Текст книги "Тотальный контроль"

Сидней допила кофе, отбросила газету и вытащила из сумки портативный телефон. Позвонила родителям и некоторое время говорила с Эми, выжав из нее несколько слов. Дочь все еще стеснялась разговаривать по телефону. Затем Сидней немного поговорила с матерью и отцом. После позвонила на автоответчик. Там накопилось много сообщений, но одно было важнее остальных: от Генри Уортона. Фирма ей великодушно разрешала взять столько времени, сколько нужно, чтобы пережить личную катастрофу. Сидней была уверена, что для этого ей не хватит всей жизни. Голос Генри звучал взволнованно, даже нервно. Она знала, что это означает: его посетил Натан Гембл.

Сидней быстро набрала знакомый номер, и ее соединили с кабинетом Уортона. Она постаралась успокоить нервы, ожидая, пока поднимут трубку. Уортон мог внушать священный ужас, он мог говорить как строгий ментор в зависимости от того, в милости вы или нет. Обычно он использовал свой вес, чтобы оказать ей поддержку. Но сейчас? Она глубоко втянула воздух, когда услышала его голос.

– Привет, Генри.

– Сид, как ты там держишься?

– Честно говоря, я еще не пришла в себя.

– Может быть, это и хорошо. На данный момент. Ты справишься. Кто-кто, а ты выдержишь. Ты сильная.

– Спасибо на добром слове, Генри. Мне неприятно оставлять тебя одного. С «Сайберкомом» и всем остальным.

– Знаю, Сидней. Пусть тебя это не волнует.

– Кто теперь этим занимается? – Ей не хотелось сразу переходить к разговору о Гембле.

Уортон ответил не сразу. Но когда заговорил, его голос звучал приглушенно.

– Сид, что ты думаешь о Поле Брофи?

Вопрос был неожиданным для нее, но ей стало немного легче. Возможно, она ошибалась, полагая, что Гембл разговаривал с Уортоном.

– Мне нравится Пол, Генри.

– Да, да, я знаю это. Он довольно приятный парень, настоящий чудотворец, всегда говорит дело.

– Ты хочешь знать, может ли он возглавить сделку с «Сайберкомом»? – задумчиво спросила Сидней.

– Ты же знаешь, что он подключен к работе над сделкой. Но она перешла на новый уровень. Я хочу по возможности ограничить круг юристов, имеющих к ней отношение. Ты знаешь почему. Не секрет, что у нас возникают затруднения с Голдманом, поскольку он представляет РТГ. Я никого ни в чем не подозреваю. Просто необходимо контролировать команду, которая реально содействует продвижению сделки. Я бы хотел узнать твое мнение о Брофи именно в свете этих обстоятельств.

– Это конфиденциальный разговор?

– Абсолютно.

Сидней говорила авторитетно, признательная, что может отвлечься от своей трагедии, анализируя качества другого человека.

– Генри, ты не хуже меня знаешь, что подобные сделки похожи на игру в шахматы. Приходится считать на пять или десять ходов вперед. Причем зная, что другого шанса не представится. У Пола блестящее будущее в фирме, но ему не хватает широты взгляда и внимания к деталям. Для заключительной стадии переговоров о приобретении «Сайберкома» он не подходит.

– Спасибо, Сидней, наши мнения полностью совпадают.

– Генри, думаю, я не открыла Америку. Почему рассматривается его кандидатура?

– Скажем, он проявил большую заинтересованность в том, чтобы возглавить переговоры по сделке. Нетрудно понять почему. Любому это открыло бы блестящие перспективы.

– Понимаю.

– Я собираюсь поставить во главе Роджера Эгерта.

– Он первоклассный юрист по сделкам.

– Он очень лестно отзывался о твоей работе. «Она точно определила состояние дел», – кажется, он так сказал. – Уортон сделал паузу. – Мне не хочется тебя спрашивать, но у меня нет другого выхода.

– О чем, Генри?

Она услышала, как он сделал глубокий выдох.

– Видишь, я твердил себе, что не сделаю этого. Дело в том, что ты очень нужна. – Он снова умолк.

– Генри, в чем дело? Скажи, пожалуйста.

– Не могла бы ты найти время, чтобы поговорить с Эгертом? Он уже набрал темп, но короткий разговор с тобой о вопросах стратегии и тактики принес бы огромную пользу Я это знаю. Я, разумеется, не стал бы тебя просить, Сидней, если бы это не было крайне важно. В любом случае тебе также придется дать ему пароль файла от главного компьютера.

Сидней прикрыла трубку рукой и зевнула. Она знала, что Генри желает ей добра, но дело для него прежде всего.

– Я позвоню ему сегодня. Генри.

– Я этого не забуду, Сидней.

Ее сотовый телефон наполнился атмосферными помехами. Сидней вышла из кафе, чтобы улучшить слышимость. Голос Генри Уортона изменился.

– Утром меня навестил Натан Гембл.

Сидней остановилась и оперлась о стену кафе. Она закрыла глаза и сжимала зубы до тех пор, пока не стало больно.

– Генри, меня удивляет, что он ждал так долго.

– Мягко говоря, он был немного не в себе, Сид. Он убежден, что ты ему соврала.

– Генри, я знаю, это плохо. – Немного поколебавшись, она решила выложить все как на духу. – Джейсон говорил мне, что едет в Лос-Анджелес на собеседование относительно новой работы. По-видимому, он не хотел, чтобы в «Трайтоне» об этом узнали. Он велел мне никому об этом не говорить. Вот почему я не сказала Гемблу.

– Сид, ты юрист «Трайтона». Тут не может быть секретов...

– Перестань, Генри, мы же говорим о моем муже. То, что он ищет новую работу, не может нанести «Трайтону» ущерб. Его же есть кем безболезненно заменить.

– Тем не менее, Сидней, больно это говорить, но думаю, здесь ты поступила не лучшим образом. Гембл недвусмысленно дал мне понять, что он подозревает Джейсона в краже секретов корпорации.

– Джейсон бы такого никогда не сделал!

– Не в этом дело, а в том, как на это смотрит клиент. То, что ты соврала Натану Гемблу, лишь усугубляет все. Ты знаешь, что случится с нашей фирмой, если Гембл снимет нас со счета «Трайтона»? И не думай, что он не способен на это. – Голос Уортона все время повышался.

– Генри, когда Гембл хотел связаться с Джейсоном, у меня, возможно, оставалось не более двух секунд на размышления.

– Почему же ты, ради Бога, не сказала Гемблу правду? Ты же сказала, что ему все равно.

– Потому что через несколько секунд выяснилось, что мой муж мертв!

Оба умолкли. Тем не менее чувствовалось огромное напряжение.

– Уже прошло некоторое время, – Уортон напоминал ей. – Если ты не хотела говорить им, ты могла бы сказать мне. Я бы сам позаботился о тебе. Все же мне кажется, что дело можно поправить. Гембл не может иметь зуб на нас за то, что твой муж хотел сменить работу. Сидней, думаю, Гембл особенно не будет возражать, если в будущем ты продолжишь работу над его проектами. Хорошо, что тебя какое-то время не будет. Все уляжется. Я позвоню ему прямо сейчас.

Сидней заговорила едва слышно. Возникло такое ощущение, словно огромный кулак застрял в ее пищеводе.

– Нельзя говорить Гемблу о собеседовании.

– Как ты сказала?

– Ты не можешь сделать этого.

– Может быть, ты мне объяснишь почему?

– Я выяснила, что ни в одной компании не назначено собеседование Джейсона. По-видимому... – Она умолкла, подавляя приступ плача. – По-видимому, он соврал мне...

Когда Уортон заговорил, он едва справлялся с гневом.

– Мне трудно сказать, какой непоправимый ущерб это может нанести, если уже не нанесло.

– Генри, я не знаю, что происходит. Я говорю то, что знаю. А знаю я немного.

– Что же конкретно я должен сказать Гемблу? Он ждет ответа.

– Возложи ответственность на меня, Генри. Скажи ему, что до меня невозможно дозвониться. Я не отвечаю. Ты занимаешься этим вопросом, а я не вернусь на работу, пока все не прояснится. Уортон раздумывал некоторое время.

– Думаю, это сработает. Хотя бы временно Я ценю твое решение взять ответственность за создавшуюся ситуацию на себя, Сидней. Знаю, ты не виновата, но фирма не должна страдать. Это моя главная забота.

– Понимаю, Генри. А тем временем я попытаюсь узнать, что произошло.

– Думаешь, тебе это удастся?

При создавшихся обстоятельствах Уортон был обязан задать этот вопрос, хотя знал, каков будет ответ.

– Разве у меня есть другой выбор, Генри?

– Я молюсь за тебя, Сидней. Звони, если что-нибудь понадобится. В «Тайлер Стоун» мы все – одна семья. Мы заботимся друг о друге.

Сидней отключила телефон и убрала его. Слова Уортона глубоко ранили ее. Может быть, она ведет себя наивно. Она и Генри – коллеги по профессии и в некотором отношении друзья. Телефонный разговор показал ей, как поверхностны большинство профессиональных отношений. Пока ты успешно работаешь, не гонишь волну, способствуешь общему процветанию, беспокоиться нечего. Теперь же, оставшись матерью-одиночкой, ей приходилось заботиться, чтобы в один день не потерять юридическую карьеру. Это еще одна неприятность в общей куче навалившихся бед.

Она прошла по кирпичному тротуару, срезала Айви Роуд и направилась к знаменитому зданию колледжа «Ротонда». Прошла по не менее знаменитым газонам у зданий, где студенческая элита проживала в одноместных жилищах, которые мало изменились со времен Джефферсона. Камин оставался тут единственным очагом тепла. Неприхотливая здешняя красота приводила ее в волнение всякий раз, когда она приезжала сюда с мужем. Сейчас же на фоне чистого позднего осеннего утра эта красота не впечатляла. Накопилось много вопросов и настала пора получить на них ответы. Она села на ступеньки «Ротонды» и снова вытащила свой телефон. Набрала нужные номера. Раздались два гудка.

– "Трайтон Глоубал".

– Кэй? – спросила Сидней.

– Сид? – Кэй Винсент была секретаршей Джейсона. Пухлая женщина далеко за пятьдесят лет, она обожала Джейсона и даже несколько раз была приходящей няней Эми. Сидней она понравилась с самого начала. У обеих были общие взгляды на материнство, работу и мужчин.

– Кэй, как дела? Извини, что не позвонила раньше.

– Как у меня дела? О Боже, Сид. Мне так жаль. Так жаль.

Сидней слышала, как слезы мешают ей говорить.

– Я знаю, Кэй. Я знаю. Это все так неожиданно. Так... – голос Сидней угас, но она взяла себя в руки. Ей нужно было кое-что узнать, и Кэй Винсент была самым честным источником, какой ей пришел на ум.

– Кэй, ты знаешь, что Джейсон отпрашивался на какое-то время с работы.

– Верно. Он говорил, что собирается красить кухню и ремонтировать гараж. Рассказывал об этом целую неделю.

– Он не говорил тебе, что летит в Лос-Анджелес?

– Нет. Я была потрясена, когда услышала, что он был на том самолете.

– Никто не говорил с тобой о Джейсоне?

– Много людей. Все удручены.

– А Квентин Роу?

– Он приходил несколько раз. – Кэй умолкла, затем спросила: – Сид, почему ты задаешь все эти вопросы?

– Кэй, пусть это останется между нами, хорошо?

– Хорошо, – сказала та неохотно.

– Я думала, Джейсон полетел в Лос-Анджелес по поводу работы в другой компании. Он так мне говорил, но недавно я выяснила, что это неправда.

– О Боже!

Пока Кэй медленно переваривала эту новость, Сидней решила задать еще один вопрос.

– Кэй, как ты думаешь, почему ему надо было врать? Он не вел себя странно на работе?

Наступила длительная пауза.

– Кэй? – Сидней ерзала на ступеньках. Она почувствовала холод от кирпичей и резко встала.

– Сид, правила компании запрещают обсуждать ее дела. Я не хочу, чтобы у меня были неприятности.

– Знаю, Кэй. Я один из юристов «Трайтона», ты ведь помнишь это?

– Что ж, это немного меняет дело. – Голос Кэй внезапно пропал. Сидней не знала, повесила ли та трубку, но звук вдруг прорезался снова.

– Ты можешь позвонить мне сегодня вечером? Не хочу занимать время компании. Буду дома около восьми. У тебя же есть мой домашний телефон?

– Есть, Кэй, спасибо.

Кэй Винсент повесила трубку, не сказав ничего больше.

Джейсон редко обсуждал дела «Трайтона» с Сидней, хотя в должности юриста фирмы «Тайлер Стоун» она занималась многими вопросами этой компании. Ее муж смотрел на этические обязанности своего положения очень серьезно. Он всегда старался не ставить жену в неловкое положение. По крайней мере, до недавнего времени. Она медленно подошла к гаражу-стоянке и осмотрелась. Никого не видно. Здесь было много магазинов. При желании кто-то всегда мог в долю секунды спрятаться в одном из них. Впервые она его заметила, сидя на ступенях «Ротонды». Он стоял за одним из многочисленных деревьев вокруг лужайки. Увлекшись разговором с Кэй, она не придала ему серьезного значения, подумав, что этот парень высматривает ее по известным причинам. Он был высокий, не меньше шести футов, худощавый и одетый в темное пальто. Лицо частично скрывали солнечные очки, воротник пальто был поднят, не позволяя рассмотреть лицо. Коричневая шляпа скрывала волосы, но все же она заметила, что они светлые, скорее всего, рыжевато-светлые. В какое-то мгновение она подумала, не добавилась ли к ее многочисленным бедам мания преследования. Сейчас это ее не беспокоило. Надо было ехать домой. Завтра она заберет дочь. Она вспомнила, что мать говорила о панихиде по Джейсону Детали еще предстоит обсудить. Среди всей таинственности, окружавшей последний день жизни мужа, напоминание о панихиде вновь вернуло ее к осознанию того, что Джейсон действительно мертв. Не имеет значения, как он обманывал ее и по какой причине, его не стало. Она поехала домой.

Глава 18

По ярко-голубому небу проносились облака, холодный ветер гулял в поле, куда упал самолет. Толпы людей ходили туда-сюда, отмечая обломки красными флажками, отчего поле становилось темно-красным. Рядом с кратером стоял экскаватор, с него свисал ковш, способный вместить двоих взрослых человек. Еще один экскаватор навис над кратером, его длинный трос с ковшом исчезал в недрах этого ада. Другие тросы, прикрепленные к лебедкам с электрическим приводом, установленным на грузовиках с платформами, змеями уходили в яму. Мощная техника громыхала вовсю, шла подготовка к последним раскопкам в образовавшемся от удара кратере. Самый важный предмет – «черный ящик» – все еще не был извлечен.

За желтым ограждением разбили несколько палаток. В них складывали предметы для изучения на месте. В одной такой палатке Джордж Каплан наливал из термоса кофе в две чашки. Он бросил беглый взгляд на поле. К счастью, снег прекратился так же быстро, как и начался. Однако температура воздуха оставалась низкой, и метеорологи предвещали выпадение еще большего количества осадков. Он знал, что это плохо. Снег угрожал создать кошмарные препятствия для материально-технического обеспечения.

Каплан передал дымящуюся чашку Ли Соеру, заметившему обращенный на место катастрофы взгляд сотрудника НСБТ.

– Хорошо, что мы осмотрели топливный бак, Джордж. След едва заметен. Но лабораторные анализы указывают на проверенное средство – соляную кислоту. Испытания показали, что она прожгла бы алюминиевый сплав в течение двух-четырех часов. Еще быстрее, если кислоту нагреть. Похоже, катастрофа произошла не случайно.

Каплан громко проворчал:

– Ерунда, создается впечатление, что механик ходил кругом с кислотой и случайно смазал ею топливный бак.

– Джордж, я никогда не считал, что это случайность.

Каплан, извиняясь, поднял руку.

– Соляную кислоту можно переносить в пластиковом контейнере или даже в шприце с модифицированным наконечником, что позволяет отмерить точную дозу. Металлический детектор не сработает на пластиковый предмет. Неплохой ход. – Лицо Каплана исказилось от отвращения.

Он еще раз посмотрел на место крушения и, вздрогнув, повернулся к Соеру.

– Хорошо, что удалось столь точно установить время. Это ограничивает список потенциальных подозреваемых, которые имели доступ к самолету.

В знак согласия Соер кивнул.

– Как раз сейчас мы этим и занимаемся.

Он отпил большой глоток кофе из чашки.

– Ты в самом деле думаешь, что кто-то взорвал целый самолет, набитый пассажирами, чтобы убрать одного парня?

– Вполне может быть.

– Всемогущий Бог, не считай меня бессердечным, но если собираешься убить одного человека, почему не подкараулить его на улице и не пустить ему пулю в лоб? Зачем все это? – Он указал на кратер и поник на своем стуле, закрыл глаза и стал энергично тереть левый висок.

Соер присел на складной стул.

– Мы не знаем, было ли это именно так, однако Либерман оказался единственным пассажиром на борту, который привлек особое внимание.

– Зачем заваривать такую кашу, чтобы убить председателя Федерального фонда?

Соер кутался в пальто – холодный ветер ворвался в палатку.

– Видишь ли, финансовые рынки начало ужасно лихорадить, когда появилось известие о смерти Либермана. Индекс Доу Джонса упал почти на тысячу двести пунктов или на двадцать пять процентов от общего показателя. Всего за два дня. По сравнению с этим крах 1929 года – сущий пустяк. Рынки за океаном тоже пострадали. – Соер многозначительно смотрел на Каплана. – Подожди, пока появится сообщение о том, что самолет был взорван. Что Либермана, вероятно, убили умышленно. Кто, черт возьми, знает, что после этого начнется?

Глаза Каплана округлились.

– Боже! И все из-за одного человека?

– Как я уже говорил, кто-то убил супермена.

– Значит, у тебя масса потенциальных подозреваемых – иностранные правительства, международные террористы и все такое, так ведь?

Каплан покачал головой, думая, какое множество плохих ребят делают грязные дела на маленьком пространстве, которое все называют своей землей.

Соер пожал плечами.

– Думаю, это вряд ли сделал заурядный уличный преступник.

Оба умолкли и снова уставились на место катастрофы. Они смотрели, как трос крана изменил направление и через две минуты над ямой появился ковш с двумя мужчинами. Кран развернулся и мягко опустил ковш на землю. Мужчины выбрались из него. Соер и Каплан с растущим волнением наблюдали, как оба быстро направились к ним.

Первым подошел молодой человек, совершенно белые волосы частично скрывали его мальчишеские черты. В руке он сжимал пластиковый мешочек. Внутри него находился маленький металлический прямоугольный сильно обгоревший предмет. Тяжелой поступью подошел второй мужчина. Он был старше, его красное лицо и тяжелое дыхание говорили о том, что этот человек не часто бегал по широким хлебным полям.

– Я не мог поверить, – почти кричал молодой человек. – Правое крыло, или то, что от него осталось, находилось наверху почти нетронутым. Думаю, вся мощь взрыва пришлась на левую сторону с полным топливным баком. Похоже, нос самолета, зарывшись в землю, образовал отверстие чуть больше окружности фюзеляжа. Ударившись о края ямы, крылья смялись и прижались к фюзеляжу. Произошло настоящее чудо, смею заметить.

Каплан взял мешочек и подошел к столу.

– Где вы нашли его?

– Он прилип к внутренней части крыла, рядом с распределительным щитом подачи горючего в бак Должно быть, мешочек поместили внутри крыла с внутренней стороны правого двигателя. Не знаю, что это такое, но с полной уверенностью могу заверить вас – это посторонний предмет.

– Значит, это находилось слева от того места, где оторвалось крыло? – спросил Каплан.

– Совершенно верно, начальник. Еще пару дюймов и эта штучка тоже исчезла бы.

Слово взял старший мужчина:

– По всей видимости, фюзеляж спас правое крыло от воздействия взрыва, произошедшего после падения самолета. Когда края ямы обрушились, вся эта грязь, должно быть, тут же загасила пожар. – Он умолк, затем серьезно добавил: – Передний отсек салона исчез. От него ничего не осталось. Словно его и вовсе не было.

Каплан передал мешочек Соеру.

– Не знаешь, что это такое?

Лицо Соера потемнело.

– Знаю.

Глава 19

Сидней приехала на работу и сидела в своем кабинете. Дверь кабинета была закрыта на ключ. Пошел девятый час вечера. В глубине кабинета слышалось жужжание факса. Она взяла телефон и набрала домашний номер Кэй Винсент.

Ответил мужчина.

– Пожалуйста, попросите Кэй Винсент. Это Сидней Арчер.

– Минуточку.

Ожидая, она осмотрела кабинет. Когда-то ей здесь было очень уютно, теперь – странно. На стене висели ее дипломы, но она, кажется, не помнила, где их получила. Когда наваливалось одно несчастье за другим, оставалось лишь реагировать на события. Она не знала, какой сюрприз ждать от разговора с Кэй.

– Сидней?

– Привет, Кэй.

В голосе на том конце звучало смущение:

– Мне так стыдно, я утром забыла спросить об Эми. Как она?

– Она сейчас у моих родителей. – Сидней с трудом сглотнула рыдание и добавила: – Эми пока ничего не знает.

– Извини, что так разговаривала с тобой. Ты же знаешь, как на работе бывает. Там сердятся, если в рабочее время занимаешься личными делами.

– Понимаю, Кэй. Я не знала, с кем еще поговорить. – Она не произнесла слов «кому можно доверять».

– Понимаю, Сид.

Сидней глубоко вздохнула. Она собиралась приступить к делу и не заметила, как медленно повернулась ручка двери кабинета и остановилась – запертый замок не позволял повернуть ее дальше.

– Кэй, ты ничего не хочешь мне сказать? О Джейсоне?

На том конце наступила заметная пауза. Затем Кэй сказала:

– Лучшего начальника и желать нельзя было. Он много работал и быстро шел в гору. Тем не менее он находил время поговорить со всеми, побыть вместе со всеми. – Кэй умолкла, наверно, собиралась с мыслями, прежде чем продолжить. Пауза затянулась, и Сидней задала пробный вопрос:

– Он изменился? Стал вести себя по-другому?

– Да. – Кэй выпалила это слово так внезапно, что Сидней едва разобрала его.

– Как это произошло?

– Началось с мелочей. Первым делом Джейсон заказал замок для своей двери. Это обеспокоило меня.

– Замок для двери кабинета – в этом нет ничего необычного. Я тоже поставила замок. – Сидней посмотрела на дверь своего кабинета. Ручка двери больше не двигалась.

– Знаю, Сид. Дело в том, что в двери Джейсона уже был замок.

– Не понимаю, Кэй. Если у него был замок, то зачем он заказал еще один?

– На его двери был простой замок, вмонтированный в дверную ручку. У тебя, наверно, точно такой же.

Сидней снова бросила взгляд в сторону двери.

– Ты права. Разве в учреждениях не все замки одинаковы?

– Не в наше время, Сид. Джейсон поставил компьютеризированный замок. Открыть его можно только при помощи карточки.

– Карточки?

– Это такая пластиковая карточка с микросхемой. Точно не знаю, как она работает, но без нее невозможно войти не только в здание, но и, между прочим, в некоторые помещения с ограниченным доступом.

Сидней порылась в своей сумочке и вытащила пластиковую карточку, которую нашла дома в ящике стола Джейсона.

– В «Трайтоне» у кого-нибудь еще есть такие замки?

– С полдюжины. Большинство в финансовом отделе.

– Джейсон говорил тебе, почему он заказал дополнительный замок?

– Я спросила его, так как боялась, что кто-то, возможно, проник в кабинет, и никто нам об этом не сообщил. Джейсон ответил, что у него в фирме появились дополнительные обязанности и для хранения вещей нужна надежная защита.

Устав сидеть, Сидней встала и начала ходить. Она посмотрела в темное окно. Напротив через улицу горели огни «Спенсера», шикарного нового ресторана. Поток такси и дорогих машин выплескивал элегантно одетых людей, неторопливо направлявшихся в ресторан, чтобы насладиться едой, вином и последними городскими сплетнями. Сидней опустила штору. Она со вздохом опустилась на кушетку, сняла туфли и рассеянно стала потирать болевшие от усталости ноги.

– Почему Джейсон не хотел, чтобы ты кому-либо рассказала о его дополнительных обязанностях?

– Не знаю. В компании его уже трижды повышали по службе. Я понимала, что дело не в этом. Никто же не будет делать секрета из повышения в должности, как ты думаешь?

Сидней раздумывала над полученной информацией. Джейсон ничего не говорил ей о повышении. Ей было трудно поверить, что он мог так поступить.

– Он не говорил, кто ему поручил дополнительные обязанности?

– Нет. Мне не хотелось быть назойливой.

– Ты кому-нибудь говорила о том, что тебе рассказал Джейсон?

– Никому; – уверенно ответила Кэй.

Сидней была склонна поверить ей. Она покачала головой.

– Что еще тебя беспокоило?

– Джейсон в последнее время стал вести себя обособленно. Он также находил отговорки, чтобы не присутствовать на собраниях сотрудников. Так продолжалось примерно месяц.

Сидней перестала нервно потирать ногу.

– Джейсон не говорил, что зондирует почву в другой компании?

– Никогда. – Сидней почти чувствовала, как Кэй на том конце решительно качает головой.

– Ты не спрашивала Джейсона о том, что его беспокоит?

– Однажды, но он был не в духе. Он – хороший друг, но в то же время и мой босс. Мне не хотелось приставать к нему.

– Понимаю, Кэй. – Сидней встала с кушетки и надела ботинки. Она заметила, как под дверью мелькнула тень и замерла. Прошло несколько секунд, но тень не сдвинулась. Нажатием кнопки она отсоединила телефон от провода и перевела его на портативный режим. Ей в голову пришла мысль.

– Кэй, кто-нибудь приходил в кабинет Джейсона?

– Ну... – Колебание Кэй позволило Сидней задать следующий вопрос.

– Но как при всех этих мерах предосторожности можно попасть в его кабинет?

– В том-то и дело, Сид. Никто не знал кода карточки Джейсона. Толщина его двери в металлической раме составляет три дюйма. Гембла и Роу на этой неделе не было на работе, и никто не знал, как поступить.

– Значит, в кабинет Джейсона никто не заходил с тех пор... как это произошло? – Сидней взглянула на карточку.

– Никто. Роу сегодня пришел поздно. Он распорядился, чтобы компания, ставившая замок, завтра открыла дверь.

– Кто еще приходил?

Сидней слышала, как Кэй глубоко вздохнула.

– Кого-то пригласили из компании «Секюртех».

– "Секюртех"? – Сидней приставила трубку телефона к другому уху и продолжала наблюдать за тенью. Она приблизилась к двери. Непрошеный гость ее не испугал. Многие еще работали. – Эта фирма – консультант «Трайтона» по вопросам безопасности, не так ли?

– Не знаю, почему их пригласили. Говорят, это обычная процедура при подобных обстоятельствах.

Сидней уже стояла справа от двери, ее свободная рука потянулась к дверной ручке.

– Сидней, у меня на работе остались вещи Джейсона. Фотографии, свитер, который он мне однажды одолжил, книги. Он пытался заинтересовать меня литературой XVIII и XIX веков. Боюсь, ему это не удалось.

– То же самое он пытался проделать с Эми, пока я не сказала, что ей сперва лучше выучить азбуку, а уж потом с головой уйти в Вольтера.

Обе женщины рассмеялись, от чего им стало легче на душе даже в этой печальной ситуации.

– Можешь зайти в любое время и забрать его вещи.

– Обязательно зайду, Кэй. Может быть, мы пообедаем вместе... и еще раз поговорим.

– С удовольствием. С большим удовольствием.

– Кэй, я очень благодарна за то, что ты мне рассказала. Ты мне здорово помогла.

– Я очень уважала Джейсона. Он был хорошим, порядочным человеком.

Сидней почувствовала, как у нее на глазах выступают слезы, но, снова увидев тень под дверью, она напряглась.

– Да, он таким был. – В этих словах прозвучала твердая решимость.

– Сид, если тебе что-нибудь понадобится, все что угодно, звони. Ты слышишь меня?

Сидней улыбнулась.

– Спасибо, Кэй. Ловлю тебя на слове.

Отключив и положив телефон, она одним рывком распахнула дверь.

Филип Голдман ничуть не смутился. Он стоял, спокойно глядя на Сидней. Это был мужчина с лысеющей головой, выразительным лицом, глазами навыкате, неширокими, округлыми плечами и первыми признаками животика. Его одежда казалась очень дорогой. В туфлях Сидней была на два дюйма выше Филипа.

– Сидней, проходя мимо, я заметил свет. Понятия не имел, что ты здесь.

– Привет, Филип. – Сидней пристально смотрела на него. В иерархии «Тайлер Стоун» он занимал место пониже Генри Уортона. У Голдмана была хорошая клиентура, и он сосредоточил внимание на собственной карьере.

– Сидней, должен признаться, я удивлен, видя тебя здесь.

– Не так-то приятно находиться дома.

Он задумчиво кивнул.

– Да, да, я все хорошо понимаю. – Через ее плечо он увидел телефон, лежавший на книжной полке. – Разговаривала с кем-нибудь?

– Личные дела. Надо разобраться кое в чем.

– Разумеется. Смерть – всегда малоприятная штука. Что и говорить о внезапной смерти.

Он продолжал многозначительно смотреть на нее.

Сидней почувствовала, как кровь хлынула к лицу. Она отвернулась, забрала с кушетки сумку, сняла пальто с двери, немного прикрыв ее. Избегая столкновения с дверью, Голдман поспешно отошел в сторону.

Сидней надела пальто и положила руку на выключатель.

– Я опаздываю на встречу.

Голдман отступил в коридор. Прежде чем закрыть дверь, Сидней демонстративно повозилась с замком.

– Возможно, сейчас неподходящее время, Сидней, но я хотел поздравить тебя с удачным ведением дела по приобретению «Сайберкома».

Она резко повернула голову.

– Филип, думаю, нам не следует обсуждать эту тему.

– Знаю, Сидней, – сказал он. – Однако я все еще читаю «Уолл-Стрит Джорнэл», а там твое имя упоминалось три раза. Натан Гембл, наверно, очень доволен.

– Спасибо, Филип. – Она повернулась к нему. – Мне пора идти.

– Дай знать, если я могу тебе чем-нибудь помочь.

Сидней торопливо кивнула и прошла мимо. Она направилась по коридору к центральному входу и исчезла за углом.

Голдман широкими шагами прошел по коридору и успел заметить, что Сидней вошла в лифт. Затем он беспечной походкой зашагал в сторону кабинета Сидней. Посмотрев в обе стороны, достал ключ, вставил его в замочную скважину, открыл дверь и вошел. Замок щелкнул и наступила тишина.