Текст книги "Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей"

Почему система Вуазена не сработала в Бразилии?

Ключ к системе Вуазена – ротация. «Можно осуществить это, только если построить несколько небольших загонов, цена которых должна быть невысокой, – сказал Роса, – построить такие загоны, используя электрические ограждения, – это единственный выход. Здесь, в Бразилии, необходимо иметь технологии, соответствующие земле, климату, растениям и освещению».

Когда начались первые попытки применения метода Вуазена в Бразилии, электрические системы ограждения импортировали из Европы. Но в субтропическом климате Бразилии деревья и кустарники растут быстрее, чем в Европе, они касаются электрического ограждения и отводят ток. Для коров предназначена электрическая изгородь с напряжением 2500 В, для овец – 3500 В. И оборудование Росы, и европейское оборудование работают на 6000 В. Но когда растения касаются проводов европейского оборудования, напряжение падает до 2000 или даже 1000 В. Поэтому Роса и Мелло разработали такое оборудование, в котором ток падал только до 5500 В.

Потом понадобились модификации, соответствующие конкретным регионам. В центральной Бразилии, например, почва имела низкую электропроводность, а значит, там не требовалось более высокое напряжение. «Как мы решили эту проблему? – спросил Роса. – Да так же, как и в проекте в Палмарисе!»

Были и другие модификации, связанные, например, с тем, что Бразилия – одно из тех мест мира, где чаще всего возникают молнии. Кроме того, надо было определиться с сортами пастбищных растений, породами скота. Все отличалось от Европы, Аргентины, Уругвая, Новой Зеландии и Северной Америки.

Роса составил еще одно уравнение: солнечная энергия + многожильные провода = недорогое электрическое ограждение. Недорогое электрическое ограждение + «управляемый выпас» Вуазена = более высокая продуктивность скота, устойчивое землепользование, будущее сельской местности.

За несколько лет Роса успешно установил десятки систем электрических ограждений на солнечной энергии для «управляемого выпаса» Вуазена в десяти штатах, что позволило фермерам Байи выращивать коз, восстанавливать пастбища в Рио-де-Жанейро. Он помог фермам по выращиванию буйволов производить натуральное молоко и моцареллу из буйволиного молока в штате Парана. В большинстве случаев продуктивность фермерских хозяйств увеличивалась вдвое-втрое. В случаях, когда земля сильно деградировала, новая система увеличила выгоду на 500 %.

«Мы уже показали результаты для каждого типа окружающей среды Бразилии, и другие агрономы начинают делать то же самое», – сказал мне Роса в 2001 г. «Еще было сопротивление идее, но этого следовало ожидать, – добавил он. – Трудно сказать о том, что что-то не работало в течение 30 лет, а потом признаться: “О, я был неправ”».

Но на этот раз Росе не пришлось беспокоиться насчет правительства. Система распространялась за счет действия рыночных механизмов. «Фермеры хотят сделать это, – сказал он. – Они производят молоко и мясо. А мир, особенно Европа, готовы платить за это».

В 1990-е гг. площадь земель, отведенных под органическое сельское хозяйство, во всем мире увеличилась в десять раз. Рынок органических пищевых продуктов имеет глобальный доход свыше $22 млрд{47}47
  Voisin, Grass Productivity.


[Закрыть]. Бразильские фермеры-животноводы хотят этим заняться, и Роса планирует помочь им.

В 2001 г. Роса ушел из STA Agroelectro, чтобы создать некоммерческую организацию Instituto Para Desenvolvimento de Energias Alternativas e da Auto Sustentabilidade (Институт развития природной энергии и автономности), или IDEA AS.

STA Agroelectro послужила средством для тестирования рынка, совершенствования комплекса практических моделей. Теперь через IDEA AS Роса пытался применить эти модели в районах, где коммерческая организация не могла работать.

Первоначально он планировал сосредоточиться на трех южных бразильских штатах: Рио-Гранди-ду-Сул, Санта-Катарина и Парана, которые он лучше знал и в которых усиливалась деградация пастбищ. Впоследствии он ограничился южной частью штата Рио-Гранди-ду-Сул, где 250 000 человек не имеют электричества, и в итоге сосредоточился на 13 000 бедных семей.

Роса провел маркетинговое исследование. Одним из ключевых выводов было то, что более половины семей тратят минимум $13 в месяц на дизельное топливо, керосин и аккумуляторы. «Мы видели, что суммы, которые люди ежемесячно расходуют на невозобновляемую энергию, могут быть превращены в ежемесячную плату за возобновляемые источники энергии, оборудование и услуги», – объяснил Роса. Другими словами, большая часть семей могла позволить себе солнечную энергию по коммерческим ставкам, при условии, что они получат возможность арендовать оборудование или платить за него в рассрочку в течение 5–7 лет. «Сельские жители, которые тратили меньше $13 в месяц, также могли получить доступ к солнечной энергии, – добавил Роса, – но им было необходимо долгосрочное финансирование и дополнительные услуги. Недостаточно просто дать этим людям электричество. Также необходимо увеличить их доходы и изменить модели производства путем внедрения соответствующих технологий».

Роса набрал команду технических специалистов, бизнесменов, юристов и журналистов, чтобы они помогли ему разработать соответствующую стратегию. Для достижения полной рыночной ставки потребуется сочетание коммерческих каналов распределения, при котором некоторые клиенты будут обслуживаться STA Agroelectro по рыночным ценам, а другие – IDEA AS по льготным ценам. Было разработано два проекта, первый Роса назвал проект «Хирон». Это был некоммерческий проект, нацеленный на увеличение доходов около 7000 бедных семей при сохранении окружающей среды путем сочетания использования солнечной энергии в производстве органических продуктов животного происхождения, управляемого выпаса и других способов сохранения ресурсов.

Гаучо ассоциируются с образом кентавра из греческой мифологии, а Хирон был единственным кентавром, который отличался мудростью, а не только обладал грубой силой.

Второй проект, который Роса назвал «Солнце светит всем», был коммерческим. Его целью было предоставить возможность использования солнечной энергии, на начальном этапе, для 6100 сельских семей, у которых не было электричества, но которые могли заплатить за солнечные батареи в рассрочку. Роса оценил, что проект может выйти на безубыточность в течение 42–48 месяцев и давать 20–30 %-ную прибыль инвесторам помимо предоставления социальных и экологических преимуществ (например, переход от керосиновых ламп к солнечным может повлечь за собой улучшение здоровья семей, а также сократить выбросы углекислого газа в атмосферу).

Росу особенно вдохновляли выводы его маркетингового исследования. «Если инвестиции в солнечную энергетику полностью окупятся в течение 5–7 лет, это означает, что можно будет привлечь инвестиционный капитал, – пояснил он. – Это очень важно, так как невозможно представить обеспечение бедных людей электроэнергией во всем мире только за счет благотворительности».

Когда я слушал рассказ Росы о его планах, то думал об истории социальных изменений. О том, что в каждом поколении люди опирались на фундамент, заложенный поколениями предыдущими. Результатом революции в микрокредитовании, которое в последние 20 лет активно развивает банк Grameen и другие банки, стало то, что бедные люди в развивающихся странах на сегодня признаны заемщиками с приемлемыми кредитными рисками. К 2007 г. банк Grameen продлил ссуды на недвижимость более чем для 645 000 деревенских жителей, которые хотели платить за свои дома по ставкам менее $1,5 в неделю. Grameen Phone дал в аренду сотовые телефоны около 300 000 «деревенским телефонным барышням», которые зарабатывали на жизнь, продавая селянам звонки с этих телефонов. Утверждение о том, что финансовые учреждения могут создавать надежные, долгосрочные кредитные отношения с бедными людьми, уже не было радикальным. Оно было доказано. И если оно работает для домов и мобильных телефонов, то почему оно не может сработать для солнечных панелей и других производственных активов?

Это важная идея. «Покупка в рассрочку буквально преобразует экономику, – отмечает Питер Друкер. – Везде, где она введена, экономика меняется с управляемой поставками на управляемую спросом, почти вне зависимости от производственного уровня экономики»{48}48
  Paul Hawken, Amory Lovins, and L. Hunter Lovins, Natural Capitalism, 208.


[Закрыть].

Считайте, что 2 млрд человек, 30 % мирового населения, в настоящее время живут без электричества. И почти половина из них могла бы уже сегодня позволить себе солнечную энергию по коммерческим ценам, если бы имела возможность аренды оборудования или его оплаты в рассрочку{49}49
  Christopher Flavin, «Rich Planet, Poor Planet», in The Worldwatch Institute, State of the World 2001 (New York: W. W. Norton, 2001), 14–15.


[Закрыть]. Обеспечение электроэнергией удаленных сельских районов во всем мире преобразует не только экономику, но и образование, здравоохранение. Оно реформирует сельское хозяйство. Доступ к электричеству для многих фермеров является предпосылкой к переходу от неустойчивых, низкодоходных методов ведения хозяйства к устойчивым и высокодоходным. Глобальная электрификация сельской местности также освободила бы мегаполисы мира от нагрузки, уменьшила напряженность в городах.

В 2001 г. Роса был одним из первых 40 социальных предпринимателей, награжденных Женевским фондом социального предпринимательства, который поддерживает выдающихся социальных предпринимателей по всему миру{50}50
  Peter F. Drucker, Innovation and Entrepreneurship (New York: Harper Business, 1993), 30–31.


[Закрыть]. Позже в том же году Роса также получил премию Инноваций от Технологического музея в Сан-Хосе в размере $50 000 за применение технологий на благо человечества. Всего тогда было выбрано пять победителей из 400 кандидатов, представлявших 50 стран{51}51
  David Lipschultz, «Solar Power Is Reaching Where Wires Can’t», New York Times, September 9, 2001.


[Закрыть].

Я послал Росе письмо по электронной почте, спрашивая, какие у него ощущения после получения премии.

«Это была фантастика! – написал он в ответ. – Когда я выходил получать приз, огонь горел в моих глазах, а в моей голове быстро пронеслось прошлое: сетки, трансформаторы, солнечные батареи, Эннио, Ней, Билл Дрейтон. Потом, когда люди затихли, мне надо было что-то сказать. Я очень нервничал. Я сказал: “Я провел свои молодые годы в отдаленных районах Бразилии, обеспечивая сельских жителей электроэнергией. Я люблю технологии. Я считаю, что это главная сила, позволяющая добиться перемен в жизни человечества. Каждый проект, который я видел на этом собрании, восхитителен. Когда мы используем наши знания и опыт для служения людям, у человечества есть надежда”».

В 2003 г. Роса все еще путешествовал от 10 до 20 дней в месяц, но уже планировал приостановить свои поездки. Он хотел проводить больше времени со своими детьми. В 42 года он уже чувствовал свою физическую ограниченность. «Я уже не могу работать по двое суток без сна», – объяснил он.

В 2002 г. Роса сообщил мне, что компания Solar Development Group, штаб которой находится в Вашингтоне, согласилась инвестировать в проект «Солнце светит всем». Он также получил поддержку проекта «Хирон» от фонда Avina и Canopus и планировал добиться финансирования от Углеродного фонда общественного развития, основанного в сентябре 2002 г. Этот фонд создает каналы для частных инвестиций в опытно-конструкторские разработки с акцентом на возобновляемые источники энергии. Инвесторы получают квоты на выделение в атмосферу парниковых газов. Эти квоты могут быть проданы или использованы в соответствии с экологическими законами. Идея изначально была сформулирована Биллом Дрейтоном, когда тот был помощником администратора в EPA.

Роса заканчивал технические исследования и разрабатывал модели поставки и обслуживания для обоих проектов. Он планировал закончить маркетинговое исследование и установить 70 испытательных площадок к августу 2003 г. Через 21 год после того как он начал работать в Палмарисе, он написал по электронной почте: «Теперь я снова вижу, что можно будет достучаться до всех групп населения с помощью устойчивых моделей и новых разработок, – я все начинаю снова!»

Глава 4. Твердая решимость несгибаемой воли
^{Флоренс Найтингейл, Англия: уход за больными}

Когда Дрейтон называет кого-либо ведущим социальным предпринимателем, он описывает особый и редкий тип личности. Он не имеет в виду деловую женщину, которая дает бездомным рабочие места или отчисляет процент от доходов в пользу Фонда защиты окружающей среды. Он не имеет в виду тех, кто создает некоммерческую организацию или новый бизнес с целью получения доходов. Он имеет в виду таких, как Флоренс Найтингейл.

Большинство людей немного знает о «леди со светильником», которая помогала британским солдатам во время Крымской войны. Что же на самом деле делала Флоренс Найтингейл? Почему будущие медсестры до сих пор пользуются книгой Флоренс Найтингейл «Как нужно ухаживать за больными», вышедшей еще в 1860 г.{52}52
  При подготовке главы о Флоренс Найтингейл были использованы следующие источники: Florence Nightingale, Notes on Nursing (New York: Dover Publications, 1969); Lytton Strachey, Eminent Victorians (New York: Modern Library, 1999); Cecil Woodham-Smith, Florence Nightingale (New York: McGraw-Hill, 1951); Edward Tyas Cook, The Life of Florence Nightingale, vols. 1 and 2 (New York: Macmillan, 1913); Michael D. Calabria and Janet A. Macrae, eds., Suggestions for Thought, by Florence Nightingale, Selections and Commentaries (Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1994); Martha Vicinus and Bea Nergaard, eds., Ever Yours, Florence Nightingale, Selected Letters (London: Virago Press 1989); Encyclopaedia Britannica, 2001 CD-ROM Edition, entry on «Florence Nightingale»; I. Bernard Cohen, «Florence Nightingale», Scientific American, 250 (March 1984): 128–137; and Edwin W. Kopf, «Florence Nightingale as Statistician», Journal of the American Statistical Association, 15, Issue 116 (December 1916): 388–404.


[Закрыть]?

В книге «Выдающиеся люди викторианской эпохи» биограф Литтон Стрейчи отмечает, что в детстве сестра Флоренс Найтингейл «с удовольствием разрывала своих кукол в клочья», а юная Флоренс «со слезами на глазах снова сшивала их».

Когда Найтингейл была девушкой, ею двигало желание «помогать бедным в их домах, дежурить у больничных кроватей, накладывать шину на лапу раненой собаки, как если бы она была человеком». Она представляла свою родную страну как госпиталь, в котором она, «как начальница, ходит между кроватями»{53}53
  Strachey, Eminent Victorians, 102.


[Закрыть].

В 1845 г. в возрасте 25 лет Найтингейл выразила желание работать медсестрой в больнице Солсбери. Но ее отец запретил ей работать медсестрой. Для обеспеченной женщины в викторианской Англии искать работу уже было бы достаточно странно, а уж работать медсестрой – почти невообразимо. В то время медсестра или сиделка представлялась «грубой старухой, всегда невежественной, как правило, грязной, часто жестокой… одетой в грязное тряпье, прикладывающейся к бутылке бренди или позволяющей себе еще что-то в том же роде»{54}54
  Strachey, Eminent Victorians, 103.


[Закрыть].

Найтингейл была огорчена запретом своей семьи. Тем не менее она постоянно искала способы научиться избранному ей делу. Во время поездок с семьей в Лондон и европейские столицы она посещала больницы, трущобы, школы и работные дома. В частном порядке изучала историю больниц и санаториев для выздоравливающих, с огромным интересом читала отчеты санитарных органов власти и медицинских комиссий. После того как подруга прислала ей ежегодник Института протестантских диаконисс в Кайзерсверте, Германия, в котором обучали девушек с хорошим характером уходу за больными, Найтингейл четыре года уговаривала родителей, прежде чем они позволили ей пройти этот учебный курс.

Когда жених сделал ей предложение, Найтингейл отказала ему. Она разрывалась между своей «страстной натурой» и «высокой моралью». Находя своего жениха привлекательным и интеллектуальным, она, тем не менее, чувствовала, что ей необходимо оставаться независимой, чтобы без помех предаваться работе. «На 31-м году жизни, – писала она, – я не вижу ничего лучше смерти»{55}55
  Strachey, Eminent Victorians, 105.


[Закрыть].

В 1853 г., когда Найтингейл исполнилось 33 года, ей наконец разрешили занять неоплачиваемую должность руководителя учреждения по уходу за больными богатыми женщинами в Лондоне. На этом посту она приобрела репутацию отличного администратора. Затем, осенью 1854 г., солдаты отправились в Крым, на северное побережье Черного моря, чтобы сражаться вместе с турецкими войсками против России. Через военных журналистов английская общественность стала получать известия о том, что раненых в Крымской кампании оставляют умирать без элементарной медицинской помощи.

В ответ на протесты общественности 15 октября 1854 г. друг Найтингейл Сидни Герберт, военный секретарь, послал ей письмо с просьбой взять на себя ответственность по уходу за больными в госпиталях Скутари, районе Стамбула. Слова Герберта были пророческими: «Если это удастся… предрассудки будут окончательно уничтожены и прецедент будет повторен многократно»{56}56
  Cook, The Life of Florence Nightingale, vol. 1, 153.


[Закрыть].

Найтингейл отправила ответное письмо Герберту, предлагая свои услуги; за шесть дней она собрала 38 медсестер и отправилась в Константинополь. То, что она увидела по прибытии в Скутари 4 ноября, ничем, кроме как катастрофой, назвать было нельзя. Это был полный крах системы. В бараках и госпиталях содержалось более 2400 больных и раненых солдат. Они лежали в грязной одежде в четырех милях от нормальной больничной койки. Мало того что отсутствовали самые необходимые хирургические и медицинские принадлежности – больничные бараки были заражены крысами и блохами, в палатах воняло канализацией. Выдача воды жестко нормировалась. То тут, то там вспыхивали эпидемии холеры, тифа и дизентерии, приводившие к смерти почти в половине случаев, которые даже не регистрировались.

Военные хирурги считали нелепым то, что военное министерство направило им на помощь гражданских медсестер, и сразу сказали Найтингейл, что их не пустят в палаты. Тем не менее в течение последующих дней врачам ничего не оставалось, кроме как просить помощи у вновь прибывшего отряда: после битвы при Инкермане более 500 солдат, страдающих от ран, недостатка питания, инфекций, дизентерии и цинги, пришлось укладывать на соломенные подстилки прямо в больничных коридорах. «Во всем коридоре в среднем на человека не приходилось и трех конечностей», – писала Найтингейл{57}57
  The description of the scene in Scutari is summarized from Cook, The Life of Florence Nightingale, Vol. 1, 183–184.


[Закрыть].

Найтингейл сразу приступила к исправлению системы, которая способствовала такой высокой смертности. Она потребовала 200 чистящих щеток и, получив их, следила, чтобы палаты были чистыми, а одежда солдат выстирана. Она встретилась с интендантом, чтобы выяснить, как можно ликвидировать дефицит поставок. Когда выяснилось, что он отказывается от сотрудничества, Найтингейл сама взялась за дело, использовав 30 000 фунтов (частные пожертвования), которые привезла с собой. Узнав, что поставки задерживаются турецкой таможней, она уговорила военное министерство уладить проблему. Она собрала дополнительные средства у частных лиц в Англии и построила склад. Получив такой козырь, вопреки возражениям хирургов она утвердила строительство нового лазарета{58}58
  Nightingale’s administrative reforms are detailed in Strachey, Eminent Victorians, 108–116.


[Закрыть].

Сочетая в своем характере такие ценные черты, как тактичность, здравый смысл, политическое влияние, спокойную натуру и организационные способности, Найтингейл занялась реорганизацией военных госпиталей в Скутари. Она ввела систему учета, построила новые кухни и прачечные, следила, чтобы солдаты ели стерильными столовыми приборами, умывались с мылом, утирались свежими полотенцами и носили одежду, прокипяченную в воде. Она делала ночные обходы пациентов, говоря с ними «мягким серебряным голосом»{59}59
  Cook, The Life of Florence Nightingale, vol. 1, 186.


[Закрыть]. Она организовала читальные залы, комнаты отдыха, занятия и лекции. Солдаты даже получили возможность отправлять домой посылки – роскошь, которая в армии казалась невозможной. Заслышав голос Найтингейл, солдаты прекращали любую ругань. Они боготворили свою спасительницу. В феврале 1855 г. смертность в военных госпиталях британской армии составляла 43 %, в мае она снизилась до 2 %{60}60
  Cohen, «Florence Nightingale», 131. Смертность в феврале и мае 1855 г. составляла 42,7 % и 2,2 % соответственно.


[Закрыть].

«Конечно, она была героиней, – писал Стрейчи. – Это не тот героизм, о котором пишут авторы сентиментальных романов и составители житий святых – романтический сентиментальный героизм, который человечество любит приписывать своим кумирам. У нее был решительный характер. Своими силами она навела порядок в госпиталях Скутари, одела британскую армию, заставила прислушаться к себе командование. Победа далась ей отнюдь не благодаря женственности – она действовала строгими методами, требовала соблюдения жесткой дисциплины, тщательного внимания к деталям. Ее союзниками были непрерывный труд, твердая решимость и несгибаемая воля»{61}61
  Strachey, Eminent Victorians, 116–117.


[Закрыть].

После войны Найтингейл вернулась в Англию национальной героиней. Но она отказывалась от посещения пышных приемов и принимала только те приглашения (например, на встречу с королевой Викторией), которые могли помочь ей в работе, заключавшейся в улучшении состояния британской армии.

Из-за плохих санитарных условий, недостатка продовольствия и вентиляции в армейских казармах уровень смертности среди солдат был вдвое выше, чем среди гражданских лиц. «[Допущение такого уровня смертности] – преступление… это все равно что каждый год выводить 1100 человек на равнину Солсбери и расстреливать», – писала Найтингейл{62}62
  Strachey, Eminent Victorians, 116–117.


[Закрыть]. Ее главным оружием в этой борьбе была сухая статистика здравоохранения.

Найтингейл просила своего отца научить ее основам высшей математики. В свое время на нее оказала сильное влияние теория вероятности, в частности работы бельгийского статистика Адольфа Кетле, который считается одним из основоположников современной социальной статистики. Найтингейл считала статистику средством узнать волю Божью.

Вернувшись из Турции, она сотрудничала с социал-гигиенистом и демографом Англии Уильямом Фарром и в 1858 г. выпустила за свой счет 800-страничную книгу «Заметки о факторах, влияющих на здоровье, эффективность и управление госпиталями британской армии» (Notes on Matters Affecting the Health, Efficiency and Hospital Administration of the British Army, 1858), в которой был дан обширный статистический анализ причин заболеваний и смертности в армии. Найтингейл впервые использовала графические средства (например, полярные или круговые диаграммы), чтобы наглядно продемонстрировать необходимость перемен. Она зашла так далеко, что представила свои статистические графики чиновникам в медицинском отделе армии и военном министерстве{63}63
  См. Kopf, «Florence Nightingale as Statistician», 388–404; и Cohen, «Florence Nightingale», 128–137.


[Закрыть].

Правда, она действовала не лично, а через помощников. Вернувшись из Турции, она редко покидала пределы своего дома. Переболев во время войны крымской лихорадкой, молодая женщина страдала от частых обмороков и хронической физической усталости и оставалась прикованной к постели всю оставшуюся жизнь. Но, даже лежа на своем диване, она принимала бесчисленных посетителей и отправляла бесконечный поток заказов, справок и писем группе преданных товарищей.

Она действовала главным образом через своего друга и политического союзника Сидни Герберта, который добивался создания ряда Королевских комиссий по исследованию здоровья в армии и обществе. Как женщине, Найтингейл не было позволено заседать в комиссии, но она давала им рекомендации и следила за тем, чтобы комиссии им следовали. Благодаря ее усилиям в армии были учреждены медицинские курсы и статистический отдел, казармы были реконструированы. Среди прочего Найтингейл заставила командование британской армии поверить в благотворное воздействие солнечного света, чистой воды и чистых кухонь. За два с половиной года уровень смертности среди английских войск сократился почти в два раза{64}64
  Cohen, «Florence Nightingale», 136–137.


[Закрыть].

Впоследствии Найтингейл применила эту же стратегию в Индии, где смертность среди британских войск была в семь раз выше, чем среди молодого гражданского населения. Благодаря санитарным реформам в 1863–1873 гг. ежегодный уровень смертности среди солдат в Индии сократился на 75 %{65}65
  Уровень смертности среди английских войск в Индии был снижен с 69 до 18 на 1000 человек в период с 1863 по 1873 г. Kopf, «Florence Nightingale as Statistician», 403.


[Закрыть].

В 1859 г. Найтингейл опубликовала первое издание «Заметок о госпиталях» (Notes on Hospitals), которое должно было произвести революцию в строительстве госпиталей. В 1860 г. при поддержке населения Найтингейл основала школу для медсестер. Поступившие в нее медсестры должны были обучаться в учебных больницах, а жить дома. Фактически Найтингейл способствовала тому, что профессия медсестры становилась модной и уважаемой в обществе. В течение следующих десятилетий число медсестер в Великобритании увеличилось с 28 000 до 64 000. Во время очередной переписи населения уход за больными из списка «домашних» профессий был перемещен в раздел «медицина»{66}66
  Cohen, «Florence Nightingale», 137.


[Закрыть].

^{Полярная диаграмма, которую Флоренс Найтингейл использовала, чтобы наглядно показать смертность среди британских солдат в госпиталях во время Крымской войны}

Сама Найтингейл так и не оправилась от крымской лихорадки, которой она переболела, когда ей было чуть за 30. За пять с половиной десятилетий после возвращения из Турции до самой смерти в 1910 г. она страдала от частых обмороков и сильной слабости. Тем не менее за всю свою жизнь она написала около 12 000 писем, 200 книг, отчетов и монографий.

Согласно своей последней воле Найтингейл не была похоронена с национальными почестями в Вестминстерском аббатстве.

«Мое первое и последнее воспоминание – работа медсестрой»{67}67
  Strachey, Eminent Victorians, 105.


[Закрыть], – писала она.

Будучи ребенком, я представлял себе Флоренс Найтингейл нежной и хрупкой. Но это было не так. Я никогда не думал о ней как об администраторе, статистике или лоббисте. Я до сих пор не могу думать о ней как о «предпринимателе», хотя, безусловно, она подходит под данное определение, поскольку увеличила производительность «машины» здравоохранения во много раз. Она не только сделала профессию медсестры престижной, но и разработала новые стандарты в области санитарии и содержания больниц, которые позже распространились по всему миру.

Принимая во внимание прогресс в развитии медицинской науки за последние 150 лет, можно было бы предположить, что эти изменения произошли бы и без Найтингейл. Однако обладание знаниями и их фактическое применение – совершенно разные вещи. Если бы для поддержания нормального уровня жизни было бы достаточно одних знаний, миллионы детей не умирали бы ежедневно из-за обезвоживания в результате диареи (положить конец этим смертям было главной целью Джеймса П. Гранта, деятельность которого описана в главе 19).

Изменение системы означает изменение отношения, ожиданий и поведения. Оно означает преодоление недоверия, предрассудков и страха. Старые системы с трудом воспринимают новые идеи и информацию; сторонники сохранения прежних норм могут упорно противиться здравому смыслу, как это доказывает пример офицеров британской армии, которые до последнего сопротивлялись инициативам Найтингейл. В своем классическом трактате о политике и власти «Государь» Никколо Макиавелли заметил: «Нет ничего более сложного и ничего более опасного, чем установление нового порядка. Враги реформатора – те, кто наживается за счет старого порядка, а верные сторонники – те, кому новый порядок выгоден»{68}68
  Niccolo Machiavelli, The Prince (New York: New American Library, 1980), 49–50.


[Закрыть].

Возможно, это одна из причин, по которой обществу нужны социальные предприниматели, такие как Флоренс Найтингейл, – чтобы разрушить негативные модели и установить новый порядок. Проведение изменений в системе и их укоренение в общественных институтах и культуре требует серьезной мобилизации усилий, творческих способностей и долгосрочных источников энергии. Благодаря сильной мотивации, приверженности своим идеям и уверенности в своей правоте, умению формулировать цели и достигать их, некоторые люди очень подходят на роль реформаторов.