Текст книги "Искупление"

Глава 3

Дом Ричардсов. Место преступления, свершившегося тринадцать лет назад. Вдоль по изрытой колеями щебеночной дороге. Два дома слева и два справа, и вот оно, ныне обветшалое жилище Ричардсов, в конце тупика на обширном участке мертвой травы и жирно разросшихся кустов.

Одиноким и жутковатым оно было уже тогда, а спустя десятилетие стало еще неприглядней.

Декер остановил машину перед домом. Когда они из нее выбрались, Ланкастер поежилась, и не только из-за вечерней прохлады.

– Не так уж сильно изменилось, – проронил Декер.

– Семья, что здесь жила, до отъезда дом немного подремонтировала. Иначе как тут жить? Ремонт в основном внутри: покраска, ковролин, всякое такое. Место давно уже заброшенное стоит. Никто не селится после того, что здесь произошло.

– Вообще банкир мог обзавестись чем-нибудь поприличней.

– В банке он был агентом по займам. А здесь они поселились как в сквоте[8]8
  Самовольно занятое помещение.


[Закрыть], для нашего городишки обычная история. Хотя этот дом намного крупнее моего. И земли вон сколько.

Они подошли к переднему крыльцу. Декер попробовал дверь.

– Заперто.

– Почему б тебе ее не открыть? – усмехнулась Ланкастер.

– Ты даешь мне разрешение на взлом с проникновением?

– Можно подумать, в первый раз. К тому же это не свежий объект, не наследим.

Коротким ударом Декер высадил боковое стекло, потянулся и отпер дверь изнутри. Черкнув лучом включенного фонарика, он позвал свою напарницу внутрь.

– Вспоминаешь? – спросила она. – Вопрос, конечно, риторический.

Декер ее как будто не слышал. В мыслях он был тем новоиспеченным следователем убойного отдела – после десяти лет на побегушках, а затем еще нескольких на грабежах, кражах и делах с наркотой. И вот первое серьезное задание: вместе с Ланкастер они выехали в дом Ричардсов после сообщения о насильственных действиях и обнаружении трупов первыми свидетелями. Это было их первое расследование убийства, и оба боялись оступиться.

Мэри Ланкастер – тогда еще новобранец в полицейской форме – нарочито не пользовалась косметикой, как будто стесняясь своего женского обличья. В отделе она была единственной женщиной, которая сидела постоянно за столом и не заваривала для персонала кофе. Единственная наделенная правом носить оружие, арестовывать и зачитывать права задержанным. А при особой надобности так и лишать их жизни.

Тогда она еще не курила. Привычка появилась тогда, когда она занялась следственной работой вместе с Декером, все больше и больше времени проводя с мертвыми телами и занимаясь поимкой убийц, которые насильно лишили их жизни. Тогда она была и поплотнее. Но это был здоровый вес. Мэри Ланкастер пользовалась репутацией спокойного, обстоятельного копа, у которого в любой ситуации есть три или четыре плана действий. Страха она не знала, а будучи патрульной, заслужила множество похвал за свой стиль работы. Из заварух все, слава богу, выходили живыми. То же самое и когда она работала детективом.

Декер же, напротив, слыл самым двинутым сукиным сыном из всех, кто когда-либо носил полицейскую бляху Берлингтона. И все же никто не смел отрицать его огромного служебного потенциала. И этот потенциал полностью реализовался, когда он стал детективом и напарником Мэри Ланкастер. Они не завалили ни одного порученного дела. Их послужному списку мог позавидовать любой другой полицейский отдел, большой или маленький.

Они знали друг друга и раньше, так как росли и учились в одной среде, но на профессиональном поприще почти не общались, пока не сменили униформу на гражданские костюмы детективов.

Сейчас Декер шаг за шагом вспоминал ту ночь, в то время как Ланкастер наблюдала за ним из угла гостиной.

– Копы по рации сообщили о драке со стрельбой. Звонок поступил в девять тридцать пять. Через пять минут прибыли две патрульные машины. В дом вошли через минуту после проверки периметра. Входная дверь была не заперта.

Он переместился в другую часть комнаты.

– Жертва номер один, Дэвид Кац, была найдена здесь, – он указал на пятачок возле двери в кухню. – Тридцать пять лет. Два пулевых отверстия. Первое от выстрела в левый висок. Вторая пуля пришлась в затылок. Оба выстрела смертельны. – Он указал еще на одно место рядом с дверью. – Здесь нашли пивную бутылку. А на ней его отпечатки. Бутылка уцелела, но пиво было разбрызгано по всему полу.

– Кацу принадлежал «Американ Гриль», местный ресторанчик, – добавила Ланкастер. – А сюда он зашел в гости.

– И никаких доказательств, что охота шла именно за ним, – сказал Декер.

– Никаких, – подтвердила Ланкастер. – Неудачное место, неудачное время. Как с Роном Голдманом в деле О. Джея Симпсона[9]9
  Имеется в виду знаменитое дело: в 1995 г. актер и бывший игрок Национальной футбольной лиги О. Джей Симпсон несмотря на наличие множества улик был оправдан уголовным судом по обвинению в убийстве своей бывшей жены Николь и ее друга Рона Голдмана; в дальнейшем Симпсон проиграл гражданский суд по тем же обвинениям.


[Закрыть]. Парню действительно не повезло.

Они перешли на кухню. Там были только грязный линолеум, покорябанные шкафы да раковина в пятнах ржавчины.

– Жертва номер два, Дональд Ричардс, все звали его Дон. Сорок четыре года, агент по кредитованию. Одиночная пуля в сердце, упал вот здесь. Тоже мгновенная смерть.

Ланкастер кивнула.

– С Кацем был знаком, потому что банк ранее одобрил кредит Кацу для проекта «Американ Гриль».

Декер вернулся в гостиную и посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Теперь две последние жертвы.

Они поднялись по ступеням, оказавшись на площадке второго этажа.

– Вот эти две спальни, – Декер указал на две двери, одна напротив другой.

Он толкнул ту, что слева, и вошел. Ланкастер зашла следом.

– Жертва номер три, – объявил Декер. – Эбигейл «Эбби» Ричардс. Возраст двенадцать лет.

– Задушена. Найдена на кровати. На шее следы, указывающие на применение чего-то вроде веревки. Убийца забрал ее с собой.

– Ее смерть мгновенной назвать нельзя, – сказал Декер. – И она упорно сопротивлялась. А под ногтями у нее обнаружились следы ДНК Мерила Хокинса, – многозначительно заметил Декер. – Значит, в каком-то смысле она его одолела.

Декер вышел из комнаты и через коридор прошел в спальню. Ланкастер последовала за ним. Декер заученно подошел к некой точке у стены и указал:

– Жертва номер четыре. Фрэнки Ричардс. Возраст четырнадцать лет. Только что поступил в старшую школу. Найден на полу прямо здесь. Однократное попадание в сердце.

– В комнате обнаружены кое-какие причиндалы для приема наркотиков и спрятанная денежная сумма, достаточная для предположения, что он был не просто потребителем, но и дилером, – в тон ему сказала Ланкастер. – Только увязать все это с убийствами никак не получалось. Мы выследили человека, который его снабжал, – это был Карл Стивенс. Мелкая сошка. И это никак не могло послужить мотивом для убийства четверых человек. К тому же у Стивенса было железное алиби.

Декер кивнул.

– Нас вызвали в девять двадцать одну. Через четырнадцать минут мы прибыли сюда на машине.

Он прислонился к стене и выглянул в окно, выходящее на улицу.

– Четыре соседних дома. В двух из них той ночью были люди. Но никто из них ничего не видел и не слышал. Убийца пришел и ушел незримый и неуслышанный.

– Но потом, при осмотре дома, ты нашел нечто такое, что все изменило.

Декер повел Мэри Ланкастер вниз по лестнице в гостиную.

– Отпечаток большого пальца на стенном выключателе вместе с кровавым следом Каца.

– А еще кожу преступника, кровь и генетический материал под ногтями Эбби. В борьбе с нападавшим на нее преступником.

– Он душит ее повязкой, а она хватает его за руки, чтобы воспрепятствовать, и материал переносится. Это известно любому, мало-мальски знакомому с методами криминалистического анализа.

Рука Ланкастер мелькнула к карману и наружу появилась уже с пачкой сигарет. Декер саркастично наблюдал, как его коллега прикуривает.

– Что, спешишь надымиться впрок?

– Уж полночь близится, а я под стрессом. Так что извини, ну тебя к черту.

Пепел она стряхивала на пол.

– Отпечатки Хокинса были в базе данных, потому что фирма, в которой он раньше работал, выполняла кое-какие оборонные заказы. Там сняли отпечатки пальцев и прокачали весь персонал. Когда пальчики у Хокинса совпали, мы оформили ордер на обыск его дома.

Декер перенял эстафету:

– На основании отпечатков его задержали и доставили в участок, где сделали мазок со щеки. ДНК на нем совпала с материалом, найденным под ногтями Эбби. Алиби у Хокинса на всю ту ночь не было. А тут еще во время обыска дома у него обнаружили «кольт» сорок пятого калибра, спрятанный в стенном тайнике за шкафом. Результаты баллистической экспертизы досконально подтвердили: это, без сомнения, то орудие убийства. Хокинс сказал, что ствол этот впервые видит и не знает, как он к нему попал. А о существовании тайника, мол, даже не догадывался. Мы отследили этот пистолет. Он оказался украден из оружейного магазина пару лет назад. Серийные номера спилены. Вероятно, с тех пор его использовали в целом ряде преступлений. А потом он оказался в шкафу у Хокинса. – Декер взглянул на свою напарницу. – Отсюда вопрос: почему ты думаешь, что мы могли ошибаться? По мне, так доводы просто железобетонные.

Ланкастер покрутила в пальцах зажженную сигарету.

– Я все время мысленно возвращаюсь к этому умирающему, который нашел время и силы приехать сюда, чтобы обелить свое имя. Для него не секрет, что все шансы против него. Зачем, казалось бы, тратить впустую те считаные деньки, что ему отпущены?

– А что ему еще остается? – не уступал Декер. – Я не говорю, что Хокинс явился в этот дом, чтобы завалить четверых человек. Вероятно, он его выбрал для преступления помельче – скажем, кражи со взломом, – а тут вдруг все пошло разрастаться как снежный ком. Ты же знаешь, Мэри, такое случается. Преступники под стрессом теряют остатки самообладания.

– Но ты же знаешь его мотив преступления, – возразила Ланкастер. – Это выяснилось на суде. Не признав до конца его вины, защита попыталась наскрести на этом несколько сочувственных баллов. Возможно, именно поэтому смертную казнь ему заменили на пожизненное.

Декер кивнул:

– Его жена была смертельно больна. Он нуждался в деньгах на ее обезболивающее. Его турнули с работы и лишили страховки. У его взрослой дочери были проблемы с наркотиками, и он пытался устроить ее в реабилитационный центр. В который уже раз. Поэтому и увел кредитки, драгоценности, ноутбук, DVD-плеер, небольшой телевизор, несколько часов и прочее разное из того дома и у своих жертв. Все сходится. Помыслы у него, возможно, были и светлые, но методы по их воплощению явно нет.

– Но ни один из тех предметов так и не нашелся. Ни в доме у него, ни в каком-нибудь ломбарде. Так что никаких денег он на этом не поднял.

– Зато деньги были у него в кармане во время ареста, – заметил Дерек. – У нас бы никогда не получилось доказать, что они были нажиты от продажи краденого, да и он вполне мог испугаться и после убийств залечь на дно. Именно это утверждал на суде обвинитель, а читая протокол присяжных, можно сделать вывод: он нажился на продаже тех вещей. Такой вот недвусмысленный вывод.

– Но никто из соседей не видел, чтобы подъезжала или отъезжала какая-нибудь машина, кроме машины Дэвида Каца, – с нового угла зашла Ланкастер.

– Ты же знаешь, Мэри, что в ту ночь бушевал истинный ад. Дождь лил как из ведра. Почти ничего не было видно. И если Хокинс не включал фары своей машины, то, возможно, его никто и не увидел.

– Не видеть – это ладно. Но чтобы и не слышать? – не сдавалась Мэри Ланкастер.

– А шум ливня, вой ветра? Короче, теперь я вижу, ты действительно сомневаешься в этом деле.

– Сомневаюсь или нет, не об этом речь. Я просто говорю, что оно заслуживает более вдумчивой проверки.

– Не вижу, каким образом.

– А я, несмотря на твои слова, могу сказать: тебя, по крайней мере, получилось расшевелить.

Она сделала паузу на еще одну затяжку.

– К тому же есть вопрос насчет Сьюзан Ричардс.

– Жена убитого? В тот день она выехала часов в пять, поделала кое-какие дела, съездил на родительское собрание, потом посидела за стаканчиком с подругами. Все подтверждено. Домой она вернулась к одиннадцати. А когда застала там нас и узнала о случившемся, у нее началась истерика.

– Ты был вынужден ее держать, иначе, мне кажется, она бы с собой что-нибудь сотворила.

– Виновный человек так себя не ведет. А у Дона Ричардса был всего лишь страховой полис на пятьдесят тысяч, который он получил от своей работы в банке.

– Я знаю людей, которые убивали и за суммы гораздо меньшие. Ты, кстати, тоже.

– Так, – решительно сказал Декер. – Едем.

– Куда?

– К Мерилу Хокинсу, куда ж еще?

* * *

Паркуя машину перед отелем «Резиденс Инн», Декер на мгновение ощутил подобие дежавю. Здесь он некоторое время жил после выселения из дома, где нашел убитой свою семью. С той поры это место почти не изменилось. Оно и с самого начала было дерьмовое. А теперь дерьмовость только усугубилась. Удивительно, что эта халабуда все еще стоит.

Они вошли внутрь, и Декер быстро и искоса глянул налево, где располагался небольшой дайнер. Его он использовал как свой неофициальный офис, когда встречался с клиентурой, желающей нанять его в качестве частного детектива. За относительно короткое время была проделан долгий путь. А все могло легко пойти по другой стезе. Запросто можно было довести себя до инфаркта и сдохнуть в картонной коробке на парковке «Уолмарта», где он несколько дней ютился, прежде чем перебраться в более сносный уют «Резиденс Инн».

Завидев в вестибюле свою нынешнюю коллегу, Декер сделал вид, что не удивлен.

Джеймисон кивнула Ланкастер, а прочитав мимику Декера, иронично спросила:

– Ты, наверное, ждал, что я появлюсь?

– Сказать, что совсем не ждал, будет ложью, – вздохнул тот. – Тем более что ты видела листок с адресом.

– Материалы про то убийство я почитала в онлайне, – сказала Джеймисон. – Выглядит вполне себе как броня.

– Мы это как раз сейчас обсуждали, – откликнулась Ланкастер. – Есть подозрение, что броня та ржавая. – Она посмотрела на бейдж, висящий у Джеймисон на уровне бедра. – Слышала, вы теперь настоящий агент ФБР? Поздравления.

– Спасибо. Вот, сделала очередной логический шаг, думая, что Декеру будет от этого чуточку лучше.

– Что ж, удачи. Я как ни старалась, мне с ним никакие бейджи не помогли.

– Он в четырнадцатом номере, – прервал их обмен Декер. – Поднимаемся.

Цепочкой они поднялись на второй этаж и коридором прошли к двери. Декер постучал. В ответ молчок. Постучал снова:

– Мистер Хокинс? Это Амос Декер.

Изнутри ни звука.

– Может, вышел? – спросила вполголоса Джеймисон.

– Куда? – покривился Декер.

– Ну-ка, я сейчас проверю, – сказала Ланкастер и поспешила вниз.

Через минуту она возвратилась.

– Портье говорит, он пришел пару часов назад и после этого не выходил.

Декер постучал сильнее.

– Мистер Хокинс! С вами все в порядке? – Он поглядел на своих спутниц. – Может, ему плохо?

– Или умер, – сказала Ланкастер, – при его-то состоянии.

– Лежит, наверно, без чувств, – высказала предположение Джеймисон, – или с дозой перебрал. Он же сказал, что берет на улице дурь как обезболивающее. Эти типы, они ж непредсказуемые.

Декер попробовал дверь – заперта. Тогда он приложился к дверному полотну плечом и поднажал раз, другой. Под его внушительным весом дверь поддалась и, хрустнув, отошла от притолоки.

Они вошли в номер и огляделись.

По ту сторону кровати в кресле сидел Хокинс.

Явно мертвый. Но не от рака.

По центру лба у старика красным пятнышком виднелось отверстие от пули. Она-то и опередила рак.

Глава 4

«Стало быть, покойник скончался от убийства».

Напоминает затравку какого-нибудь на редкость дурного анекдота. Смертельно больной раком старик, жить которому осталось всего-то несколько дней или недель, получает пулю, которая подхлестывает его и без того скорый конец.

Декер думал об этом, прислонясь к стенке номера Мерила Хокинса, в то время как двое криминалистов неторопливо выполняли свои профессиональные обязанности.

Врачи «Скорой» уже пришли и констатировали смерть. Затем прибыл судмедэксперт и сообщил им очевидное: смерть наступила от единственного выстрела в мозг. Выходного отверстия не было. Вероятно, «мелкашка», но не менее смертоносная, чем здоровенный «магнум», учитывая сравнительно мягкую и неподвижную мишень.

«Смерть наступила мгновенно» – сказал медэксперт. – И безболезненно.

«А им-то откуда это известно?» – мысленно усмехнулся Декер.

Вряд ли они могли задним числом допросить жертву.

«Простите, вам было не больно, когда вам вышибали мозги?»

Примечательны были следы ожогов на лбу. Чтобы оставить такой отпечаток, дуло пистолета должно было либо соприкасаться с кожей, либо находиться буквально в дюйме от нее. Это все равно что соприкасаться с раскаленным железом. Оставленный след был бы невозможен, если б расстояние измерялось метрами. Здесь свою работу сделали газы, выпущенные из пистолета при нажатии крючка.

Декер поглядывал на Мэри Ланкастер, которая наблюдала за группой криминалистов. За дверью с усталыми пресными лицами маячили двое копов в форме. Джеймисон, прислонившись к другой стене, с интересом следила за происходящим.

Наконец Ланкастер подошла к Декеру; к ним не замедлила присоединиться и Джеймисон.

– Взяли показания. Никто ничего не видел и не слышал.

– Хм. Точно так же, как тогда Хокинс вошел в дом Ричардсов и завалил их всех, – сказал Декер.

– Номера по обе стороны пустуют. Что, если преступник действовал с глушителем?

– Когда я здесь жил, там сзади была дверь, которая никогда толком не запиралась, – поведал Декер. – Убийца мог через нее прийти и уйти, а на регистрации никто бы и ухом не повел.

– Я все это проверю. Дверь у Хокинса была заперта, пока ты ее не вскрыл.

– Возможно, убийцу он впустил, – рассудила Джеймисон. – А при выходе эти двери закрываются автоматически. Время смерти?

– Примерно между одиннадцатью и полуночью.

Декер взглянул на часы.

– Получается, мы не так уж сильно с ними разминулись. А если б мы сначала пришли сюда, а не к Ричардсам?

– Задним умом ты крепок однозначно, – похвалила Ланкастер.

– Декер?

Он обернулся; у дверей стояла женщина в синем комбезе и бахилах – один из рядовых экспертов на месте преступления. Лет за тридцать, долговязая, с рыжей гривой и россыпью веснушек на лице.

– Келли Фейрвезер? – определил он.

– Ого, помнишь? – улыбчиво удивилась она.

– Можно сказать, забыть не могу, – сказал Декер без тени иронии.

Фейрвезер кивком указала на мертвеца:

– А я его помню.

– Еще бы, – подоспела Ланкастер. – Ты ведь работала на месте преступления у Ричардсов?

– Ну да. Мой первый год. Четыре жертвы, из них двое дети. Для меня настоящее боевое крещение. А ты здесь каким боком, Декер?

– Да так. Просто пытаюсь во все вникнуть.

– А. Ну вникай. Лично я всегда считала, что Хокинсу не мешало бы рано или поздно получить за содеянное. Но не в таком, конечно, виде.

– Да уж, конечно, – льдисто усмехнулась Ланкастер.

Фейрвезер восприняла это как вежливый призыв заткнуться и шагать дальше.

– Ладно, Декер. Приятно было пересечься.

Когда она отошла, Декер приблизился и встал непосредственно перед мертвецом, который все еще сидел как статуя. Сюда же подошли Ланкастер с Джеймисон.

– Итак, стрелок подходит к Хокинсу, который сидит в этом кресле, приставляет пистолет к его лбу и жмет на курок. – Он огляделся по сторонам. – И никаких следов борьбы?

– Может, он спал, – неуверенно предположила Ланкастер.

– Впустив гостя, старикан садится в кресло и засыпает? – усмехнулась Джеймисон.

– Он нам говорил, что принимает наркотики, – сказал Декер. – Вы их не нашли?

Ланкастер покачала головой.

– Ни здесь, ни в ванной ничего нет. Ни оберток, ни пустых пузырьков из-под таблеток. Только сумка с одеждой да несколько долларов в бумажнике. Экспертиза покажет, было ли что-нибудь у него в организме.

Декер снова оглядел комнату, цепко вбирая памятью каждую деталь. Он уже проделывал это, но решил сделать еще раз. Последнее время память несколько раз его подводила, и не хотелось рисковать, чтобы что-нибудь оказалось упущенным. Лучше сделать, так сказать, повторный снимок.

Желтушную кожу Хокинса подернуло бледностью – типичная картина при остановке кровотока. По крайней мере, рак его больше не донимал; со смертью он сразу же перестал разъедать ему внутренности. Если откровенно, то быстрая пуля предпочтительней медленной, мучительной кончины. Но все равно убийство есть убийство.

– Итак, мотивы и возможные подозреваемые? – задала вопрос Ланкастер.

– Не хочу быть банальным, но Сьюзан Ричардс все еще живет в этой округе? – спросил Декер.

– Ну, а где ж еще.

– Тогда я бы начал с этого, – сказал Декер.

Ланкастер взглянула на часы.

– Я распоряжусь, чтобы ее доставили в участок. Опросить ее мы можем там.

– Вы нас тоже хотите к этому привлечь? – насторожилась Джеймисон.

– А что, раз уж взялись, – невозмутимо сказала Ланкастер.

– Так у нас самих работы невпроворот, – завибрировала Джеймисон. – Иногда до ночи сидим.

– Ничего, я позвоню Богарту, – не очень уверенно сказал Декер.

Росс Богарт, опытный агент ФБР, возглавлял их компактную опергруппу.

– Ты что, действительно думаешь окунуться в это с головой? – осторожно спросила Джеймисон.

– А у меня, по-твоему, есть выбор? – вздохнул Декер.

– Выбор есть всегда, – сказала Ланкастер, знающе глядя на Декера.

– Мне кажется, я о нем догадываюсь, – поджав губы, произнесла Джеймисон. – Декер, ты хорошо подумал? Надо как-то расставить приоритеты.

Он указал на труп и с нажимом сказал:

– Вот мой приоритет. Этот человек полуживой приезжает в город, говорит, что невиновен, и обращается ко мне и Ланкастер, чтобы доказать свою правоту. А тут его кто-то быстренько берет и устраняет.

– По твоей логике, это может быть и Сьюзан Ричардс, вдова убитого, за которого получил пожизненное Хокинс.

– Может, да, а может, и нет, – Декер сердито повернулся и вышел из номера.

Ланкастер посмотрела на Джеймисон.

– Некоторые явления на свете не меняются. Вроде него.

– Вы мне об этом рассказываете? – спросила Джеймисон со вздохом.