Текст книги "Война"

Закаленные бойцы, матеря все на свете, забрались в свои скафандры, ни о чем не подозревая. Некоторые обратили внимание на то, что им не приказали надеть шлемы и герметизировать их, хотя при утечке воздуха следовало бы сделать именно это, однако бойцы не собирались утруждать себя хоть чем-нибудь сверх того, что им было приказано. По десантным помещениям стал распространяться газ – этого не заметил никто, и вскоре все тихо погрузились в сон, не снимая крепких панцирей боевых скафандров.

Затем члены экипажа, одетые в герметичные скафандры и тоже тихо матеря всех и вся, осторожно двинулись по отсеку, укладывая храпевших десантников в горизонтальное положение. Чтобы хоть как-то развеять тоску, которую нагнетала подобная работа, они стали соревноваться, выискивая самого громко храпящего, самого длинного, самого странного… В кают-компании «Мандалея» подобное соревнование не получило одобрения: офицеры не желали, чтобы в результате этой игры ухудшились отношения между десантниками и экипажем корабля. Но даже капитан Август не смог удержаться от улыбки, когда жюри переложило два отчаянно храпящих тела, сочтя одно из них более заслуживающим первого места.

– Вот увидите, капитан, – сказала Дэми Фарр накануне того дня, когда они достигли цели своего путешествия, – что боевой дух команды «Мандалея» неизмеримо возрос.

– Уже обнаружил, майор. Нам остается только выяснить, что улучшение коснулось и наших спящих красавиц.

– Коснулось, сэр, коснулось. – Фарр сказала это настолько убежденно, что капитану не оставалось ничего другого, кроме как поверить ей.

Через некоторое время «Мандалей» занял свое место в доке гигантского корабля снабжения «Грэмпьен», и даже воздух внутри корабля очистился и обрел приятную свежесть.

Офицеров разбудили первыми, так как их вызывали на совещание, которое должно было пройти на борту флагмана. Судя по искоркам в глазах полковника Грюэна и майора Лофтуса, терапия Фарр и в самом деле привела к замечательным результатам.

– Всеобщую побудку проведем после нашего возвращения, Фарр, дабы создать видимость одновременного пробуждения, – сказал Грюэн медику, не обращая внимания на ее самодовольную улыбку. – Нам нужно раздобыть какие-нибудь хорошие новости, прежде чем сообщать им плохую.

– Жаль. Пока все дрыхли, на корабле было так спокойно!

Дэми Фарр отчаянно зевнула.

– Я тоже при случае попробую заняться С/С, Джэй!

– С/С?

– Не отпуск/отдых, так хоть сон/сновидение. Есть разница. Сам увидишь.

Оказавшись на флагмане, полковник увидел обеспокоенную жену, поджидавшую его у люка шлюзовой камеры. Ее изумление при виде посвежевшего и помолодевшего мужа было неподдельно.

– Джей, я не верю собственным глазам, – прощебетала она, быстро, но пылко целуя супруга на глазах ухмыляющихся офицеров и одновременно обводя оценивающим взглядом прибывших вместе с ним. – Две недели назад на тебе лица не было… – она внезапно замолчала, вспомнив о деталях их последнего предосудительного разговора, и потащила его вниз по трапу, – …а теперь тебя просто не узнать… Ну здравствуй, Петэ, ты тоже какой-то очень свежий и отдохнувший. Ну-ка, рассказывайте, как это вам удалось?

– Просто у нас Полк получше, чем у вас, – ответил Петэ Лофтус, улыбнулся и с наслаждением зевнул.

– Все Добровольцы Монтаны – настоящие бойцы, нет в нас ни единого изъяна, Памела, – ответил Джей Грюэн изумленной жене, – который бы не смог исправить здоровый и крепкий сон. Да еще со сновидениями. Мы теперь готовы к любой драке. Я обо всем расскажу тебе по дороге.

Интерлюдия. КОШАЧЬИ ЛАПЫ

Поддерживая халиан, Синдикат Семейств никогда даже мысли не допускал, что они способны разгромить Альянс. Но вместе с тем Синдикат рассчитывал на затяжную войну, которая продлится по крайней мере лет десять. Торговые Дома начали обучать и вооружать халианскую армию задолго до начала боевых действий, намереваясь создать буферную зону между Синдикатом и Альянсом, который неустанно стремился расширить свои владения. Для этого создали самостоятельную отрасль производства – только так можно было обеспечить участие халиан в операциях и своевременный ремонт их кораблей. В первую очередь это привело к обогащению нескольких крупных семейств и, в конечном «счете, к возрастанию их власти, однако и перед отпрысками менее знатных фамилий открылись неведомые доселе возможности.

Жизнь доказала ущербность стратегии, избранной Синдикатом. Альянс, исходя из своей оборонительно-агрессивной сущности, всегда развивал экспансию в тех направлениях, где видел наибольшую опасность. В результате неуклюжих попыток создать вокруг себя буферную зону Синдикат лишь навлек на себя угрозу вторжения огромных соединений Флота. Пытаясь найти хоть какой-то противовес, Синдикат активизировал внешнеполитическую деятельность, подстрекая халиан все к новым дерзким набегам, и с его подачи незначительный пограничный конфликт постепенно перерос в крупномасштабную войну.

При этом никого не волновало, что подобная дипломатия – самая обыкновенная подлость по отношению к Халии. В руководящих кругах по-прежнему преобладали гуманоидно-шовинистические взгляды, присущие всему позднеимперскому периоду. Происходил рост эксплуататорских настроений в отношении всех негуманоидов, включенных в сферу интересов Синдиката. Типичный гражданин Синдиката отнюдь не был чудовищем, алчущим крови. Он нисколько не превосходил по жестокости среднестатистического британского гражданина девятнадцатого столетия, на которое пришелся пик расцвета Британской империи. Просто в рамках данной системы ценность негуманоидных рас определялась их вкладом в процветание Семьи, Поставленной» управлять» негуманоидами, и никого не волновало, какова цена подобной политики для местного населения. Несколько Семейств, объединившись, насыщали примитивное халианское общество современным оружием, втягивая хорьков в безнадежную войну.

И хотя Флот одержал целый ряд молниеносных побед, ошеломивших руководителей Синдиката, это не поколебало их веру в свою конечную победу над Альянсом. Как-никак, три десятилетия неустанно готовясь к этой войне. Синдикат добился превосходства в сфере разведки, а это, помимо возможности внедрять шпионов в тыл противника, давало и массу других преимуществ. По территории Синдикат уступал Альянсу, но количество кораблей враждующих сторон было вполне сопоставимо. Плюс более сильная разведка. Синдикат не только внедрил своих агентов в структуру Флота, но и приготовил массу других неприятных сюрпризов для войск Альянса внутри границ халианской империи. Сюрпризов, стоивших Флоту множества человеческих жизней и огромного количества боевой техники. Лишь иногда козни Синдиката раскрывались заблаговременно оккупационными войсками. Чаще всего по чистому везению, но бывало, что и в результате успешных действий контрразведки, применявшей нестандартные методы работы.

Дженни Вуртс. ТРОЙНОЙ КАПКАН

Лейтенант Дженсен дошел до середины каюты и, резко повернувшись, в ярости обрушил кулак на стол с навигационной картой. Вздрогнула подставка, подпрыгнули разноцветные кнопки – словно в отсеке прогремел залп из невидимого орудия.

– Язви его душу, и за каким только дьяволом его снова понесло на Гилдстар?

– Кто его знает? Наверное, забрать свежие данные, – не открывая глаз, сонно промямлил Харрис, растянувшись на откидной койке в донельзя изжеванном комбинезоне.

Тесная каюта не очень годилась для бурного выражения чувств. А Харрис только что сдал вахту и собирался как следует-выспаться, но не тут-то было: командир просто помешался на своем бандите. Стараясь разгадать темные замыслы пирата, лейтенант и сам извелся, и окружающих замучил. Приходилось мириться с его идеей фикс, как с неизбежным злом.

– Бьюсь об заклад, Мак Джеймс собрался туда не для того, чтобы доставить партию товара, – пробормотал Харрис.

«Ничего не скажешь – просто образцовый офицер Флота – один комбинезон чего стоит!»– со злостью подумал Дженсен, темноволосый молодой офицер с чеканным профилем. Он склонился над столом и снова принялся разглядывать огромную карту воздушного пространства Альянса. Карта была испещрена скрещивающимися линиями, заканчивающимися стрелками трех цветов: синие обозначали места, где, согласно слухам, видели контрабандиста Мака Джеймса. Желтые – места, где его появление не вызывало сомнений. Красные стрелки указывали на станции, планеты и корабли, ставшие жертвами его разбойных нападений. В списках матерых преступников, за которым охотился Флот, Мак Джеймс не случайно числился как самый опасный пират – от красных стрелок на карте просто в глазах рябило.

– Либо источник, которому ты платишь, внаглую поставляет тебе «дезу», – добавил Харрис. Дженсен снова выругался про себя и пригладил подстриженную по последней военной моде челку.

– Моя информация – «деза»?! Исключено. Я плачу еще одному оппозиционеру, неведения проходят перекрестную проверку.

Харрис, не открывая глаз, поскреб рыжую щетину на подбородке и ничего не ответил. В данном случае молчание было красноречивее всяких слов.

– Эти двое просто не могли спеться, – решительно отмел его предположение Дженсен. Похоже, он разошелся не на шутку – еще пара кнопок вспорхнула в воздух и приземлилась в узком проходе, ударившись о рифленую пластиковую стену душевой кабинки, где их и подобрал раздраженный лейтенант. – Они вообще друг друга не знают. Да и где это видано, чтобы дикие договорились с калдлэндерами? Дело бы кончилось обычной поножовщиной.

Харрис приподнялся на койке. На его вальяжном, неизменно насмешливом лице промелькнула тень недоверия.

– Послушай, парень. Я знаю, ты богач. Знаю, что ты ухлопал уйму папашиных денежек, чтобы выследить пирата-контрабандиста. Но неужели ты до сих пор не понял – дикие друзей не продают. А Мака Джеймса, после того как он зацепил и увел с орбиты Фриермун станцию слежения, они теперь на руках носят.

Дженсен посмотрел на него исподлобья.

– У моего дикого после того набега родители оказались погребены под девятью тоннами радиоактивных отходов.

– Ну что же, тебе виднее, – сдался Харрис и снова плюхнулся на койку. Агент Харриса не стал бы лгать за мзду, у него сейчас одно на уме – отомстить за гибель близких. Харрис не стал ломать голову, кому еще, кроме оппозиционеров, его начальник-аристократ поручил проникнуть в тайны Мака Джеймса. Поведя плечом, он подвел итог: – Ну хорошо, значит, у этого чертового пирата есть какие-то делишки на Гилдстар. Что с того?

Карие глаза Дженсена сузились от гнева. «Чертовщина какая-то!»– подумал он. Внезапно лейтенант ушел в себя, отгородившись от собеседника стеной молчания – так было каждый раз, когда он задумывался о пирате Джеймсе. Проделки пирата не давали ему покоя с тех пор, как боевые действия против халиан пошли на спад. Теперь, когда война едва тлела на дальних подступах к Альянсу, не было более верного способа отличится и заслужить повышение, чем поймать Джеймса. Но Джеймс-то не простачок. В чрезмерной беспечности его никак не заподозришь. Еще не было случая, чтобы он занимался честным бизнесом. В такой консервативной системе, как Гилдстар, его имя наверняка предано анафеме. Добрая половина коммерсантов, входящих в Совет, понесла ощутимые убытки из-за разбойных акций Мака. Теоретически его корабль «Мэрити» должны разнести на мелкие «кусочки, едва он попросит разрешение приземлиться.

Харрис вдруг рывком поднялся, скрипнув ремнями подвесной койки. Конечно, прогулку по полу, усеянному кнопками, не назовешь приятной, но опасение, что он пропустит раздачу кофе, пива и шоколада, взяло верх над инстинктивной осторожностью, выработанной за годы пилотской службы. Бормоча что-то себе под нос, он побрел на камбуз. Шоколад выдавался пилоту во время всех перелетов, но, видимо, не в коня был корм – даже парадная форма, сшитая на заказ, болталась на нем, словно мешковатый комбинезон.

Дженсен презрительно поджал губы. Он терпел расхлябанность Харриса лишь по одной причине – своим мастерством тот мог заткнуть за пояс любого пилота. Казалось бы, для такого аса, как Харрис, перевод на» Сэйл «, трехместный разведывательный корабль под командой лейтенанта, которому влиятельный отец всячески вставлял палки в колеса, был фактом обидным, но Харрис слишком легко относился к службе, чтобы переживать по этому поводу. Дженсен презирал его за полное отсутствие амбиций, но старался держать свои чувства при себе. Без Харриса он никогда не сможет поймать» Мэрити «. Обуреваемый охотничьим азартом Дженсен протянул руку к зеленой кнопке на карте.» Интересно, как отреагирует Харрис, когда узнает, что все папины деньги ушли на распространение дезинформации? – подумал он. – Подаст ли он рапорт о переводе на другой корабль, если сказать ему, что зеленой булавкой помечена хитроумная ловушка, в которую нужно заманить капитана «Мэрити», где «Сэйл»в одиночку сможет захватить его?»Однако коварный и совершенно непредсказуемый капитан» Мэрити» не спешил поддаваться на хитрости. Вместо этого «Мэрити» совершал уже третий «торговый» рейс на Гилдстар. И скорее всего торговлей там и не пахло.

Дженсен разжал кулак и, ухватив двумя пальцами синюю кнопку, решительно воткнул ее в карту рядом с Гилдстар, в добавление к уже имеющимся двум.

– Что за чушь собачья… – пробормотал он.

Наверняка Харрис слышал его с камбуза, но лейтенанта это ничуть не смущало. В то время как другие офицеры, получив увольнительную, спешили к женам, Дженсен лез из кожи вон, втираясь в доверие к чинам из разведки. Он первый из младших офицеров узнал, что Халию вооружает и финансирует Синдикат. Потом сверху стали просачиваться слухи, что войне, оказывается, конца не видно. Разведчики сбились с ног, стараясь выявить военные базы Синдиката. Источники в стане хорьков никак не могли подобрать ключик к этой тайне; пасовали даже шпионы, внедренные на самые ответственные участки противника. Медным каскам оставалось лишь сопоставлять противоречивые и разрозненные слухи, проводя время в бесплодных попытках установить местонахождение баз противника. Дженсен усмотрел здесь блестящую возможность отличиться. Его страстное желание заманить в ловушку Мака Джеймса объяснялось просто. Контрабандист, попутно приторговывавший секретной информацией – список его многочисленных преступлений включал в себя и государственную измену, – наверняка водил дружбу со всеми врагами Альянса. Конечно же, среди его клиентов числился и Синдикат. Если даже Джеймс не наведывался в их логово, он, без сомнения, располагал оперативной базой для прямой связи. В своем стремлении изловить Джеймса и снискать лавры героя, проникшего в святая святых врага, Дженсен не останавливался ни перед чем – он поставил на карту свое доброе имя и карьеру.

Итак, лейтенант Майкл Христофер Дженсен воткнул в карту синюю кнопку, помедлил, нахмурился и взялся за красную. Мак Джеймс украл чертежи оружейных разработок Флота. Вопреки ожиданиям эти чертежи не всплыли у диких. Так кому же Джеймс продал добычу? Кому и где?

Ему показалось, что синяя кнопка, красующаяся на Гилдстаре, издевательски подмигнула.

– Бред какой-то! Ах, чтоб тебя хорьки кастрировали! – опять взорвался Дженсен. Как будто лукавый преступник, за которым он охотился, мог слышать эти проклятия.

А на камбузе, за столом, на котором не было ничего, кроме пустых чашек и журнала мод, оставленного прапорщиком, восседал Харрис. Он удивленно вскинул брови, обрамленные копной золотисто-рыжих волос.

– Совсем очумел, – еле слышно прошептал пилот. Ожидая, пока остынет кофе, он порылся в груде мусора и извлек из тайника заветную банку с пивом.

За много тысяч миль от района, патрулируемого «Сэйлом», посреди запыленного поселка мятежников, стоял бар, сложенный из ворованных плит, некогда составлявших облицовку модульных строений на какой-нибудь военной базе. Пригнаны плиты были не очень плотно, и через щели внутрь бара то и дело врывался ветер. Под ногами противно похрустывал песок. В маленькой комнатушке, отделенной от общего зала обтрепанной занавеской, сидела женщина, на ее лице, спрятанном под капюшоном, играла зловеще-торжествующая улыбка. Она перевела взгляд на мужчину, укрывшегося в тени, и в ее прищуренных, привыкших к песчаным бурям глазах заплясали отблески неровного пламени свечи.

– Он получил самые точные данные, капитан. Он знает, что вы летите на Гилдстар, а также время и дату высадки. В общем, все, кроме ваших кодов связи. Думаю – ему и хочется, и колется.

В темноте раздался сухой смешок. В тусклых глазах мужчины вдруг вспыхнули веселые искорки, и ладони, сплошь покрытые кольцами ожогов, сжались с легкостью, неожиданной при такой страшной ране. Мрачный, скрипучий голос перекрыл шум, доносившийся из зала.

– Наверное, наш мальчик уже не такой простофиля, как прежде. Нет никакого смысла продлевать арендный договор с торговцем по завершении этого рейса. Я отзову «Мэрити» после того, как он совершит посадку в гилдстарском порту. Хотите верьте, хотите нет – я решил заняться вложениями в частный сектор на «Чалисе».

Женщина выпрямилась, скрипнув стулом. Человек с ястребиным носом, облаченный в калдлэндэрское снаряжение, лениво развалившийся напротив, тяжело вздохнул. Угрюмо взглянув на женщину, он произнес:

– Я понимаю – дело стоящее, ради него можно слетать на «Чалис». Но не слишком ли рискованно становиться живой приманкой для корабля-разведчика – он ведь будет на боевом рейде?

– Понимаешь, Годфри, – заговорил, чуть вытягивая гласные, человек с обожженными руками, – если мне удастся проникнуть на корабль Флота, это будет выстрел в самое яблочко. Мой дружок Гибсен считает – лучше сорвать банк за одну игру, чем всю жизнь гнуть спину на Гильдию. И он прав.

Калдлэндер пренебрежительно хмыкнул, женщина молча поправила капюшон.

И в том и в другом сквозило сдержанное неудовольствие. Но капитан не обратил на него ни малейшего внимания. Он потянулся и встал, не выходя из тени. Повернувшись вполоборота к собеседникам, он сгреб за ремни целый арсенал оружия, с которым никогда не расставался. И, закинув ремни на плечо, ощерился, показав крепкие квадратные зубы. Собеседники достаточно хорошо знали его, чтобы принять этот зловещий оскал за улыбку.

– Леди, – произнес Макензи Джеймс дружелюбно, с каким-то ребячливым выражением на лице, – и джентльмены. Если после моего ухода вы вздумаете убивать друг друга, помяните мое слово – оставшегося в живых я выпотрошу, как рыбу.

В ответ не прозвучало ни слова. Лишь хриплый смех проституток за дверью разрезал тишину.

– Так-то вот, – завершил свою короткую напутственную речь Мак Джеймс. Поскрипывая ремнями, он повернулся к двери и, не попрощавшись, выскользнул из комнаты. Бесшумная походка как-то мало вязалась с обликом этого огромного, по-медвежьи могучего человека. С шорохом упала занавеска, и в комнатке остались лишь два непримиримых врага, разглядывающих друг друга в слабом мерцании оплывшей свечи.

– Ну и самомнение, черт бы его побрал, – выругался калдлэндер, с досадой хлопнув себя кулаком по бедру – он не взял с собой ни кинжала, ни пистолета.

Женщина сидела молча, негодующе подергивая пальцами с ногтями серовато-стального оттенка. В конце концов она заговорила:

– Никто не явился бы сюда просто, чтобы потешить его самолюбие. Ты думаешь, мне нравится быть на побегушках у этого сопляка-лейтенанта?

Калдлэндер вдруг застыл, пораженный догадкой. Глаза его заблестели.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что информация относительно «Чалиса»– липа?

Лицо женщины было по-прежнему скрыто капюшоном.

– Главный вопрос – подозревает ли об этом Макензи Джеймс.

Вскоре враги расстались, погруженные в свои мысли. Несколькими днями позже, когда уже нельзя было связаться ни с женщиной-фрийкой, ни с капитаном, у калдлэндера не осталось никаких сомнений – дьявольски проницательный Джеймс на этот раз дал маху. Он не отнесся с должным вниманием к одной своей операции, в результате которой оказались погребены под толщей шлака родители фрийки.

«Сэйл» бесшумно пронзал пространство со сверхсветовой скоростью, следуя проторенным маршрутом, – он торопился доставить депеши на базу, расположенную в секторе Кэрси. В шестигранной капсуле, служившей кабиной, дремал, не снимая наушников, Харрис. У него за спиной, в командирской нише, предназначенной для лейтенанта Дженсена, в расслабленно-жеманной позе устроилась Каплин – третий член экипажа, полностью поглощенная своим маникюром. Сара Эшли Каплин, которую сослуживцы именовали просто Капи, была невысокой, хрупкой особой, с пухлыми губами. В ее смуглой коже и грудном голосе крылось что-то манящее. Получая назначение на «Сэйл», она уже была наслышана и про красавца-капитана, холодного, как айсберг, и про Харриса – наглеца, большого охотника пощипать женщин за разные места. Каплин довольно спокойно сносила его приставания до тех пор, пока он не перешел все мыслимые пределы. Тогда-то Харрис и заработал синяк – правда, он клялся и божился, что просто упал в душевой, когда неожиданно включилась система искусственной гравитации. Что же касается красавчика-лейтенанта с ледяным сердцем, то основным и единственным объектом его вожделений оставался коварный Макензи Джеймс.

– А где же их милость? – насмешливо спросила Каплин, вывернув запястье, чтобы полюбоваться ногтями; на этот раз она выбрала лиловый цвет.

– Гм… – пробормотал Харрис. Он оперся локтем на навигационный пульт и поскреб грудь под расстегнутым кителем. – Лейтенант снова заступит на боевое дежурство, когда оприходует все кнопки.

И тут из каюты донеслось нечто, весьма напоминающее боевой клич. Харрис встрепенулся, а Каплин развернулась на стуле, и ее миндалевидные глаза широко раскрылись от удивления.

– Уж не послышалось ли мне? Может, нас ждет увольнительная?

– Размечталась, – буркнул Харрис. – А потом, Дженсен и в увольнительных на добровольных началах шестерит на парней из разведки.

Досадливый стон Каплин оборвался, когда на трапе раздались торопливые шаги Дженсена. Через секунду его стройная фигура возникла в узком проеме; лампочки на пульте осветили лицо с горящими от возбуждения глазами.

– Он попался! – закричал лейтенант, возбужденно размахивая последней радиограммой. – Заглотил-таки наживку!

Разумеется, слово «он»в пояснениях не нуждалось. Но как бы ни был Дженсен поглощен сейчас планами поимки Мака Джеймса, от его внимания не ускользнуло, что один из членов экипажа самым нахальным образом забрался в его командирское кресло, да вдобавок с крайне вызывающим видом красит ногти.

– Так, я все понял, – протянул Харрис с пилотского места, – мы отправляемся в самоволку, на «Чалис», да? Полагаю, за посланиями, которыми нас осыпает частный сектор, вряд ли стоит любовная интрижка?

– Да и способен ли вообще наш мальчик на любовную интрижку? – осведомилась Каплин вполголоса, не выпуская из рук кисточку для лака.

Дженсен, пропустивший эту колкость мимо ушей, торопливо прошел по кабине. Нимало не заботясь о том, что брюки могут собраться в некрасивые складки, он склонился над приборным щитом. Харрис обиженно нахмурил брови – лейтенант полностью его игнорировал.

– Нет, мы пойдем ранее намеченным курсом, согласно корабельному журналу. Как только доставим донесение, я добьюсь, чтобы нас направили на патрулирование. Поскольку рудники на «Чалисе»– жирный куш для военных, этот объект, естественно, нужно держать под контролем.

Харрис запустил пятерню в копну рыжих волос, напоминавшую хохолок задиристого петуха, сдвинул набок берет с потертой флотской эмблемой.

– Ясно.

– А зачем нам «Чалис»? – поинтересовалась Каплин.

– Затем, – ответил Дженсен, не обращая внимания на ее язвительный тон, – что я несколько месяцев готовил операцию. Мы сцапаем Макензи Джеймса и с его помощью выясним расположение опорных баз Синдиката.

– Да? – Каплин удивленно вскинула тонкие, подведенные брови. – А Макензи что там ждет?

– Западня, – самодовольно улыбнулся Дженсен, – моего собственного изготовления. Джеймс рассчитывает поживиться там нуклеокристаллами – они изготовлены по особой технологии; позволяющей использовать их для интерфейса. Но в последний момент окажется, что его добыча – всего лишь приманка. На «Сэйле» нет новейшей электроники, но орудия достаточно мощные. Так что с «Мэрити» мы справимся.

Каплин раздраженно отшвырнула кисточку с засохшим лаком и, тряхнув головой, откинула назад прядь пепельно-каштановых волос.

– Ты с ума сошел. Хочешь подвести нас всех под трибунал?

– Или под награждение, – вставил Харрис. – В прошлый раз так и случилось.

И тут взгляд Дженсена остановился на выкрашенных в ослепительно-фиолетовый цвет ноготках.

– Прапорщик Каплин, – произнес он с расстановкой, – еще одно нарушение формы одежды на корабле, и я отправлю вас под арест, будете сидеть в каюте. – И тут же, не меняя интонации, скомандовал пилоту: – Харрис, зарядите батареи, приготовьтесь к переходу в гиперпространство. Я хочу доставить донесения, пока они свежие, и тут же взять курс на «Чалис».

На деле все оказалось сложнее – на разные технические работы ушло несколько дней. Капитан, опасаясь опоздать на «Чалис», рвал и метал. Он нервно расхаживал по тесным коридорам «Сэйла», снова и снова прокручивая в голове во всех подробностях план захвата «Мэрити». Поскольку помещений на разведкорабле было не так уж много – пара спальных кубриков, камбуз со столовой и пилотская кабина, – товарищам по экипажу приходилось несладко. Харрис заперся в навигационном отсеке, просматривая свою коллекцию порнозаписей. Каплин же копила раздражение, и в конце концов ее прорвало:

– Послушай, ты хоть понимаешь, на какой риск идешь? Думаешь, парни из разведки, которых ты ублажал, сделают тебе это назначение? Как же, держи карман шире! – От возбуждения Каплин постукивала пальцами по столу.

– Ну, тут вообще не о чем говорить, – отмахнулся Дженсен. – Считай, что назначение у нас в кармане.

Каплин бросила взгляд на его тарелку с давно остывшим супом – у капитана даже аппетит пропал от нетерпения, – и ноготь ее оставил на столе очередную отметину.

– А ты не боишься, что взрыватель, который рабочий установил в доке, не сработает?

– Ты просто не знаешь то, что известно обслуживающему персоналу на «Чалисе»: коробка с самоуничтожающимся устройством – пустышка. Кристаллы внутри фальшивые, они – наживка, на которую мы собираемся поймать Макензи Джеймса.

– Ах вот оно что! – Каплин вскинула брови. – Ты уже всем успел разболтать о своей затее? Всем до последнего дворника? Ну, тогда твой контрабандист должен быть просто глухим, чтобы попасться. А ведь у него разведка поставлена лучше, чем у Флота, – ты думаешь, даром он снюхался с Синдикатом? Так кто кого за нос водит?

– Если уж Маку что-то понадобилось, он идет напролом, – сказал Дженсен. – А интерфейсовые кристаллы ему нужны позарез.

Каплин возмущенно всплеснула руками, едва не задев за холодильник.

– Да это просто курам на смех! Успех дела зависит от того, окажется ли Макензи Джеймс большим олухом, чем ты сам.

Теперь уже Дженсен вспылил:

– Тогда предложи что-нибудь поумнее!

Пальцы с лиловыми ногтями исполнили взволнованное соло на крышке стола.

– Не знаю, – в конце концов сдалась Каплин. – Могу сказать только одно – спаси. Господь, наши задницы.

Едва уловимые колебания, сопровождающие выход из гиперпространства, наконец стихли. Но от этого не полегчало. «Сэйл» натужно возвращался в обычное временное измерение, его швыряло, словно самолет, захваченный вихрем в момент приземления. А через несколько секунд корабль содрогнулся от столкновения с каким-то металлическим телом.

– Мать честная! – вскрикнул Харрис с пилотского кресла. – Да мы ведь зарулили в боевую зону. – Он так резко повернул корабль, что Дженсена и Каплин вдавило в кресла.

Лейтенант, стараясь не обращать внимания на головокружение, присматривался к всплескам света на экране. По ослепительной плазменной вспышке он понял: нет, это не боевая зона. Просто станция, на которую они держали курс, взлетела на воздух, в мгновение ока превратившись в облако газов и осколков. Реакция Харриса и на этот раз его не подвела. Он мгновенно дал задний ход. Рев стремительно набиравших обороты гравитационных двигателей слился с сигналом тревоги.

Дженсен не отрываясь смотрел на эту вакханалию разрушения, в которую едва не угодил их корабль. «Что же произошло?»– мучительно размышлял он, съежившись в ожидании града язвительных насмешек, которыми сейчас осыплет его Каплин.

Однако Каплин сидела молча, уткнувшись лицом в ладони. Отблески аварийных огней окрасили ее пальцы в красный цвет.

– Господи, – вырвалось у Харриса. От волнения ирландский акцент, оставшийся с детства, пробился через более поздние культурные напластования – нормативный язык, привитый ему в академии. То ли по наитию, то ли благодаря тому, что иногда называют шестым чувством, он справился с управлением и в последнюю секунду, описав замысловатую дугу, вырулил в сторону, пройдя по самой кромке смертоносного облака.

– Что будем делать?

Все молчали, подавленные одной и той же мыслью – что с ними стало бы, задержись корабль в режиме гиперсветовой скорости на одно мгновение дольше? Дженсен бросил взгляд на свои побелевшие пальцы, сжимавшие подлокотники кресла. Поскольку теперь ничего не исправишь, нужно думать, как выходить из ситуации.

Следующий приказ напрашивался сам собой.

– Капи, – отрывисто скомандовал он, – включи сенсоры и проверь, нет ли поблизости боевого корабля.

– Что? Опомнился? – В тоне прапорщика читался невысказанный упрек. – Ты совсем очумел? Сам заложил заряд на «Чалисе», а теперь ищешь виновного?

Лейтенант Дженсен повторил команду уже более спокойно.

– Заряд, который я там вмонтировал, – компактная взрывчатка, используемая для заграждений. Если даже кто-то случайно зацепил ее, она могла разрушить максимум один сектор. Но не всю станцию. То, что мы видим, – лишь остаточное изображение плазменной вспышки. Так что начинай поиск. От этого зависит наша жизнь – враг, который выпустил ракету, наверняка где-то рядом.

– Может, это перебежчик халиан? – предположил Харрис.

Других версий никто не успел предложить. В тесной кабине взвыла сирена – кто-то подавал сигнал бедствия из открытого космоса.

Каплин запеленговала сигнал.

– Наверное, выжил во время взрыва, – торопливо сообщала она. – Находится в состоянии свободного падения, системы жизнеобеспечения в скафандре не действуют. – Она определила дистанцию и вектор движения, потом цифры, по которым Харрис мог рассчитать угол и скорость сноса. Крошечный живой комочек – без сомнения, это была жертва катастрофы – уносило от эпицентра взрыва вместе с тучей осколков. – У него код ремонтника, – сказала в заключение Каплин. – Наверное, занимался монтажными работами, когда станцию тряхнуло взрывом.