Текст книги "Поход"

– Я думал, – заметил Нед, – Ленделл сбежал, прихватив с собой деньги, но, по вашим словам, он просто потратил их, израсходовал.

– Мой отец считает, что деньги не были потрачены полностью, – возразил Лукас. – Если бы мы нашли способ сделать такую же капсулу, это возместило бы затраченные средства. Высокие расходы на лабораторию и создание аппарата могли бы быть оправданы. Правда, при условии, что эта штука действительно доставила Ленделла на Панкат.

Лиссея кивнула, хотя Нед не воспринял это как знак согласия.

– Спустя годы поползли слухи, что Ленделл Дорманн живет на Панкате. Его братьям, контролировавшим деятельность компании, удалось возместить финансовый ущерб. Они запретили публично упоминать его имя.

– Они объявили его ненормальным, – пояснил Лукас. – И были, конечно, правы.

– Между Теларией и Панкатом никогда не существовало прямого сообщения, – продолжала Лиссея. – Отсюда до Панката почти тридцать транзитных часов.

Эта цифра по традиции не учитывала суммарное время, которое в зависимости от обстоятельств и компьютерной мощности увеличивало время перелета на три порядка.

При обычных обстоятельствах из одного места в другое можно попасть по бесчисленным маршрутам через транзитный переход. Но имелись аномалии, и самой значительной считалась Грань Пространства: во всей Вселенной существовала только одна точка, через которую мог пройти корабль, чтобы добраться до Панката.

– Э… капитан Дорманн?.. – Нед не знал, как обращаться к той, под чьим началом он собирался служить. А принятые на корабле «мэм»и «Лиссея» тоже вызывали сомнение.

– Ну, продолжай, – огрызнулась она. – «Капитан Дорманн»– не лучший вариант.

– Что вы надеялись узнать, придя в лабораторию?

– А что узнал здесь ты, Слейд? – в тон ему спросила Лиссея.

– Кое-что о Ленделле Дорманне, – ответил Нед. Не понимая, что она хочет от него услышать, он сказал правду. – Он был очень уверен в себе и кое-что знал. Хотя я совсем не убежден в его умении этим пользоваться.

– Он ненормальный, – повторил Лукас, словно это имело какое-то отношение к предмету разговора.

Лиссея задумчиво усмехнулась:

– Ты считаешь, мы должны отправиться на Панкат, Слейд?

– Да, вам следует это сделать. Иначе вы не получите принадлежащего вам по праву.

Она улыбнулась в ответ, и что-то в выражении ее лица удивило обоих мужчин.

– Я тоже должен принять участие в экспедиции, поскольку приехал по вашему приглашению.

– Пора возвращаться, – сказала Лиссея, быстро проходя мимо Неда. В рассеянном свете она казалась прекрасной голограммой, а не живым человеком. – Я скажу Уорсону, чтобы он подверг тебя испытаниям. И если ты их пройдешь, можешь звать меня Лиссея.

Когда Нед и Толл Уорсон выходили со склада, переделанного в гимнастический зал и тир, они столкнулись с двумя близнецами в серой форме. На вид незнакомцам было за тридцать, но Нед сразу догадался, что они значительно моложе: стройные, с красивыми светлыми волосами, розовощекие.

– Новичок, Толл? – дружелюбно спросил один. Сквозь светлые волосы на виске виднелся шрам. Вблизи ни тот, ни другой не казались такими по-мальчишески открытыми.

– Справился с физкультурой, – усмехнулся Уорсон и добавил: – Он мог бы дать фору Лордлингу.

– Я не так давно из академии, – сказал Нед, радуясь похвале. – И… мистер Лордлинг на несколько лет старше меня.

– Капитан Дорманн, похоже, желает испробовать свои силы, – заметил один из близнецов, и Нед не понял, таилась ли в его словах какая-нибудь двусмысленность.

Нед дышал глубоко, но ровно. Проверка оказалась жесткой. Хотя он делал все это и раньше, но, когда ветеран ускорил серию выскакивающих мишеней, Нед чуть было не свернул себе шею. Он поразил две из четырех.

– А остальные поджарят тебе задницу, малыш, – предупредил довольный Уорсон. – Или стреляй получше, или не ввязывайся в такие дела без напарника. Понял?

– Да, сэр.

– Луис, – представил Уорсон, сделав жест в сторону близнеца со шрамом, – и Юджин Боксоллы. Они с Уимблдона.

Нед внимательно посмотрел на братьев.

– Да, это мы, – кивнул Луис.

Но говорил это уже не Луис, а Юджин. Близнецы без какого-либо заметного движения поменялись местами. Теперь шрам на виске одного исчез, зато появился у другого.

– Уимблдонская телепортация, – сказал Юджин, – будущее человечества в двух симпатичных коробочках.

– Ну, это еще не так скоро, – поправил его Луис, и они снова поменялись местами. – Хотя я считаю наш путь стезей более высокого порядка.

– Они – лучшие, – с гордостью произнес Толл Уорсон.

– Да, это мы, – шутливо, но с серьезным подтекстом согласился Юджин.

– Чемпионы Уимблдона по телепортации, чемпионы всей Вселенной.

Уимблдон считался абсолютно нормальной планетой с солнцем К-типа и умеренно влажной атмосферой. Внешняя радиация у поверхности планеты была ниже, чем на Земле, и намного ниже нормы для тех планет, которые люди освоили в эпоху переселения.

По неизвестной причине значительная часть детей, рожденных в Уимблдонской колонии, обладала способностью телепортироваться. Этот дар не исключал средств передвижения, поскольку хороший прыжок равнялся тридцати сантиметрам, а выдающийся – пятнадцати метрам. Однако телепортация находила применение и в войне, и в повседневной жизни.

– Они тоже в команде, – сказал Уорсон. – Способны на все. Если один из них будет стрелять, советую тебе подойти к мишени.

– С нами ты познаешь чувство ложной безопасности, – усмехнулся Луис, трогая пальцем защитный комбинезон Неда, на котором тот оставил свои нашивки. – «Вышибалы Хаммера», да?

– Лейтенант в отставке Фризийских сил обороны, – сказал Нед. – «Вышибалы» были официально распущены после того, как полковник Хаммер вернулся домой и стал президентом. Они… Есть еще общественная организация с таким же названием.

– Твое имя? – осведомился Юджин.

– Прости. – Нед в замешательстве протянул руку. Он не собирался вклиниваться в разговор ветеранов. – Эдвард Слейд. Нед.

– Слейд? – Луис пожал протянутую руку. – Тебе не доводилось бывать на Крейтере?

– Это был мой дядя Дон.

– Слейд перешел через Кингстон-Джордж, – пояснил Юджин Толлу, – чтобы вызвать огневые подразделения на позиции Корвинов. Они хотели послать нашего кузена, но там было двенадцать кликов.

– Даже в горах Крейтера воздух спертый, – сказал Луис. – А в долинах нельзя жить без скафандра. На датчики это действует, как дерьмо на завтрак.

– Дядя Дон говорил, что у него на Крейтере вспотели даже кости, – согласился Нед, – а атмосфера была такой влажной, что воду можно было глотать при каждом вдохе.

Дон Слейд часто рассказывал о природных условиях, географии, формах жизни, но никогда не говорил о том, что они делали на фоне этих экзотических пейзажей. По крайней мере если и рассказывал, то не племяннику.

– Нам пора, малыш, – заторопился Уорсон. – Через час я должен быть в городе, если кто-нибудь одолжит мне немного денег.

– Рад оказаться с тобой на борту, Слейд, – сказал на прощание Юджин, и братья исчезли в гимнастическом зале.

– Я еще не на борту, – ответил Нед.

– Беспокоишься, что не понравился Лордлингу? – усмехнулся Уорсон. – Выкинь из головы. Тадзики стоит двух таких, как он.

– Все зависит от решения капитана, – произнес Нед, стараясь не поддаваться надежде.

Из трещин бетонной дороги, ведущей к зданию экспедиции, выбивалась густая растительность с темно-зелеными листьями, более пышная, чем заросли на заброшенных площадках по обе стороны от дороги.

– Сказать по правде, – признался Уорсон, – я иногда думаю, что Тадзики стоит любых двух парней. Он не похож на других, дело свое знает и понимает, что к чему.

Нед взглянул на спутника. По виду его трудно принять за головореза, и, наверное, многие поплатились за свою ошибку жизнью.

Когда они вошли, Тадзики сидел за столом и разговаривал с каким-то человеком, склонившимся над бумагами.

– Вы можете прождать капитана больше часа, мистер Джонс.

– Гром и молния! – воскликнул Толл Уорсон. – Какого дьявола ты здесь делаешь?

– Подписываю контракт, – повернулся к нему незнакомец. – А ты, оказывается, выискал тут себе тепленькое местечко. – Он криво улыбнулся Тадзики. – Вряд ли я и дальше смогу быть Джонсом, а? – Несмотря на безразличный тон, в его голосе слышалась озабоченность.

– Вы можете быть кем угодно, мистер Уорсон, – ответил адъютант – Но властям Тел арии вы не нужны.

Нед отступил в угол, а Толл Уорсон повернулся к нему и сказал:

– Это мой брат Дик, малыш. Когда мы виделись в последний раз? Да, стареем, Дик.

– Эдвард Слейд, сэр, – представился Нед, стараясь ничего не упустить.

– Не говори мне «сэр», Слейд, – проворчал Дик Уорсон. Он был чуть ниже Толла и, возможно, на год или два моложе.

Он вопросительно взглянул на брата.

– Его дядя, – ответил тот. – Помнишь Сангре-Кристи?

– Помню, что был рад выбраться оттуда с целой задницей, – ответил Дик. – И до сих пор считаю, что легко отделался.

– Тадзики, я уведу Дика? Нам надо выпить и поговорить, – сказал Толл.

– С его заявлением никаких проблем. Он в списке приглашенных, хотя вряд ли посыльный застал его дома.

– Работал по узкому профилю, – прогудел Дик. – Были небольшие осложнения после Стэнвея.

– Если вы напьетесь и разнесете центр Лэндфолл-сити, – продолжал адъютант, – постарайтесь задержаться в тюрьме не дольше трех дней. Через три дня мы произведем пробный старт. – Он кивнул в сторону открытой двери, из которой был виден «Стриж». Рабочие приступали к разборке лесов. – Если все окажется в порядке, вылетаем на Панках через двенадцать часов.

Братья плечом к плечу двинулись к выходу, и Нед уже подумал, что они снесут дверной косяк, но в последний момент они разделились, как пара танцоров, и Толл вышел первым.

Обернувшись, Дик отдал честь Тадзики. Это могло показаться насмешкой. Они были солдатами, воинами, с укоренившейся неприязнью к чиновникам, им трудно давалась почтительность, даже когда это бывало необходимо.

– Я, э… – начал Нед. – Мне подождать капитана, сэр?

– Тадзики все сделает, Нед. – Адъютант развалился в кресле. – Если не хочешь, тебе нет нужды ждать.

– Думаю, она не примет решения, пока Толл не доложит официально, что я прошел испытания. – Даже оставшись с Тадзики наедине, Нед не мог расслабиться.

Тот рассмеялся.

– Да сядь ты, черт возьми, я уже устал пялиться на тебя! – сказал он. – Если бы Толл Уорсон не считал, что у тебя все в порядке, он бы посоветовал тебе уносить задницу с планеты в течение шестидесяти минут. Пошевелив мозгами, ты бы уже знал, что он собирается с тобой делать.

– Да, я уже достаточно на него нагляделся. Толл не переносит околичностей. – Нед опустился в кресло для посетителей; ловя взгляд Тадзики. – Это зависит от ее решения?

Адъютант улыбнулся:

– Она уже приняла решение, когда отправила тебя с Толлом. Эй, малыш, разве кто-нибудь из хаммеровских ребят не справился бы с физкультурой?

Нед расслабился. Он заметил, что его тело остыло Когда Толл гонял его в зале, он вспотел, как боров, но температура воздуха была достаточно низкой, и кожу слегка пощипывало.

– Я э… не был уверен.

– Прекрасно, – кивнул Тадзики. – Зато все остальные были уверены. Ступай, приведи себя в порядок. Пока, пожалуй, больше ничего и не предвидится, только официальный банкет через два дня. Если хочешь, выпусти пар в городе. Аванс нужен?

– Что? Нет, спасибо, мне ничего не нужно.

Личное состояние Неда позволило бы ему купить корабль побольше «Стрижа»: Тетис – процветающая планета, а поколения Слейдов преуспевали во всем, за что бы они ни брались.

Он поднялся, потом опять присел на краешек кресла.

– Хочу поблагодарить вас за содействие. Но почему вы это делаете?

– А это так важно? – пожал плечами Тадзики.

– Пожалуй, да.

– Мне приходилось иметь дело с твоим дядей, и вряд ли Дон Слейд позволил бы тебе приехать, если бы не был уверен, что ты справишься. Но в основном из-за твоего прошлого.

– Моего прошлого? – удивился Нед.

– Да, я предполагал, что ты удивишься, – усмехнулся адъютант. – Подумай сам. Ты уже видел некоторых членов экипажа, и, скажу тебе, остальные не хуже. Что у них общего?

– Они – лучшие. Они – профессионалы, о которых говорят профессионалы. Они…

– Они – люди, которые побывали во всевозможных передрягах, – сказал Тадзики. – И выбрались живыми. А полет на «Стриже»– испытание, потруднее большинства боев.

– Сэр, у меня за плечами академия, но это нельзя сравнить с тем, что пережили они. И еще – год я отдыхал.

Тадзики кивнул:

– Не плюй на образование, Нед. Многое из того, что для тебя очевидно, Толл Уорсон не узнает, пока ему не достанется по заднице. Или полковник Лордлинг. Но это… не так просто.

Он положил руки на стол ладонями кверху и уставился на них. Нед заметил у основания пальцев желтоватые мозоли.

– Думаю, – продолжал Тадзики, – было бы неплохо иметь на борту человека, который еще не знает ответов на вопросы и потому смог бы заняться их решением. Кроме меня, разумеется. – Он грустно усмехнулся. – И, может быть, было бы неплохо, если бы чей-то ответ не превращал проблему в ничто.

Нед встал и наклонился над столом, чтобы пожать адъютанту руку.

– Я приму душ и переоденусь в штатское. У вас когда-нибудь бывает свободное время, Тадзики?

– Редко.

– Если буду не очень пьян, – сказал в дверях Нед, – на обратном пути заскочу. Может, вы захотите показать мне ночной город.

Банкет проводили накануне старта в «Акме», лучшем отеле Лэндфолл-сити.

Нед прибыл за пятнадцать минут до начала. Он не боялся опасностей экспедиции. Но в обществе чувствовал себя так, словно прыгал в черную бездну.

– Да, сэр? – Коридорный уставился на костюм Неда с золотыми галунами, переливавшийся всеми оттенками красного и голубого в зависимости от направления света. Значимость гостя зависела от яркости наряда, и, что бы служитель ни, думал о вкусе Неда, ранг костюма не вызывал сомнений.

– Банкет по случаю экспедиции на Панкат, – сказал Нед.

– Конечно, сэр, – произнес коридорный, еще более удивленный, чем при виде костюма. – Это в зале досуга. Э… вас проводить?

– Не нужно. – Нед двинулся к лифту.

Тадзики говорил, что можно надеть «хоть чертову тряпку», но, судя по реакции коридорного, официальный костюм был не той «тряпкой», которую предпочитали носить члены экипажа.

В последние два дня Нед познакомился с половиной экипажа, остальных видел мельком. Он не заметил никакой враждебности, на него просто не обращали внимания.

Члены экипажа отлично знали друг друга. Среди них были и замкнутые, и испытывающие обоюдную антипатию люди, но никто не выказывал друг другу неуважения. Только к Неду Слейду относились как к дырке от бублика.

Однако Неду хватало ума не говорить об этом Тадзики. Когда два дня назад они нашли хороший ресторан, Нед вытянул из адъютанта более подробную информацию об экспедиции. Разговор оказался полезным для обоих, поскольку Тадзики радовался возможности рассказать об известных ему деталях, которые не интересовали большинство экипажа.

Нед ничего не знал об отношениях в команде, а потому решил не будить лихо, пока оно тихо, и держался настороже.

При других обстоятельствах его взял бы под опеку Толл Уорсон, но братья бесследно растворились, выйдя тем утром из главного здания Отсутствие новостей – не самые плохие новости, а в полицию Теларии звонки по поводу этой парочки пока не поступали.

– Найдется для меня местечко? – крикнул Тадзики из вестибюля, когда дверь лифта уже закрывалась за Недом.

Нед предпочел нажать кнопку «открыто», а не придерживать дверь рукой. В академии лифты открывались автоматически. Они представляли собой ящик, в котором любой неправильный шаг мог стоить жизни, что вырабатывало у курсантов соответствующий рефлекс.

Зайдя в кабину, Тадзики присвистнул:

– Господи, ты великолепно выглядишь! Что ты делаешь сегодня после обеда, дражайший?

– Думаешь, получил деньги на мелкие расходы и можно гулять? – рассмеялся Нед. – Эй, Тадзики, ты посоветовал мне, что надеть, а сам, как мне говорили, не умеешь одеваться.

Тадзики был в желтовато-коричневом комбинезоне с белым воротом. Нед не знал ни этой формы, ни нашивок. Он заметил четыре ряда наградных лент, разных по длине, подразумевающих службу под определенным флагом.

Адъютант перехватил взгляд Неда:

– Там, где я был, каждый решал все сам за себя.

– Конечно.

Майор Клайн, инструктор по тыловому обеспечению, говорил почти то же. О нем в академии ходили разные, не заслуживающие доверия слухи, но был и установленный факт: ноги майора были обожжены выше колен.

Лифт остановился на четырнадцатом этаже Двери еще не успели открыться, а до них уже донесся шум голосов. Трое служителей, мужчина и две девушки в черно-белых комбинезонах, были так поглощены происходящим в зале, что даже подпрыгнули, когда Тадзики случайно задел кого-то из них, выходя из лифта.

Веселье еще не достигло пика, но вечеринка шла вовсю.

– Сожалеем, джентльмены, – сказала одна из девушек. – Мы должны забрать у вас оружие. Таков порядок.

Другая встала за стойку, а мужчина занял пост у сложной контрольной рамы.

– Лиссея считает, что неплохо, если каждый оставит свой арсенал здесь, – бесстрастно объяснил Тадзики и протянул девушке за стойкой небольшой пистолет. У него почти не было дула, а рукоятка по форме напоминала каплю.

– Если сегодня вечером возникнет что-нибудь серьезное, мы отправим их в бараки без оружия. Это поможет избежать кровопролития. – Адъютант передал девушке тонкий стержень, похожий на складное оружие. Девушка пометила оба предмета и подняла крышку стойки.

– Гром и молний! – воскликнул Нед, заглянув внутрь, Там, снабженный ярлычками, лежал целый арсенал от кастета до…

– Что это? – Нед указал на толстую трубу в метр длиной и с таким магазином, в который могли бы поместиться женские туфли. Приклад уходил вбок, рассчитанный скорее на упор в грудь, а не в плечо.

– Ого, ракетная установка, – констатировал Тадзики. – Должно быть, Раффа.

– Раконтид? – полувопросительно произнес Нед. Отдача оказалась бы слишком сильной даже для рослого человека.

Хотя в коллекции имелось еще несколько мощных орудий, большинство составляли лучевые пистолеты стандартного служебного образца.

Хотя эти изящные красавцы были малы и могли уместиться, где угодно, их пульсирующий луч подчас поражал цель быстрее, чем иной выстрел.

Что касается холодного оружия, то стойка вмещала такой набор, с которым можно было бы приступить к вырубке соснового бора.

– Это больше для вида, – объяснил Тадзики. – Ведь им известен порядок, да и вряд ли большинство таскает на себе подобный арсенал в увольнении.

Он шагнул через контрольную раму. Механизм щелкнул, и служитель, смотревший на экран, кивнул. Нед отправился следом.

– Сэр! – обратилась к нему девушка за стойкой. – Пожалуйста, оставьте свое оружие здесь.

– У меня нет при себе оружия, – сказал он, проходя через раму. Мужчина пожал плечами и кивнул напарницам.

– Мне не нужен пистолет, чтобы чувствовать себя мужчиной, – проворчал Нед, когда они сходили в зал.

– Должно быть, интересно, – улыбнулся адъютант, – расти рядом с таким героем, как твой дядя.

Из лифта вышли опоздавшие братья Уорсоны, громко обсуждавшие достоинства какой-то дамы.

Почти весь личный состав «Стрижа» уже находился в полусферическом зале. Люди, похоже, надеялись приятно провести вечер за стаканчиком спиртного. Кое-кто сидел за столом, остальные накачивались в баре у плоской стены.

Сквозь прозрачную стену, обращенную на север, виднелись мерцающие огоньки ограждения вокруг владений Дорманнов.

– Дядя Дон не появлялся дома вот уже шесть лет, – сказал Нед, глядя на Теларию, но представляя себе мутные волны, разбивающиеся о рифы у его дома. – Вернувшись на Тетис, он устроил меня в академию… – Он взглянул на Тадзики. – Я сам попросил его, это была моя идея.

Адъютант равнодушно кивнул.

– Эй, Тадзики, – крикнул им какой-то человек у бара. – Угости меня виски!

– С тех пор я не видел его, – продолжил Нед. – Он… мне кажется, моя мать похожа на него. Думаю, иногда они беседовали, но не уверен.

– Я встречал твоего дядю, мы были в одних и тех же краях. – Голос адъютанта вернул Неда к реальности.

Вслед за ними в зал вошли братья Уорсоны, Херн Лордлинг и Лиссея Дорманн. Толл, положив тяжелые руки на плечи Неда и адъютанта, заставил их расступиться.

– Дорогу умирающему от жажды, – прогудел он.

Раздался мелодичный сигнал. Даже сидевшие у бара повернулись к Лиссее. Она опустила длинный стержень, который не только давал звуковой сигнал, но также записывал информацию и служил передатчиком.

– Надеюсь, всем хватило места, – сказала она. – Что касается меня, то за весь день мне не удалось даже перекусить.

В зале было накрыто три дугообразных стола на шесть персон каждый и небольшой прямоугольный стол на троих с позолоченными карточками «Занято», стоявший по хорде.

Толпа отхлынула от бара, словно лавина, медленно набиравшая скорость: сначала один, потом трое и, наконец, гурьбой остальные. Тадзики положил руку на спинку одного из зарезервированных стульев. Дик Уорсон встал напротив адъютанта.

– Это мое место, солдат, – резко бросил Херн Лордлинг.

Дик смерил его взглядом:

– Разве, дружище? Ты парень неглупый, уверен, найдешь себе место у стены.

Лиссея что-то сказала, но ее слова потонули в шуме перебранки.

Толл Уорсон положил руку брату на плечо, что могло быть как дружеским объятием, так и борцовским захватом, а другой рукой перехватил увесистый кулак Дика.

Тадзики ухватил Лордлинга за левую руку. Нед, обойдя стол, сжал локоть полковника. Тот прекратил сопротивление, заметив, что противник запросто может сломать ему руку.

– Прекратите! – бросила Лиссея.

Продолжая держать Лордлинга и не сводя глаз с его лица, Тадзики взял свою карточку и сказал:

– Дик, это место – твое.

Дик Уорсон расслабился и двинулся к столу.

Адъютант отпустил Херна Лордлинга, Нед тоже ослабил захват. Вполне вероятно, полковник набросится на него, как только почувствует себя свободным. Нед не мог этому помешать, но не собирался давать ему преимущество.

Лордлинг с Диком сели одновременно, а Лиссея, не глядя в их сторону, продолжала стоять между ними, пока те окончательно не утихомирились.

– Гром и молния, – пробормотал Нед, почувствовав, что воротник и манжеты его блестящего костюма пропитались потом.

Тадзики положил руку ему на плечо и повел к другому столу. Нигде не было двух свободных мест рядом. Тадзики выразительным жестом предложил одному из членов экипажа пересесть. Тот повиновался.

– Пора привыкать к тесноте, – сказал адъютант. – Скоро она станет нашим уделом.

Путешествие обещало быть долгим-долгим в различных значениях слова.

Лиссея, по обычаю, царственно села после всех и кивнула слугам.

Официанты бросились подавать еду.

За столом, который выбрал адъютант, сидели братья Боксоллы, Рафф и матрос Вестербек. Остальные пятеро устроились за боковым столом, среди них и Толл Уорсон, которого совершенно не интересовало, кто окажется рядом с ним.

Толл вполне мог поменяться с Вестербеком, поскольку они были друзьями. Матрос казался таким же одиноким, как и Нед, пока к нему не присоединился Тадзики.

Лиссея рассеянно жевала и казалась не столько одинокой, сколько обособленной. Ее одежда была подчеркнуто светской: темно-серые брюки, более светлый жилет и тонкая накидка с диагональными черными и бронзовыми полосками. Херн Лордлинг несколько раз пытался заговорить с ней, но Лиссея игнорировала его попытки.

– Какая у Лордлинга должность? – тихо спросил Нед.

– Думаю, военный советник, – ответил Тадзики. – Официально у него нет должности. Лиссея любит, чтобы докладывали непосредственно ей. Но Херн вплотную занимался составлением списка приглашенных и, так сказать, тактической разверсткой. У него неплохой послужной список.

Когда официанты принесли салат, кто-то дернул Неда за рукав:

– Эй, ты ведь Слейд, да? Я – Пэтз, Джосси Пэтз. Кажется, мы подаем надежды, а?

– Да, я Нед Слейд.

Они обменялись рукопожатием. Рыжий Пэтз походил на культуриста и казался более острым на язык, чем остальные члены команды. Может, потому, что был моложе всех, даже моложе Неда: наверняка ему не было и двадцати.

– По правде говоря, – продолжал рыжий, – из-за твоей репутации я думал, что ты старше. В тот раз на Шпигельглассе, когда ты провел подразделения через канализационную сеть…

– Это был мой дядя Дон, – ответил Нед.

– А, понятно! – жизнерадостно воскликнул Пэтз. – Я думал, ты совсем крутой, а ты, оказывается, еще младенец. Совсем, как я. Ну что, нюхнем пороху, приятель?

– Увидим, – сказал Нед, но Пэтз уже вернулся к своему столу.

– Человека рядом с ним зовут Ясоф, – объяснил Тадзики, – он сводный брат его отца. Мы приглашали отца, архиепископа Тристибрандийского, но он послал вместо себя Джосси и Ясофа, чтобы тот за ним присматривал. Ценное дополнение к компании. В определенном смысле.

– Джосси не… – Нед подыскивал нужное слово, – не один из тех, на кого вы положили глаз как на людей, скажем так, непредубежденных?

– Иногда приходится лезть на амбразуру, – усмехнулся Тадзики. – Поэтому неплохо, когда у тебя есть люди, полагающие, что это неплохая мысль.

Еда была великолепной, но без национальных особенностей Теларии. Владельцы отеля старались угодить межпланетным торговцам и тем теларианцам, которые желали подчеркнуть свое космополитическое происхождение.

Наемники проявляли интерес к качеству еды, хотя в других обстоятельствах, если бы им приказали ободрать крысу и съесть ее сырой, девять из десяти так бы и поступили, доказывая, что не слабее прочих.

Рафф уничтожал овощное рагу с таким видом, словно загружался балластом, крепко сжимая четырехпалыми руками нож и вилку. Он интересовался только составом пищи, но оставался равнодушным к ее вкусу.

Тадзики и Боксоллы обсуждали какого-то наемника, в которого стреляла любовница, когда тот поднимался на борт корабля. Поначалу Нед мрачно поглощал пищу, потом, отогнав дурные предчувствия, спросил Вестербека об устройстве «Стрижа».

Тот с энтузиазмом откликнулся, хотя имел весьма скудные познания в этом вопросе: «Стриж»– судно небольшое, сделан так же, как и любой другой корабль такого класса, но его главные системы унифицированы и лучше защищены, чем у многих боевых крейсеров.

Беседуя, они почувствовали себя более свободно, а полученные сведения вселили в Неда уверенность и в благополучном исходе путешествия. Что бы ни ожидал от экспедиции Карел Дорманн, компания «Дорманн трейдиш» не стала бы впустую тратить деньги на снаряжение и подбор экипажа.

Все являлись отличными специалистами и, несмотря на грубость, все же не были шайкой головорезов. Дядя Дон чувствовал бы себя среди них как дома.

Вдруг Нед, рассматривая членов экипажа, спросил:

– Тадзики, здесь что, одни мужчины? Кроме Лиссеи, конечно.

– Да, она сама приняла такое решение, хотя мы с Херном возражали, – ответил тот. – Придется потерпеть.

– А как же Рафф? – вмешался Луис Боксолл. – Ведь ты не мужчина, дружище?

Раконтид жизнерадостно заржал.

– Неважно, – сказал он (или она). – Вы, люди, не обладаете способностью менять свой пол.

Рафф, вытянув широкий язык, поднял стакан сока, осушил его одним глотком, вынул из вазы лилию и принялся задумчиво жевать мясистый стебель.

Лиссея поднялась. Она казалась усталой и потерянной.

– Господа! Члены экипажа! Мы собрались здесь, чтобы провести в безопасности нашу последнюю ночь перед стартом. Мы не вернемся, пока не отыщем аппарат, на котором мой прапрадедушка покинул Теларию. Возможно, это ваша последняя спокойная ночь, и, возможно, мы навсегда исчезнем, превратимся в легенду и останемся лишь в меркнущих воспоминаниях наших близких.

– Не надо, Лиссея, – остановил ее Херн Лордлинг. Перед ним стоял полупустой стакан виски, но, судя по невнятности речи, этому стакану предшествовало немало других. – Я лечу с тобой. Все будет в порядке.

– Если ты драный полковник, – рявкнул Дик Уорсон, – это еще не значит, что ты можешь делать, что заблагорассудится, Лордлинг!

– Немедленно прекратите, – приказала Лиссея.

Тадзики встал.

– Капитан, – спокойно проговорил он, – думаю, в программу полета это не входит? Пусть остаются и выясняют отношения.

Нед, убедившись, что ему не придется поддерживать адъютанта, снова откинулся на спинку стула. Тон адъютанта сразу уменьшил накал страстей.

– Да, – ответила Лиссея, – мысль неплохая.

Она снова села и кивком предложила Тадзики продолжать.

– Первая часть нашего путешествия будет относительно спокойной, она связана с самим полетом, – сказал Тадзики, повернувшись, чтобы видеть весь экипаж. – Однако мы не станем заходить в большинство портов. Мы военная экспедиция. Процедуры досмотра и карантин прибавят месяцы к тому, что и без того обещает быть долгим.

– Эй, я готов расстаться со своим пистолетом, если мы приземлимся там, где можно прилично поразвлечься, – предложил один наемник.

– Не беспокойся, Ингрид, – отозвался Хэрлоу. – Ты найдешь там компанию фермеров, не хуже той, в которой провел отпуск.

Все засмеялись, включая и самого Ингрида.

– Наиболее сложный отрезок пути – Грань Пространства, – продолжал Тадзики. – О том, что находится за Гранью, известно мало. Последняя информация – тридцатилетней давности. Говорят, Грань закрыли, и вооруженные силы следят, чтобы никто не проник сквозь нее.

– А обойти нельзя? – спросил Ясоф.

За его спиной раздался сдавленный смех. Никто не решился бы открыто оскорбить убийцу-наемника с тридцатилетним стажем.

– Пока что, – вновь заговорил адъютант, – единственным человеком, кто смог это сделать, остается Ленделл Дорманн, да и то по слухам. Но я получил информацию на Теларии. Когда мы подойдем к Грани Пространства, у нас будут неоспоримые факты, и мы сможем уточнить наш план. – Тадзики откашлялся и отпил глоток горького шоколада. – Я не утверждаю, что первая часть путешествия основана на стопроцентной информации. Поскольку мы постараемся не садиться на большинство планет, наши навигационные данные, вероятно, устареют или просто окажутся неправильными. Но это не имеет значения, потому что мы – отборный экипаж, лучший в разумной Вселенной. И пока мы – одна команда, не произойдет ничего непредвиденного и не возникнет таких преград, которые мы не смогли бы устранить или просто смести с пути!

– Чертовски верно! – воскликнул Толл Уорсон.

Его поддержали криками:

– Еще бы! Что верно, то верно!

– А когда мы вернемся, – продолжал Тадзики, перекрывая довольный рев, – у нас будет не только капсула. У нас будет имя, которое никто не забудет. Найдутся тысячи других… – он сделал широкий жест в направлении ночного неба за стеклянным потолком, – которые станут рассказывать, что они тоже были на борту «Стрижа». Но это не так, потому что они не лучшие из лучших. Мы – те лучшие, и мы вернемся, чего бы нам ни стоило.