Текст книги "Индекс убийства"

Дэвид Дрейк, Джанет Моррис
Индекс убийства

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1. СТОЛИК НА ОДНОГО

Если бы Сэм Йетс не был так огорчен недавним телефонным разговором с женой, звонившей с Земли, он повнимательней пригляделся бы к официанту, пока тот был жив.

«Ты получишь извещение от моего адвоката», – написала ему Сесиль после того, как он позвонил ей месяц назад и сообщил, что будет работать в Службе Безопасности ООН, штаб-квартира которой расположена на Луне.

Сесиль сказала тогда, что хочет поговорить о своих чувствах. На самом деле она имела в виду его чувства… а когда он сказал ей об этом, она бросила трубку. Ну и ладно! Одной проблемой меньше!

– Вот ваш столик, – сказал араб-официант бледному, тяжело дышащему маленькому человечку, который, очевидно, гораздо дольше, чем Сэм, пробыл вдали от земного солнца и гравитации.

Ресторан «Мулен Руж» славился своей французской кухней, хотя владела им семья алжирских дипломатов, аккредитованных в ООН. Алжирцы всего лишь в третьем поколении, они не забыли еще своих египетских корней. Кабильская революция лишила их дипломатических постов, но они решили не возвращаться в Алжир. Ресторан был очень популярен среди экспатриантов, оставшихся на постоянное жительство на Луне.

Коротышка тщетно требовал себе отдельного столика, очевидно не зная, что на Луне существуют свои, особые правила. Йетс не был полицейским в полном смысле этого слова, но своей наблюдательностью всегда гордился. Вот и сейчас он внимательно следил за своим спорящим соседом по столику. Тот явно не был жителем Луны. Скорее всего, прибыл с какой-нибудь орбитальной станции.

Парадоксально, но факт: на Луне – небесном теле, сопоставимом с Меркурием, жизненного пространства постоянно не хватало, в то время как на орбитальных станциях, строившихся в вакууме, таких ограничений не было. Станцию начинали сооружать с электромагнитной оболочки, защищавшей ее обитателей от космического излучения, затем внутрь подстраивались все необходимые конструкции. Если потом требовалось увеличить объем жилых помещений, просто расширяли площадь электромагнитного щита. Орбитальные станции росли, как коралловые рифы, ощетиниваясь алюминиевыми балками, покрываясь стеклянными панелями, лениво поблескивающими в черной пустоте.

На Луне же люди жили в туннелях, с огромным трудом пробитых в скалах. Большая часть отвоеванного у камня пространства использовалась для строительства не жилья, а дорог. И все равно добраться до какой-нибудь отдаленной точки лунной колонии часто бывало довольно трудно. На орбитальных станциях такой проблемы просто не существовало – лифты, занимавшие минимум полезного места, могли в считанные секунды доставить пассажиров или груз до пункта назначения.

Конечно, было бы достаточно легко построить колонию не в недрах Луны, а на ее поверхности, но в условиях естественного гравитационного поля электромагнитные экраны не работали, что делало всю затею бессмысленной – разреженная лунная атмосфера не могла защитить людей, находящихся на поверхности спутника, от смертоносного космического излучения.

Была и еще одна причина – психологическая. С самого начала освоения Луны повелось, что все сооружения должны быть защищены многометровым слоем камня, и колонисты цеплялись за эту традицию, чувствуя себя в безопасности только под прикрытием несокрушимых скал.

В обеденном зале «Мулен Руж» было всего шесть столиков на двоих, так что предоставлять отдельный столик коротышке никто не собирался. Йетс тщетно собирался не обращать внимания на докучливую ссору, рассеянно поглядывая на других посетителей, среди которых было всего две женщины (к ним Сэм всегда проявлял повышенный интерес), пока наконец ему не принесли заказ – запеченную форель.

По другую сторону узкого прохода несколько столиков занимала делегация индийских дипломатов. Среди пятерых смуглых мужчин в строгих костюмах и узких галстуках сидела женщина в оранжевом сари. На лбу у нее Сэм заметил багровую точку – кастовую метку.

В ближнем конце зала клиентура была более разношерстной. За соседним столиком двое молодых парней громко говорили на каком-то незнакомом языке, который Йетс наугад определил как славянский.

Столик рядом с кухней занимали мужчина и женщина. Суровое лицо мужчины обрамляла густая черная борода, старившая его лет на десять. Он, как и Йетс, ожидал заказа. Свой стакан с водой бородач придерживал сверху рукой – видимо, как и спорящий с официантом коротышка, он прибыл с орбитального спутника, где по всей посуде приделывали по краям ободки, чтобы при вращении станции жидкость не выливалась. Он сидел с отсутствующим видом, ни на что не обращая внимания.

Однако на его соседку внимание обратить стоило. Йетс это сразу отметил. Черные короткие волосы девушки чудесно гармонировали с белой, а не бледной, как у всех жителей Луны, кожей. С этими контрастными цветами удивительно хорошо сочетались и калейдоскопические контактные линзы, которые, несмотря на то что были в моде, вообще-то мало кому шли.

Девушка подносила ложку ко рту, когда ее искрящиеся глаза встретились со взглядом Сэма. Она отвернулась с недовольным видом.

Сэм тоже отвел взгляд, чувствуя некоторое смущение. Но в конце концов смотреть – не преступление, завести разговор – тоже, и он не особенно огорчался, когда ему отвечали «нет». Тем более что это происходило достаточно редко.

Коротышка наконец-то уселся на свое место, фыркая от возмущения. Йетс кивнул ему, что могло рассматриваться и как приветствие, и как оскорбление. Значение кивка в Центральной Пенсильвании, где Сэм родился и вырос, было иным, нежели на Луне, где люди придерживались иных обычаев, и уж вовсе ничего не имело общего со смыслом, который вкладывали в него жители орбитальных станций.

Йетс про себя сразу решил, что его сосед по столику прибыл со Звездного Девона. Эта станция была основана англичанами – «фермерами» (на самом деле многие из них имели титулы) для снабжения продовольствием всех внеземных колоний. Чтобы произвести небиологическим путем настоящую пищу, а не какие-нибудь там водоросли, годные лишь для очищения воздуха, требовалось чрезвычайно дорогое оборудование, которое составляло большую часть стоимости орбитальной станции.

Звездный Девон должен был покончить с этим натуральным хозяйством. Низкая стоимость межорбитальных перевозок, эффективность выращивания животных и растений в специально созданных условиях, высокий профессионализм биотехников и агрономов, не уступающих по своему уровню инженерам с металлургических спутников, делали эту задачу вполне выполнимой.

Да, судя по йоркширскому акценту и куртке из твида, этот ворчливый чудак действительно прилетел с Девона. Сэм всю свою жизнь играл с собой в такую игру – наблюдал, задавал себе вопросы и пытался ответить на них. Похоже, сейчас он одержал маленькую победу. Если бы все на свете решалось так просто…

Такая пустышка, как Сесиль, не должна больше влиять на его жизнь. Конечно, она не так уж глупа, да и вся затея с женитьбой сначала выглядела достаточно прилично. В конце концов, не его вина, что все так закончилось.

Йетс поднял стакан с водой, поглядывая на своего соседа. Тот не переставая что-то ворчал.

Хотя… Нет! Он не ворчал, а наговаривал что-то в микрофон! Причем микрофон, вероятно, был вживлен ему в горло, а не спрятан в воротнике – не видно специальной подушечки. В этот момент вода из стакана выплеснулась прямо в лицо Сэму, оросив глаза, лоб и темно-русые волосы.

Сила тяготения на Луне требовала от землянина повышенного внимания к своим движениям, пока не успели выработаться определенные рефлексы. Инерция воды здесь была ничуть не меньше, чем на Земле, поэтому, когда стакан остановился на уровне губ, слабая гравитация не смогла удержать жидкость. Йетс шепотом выругался, все посетители смотрели на него. Официант, несший с кухни две тарелки с десертом, поставил их на ближайший столик и молча подал мокрому клиенту салфетку.

Йетс искоса посмотрел на девушку с калейдоскопическими линзами – она смеялась, а заметив его взгляд, притворно смутилась и снова занялась своим супом.

Денек выдался не из лучших.

Теперь мысли Йетса переключились на девушку. Ей надо побольше улыбаться. Улыбка так красит ее, смягчая и гармонизируя черты лица.

Фигура у нее тоже ничего. Платье из черной ткани с беспорядочными белыми полосками хорошо подчеркивало ее грудь. Да все ее тело являло собой великолепный ансамбль – стройные ноги, высокий бюст, а кроме того, отличное состояние мускулатуры. Сэм подумал, что вряд ли находился бы в такой прекрасной форме, если бы даже провел на Луне столько же времени, сколько она.

Движения этой девушки, плавные и медленные, свидетельствовали, что она уже привыкла к низкой гравитации. С ленивой грацией подносила она ложку ко рту, не проливая ни капли. Будь ее движения хоть чуточку быстрее, суп бы непременно расплескался. Йетс как раз проделал только что подобный опыт со стаканом.

Официант поставил десерт перед высоким бородачом, который даже ухом не повел, думая о чем-то своем. Его безразличие к еде выглядело снобизмом. Может быть, там у них, откуда он прибыл, принято так вести себя в ресторанах? Черт его знает, откуда он приехал!

Внезапно Йетс вспомнил, что этот бородатый парень не посмотрел в его сторону, когда он выплеснул на себя воду. Его глубоко посаженные глаза во время этой комической сценки неотрывно смотрели в стену. Бородач либо был чересчур рассеян, либо обкурился наркотиков, либо – что вероятнее всего – просто спятил.

– Позвольте, сэр, – почтительно произнес официант по-английски с французским акцентом, ловко выдернул у Сэма из руки мокрую салфетку и заменил ее новой, прежде чем тот вспомнил, что в данный момент он просто посетитель ресторана, а не офицер Безопасности.

Йетс невольно задумался, сколько еще языков может знать этот араб. Ну, английский тут необходим, поскольку здесь часто бывают дипломаты, наверное, еще и…

Внезапно официант закашлялся, обрызгав при этом Йетса и, видимо, перепугав его соседа-коротышку: тот моментально отъехал на стуле к каменной стене – части несущей конструкции пещеры.

Араб прикрыл рот мокрой салфеткой, в его глазах мелькнул ужас. Йетс с недоумением посмотрел на него, потом деликатно отвернулся. Кажется, у этого парня сегодня тоже плохой день. По крайней мере, другие посетители не таращатся на него, как…

Пятна на скатерти были алыми, капля, которая с кашлем попала в стакан Йетса, растворялась, образуя маленькие красные водовороты.

Йетс был высок – шесть футов, два дюйма, и поэтому когда он вскочил, отшвырнув стул и стол в разные стороны, то сумел дотянуться и поддержать падающего официанта. Тот снова закашлялся, изогнулся, вскинул руки, как бы отталкивая Сэма, но это была уже судорога. Отброшенная салфетка взлетела вверх и плавно опустилась на пол. От крови она была ярко-алой.

Стул Йетса перелетел через проход, всполошив шестерых индийцев, которые затараторили что-то на родном языке. Они явно не понимали, что происходит.

Сэм Йетс тоже этого не понимал. Он видел только, что официант уже мертв, хотя его тело еще изгибалось, упираясь ногами в стол, за которым сидели девушка и бородач.

Йетс прослужил три года в армии США, два из них – в Центральной Америке, когда президент Стюарт посчитал, что в мире станет безопаснее, если в каждой никарагуанской хижине будет по американскому солдату. Сэм видел, как подобным же образом, выкашливая кровь, умирают люди, которым пуля пробила оба легких.

Но он не слышал выстрела. Мультизвуковая пуля в этих тесных туннелях произвела бы страшный шум. Наконец официант окончательно рухнул, опрокинув столик, тарелка с супом медленно по дуге полетела в сторону. Черноволосая девушка неуклюже увернулась от падающего тела. Рот ее был открыт, но она не кричала, а лишь машинально подняла руки, словно хотела защититься от Сэма, которого приняла за убийцу человека, корчившегося сейчас на полу в кровавой агонии.

Бородатый мужчина медленно повернул голову к Йетсу. В глазах его не было ни одной мысли, казалось, его разум не участвует в этом движении.

Но Сэму Йетсу некогда было наблюдать за реакцией посетителей. Он лихорадочно осматривал ресторан. С этой стороны никто выстрелить не мог. Значит, пуля прилетела из-за входной двери или…

Двое европейцев, сидевших около двери, в панике вскочили с мест. Когда Сэм отвернулся, один из них уже нажимал на кнопку, открывающую аварийный выход. Завыла сирена. Сигнал должен быть подан на ближайший патрульный пост.

Дверь, на которую напирали снаружи, открылась не сразу. В проходе столпились стоявшие в очереди люди, на их лицах было написано любопытство.

Нет, из коридора никто не стрелял. Звук выстрела перепугал бы этих зевак до смерти.

Йетс не успел задержать европейцев, но особо не огорчался, ибо был убежден: они бежали не потому, что были убийцами – просто их, как и всяких нормальных людей, напугал вид легочного кровотечения. Конечно, они могли понадобиться в качестве свидетелей, но их будет легко найти по отпечаткам пальцев на обеденных приборах. А возможно, они и сами свяжутся со Службой Безопасности после того, как придут в себя и сообщат о происшедшем в своем посольстве.

Нельзя винить их в том, что они перепугались. Руки Йетса были алыми от крови, вытекшей из легких официанта.

Из кухни после включения сирены никто не выбежал. Наверное, там нет никого. Человек – слишком редкое и поэтому дорогое существо на Луне, обслуживающего персонала здесь немного. Официант вполне мог выполнять обязанности и кассира, и повара.

Дверь в коридор не выпускала клиентов, пока они не оплатят счет, и одновременно сдерживала очередь. Что поделаешь, на Луне даже дипломатам приходилось принимать пищу уровня четырехзвездочного ресторана в помещении, соответствующем по размерам обыкновенной земной забегаловке.

Нет, на кухне все-таки должен кто-то быть. Йетс на бегу распахнул дверь и устремился к телефону, ожидая увидеть ошарашенного и бледного от страха повара.

Их оказалось там целых четверо, хотя в живых оставалась только женщина лет тридцати, черноволосая, но с голубыми глазами. Скрючившись в углу между стеной и плитой, она в отчаянии зажимала рот обеими руками.

Мужчина средних лет лежал на полу. Его обуглившаяся рука, сжимающая половник, касалась раскаленной конфорки. Воняло горелым мясом. Рядом билась в судороге вторая женщина, на которую из открытого холодильника одно за «другим опрокидывались блюда с салатом. Еще один мужчина, гораздо старше первого, возможно даже, его отец, ничком лежал в центре помещения, отброшенный распахнувшейся дверью.

Давно уже Сэму Йетсу не приходилось видеть столько крови. С тех пор как он осматривал бункер, в котором находилось семнадцать никарагуанских детей. Тяжелый снаряд пробил крышу и разорвался внутри.

Телефон находился слева от двери. Йетс шагнул вперед, стараясь не смотреть больше по сторонам. Он попробовал вытереть запачканную в крови руку о рубашку, стремясь при этом не испортить пиджак и не смазать какие-нибудь важные отпечатки.

Тем временем в кухню проскользнул коротышка – сосед Сэма по столику и, таращась по сторонам, принялся бормотать что-то в свой микрофон.

Сэм Йетс был далеко не спокоен, просто он привык не давать волю эмоциям, полагаясь только на рефлексы, приобретенные в Центральной Америке. Конечно, это было не его дело, но он все-таки схватил коротышку за отвороты куртки испачканными кровью руками и прижал его к стене.

– Какого черта ты здесь делаешь, приятель? – рявкнул он ему в лицо. – Убирайся, или я тебе…

Хотя что он мог ему сделать? Этот фермер со Звездного Девона (если он действительно оттуда) был явно напуган и совсем не походил на обыкновенного зеваку. Он продолжал нашептывать безжизненным голосом, словно робот:

– Женщина в углу жива и невредима, находится в шоке. Мужчина лежит на полу и не шевелится. Другой…

– О Господи! – опомнился Йетс и разжал руки, отпуская его. Это же всего лишь жалкий перетрусивший фермер, которому он, Сэм Йетс, только что погубил костюм, а себе – карьеру офицера Безопасности, ибо вмешался не в свое дело. Сесиль была бы рада узнать, как бесславно началась служба на Луне ее бывшего мужа.

Йетс достал из потайного внутреннего кармана личную карточку сотрудника Безопасности и прижал ее к плате телефона. Вместо того чтобы набрать свой личный номер, он надавил на красный треугольник – вызов Службы Безопасности.

За его спиной, спотыкаясь, бродил по кухне этот проклятый фермер и с видом слабоумного бурчал в свой микрофон. Время от времени он оттягивал окровавленную ткань куртки, очевидно опасаясь, что кровь просочится насквозь. Возмещение убытков будет стоить Сэму месячного оклада, если только у него будет оклад после нанесения столь серьезного морального ущерба достопочтенному члену общества.

– Служба Безопасности, офицер Гомес, – с сильным испанским акцентом произнес женский голос.

Ниша в стене, где висел телефон, была рассчитана на большой обзорный экран, но этот аппарат не передавал изображения, как и большинство других местных телефонов. Конструкторы не учли неизбежного притока населения на Луну, и кабели, проложенные в толще скал, были рассчитаны на число абонентов, которые жили здесь еще в двадцать втором веке. С тех пор прошло уже семьдесят лет, все линии были перегружены, и никто не хотел связываться с прокладкой новых.

За дополнительную плату можно было получить в пользование канал изображения, но стоило это безумно дорого, и мало кто раскошеливался. Те же немногие счастливчики, у которых была видеосвязь, могли, как правило, созерцать лишь изображение хорошенькой телефонистки на коммутаторе.

– Инспектор Сэмюэл Йетс, – произнес Сэм, наклоняясь к отверстию микрофона. Аппарат был повешен низко, явно не рассчитывали на его рост. – Вы получили сигнал тревоги из» Мулен Руж «, Центральный Сектор? Здесь четыре трупа и женщина в шоке, так что побыстрее…

Человечек со Звездного Девона выскользнул из кухни. Дверь осталась открытой, и на пороге появилась девушка с калейдоскопическими линзами. Она явно прислушивалась к тому, что говорит Сэм.

– …пришлите кого-нибудь, не откладывайте до следующей смены.

– Минутку, – произнес голос из динамика. Диспетчер проверяла, есть ли поблизости свободные сотрудники.

Девушка неотрывно смотрела на Сэма все то время, пока он ждал ответа диспетчера. Может быть, она просто боялась отвести взгляд, чтобы не увидеть лужу крови? Не похоже. Ее лицо было бесстрастно, подбородок тверд – полный триумф воли над эмоциями. Это удивило Йетса, немногие неподготовленные люди могут оставаться спокойными при виде стольких трупов.

– Ожидайте прибытия патрульного отряда, сэр, – произнесла наконец диспетчер напевным голосом, прерываемым потрескиваниями из динамика – телефон плохо переносил влажную и жаркую атмосферу ресторанной кухни. – Медицинская бригада прибудет, как только будет возможно. Извините, в эту смену слишком много вызовов.

– Хорошо, я жду, – ответил Йетс, засовывая карточку обратно во внутренний карман.

– Значит, вы из Службы Безопасности? – произнесла девушка у него за спиной. Голос у нее слегка дрожал, видимо, она все же напугана. Наверное, считала его убийцей. – Как вы здесь оказались?

– Я спросил у начальства, где тут есть хороший ресторан, мне посоветовали этот. – Сэм едва сдерживался, его коробил ее обвиняющий тон.

Дома быть офицером Безопасности значило носить высокие ботинки и ходить, помахивая дубинкой. Йетс проработал год, а потом устал, видя, как вытягиваются лица знакомых, когда он упоминает о своей профессии. Произношение у этой девушки американское, и она явно считает, что он во всем этом замешан.

– Теперь вы знаете, кто я, – сказал Сэм. – А вы-то кто?

Он посмотрел через ее плечо в зал ресторана. Там оказались только двое перепуганных индийцев. Все остальные убежали, даже в коридоре никого не было видно.

Официант все так же неподвижно лежал поперек перевернутого стола. На его измазанном кровью лице было написано предсмертное удивление.

– Я – доктор Элинор Брэдли из Нью-Йоркского университета, – ответила она с вызовом. – Аккредитована при Генеральном Секретариате. Мои исследования заинтересовали кое-кого в Секретариате и в правительстве моей страны.

« Не лезь не в свое дело, вонючий коп «, – прочел ее мысли Йетс. Она права, это действительно не его дело. Забавно, что они оба так думают.

По коридору подъехала открытая машина с четырьмя патрульными. Йетс бросился им навстречу и по дороге налетел на стол, который от столкновения со страшной силой врезался в стену и развалился на куски.

Индийцы забились в угол, опасаясь, видимо, новых сюрпризов от здоровенного парня, не избавившегося от земной неуклюжести.

Из машины выпрыгнула светловолосая женщина-лейтенант и приложила к дверному устройству свою личную карточку, не толще Сэмовой. Она подозрительно взглянула на Йетса. Нет, это был не лучший его день, впрочем, тем четверым арабам повезло еще меньше.

– Я просто обедал здесь, – объяснил Йетс, вручая ей свою личную карточку. Он прочитал фамилию лейтенантши на нагрудном кармане – Есилькова. – Из этого парня вытекло столько крови, словно ему враз вскрыли все вены. Выстрела не было. Еще три трупа – на кухне, там же женщина в шоке.

– Тодд, Шедрон! – Лейтенантша махнула рукой, и двое патрульных направились в сторону кухни. Держалась она очень уверенно. Йетс был на две ступени старше по званию, но сейчас он выступал в роли простого свидетеля.

Третий патрульный уже возился возле трупа официанта, доставая переносной диагностический прибор из сумки.

– Так, четыре насильственные смерти, – пробормотала лейтенант Есилькова, оглядывая зал, Йетса, индийцев, смирившихся, по-видимому, с неминуемой гибелью, Элинор Брэдли. – А медицинская бригада прибудет только через час! – И она выругалась по-русски.

– Ах, да! – спохватился Йетс. – Вот эта женщина, ее фамилия Брэдли, говорит, что она доктор.

– Я антрополог, инспектор, – торопливо проговорила Брэдли, испепелив взглядом Йетса. – И ничем не могу помочь вам, разве что поговорить с той женщиной на кухне…

Есилькова с легким презрением посмотрела на черноволосую красавицу, обратившуюся к ней не по званию, и отрезала:

– Спасибо, мы сами справимся.

Она рассеянно ткнула ногой диагностический прибор и буркнула:

– О женщине позаботится Тодд.

Третий патрульный уже разложил аппаратуру возле трупа и опутал тело официанта серебристой сетью датчиков. Острие каждого из них сквозь одежду касалось кожи.

– Прибор показывает, что смерть наступила семь с половиной минут назад, – заявил патрульный. – Если только у покойного не было повышенной температуры перед смертью.

– Он вопросительно посмотрел на Йетса.

Тот развел руками, показывая, что не имеет ни малейшего представления о предсмертном состоянии официанта. Он совсем забыл, что руки у него в крови, пока не заметил, что Брэдли и двое полицейских внимательно его разглядывают.

– Э-э, видите ли, я его подхватил, когда он начал падать, – смущенно пробормотал Сэм. Похоже, обстановка несколько разрядилась.

– Понятно, – проговорила лейтенантша, нарушая неловкое молчание. Она махнула левой рукой, приказывая подчиненному вернуться к работе. Йетс заметил, что правую она постоянно держала на кобуре игольчатого станнера. – Здесь еще кто-нибудь был, когда это произошло?

– Конечно, – влезла в разговор Брэдли, хотя спрашивали вовсе не ее. – Все места за столиками были заняты.

– Вот их было шестеро, – медленно начал Йетс, показывая на индийцев. Проклятое бабье! Всюду лезут! – Поднялась паника, и все, кроме этих, сбежали. Но их будет легко отыскать по отпечаткам пальцев.

Хорошо бы этого психа со Звездного Девона не нашли или нашли бы, когда он уже забудет, как с ним невежливо обошлись.

– Никаких следов укола, – хмуро сказал патрульный, глядя на сине-зеленую шкалу прибора. – Я проверял трижды, проводимость меняется только там, где кровь попала на кожу.

– Ксао, мне нужна копия на пленке, – раздраженно бросила Есилькова. Потом уже более спокойно обратилась к Йетсу: – Сэр, не могли бы вы…

– Соня, пленка закончилась, – подал патрульный голос откуда-то снизу. – Копию можно будет сделать только по возвращении на станцию.

Лейтенантша снова выругалась. Йетс уловил только интонацию, но по лицу Брэдли понял, что та при желании могла бы перевести замысловатую русскую фразу. Говорят, отвратительный язык. Неплохо бы его выучить и пользоваться, когда попадешь в очередную передрягу.

Один из патрульных вывел из кухни женщину. Она все еще находилась в шоке. На абсолютно белом, без единой кровинки, лице сияли безумные голубые глаза. Полицейский бережно поддерживал ее за талию, отчего оба напоминали влюбленную парочку.

Сам полицейский выглядел тоже весьма неважно. Йетс вспомнил, как он сам избавился от завтрака, впервые попав в подобную ситуацию. Кстати, ему было тогда столько же лет, сколько этому парнишке.

– Никто к ним не входил, лейтенант, – сквозь зубы произнес патрульный, борясь с приступом тошноты. – Все случилось неожиданно.

Он снял фуражку свободной рукой и вытер лоб. Поддерживаемая им женщина что-то тихонько бормотала на незнакомом языке.

– Простите, лейтенант, мне чуть не стало плохо, – извиняющимся тоном сказал патрульный. – Вообще она говорит по-английски, но сейчас что-то лопочет по-своему. Тодд думает, что это не арабский.

При этих словах Брэдли с победным видом посмотрела на Есилькову, но удержалась от снисходительной улыбки. Сэм отметил про себя, что антрополог и этот язык наверняка знает.

– Ну ладно, – сказала лейтенантша, сурово глядя на молодого патрульного и оставив без внимания неприязненный взгляд Брэдли. – Главное мы знаем. Видимо, это яд…

Тут она неуверенно посмотрела на Йетса, как бы обращаясь к нему за поддержкой.

– Что это? Самоубийство?

Сэм кивнул в ответ, начиная испытывать симпатию к этой женщине, показавшей, что нуждается в его совете, но не успел ничего сказать.

Ксао оторвался от своего прибора и произнес:

– Это не яд, Соня. Вирус.

– Что?

– Вирус, – повторил патрульный спокойным голосом, словно речь шла о чем-то будничном, а не о смерти. – Клетки легочных альвеол совершенно разрушены. Сплошная каша. Когда, говорите, это произошло?

Ксао смотрел на Йетса. Все смотрели на Йетса, на его руки, испачканные кровью официанта.

Ксао вскочил на ноги, одновременно выхватывая из сумки маску с осмотическим фильтром, и торопливо натянул ее. Все остальные невольно отшатнулись от Сэма. Он смотрел в призматические глаза Элинор Брэдли и думал, что, жестикулируя во время разговора, он, наверное, касался руками глаз… или губ.

Лейтенант Есилькова сняла с пояса подземный передатчик и подошла к стене.

– Мне плевать, что там у них еще обнаружится, – сказала она, прикладывая антенну к полированному камню. – Нам нужна медицинская бригада, и немедленно.