Текст книги "Прыжок в солнце"

Дэвид Брин
Прыжок в солнце

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

…Есть все основания надеяться, что не в столь отдаленном будущем мы будем в состоянии понять такую простую штуку, как звезда.

А.С.Эддингтон, 1926

Глава 1
ЗА ПРЕДЕЛЫ МЕЧТЫ

– Макой, ты готова?

Затаив дыхание, не замечая тихого гудения двигателей в стальном коконе, Джейкоб ждал ответа. Корабль-дельфин мягко покачивался на легких волнах.

Джейкоб взглянул на индикаторы информационной панели – полный порядок. Радио тоже в норме. Партнер внутри второго такого же кокона должен слышать каждое слово.

Вода сегодня поражала чистотой и прозрачностью. За иллюминатором, лениво помахивая хвостом, проплыла леопардовая акула. Джейкоб удивился: встреча с огромной рыбиной на таких глубинах, вдали от берегов, считалась маловероятной.

– Ты готова, Макой?

Он не хотел выдавать нетерпение. Где-то в области затылка постепенно нарастало напряжение. Джейкоб прикрыл глаза и постарался расслабиться.

– Ддд-да… Дддавай попробуем! – наконец донесся вибрирующий тонкий голосок, словно с натугой выдавливающий звуки. Весьма длинная речь для Макой. Джейкоб скосил глаза. На волнах возле корабля покачивался необычный аппарат: устройство для обучения молодого дельфина. В зеркалах, прикрепленных к шлему Джейкоба, металлически поблескивал серебристый хвостовой плавник, колышущийся в такт волне. Боковые плавники машины вяло шевелились под водой. «Ну вот и славно, – подумал Джейкоб, – долгожданный момент наступил. Если техника способна развеять дельфиньи грезы, она это сделает. Самая пора». Он коснулся подбородком кнопки микрофона.

– Ладно, Макой. Как устроен аппарат, ты знаешь. Каждое твое движение будет автоматически усиливаться, но если захочешь включить двигатели, то придется подать команду на английском. А чтобы все было честно, я должен тебя дублировать на тринари.

– Дддда! – просвистела Макой.

Серебристый хвост выгнулся вверх и, глухо шлепнув по воде, взметнул сноп сияющих брызг. Джейкоб, вознеся молитву Всевышнему Мечтателю, включил усилители в обоих, аппаратах и медленно повел руками, пробуя боковые плавники, но потом неосторожно согнул ноги в коленях. Повинуясь вызванному этим движением импульсу, массивный хвост резко дернулся, и в следующую секунду обтекаемый кокон, клюнув выпуклым носом, круто пошел ко дну. Джейкоб попытался выправить положение, но перестарался. Аппарат беспорядочно закувыркался, вода взбурлила, и понадобилось несколько минут, чтобы сориентироваться и стабилизировать кокон. Джейкоб снова заработал плавниками, на этот раз куда осторожнее, затем изогнулся всем телом и резко оттолкнулся ногами. Металлический дельфин взмахнул хвостом и выпрыгнул из воды. Макой была уже далеко. В верхней точке траектории Джейкоб увидел ее изящный нырок.

Он опустил голову, тут же навстречу понеслась стена зеленой морской воды. От удара зазвенело в ушах. Стайка золотистых гарибальди испуганно шарахнулась в сторону: он слишком круто вошел в воду. Джейкоб выругался и дважды сильно махнул хвостом, выправляя аппарат. Массивный хвост с силой рассекал воду в такт движениям ног. При каждом ударе Джейкоб чувствовал дрожь, бегущую вдоль позвоночника, и старался как можно плотнее прижаться к упругой внутренней обшивке. Улучив момент, он подобрался и резко разогнул ноги. Аппарат устремился вверх. В левый иллюминатор ворвался ослепительный солнечный свет, в сиянии которого мгновенно исчезли тусклые огоньки приборной панели. Следующий прыжок вышел куда удачнее – Джейкоб с радостным возгласом мягко нырнул в воду. Брызнул в стороны стремительный косяк маленьких серебристых анчоусов. Руки, скользнув вдоль рычагов управления, нащупали регулятор реактивной тяги. В вершине новой дуги Джейкоб просвистел условную фразу на тринари. В ответ послышался шум, и по бокам аппарата выдвинулись небольшие крылья. С громким хлопком включились двигатели, шлем вдавился в затылок. Сверкающая изумрудная гладь стремительно уносилась назад.

Джейкоб догнал Макой и, подняв фонтан брызг, плюхнулся рядом. Дельфиниха приветствовала его пронзительным свистом. Он выключил ракеты и снова занялся акробатикой.

Теперь человек и дельфин двигались слаженно. Макой, похоже, вполне освоилась со своим коконом и уже научилась делать пируэты и сальто в воздухе. А во время одного особенно высокого прыжка даже ухитрилась просвистеть на тринари куплет довольно сомнительного содержания. Самую двусмысленную строку Джейкоб не разобрал и от души понадеялся, что на катере успели записать все.

Остальная группа шла за ними на небольшом исследовательском судне. Ненадолго воспаряя в воздуху Джейкоб видел белый корпус, подрагивающий в раскаленном мареве. Потом удар о зеленую стену уничтожал все вокруг, и некоторое время Джейкоб мог слышать, лишь как бурлила рассекаемая вода и как попискивает Макой. За стеклом шлема все сливалось в фосфоресцирующем сиянии.

Он взглянул на часы. С начала тренировки прошло десять минут. Джейкоб понимал, что сможет продержаться наравне с Макой не больше получаса. Мускулатура и нервная система человека не предназначены для непрестанных взлетов и падений.

– Макой, пора включать двигатели. Когда будешь готова, сообщи. Давай запустим их, когда снова прыгНем. Они погрузились в море. Джейкоб с силой ударил хвостом своего аппарата, чтобы выпрыгнуть как можно выше, и вот они снова парят в воздухе, подобно странным фантастическим птицам.

– Макой, я не шучу. Ты готова?

Они достигли высшей точки траектории. Он скосил глаза и разглядел круглый блестящий глаз. Аппарат Макой изогнулся и ринулся навстречу морской пучине. Через мгновение Джейкоб устремился вслед за подопечной.

– Ладно, Макой. Если не ответишь сию минуту, мы возвращаемся.

Он толчками двигался рядом со своей ученицей, а мимо в изумрудной воде проносились бесчисленные воздушные пузырьки. Макой изогнулась, но вместо того, чтобы вынырнуть, нырнула еще глубже. Джейкоб услышал быструю фразу на тринари – слишком быструю, чтобы как следует понять… Кажется, она пробормотала что-то о занудстве.

Джейкоб медленно всплыл на поверхность.

– Ну, милая, давай! Одна правильная английская фраза, и все дела!

Если хочешь, чтобы твои дети когда-нибудь открыли для себя космос, ты должна это сделать. К тому же английский так выразителен! Давай же, скажи дядюшке Джейкобу, что ты о нем думаешь.

Несколько секунд в наушниках царила полная тишина. Потом он вдруг увидел промелькнувшую под ним стремительную тень. Тень пронеслась мимо, и уже возле самой поверхности прозвучало насмешливое вибрато:

– Лови меня, зззануда! Я лечууууу!

Металлический хвост яростно шлепнул по воде, и дельфиниха на столбе пламени вырвалась из плена родной стихии.

Джейкоб рассмеялся, отплыл в сторону и, запустив двигатели, помчался вдогонку за ученицей.

Он еще допивал кофе, когда Глория принесла таблицу последних данных. Джейкоб попытался сосредоточиться на них, но качка помешала, строчки плясали перед глазами, и он отложил листки в сторону.

– Потом посмотрю. А пока не могли бы вы изложить выводы вкратце?

Кстати, я не успел позавтракать и, если позволите, съем-ка еще сэндвич. Она глянула на него сверху вниз и, крепко ухватившись за поручни, уселась напротив. Качка усиливалась. Как обычно, Глория обошлась минимумом одежды. И надо сказать, молодой и очень привлекательной биологине это шло. Ее наряд состоял в основном из великолепной гривы буйных черных волос.

– Джейкоб, мне кажется, теперь у нас есть вся необходимая информация, и можно двигаться дальше. Не знаю, как вам это удалось, но время, в течение которого Макой способна сосредоточиться на английском, теперь стало по крайней мере вдвое дольше обычного. Манфред полагает, что он обнаружил достаточное количество синаптических кластеров, чтобы наметить направление следующей серии экспериментальных мутаций. Есть несколько узлов в левой доле головного мозга, которые он хочет развить у потомства Макой. Что касается моей группы, то мы вполне удовлетворены существующим положением. Обращение Макой с искусственным аппаратом определенно доказывает, что уже нынешнее поколение дельфинов способно управлять машинами.

Джейкоб вздохнул.

– Если вы надеетесь, что эти результаты убедят Совет Конфедерации отменить дальнейшие эксперименты, то вы ошибаетесь. Они напуганы. И больше не желают рассматривать поэзию и музыку в качестве доводов в пользу разумности дельфинов. Им нужны существа, способные мыслить аналитически, а то, что мы имеем, – управление запуском двигателей при помощи английских фраз – не в счет. Ставлю двадцать к одному, что Манфред продолжит свои опыты.

Глория покраснела от гнева.

– Продолжит?! Но это же разумный народ, народ, у которого есть прекрасная мечта! А мы собираемся уничтожить племя поэтов, превратив их в заурядных инженеров!

Джейкоб бросил на тарелку корку от сэндвича и смахнул крошки с груди.

Он уже пожалел о том, что начал этот разговор.

– Знаю, знаю. Я и сам был бы рад не гнать так быстро. Но попробуйте взглянуть на все чуть-чуть с другой точки зрения. Вам не приходило в голову, что, может быть, эти механические плавники помогут дельфинам облечь в слова свою мечту? И тогда нам больше не понадобятся ни тринари, чтобы поболтать о погоде, ни ломаный английский для обсуждения философских проблем. И когда это произойдет, дельфины присоединятся к шимпанзе и начнут бороздить Галактику своими любопытными носами. А мы будем играть роль умудренных опытом взрослых.

– Но…

Джейкоб вскинул руку, останавливая ее.

– Давайте продолжим разговор позже. Сейчас мне хотелось бы отдохнуть, а потом надо будет взглянуть на нашу девочку.

– Извините, Джейкоб, должно быть, вы действительно устали. Но по крайней мере сегодня все прошло удачно. Джейкоб мягко улыбнулся.

– Да, – он встал, – сегодня все сработало.

– Кстати, пока вы работали с Макой, позвонил какой-то Внеземной.

Джонни так потрясла его наружность, что он чуть не забыл спросить, что вам передать. Записка лежала где-то здесь.

Глория красивыми длинными пальцами сдвинула в сторону блюдца с чашками и торжественно вручила Джейкобу обнаруженный клочок бумаги. Он пробежал записку глазами и нахмурил гладкий лоб без единой морщинки. Кожа Джейкоба была смуглой и упругой, что объяснялось и наследственностью, и долгим воздействием солнца и морской воды. И даже привычка щурить глаза в минуту задумчивости не привела к появлению морщин. Джейкоб потер жестким натруженным пальцем крючковатый индейский нос.

Почерк радиста оставлял желать лучшего.

– Все, конечно, знают, что вы работали с Внеземными, – сказала Глория, – но я никак не ожидала, что кто-то из них позвонит сюда! Он просто неописуем! Похож на гигантскую брокколи, а манеры словно у церемониймейстера на торжественном приеме.

Джейкоб оторвался от бумаги.

– Так это был кантен? Он назвал свое имя?

– Не знаю, может быть, там написано. Значит, это и есть кантен? – Она вздохнула. – Боюсь, я не очень разбираюсь в чужаках. Наверное, я узнала бы синтианина или тимбрими, но такого мне видеть не доводилось.

– Хм… Так, мне нужно позвонить. Посуду я потом ополосну, не смейте к ней прикасаться. Сообщите Манфреду и Джонни, что я попозже спущусь взглянуть на Макой. Еще раз спасибо.

Джейкоб улыбнулся девушки и слегка коснулся ее плеча, но когда отвернулся, на его лицо вновь набежало выражение крайней озабоченности. Скомкав записку, он направился к люку и исчез внизу. Глория несколько секунд с тоской смотрела ему вслед, потом принялась убирать таблицы с данными, меланхолически размышляя о том, чем, интересно, можно привлечь внимание этого человека. Да лучше не на час, а на целую ночь.

Каюта Джейкоба напоминала скорее шкаф, в который по недоразумению поставили узкую складную кровать. Но, несмотря на размеры помещения, только здесь Джейкоб чувствовал себя вполне комфортно. Из еще более крошечного стенного шкафчика он вытащил портативный телик и установил его на койке.

Вообще-то для беспокойства не было оснований. Фэгин мог позвонить, чтобы просто поболтать. В конце концов, он всегда интересовался работой Джейкоба с дельфинами. Но в памяти Джейкоба были свежи те случаи, когда звонки этого чужака создавали множество проблем. С минуту он раздумывал, стоит ли отвечать на нежданный звонок. Потом все-таки набрал код и уселся поудобнее, прислонившись к стене. Он никогда не мог отказаться от соблазна пообщаться с В.З. На экране замелькали символы текущих координат вызываемого абонента. Резервация для чужаков Баха. «Осторожней, – сказал он себе, – в Бахе находится Библиотека». Затем последовало стандартное предупреждение: поднадзорные не имеют права вступать в контакт с чужаками. Джейкоб скорчил гримасу. Прошло несколько секунд. Воздух перед экраном так сильно наэлектризовался, что в нем начали проскакивать маленькие искры. И вот в нескольких дюймах от Джейкоба возникло изображение Фэгина. Чужак и впрямь напоминал гигантскую брокколи. Синие и зеленые побеги сплетались в симметричные сферические шары вокруг шишковатого бородавчатого ствола. То здесь, то там ветви венчались крошечными кристаллическими чешуйками. Особенно много кристалликов было в верхней части, вокруг невидимого дыхательного отверстия. Побеги тихо шелестели в потоке воздуха, едва слышно позвякивая кристалликами: существо дышало.

– Привет, Джейкоб. – Голос отдавал какой-то металлической мелодичностью. – Рад приветствовать тебя без всяких формальностей, на коих ты, к великому моему сожалению, обычно настаиваешь. Джейкоб подавил невольную усмешку. Странным акцентом и витиеватыми оборотами Фэгин напоминал ему китайского мандарина.

– Приветствую тебя, дружище Фэгин, и от всей души желаю всех благ. А теперь, прежде чем ты скажешь хоть слово, я хочу, чтобы ты заранее знал мой ответ: нет, нет и еще раз нет.

Кристаллики тихо звякнули.

– О Джейкоб, ты так молод и так проницателен! Я поражен твоей интуицией! Восхищен! Угадать цель, с которой я звоню… Джейкоб покачал головой.

– Ни лесть, ни даже хорошо скрытый сарказм не помогут тебе, мой дорогой друг Фэгин. Кроме того, я настаиваю на разговоре по-английски – при общении с тобой это единственный способ не оказаться сбитым с толку. Чужак качнул побегами, словно пожал плечами.

– Ах, Джейкоб, я вынужден склониться перед твоей волей и прибегнуть к столь высоко почитаемой вами, людьми, честности, коей так гордятся представители вашего вида. Действительно, речь идет об одном одолжении, о котором я намеревался попросить тебя. Но теперь, когда ты дал мне ответ… продиктованный недавними неприятными происшествиями… хотя большинство из них, тем не менее, в дальнейшем могут обернуться к лучшему… Но не буду продолжать. Позволь поинтересоваться, друг мой, как обстоят дела с вашими подопечными – представителями вида бурых дельфинов?

– Работа продвигается очень неплохо. Как раз сегодня произошел определенный сдвиг. – Превосходно! Уверен, что без тебя, друг мой, здесь не обошлось. Я слышал, ты просто незаменим.

Джейкоб тряхнул головой. Каким-то образом Фэгину все-таки удалось вновь захватить инициативу.

– Мне и правда посчастливилось найти подход к решению проблемы водного сфинкса, но в остальном мое участие в проекте не требует выдающихся способностей. То, что я делаю, вполне по силам каждому.

– Честно говоря, в это трудно поверить.

Джейкоб нахмурился. К несчастью, он не лукавил с Фэгином. А в будущем работа в Центре Развития обещала стать еще будничнее. Своей очереди ждут сотни экспертов, и многие из них куда лучше разбираются в психике дельфинов. Возможно, Центр, хотя бы из чувства благодарности, оставит его в штате, но хочет ли этого он сам? Как ни любил Джейкоб дельфинов и море, в последние дни он чувствовал нарастающую необъяснимую тревогу.

– Фэгин, прошу прощения за резкость. Я все-таки хотел бы услышать о причине твоего звонка… При условии, что мой ответ по-прежнему отрицательный.

Фэгин зашелестел кроной.

– Я хотел пригласить тебя на небольшую дружескую встречу с несколькими достойными представителями различных видов для обсуждения одной весьма важной проблемы чисто интеллектуального свойства. Встреча состоится в четверг в Центре Гостей в Энсенаде в одиннадцать часов. Твое присутствие на ней не накладывает на тебя никаких обязательств. Джейкоб задумался.

– Ты говоришь, там будут Внеземные? Кто именно? И чему посвящена встреча?

– Увы, дорогой мой друг, я не имею права распространяться на эту тему, во всяком случае по телефону. Придется набраться терпения, подробности ты узнаешь в четверг, сразу по прибытии, если, конечно, приедешь.

Джейкоб сразу заподозрил неладное.

– Надеюсь, проблема не политическая? Слишком уж таинственно.

Ствол собеседника замер, тогда как зеленая масса медленно колыхалась.

Фэгин размышлял.

– Я никогда не понимал, Джейкоб, – послышалось наконец металлическое журчание, – почему человек твоего происхождения проявляет так мало интереса к тому переплетению эмоций и желаний, которое вы, люди, именуете «политикой». Будь здесь уместна метафора, я сказал бы, что политика «у меня в крови». И наверняка у тебя тоже.

– Оставим в покое мое происхождение! Не понимаю, почему нужно ждать до четверга, чтобы узнать, о чем будет идти речь. Кантен вновь замешкался.

– В этом деле имеются… определенные аспекты, которые не стоит обсуждать в эфире. Кое-какие подозрительные представители противоборствующих фракций вашей культуры могут неправильно воспользоваться полученными сведениями, если им удастся… подслушать. Однако позволь тебя уверить, что твое участие будет носить чисто технический характер. Нам нужны твои знания, а также опыт, который ты приобрел в Центре Развития.

«Черта лысого! – подумал про себя Джейкоб. – Вы вовсе не намерены этим ограничиться».

Он хорошо знал хитреца Фэгина. Если Джейкоб все-таки решит поехать на эту встречу, кантен наверняка попытается воспользоваться его присутствием, чтобы вовлечь в какую-нибудь очередную сомнительную и опасную авантюру. В прошлом этому чужаку уже трижды удавалось втянуть Джейкоба в свои захватывающие игры. В первых двух случаях он, собственно, и не возражал. Но тогда Джейкоб был совсем другим человеком, ему нравились авантюры и опасности.

Но потом… потом наступила очередь Шпиля. Душевная травма, полученная в Эквадоре, перевернула всю его жизнь. И сейчас он не испытывал никакого желания снова пережить нечто подобное. Но при всем том Джейкобу не хотелось и разочаровывать старого приятеля. По большому счету, Фэгин никогда ему не лгал и, кроме того, был единственным среди Внеземных, кто без всяких задних мыслей искренне восхищался человеческой историей и культурой. Не похожий на людей куда больше, чем все прочие чужаки, кантен тем не менее изо всех сил пытался понять землян.

«Все будет в порядке, если я просто скажу ему правду. Если Фэгин начнет на меня давить, расскажу ему об экспериментах с самогипнозом и странных результатах, которые я получил. Он не будет слишком настаивать, если я взову к его чувству справедливости».

– Ладно, – вздохнул Джейкоб, – ты победил, Фэгин. Я приеду. Только не жди, что я стану гвоздем программы.

Смех Фэгина напоминал пение деревянных флейт.

– Об этом можешь не беспокоиться, дружище Джейкоб. Никому не придет в голову считать тебя гвоздем этой программы!

Солнце еще не зашло за горизонт, когда Джейкоб вышел на верхнюю палубу. Надо было проведать Макой. Закат поражал странной красотой – тускло-оранжевый диск в обрамлении клочьев розовых облаков. Чтобы насладиться этим великолепием, Джейкоб на мгновение остановился. Свежий морской ветер упруго обдувал лицо. Солнце, забывшее полуденную ярость, ласкало кожу. Он прикрыл глаза. Потом тряхнул головой, перекинул ноги через поручень и спрыгнул на нижнюю палубу. Дневная усталость была забыта, и он принялся напевать – фальшиво, но с чувством. Когда Джейкоб появился у бассейна, Макой утомленно подплыла к краю и поприветствовала его очередной стихотворной строкой на тринари. Джейкоб не успел разобрать ее дословно, уловив лишь довольно дружелюбное настроение, ну и, конечно же, непристойный смысл – что-то насчет его половой жизни. Дельфины, весьма склонные к грубоватому юмору, целое тысячелетие с успехом рассказывали людям двусмысленные истории на тринари, пока те не разобрались в дельфиньем языке.

Джейкоб плеснул в дельфиниху водой.

– Ну-ка угадай, у кого сегодня день был тяжелее?

Она в ответ обдала его целым фонтаном брызг и прокричала что-то вроде «Черт с тобой!». Джейкоб опустил руку в воду, и дельфиниха ласково ткнулась ему в ладонь твердым блестящим клювом.