Текст книги "Канатоходец"

Ему требовалась информация, и он нашел информацию в небольшом книжном магазине возле перекрестка. Внутри стоял стенд с картами, из которых он выбрал карту центрального Осло, карту Осло и его пригородов и дорожную карту Южной Норвегии. Прибавив к ним путеводитель по городу, он расплатился за покупку деньгами из толстой пачки норвежской валюты, лежавшей в бумажнике Мейрика. Про себя он решил пересчитать деньги, как только окажется в своем номере.

Он вышел из магазина с намерением вернуться в отель, где можно будет не торопясь изучить карты и сориентироваться. Возле перекрестка он остановился и взглянул на угол здания – туда, где обычно висит табличка с названием улицы. Табличка была на месте: Roald Amundsens Gata.

– Гарри!

Он повернулся к отелю, но кто-то крепко ухватил его за локоть.

– Гарри Мейрик! – в голосе слышался гнев.

Рыжеволосой, зеленоглазой женщине, остановившей его, было на вид около тридцати лет. Весь ее облик выражал негодование: губы были плотно сжаты, на щеках выступили пунцовые пятна.

– Я не привыкла к тому, чтобы меня дурачили, – резко сказала она. – Где вы пропадали все утро?

У Денисона бешено застучало в висках, но он вовремя вспомнил высказывание портье по поводу его голоса.

– Я простудился, – через силу выдавил он. – Я лежал в постели.

– Есть вещь, которая называется телефон, – сердито сказала она. – Его изобрел Александр Грэхэм Белл – не припоминаете такого?

– Я принял снотворное и отключился, – запротестовал Денисон. Какой-то частью рассудка он отметил, что это, возможно, чистая правда. – Кажется, я переборщил с дозой.

Выражение ее лица немного изменилось.

– Голос у вас и впрямь простуженный, – признала она. – Что ж, может быть, я прощу вас, – в ее английском чувствовался легкий американский акцент. – Это обойдется вам в хорошую выпивку, мой дорогой.

– Пойдем в отель, – предложил Денисон.

– Сегодня слишком хороший денек, чтобы сидеть под крышей. Прогуляемся до Studemterlumden, – женщина взмахнула рукой, указывая на разноцветные зонтики и зеленый сад за трамвайной линией.

Покорно следуя за ней через улицу, Денисон чувствовал себя зайцем, загнанным в ловушку, но он понимал, что если хочет разобраться в личности Мейрика, то ему предоставлен шанс, который нельзя упустить. Несколько лет назад на улице к нему подошла женщина, очевидно, знакомая с ним, хотя он не имел ни малейшего представления о том, кто она такая. В разговоре, происходящем в такой ситуации, рано или поздно наступает момент, после которого уже невозможно дать обратный ход и честно признаться, что не знаешь собеседника. В тот раз Денисон с честью вышел из положения, поддерживая бессмысленную беседу в течение получаса, и тепло попрощался со своей спутницей. Он и по сей день не знал, как ее зовут. Он мрачно подумал, что тот случай должен послужить хорошей репетицией для сегодняшнего экзамена.

– Сегодня утром я видела Джека Киддера, – сказала женщина, когда они шли через улицу. – Он спрашивал о вас.

– Как он поживает?

Она рассмеялась.

– Как и всегда – превосходно. Вы же знаете Джека. – Само собой, – буркнул Денисон. – Старый добрый Джек.

Им с трудом удалось отыскать свободный столик в летнем кафе. При других обстоятельствах Денисон извлек бы для себя массу удовольствия от общения с хорошенькой женщиной в незнакомом городе, но сейчас его внимание было сосредоточено на более важных проблемах. Они сели друг против друга; Денисон положил пакет с картами на край столика.

Одна из карт выскользнула из пакета, и незнакомка поддела ее хорошо наманикюренным ногтем.

– Что это такое?

– Карты, – тупо ответил Денисон.

– Карты чего?

– Карты города.

– Осло? – се изумление было неподдельным. – Зачем вам понадобились карты Осло? Не вы ли недавно хвастались, что знаете Осло лучше, чем Лондон?

– Я купил их для друга.

"Мейрик хорошо знает Осло; вероятно, часто ездит сюда, – мысленно отметил Денисон. – Держись подальше от сплетен и местных тем. Могут возникнуть новые проблемы".

– Ах, вот оно что, – она потеряла интерес к этому предмету.

Денисон столкнулся с еще одной трудностью особого рода. Он не знал, как зовут женщину. Поскольку в разговоре люди нечасто называют друг друга по имени, то шансов на случайный успех было немного. Может быть, спросить напрямик или залезть в ее сумочку и поискать паспорт?

– Дайте мне сигарету, дорогой, – попросила она.

Похлопав себя по карманам, Денисон вспомнил, что оставил портсигар и зажигалку в номере отеля. Он никогда не курил, поэтому ему просто не пришло в голову положить их в карман вместе с другими принадлежностями Мейрика.

– Мне очень жаль, – выдавил он. – Сегодня я сижу без сигарет.

– Боже правый! – она покачала головой. – Великий профессор Мейрик бросил курить? Теперь я действительно верю, что от курения заболевают раком.

"Профессор!"

Денисон снова воспользовался преимуществами своего Мнимого недомогания.

– Я попробовал выкурить одну с утра, но она воняла соломой. Похоже, придется временно воздержаться от курения, – он протянул руку. – Взгляните на эти никотиновые пятна и представьте себе, на что похожи мои легкие.

Она покачала головой с насмешливым видом.

– Это все равно что низвергнуть с пьедестала статую национального героя, – сказала она. – Мне так же трудно представить себе Гарри Мейрика без сигареты, как Париж без Эйфелевой башни.

К столику подошла официантка. Денисов посмотрел на свою спутницу и вопросительно приподнял бровь.

– Что будем пить?

– Как обычно, – она с безразличным видом раскрыла свою сумочку.

Денисон нашел спасение в неожиданном приступе кашля. Судорожно прижимая к губам носовой платок, он услышал, что незнакомка делает заказ, и закашлялся с новой силой. Когда официантка отошла, он сунул платок в карман.

– Действительно скверный кашель, Гарри, – сказала женщина. – Похоже, вы правы: пора отложить в сторону раковые палочки. С вами все в порядке, мой дорогой? Может быть, вам лучше вернуться в постель?

– Все в порядке.

– Вы уверены? – настаивала она.

– Совершенно уверен.

– Узнаю голос прежнего профессора Мейрика, – ехидно заметила она. – Всегда и во всем уверен.

– Не надо называть меня профессором, – раздраженно сказал Денисон. Это был нейтральный ход, вполне безопасный в том случае, если Мейрик и впрямь был профессором, и полезный, если собеседница пыталась грубо прощупать его. Англичане никогда не отличались излишней щепетильностью в использовании профессиональных титулов. К тому же этот выпад мог спровоцировать ее на какое-нибудь полезное замечание по поводу обстоятельств жизни Мейрика.

Он добился немногого.

– Находясь на континенте, поступай, как принято на континенте, – туманно заметила она.

Денисон перешел в наступление.

– Мне это не нравится.

– Вы типичный британец, Гарри. – Денисону показалось, что в ее голосе прозвучал сарказм. – Впрочем, так и должно быть.

– Что вы хотите этим сказать?

– Бросьте, вы же прекрасно все понимаете. Никто не чтит британские обычаи более свято, чем иностранцы, затратившие массу усилий для того, чтобы обосноваться в Англии. Где вы родились, Гарри? Где-нибудь в Центральной Европе? Извините, мне не следовало об этом спрашивать, – смущенно добавила она. – Я иногда веду себя как стерва, но вы сегодня тоже какой-то странный.

– Это от таблеток. Я всегда плохо переносил барбитураты; сейчас, например, у меня болит голова.

– У меня есть аспирин, – она открыла сумочку.

Официантка, похожая на валькирию, поставила на стол поднос с пивом.

– Сомневаюсь, что аспирин хорошо сочетается с пивом, – сказал Денисон, взглянув на бутылки. О таком заказе он бы подумал в последнюю очередь: незнакомка была совершенно не похожа на любительницу пива.

– Как вам будет угодно, – она с треском захлопнула сумочку.

Официантка выставила на стол две бутылки пива, два бокала, прибавила пачку сигарет, что-то неразборчиво пробормотала и выжидающе взглянула на Денисона. Денисон вынул бумажник и протянул ей купюру в сто крон, уповав на то, что две бутылки пива и пачка сигарет не могут стоить дороже. Господи, ведь он даже не знает стоимость здешних денег! Все это напоминало прогулку по минному полю с завязанными глазами.

Денисон облегченно вздохнул, когда официантка молча отсчитала ему сдачу из кожаной сумочки, скрытой под ее передником. Он умышленно оставил деньги на столе, чтобы незаметно пересчитать их.

– Вам не следовало платить за мои сигареты, Гарри, – сказала рыжеволосая незнакомка.

Он улыбнулся и потянулся к бутылке с пивом.

– Сегодня я угощаю.

– Значит, сами бросили курить, но готовы покупать отраву другим? – она рассмеялась. – Не слишком нравственно, а?

– Я не поборник строгой морали, – сказал Денисон, надеясь, что это правда.

– Что верно, то верно, – согласилась она. – Кстати, меня всегда интересовали ваши общие взгляды. Кем вы себя считаете, Гарри, – агностиком, атеистом или, может быть, даже гуманистом?

У Денисона наконец начало складываться какое-то представление о Мейрике. Ему задавали вопросы, но это были наводящие вопросы. Он был совсем не прочь вступить в философскую дискуссию – замечательная, безопасная тема.

– Во всяком случае, я не атеист, – заявил он. – Я всегда считал, что верить в небытие, чего бы то ни было, значительно сложнее, чем верить в его бытие. Меня можно назвать агностиком, ибо "я знаю, что ничего не знаю". Это, между прочим, не входит в противоречие с гуманизмом.

Продолжая говорить, Денисон взял со столика банкноты и мелочь и механически пересчитал их. Затем он прибавил к сдаче цену двух бутылок пива, мысленно сравнив ее с ценой пива в отеле, и получил приблизительную стоимость пачки сигарет. У него сложилось впечатление, что кружка пива в роскошном отеле стоит значительно дороже двух бутылок пива в летнем кафе.

– В прошлое воскресенье я ходила в церковь, – задумчиво сказала женщина. – Вы ее знаете: английская церковь в Моллергата.

Денисон кивнул.

– Честно говоря, я не вынесла оттуда ничего для души. Думаю, в следующий раз стоит сходить в американскую церковь, – она нахмурилась. – Где у нас американская церковь, Гарри?

Нужно было что-то сказать.

– Разве не рядом с посольством?

– Ну конечно! – ее лицо прояснилось. – Между Биг-де-Алле и Драмменс-Вейен. Забавно, не правда ли? Американская церковь – и в двух шагах от британского посольства. Логичнее было бы поставить ее возле американского посольства.

Денисон отхлебнул пива.

– Да, пожалуй, – рассеянно сказал он, не слыша собственных слов. Даже невинная квазитеологическая беседа изобиловала скрытыми ловушками. Нужно было как-то выйти из положения, пока не стало по-настоящему жарко.

В душу Денисона внезапно закралось леденящее душу подозрение. Кем бы ни были те, кто оставил его в номере отеля, снабдил деньгами, одеждой, всем необходимым для жизни и массой излишеств, – эти люди вряд ли оставили его без присмотра. Кто-то должен следить за ним, иначе вся операция теряет смысл. Не разумно ли будет предположить, что эта рыжеволосая особа, беспокоящаяся за свою бессмертную душу, попросту приставлена к нему надзирателем? Вряд ли можно придумать лучший способ держать его под контролем.

Она протянула ему сигарету.

– Вы уверены, что не хотите курить?

– Абсолютно уверен, – Денисон покачал головой.

– Должно быть, это поразительно – иметь такую силу воли.

Денисону хотелось отдохнуть от этой изнурительной гонки в тумане, где каждый следующий поворот мог оказаться более опасным, чем предыдущий. Он снова закашлялся и вытащил из кармана носовой платок.

– Извините, – пробормотал он. – Думаю, вы правы. Мне лучше отлежаться в постели. Не возражаете, если я оставлю вас?

– Конечно, нет, – в ее голосе звучало неподдельное участие. – Может быть, вам нужен врач?

– Вряд ли. К завтрашнему утру я буду в полном порядке, – Денисон встал. – Не надо меня провожать, – быстро добавил он, заметив, что женщина тоже поднялась с места. – Отель совсем рядом.

Он взял со стола пакет с картами и сунул носовой платок обратно в карман. Его спутница поглядела ему под ноги.

– Вы что-то уронили, – она быстро наклонилась. – О, да это же Спиральная Куколка!

– Что? – неосторожно спросил Денисон.

Она удивленно взглянула на него.

– Вы же сами показывали их мне в Спиралене на прошлой неделе. Вы смеялись над ними и называли их дешевкой для туристов, разве не помните?

– Ах да, – протянул он. – Все эта проклятая головная боль…

Она улыбнулась.

– Вот уж не ожидала увидеть у вас такую куколку. Когда мы были в Спиралене, вы их не покупали – как же к вам попала эта прелесть?

– Я нашел ее у себя в машине, – ответил Денисон, и это была чистая правда.

– В наши дни ни от кого не стоит ожидать аккуратности, – улыбаясь, сказала его собеседница. – Вообще-то считается, что перед тем, как сдать машину новому клиенту, нужно помыть ее и прибраться в салоне.

Женщина протянула куколку Денисону.

– Она вам нужна?

– Думаю, да, – Денисон взял куколку. – Считайте это очередной маленькой слабостью. Ну, мне пора идти.

– Сделайте себе горячий подди и выспитесь хорошенько, – посоветовала женщина. – И не забудьте позвонить, как только почувствуете себя лучше.

Трудная задача, если не сказать больше. Денисов не знал ни имени, ни номера телефона.

– Почему бы вам не позвонить мне? – спросил он. – Надеюсь, во второй половине дня я буду в состоянии пообедать с вами. Обещаю на этот раз обойтись без фокусов.

– Хорошо. Я позвоню завтра после двенадцати.

– Обещайте, – Денисону очень не хотелось потерять ее.

– Даю слово.

Положив веревочную куколку в карман, Денисон помахал рукой рыжеволосой незнакомке и вышел из кафе. Он пересек улицу и вошел в отель, с удовлетворением отметив, что с честью выдержал первое испытание. "Информация – вот что мне нужно, – думал он, проходя по коридору. – Я задыхаюсь без информации."

Он остановился возле конторки портье, повернувшегося к нему с предупредительной улыбкой.

– Ваш ключ, сэр.

Подчиняясь внезапному порыву, Денисон протянул ему куколку.

– Что это такое? – спросил он.

Портье хмыкнул.

– Это Спиральная Куколка, сэр.

– Где их делают?

– В Спиралене, сэр; это рядом с Драмменом. Если вы заинтересовались, я могу дать вам проспект.

– Будьте любезны.

Портье перебрал бумаги на полке и вытащил небольшой проспект, отпечатанный синей краской.

– Вы, должно быть, инженер, сэр, – заметил он.

Денисон не имел ни малейшего понятия о том, чем занимался Мейрик.

– В широком смысле слова, – равнодушно ответил он.

Забрав ключ и проспект, он направился к лифтам, не заметив человека, шедшего за ним и проводившего его долгим взглядом, когда он вошел в лифт.

Оказавшись в своем номере, Денисон разложил карты и проспект на туалетном столике и подошел к телефону.

– Я хотел бы заказать международный разговор, – он вытащил бумажник. – Абонент находится в Англии.

– Какой номер, сэр?

– Здесь есть небольшое затруднение. У меня нет номера, но я знаю адрес, – раскрыв бумажник, Денисон вынул одну из визитных карточек Мейрика.

– Это займет много времени, сэр, – с сомнением в голосе сказал телефонист.

– Не имеет значения. Я буду у себя в номере.

– Какой адрес, сэр?

– Липскотт-Хауз, Брэкли, Букингемшир, Англия, – четко ответил Денисон.

– Имя абонента?

Денисон открыл было рот, но тут же снова закрыл его. Если он назовет имя Мейрика, то будет выглядеть полным идиотом – ни один человек в здравом уме не станет звонить самому себе, особенно признавшись перед этим, что не знает номера собственного телефона. Он сглотнул комок в горле и коротко сказал в трубку.

– Имя неизвестно.

– Сделаю что смогу, сэр, – вздохнул телефонист.

Денисон положил трубку и уселся в кресло с проспектом в руках. Проспект был озаглавлен "Драммен". Далее следовал рисунок Спиральной Куколки, вид которой ничуть не выигрывал от того, что ее изобразили в синем цвете. Текст брошюры был напечатан на четырех языках.

Спирален описывался как "уникальный аттракцион, чудо современной инженерии". У подножия Брагернесассена, холма неподалеку от Драммена, существовала старая каменоломня, которая долгое время была бельмом на глазу для отцов города. Наконец было принято радикальное решение: вместо того чтобы раскапывать поверхность холма, люди начали вгрызаться в его недра.

В толще холма был вырыт туннель длиной в милю, имевший тридцать футов в ширину и пятнадцать – в высоту. Этот странный туннель шел не по прямой: он делал шесть спиральных витков наподобие штопора и выходил на поверхность на вершине Брагернесассена, в пятистах футах над его основанием. У выхода из туннеля был построен ресторан "Спиралтоппен", открытый круглый год. Оттуда, как утверждалось в тексте, открывался великолепный вид на окрестности.

Денисон поднял куколку и угрюмо усмехнулся: ее тело было образовано шестью спиральными витками бечевки.

Изучив карту, он обнаружил Драммен – небольшой городок, расположенный в сорока километрах к западу от Осло. Можно будет совершить бодрящую утреннюю поездку и вернуться после полудня – как раз к звонку рыжеволосой незнакомки. Программа довольно скудная, но выбора нет.

Остаток дня Денисон провел, разбирая вещи Мейрика, но ему не удалось обнаружить ничего примечательного! Он заказал обед в номер, не без основания полагая, что ресторан отеля полон двуногих мин вроде его последней собеседницы.

Телефон зазвонил, когда он уже почти покончил с обедом. В трубке послышались слабое щелканье, гудки, а затем далекий голос произнес:

– Резиденция доктора Мейрика. Слушаю вас, сэр.

"Доктора!"

– Можно попросить доктора Мейрика?

– Сожалею, сэр, но его нет дома.

– Вы не могли бы сказать, где его можно найти?

– В настоящий момент он находится за границей, сэр.

– Какая жалость! Вы случайно не знаете, где?

– Насколько мне известно, он отправился в поездку по Скандинавии, сэр, – ответил голос после небольшой паузы.

– С кем я говорю? – спросил Денисон.

– Это Эндрюс – лучший слуга доктора Мейрика. Желаете что-нибудь передать, сэр?

– Вы не узнаете мой голос, Эндрюс?

Снова пауза.

– Очень плохо слышно, сэр, – еще пауза. – Я не умею угадывать голос по телефону, сэр.

– Хорошо, – сказал Денисон. – Когда увидите доктора Мейрика, будьте добры передать ему, что звонил Жиль Денисон. Я свяжусь с ним, как только он появится. Все ясно?

– Жиль Денисон. Ясно, мистер Денисон.

– Когда он собирается приехать?

– Не могу вам сказать, мистер Денисон. Я и в самом деле не знаю.

– Благодарю вас, Эндрюс.

Денисон положил трубку. Он чувствовал себя подавленным и опустошенным.

Глава 4

Ночью Денисон спал плохо. Несколько раз он вскакивал с постели, не в силах вспомнить, что именно ему приснилось, но твердо зная, что стоит ему прилечь, как чудовищные образы, мучающие его, появятся снова. Лишь под утро ему удалось забыться тяжелым, беспокойным сном – сном, не приносившим облегчения.

Проснувшись, он устало помассировал затекшие ноги, медленно встал с постели и отдернул занавеску. Погода изменилась: небо приобрело бледно-серый оттенок, мостовые блестели под мелким дождем, который, казалось, неподвижно повис в воздухе. Летнее кафе, где они сидели вчера, было закрыто, зонтики убраны.

Денисон заказал завтрак и встал под душ, постепенно переходя от горячей воды к более холодной и пытаясь вселить хоть каплю бодрости в непривычно отяжелевшее тело. До некоторой степени это ему удалось. Когда официантка принесла завтрак, он уже надел брюки и белый свитер-поло и причесывался перед зеркалом в ванной. Несмотря на то, что в зеркале отражалось лицо Мейрика, он весело насвистывал.

Еда тоже помогла, хотя была непривычной и ничуть не напоминала английский завтрак. Денисон проигнорировал сырокопченую ветчину и маринованную селедку, удовлетворившись тостами, вареными яйцами, мармеладом и кофе. После завтрака он снова выглянул в окно и подыскал в гардеробе короткий плащ. Он взял с собой также кожаное саше на молнии, куда положил карты и проспект, на обороте которого имелся план Драммена. Когда Денисон сел в автомобиль, было ровно девять часов утра.

Выехать из города оказалось непростой задачей. Автомобиль был крупнее и значительно мощнее тех, к которым Денисон привык; к тому же ехать ему приходилось по правой стороне дороги в незнакомом городе, среди сплошного утреннего потока машин. Он трижды пропускал дорожные указатели и поворачивал в неверном направлении. Обнаружив ошибку в первый раз, он продолжил движение вперед, безнадежно заблудился и лишь ценой неимоверных усилий сумел вернуться на правильный путь. После этого, пропуская указатель, он каждый раз немедленно разворачивался в обратную сторону, чтобы не потерять дорогу.

Он совершенно не замечал человека, следовавшего за ним на шведском "вольво". Сумасшедшая траектория, проложенная Денисоном по улицам Осло, доставляла этому человеку массу неприятных минут, особенно в тех случаях, когда Денисон делал быстрые и неожиданные повороты. Человек, которого звали Армстронг, то и дело ругался сквозь зубы, а когда мелкая морось превратилась в плотную тяжелую завесу дождя, он принялся проклинать все на свете в полный голос.

В конце концов Денисон выбрался из центра города и выехал на шестиполосную автостраду. Дворники не успевали расчищать ветровое стекло, но, когда он разобрался с их переключателем и обнаружил, что у них есть два режима работы, ехать стало немного легче. Через несколько минут Денисон перестроился в центральный ряд, успокоенный надписью "Драммен", то и дело мелькавшей на проносившихся мимо больших дорожных щитах.

Слева проглянуло море – глубоко вдававшийся в сушу рукав Ослофьорда, затем автострада круто повернула направо. Дождь прекратился, хотя по небу продолжали ползти тяжелые облака. Денисон уже начал получать удовольствие от движения, полностью овладев управлением незнакомой машиной, когда перед ним, как по мановению волшебной палочки, развернулась панорама Драммена.

Он припарковался на обочине и начал изучать план городка. Выяснилось, что он снова пропустил поворот направо. Ему пришлось проехать вперед, чтобы развернуться, но через пятнадцать минут он, наконец, притормозил у въезда в туннель, где полагалось заплатить две кроны дорожной пошлины.

Включив первую скорость, Денисон медленно поехал вперед. Сначала туннель шел по прямой, но затем начал медленно поворачивать влево. Тускло горели неоновые лампы. Денисон включил ближний свет и увидел капельки воды, усеивавшие грубо обтесанную поверхность каменной стены. Угол наклона оставался постоянным, соответствующим витку спирали, и к тому времени, когда Денисон проехал табличку с цифрой "1", он уже практически не следил за дорогой. От него требовалось лишь удерживать руль в фиксированном положении и медленно вползать наверх на низкой передаче.

Подъем наверх через недра горы производил завораживающее впечатление. В тот момент, когда Денисон миновал третий уровень, мимо промчалась встречная машина, на мгновение ослепившая его светом фар. Хотя никакой опасности не было, он стал держаться поближе к внешней стене туннеля.

Проехав шестой уровень, Денисон устремился к поверхности холма, навстречу дневному свету. Слева от выезда располагалась большая и совершенно пустая автомобильная стоянка, а за ней виднелась крыша большого деревянного здания, построенного в стиле швейцарского шале. Денисон припарковался как можно ближе к зданию, вышел из машины и запер ее.

Шале, без сомнения, и было рестораном "спиралтоппен", но иностранцев, желающих насладиться великолепным видом, поблизости не наблюдалось. За стеклянной дверью Денисон увидел двух женщин, протиравших пол, – видимо, для посетителей было еще слишком рано. Он подошел поближе и заметил гигантскую Спиральную Куколку: гротескную фигуру ростом с человека.

Осмотревшись вокруг, он увидел лестницу, ведущую вниз. На краю утеса была оборудована смотровая площадка с низкой каменной оградой и небольшим телескопом, работавшим, если опустить монетку в щель приемника. Отсюда открывался вид на долину Драммена. Облачность постепенно рассеивалась; в ее разрывах мелькало солнце, освещавшее узкую ленту реки. Воздух был кристально чистым.

"Очень мило, – с горечью подумал он. – Но какого черта я здесь делаю? Что я хочу найти? Где ты, Драммен Долли?"

Может быть, ответ находится в ресторане? Полюбовавшись видом несколько минут и не обнаружив ничего полезного для себя, Денисон вернулся к ресторану.

Утренняя уборка уже закончилась. Он вошел внутрь и уселся за столиком, с надеждой озираясь по сторонам. Ресторан был странным и нелепым сооружением, полным неожиданных углов и архитектурных несоответствий, как будто строители, доведя работу до середины, внезапно изменили свои планы и начали возводить нечто совершенно иное. Официантка приняла заказ, не проявив к Денисону никакого интереса, и через несколько минут принесла кофе. Никто не передал послания, не произнес тайного пароля.

Допив кофе, Денисон снова раскрыл проспект и принялся изучать его. Он находился на вершине Брагернесассена, на "пороге цветущего края Драмменсмарка, настоящего Эльдорадо для любителей пеших прогулок летом, а зимой – для лыжников, поистине счастливого места для тех, кто черпает силы в активном отдыхе". Он заплатил за кофе и вышел из ресторана.

На другой стороне стоянки остановился автомобиль. Человек, сидевший за рулем, развернул газету. Он равнодушно взглянул на Денисона, закрывавшего за собой дверь ресторана, и углубился в чтение. Налетел порыв холодного ветра. Денисон застегнул плащ, поднял воротник и медленно побрел прочь от утеса, в глубь цветущей страны Драмменсмарк.

За рестораном начинался лесистый склон, поросший высокими елями и не менее высокими лиственными деревьями с белыми стволами, которые Денисон принял за березы. Впрочем, он мог и ошибаться, так как ничего не смыслил в ботанике. От автостоянки в лес вела чисто выметенная грунтовая дорожка. Через несколько минут ходьбы деревья сомкнулись вокруг Денисова, и ресторан скрылся из виду.

Дорожка раздваивалась; мысленно подбросив монетку, Денисон свернул направо. Через десять минут он остановился и снова задал себе вопрос, какого черта он здесь делает. Он бесцельно бродил по лесу на вершине холма в Норвегии, и все лишь потому, что вчера обнаружил в машине какую-то уродливую куклу. Что за нелепость!

Рыжеволосая незнакомка предположила, что куклу в машине оставил ее прежний владелец. Но откуда мог взяться прежний владелец? На вид машина была совершенно новой. Куклу оставили в определенном месте, приложив к ней записку с определенными инструкциями.

Раннее утро – так говорилось в записке. Но насколько это – "раннее утро"? "Выходи, выходи, моя маленькая Драммен Долли. Взмахни своей волшебной палочкой и верни меня обратно в Хемпстэд".

Денисон вернулся к развилке и повернул налево. Воздух после дождя был свежим и чистым. На листьях переливались бликами крупные капли воды, и иногда с неожиданным порывом ветра Денисона окатывал небольшой душ.

Он не видел ничего, кроме деревьев.

Дойдя до очередной развилки, он остановился и задумался, что делать дальше. За его спиной послышался слабый звук, похожий на хруст сухой ветки. Он резко обернулся, прикрывая глаза ладонью от солнца, но не увидел ничего подозрительного. Внезапно ветка хрустнула справа. Краешком глаза Денисон успел заметить что-то темное, с необычайной быстротой двигавшееся между деревьями. Раздался топот. Денисон повернулся и обнаружил, что к нему бежит человек – шестифутовый широкоплечий детина, сжимающий в правой руке нечто похожее на короткую дубинку.

Денисону было тридцать шесть лет – не самый подходящий возраст для серьезного кулачного боя. Он вел сидячий образ жизни, что не могло не сказаться на его физических данных, хотя с дыханием дело у него обстояло лучше, чем можно было ожидать, ибо он никогда не курил. У него сохранилась приличная реакция, но по-настоящему спасло его то обстоятельство, что в юности он был неплохим боксером-любителем, выигрывавшим большинство боев благодаря напору и агрессивности в первые же секунды встречи.

Последние два дня для Денисона с его энергичным складом ума были невыносимо тяжелыми. Он бродил, как в тумане, не видя перед собой противника, и это угнетало его. Теперь противник наконец появился, и природные инстинкты сразу же взяли верх.

Вместо того чтобы отпрянуть назад, Денисон неожиданно пригнулся, блокируя удар детины левой рукой, и с силой погрузил правый кулак в живот противника немного ниже брючного ремня. Детина со свистом выдохнул воздух, согнулся пополам и упал, хрипя и хватая руками траву.

Денисон не стал терять времени и сразу же побежал к автостоянке. Быстрый топот ног за его спиной означал, что атакующих было как минимум двое. Он не оглядывался; пригнув голову, он мчался вперед изо всех сил. Слева от себя он заметил еще одного человека, быстро спускавшегося с холма. Темный силуэт преследователя мелькал за деревьями, и Денисон прибавил скорость в надежде проскочить мимо.

Но последний, отчаянный рывок не принес результата – человек спрыгнул на тропинку футах в пятнадцати впереди него. Сзади приближался топот другого преследователя. Денисон понимал, что при малейшем промедлении его зажмут в клещи, поэтому он продолжал бежать вперед.

Когда человек, стоявший перед ним, осознал, что Денисон не собирается останавливаться, на его лице отразилось крайнее изумление. Он быстрым движением потянулся к поясу и пригнулся. На лезвии ножа, который он держал в правой руке, блеснуло солнце. Денисон на полной скорости приблизился к противнику, делая вид, что собирается обогнуть его с левой стороны, но в последний момент резко повернул и бросился вправо, под руку с ножом.

Ему почти удалось проскочить. Противник поддался на его уловку, но, сообразив, в чем дело, полоснул ножом наотмашь. Денисон ощутил острую боль в боку. Тем не менее путь был свободен, и он побежал с удвоенной энергией, моля небеса о том, чтобы не споткнуться о корень. Иметь за собой преследователя, вооруженного ножом – лучший способ проверить свои способности в беге на короткие дистанции.

Итак, их было трое. Верзила, которого Денисон уложил ударом в солнечное сплетение, вышел из игры как минимум на две минуты. Оставалось двое: тот, который догонял Денисона, и человек с ножом. Позади слышались крики, но прямо по курсу за небольшим подъемом уже вырастала крыша ресторана.

Денисон быстро терял силы. Он знал, что не сможет долго выдерживать такой темп. Вылетев на автостоянку, он прыжками понесся к своей машине. Твердое асфальтовое покрытие под ногами позволило ему немного прибавить ходу. Рядом хлопнула дверца автомобиля. Денисон повернул голову на бегу и увидел, что человек, читавший газету, выскочил из машины и бежит к нему.

Он торопливо вытащил ключ от машины и мысленно поблагодарил своего ангела-хранителя, когда ключ сразу пошел в скважину и легко повернулся в замке. Прыгнув за руль, Денисон захлопнул дверцу одной рукой и попытался другой рукой сразу же вогнать ключ в замок зажигания. На этот раз он промахнулся. Человек снаружи забарабанил кулаком по ветровому стеклу, затем ухватился за дверную ручку. Изо всех сил потянув на себя ручку с внутренней стороны, Денисон удержал дверцу и свободной рукой быстро защелкнул задвижку.