Текст книги "S-T-I-K-S. Люгер"

Собака зарылась с утробным глухим рычанием в разорванную шею, послышался отчетливый хруст перемалываемых мощными челюстями позвонков. Затем Хеклер сам, без моего приказа, отошел от тела.

Я стоял без движения, пребывая в полном изумлении, даже в шоке от того, какую машину смерти сам, своими руками отпоил живцом. Пес же невозмутимо отряхнулся, а затем уткнулся головой в мой наколенник, измазав его свежей кровью. Вильнул хвостом-обрубком, горделиво глянул: «видишь, какой я молодец, хозяин».

– Молодец, молодец, хороший, – согласился я, трепля его за холку и шею, напоследок почесав между ушами.

– Не ожидал! Реально зверюга! – изумился крестный, добавляя несколько непечатных выражений в конце каждой фразы.

«Зверюга», обернувшись в его сторону, многозначительно показала зубы, Третьяк же продемонстрировал увесистый кулак, покачал им.

– Ты мне еще поскалься, поскалься! Запомни, шавка, я тебе не пустыш, сам загрызу! – и, не отводя взгляда, тоже показал десны.

Хеклер глухо зарычал, но смотрел в первую очередь на мою реакцию: мол, хозяин, только скажи, я его вмиг порву, достал!

– Вы еще полайте друг на друга! Вот будет весело! Чисто цирк! Только пока не начинайте, счас я поп-корн притащу, – вовремя влез Каспер и заржал, да заразительно так, сука.

Парнишка, уже справившись с позывами своего желудка, деловито схватил за ноги толстую тетку, которая мешала проходу к двери, и принялся оттаскивать в сторону. Та, оставляя за собой размазанный кровавый след, довольно легко проехала по гладкому полу метра два, где и была брошена. Странно, такое ощущение, что хипстер трупы сотнями с места на место перетаскивал! А чего тогда блевал? Парень же, как ни в чем не бывало, убирал первого живчика, матерясь сквозь зубы на вонь. Загрызенный собакой проникновению в подсобку не мешал, поэтому удостоился только легкого пинка в бок, с пояснением:

– В рот кровь этой твари прилетела, когда собака ей горло рванула, вот и не выдержал.

Не дожидаясь нашей реакции, он принялся стучать в дверь.

– Алена, это я! Алексей! Леша! Открывай! Алена! Ты жива?

– «Открывай», – передразнил его крестный, отодвигая в сторону, а затем с резким выдохом ударил ногой на уровне замка. Та распахнулась, хлопнув по стене или чему-то там за нею. Парень вновь залез вперед, ловко проскользнув между косяком и Третьяком, не успевшим поймать его за плечо.

– Дебил, мля! Давайте, парни, резко! – махнул он рукой, заскакивая вслед с «Валом» на изготовку.

Это был небольшой склад, ворота которого выходили внутрь двора жилого дома. Холодильники, стеллажи, пролеты, коробки. Везде пусто – ни живой души, ни мертвой. Парнишка же, наученный крестным, с нескольких ударов выбил еще одну дверь, которая привела нас в еще одну подсобку, которая, видимо, для персонала магазина служила и гардеробной, и комнатой отдыха, и столовой. По крайней мере, здесь был длинный стол, диван, несколько стульев, шкафы и вешалки, старенькая микроволновка и электрический чайник, в углу стоял кулер.

Пока я просто осматривался, поскольку опасности не наблюдалось, Третьяк отстегнул от пояса флягу, за шкирку, будто нашкодившего котенка, оттащил парня в сторону от дивана, где, тихо постанывая, лежала без движения девушка. Она действительно немного походила на упомянутую Ким. Такой же нос, большие темные глаза, которые скрывались за очками с линзами в полсантиметра толщиной. Пухлые губы стали сухими, растрескались, шикарные черные волосы даже сейчас отливали на проникающем в зарешеченное окно солнце, будто воронье крыло. Бюст тоже подходил под описание – уж точно не меньше четвертого размера. Даже при том, что она лежала на спине, выделялись не какие-то холмики – горы! Да и задница, туго обтянутая джинсами, соответствовала кимовской – большая и, видимо, очень плотная. Вот только рост девушки – примерно метр пятьдесят-шестьдесят. Именно из-за него все достоинства нивелировались, превращаясь чуть ли не в недостатки, хотя уверен, ценители такой красоты имелись в избытке.

– И это Кардашьян?! – чуть не завопил Каспер, высунувшись из-за моей спины.

– Это человек! – спокойно и даже с неким вызовом ответил парень. – Фармацевт, научный работник. Вон там ювелирный, чуть дальше «Рыболов». – Он ткнул рукой в нужном направлении.

– Да кому они нужны! – досадливо отмахнулся рейдер.

– Буду в зале, – уведомил я крестного и одновременно командира. Один черт, моей помощи здесь не требовалось, а надо было много еще чего взять. Например?

Водки пару бутылок, а лучше коньяка, живец развести, мои-то припасы сожрали и вылакали, а что не съели, я по старой русской таежной традиции оставил в бункере. Мало ли, вдруг и мне доведется воспользоваться чьим-то гостеприимством. Еще здоровенный пес нуждался в корме, даром что сам с теленка, так еще и щенок. А те должны есть гораздо больше взрослой особи, как-никак растущий организм. Может, и зря меня обрадовали гастрономические предпочтения подопечного, когда он не стал лакомиться, пусть и измененной, но человечиной. С другой стороны, приучить недолго. Дурное дело, как говорится, нехитрое.

Пес крутился возле меня, заглядывал в глаза, вилял хвостом, ластился. Мне не жалко, потрепал его по загривку, и мы направились в торговый зал. В хозяйственном отделе взял пару пластиковых собачьих мисок, тут же рядом захватил собачий корм. Принес пятилитровую бутылку с питьевой водой, налил Хеку, заполнив попутно свою пустую флягу. Полминуты ушло на то, чтобы захватить литр спиртного. Хватит? Вполне. Пару пачек сигарет на всякий случай. Консервы, несколько шоколадных батончиков, ну и тушенки пару банок, галеты. Все.

Показался парень с клетчатым баулом, любимым челноками за прочность и вместительность. Хипстер, практически не разбирая, принялся кидать в него шоколад, печенье, кока-колу, чипсы, а увидев мой взгляд, пояснил, не отрываясь от дела:

– Девочкам. Со вчерашнего дня никто нормально не ел, а некоторые и дольше. Вроде бы кругом магазинов полно, заходи в любой, бери, что хочешь. Рай… Но мертвецов всяких полно, а в квартире, где ночь провели, из съестного почти ничего не было.

Надо же, заботливый какой, чисто папаша большого семейства. Интересно, оценят дамы или посчитают, что так и должно быть?

Затем показались Малышка Ким, так отчего-то сразу я окрестил мысленно спасенную, передвигалась она вполне бодро, вид имела решительный, а когда появившийся Каспер сказал ей что-то, ответила так, что тот даже на месте замер, а потом заржал громко, в голос, закинув голову к потолку. Разговаривали они тихо, поэтому само содержание беседы не услышал. Веселье прервал показавшийся Третьяк, на красной морде – озабоченная настороженность.

– Давайте все на выход! Уже давно из графика выбились, – хмуро пробасил он.

Проходя мимо касс, он не смог удержаться, замер на минуту, не меньше, а потом сгреб широкой лапой десяток упаковок мятной жвачки, одну из которых тут же распечатал и с выражением райского наслаждения на физиономии – куда той рекламе! – закинул в пасть сразу несколько подушечек.

Выглянули, осмотрелись.

Все по-прежнему, никаких изменений. Пустая улица, те же брошенные машины, оглушающая тишина, заставляющая напрягаться от любых инородных звуков. Отчетливо слышен был даже звук шагов, а уж как цокали каблуки девушки, пусть и небольшие! На другой стороне дороги бросилась в глаза вывеска «Удачная рыбалка», чуть дальше «Золотой телец» – хорошее название для магазина, торгующего украшениями из презренного металла там, где большая часть жителей, по утверждению разных социологов, соотносит себя с христианской верой.

Обратно к колонне шли быстро, не прячась, как на прогулке, никаких тебе перебежек, поиска укрытий. Хеклер – вот точно, такие умные собаки попадаются одна на миллион, и мне с ним удивительно повезло – не бегал по-идиотски вокруг с лаем, шумом и сопением, а держался чуть впереди, принюхивался, прислушивался и лишь один раз чуть отстал по уважительной причине – задрал массивную лапу возле бетонного столба, но не метя территорию, а, похоже, припекло бедолагу.

Когда я обернулся и зачем-то посмотрел на недостроенное здание, в котором ранее обломок трубы я принял за винтовку снайпера, то по спине в который раз за сегодня забегали мурашки, каждая величиной с приличного таракана. Привыкнуть ко всему необычному вроде бы уже должен, но нет. До печенок пробрало, и было с чего. На уровне седьмого этажа на стене был намалеван черный квадрат, которого раньше не было и который в том месте без специального альпинистского снаряжения не получилось бы нарисовать.

– Ты чего обмер? – спросил Третьяк. Видимо, я не справился с эмоциями, и на лице что-то отразилось.

– Да опять показалось.

– Креститься надо! – вылез Каспер, но я его проигнорировал. Конечно, в других условиях на дантиста он уже пару раз себе заработал бы, а так – не до него.

– Я тоже сначала за снайпера принял этот хлам, – поделился крестный, сосредоточенно двигая челюстями. – Издалека не отличишь от лежащего с винтовкой человека. Еще это затемнение.

– Ага, так и есть, – согласился с ним я и обернулся к вновь отставшей собаке, подозрительно смотрящей куда-то назад. Что там увидел пес, неизвестно. – Хек, давай ко мне!

Пес, довольный, с вываленным языком, подбежал. Я его погладил, потрепал за короткую шею и даже весело щелкнул по носу, а на душе опять скребли кошки, затылок холодил страх. И все внутри кричало – быть беде. Обязательно быть.

* * *

Гранит, словно пыльный и грязный черт из табакерки, по пояс высунулся из люка бронетранспортера. Несколько раз командир успел проорать про «время!» и «резче!» – придал, так сказать, ускорение. А собаку и крестного одарил таким взглядом, с каким обычно прижатая подошвой ботинка к земле крыса смотрит на людей. Глаза покрасневшие, в них плескалась бессильная злоба, смог бы добраться до горла, перекусил бы в два счета. Перегрыз бы.

Тяжелая бронированная дверь только поползла вверх, а мощный двигатель, рыкнув, бросил машину вперед. Я едва обратно не вывалился, успев в последний момент ухватиться за поручень.

– Не дрова, сука, везешь! – справедливо в голос матюгнулся Каспер в адрес водителя.

Действительно, почему не сделать все по-человечески? Плавно, легко. Ведь автомобиль, как и раньше, пополз с пешеходной скоростью.

Хипстер с видом папаши, привезшего из заморских стран дочкам подарки, вручал девицам набранную в магазине еду. Те, не будь дурами, хвалили парня на все лады, отчего тот совсем надулся, а лицо засияло начищенным пятаком. Приосанился, подобрался, ни дать ни взять Тарзан, победитель пустышей в каменных джунглях, кормилец и добытчик провианта.

Малышка Ким, оценивая диспозицию и закрепляя успех, а также метя собственность, по-хозяйски положила руку на бедро молодого человека, поймав пару злобных взглядов. Но по умным глазам девушки было понятно, что свой выбор она сделала, а больше здесь никому и ничего не светило. Любовь и голуби, мать его так.

Я вынужден был расположиться возле самого входа, около крестного. Мое место рядом с водителем облюбовала новоявленная валькирия Ирия.

Хеклер улегся у ног, положив тяжеленную башку на мой ботинок, и по всем признакам намеревался поспать. Зевнул так сладко, что и мне захотелось. На несколько радостно-удивленно-восторженных «какая собачка!» прореагировал с достоинством, посмотрев на меня с эдакой полуулыбкой. В глазах читалось: мол, что, алабаев никогда не видели? Повозился, устраиваясь удобнее. Задремал.

– Минут двадцать еще будем ползти, – вполне спокойно произнес Третьяк, однако его вид не вязался с тоном, крестный был насторожен, собран, сосредоточен. Сжатая пружина, тронь – распрямится. Каспер, пройдясь по салону, вернулся и плюхнулся на кресло напротив меня. Вид такой же, как у крестного. Места опасные?

– Чего плетемся? – спросил я.

– Плотная городская застройка, – правильно понял контекст вопроса рейдер, – Дохлер не восстановился. Зараженные же быстрые, падлы. Особенно матерые. Если собьются в кучу те, которые для нас опасны, то догонят и перегонят даже, если будем выжимать километров сорок в час – возможный здесь максимум. Пробок – вагон. Шум двигателей разносится далеко. Всем, кто имеет уши, мы о себе рассказали. Вот и получается вилка. Быстрее ехать – влететь в засаду, как два пальца. Медленнее же – можно собрать всех, кто бродит по окрестностям. А при нашей скорости Гранит или тот же Гыча, на крайняк Москвич, могут успеть обнаружить близкую засаду, и мы хоть как-то успеем среагировать. А там либо на прорыв, либо отбиваться.

– Ясно.

– Нужная нам точка почти на выезде на противоположной стороне города, и объехать этот Урюпинск никак нельзя. В любом случае через него пришлось бы пробираться. Западнее забирать, там сейчас настоящий ад. И совсем без вариантов, даже с Дохлером. Восточнее – тоже тот еще тот гемор, там несколько кластеров заклинивших, плюс с пяток может на перезагрузку в любой момент уйти. И все как один – соты большие, обновление мгновенное. Кисляком только завоняло, меньше минуты, и до свидания.

Каспер делал вид, что разговор ему неинтересен, но в конце подтверждающе кивнул. Впрочем, крестный и рейдер минут через пять-десять расслабились, к этому располагала общая безмятежность и атмосфера какого-то дурацкого благодушия, исходящего от спасенных.

С теми как раз все понятно, не успели особо лиха хлебнуть, многое видели, но далеко не все. Сейчас они перекусили, вроде бы в безопасности – внутри огромной бронированной машины, вокруг лояльно настроенные вооруженные люди, боевая техника с крутыми пушками и крупнокалиберными пулеметами. Оттаяли, рассказывали взахлеб о каких-то страшных и смешных случаях и моментах за прошедшие сутки. Часто смеялись, вроде бы весело, но истеричные нотки нет-нет и проскальзывали. А в целом – облегчение, будто все уже закончилось. Завершилось. Вон и Каспер с легкостью влился в их беседу, тоже что-то говорил, размахивая руками. Третьяк прятал улыбку в усы.

У меня же на душе вновь тяжесть, а еще тоска подступила, хоть в петлю. Очередной выверт психики? А черт его знает…

Но автомат под руку, проверил клапаны гранатных кармашков. Гранатомет, который до этого скинул, снова, несмотря на ухмылку Каспера, пристроил за плечи.

– Не суетись, пока все ровно, – тихо сказал Третьяк, но подобрался и сам. Решил не игнорировать мою чуйку?

Чувство неосознанной тревоги давило, такие покалывающие мурашки, какой-то непонятный дискомфорт. И возникшие ассоциации, как вчера… Вот ведь, это было всего лишь вчера! Когда прилетел вертолет ресов, мы так же радовались, обнимались, смеялись, вроде бы спаслись, все плохое позади. На деле же… В любом случае ужас только начинался, выбрались бы из Пекла и попали бы прямиком на столы мясников.

Сейчас еще и неопределенность, неясность будущего давила. Могут нам лапшу на уши вешать рейдеры? Вполне. Приедем, а там баб в бордель, нас на хозработы. Свежаков обижать нельзя? Вон Каспер завалил мужика, пусть и случайно, и в ус не дул. Склабился.

Поэтому расслабляться не стоило нигде и никогда, пока не будет ясна обстановка, а то уже этих малознакомых мужиков считаю чуть ли не братьями по оружию, а выдаваемую ими информацию воспринимаю как единственно верную. Так нельзя! Проверка-перепроверка, и всегда помнить об эффекте «врет как очевидец».

– Зачем нужно было врукопашную с мертвяками рубиться? – спросил Третьяка, чтобы отвлечься.

– Тебе не нравится, что ты сделал мир чище? – влез Каспер.

– Ты бы закрылся, – вполне спокойно ответил Третьяк, а рейдер, к моему изумлению, не полез в бутылку.

– Патроны, – лаконично произнес крестный. – И простая математика с экономикой. Сам подумай, патрон стоит денег или споранов. Его гораздо труднее добыть, чем холодняк, и не смотри, что типа сейчас ты на коне, на деле всех твоих запасов – на несколько хороших пострелушек. За пустышей тебе БК никто восстанавливать не будет. Его тебе вернут, но после беседы с Гранитом, а тот все выспросит. Дотошный, су… – он проглотил окончание фразы. Да, непросто все у них, очень непросто. – Вот и считай сам. Надолго ли тебе хватит, когда ты расходуешь что-то без прибыли? Еще это для тебя тренировка, ты должен уметь убивать зараженных всегда, везде и хоть чем, хотя бы низших. Ты мой крестник или хрен собачий?

Хеклер заворчал во сне.

* * *

Конечное место нашего прибытия мне категорически не понравилось. Свернули с главной дороги направо, проехали метров двести-триста. Затем «Тайфун» замер, а Третьяк приказал – «на выход».

Мы оказались в тупике. Нужное нам здание – всего в три, пусть и высоких, этажа, торговый комплекс «Теремок». Оно стояло на возвышении, находясь практически на набережной обмелевшей, но довольно широкой реки, чье русло сковывали бетонные плиты.

Справа вниз спускались ступеньки узкой пешеходной дорожки, куда втиснуться было возможно только на легковом автомобиле. Массивные парапеты делали практически невозможным любое движение в эту сторону. Слева какая-то шарага: «Колледж дизайна и технологий». Прорваться через его территорию тоже вряд ли получилось бы, здание хоть и обновленное, но старой, еще советской постройки, по традиции окруженное высоким забором. В те времена на железобетонных конструкциях не экономили. Что там, за колледжем, тоже неизвестно, все тонуло в густой зелени. Обзор нулевой. Вдоль дороги от перекрестка вытянулись пяти– и девятиэтажные здания. И до первого поворота во дворы от здания торгового центра расстояние не менее ста метров, но лично я не рискнул бы с такой техникой в них соваться. Таким образом, оставался единственный путь – та самая, пусть и широкая, но единственная дорога, по которой мы и добрались.

Хорошо, когда можно не соблюдать никаких правил. Технику под погрузку подогнали к десятку ступеней, ведущих ко входу. Бэтээры встали полукругом, внутри которого расположились остальные небоевые единицы. Сначала нам пришлось пусть и не тщательно, но проверить три этажа здания. Было тихо, безлюдно, и даже никакого беспорядка. Каждый павильон заперт.

– Кластер ночью на перезагрузку ушел, – пояснил Третьяк.

Хорошо, что необходимый нам магазин защищенной электроники находился на первом этаже. Третьяк довольно ловко вскрыл помещение, а затем началось то, что обычно именуется «ад». Таскать коробки было еще той задачей, учитывая, что с автоматом и гранатометом я не расстался бы ни за какие коврижки. К нам присоединились Москвич и Каштан, Дохлер отдыхал в бэтээре, поэтому в прикрытии не нуждался. Присоединившиеся пыхтели, ржали, матерились и, как обычно, лучились оптимизмом.

Не меньше двух часов провозились. Хипстера и спасенных к погрузке не привлекли. Я на месте командира постарался бы использовать дармовую рабочую силу, быстрее управились бы. Но Гранит считал иначе. Однако парень не сидел без дела, а вместе с парой мужиков совершил несколько набегов с огромными баулами на павильоны с одеждой. Не забыл и себя. Сейчас он сменил дурацкие и неудобные по местным реалиям штаны на «горку». Выпускать же самих дам на вольную охоту за шмотьем даже командир не решился.

По настоянию Третьяка я обзавелся защищенным ноутбуком, таким же планшетом и смартфоном. От себя добавил к этой линейке гаджетов неплохую цифровую камеру, диктофон.

– У нас все есть, и сетка, и соты, сам увидишь, – прокомментировал тот.

Занимались хозяйственной деятельностью неторопливо и с чувством, никто не бегал сломя голову. Даже перекур с перекусом организовали. Отчего я едва зубами не заскрипел. Злости на этих беспечных идиотов было море. Много рассуждали об опасностях, но при этом зачастую плевали с высокой колокольни на свои же рассказы.

Наконец загрузили все.

Я закурил, остановившись возле «Бумеранга», ко мне подошел Каспер, за ним показался невозмутимый Третьяк. Тот по своему обыкновению закинул с удовольствием пару подушечек жвачки в рот.

– Через десять минут выдвигаемся! – послышался в общем канале приказ Гранита.

Я уже собирался выкидывать сигарету, как коротко и совсем по-бабьи охнул Каспер, смотря куда-то мне за спину:

– Дождались!

Обернулся и… в штаны будто льда сыпанули, да щедро так! И мурашки по всему телу, каждая с кочевого муравья! Холод по позвоночнику такой, словно плеснули не меньше трех ведер жидкого азота. Проморозило каждую клеточку. И ощущение, что само время замерло. Замедлилось.

Метрах в ста пятидесяти от перекрестка в нашу сторону, стремительно сокращая расстояние, неслось несколько элитных монстров. Типичные гориллообразные мутанты отталкивались всеми четырьмя конечностями от асфальта, перемещались причудливыми прыжками. Траектории изломанные, зигзагами, они часто скакали с одной стороны дороги на другую. Иногда приземлялись на крыши автомобилей, сминая их, сбивая. Грохот, скрежет, громкое недовольное урчание, редкий вой сигнализаций. Четыре жемчужника!

Рядом с тем же перекрестком на первом этаже девятиэтажного дома располагался супермаркет «Пятерочка». И в этот миг его огромные стеклянные витрины будто взорвались изнутри, осыпались мириадами блестящих на солнце осколков. И сразу непонятно откуда повалили руберы, кусачи, топтуны и прочая мелочь. Но их отметил краем глаза. Потому что это было ерундой, сущей и полной, ничего не стоящей ерундой!

Над перекрестком пролетела какая-то иномарка, находясь над дорогой не менее чем в трех метрах. Она, вращаясь в воздухе, показывала то днище, то крышу. Передние двери распахнулись и напоминали огромные хлопающие уши. Обгоняя автомобиль, вынеслась, разворачиваясь в нашу сторону, здоровенная тварь. Ее зад занесло, совсем как в дебильных американских мультфильмах. И он врезался в китайский грузовичок. Глухой, но отчетливо слышимый удар. В кузове образовалась огромная вмятина, а сам трудяга с некой ленцой завалился на бок.

Именно в этот момент мне удалось разглядеть монстра. Длинный приземистый силуэт тела, казалось, стелился по земле, напоминал кошачий. Однако стоящий рядом светофор четко позволял определить размеры: два с половиной – три метра в холке! Точно, не меньше! Непомерно широкая грудина, узкая талия, мощная массивная голова, грива…

Знакомые, очень знакомые очертания, пусть и измененные!

Да это лев! Мать его так!

Это пидарский отожравшийся африканский лев!

Если ворота в древнегреческий загробный мир Аид, где протекала река Стикс, и охранял на цепи ужасный Цербер, то он мог выглядеть именно так. Убираем две ненужные головы – и вот она, воплощенная в реальность совершенная машина для убийства. Грубая титаническая сила, помноженная на ярость и убийственность. Даже на таком расстоянии было видно, как ритмично сокращались в такт движениям гипертрофированные могучие мышцы под костяной броней. Когти высекали искры из асфальта, вырывали целые куски, летящие в разные стороны.

По позвоночнику шел тройной ряд лезвий. Голый мощный хвост заканчивался массивным шаром, которым тварь даже невзначай сминала автомобильную жесть стоящих вдоль обочины нередких машин. Грива напоминала щетину дикобраза, но уж очень крупными были иглы.

Морда льва вытянулась, заострилась, небольшие глаза прятались где-то в глубине черепной коробки. Адская трансформация не миновала и челюсти животного, они и без того были приличных размеров, теперь вытянулись, стали совсем как у крокодила.

Остальные твари на фоне этого чуда Улья терялись, они вообще не смотрелись, от слова «никак». Не исходило от них такой зловещей, ни с чем не сравнимой угрозы.

Тот же, справившись с инерцией, смешно загребая огромными передними и задними лапами, навелся на наше столпотворение и, прыгнув с места, преодолел зараз не менее семи-десяти метров. Затем взял низкий старт, совсем по-бычьи нагнув массивную башку. Двигался без всяких демонстрируемых элитой изысков, прямо, будто скоростной поезд по рельсам, и так же стремительно, неудержимо.

Лев не обращал внимания на других собратьев по заразе, проделывая в их рядах широкую просеку. Тех, кто не успевал убраться с пути, он подминал, растаптывал, плющил. Те же, кого он задевал огромными когтями, разваливались пополам, теряли конечности. Части тел тварей летели с красными брызгами в разные стороны.

Убийственная энергия железнодорожного состава, который сейчас разгонялся до бешеной скорости, была направлена на нас, и она смела бы всех в едином порыве. Мы же, как идиоты, стояли и смотрели на приближающуюся смерть, открыв рты и пуская слюни. Дьявольская хренотень!

Завыл Хек. Обреченно, по-волчьи.

Я перевел взгляд на собаку – шерсть вздыблена, обрубки ушей торчком. И вой Хека вдруг развеял вселяемый тварью даже не ужас, а обезьяний ступор перед удавом.

Время вновь ускорилось. Стало обычным.

– Черт возьми! – заорал Третьяк, бешено вращая глазами, и потянулся к тангете, успев крикнуть: – Гранит!..

И тут же мощно ухнула пушка.

Да так, что зазвенело в ушах и некоторые стекла у близлежащих зданий посыпались.

Раз. Второй… Еще и еще!

«БТР-82» раскачивался на зубастых колесах. Что-то, будто сквозь подушку, бубнила рация. Неплохо меня глушануло! До мерзкого звона!

Сам не понял, как вжал приклад автомата в плечо и… опустил. Чтоб их разорвало, всех этих тварей, я что, совсем с головой дружить перестал?! Да им валовский дозвуковой патрон с такого расстояния – как горох, как припарки, как легкий и нежный бриз!

Взревел двигатель «Бумеранга», отчего-то негромко, а затем и у него вспышка взметнулась из ствола. Меня обдало с ног до головы почти черным солярным выхлопом.

Дудухх!..

К пушкам с секундной задержкой присоединились «КПВТ».

Долбили коротко, четко.

Что-то орали в наушник рации.

Снаряды же, несмотря на снайперские дары рейдеров у гашеток, ложились и летели куда угодно, но только не в главную тварь! Да они что там, совсем зрения лишились?

Двух элитников срубили в первые секунды боя, почти перерубив пополам. Дотянулись и до третьего. И при этом никто не попал в монстра размерами почти с «КамАЗ»! Снаряды и пули летели и ложились куда угодно, только не в него. Разрывы и искры появлялись то на асфальте, то в гуще спешащих на обед зараженных. Лев же был неуязвим.

Вот он обогнал последнего оставшегося в живых жемчужника, который, будто по команде, пристроился ему в хвост.

Других, менее опасных монстров, казалось, стало еще больше! Руберы, кусачи, лоторейщики! Да сколько же вас тут?!

Вот тебе и Дары! Почему не срабатывают?

Мозги наконец-то включились. Упал на одно колено на асфальт, отчего нога сразу отозвалась болью, несмотря на наколенник. Одновременно каким-то слитным, единым движением, которое оказалось удивительным даже для меня самого, привел «Аглень» в боевую готовность. Руки будто жили отдельно от мозга, сейчас еще до конца не сориентировавшегося.

Перевод в боевое положение.

К плечу.

Прицел. Взять упреждение.

Огонь!

И пальцы утопили спусковой рычаг вниз.

Долго, очень долго ничего не происходило, а затем хлопок, шипение. Совсем негромкое на фоне общей какофонии и заполошной автоматной стрельбы. Резкий рывок пускового контейнера.

Кумулятивный бронебойный заряд покинул отчий дом, отправляясь на встречу с мясом. С горой мяса! Реактивная струя принесла кроме вони сгоревшего топлива дикий вой, ор, мат.

А затем рация заверещала:

– Люгер, Люгер! Мудак! Мудила! Мудазво-о-он!

Пошли вы все! Кто не спрятался, я не виноват!

Оставляя дымный след, гостинец пришел по назначению, врезавшись в грудные пластины твари! Яркая вспышка! Какой-то непонятный отсвет. Взметающееся вверх облако густого, почти черного дыма.

Лев будто налетел на стену, однако на первый взгляд ничего ему боевая часть, предназначенная вскрывать танковую броню, не сделала – видимых разрушений шкуры не наблюдалось. Измененное животное лишь, словно пьяное, покачивалось на месте. Затем царь зверей мощно встряхнулся, а костяная булава на хвосте угодила прямо в голову оказавшегося на ее пути рубера, попав куда-то в височную область, и только кровавые ошметки в разные стороны брызнули.

Мат рвался из груди сам. Словно услышав меня, тело твари рванули снаряды пушек. Затем грохнуло, «Бумеранг» еще ниже, чем обычно, просел на колесах, а рядом со мной, в каком-то метре, прошла реактивная струя, даже здесь ее огненное дыхание опалило жаром.

Додумались! Сообразили-таки!

Но противотанковая ракета предназначалась для других зараженных, потому что в какие-то доли секунды нащупавшие льва пушки и крупнокалиберные пулеметы перемололи его в кусок мяса, сочащийся кровью. Мертвого мяса! И последнего элитника до кучи!

Ай молодцы!

Смерть предводителей не смутила остальных тварей. Перли на нас толпой, быстро приближаясь. До первой линии зараженных оставалось всего ничего, навскидку какие-то тридцать-сорок метров. Плохо соображая, что делаю, выдернул из кармашка тяжелую «эфку» и, сделав два длинных стремительных шага, со всего размаха запустил ее куда-то туда, в самую гущу.

Сам не понял, как оказался на земле за «Бумерангом». Это Каспер рванул меня за шиворот, прижимая мою голову к асфальту, давил он сильно. Хлопок гранаты почти потонул в других звуках.

Рейдер поднял башку, посмотрел на меня, а потом довольно осклабился и потряс одобрительно поднятым вверх большим пальцем. В глазах настоящее сумасшествие, реальное безумие – восторг, некое упоение, злая радость. Смотришь в такие и понимаешь – человек на своем месте.

Он же уже стрелял из автомата, выцеливая особо быстрых и тупых, бил короткими, на два-три патрона, очередями. Все звуки растворялись, глушились звоном в ушах. Я ориентировался больше по коротким вспышкам.

– С тыла, с тыла! Суки! С тыла! Магазин! Магазин! – визжал в рацию Дохлер на общем канале. Похоже, орал он изо всех своих дохлеровских сил, до меня же донеся только приглушенный звук, больше по тону понял его эмоции. Их накал.

Вскинул автомат, разворачиваюсь. Бросился за «Тайфун». И вовремя. Витрины нами ограбленного комплекса рассыпались на тысячи и тысячи осколков. В брызгах стекла вынесся элитник, небольшой, молодой, но все равно смертельно опасный. Для всех.

Сзади истошный визг, я на секунду обернулся. Из бронированного убежища сейчас врассыпную разбегались спасенные девчушки, впереди бежал водила с укоротом, лицо перекошенное, бледное, глаза выпучены. Хипстер же орал что-то на входе в «Тайфун», он успел схватить за плечо Малышку Ким и рывком отправить ее обратно в нутро автомобиля.

Главное, зараженные с фронта пока не прорвались. Элита же, выскочившая из магазина, совершила невероятно длинный и высокий прыжок с места, оказавшись за «БРДМ». Секунда, и мне стало не до элитных тварей. Из магазина выскочила пара руберов, одного из них мы с Каспером, очутившимся в трех-четырех шагах позади от меня, смогли свалить. Второй успел в это время скрыться.