Текст книги "Драконье пламя"

8

Вечны лишь космос и противостоящий ему хаос, все остальное рано или поздно заканчивается – подошел к концу и этот длинный день, первый день ее регентства. Для своих личных покоев Александра выбрала комнату на верхнем, шестом этаже дворцового крыла. Окнами та выходила на Башню Альберта, лишившуюся в Безвременье своего великолепного золотого шпиля, но все еще остававшуюся самым высоким зданием Столицы. Сейчас, впрочем, вид на нее закрывали плотно задернутые шторы – черные с серебром, словно специально подобранные под цвета дома Тэрако. А может быть, и в самом деле специально – среди дворцового персонала вполне могли оставаться люди старой школы, понимающие, что в их деле не бывает мелочей.

Присев на кровать и отметив про себя, что перина, пожалуй, излишне мягкая, нужно будет потом сказать, чтобы заменили, Александра двумя резкими движениями скинула сапоги, с наслаждением вытянула уставшие ноги, принялась было расстегивать крючки колета, но в этот момент наткнулась взглядом на ужин, оставленный лакеем на столике на серебряном подносе. Есть особо не хотелось – хотелось спать, – но все же графиня протянула руку к вазе с фруктами, отщипнула от грозди виноградину и положила ее в рот. Ягода оказалась с кислинкой, но это Александру ничуть не огорчило – скорее наоборот, порадовало – сладкое она недолюбливала. Графиня потянулась за новой ягодой, когда в дверь вежливо постучали.

Она обернулась: на пороге стояла Ольга.

– Позволите, миледи? – спросила девушка.

– Заходи, – кивнула Александра. – Хочешь фруктов? Угощайся. Или, может, вина, – приподняв брови, она показала глазами на бутыль темно-зеленого стекла, также стоящую на подносе.

– Благодарю, миледи, – покачала головой Ольга. – Я не за этим. Патрик спрашивает, не сможете ли вы его принять.

– Патрик? – переспросила она. – Оруженосец сэра Герберта? Я же только что была у его господина. Пусть явится завтра, – решила она, – на сегодня хватит разговоров.

– Завтра утром он вместе с сэром Гербертом покидает Столицу, – сказала девушка.

– Да, точно, – вспомнила графиня. – Ладно, хаос с ним, пусть зайдет. Вот только… – она поискала взглядом сапоги, но те валялись у стены, вставать за ними было лень. – Пусть войдет, – повторила она, махнув рукой.

Поклонившись, Ольга исчезла за дверью, и тут же вернулась в сопровождении рыжего вихрастого парнишки, вероятно, своего ровесника, рослого – почти на голову выше девушки, стройного, подтянутого, одетого скромно, но отнюдь не бедно. Как положено оруженосцу, при кортике. «Лет шесть назад такого называли бы грозой баронских дочек», – мелькнула мысль в голове графини, невольно вызвав на лице улыбку.

Переступив порог, юноша склонился в учтивом поклоне.

– Ты Патрик, оруженосец сэра Герберта? – задала она формальный вопрос, позволивший гостю распрямить спину.

– К вашим услугам, миледи, – голос у юноши был под стать его внешности – сильный, но сдержанный. Было заметно, что оруженосец изо всех сил старается произвести на собеседницу благоприятное впечатление – это немного забавляло, хотя, пожалуй, выглядело мило.

– Что тебе угодно, Патрик? – спросила она, отщипывая с ветки очередную ягоду.

– Я знаю, вы ведете розыск, миледи, – заговорил оруженосец. – Полагаю, что могу сообщить вам нечто важное относительно вечера, когда был ранен сэр Виктор.

– Ну так сообщай, – предложила она, отправляя ягоду в рот.

– В тот вечер, миледи, незадолго до одиннадцати, я шел по лестнице, направляясь к своему господину. Я спешил, потому что немного задержался в ангаре, ухаживая за «седлом», и сэр Герберт уже ожидал меня. Проходя мимо этажа, который занимал сэр Виктор, я услышал чьи-то быстрые шаги. Как я уже говорил, я торопился, поэтому не стал останавливаться, но поднявшись на один пролет, все же оглянулся вниз и увидел, как на лестницу вышел – почти выбежал – сэр Павел. Помню, что его правая рука лежала на кобуре разрядника, но в тот момент я, естественно, не придал этому никакого значения. Не заметив меня за балюстрадой, сэр Павел направился вниз, а я пошел своей дорогой. А через четверть часа, если не раньше, мы услышали крик – и все завертелось… Вот что я хотел рассказать, миледи, – закончил свою речь оруженосец.

– Сэр Павел? – с сомнением переспросила Александра. – А ты не мог обознаться, юноша?

– Исключено, миледи, – покачал головой Патрик. – Он был совсем рядом, и я хорошо его рассмотрел.

– Ты рассказал об этом своему господину? – спросила графиня. – Тогда или после? Это он поручил тебе прийти сюда сейчас?

– Нет, миледи, – впервые за время разговора оруженосец как будто бы слегка замялся. – Я не говорил ему. И пришел сам, по собственной инициативе.

– Почему же ты в первую очередь не поделился информацией со своим господином? – поинтересовалась Александра.

– Видите ли, миледи… – юноша окончательно смутился. – Как я уже говорил, в тот вечер я немного опоздал ко времени, назначенному сэром Гербертом… Я сослался на дела в ангаре, и он принял это объяснение, но кратчайший путь из ангара в покои моего господина не ведет мимо той лестницы. Если бы я рассказал ему о встрече с сэром Павлом, он бы спросил, какого, простите, хаоса я там оказался, и тогда мне было бы не избежать наказания.

– И какого же хаоса ты там оказался? – с трудом сдерживая усмешку, поинтересовалась Александра.

– Это личный вопрос, миледи…

– Розыск не знает понятия «личный вопрос», – отрезала графиня, с деланой суровостью насупив брови.

– Я понимаю, миледи, но… – Патрик почему-то с виноватым видом оглянулся на Ольгу, по-прежнему стоящую в двух шагах от него, затем вновь повернулся к Александре. – Дело в том, что я ненадолго – всего на минуту! – заглянул в черное крыло, миледи, – сообщил, наконец, он. – Хотел найти там… одного человека. Но не застал – и сразу же поспешил к сэру Герберту.

– И что же это за человек? – безжалостно поинтересовалась графиня.

– Агата, – выдохнул оруженосец, смешно краснея. – Кухарка…

– Ясно, – кивнула Александра, потянувшись за новой виноградинкой. – Кто-нибудь видел тебя в черном крыле?

– Нет, миледи, не думаю…

– Ясно, – повторила она. – Это все, что ты хотел рассказать, Патрик?

– Даже больше того, – уныло выговорил он.

– Что ж, тогда можешь идти, – милостиво позволила она.

Оруженосец вылетел из покоев, словно ошпаренный, не забыв, впрочем, отвесить вежливый поклон на прощание.

Только теперь Александра позволила себе коротко рассмеяться, тут же, впрочем, посерьезнев.

– На самом деле, смешного тут мало, – проговорила она, давя зубами очередную ягоду.

– Миледи? – напомнила о своем присутствии Ольга.

– Смешного мало, – повторила графиня, не столько для девушки, сколько для самой себя. – Если сказанное им – правда, значит, лжет сэр Павел: он говорил, что вернулся к себе в десять и до одиннадцати никуда не выходил. И признаться, я вполне готова была ему поверить… Если же врет Патрик… Тогда вопрос: зачем – за язык его никто не тянул. По приказу господина? Или по собственной инициативе? Непонятно.

– Мне показалось, он был искренен, – заметила девушка. – Особенно когда залился краской до ушей – такое трудно сыграть…

– Может быть, – задумчиво проговорила Александра. На память ей пришли слова сэра Эмиля о том, что Патрик якобы засматривается на Ольгу. Не на одну Ольгу, выходит… Сэр Эмиль, кстати, не только об этом говорил… – Ответь мне вот на какой вопрос, – потребовала она, вскидывая голову. – Твои отношения с сэром Виктором – не просто отношения господина и оруженосца, ведь так? В них присутствует и… иное?

Теперь пришел черед краснеть Ольге.

– Миледи… Вы спрашиваете об этом как его сюзерен или… как его мать? – вымолвила она едва слышно.

– Уже не важно, – отмахнулась графиня. – Пожалуй, я увидела и услышала довольно, чтобы получить ответ. Но тогда еще один вопрос: было ли у тебя когда-нибудь что-то с Патриком? В последнее время или, быть может, раньше?

– С Патриком? – Похоже, эта мысль вызвала у девушки неподдельное удивление. – Что вы, миледи! Начать с того, что я впервые увидела его, когда уже состояла оруженосцем при сэре Викторе! Ну и потом… Он же совсем мальчик! У него, должно быть, еще ветер в голове!

– Ясно, – решила не развивать деликатную тему Александра. – Кстати, раз уж мы об этом заговорили – как ты стала оруженосцем сэра Виктора?

– Все произошло почти само собой, миледи, – проговорила Ольга. – Нас, партию освобожденных рабов, привезли в Столицу и разместили в каком-то здании, похожем на склад. В комнате со мной было человек двадцать – вперемешку мужчины, женщины, даже дети. Только мы как-то устроились, как вошел стражник. Он спросил, есть ли среди нас такие, кто до неволи учился пилотажу, но «седла» так и не получил. Руки подняли я и еще один парень. Стражник велел нам идти с ним. Во дворе собралось уже с дюжину таких же, как мы, в основном молодые мужчины, но были и две девушки – немногим старше меня. Мы присоединились к ним, и тут подошел сэр Виктор. Только тогда я, конечно, еще не была с ним знакома. По указанию стражника мы выстроились в шеренгу, сэр Виктор несколько раз прошел вдоль нее туда и обратно, потом остановился передо мной и спросил, как меня зовут. Я назвалась. «Будешь моим оруженосцем, Ольга?» – спросил он затем. Я согласилась, не раздумывая. Вот и вся история, миледи… До сих пор, как вспоминаю, становится страшно: а ну как выбрал бы он тогда кого-нибудь другого? Чаще оруженосцами все-таки берут парней. А одна из девушек, стоявшая с нами, была просто чудо как хороша, а я после освобождения и перелета выглядела, должно быть, просто ужасно. И что он только во мне разглядел?

– О, взгляд у него зоркий, – улыбнулась графиня.

– Позволите вопрос, миледи?

– Задавай.

– Что теперь будет со мной?

– В каком смысле – что? – не поняла Александра.

– Я оруженосец, но господина моего здесь больше нет… Я с радостью служила бы вам, миледи, пожелай вы этого, но от клятвы, данной сэру Виктору, меня никто не освобождал – да и не желаю я такой свободы. И я понимаю, что нельзя быть слугой двух господ. Так что мне делать? Куда идти?

– Не надо никуда идти, – ответила графиня, уяснив, наконец, суть затруднения. – Как я понимаю, из занимаемых покоев тебя пока никто не гонит. Да и пусть только попробуют! А что касается службы… Я что-нибудь придумаю, – заявила она.

– О, благодарю вас, миледи, – расцвела девушка.

– Кстати, вот еще какой вопрос, – вспомнила Александра. – «Седла» королевской квоты забирал же на Верфи сэр Виктор? Как часто он это делал?

– Обычно раз в неделю, миледи.

– Не припомнишь, когда он проделал это последний раз?

– Дня за три до того рокового вечера, миледи. Да, точно, за три дня.

– То есть кое-что там для нас уже накопилось, – довольно проговорила графиня. – Что ж, надо будет с утра наведаться, забрать.

– Мне сопровождать вас, миледи? – спросила Ольга.

– Не стоит, – покачала она головой. – Ты же и в самом деле не мой оруженосец… Справлюсь.

– Как вам будет угодно, миледи.

– А теперь ступай, – усталость навалилась на нее с новой силой, и пальцы вновь нащупали непослушные крючки колета. – День был тяжелый, завтрашний обещает оказаться не легче, стоит хорошенько выспаться…

– Доброй ночи, миледи.

– Доброй ночи, Ольга.

9

Сэр Аскольд и в самом деле был молод – тогда, в коридоре Верфи, Александра его толком не рассмотрела, но теперь, видя без шлема, который сержант держал на сгибе левой руки, поняла, что тот едва ли старше Виктора, а вернее всего, даже на год-другой младше. Не без удивления она вдруг осознала, что все соратники сына – от сэра Роджера до Мастера Ноя – так или иначе превосходили его возрастом. И вот теперь она начинает менять их на молодых… Впрочем, говорить об этом пока факте еще рано: насчет того же сэра Аскольда графиня пока ничего окончательно не решила.

Ее собственный кабинет был еще не готов, и она принимала сержанта в Малом зале заседаний, успев, впрочем, распорядиться, чтобы туда принесли для нее особое, большое кресло. Поставить его она велела напротив входа, слегка по диагонали, чтобы иметь возможность незамедлительно увидеть любого вошедшего, который, в свою очередь, встретился бы с ней глазами не сразу.

– Проходите, сержант, – приветствовала Александра стражника. – Присаживайтесь, – указала она ему жестом на место по правую руку от себя.

– Благодарю, миледи, – сэр Аскольд заметно волновался, не представляя, очевидно, чего ждать от «новой метлы» – милости или опалы, и внутренне, похоже, скорее готовился к последней.

– Желаете бокал вина? – предложила она ему, войдя в роль любезной хозяйки.

– Благодарю, я на службе, миледи, – отказался сержант, неловко опускаясь на край кресла.

– Я слышала, во время реконкисты барон Борский лично выдавал каждому заступавшему на дежурство стражнику рог отборного ячменного самогона, – поведала Александра. – Не знаю, есть ли здесь какая-то связь, но замок Бор продержался дольше всех в герцогстве Ан, выстояв многодневную осаду.

– Мы в осаде, миледи? – по-своему понял ее сэр Аскольд, не сумев – либо не пожелав – оценить иронию.

– По счастью, нет, – усмехнулась графиня. – Ладно, пустое. Расскажите мне о себе, сержант, – посчитав сделанное вступление более чем достаточным, перешла она к делу. – Как давно вы в Страже?

– С самого начала, миледи, – ответил сэр Аскольд, похоже, почувствовав, наконец, под ногами сколько-нибудь твердую почву и слегка расслабившись. – Я был среди первых шести кандидатов, отобранных сэром Павлом. Все мы теперь сержанты, миледи.

– Вы были знакомы с сэром Павлом раньше, до поступления в Стражу? – спросила она.

– Нет, миледи.

– Почему же тогда он выбрал именно вас?

– Не могу точно сказать, миледи. Возможно, просто выбор, имевшийся у него на тот момент, был небогат.

– Возможно. Но после вы все же сумели себя проявить, раз получили повышение?

– Я старался оправдать оказанное мне доверие, миледи.

– А как вы потеряли свое «седло»? – неожиданный вопрос был задан не столько с целью узнать ответ, сколько для того, чтобы оценить реакцию на него собеседника.

И надо признать, сэр Аскольд воспринял его на удивление спокойно.

– Это произошло во время реконкисты, миледи. Сложилось так, что я очень долго – особенно по меркам военного времени – проходил в оруженосцах. Дело в том, что моим господином был мой собственный отец. Его тоже звали Аскольдом, а прозвище у него было Дир – в честь зверя, самого свирепого хищника, обитающего на планете, откуда он был родом. Может статься, вы знали моего отца, миледи: долгие годы он служил дому Руг – сначала сэру Себастьяну, потом леди Анне и, наконец, молодому герцогу.

– Может статься, – неопределенно ответила Александра. Всех рыцарей, служивших мачехе, знать она, конечно же, не могла и никакого сэра Аскольда Дира среди них не помнила.

– Отец погиб при Руггере, – продолжил свой рассказ стражник. – Я, разумеется, был «прописан» в его «седле», и оно перешло мне. Но мне даже в пилотском кресле посидеть не удалось: капитан срочно собрал нас в штабной палатке, и аккурат в этот момент планету атаковали Владыки. Удар пришелся прямо по площадке, на которой стояли наши «седла». Когда мы выскочили наружу, вместо грозных боевых машин увидели лишь черные оплавленные останки…

А вот это она как раз хорошо помнила. Именно ее эскадра атаковала тогда Руггеру. Не исключено, что залп, лишивший сэра Аскольда-младшего отцовского «седла», был произведен именно ее Драконом. Впрочем, знать эти подробности сержанту было совершенно не обязательно.

– Вы попали в плен и были обращены в рабство? – спросила она, вновь скорее желая посмотреть, как собеседник отреагирует, а не услышать, что он ответит.

И снова сержант не дрогнул.

– Не сразу, мидели, не на Руггере. Оттуда я успел эвакуироваться, пристав к обозу. Схватили меня позже, на марше. Какое-то время держали в лагере, потом нацепили ошейник и отправили на Кар. Там я сразу же тяжело заболел, но кое-как выкарабкался и потом работал на полях. Не исключено, кстати, что по соседству с нашей будущей королевой, может быть, даже доводилось видеть ее как-нибудь – но тогда я об этом, конечно, не думал. Потом фермер, у которого я работал, разорился и продал меня государству. А тут и Королевство возродилось, так что, можно сказать, мне повезло, меня освободили одним из первых.

– Ясно, – кивнула графиня. – Вам конечно же известно, что ваш капитан, сэр Павел, подал в отставку?

– Да, миледи, известно, – подтвердил сержант.

– Как полагаете, кто должен прийти ему на смену?

– Не уверен, что вправе что-то полагать на этот счет, миледи, – аккуратно ответил сэр Аскольд.

– И все же, – настаивала она. – Невозможно, чтобы этот вопрос не обсуждался среди стражников.

– Вы правы, миледи, – не стал спорить сержант. – Но все это – не более чем гадание по звездным вспышкам… В тех редких случаях, когда сэру Павлу требовался заместитель, он обычно оставлял за себя сэра Алана – они знакомы еще с Безвременья. Так что, возможно, он.

– Что ж, сэр Аскольд, на этот раз звездные вспышки вам солгали, – улыбнулась Александра, протягивая сержанту подписанный ордонанс – один из нескольких, заготовленных ею на разный случай. – Вот, ознакомьтесь.

Взяв в правую руку бумагу – левой он по-прежнему крепко прижимал к груди свой увенчанный плюмажем шлем, – стражник пробежал ее глазами.

– Я? – только и сумел выговорить он, дочитав до конца.

– Вы, – кивнула графиня. – Примите мои поздравления, капитан!

Уронив документ на стол, стражник стремительно вскочил – так, что вылетевшее из-под него кресло едва не опрокинулось, – и восторженно отсалютовал.

– Я… Благодарю, миледи! Клянусь, я не подведу вас!

– Королевство, капитан, не меня, – назидательно поправила она. – Присядьте, сэр Аскольд, мы с вами еще не закончили.

Вернув кресло к столу, стражник вновь опустился в него.

– На меня произвело впечатление ваше поведение на Верфи во время нашей с вами первой встречи, – проговорила между тем Александра. – Вы строго следовали долгу, не убоявшись перечить будущему Регенту. Полагаю, впредь вы будете столь же ответственно подходить к порученному вам?

Стражник набрал в легкие воздуха, но, захлебнувшись им, не смог выговорить ни слова – только утвердительно кивнул головой.

– Я так и думала. А посему вот вам поручение – возможно, на первый взгляд, несколько… деликатного свойства. Речь о сэре Павле. Все эти события, включая отставку, несомненно, ввергли его дух во смятение. Я опасаюсь, как бы ваш бывший командир не совершил какого-нибудь необдуманного поступка. Например, не попытался бы внезапно покинуть Столицу. В баронствах неспокойно, а сэр Павел еще пригодится Королевству – живой и здоровый. С его богатым опытом… Мне бы хотелось, чтобы в любой момент, когда потребуется его совет, я могла легко найти его во дворце или в городе, а не слать на поиски гонца через половину Нового Мира. Вы понимаете меня, капитан?

– Да, миледи, – кивнул сэр Аскольд. Если вдруг услышанное и пришлось ему не совсем по нраву, внешне стражник никак этого не показал. – Можете положиться на меня, все будет сделано.

– Ну, вот и отлично, – улыбнулась Александра. – В таком случае отправляйтесь принимать дела, капитан. О текущем положении будете докладывать мне ежевечерне. В случае неотложных вопросов – приходите в любое время дня и ночи.

– Слушаюсь, миледи, – сэр Аскольд вновь уже был на ногах – на этот раз его подъем обошелся без отшвыривания кресла. – Разрешите идти?

– Ступайте, капитан, и да поможет вам всеблагой космос.

– Благодарю, миледи!

«Что ж, кажется, все прошло совсем неплохо», – подумала она, откидываясь на спинку кресла, когда двери за новоиспеченным капитаном закрылись. Можно было надеяться, что отныне Стража – с ней.

Что ж, теперь пришло время заняться другими делами. И в первую очередь – посетить Верфь и раздобыть там «седла».

10

– Почему-то считается, что обязательно надо произносить какие-то напыщенные слова, – проговорила юная королева, первой входя в выпускную камеру – просторный зал, куда первоначально поступали все произведенные Верфью «седла». Александра с почтительным видом следовала за девочкой. – На самом деле никаких слов не нужно. Верфь сама прекрасно чувствует наши мысли, наши желания – точно так же, как «седло» чувствует рыцаря или лорда, в распоряжение которого передано. Его не обмануть, не уболтать. Если я, к примеру, решу не отдавать «седло», оно так и поступит, произнеси я вслух самую проникновенную из речей, какие только слышал Новый Мир. А если решу отдать – достаточно будет коснуться панели пальцем, ведя при этом светскую беседу на отвлеченные темы. Сколько «седел» вы хотите забрать, графиня? – спросила она, остановившись среди новорожденных боевых машин и повернув голову к спутнице.

– А сколько накопилось по королевской квоте? – поинтересовалась Александра.

– Восемь. Вот они, все перед вами, – обвела девочка рукой камеру. – «Глава» Гай изъял Владычью долю два часа назад.

– Я хотела бы забрать все, если возможно, – осторожно проговорила графиня.

– Все восемь? – удивилась юная королева. – Что, под Новым королевским дворцом нашли золотую жилу? У Королевства появился новый источник дохода?

– К сожалению, нет, Ваше Величество, – развела руками Александра. Лгать на Верфи почему-то в самом деле казалось плохой идеей.

– Из каких же тогда средств планируется платить за выкуп рабов? – спросила девочка.

– Мы ищем эти средства, – ответила графиня. – Но сейчас королевству нужны «седла». Очень нужны.

– А людям, томящимся в рабстве, свобода, значит, не нужна? – подняла брови юная королева.

– Мы делаем все, что в наших силах, Ваше Величество…

– Я ведь сама была рабыней, графиня, – вы знаете? – проговорила девочка. – Конечно, знаете. Было время, когда я страшно этого стыдилась. А потом одна мудрая женщина все мне объяснила: позор не в этом. Позорно – смириться. Позорно – сдаться. Рабство должно быть уничтожено, и сделать это должна новая королева. Тогда я не думала, что это буду я, но вышло так, как вышло. А значит, освобождение рабов – мой долг. И я выполню его – насколько смогу.

– Чтобы у вас была возможность сделать это, Ваше Величество, нам сперва следует сохранить наше Королевство, – заметила Александра. – А сделать это без «седел», без армии – невозможно.

– До сих пор же как-то берегли, – пожала плечами юная королева.

– Наши враги копят силы и только и ждут, когда мы выкажем слабость…

– Да, слабому трудно выжить в этом мире, – кивнула девочка. Откинув бронеколпак ближайшего к себе «седла», она задумчиво провела пальцем по контрольной панели – не предложив, впрочем, собеседнице приложить ладонь ко второй, хотя Александра уже готова была протянуть руку.

– Ваше Величество… – начала она.

– В чем мое величество, графиня? – резко повернула к ней голову девочка. В глазах ее как будто блеснуло серебро. – Временами я вспоминаю Кристину – была такая девочка в Убежище, считала себя принцессой и мечтала о Черном Троне, который ее, в итоге и убил – понимала ли она, какой судьбы жаждет? На моем горле нет ошейника, на пальце – кольца, но верите: собирая оброненные крестьянами кукурузные початки на полях Кар, я чувствовала себя вшестеро, в дюжину раз свободнее, чем здесь, гордо восседая на Троне или раздавая «седла»! Снося побои от хозяйки Яны, я верила, что когда-нибудь придет день моего избавления! А здесь просвета нет! А то, что есть… Наверное, лучше бы его и не было вовсе! – в голос выкрикнула она, и эхо под сводами зала гулко отозвалось в ответ.

Александра молчала, совершенно не представляя, что можно на это ответить.

– Последний раб глубоко в душе ощущает себя человеком, графиня, – проговорила девочка уже спокойнее. – Королева – нет. Я не больше, чем придаток Верфи, механизм. Рычаг. Затертая сальными пальцами кнопка, которую нужно нажать, чтобы получить желаемое. Кому есть дело до мыслей кнопки, до ее чувств? Вы пришли за «седлами»? Что ж, забирайте! – снова повысила она голос до крика. – Все восемь? Берите все восемь! Кнопка нажалась. Давайте сюда свою руку, графиня, что же вы стоите?!

– Все не так, Ваше Величество, – пробормотала Александра. Руку к панели «седла» она тем не менее протянула. Ладонь тут же кольнуло, но браслет из щели не появился – «седло» предназначалось не ей, она должна была выступить лишь посредником между королевой и новым рыцарем. – Вы не бездушная кнопка. Вы человек. Но над всеми нами властвует долг. Просто ваш – слишком велик. А вы – юны.

– Я не просила о нем! – подняла на нее глаза девочка. Те были сухи.

– Я знаю. Но так рассудил космос. От себя же могу лишь сказать, что сделаю все, от меня зависящее, чтобы хоть в малости помочь вам нести выпавшее на ваши плечи бремя.

– Знаете, графиня, – невесело улыбнулась юная королева, – когда меня впервые привезли сюда, на Верфь, со мной говорил сэр Виктор. Он всячески пытался заслужить мое расположение, но не придумал ничего лучшего, чем попробовать подкупить меня помадной конфетой. И вот такая же помадная конфета видится мне сейчас в ваших словах. Зачем? Не надо: я ведь и так уже сказала, что отдам вам столько «седел», сколько вы просите! В конце концов, вам и в самом деле виднее, что сейчас более необходимо Королевству.

– К сожалению, Ваше Величество, пока у меня нет конфеты, которую я могла бы вам предложить или хотя бы твердо пообещать, – не без труда подбирая слова, ответила графиня. – Но я ее добуду. В том числе с помощью полученных сегодня «седел» – добуду. И тогда, надеюсь, вы не откажетесь принять ее от меня.

– Вот когда добудете – тогда и поговорим, – буркнула девочка как будто уже не сердито. – И прошу простить меня за эту недостойную вспышку – уверена, больше такое не повторится. Не спорьте, не надо! – дернула она рукой, заметив, что собеседница уже сделала глубокий вдох, собираясь ответить. – Давайте лучше перейдем к следующему «седлу». Вы же сами сказали, что в Королевстве их ждут с нетерпением? Вот и поторопимся.

* * *

Часы на Башне Альберта пробили полдень, когда «седло» Александры плавно вошло в ворота королевского ангара. Сзади, на жесткой сцепке, следовали восемь новеньких великолепных боевых машин. О лучшем итоге поездки не приходилось и мечтать, но так скверно на душе у графини не было давно. Очень давно.