зафиксировано самыми чувствительными приборами, обладает там огромной поражающей силой. Бессмысленные с инженерной точки зрения устройства приобретают свойства perpetuum mobile{ Вечный двигатель (лат.)}, а глоток сырой нефти способен не только утолить жажду, но и даст вашему организму заряд энергии на сутки. Да, это совершенно другой мир. Но в нем, как и у нас, есть звезды, планеты и астероиды. Что касается первых, то к единственной звезде, находящейся для нас в сфере теоретической досягаемости, наши катера приблизиться не способны. Попросту сгорают, не долетев. Что же касается других звездных систем, то никаких внутренних тоннелей и ведущих в них ворот за Вратами не обнаружено. Соответственно, межзвездные перелеты в том мире нам на сегодня недоступны. Теперь планеты. В известной нам звездной системе их семь, и четыре из них время от времени подходят достаточно близко, чтобы на них можно было высадиться. Жизни, по крайней мере, в нашем понимании этого термина, на них нет. Как нет ее и на многочисленных астероидах, которыми пространство за Вратами буквально кишит. Они-то и являются для нас основным источником добываемых трофеев. Но об этом мы с вами подробно поговорим позднее, а сейчас надо сказать пару слов о тех, «в гости» к кому вам предстоит ходить. Существ, населяющих мир за Вратами, принято называть схаргами. Изначально это было что-то вроде презрительного прозвища, данного первыми поколениями Стражей, в переводе с бытовавшего в то время диалекта оно приблизительно означает «коварные враги». Однако со временем термин получил признание, закрепившись в научно-исследовательской и прикладной литературе. Как же они, схарги, выглядят? Вопрос не так прост, каким может показаться. Прошу обратить внимание на экраны!

Иван опустил взгляд на монитор, и не смог сдержать изумленного возгласа: с экрана на него, широко улыбаясь, смотрел не кто иной, как он сам, Иван Голицын, да еще и в белом парадном комбинезоне военно-космических сил Альгера! Землянин зажмурился, но когда через пару секунд вновь открыл глаза, изображение ничуть не изменилось. В недоумении, Голицын покосился на монитор своей соседки, и только тут начал что-то понимать: никакого Ивана там, разумеется, не было, зато имелась Шог-Ра, собственной персоной, в ранольской темно-серой форме.

– Схарги могут выглядеть так, – откуда-то издалека донесся до Голицына голос Инструктора. К счастью, на его восклицание преподаватель внимания не обратил. – А могут так! – картинка на экране сменилась: теперь там стоял, уперев руки в бока, сам Жарж ког Фаааг. – Могут и так! – Портрет Инструктора сменился изображением какого-то мерзкого, чешуйчатого монстра. – Именно выглядеть – установлено, что меняется лишь наше восприятие их внешности, сами тела не трансформируются. Очевидно, имеются и ограничения: они не могут представиться нам в виде неодушевленного предмета, а также существа слишком маленького (высотой менее полуметра) или слишком большого (более четырех метров в высоту или ширину). Собственный же облик схарга, несмотря на все усилия Стражей, до сих пор остается для исследователей неразрешимой загадкой. За века противостояния ни один Враг не был захвачен живым, не удалось заполучить даже неповрежденное тело. Дело в том, что гибель схарга всегда сопровождается мощным внутренним взрывом, после которого исследователю остается только отскребать пепел со стенок пилотской кабины – за редчайшим исключением в момент смерти все схарги находятся в своих катерах. Существуют компьютерные реконструкции – одна страшнее другой, – на экране одна за другой сменили друг друга несколько картинок, изображающих самых нелепых чудищ, каких Голицын только мог себе представить. Рассмотреть их внимательно, впрочем, не удалось: слишком быстро промелькнули. – Полагаю, с истинным обликом схарга они имеют столь же мало общего, как и друг с другом. Для нас с вами, впрочем, никакого практического значения все это не имеет, вероятность встретиться со схаргом, покинувшим свой катер и отправившимся на пешую прогулку, ничтожна, да и в этом случае вы, скорее всего, увидите что-то свое, особенное. То же самое, кстати, зафиксируют любые ваши приборы. Но следует учитывать, что схарги способны какое-то – точно не установленное – время существовать в кислородной атмосфере без каких-либо технических средств защиты. Также точно установлено, что у них имеются, по меньшей мере, две конечности, способные захватывать и удерживать предметы. Схарги одинаково хорошо ориентируются на ярком свету и в полной темноте, и, возможно, видят в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах. Наше парализующее оружие на них не действует, плазменное – как правило, тоже, хотя тут случаются исключения. Чем они питаются, и питаются ли вообще, неизвестно. Срок жизни неизвестен. Как неизвестна и причина, заставляющая их раз в сто двадцать лет – по летоисчислению Зиты – вторгаться в наш мир. Притом, что в неурочное время ни один схарг близко не подходит к Вратам – даже преследуя находящегося «в гостях» Стража (бывает и такое), неизменно заранее сворачивает в сторону. Ни одна из доступных нам четырех планет их мира родиной схаргов не является, годность на эту роль трех других также вызывает у исследователей большие сомнения. Вообще, чтобы встретить за Вратами схарга – это надо еще весьма и весьма постараться. У иного Стража-ветерана дюжина заходов наберется, а Врагов так и не видел ни разу. Я лично сталкивался с ними лишь дважды, не стану, впрочем, лгать, будто жажду третьей встречи… Разумеется, с самого первого вторжения не прекращаются попытки установить со схаргами контакт. Чего только не перепробовали – безуспешно. На этом основании некоторые исследователи даже утверждают, что схарги не являются в нашем понимании разумными существами, несмотря на все свои выдающиеся технические достижения. Что они представляют собой нечто вроде известных на многих планетах нашего мира общественных насекомых и руководствуются в своей жизнедеятельности лишь примитивными инстинктами. Не берусь судить, как оно на самом деле. Но хочу, чтобы вы твердо запомнили одно: договориться со схаргами нельзя. Невозможно. Ни о чем. Не надо пытаться: это не приведет ни к чему, кроме вашей преждевременной гибели. Проверено на протяжении сотен и сотен лет, и, тем не менее, почти каждый год находится умник, считающий, что все Стражи до него были сплошь идиотами и кровопийцами, а вот он, наконец, исправит многовековую ошибку. Исправляет… Ошибку природы в своем собственном лице. Не более того… Так, подошло время перерыва, – внезапно едва ли не на полуслове оборвал себя Инструктор. – Можете оставаться в аудитории, можете выйти на улицу. Занятие возобновится ровно через четверть часа. Будьте внимательны, опоздания караются!

– Ну а теперь настала пора поговорить о том, зачем, собственно, мы ходим «в гости», – объявил Жарж ког Фаааг.

Короткий перерыв пролетел – не заметишь. Эмма, Чжу Пэн и Чан Бяо, как, к слову, и большинство ранольцев, вообще предпочли не покидать аудиторию, Иван, Глеб и Збышек на улицу вышли, но разговор как-то не клеился. Успели разве что сойтись на том, что требования относительно дисциплины в лагере просто драконовские, но то, что у ранольцев один курсант уже висит на замечании – это, конечно, хорошо. О том, что окажись это кто-то другой из ранольцев, было бы, на его взгляд, еще лучше, Голицын предпочел промолчать.

Ни слова не было произнесено и об озвученной Инструктором пугающей статистике потерь среди курсантов лагеря. Вообще-то, Ивана так и подмывало затронуть эту тему, но сначала как-то к слову не пришлось, затем разговор плавно перетек на ранольцев, ну а потом уже и время перерыва к концу подошло. Опаздывать, опять же, не хотелось – не ровен час, схлопочешь замечание, а оно кому надо? В итоге минут пять еще тупо сидели за партами, ждали.

– Речь, разумеется, о трофеях, добыча которых – вторая по значимости задача, стоящая перед Стражами, – продолжал, тем временем, свою лекцию преподаватель. – Первая, естественно – отражение Вторжения, но, как вы понимаете, при всей своей важности, она выпадает на долю далеко не каждого поколения. Итак, трофеи. Все их можно разделить на две большие группы. Первая – это технические устройства схаргов. Здесь нам чаще всего приходится иметь дело с их летательными аппаратами. Они бывают двух основных типов: боевые катера… – монитор на столе перед Иваном развернулся горизонтально, и над ним возникла трехмерная проекция, напоминающая классическую «летающую тарелку» из земного фантастического блокбастера. Она медленно вращалась вокруг своей оси, словно желая продемонстрировать себя во всей красе. – … и транспортные суда, – «тарелку» над монитором сменила вылитая «бочка» – даже маленький краник сбоку имелся. – Внешний вид кораблей схаргов не меняется на протяжении столетий – за исключением раскраски – она каждый раз разная, – сообщил Инструктор. – Во время последнего Вторжения флот Врага был окрашен в алые тона, перед этим – в оттенки синего, до этого применялись черный, белый, зеленый, фиолетовый и прочие цвета. К слову, за Вратами корабли схаргов не имеют собственного цвета, почти сливаясь с любым фоном, что значительно затрудняет визуальное обнаружение. Впрочем, раз у нас с вами сейчас речь о трофеях, надо понимать, что захватить корабли схаргов удается исключительно по эту сторону Врат – во время Вторжения. «В гостях», даже если вам повезло, и вы сумели подбить вражеский катер – транспортные суда там не встречаются – провести его через Врата домой на буксире вы не сможете. Но и в нашем мире заполучить неповрежденный корабль схаргов – редкая удача. Обычно в наши руки попадают уже лишь обугленные обломки. Впрочем, и они могут многое рассказать исследователям. После первого Вторжения в распоряжении наших экспертов не было ни одного целого корабля Врага, и, тем не менее, даже то немногое, что удалось изучить, дало колоссальный толчок развитию науки и техники. О технологическом уровне схаргов невозможно сказать, что он выше или ниже нашего – он просто совершенно иной. Иная основа, иные принципы. Перенесенные в наш мир, они иногда дают поразительный результат. Так, привычный нам сегодня парализующий бластер был создан благодаря анализу одной из технологий схаргов – и это при том, что, как я уже говорил, парализующее оружие на Врага не действует. А взять современную систему дальней связи – в ее основе также лежит эффект, открытый благодаря трофеям. И так далее, и так далее – продолжать можно до бесконечности. Но вернемся к боевым катерам. Как я уже сказал, внешний вид их не меняется, чего нельзя сказать о внутренней начинке. Она неизменно совершенствуется, загадывая нашим экспертам новые загадки и даруя им новые открытия. То же самое касается транспортных кораблей. Как трофей они несколько менее интересны, так как не имеют средств вооружения, но зато их чаще удается захватить в относительно исправном состоянии. Итак, подытоживая: неповрежденный боевой катер схаргов является трофеем высшей категории. Неповрежденный транспортный корабль, а равно боевой катер, имеющий незначительные повреждения – более половины систем должно функционировать – трофеем первой категории. Корабли, имеющие существенные повреждения – в зависимости от степени разрушения – относятся к трофеям второй, третьей, четвертой или пятой категории. Пятая – это уже отдельные обломки, которые, впрочем, тоже могут представлять немалый интерес для экспертов. Переходим ко второй группе трофеев. К ней относятся предметы, доставленные из-за Врат Стражами. Любые предметы. Даже простой песок, собранный «в гостях» на ближайшем астероиде, попав в наш мир, приобретает удивительные свойства. Сверхпроводимость, сверхтекучесть, твердость, не снившаяся алмазу, абсолютная устойчивость к воздействию всех видов излучения – не удивительно, что за несколько килограмм такого «песочка» на рынке можно выручить средства, достаточные для постройки боевого эсминца или даже крейсера. И, тем не менее, возвращение домой с грузовым отсеком, доверху наполненным песком и камнями – не совсем то, к чему должен стремиться Страж. Это всего лишь трофей пятой, низшей категории. Трофеи высшей категории – исключительная редкость. За всю историю, с момента первого захода «в гости», таковыми признаны только тридцать один. Каждый из них абсолютно уникален, не похож на другие, и каждый послужил причиной подлинного переворота в какой-то области науки или техники. Вот, например, «Око навигатора», – над монитором воспарил странный предмет, меньше всего напоминающий глаз – скорее, опрокинутый комод с выдвинутыми ящиками, по которому кто-то пару раз от души заехал кувалдой. – Свое имя он получил неспроста: не менее трети известных на сегодняшний день ведущих в стабильные тоннели ворот открыто с его помощью. Как именно – по этому вопросу есть специальная литература, кому интересно – может ознакомиться, меня же не спрашивайте, я не ученый, я практик, к тому же, сам работу «Ока» не застал – прослужив исследователям более полусотни лет, оно внезапно рассыпалось в прах – ровно за полгода до очередного Вторжения. К слову, ни один трофей высшей категории не пережил Вторжения… Вот еще интересный пример, – «раздолбанный комод» исчез, уступив место другому артефакту, напоминающему грубо вытесанную из камня гитару. – «Маяк надежды». Почти сто лет катера, возвращаясь «из гостей» шли на его сигнал, и ни один не был потерян при проходе Врат. Правда, после того, как в преддверии последнего Вторжения «Маяк» взорвался, в самой процедуре захода «в гости» возникла одна удивительная аномалия, именуемая «сдвиг» – но о ней мы с вами поговорим в другой раз… Пока же, завершая вводный разговор о трофеях, напомню основное правило их распределения. Все добытое Стражем по время своего первого захода «в гости» принадлежит Зите. При этом правительство, направившее в лагерь данного Стража, имеет право ознакомиться с любой информацией, полученной в ходе исследования трофея – если там, конечно, будет что исследовать. Со вторым и третьим заходами ситуация обратная – трофеи поступают в полное распоряжение правительства, приславшего курсанта, которое, в свою очередь, уже делится результатами исследования с Зитой. Четвертый заход – на условиях первого. Пятый и все последующие – на условиях второго и третьего. Данная система существует в неизменном виде с момента основания лагеря – то есть уже не одну сотню лет. Просуществует, надеюсь, еще, как минимум, столько же.