Текст книги "Канатоходец"

Ключ зажигания упал на пол, и он скорчился на сиденье, пытаясь отыскать его. Его легкие пылали, перед глазами вращались огненные круги. Боль в боку неожиданно усилилась, но какой-то уголок сознания с холодной рассудительностью подсказывал: он в безопасности, никто не может проникнуть в запертую машину. Куда же подевался этот проклятый ключ?!

Наконец Денисон нащупал ключ, поднял его и вставил в замок зажигания. Его холодная рассудительность моментально улетучилась, когда он увидел, что преследователь отступил на шаг от машины и вытащил автоматический пистолет. Денисон судорожно выжал сцепление и включил первую скорость. Машина тронулась с места прежде, чем он успел ухватиться за руль, и, вихляя из стороны в сторону, покатилась по автостоянке. Через несколько секунд она выровнялась и нырнула в спиральный туннель, как кролик ныряет в свою нору.

На последних метрах перед въездом в туннель Денисон взглянул в зеркальце заднего вида и увидел, что другая машина медленно едет по стоянке с открытыми дверцами, а его преследователи на ходу вскакивают внутрь. Хорьки устремились вдогонку за кроликом.

Через десять секунд после того, как Денисон миновал первый поворот, он осознал, что едет слишком быстро.

Градиент составлял один к десяти при радиусе кривизны всего лишь в 115 футов: теперь Денисон ехал по внутренней стороне, постоянно сворачивая направо. Скорость машины была такова, что центробежная сила стремилась выбросить ее за разделительную полосу, и если бы Денисону сейчас попалась встречная машина, то столкновение было бы почти неминуемым. Его можно было сравнить с человеком, съезжающим вниз по трассе бобслея, однако такое сравнение страдало некоторой неполнотой. Трасса бобслея устроена так, что при ошибке в управлении гонщик может вылететь наружу через бортик; здесь бортиками служили монолитные каменные стены, соприкосновение с которыми на высокой скорости грозило катастрофой. На трассе бобслея нет двустороннего движения и постоянного слепого поворота в милю длиной; наконец, гонщиков не преследуют люди с пистолетами – в противном случае мировые рекорды держались бы очень недолго.

Денисон неохотно снял ногу с акселератора и с опаской посмотрел в зеркальце заднего вида. Водитель автомобиля, ехавшего за ним, был еще более безрассуден, чем он: его не беспокоили встречные машины. Он мчался прямо по разделительной линии и с каждой секундой сокращал расстояние между собой и Денисоном. Денисон прибавил газу, вывернул руль и мельком подумал о том, сможет ли машина выдержать боковой занос на километровой дистанции.

Мимо пролетела цепочка огней и светящаяся цифра "5". Оставалось еще четыре витка. Автомобиль трясло и подбрасывало, Денисон боролся с рулем, который, казалось, обрел свою собственную жизнь. Новый толчок, и сзади донесся отвратительный скрежещущий звук: догонявшая машина шла на таран. Последовала новая серия звуков; автомобиль Денисона чиркнул крылом о стену, вильнул и выехал на встречную полосу движения.

Он услышал – и одновременно ощутил всем телом – хруст, которым сопровождался удар другого крыла машины о противоположную стену туннеля, но у него не было времени тревожиться за собственность автомобильного агентства: на него надвигались фары встречной машины. Как безумный манипулируя рулем, рычагом сцепления и акселератором одновременно, Денисон вернулся на другую сторону туннеля и едва не задел задним крылом бампер автобуса, поднимавшегося в гору. Мелькнули и тут же исчезли открытый рот и выпученные глаза водителя.

Край переднего бампера заскреб по внутренней стене туннеля, высекая снопы искр. Денисон резко вывернул руль в другую сторону и чуть не врезался в заднее колесо резко затормозившего автобуса. На протяжении доброй сотни ярдов он петлял от стены к стене – лишь милосердием небес можно было объяснить то, что за автобусом не следовала длинная вереница машин.

Второй уровень промелькнул с быстротой кадра в киноленте; две яркие точки в зеркальце заднего вида напоминали Денисону о том, что преследующая машина также избежала столкновения с автобусом и постепенно приближается. Он снова увеличил скорость, и покрышки протестующе завизжали – должно быть, весь туннель в этот момент был наполнен вонью горелой резины.

Первый уровень. Пятно света на стене туннеля предупреждало о приближении встречной машины. Денисон крепче ухватился за руль, но через несколько секунд туннель пошел по прямой, и он понял, что видит отблеск дневного света. Он до отказа выжал педаль акселератора, машина клюнула носом и пулей вылетела из туннеля. Сборщик дорожной пошлины вскинул руки и быстро отскочил в сторону. Денисон протер глаза, заслезившиеся от солнечного света, и на предельной скорости устремился вниз по склону к центральной улице Драммена.

У подножия холма он резко затормозил и вывернул руль. Автомобиль опасно накренился, огибая угол, покрышки снова взвизгнули, оставляя на асфальте черные следы резины. Затем Денисон в буквальном смысле слова встал на дыбы, приподнявшись с сиденья, чтобы всей своей тяжестью вдавить в пол педаль тормоза, – в противном случае он непременно врезался бы в толпу законопослушных жителей Драммена, переходивших улицу на зеленый сигнал светофора. Задние колеса автомобиля на мгновение оторвались от дороги и с глухим стуком вновь опустились на асфальт, а передний бампер уперся в бедро полисмена, стоявшего на середине дороги спиной к Денисону.

Полисмен обернулся. На его бесстрастном лице не отразилось никакого удивления. Денисон плюхнулся на сиденье и оглянулся. Машина, преследовавшая его, выехала на другую дорогу и на высокой скорости мчалась прочь от Драммена.

Полисмен постучал в окошко костяшками пальцев. Денисон опустил стекло и услышал длинную тираду на норвежском языке, выдержанную в крайне недружелюбных тонах.

– Я не знаю норвежского, – громко сказал он, покачав головой. – Вы понимаете по-английски?

Полисмен остановился на полуслове, приоткрыв рот. Затем он глубоко вздохнул и спросил:

– Ну и как, по-вашему, надо назвать ваше поведение?

Денисон показал назад:

– Все из-за этих проклятых идиотов. Меня могли убить.

Полисмен отступил на шаг и медленно обошел вокруг машины, осматривая ее. Через минуту он постучал в окошко с другой стороны. Денисон открыл дверцу, и полисмен уселся рядом с ним.

– Поехали, – коротко сказал он.

Когда Денисон остановился перед зданием с табличкой "Polisi", полисмен забрал у него ключи от машины и указал на вход.

– Заходите!

Началось томительное ожидание. Денисон сидел в пустой комнате под присмотром молодого норвежского патрульного и обдумывал свое положение. Если он скажет правду, то неизбежно возникнет вопрос: кому понадобилось нападать на англичанина по фамилии Мейрик? Это неизбежно приведет к следующему вопросу: кто такой этот Мейрик? Денисон понимал, что не сможет долго продержаться, отвечая на подобные вопросы. Все выплывет наружу, и слушатели придут к общему мнению, что перед ними сумасшедший, а возможно, вдобавок еще и уголовник. Нужно было что-то придумать.

Прошел целый час, и наконец зазвонил телефон. Молодой полисмен поднял трубку и обменялся с собеседником несколькими короткими фразами.

– Идемте! – обратился полисмен к Денисону, закончив телефонный разговор.

Он привел Денисона в какой-то кабинет. Офицер полиции, сидевший за столом, указал авторучкой на стул.

– Садитесь!

Денисон сел, приходя к выводу, что понятие о разговоре по-английски в норвежской полиции сводится к обмену односложными предложениями. Офицер пододвинул к себе бланк, отпечатанный на машинке.

– Имя?

– Мейрик, – ответил Денисон. – Гарольд Фельтхэм Мейрик.

– Национальность?

– Англичанин.

Офицер протянул руку.

– Паспорт, – это прозвучало не просьбой, а приказом.

Денисон вытащил паспорт и положил его на протянутую ладонь. Офицер быстро перелистал страницы, отложил паспорт и посмотрел на Денисона. Глаза его напоминали кусочки серого гранита.

– Установлено, что вы ехали по улицам Драммена со скоростью сто сорок километров в час, – начал он. – Нет необходимости объяснять вам, что вы превысили разрешенную скорость. Мне неизвестно, с какой скоростью вы ехали по Спиралену, хотя она, конечно, была не меньше ста сорока километров, иначе сейчас перед нами стояла бы неприятная задача по очищению стен от ваших останков. Каковы будут ваши объяснения?

Теперь Денисон убедился в том, что познания норвежских полицейских в английском языке не сводятся к односложным фразам, но это не доставило ему удовольствия.

– За мной ехала машина, – сказал он. – Водитель пытался протаранить меня.

Офицер приподнял брови, и Денисон быстро добавил:

– Думаю, это были молодые хулиганы. Они хотели напугать меня до смерти, вы знаете, как это у них принято. И им это удалось. Они пару раз поддали мне по заднему бамперу, и я волей-неволей поехал быстрее. Это чистая правда.

Он замолчал. Офицер холодно смотрел на него, ожидая продолжения.

– Я хотел бы немедленно связаться с британским посольством, – медленно и раздельно сказал Денисон, сделав надлежащую паузу.

Офицер опустил глаза и взглянул на бланк, лежавший перед ним.

– Состояние заднего бампера автомобиля подтверждает ваш рассказ, – сказал он. – Действительно, была вторая машина – ее нашли брошенной посреди дороги. Эта машина была украдена в Осло вчера ночью, – он снова поднял глаза. – Вы не желаете внести какие-либо изменения в свои показания?

– Нет, – ответил Денисон.

– Вы уверены?

– Совершенно уверен.

Офицер встал, держа в руке паспорт Денисона.

– Подождите здесь, – бросил он и вышел из комнаты. Прошел еще час.

– Представитель вашего посольства едет сюда, – сказал офицер, вернувшись на свое место. – Он будет присутствовать при записи ваших показаний.

– Понятно, – сказал Денисон. – А как насчет моего паспорта?

– Ваш паспорт передадут сотруднику посольства. Автомобиль мы оставим у себя для спектрографического исследования. Если на нем будут обнаружены частицы краски с другого автомобиля, то это подтвердит ваши показания. В любом случае, вашей машиной в ее теперешнем состоянии пользоваться нельзя.

Денисон кивнул.

– Когда приедет сотрудник посольства?

– Не знаю. Можете подождать здесь, – офицер вышел.

Денисон прождал еще два часа. По его просьбе ему принесли еду и кофе. Большую часть времени он провел в одиночестве, за исключением нескольких минут в обществе врача, обработавшего ссадину у него на лбу. Денисон смутно припомнил, что ударился головой о толстую ветку, когда бежал по дорожке на вершине холма, но не стал поправлять врача, уверенного, что ссадина получена во время гонки в туннеле Спиралена. Как бы то ни было, левая часть лица Мейрика выглядела не лучшим образом; фотографировать его сейчас следовало только в профиль и только с правой стороны.

Денисон ничего не сказал врачу о ране в боку. Оставшись один, он произвел быстрый осмотр. Нож, наверное, был острым как бритва: он прошел через плащ, пиджак и свитер и оставил на теле длинный разрез, – к счастью, неглубокий. Белый свитер пропитался кровью, но сама рана уже перестала кровоточить и причиняла боль лишь при резких движениях. Денисон старался не обращать на нее внимание.

Наконец в комнату вошел изящно одетый молодой человек со свежим румяным лицом. Он подошел к Денисову с приветливо протянутой рукой.

– Доктор Мейрик? Я Джордж Маккриди. Сейчас мы уладим эту небольшую неприятность.

Вслед за Маккриди вошел офицер полиции, который принес еще один стул. Они уселись вокруг стола и приступили к составлению письменных показаний. Короткое устное заявление явно не удовлетворило офицера, поэтому Денисону пришлось подробно написать обо всем, что с ним случилось после того, как он въехал в туннель на вершине Брагернесассена. Ему не было нужды что-либо выдумывать. Показания были распечатаны на машинке и Денисов поставил свою подпись на каждом из четырех экземпляров, Маккриди расписался в качестве свидетеля.

– Надо полагать, это все? – Маккриди вопросительно взглянул на офицера. Тот кивнул.

– На сегодня все. Через некоторое время мы можем снова вызвать доктора Мейрика. Надеюсь, мы будем в состоянии связаться с ним.

– Разумеется, – заверил его Маккриди. Он повернулся к Денисону. – А теперь вернемся в отель. Должна быть, вы очень устали.

Они вышли из здания полиции и уселись в машину Маккриди. Когда автомобиль выехал из Драммена, Денисон задумался над тем, почему Маккриди обратился к нему "доктор", ведь в паспорте Мейрика стояло простое "мистер".

– Если мы едем в отель, то я попросил бы вас отдать мне мой паспорт, – обратился он к Маккриди. – Без него я чувствую себя неуютно.

– Мы не собираемся ехать в отель, – ответил Маккриди. – То, что я сказал копам, не имеет значения. Мы едем в посольство. Кэри прилетел из Лондона сегодня утром и хочет видеть вас, – он издал короткий смешок. – Если бы вы знали, как он хочет вас видеть!

Денисон почувствовал, что вступает на зыбкую почву.

– Кэри, – произнес он нейтральным тоном, надеясь побудить Маккриди к продолжению разговора. Имя Кэри было упомянуто так, словно Мейрик был давно знаком с этим человеком. Кто такой этот Кэри, черт возьми?

Маккриди не клюнул на его удочку.

– А ваши показания не вполне откровенны, верно? – он подождал ответа, но Денисон молчал. – Мы нашли свидетельницу – официантку из "Спиралтоппена". Она говорила о какой-то драке на вершине холма. Кажется, там были люди с пистолетами. У полиции есть крупные подозрения на ваш счет.

Денисон не ответил. Маккриди искоса взглянул на него и рассмеялся.

– Не унывайте. В сложившихся обстоятельствах вы поступили совершенно правильно. Никогда не говорите с копами об огнестрельном оружии – они сразу же начинают нервничать. И запомните: никакого шума не будет. Кэри этого не потерпит, – Маккриди вздохнул, – но его нельзя за это винить.

Все, что он говорил, звучало для Денисона китайской грамотой. Он рассудил, что чем меньше он скажет, тем будет лучше для него. Откинувшись на спинку сиденья, он попытался поудобнее пристроить ноющий бок.

– Я устал, – коротко сказал он.

– Ясное дело, – ответил Маккриди.

Глава 5

Денисон расхаживал по приемной посольства. Маккриди ушел наверх – вероятно, доложить о происшествии. Он вернулся через пятнадцать минут.

– Сюда, пожалуйста, доктор Мейрик.

Денисон проследовал за ним по коридору. Остановившись, Маккриди распахнул дверь и сделал приглашающий жест.

– Заходите. Вы, разумеется, уже встречались с мистером Кэри.

Человека, сидевшего за столом, можно было описать лишь одним словом: квадратный. Это был крупный, коренастый мужчина с квадратным подбородком и коротким ежиком седых волос на голове. Широкая грудная клетка, квадратные плечи и большие руки с короткими пальцами производили внушительное впечатление.

– Входите, доктор Мейрик, – он кивнул Маккриди. – Все в порядке, Джордж, занимайся своими делами.

Маккриди вышел и закрыл за собой дверь.

– Садитесь, доктор.

Денисон опустился на стул, стоявший возле стола. Кэри с непроницаемым лицом довольно долгое время смотрел на него. Наконец он вздохнул и пожал плечами.

– Доктор Мейрик, вас просили не уходить далеко от отеля и ограничить свои перемещения центральной частью Осло, – начал он. – В том случае, если у вас появится желание отправиться за город, вас просили предупредить нас заблаговременно, чтобы мы могли соответствующим образом подготовиться к этому. Видите ли, наши людские ресурсы не беспредельны.

Его голос повысился.

– Вероятно, нам следовало говорить с вами не на языке просьб, а на языке приказов, – сделав над собой усилие, Кэри снова заговорил тише. – Сегодня утром я прилетел в Осло, и первой новостью, которую я услышал здесь, было сообщение о вашем исчезновении. Затем мне сказали, что вы в одиночку отправились гулять по вершине холма – причины такого поступка известны лишь вам одному.

Он предостерегающе поднял руку, показывая, что не потерпит возражений. Денисон и не возражал: в любом случае ему было нечего сказать.

– Ну хорошо, – продолжал Кэри. – Меня ознакомили с историей, которую вы рассказали местным копам. Это была неплохая импровизация; может быть, они проглотят ее, а может быть, и нет, – он уперся ладонями в стол. – Теперь я спрашиваю вас: что же произошло на самом деле?

– Я прогуливался по лесу, – сказал Денисон. – Там на меня неожиданно напал человек.

– Описание?

– Высокий, широкоплечий. Сложением напоминает вас, но значительно моложе. Темные волосы, нос сломан. Он что-то держал в руке и собирался ударить меня этой штукой. Кажется, что-то вроде дубинки.

– Что же вы сделали?

– Я вырубил его, – ответил Денисон.

– Вы вырубили его, – ровным голосом повторил Кэри.

– Я врезал ему в солнечное сплетение, и он отключился, – объяснил Денисон. – В свое время я был неплохим боксером.

Кэри нахмурился и забарабанил пальцами по столу.

– Что было дальше?

– Сзади приближался еще один человек. Я побежал.

– Выходит, иногда вы все же способны на разумные поступки. И?..

– Третий человек спустился на тропинку передо мной.

– Опишите его.

– Невысокий, примерно пять футов семь дюймов, с крысиной физиономией и длинным носом. Одет в джинсы и голубую куртку-джерси. У него был нож.

– Вот как, нож? – меланхолично спросил Кэри. – Как же вы поступили?

– Другой парень догонял меня сзади. У меня не было времени на размышления, поэтому я бросился на шутника с ножом и в последний момент обвел его на встречном движении.

– Что вы сделали?

– Обвел на встречном движении. Это выражение принято у регбистов, оно означает…

– Я знаю, что оно означает, – отрезал Кэри. – Похоже, в свое время вы были также неплохим регбистом. – Совершенно верно, – согласился Денисон.

Кэри наклонил голову и уперся лбом в ладонь так, что Денисон не мог разглядеть выражение его лица. Казалось, он борется с каким-то сильным чувством.

– Что было потом? – глухо спросил он.

– Я добежал до автостоянки. Там был еще один человек.

– Еще один, – устало сказал Кэри. – Описание?

– Я не успел его разглядеть. Кажется, он был одет в серый костюм. У него был пистолет.

– Настоящая охота с подставками, не так ли? – в голосе Кэри слышалась ярость. – Что же вы сделали?

– К тому времени я уже сидел в машине. Увидев пистолет, я быстро отъехал и…

– …И скатились кувырком по Спиралену, пронеслись по Драммену на сверхзвуковой скорости, а потом врезались полисмену в задницу?

– Да, – просто ответил Денисон. – Вот вроде бы и все.

– Надо надеяться, – Кэри немного помолчал. – Оставим на время вашу историю, какой бы невероятной она ни была. Мне все-таки очень хочется знать, зачем вы поехали в Драммен и с какой целью вы так ловко отделались от сопровождающего перед тем, как выехать из Осло?

– Отделался от сопровождающего, – тихо повторил Денисон. – Я не знал, что у меня были сопровождающие.

– Теперь знайте. Это было сделано для вашей же безопасности. Мой человек утверждает, что ему раньше никогда не приходилось видеть такого искусного ухода от слежки. Вы проделали все возможные и невозможные трюки. Два раза вы едва не ускользнули, а на третий раз оторвались окончательно.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Денисон. – Пару раз я сбивался с дороги, не более того.

Кэри глубоко вздохнул и уставился в потолок.

– Сбивался с дороги, – его голос стал глубоким и торжественным. – Доктор Мейрик, можете ли вы объяснить мне, почему вы сбивались с дороги, если вы знаете эти места лучше, чем свое родное графство Букингемшир? Когда вы ездили в Драммен на прошлой неделе, вы не отличались подобной забывчивостью.

Денисон принял удар. Отступать было некуда.

– Вероятно, причина заключается в том, что я не доктор Мейрик, – ответил он.

– Что вы сказали? – прошептал Кэри.

Глава 6

Денисон рассказал все.

Когда он закончил, на лице Кэри отражалась сложная смесь возмущения и беспокойства. Он выслушал Денисона, не прерывая его и не высказывая замечаний, а затем придвинул к себе телефон, набрал номер и сказал в трубку:

– Джордж? Попроси Яна зайти ко мне на минутку.

Он обошел вокруг стола и похлопал Денисона по плечу.

– Надеюсь, вы не будете возражать, если придется подождать еще несколько минут.

Шагнув вперед, Кэри остановил человека, который как раз в этот момент входил в комнату, о чем-то пошептался с ним и вышел в коридор.

Несколько секунд он стоял в раздумье, потом раздраженно тряхнул головой и направился в кабинет Маккриди.

– В чем дело? – осведомился Маккриди, увидев выражение его лица.

– Наш парень слетел со всех катушек, если они у него были – отрезал Кэри. – Начал с обычных небылиц, но затем выяснилось, что дела обстоят хуже. Намного хуже.

– Что он рассказал?

Кэри ответил, не пощадив собеседника.

– Даже если оставить в стороне кучу вранья про таинственных бандитов, то все равно приходится признать, что с Мейриком что-то случилось – что-то, определенно выбившее его из колеи, – заключил он через десять минут, утирая ладонью вспотевший лоб. – Когда имеешь дело с яйцеголовыми, то всегда нужно знать заранее, проверяли ли их на психическую устойчивость. В результате нам теперь требуется психиатр.

– Довольно старомодный термин, не так ли? – Маккриди с трудом подавил улыбку.

Кэри свирепо посмотрел на него.

– Старомодный, но точный, – он постучал себя пальцем по лбу. – В этом… в этой вещи вообще не осталось ничего человеческого. Серьезно: у меня мурашки по спине ползли, когда я слушал его.

– А это действительно Мейрик, никаких сомнений? – неуверенно спросил Маккриди.

– Никаких. В Лондоне, где мы встретились впервые, я провел с Мейриком два дня, пока меня не начало тошнить от его жирной рожи. Это Мейрик, можешь быть уверен.

– Меня беспокоит одна вещь, – сказал Маккриди, – когда мы сидели в полицейском участке Драммена, он не произнес ни слова по-норвежски. Насколько я понимаю, он отлично знает этот язык.

– Во всяком случае, говорит свободно, – проворчал Кэри.

– Тем не менее мне сразу же сказали, что он не понимает ни слова по-норвежски. Он производил впечатление человека, не владеющего языком.

– Бог ты мой, – в сердцах сказал Кэри. – Ты не знаешь его биографию! Он родился в Финляндии и жил там до семнадцати лет, затем переехал в Осло. Когда ему исполнилось двадцать четыре, он переехал в Англию, где и жил на протяжении последних двадцати двух лет. Он не имел понятия о том, что такое регби до тех пор, пока не приехал в Англию; я изучал его досье и могу с уверенностью утверждать, что он никогда не занимался боксом.

– В таком случае это согласуется с его утверждением о том, что он не Мейрик, – Маккриди сделал паузу, размышляя. – В "Спиралтоппене" есть свидетельница, утверждающая, что видела пистолет.

– Истеричная официантка! – фыркнул Кэри. – Подожди-ка минутку: ты говорил о ней Мейрику?

– Говорил.

– Так и есть, – устало сказал Кэри. – Знаешь, я не удивлюсь, если Мейрик сказал в полиции чистую правду. Несколько подростков на краденой машине устроили ему скачки с препятствиями, и он свихнулся от страха.

– А как же пистолет?

– Ты же сам сказал ему о пистолете. Он ухватился за эту идею и внес ее в свою сказочку, дополнив ее излишествами вроде ножа и дубинки. Думаю, в Спиралене он почувствовал себя совершенно беспомощным и выдумал всю историю, чтобы потешить свое задетое самолюбие. В Лондоне я определил его для себя как высокомерного ублюдка, абсолютно уверенного в превосходстве над нами, простыми смертными. Но в Спиралене у него не было возможности доказать свою исключительность, верно?

– Интересная теория, – согласился Маккриди. – С точки зрения психолога все верно, но есть одно слабое место: вы предвзято относитесь к Мейрику.

– Я его терпеть не могу, – мрачно сказал Кэри. – Самонадеянный, самовлюбленный, нахальный сукин сын, уверенный, что солнце светит из его задницы. Мистер Всезнайка собственной персоной, – он пожал плечами. – Но я не могу выбирать людей, с которыми приходится работать.

– Как он себя назвал?

– Жиль Денисон из Хемпстэда. Их Хемпстэда, боже ты мой!

– Я вернусь через минуту, – Маккриди вышел из комнаты.

Кэри рывком ослабил узел галстука и уселся на стул, покусывая ноготь на большом пальце.

– Что это такое? – поинтересовался он, когда Маккриди вошел в комнату с толстым томом в руках.

– Лондонский телефонный справочник.

– Дай-ка его мне, – Кэри взял справочник. – Посмотрим… Деннис, Деннис, Деннис… Деннисон. Есть Джордж Деннисон и еще двое, но ни одного из Хемпстэда, – он удовлетворенно хмыкнул.

Маккриди взял книгу и перелистал страницы.

– Денисон, Жиль, – пробормотал он через минуту. – Хемпстэд. Фамилия пишется с одним "н".

– О господи! – Кэри быстро справился с изумлением. – Это ничего не значит. Он позаимствовал фамилию у одного из знакомых или у приятеля своей дочери.

– Возможно, – неохотно согласился Маккриди.

Кэри побарабанил пальцами по столу.

– Я готов жизнь прозакладывать за то, что это Мейрик. Все остальные варианты абсолютно нелепы, – его пальцы внезапно остановились. – Миссис Хансен – она общалась с ним больше, чем все остальные. Что она говорит?

– Вчера вечером она доложила, что встретилась с ним. Утром он не появился; по его словам, простудился и лежал в постели.

– Это правда?

– Да.

– Она заметила что-нибудь необычное в его поведении?

– Только то, что у него был насморк, и он на время бросил курить. Он сказал, что сигареты воняют соломой.

– Для меня они всегда воняют соломой, – проворчал Кэри, куривший только трубку. – Однако он узнал ее.

– Она говорит, что они выпили пива и побеседовали на религиозно-моральные темы.

– Симптоматично, – заметил Кэри. – Мейрик готов разглагольствовать на любые темы – смыслит он в них что-нибудь или нет. – Он с недовольным видом потер подбородок. – К несчастью, обычно стервец попадает в точку: котелок у него, надо признать, варит неплохо. Итак, это Мейрик – жирный боров, свиной потрох, тот самый Мейрик, с которым мы нянчимся уже два месяца. Неужели ты можешь поверить, что он способен выстоять в драке против четверых мужчин, вооруженных пистолетами, ножами и дубинками? Сомневаюсь, что у него хватит сил снять пенку с кипяченого молока. Его научный умишко малость расстроился, и он сочинил эти ужасы, чтобы спасти свое драгоценное самомнение – впрочем, об этом я уже говорил.

– Что теперь будет с операцией?

– Что касается Мейрика, то на нем можно ставить крест, – убежденно сказал Кэри. – С другой стороны, в данный момент я не могу себе представить, как можно обойтись без него. Я свяжусь с Лондоном сразу же после того, как окончательно разберусь с ним, – он сделал паузу. – Пойдем-ка вместе, Джордж. Мне нужен свидетель, иначе в Лондоне решат, что я тоже выжил из ума.

Они вышли в коридор. Перед дверью комнаты, в которой сидел Мейрик, Кэри дотронулся до плеча Маккриди.

– Держи себя в руках, Джордж. Скорее всего это будет неприятное зрелище.

Мейрик все так же сидел за столом, не обращая внимания на человека, которого Кэри назвал Яном, сидевшего напротив него. Ян посмотрел на Кэри и красноречиво пожал плечами.

Кэри выступил вперед.

– Доктор Мейрик, мне очень жаль…

– Меня зовут Денисон. Я уже говорил об этом.

– Хорошо, мистер Денисон, – мягко сказал Кэри. – В таком случае вам действительно нужен доктор. Я все организую…

– Давно пора, – заметил Денисон. – Она чертовски болит.

– Что болит?

– Эта проклятая ножевая рана, – Денисон вытащил свитер из брюк. – Полюбуйтесь.

Кэри и Маккриди наклонились над разрезом глубиной в четверть дюйма, пересекавшим бок Денисона. "Чтобы зашить его, – механически прикинул Кэри, – потребуется не меньше шестнадцати стежков".

Они одновременно подняли головы и изумленно уставились друг на друга.