Текст книги "Сапфирная роза"

Шестью днями позже в предзакатных сумерках они поднялись на холм и увидели раскинувшуюся перед ними чадящую факелами и дымными очагами столицу Талесии.

– Вы лучше подождите здесь, – сказал Кьюрик. – Воргун, небось, уже послал гонцов с вашим описанием по всем городам Эозии. Я схожу за Телэном один и мы с ним попробуем разыскать какой-нибудь подходящий корабль.

– Но ведь Воргун мог разослать и твои приметы, – возразила Сефрения.

– Воргун – король, и вряд ли обратил внимание на простого слугу, – ухмыльнулся Кьюрик.

– Ты не слуга, – сказал на это Спархок.

– Да, но Воргун-то не знает, что мы так считаем. Он посмотрел бы на меня иначе, если бы был достаточно трезв, чтобы вообще что-либо увидеть. Я могу стянуть одежду какого-нибудь путника и спокойно незамеченным добраться до Эмсата. Да, кстати, дайте-ка мне малость денег, на случай если придется умаслить кого-то монетой.

– Эленийцы… – вздохнула Сефрения, когда они со Спархоком отошли подальше от дороги, а Кьюрик отправился в город. – Как только я могла связаться с такими бессовестными людьми?

Сумерки постепенно сгущались, и высокие хвойные деревья по сторонам дороги превращались в неясные угрожающие тени. Спархок привязал лошадей и расстелил на траве свой плащ для Сефрении.

– Тебя что-то беспокоит, Спархок? – спросила она.

– Наверное, усталость. Всегда, когда завершаешь какое-то дело, наступает упадок сил.

– По-моему есть что-то еще.

– Вообще-то да, – кивнул Спархок. – Все эти события, в пещере. Я немного ошалел от них.

– Знаешь, Спархок, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но мне кажется, что ваша эленийская вера стала какой-то немного казенной, а ведь очень трудно любить что-то далекое и холодное. Боги Стирикума гораздо ближе к своим верующим.

– И все же мне лучше оставаться эленийцем. Личные отношения с богами выводят из душевного равновесия.

– Но разве ты не любишь Афраэль? Хотя бы немножко?

– Ну конечно же люблю. Сказать по правде, мне было гораздо уютней рядом с ней, когда она была просто Флейта, но все ж я по-прежнему ее люблю, – Спархок скорчил гримасу и деланно возмущенным тоном заявил: – По-моему ты хочешь ввергнуть меня в пучину языческих ересей, матушка.

– Не думаю, – серьезно ответила Сефрения. – Ведь Афраэли нужна лишь твоя любовь. Она никогда не просила твоего поклонения.

– Все равно, все это очень странно. Хотя сейчас, конечно, не время для богословских споров.

С дороги послышался глухой стук копыт. Какие-то невидимые всадники осадили лошадей неподалеку от места, где укрылись Спархок и Сефрения. Спархок быстро вскочил и потянулся за мечом.

– Они должны быть где-то поблизости, – донесся из темноты чей-то грубый голос. – Это был его человек – тот, что недавно въехал в город.

– Не знаю, как вы двое, а я что-то не больно спешу найти его, – отозвался второй голос.

– Но нас же трое, – самоуверенно проговорил первый.

– Ты думаешь, ему есть до этого дело? Да он прикончит нас всех и даже не вспотеет. Это же рыцарь Храма. А коли он нас всех порешит, так зачем нам деньги, которые мы получили?

– А он, пожалуй, прав, – согласился третий. – Лучше бы нам найти его незаметно и выслеживать потом, пока не получится устроить засаду. А стрела, пущенная в спину, всякого делает мертвецом – и рыцаря и не рыцаря. Так что продолжаем искать. Да, кстати, женщина едет на белой лошади – не забудьте.

Лошади двинулись дальше, и Спархок вложил в ножны наполовину вынутый меч.

– Кто это, как ты думаешь? – прошептала ему Сефрения. – Может, люди Воргуна?

– Вряд ли, – так же тихо ответил Спархок. – Воргун, конечно, бывает крутоват, но он совсем не из тех, кто будет посылать наемных убийц. Отпустить несколько проклятий, бросить на время в темницу – это он, пожалуй, не прочь со мной сделать. Но убивать, да еще таким способом… Нет, это не он, по крайней мере, я надеюсь на это.

– Значит, их послал кто-то другой…

– Выходит так, – Спархок нахмурился. – Хотя, сколько ни вспоминаю, не могу вспомнить, чтобы за последнее время я кого-нибудь обидел в Талесии.

– У Энниаса, дорогой мой, длинные руки.

– Может быть и так, матушка. Однако нам остается пока лишь притаиться и быть настороже, пока не вернется Кьюрик.

Прошел наверное час, когда они услышали мягкие удары копыт лошади, медленно бредущей по дороге из Эмсата. Лошадь остановилась на вершине холма.

– Спархок? – донесся тихий смутно знакомый голос.

Спархок взялся за рукоять меча и обменялся с Сефренией быстрым многозначительным взглядом.

– Я знаю, что ты где-то здесь, Спархок. Это я – Тэл. Твой человек сказал, что ты хочешь пробраться в Эмсат? Стрейджен послал меня провести тебя.

– Мы здесь, – отозвался Спархок. – Погоди немного, сейчас мы выйдем, – они с Сефренией вывели лошадей к дороге, чтобы встретить там светловолосого разбойника, который сопровождал их в город Хейд, когда они направлялись к пещере Гверига. – Значит, ты проведешь нас в город?

– Нет ничего проще, – пожал плечами Тэл.

– Как мы пройдем мимо стражи на воротах?

– Просто проедем мимо. Стрейджен давно уже подкупил привратников. Это заметно упрощает дело. Так что, мы отправляемся?

Как и в остальных северных городах, крыши домов в Эмсате были очень высокими, с крутыми скатами и острыми коньками – из-за частых и обильных снегопадов зимой. На узких извилистых улочках в этот час можно было встретить лишь редкого прохожего. Однако Спархок был настороже – трое убийц, подосланных к нему неизвестно пока кем, не шли из головы.

– Будь поосторожней со Стрейдженом, Спархок, – предупредил его Тэл, когда они въехали в бедный прибрежный район города. – Он незаконнорожденный сын одного графа и очень ревностно относится к вопросам происхождения, особенно своего собственного. Он любит, чтобы к нему обращались не иначе как милорд». Это может быть и глупо, но во всем остальном он очень хорош, так что мы подыгрываем этой его причуде, – он указал на поворот в совсем уж узкую и кривую улочку, заваленную гниющими отбросами: – Нам сюда.

– А как поживает Телэн?

– Сейчас немного обжился, а поначалу так честил вас, что некоторых его словечек не слыхал даже я.

– Могу себе представить, – Спархок решил, что этому человеку можно доверять. – Какие-то люди проезжали мимо того места, где мы прятались, за некоторое время до того, как объявился ты. Они, похоже, искали нас. Это были не ваши люди?

– Нет, – ответил разбойник. – Меня отправили одного.

– Я так и думал. Эти люди собирались выпустить в меня все свои стрелы. А Стрейджен не мог быть в этом как-то замешан?

– Ни в коем случае, Спархок, – твердо сказал Тэл. – Ты и твои друзья под воровской защитой, если ты понимаешь, что это означает. Стрейджен никогда не нарушит клятвы. Я поговорю с ним об этом, так что твоим вольным стрелкам не поздоровится, – он засмеялся холодным смехом. – Возможно, он больше рассердится не на то, что они хотели убить тебя, а на то, что они хотели сделать это без его разрешения. Никто в Эмсате не имеет права перерезать кому-нибудь глотку или украсть хотя бы грош, если того не позволит Стрейджен. Он будет очень недоволен.

Светловолосый разбойник довел их до конца улицы – жилые дома исчезли, кругом грузно столпились приземистые здания портовых складов. Они подъехали к одному из них с задней стороны, где были встречены парой дородных головорезов, стоящих на страже у дверей.

Внутреннее убранство здания разительно отличалось от убогого внешнего вида. Обстановка лишь немногим уступала в роскоши королевским дворцам. На окнах висели густо-малиновые портьеры, скрипучий пол устилали голубые ковры, грубые дощатые стены были скрыты за прекрасными гобеленами. Витая лестница из полированного дерева вела в верхний этаж. Все было освещено мягким мерцающим светом хрустальных канделябров.

– Я оставлю вас ненадолго, – сказал Тэл. Он вошел в боковую комнату и через несколько минут появился в небесно-голубом камзоле и кремовых лосинах.

– Весьма элегантно, – заметил Спархок.

– Еще одна дурацкая причуда Стрейджена, – фыркнул в ответ Тэл. – Я простой человек, а не вешалка для барского тряпья. Идемте наверх, я представлю вас милорду.

Верхний этаж отличался еще более роскошной и экстравагантной обстановкой. Паркет стелился под ногами замысловатейшими узорами, стены были отделаны резными дубовыми панелями. Через все здание проходил широкий коридор, а огромный холл заливал золотистый свет свечей в богатых канделябрах. Можно было подумать, что здесь в разгаре дворцовый прием. В углу четверо довольно-таки посредственных музыкантов извлекали из своих инструментов бравурные мелодии. Разодетые воры и уличные девки кружили по полу в танце. Небритые подбородки мужчин, спутанные волосы женщин и чем-то перепачканные лица странно контрастировали с элегантными одеждами.

Центральной фигурой всего собрания был худощавый человек. Аккуратно уложенные волосы локонами спускались по расшитому кружевами воротнику, расшитые золотом одежды сверкали белизной. Кресло, в котором он сидел, не было, конечно, троном, но весьма походило на него. Лицо его кривилось сардонической усмешкой, глубоко посаженные глаза глядели на все происходящее с затаенной болью.

Тэл остановился на верхней ступеньке и коротко переговорил со стариком в ярко-алой ливрее, по виду более всего напоминающим карманного вора. Седовласый плут обернулся и заговорил раскатисто и торжественно:

– Милорд! Маркиз Тэл просит позволения представить сэра Спархока, рыцаря Храма и Рыцаря Королевы Элении.

Худощавый человек поднялся с кресла и резко хлопнул в ладоши. Музыканты тут же опустили инструменты.

– У нас важные гости, друзья мои, – сказал он. Голос его был глубоким, и он умело придавал ему нужные интонации. – Давайте же воздадим дань уважения непобедимому сэру Спархоку, который мощью рук своих защищает святую матерь-церковь. Мы приветствуем вас, сэр Спархок, в этих скромных стенах и просим быть нашим гостем.

– Превосходная речь, – тихо произнесла Сефрения.

– Еще бы, – мрачно прошептал Тэл. – У него было полно времени, чтобы сочинить ее, – хмыкнув он повел гостей сквозь толпу придворных», неуклюже кланяющихся им.

Остановившись перед человеком в белом, Тэл поклонился.

– Милорд, – произнес он, – имею честь представить вам сэра Спархока, рыцаря ордена Пандиона. Сэр Спархок, хозяин этого дома – милорд Стрейджен…

– Вот, – иронично добавил Стрейджен и изящно поклонился. – Большая честь, сэр Спархок.

– Это честь для меня, милорд, – сказал Спархок с ответным поклоном, еле сдерживая улыбку.

– Ну вот мы и встретились, сэр рыцарь. Ваш юный друг Телэн немало рассказывал мне о ваших подвигах.

– Телэн любит преувеличивать, милорд.

– Дама…

– Сефрения, милорд. Моя наставница в тайной мудрости стириков.

– Дорогая сестра, – произнес Стрейджен, безупречно выговаривая стирикские слова, – позволь мне приветствовать тебя.

Даже если Сефрения и была удивлена, она не подала вида и протянула обе руки для традиционного стирикского приветствия. Стрейджен наклонился и поцеловал ее ладони.

– Приятно встретить цивилизованного человека среди этой толпы эленийских дикарей, милорд, – милостиво проговорила она.

Стрейджен рассмеялся:

– Удивительно, сэр Спархок, но даже у стириков есть предрассудки, – он оглядел зал. – Но мы, кажется, прервали этот грандиозный бал. Мои собратья и подданные так любят эти развлечения. Давайте покинем зал, чтобы они могли без помех продолжать веселье, – он заговорил громче, обращаясь к сборищу разодетых преступников: – Друзья мои, я прошу прощения за себя и за моих гостей, но мы должны покинуть вас, чтобы побеседовать о делах. Прошу вас, веселитесь, не стесняясь ничем, – Стрейджен сделал паузу и многозначительно взглянул на красивую темноволосую девушку: – Я думаю мы продолжим нашу беседу на следующем балу, хотя я полагаю, что такого рода разговоры, графиня, должны вестись приватным образом, а не среди веселящихся гостей, развлечений и танцев.

– Но это тоже лишь другой способ танцевать, – ответила та грубоватым гнусавым голосом.

– Да, графиня, но я хочу поговорить с вами о других танцах, не таких как здесь, – Стрейджен обратился к Тэлу: – Ваши услуги сегодня вечером были просто неоценимы, маркиз. Боюсь, что я навечно останусь вашим должником.

– Спасибо, милорд, мои услуги неплохо оплачиваются, – ответил Тэл с легким поклоном.

– Хорошо, Тэл. Возможно, когда-нибудь я пожалую тебя графской короной.

Стрейджен вывел Спархока и Сефрению из зала. В коридоре показной аристократический блеск слетел с него, глаза стали настороженными и тяжелыми. Это были глаза очень опасного человека.

– Что, Спархок, – проговорил он, – наша маленькая загадка смутила тебя? Ты, наверное думаешь, что люди нашего ремесла должны жить в местах типа Платимовского подвала в Симмуре или чердака Мэланда в Эйси?

– Это общепринятое мнение, милорд, – осторожно ответил Спархок.

– Давай пока отбросим это милорд», Спархок. Все это придумано для целей гораздо более серьезных, чем удовлетворение личных причуд. У меня далеко идущие планы – я хочу, чтобы мои люди работали среди аристократов, а не воровали у бедняков да полуразорившихся торговцев. Это более, гораздо более доходное дело. Но эти, которых вы видели сегодня, не слишком удачный случай. Единственная отрада – Тэл, он все схватывает на лету. Но сделать из этой девицы графиню… У нее душа проститутки, и этот голос… – Стрейджен поежился. – В любом случае, я учу своих людей говорить по-человечески, даю им титулы, готовлю к жизни в аристократическом кругу. Мы, конечно, остаемся ворами, шлюхами, головорезами, но будем иметь дело с лучшими людьми.

Они вошли в большую, ярко освещенную комнату. На широком диване сидели Кьюрик и Телэн.

– Надеюсь, ваше путешествие было приятным, милорд? – спросил Телэн с некоторой обидой в голосе. На мальчике был камзол и лосины, и впервые Спархоку довелось увидеть его с аккуратно уложенными волосами. Он поднялся и поклонился Сефрении: – Приветствую тебя, матушка.

– Я вижу, ты занялся воспитанием нашего своенравного мальчишки, Стрейджен, – заметила Сефрения.

– Да, у его светлости были некоторые острые углы, дорогая леди, когда он попал к нам, – сказал разбойник, – но я не счел за большой труд пообтесать их.

– У его светлости? – переспросил Спархок.

– У меня есть некоторые преимущества перед природой, Спархок, – рассмеялся Стрейджен. – Природа слепа, и человек рождается по ее произволу часто совсем не там, где ему следовало бы, я же, видя, что он представляет из себя, могу гораздо осмысленнее подыскать ему нужное положение в общественной иерархии. Я вдруг увидел, что юный Телэн – случай необычайный, и наградил его герцогством, подождите три месяца, и результаты моего воспитания поразят вас, – проговорил он, удобно расположившись в обширном кресле. – Прошу вас, друзья мои, присаживайтесь, и расскажите мне, чем я могу служить вам.

Спархок пододвинул стул Сефрении, а потом и сам устроился неподалеку от любезного хозяина.

– Самое необходимое для нас теперь – это корабль, который доставил бы нас на северное побережье Дейры.

– Да, да, именно это я и хотел с тобой обсудить, Спархок. Наш юный герцог сообщил мне, что вашей конечной целью является Симмур, а также и то, что в северных королевствах вас могут поджидать неприятности. Наш вечно подвыпивший монарх горько обижен вашим дезертирством. Насколько я понимаю, он весьма недоволен вами, и по всей западной Эозии разосланы ваши описания. Не будет ли быстрее и безопаснее поплыть сразу к Кардошу и оттуда отправиться в Симмур?

– Я думал высадиться где-нибудь на пустынном берегу в Дейре и идти на юг через горы, – ответил Спархок, помолчав немного.

– Это будет слишком утомительное путешествие, Спархок, и, кроме того, опасное – для человека в бегах. Да и мало ли пустынных побережий? Мы сможем найти подходящее и где-нибудь близ Кардоша.

– Мы?

– Я собираюсь отправиться с вами. Вы мне понравились, и, кроме того, мне самому нужно в Симмур – поговорить по своим делам с Платимом, – Стрейджен поднялся на ноги. – Завтра на рассвете в порту нас будет поджидать корабль. А теперь я вас покидаю. Вы, конечно, устали и голодны после вашего путешествия, а я лучше вернусь в залу, пока наша горячая графиня не устроила там бордель прямо на полу посреди комнаты, – он поклонился Сефрении и по-стирикски произнес: – Желаю тебе доброй ночи, дорогая сестра. Спите спокойно, – сказал он остальным, коротко кивнул Спархоку и тихо покинул комнату.

Кьюрик поднялся, приложил ухо к закрывшейся за Стрейдженом двери и прислушался.

– Мне кажется, этот человек не совсем в своем уме, Спархок, – тихо сообщил он.

– Очень даже в своем, – не согласился Телэн. – У него есть, конечно, всякие завиральные идеи, но некоторые из них вполне могут приносить немалую пользу, – мальчик тоже поднялся и подошел к Спархоку. – Ну ладно, – сказал он, – а теперь дай-ка мне посмотреть.

– Что?

– Беллиом. Я несколько раз рисковал жизнью, чтобы помочь стащить его. Под самый конец меня вообще оставили на обочине. Так могу я по крайней мере хотя бы взглянуть на него?

– Как ты думаешь, это не опасно? – спросил Спархок Сефрению.

– Точно не скажу, Спархок. Конечно, твои кольца держат камень в повиновении, но кто знает – в полном ли? Ну ладно… Телэн, всего на мгновение – это очень опасно.

– Самоцвет и есть самоцвет, – пожал плечами мальчик. – Все они опасны. Всякую драгоценную вещь кто-то может пожелать заполучить – а такое желание нередко приводит к убийству. Нет, подавайте мне золото, оно всегда одинаковое и его легко потратить, а драгоценные камни слишком трудно сбыть с рук. А их владельцы тратят обычно полжизни на то, чтобы надежно защищать и хранить их. Нет, это не по мне. Ну же, Спархок, показывай!

Спархок вынул из-за пазухи полотняный, расшитый Сефренией мешочек, развязал завязки, и на его правой ладони замерцала глубокой голубизной каменная роза, и опять на самом краю зрения колыхнулась черная завеса тьмы и сердце сжалось в холодном ознобе. Эта струящаяся тень снова пробудила в нем память о ночных кошмарах, и он чуть ли не кожей ощутил близкое присутствие кошмарных существ, что преследовали его той тяжкой ночью неделю назад.

– Боже милостивый! – воскликнул Телэн. – Просто не верится! – он еще немного постоял, уставившись на самоцвет, и пожал плечами. – Ладно, убери-ка его, Спархок. Мне что-то неохота больше смотреть на него.

Спархок спрятал Беллиом в мешочек.

– Этому камушку нужно было бы быть красным. Как кровь, – задумчиво произнес Телэн. – Подумать только, сколько народу из-за него полегло, – он повернулся к Сефрении. – А что, Флейта и правда была Богиней?

– Я вижу, Кьюрик уже поведал тебе эту историю. Да, она была и есть одна из младших богинь Стирикума.

– Она мне нравилась… когда не дразнила меня. Но если она бог, или там богиня, она же могла быть любого возраста, какого пожелает?

– Конечно.

– Почему же тогда она оказалась ребенком?

– Люди обычно бывают гораздо более открыты с детьми.

– Что-то я этого особо не замечал.

– Афраэль нуждается в любви, Телэн, и, пожалуй, гораздо больше, чем ты. Ей нужна любовь, всем богам нужна любовь, даже Азешу. Обычно люди берут на руки маленьких девочек, играют с ними и целуют, а Афраэль обожает все это.

– Да, меня этим никогда не баловали.

– Всему свое время, Телэн. Ты еще успеешь получить все это, если, конечно, будешь себя хорошо вести.

2

Затянувшаяся непогода на Талесийском полуострове, как и в любом другом Северном королевстве, была обычным явлением; на следующий день снова моросил мелкий неприятный дождь и тяжелые грязные облака гряда за грядой накатывались с Дейранского моря, сгущаясь над Талесийским проливом.

– Прекрасный денек для путешествия, – сухо заметил Стрейджен, поглядывая через окно на мокрые от дождя улицы города. – Как я ненавижу дождь. Интересно, не смог бы я найти себе подходящее дельце в Рендоре?

– Я бы не советовал, – сказал ему Спархок, вспомнив раскаленную добела от лучей палящего солнца улицу в Жирохе.

Стрейджен вздохнул и пожал плечами.

– Ну что ж, наши лошади уже на борту корабля, – продолжил он. – Мы можем отправляться, как только будут готовы Сефрения и остальные. – Стрейджен помолчал, а затем с любопытством спросил. – А этот твой чалый всегда такой норовистый по утрам? Мои люди сказали, что на пути к докам он изловчился укусить троих из них.

– Мне бы стоило предупредить их, – сочувствующим тоном произнес Спархок. – Фарэн – лошадь не с самым лучшим характером.

– Зачем же ты его держишь?

– Он – самый надежный попутчик из всех лошадей, которыми мне довелось владеть. А за одно это качество я готов примириться с несколькими его капризами. Кроме того, мне он очень нравится.

– Послушай, Спархок, неужели ты не можешь обойтись без этой штуковины, – заметил Стрейджен, с неодобрением поглядывая на кольчугу рыцаря.

– Привычка, – пожал плечами Спархок. – Тем более, как мне кажется, на меня положили глаз люди явно не дружеского толка.

– От нее так ужасно пахнет.

– Привыкаешь.

– Ты сегодня какой-то угрюмый, Спархок. Что-то случилось?

– За долгое время нашего путешествия мне пришлось столкнуться с тем, к чему я не был готов. И теперь я пытаюсь хотя бы немного во всем разобраться.

– Надеюсь, в будущем, когда мы узнаем друг друга получше, ты сможешь рассказать мне об этом. – Ненадолго задумавшись, Стрейджен добавил: – Да, кстати, Телэн рассказал мне о трех головорезах, которые следили за вами прошлой ночью. Ну так вот, они больше этим не занимаются.

– Благодарю тебя.

– На самом деле, Спархок, тут дело даже не в тебе. Они нарушили одно из основных правил: они не посоветовались со мной, начав за вами слежку. Я не могу позволить людям быть такими бестактными. Боюсь, однако, теперь нам ничего не удастся от них узнать; один, правда, еще дышит. Известно наверняка лишь то, что действовали они по приказу кого-то не из Талесии. А теперь, может быть, сходим и разузнаем, не собралась ли Сефрения?

Через пятнадцать минут у задней двери пакгауза их уже ожидал небольшой экипаж. После того как все расселись по местам, возница умело развернул лошадей в достаточно узком проулке и направил их вниз по улице.

Когда они добрались до пристани, экипаж подкатил к причалу и остановился подле шхуны, казалось, предназначенной для обычной береговой торговли. Полусвернутые паруса судна были во многих местах залатаны, скрипучие перила, видимо, не раз подвергались серьезной починке, но странным было то, что на просмоленных боках не было никакого названия.

– Это что же, пиратская посудина? – спросил Кьюрик Стрейджена, когда они вышли на берег.

– Да, так оно и есть, – ответил Стрейджен, – и у меня несколько таких кораблей. Но интересно, как ты об этом догадался?

– По постройке, милорд. Это скоростное судно, – ответил Кьюрик. – Оно слишком узко для перевозки торгового груза, а мачты его дополнительно укреплены, чтобы ставить больше парусов. Все это говорит о том, что шхуна была построена так, чтобы на ней можно было догонять другие корабли.

– Или уходить от них, Кьюрик. У пиратов нервная жизнь. Многие желали бы видеть их повешенными. – Стрейджен оглянулся по сторонам и предложил: – Может, поднимемся на борт? А то мало проку в том, чтобы, стоя под дождем, обсуждать тонкости морской жизни.

Они по трапу взошли на шхуну, и пока Стрейджен разводил всех по каютам, матросы подняли якорь. Корабль медленно отошел от причала. Обогнув мыс и выйдя на большую глубину, команда распустила больше парусов, и судно быстро понеслось по Талесийскому проливу к побережью Дейры.

Около полудня Спархок вышел на палубу и увидел Стрейджена, стоявшего рядом с перилами и уныло смотревшего на серую, изрытую каплями дождя поверхность моря.

– Я думал, ты не любишь дождь, – заметил Спархок.

– В каюте слишком сыро, – ответил тот. – Захотелось подышать свежим воздухом. Однако я рад, что ты тоже поднялся сюда, Спархок. А то с пиратами и поговорить-то толком не о чем.

Они некоторое время стояли молча, прислушиваясь к поскрипыванию корабельных мачт и шпангоутов под меланхоличный шум дождя, с шипением исчезавшего в морских глубинах.

– Откуда у Кьюрика такие познания в корабельном мастерстве? – наконец спросил Стрейджен.

– Когда он был молод, он ходил в море.

– Тогда понятно. Спархок, мне кажется, ты все-таки не настроен рассказывать о вашем путешествии по Талесии?

– В общем-то, нет. Ты понимаешь, это дело касается Церкви.

– О, да, – улыбнулся Стрейджен. – Наша такая неразговорчивая святая мать Церковь. Иногда мне кажется, что ее тайны придумываются ради развлечения.

– Мы всегда принимаем на веру то, что Церковь знает, что делает.

– Ты должен поступать так, Спархок, потому что ты – рыцарь Храма. Я не давал никаких обетов и не постригался в монахи, поэтому совершенно свободен в своих взглядах. Хотя, когда я был молодым, у меня была мысль посвятить свою жизнь служению Богу.

– Возможно, это было бы верным решением. Духовенство и армия всегда нуждались в младших сыновьях знати.

– Мне нравится это, – улыбнулся Стрейджен. – Не правда ли, младший сын» звучит гораздо приятней, чем «бастард»? Хотя для меня это ровным счетом ничего не значит. Мне не нужны ни чины, ни законность, чтобы пробивать себе дорогу в жизни. А с Церковью, боюсь, мы бы не поладили. У меня нет ни покорности, ни смирения, которых она требует. Да, в конце концов, жизнь не оставила мне слишком большого выбора. – Он снова уставился на пузырящуюся от дождя поверхность моря. – Нет достаточного смирения для Церкви, послушания для армии, характера истинного буржуа для ведения торговли. Хотя я немного позаседал в суде, правительству всегда нужны хорошие служащие, законные или даже не законные. Однако, после того, как я занял место, на которое претендовал и тупоумный сыночек одного герцога, он имел неосторожность наговорить мне кучу неприятных слов. Конечно же, я бросил ему вызов, а он был настолько глуп, что пришел на условленное место встречи в кольчуге и с палашом. Не в обиду будет сказано, Спархок, но кольчуга слишком ненадежная защита против остро отточенной рапиры. И мой противник сумел очень быстро убедиться в том. Несколько хороших выпадов заставили забыть его о суетности земной жизни и упокоиться навеки, а я мирно устранил себя с государственной должности. Олух, которого я проучил, был дальним родственником короля Воргуна, а у нашего пьяного монарха очень плохо обстоит дело с юмором.

– Я успел заметить.

– А как это вам удалось впасть к нему в немилость?

– Да… – пожал плечами Спархок. – Он пожелал, чтобы я участвовал в войне в Арсиуме, а у меня было не менее важное дело в Талесии. Кстати, что сейчас происходит на полях сражения? Я долгое время был оторван от всех этих событий.

– Об этом мы знаем только по слухам. Одни говорят, что рендорцы победным маршем продвигаются дальше на север, сметая все на своем пути. Чему верить – выбирай сам, Спархок. – Говоря это, Стрейджен пристально всматривался в туманную завесу дождя за кормой шхуны.

– Что-то не так? – спросил его Спархок.

– Там сзади корабль, – ответил Стрейджен. – Похоже на торговое судно, однако двигается слишком быстро.

– Может быть, тоже пиратское.

– Я не узнаю его, а уж кому как не мне знать их все наперечет. – Стрейджен снова всмотрелся вдаль, но затем с облегчением выдохнул. – Поворачивает, – Стрейджен усмехнулся. – Извини, если я покажусь слишком осторожным и подозрительным, Спархок, но без этого пирату нельзя, без этого – болтаться ему на виселице. Так на чем мы остановились в нашей беседе?

Стрейджен был крайне любопытен, и Спархок решил воспользоваться случаем, чтобы отвлечь его внимание и увести разговор подальше от тем, которых рыцарь не хотел касаться.

– Ты рассказывал мне о том, как оставил суд короля Воргуна и занялся своим собственным.

– Да, это продолжалось недолго, – согласился Стрейджен, – а я чувствовал себя как нельзя более подходящим для преступной жизни. Да у меня и не было выбора с тех пор, как я убил своего отца и сводных братьев.

Спархок с удивлением посмотрел на своего собеседника.

– Возможно, убийство отца было ошибкой, – допустил Стрейджен. – Он был не так уж плох, даже платил за мое обучение, но я был на него в обиде за то, как он обращался с моей матерью. Она была милой и добродушной молодой женщиной из хорошей семьи, и отец взял ее к себе в дом в качестве помощницы по хозяйству и подруги его больной жены. Однако произошло еще и то, в результате чего на свет появился я. После моей неудачи в суде отец решил удалить меня от себя и отослал мою мать обратно в ее семью. Вскоре она умерла. Я полагаю, что мог бы оправдать отцеубийство, утверждая, что мать умерла из-за разбитого сердца, хотя на самом деле она подавилась рыбьей костью. Ну так вот, я нанес короткий визит в дом отца, и его титул освободился. Мои сводные братья оказались настолько глупы, что приняли его, и вскоре присоединились к отцу в гробнице. Воображаю себе, как сожалел отец о тех деньгах, которые потратил на мое обучение фехтованию. – Стрейджен пожал плечами. – Тогда я был молод. Возможно, сейчас я поступил бы иначе. Действительно, какая польза от того, что пустить своих родственников на корм червям.

– Это зависит от того, что для тебя является пользой.

Стрейджен ухмыльнулся.

– В любом случае, как только я попал на улицу, то понял, что нет большой разницы между бароном и вором или герцогиней и проституткой. Я пытался объяснить это своему предшественнику, но глупец не захотел меня даже слушать. Он набросился на меня с мечом, ну и получил по заслугам. Затем я занялся обучением воров и проституток Эмсата. Я одарил их воображаемыми титулами, ворованными пышными нарядами и украшениями и преподал им уроки хороших манер. Затем я их свободно выпускал в среду аристократии. Дела идут превосходно, и у меня есть возможность отплатить своему бывшему окружению за все их пренебрежение и оскорбления. – Стрейджен помолчал. – Наверное я порядком поднадоел тебе, Спархок, со своими обличительными тирадами. Я должен заметить, что ты обладаешь просто сверхчеловеческими вежливостью и терпением. А теперь, может быть, мы спустимся вниз, подальше от этого мерзкого дождя? У меня в каюте припасена дюжина бутылок с красным арсианским. С вином и беседа – лучше.

Пока они спускались вниз, Спархок думал об этом сложном странном человеке. Конечно, мотивы поступков Стрейджена были достаточно ясны. Его негодование и жажда мести вполне объяснимы. Непонятным и необычным было полное отсутствие жалости к самому себе. Спархок, конечно, не мог доверять Стрейджену, но несомненным было то, что этот светловолосый разбойник ему нравился.

– И мне тоже, – согласился Телэн, когда вечером Спархок вкратце пересказал историю Стрейджена и заметил, что тот ему понравился. – Хотя это вполне естественно, у нас с ним много общего.