Текст книги "Сапфирная роза"

5

– Королева спит? – спросил Вэнион Спархока, когда тот вернулся из королевской опочивальни.

Спархок утвердительно кивнул головой.

– Личеас рассказал вам что-нибудь полезное? – поинтересовался Спархок.

– Да, и многое из того подтвердило наши догадки, – ответил Вэнион. Лицо магистра было тревожным. Выглядел он уже гораздо лучше, хотя бремя носимых им мечей несомненно сказалось на нем. – Милорд Лэндийский, – обратился он к графу, – покои королевы тщательно охраняются? Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор.

– Да, милорд, – заверил его лорд Лэнда, – у комнат стоит охрана, а в коридорах прогуливаются ваши рыцари, так что вряд ли какой храбрец захочет сунуть сюда свой любопытный нос.

Тут в комнату вошли Келтэн и Улэф со злобными ухмылками на лицах обоих.

– Однако, у Личеаса сегодня выдался тяжелый денек, – самодовольно хмыкнул Келтэн. – Мы с Улэфом всю дорогу до темницы делились своими познаниями во всевозможных страшных пытках и казнях. Бедный мальчик чуть не грохнулся в обморок, когда мы в красках расписали ему зрелище сожжения заживо на костре.

– Или когда мы предложили ему запытать его до смерти на дыбе, – добавил Улэф. – Кстати, на обратном пути у нас была возможность полюбоваться тем, с каким энтузиазмом солдаты церкви занимаются починкой дворцовых ворот. – Генидианец поставил в угол свой топор. – Лорд Вэнион, ваши рыцари осматривали улицы Симмура и обнаружили, что пропало заметное количество жителей города.

Вэнион удивленно взглянул на него.

– Кажется, в городе царит достаточно нервная обстановка, – объяснил Келтэн. – Энниас держал в своих руках весь город, и некоторые изо всех сил старались помочь первосвященнику, надеясь на его расположение. Их соседи знали об этом, и теперь, после столь неожиданной смены власти, они хотят доказать свою преданность новому правителю, причем как можно более наглядно. Несколько человек повешены прямо на улицах, поджигаются дома. Мы с Улэфом посоветовали рыцарям положить конец этому самоуправству, пока огонь не перекинулся на весь город.

– Это просто необходимо сделать, – сказал лорд Лэнда. – Подобные уличные бесчинства и самосуд – враг любого правительства.

– Между прочим, – с любопытством обратился к Спархоку Келтэн, – ты правда сделал предложение королеве?

– Это было недоразумение.

– Я так и думал, просто не могу тебя представить в роли мужа. Однако, мне кажется, она будет настаивать.

– Ничего, что-нибудь придумаю.

– Я желаю тебе всего самого лучшего, но откровенно говоря, думаю, что у тебя мало шансов продержаться. Я видел, как Элана глядела на тебя, когда была еще маленькой девочкой. Кажется, для тебя наступают интересные времена, Спархок, – усмехнулся Келтэн.

– Как приятно иметь друзей, – ехидно заметил Спархок.

– Настала для тебя пора основать свое гнездышко. Скоро ты станешь совсем стар для того, чтобы мотаться по белу свету, выискивая, с кем бы скрестить свой меч.

– Да ты же не моложе меня, Келтэн.

– Я знаю, но это совсем другое дело.

– Вы решили с Улэфом, кому достанется Личеас? – прервал их разговор Тиниен.

– Этот вопрос еще обсуждается, – ответил Келтэн и подозрительно взглянул на талесийца. – Улэф пытался всучить мне свои «кости»…

– А что тебе не нравится?

– Да то, что на одной из них я заметил четыре шестерки.

– Да, что-то многовато, – согласился Тиниен.

– Вот и мне так кажется, – Келтэн вздохнул. – Откровенно говоря, я не думаю, что Элана позволит нам убить Личеаса. Ну ничего, ведь еще остается Энниас.

– И Мартэл, – напомнил ему Спархок.

– О да, конечно!

– Куда он отправился после того, как король Воргун прогнал его из Лариума? – спросил Спархок. – Я стараюсь приглядывать за Мартэлом, чтобы он не попал раньше времени в какую-нибудь переделку.

– В последний раз, когда мы видели его, он торопился на Восток, – сказал Тиниен, поправляя плечные пластины своего тяжелого доспеха.

– На Восток?

– Именно, – кивнул головой Тиниен. – Мы полагали, он отправится на Юг, в Умантум, однако все произошло иначе, и после сожжения Комбы он заспешил в Сарриниум – возможно из-за того, что корабли Воргуна патрулировали Арсианский пролив.

Спархок что-то проворчал, затем снял перевязь с тяжелым мечом и положил на стол.

– А что все-таки поведал вам Личеас? – спросил он, усаживаясь в кресло.

– В целом не так уж много нового. Видимо, Энниас посвящал его далеко не во все свои дела, однако, что удивительно, Личеас все же неплохо о них осведомлен. Вероятно, он не такой уж дурак, каким кажется.

– Телэн! – неожиданно раздался голос Кьюрика. – Будь так добр, не делай этого.

– Я же только посмотреть, – обиженно запротестовал мальчик.

– Все равно не трогай, а то еще поддашься соблазну.

– Личеас рассказал нам, что его мать и Энниас уже с давних пор были страстными любовниками, – продолжил Вэнион, – и именно Энниас предложил Ариссе обольстить своего брата. Он толковал ей о какой-то достаточно странной доктрине Церкви, которая позволит соединить узами брака Алдреаса и его сестру.

– Церковь никогда не допустит подобного бесстыдства, – заявил Бевьер.

– В истории Церкви случалось многое, что не согласуется с современной моралью, – сказал Вэнион. – Одно время ее влияние в Каммории было настолько слабым, что там возник обычай кровосмесительных браков в королевских домах. И Церковь дала свое согласие на это, чтобы продолжить свою деятельность в этом королевстве. В любом случае, Энниас рассуждал так – Алдреас слабый человек и король, и Арисса, став его женой, будет истинной правительницей Элении. А Энниас, имевший свой определенный подход и влияние на Ариссу, будет диктовать ей свои условия. Сначала этого было достаточно для первосвященника, но потом честолюбие увлекло его мыслью получить место Архипрелата в Чиреллосе. Я полагаю, это случилось лет двадцать назад.

– Как же тогда об этом узнал Личеас? – спросил его Спархок.

– Он навещал свою мать в монастыре в Дэмосе, – ответил Вэнион, – и я полагаю, Арисса была достаточно откровенна со своим сыном.

– Как отвратительно, – еле слышно проговорил Бевьер.

– Такова уж принцесса Арисса, – вздохнул Вэнион и продолжил. – Тут в дело вмешался отец Спархока. Он был страшно разгневан, когда узнал о том, чем занимались Алдреас и Арисса. А поскольку Алдреас его побаивался, то, когда тот предложил ему обвенчаться с принцессой из Дейры, он дал свое согласие. Арисса пришла в неописуемую ярость и с горя отправилась искать утешения в бордель у реки…

– Где без устали днем и ночью предавалась отчаянию, – сострил Келтэн.

– Сэр Келтэн, – укоризненно покачала головой Сефрения.

– Прости, матушка.

– Так вот, – продолжил Вэнион, – несколько недель оставалась Арисса в борделе, пока не была арестована и отправлена в монастырь.

– Простите, что перебиваю вас, лорд Вэнион, – сказал Тиниен, – но если наверняка известно, что во время пребывания Ариссы в борделе у нее перебывала масса клиентов, как можно с уверенностью утверждать, кто отец Личеаса?

– Я как раз подошел к этому, – кивнул Вэнион. – В один из визитов Личеаса в монастырь Арисса заверила его, что она уже была беременна до того, как отправилась в бордель. Далее, как вам известно, король Алдреас обвенчался с принцессой из Дейры. Эта принцесса умерла при родах, подарив жизнь королеве Элане. Личеасу в то время было шесть месяцев, и Энниас изо всех сил пытался заставить Алдреаса признать законным якобы его, Алдреаса, внебрачного сына и сделать его своим наследником. Но это было уже чересчур даже для Алдреаса, и он не поддался ни на какие уговоры. Как раз примерно в это время умер отец Спархока, и Спархок унаследовал его положение Королевского Рыцаря. Однако скоро в Энниасе начала расти тревога при виде того, каких успехов достигла Элана под чутким руководством своего любимого наставника. Когда ей исполнилось восемь лет, он решил разлучить ее с рыцарем, пока он не воспитал ее настолько сильной личностью, что Энниас уже не смог бы справиться с нею. Именно тогда он уговорил Алдреаса отправить Спархока в ссылку в Рендор, а потом послал Мартэла в Киприа убить рыцаря для большей уверенности, что тот никогда не вернется назад и не завершит ее обучение.

– Но ведь он опоздал? – улыбнулся Спархок. – Элана уже тогда была достаточно крепким орешком для него.

– И как тебе это удалось, Спархок? – усмехнулся Келтэн. – Никогда не замечал в тебе особого таланта воспитателя.

– Любовь, Келтэн, – мягко улыбнулась Сефрения. – Элана полюбила Спархока, когда еще была маленькой девочкой, и внимательно прислушивалась к его советам, стараясь делать все так, как он говорил ей.

– Тогда ты сам себе удружил, Спархок, – рассмеялся Тиниен.

– О чем ты?

– Ты воспитал в ней такую сильную волю, что она собирается теперь силой заставить тебя жениться на ней – и, поверь, она еще этого и добьется.

– Сэр Тиниен, что-то вы стали слишком разговорчивым, – едко заметил Спархок, почувствовав внезапный приступ раздражения, вероятно, потому, что смутно ощущал правдивость слов Тиниена.

– Слушайте дальше, – снова привлек их внимание Вэнион. – После того, как Энниас вынудил Алдреаса отправить Спархока в ссылку, король начал заметно меняться в своем характере. Он стал более твердым и решительным. Сложно понять, почему это произошло.

– Отчего же, Вэнион, – не согласилась Сефрения. – Алдреас находился под пятой Энниаса, но своим сердцем он понимал, что совершает дурное. Возможно, он чувствовал, что его рыцарь смог бы спасти его душу, но Спархок был уже далеко, и Алдреас начал осознавать, что он абсолютно один. И если он хочет спасти свою душу, надо было предпринимать что-нибудь самому.

– Мне думается, что Сефрения права, – восхищенно произнес Бевьер. – Возможно, я займусь изучением моральных и нравственных устоев Стирикума. Слияние эленийской и стирикской мысли может оказаться весьма интересным.

– Ересь, – возразил ему Улэф.

– Прошу прощения?

– Мы не можем помышлять о таком кощунстве, Бевьер. Допускаю, что это недальновидно, но такова уж наша Церковь…

Бевьер резко вскочил на ноги и гневно заявил:

– Я не потерплю оскорблений в адрес нашей святой Матери, Церкви!

– О, Бевьер, успокойся, пожалуйста, – сказал ему Тиниен. – Улэф шутит. Наши генидианские братья гораздо больше сведущи в теологии, чем нам представляется.

– Это из-за погоды, – объяснил Улэф. – Зимой в Талесии совершенно нечего делать – кругом сплошные снега. Вот мы и проводим много времени за медитацией и обучением.

– Сэры рыцари, может, вы разрешите мне все-таки продолжить? – произнес Вэнион, поглядев на спорящих. Те молча потупились. – Итак, какие бы ни были на то причины, Алдреас начал отказывать Энниасу в его непомерных требованиях денег. Тогда он с Ариссой решили убить короля. Мартэл раздобыл яд, а Энниас помог Ариссе ускользнуть из монастыря. Конечно, он и сам мог отравить Алдреаса, но Арисса упросила его, страстно желая лично расправиться со своим братом.

– Ты действительно хочешь породниться с этой семейкой, Спархок? – ехидно усмехнулся Улэф.

– У меня разве есть выбор?

– Ты всегда можешь удрать. Я думаю, для тебя найдется немало дел в Тамульской Империи на Дарезийском континенте.

– Улэф, – строго сказала Сефрения, – прошу тебя, помолчи немного.

– Прости, Сефрения.

– Продолжай, Вэнион.

– После того, как Арисса отравила Алдреаса, Элана взошла на трон и оказалась достойной ученицей Спархока. Больше ни единой монеты из королевской сокровищницы не попадало в алчные руки честолюбивого первосвященника. Тогда-то он и решил отравить Элану.

– Простите меня, лорд Вэнион, – перебил магистра Тиниен, и обратился к графу Лэндийскому. – Милорд Лэндийский, ведь цареубийство – это уже вне всякого сомнения расценивается законом как государственная измена?

– Именно так, сэр Тиниен, – ответил граф.

– Так чего же мы медлим? Пусть Келтэн отправляется за веревкой, а Улэф поострее заточит свой топор. Ведь теперь у нас неоспоримые доказательства того, что Личеас, Энниас и Арисса совершили государственную измену, да еще с кучей сообщников.

– Но нам было известно об этом и раньше, – заметил Келтэн.

– Да, – улыбнулся Тиниен, – но мы не смогли бы это доказать. А теперь у нас есть свидетель.

– Что облегчает нам совершение законного, именно законного, возмездия, – закончил его мысль граф Лэндийский. – Продолжайте ваш рассказ, магистр.

– Планы Энниаса несколько спутало вмешательство Сефрении, но он решил не останавливаться на полпути и объявил Личеаса принцем-регентом, убедив всех в том, что заключенная в кристалл королева все равно, что мертвая. Он взял лично на себя заботу о королевской казне, и деньги оттуда потекли рекою, поскольку Энниас, ничуть не смущаясь и не скупясь, подкупал Патриархов направо и налево. Именно на этом месте рассказа Личеаса лорд Лэнда твердо заявил ему, что тот, к сожалению, еще не поведал нам ничего нового и настолько важного, чтобы уберечь свою голову от топора Улэфа.

– Или от моей петли, – вставил вездесущий Келтэн.

– Ну, да, – улыбнулся Вэнион и продолжил. – Слова лорда Лэнда произвели желаемое впечатление на Личеаса, и он наконец-то рассказал нам самую потрясающую новость. Оказывается, у него есть подозрения, что Энниас связан с Оттом и даже просил у него помощи. Хотя у первосвященника наблюдалось сильное предубеждение против стириков, но, возможно, только для видимости, чтобы скрыть истину.

– Может быть, и нет, – возразила Сефрения. – Между западными стириками и земохцами существует огромная разница. Уничтожение Западного Стирикума было бы одним из первых требований Отта в обмен на любую помощь.

– Возможно, это правда, – согласился Вэнион.

– А у Личеаса имеются веские основания полагать так? – спросил Тиниен.

– Не особенно, – ответил ему Улэф. – Он кое-что подглядел, кое-где подслушал обрывки разговора. Однако этого еще недостаточно для объявления войны.

– Войны? – воскликнул Бевьер.

– Естественно, – пожал плечами Улэф. – Если Отт позволяет себе вмешиваться во внутренние дела Западных Королевств, то это достаточный повод отправиться в поход войной на Восток.

– Какая прекрасная мысль, такая неожиданная и кровавая, – весело заметил Келтэн.

– Так нам не требуется к тому никакого оправдания, если ты вдруг действительно захочешь смести Земох с лица земли, Улэф, – возразил Тиниен.

– Как так?

– Никто ведь не заключал с земохцами мирного договора после их вторжения пятивековой давности. Наши королевства по-прежнему остаются в состоянии войны с Оттом. Что вы на это скажете, лорд Лэнда?

– Неплохо придумано, но, боюсь, все же будет слишком трудно оправдать возобновление военных действий после пятисотлетнего перемирия.

– Но мы просто отдыхали, милорд, набирались сил, – продолжал настаивать Тиниен. – Не знаю как остальные, но я уже чувствую себя достаточно отдохнувшим.

– О, боги, – вздохнула Сефрения.

– Самое важное то, – продолжил Вэнион, – что Личеас неоднократно видел, как Энниас принимал у себя в кабинете какого-то странного стирика. Однажды ему удалось подслушать часть их разговора, и Личеасу показалось, что у стирика земохское произношение. Этот стирик вел речь о некоем самоцвете, который Отт должен во что бы то ни стало разыскать для своего земохского Бога, а иначе Бог откажет ему в помощи. Я думаю, нам не сложно догадаться о каком самоцвете шла речь.

Лицо Келтэна неожиданно погрустнело.

– Боюсь, что ты, Спархок, испортишь нам все удовольствие, – посетовал он.

– Не понимаю о чем ты.

– Ведь ты расскажешь обо всем королеве. А вдруг она решит, что сообщение Личеаса настолько ценное, что позволит сохранить ему голову на плечах или ноги на полу.

– Но, Келтэн, я просто обязан рассказать обо всем королеве.

– Однако мы можем попросить тебя немного повременить с этим?

– И, интересно, как долго?

– Совсем недолго, до похорон Личеаса.

Спархок ухмыльнулся.

– Вынужден разочаровать тебя, мой любезный друг, – сказал он Келтэну. – Этого я не сделаю, ибо боюсь рассердить свою королеву.

– Ну что ж, похоже это все, о чем известно Личеасу, – закончил свой рассказ Вэнион. – Теперь нам необходимо принять решение. Кливонис очень плох, и как только он умрет, нам нужно будет присоединиться к другим Орденам, расположившимся под Дэмосом в ожидании слова Долманта отправиться в Чиреллос. Мы не знаем точно, когда это произойдет, равно как и то, когда эленийская армия вернется из Арсиума. Выходит, что королева здесь, в Симмуре, останется совсем беззащитной?

– Мы можем взять ее с собой, – предложил Улэф.

– Боюсь, что не все так просто, – возразил ему Спархок. – Элана слишком серьезно относится к своим королевским обязанностям, и, я думаю, она откажется покинуть столицу своего государства.

– Так напои ее? – предложил Келтэн.

– Прости, что?

– Напои ее допьяна вином, заверни в одеяло и привяжи поперек седла.

– Ты что, совсем спятил? Это же королева, Келтэн, а не какая-нибудь уличная девка!

– Потом извинишься перед ней. Главное – ее безопасность.

– Ладно вам, может, все еще обойдется, – сказал Вэнион. – Кливонис уже давно висит на волоске от смерти, а все еще жив. Возможно, он даже Энниаса переживет.

– Это будет несложно устроить, – мрачно заметил Улэф.

– О, я бы мог попросить вас ненадолго оставить в стороне ваше кровавые замыслы? – перебил их лорд Лэнда. – Я думаю, нам необходимо отправить кого-нибудь к королю Воргуну в Арсиум и убедить его освободить от военных действий эленийскую армию и пандионских рыцарей. Я составлю ему письмо.

– Стоило бы попросить его освободить и другие Воинствующие Ордена, милорд, – посоветовал Вэнион. – Думаю, они понадобятся в Чиреллосе.

– А также вам бы стоило послать письмо королю Облеру, – добавил Тиниен, – и патриарху Бергстену. Возможно, они вдвоем смогут повлиять на Воргуна. Король Талесии слишком много пьет и всегда рад хорошей войне, но в политике он разбирается, как свинья в апельсинах. Но я очень надеюсь, что он осознает необходимость защиты Симмура и охраны Чиреллоса – если ему кто-нибудь все хорошенько объяснит.

Лорд Лэнда принял его предложение.

– Однако это все равно не решает нашей проблемы, – сказал Бевьер. – Может случиться и так, что наш посыльный не пробудет и дня в дороге, как мы получим известие о смерти Кливониса. Тогда тебе, Спархок, все же придется попробовать убедить свою королеву покинуть столицу.

– Подуй ей в ухо, – посоветовал Спархоку Улэф.

– Зачем? – в недоумении спросил тот.

– Это обычно помогает, – ответил Улэф. – По крайней мере у нас в Талесии. Однажды в Эмсате я подул одной девушке в ухо, так она целый день за мной таскалась.

– Как отвратительно! – возмутилась Сефрения.

– Право, не знаю, – пожал плечами талесиец. – Но мне кажется ей понравилось.

– Надеюсь, ты не забыл ее к тому же потрепать по голове и почесать ей пузо, как обычно поступают с котятами?

– Вот об этом я не подумал, – задумчиво протянул Улэф. – Надо попробовать.

Сефрения выругалась по-стирикски.

– Сэры рыцари, не надоело вам вести эти пустые разговоры? – укоризненно проговорил Вэнион. – Перед нами встает действительно очень сложная проблема. Мы не можем заставить королеву покинуть Симмур, и в городе нет достаточных сил, способных удержать стены города в случае нападения.

– Нет, есть, лорд Вэнион, – неожиданно возразил Телэн. Мальчик был одет в элегантный камзол и обтягивающие штаны, что пожаловал ему Стрейджен в Эмсате, и походил теперь на красивого юного отпрыска благородной семьи.

– Не перебивай, Телэн, – осадил его Кьюрик. – Речь идет о серьезном деле, и твои детские шуточки совсем неуместны.

– Пусть говорит, Кьюрик, – возразил строгому отцу граф Лэндийский. – Никогда не знаешь, откуда возникнет хорошая мысль. Так о чем же вы хотели сказать, молодой человек?

– О народе, – просто ответил Телэн.

– Это смешно, Телэн, – сказал Кьюрик. – Если ты говоришь о жителях Симмура, то они же не обучены и ничего не стоят в военном деле.

– А какое умение надо для того, чтобы сбросить кипящую смолу на головы осаждающих? – пожал плечами Телэн.

– Весьма интересное замечание, молодой человек, – сказал лорд Лэнда. – Ведь народ любит свою королеву. Помните, как поддерживали Элану подданные после ее коронации. Я думаю, жители Симмура, а также близлежащих небольших городков и деревень, охотно придут ей на помощь. Хотя у них нет вождя, а если этой толпой людей никто не будет управлять, то вряд ли можно надеяться на хорошую защиту города.

– Но у них есть предводители, милорд, – возразил Телэн.

– Кто же они? – спросил мальчика Вэнион.

– Платим, – ответил мальчик, – и особенно Стрейджен, если он еще здесь, в городе.

– Но ведь Платим – отпетый негодяй и разбойник? – возмущенно проговорил Бевьер.

– Сэр Бевьер, – сказал лорд Лэнда, – я состоял в королевском совете Элении не одно десятилетие, и я могу уверить тебя, что не только столица, но и целое государство десятилетиями находилось в руках самых отпетых негодяев.

– Но… – попытался возразить Бевьер.

– Вероятно, сэр Бевьер, вас печалит то, что Платим и Стрейджен – официальное признанные негодяи? – усмехнулся Телэн.

– А что думаешь об этом ты, Спархок? – спросил лорд Лэнда. – Сможет ли этот Платим организовать защиту города?

Спархок задумался.

– Возможно, да, – через некоторое время ответил он, – особенно, если Стрейджен еще в городе и поможет ему.

– Стрейджен?

– Он, как и Платим, глава преступного мира, только не Симмура, а Эмсата. Стрейджен – странный человек, но он умен и к тому же образован.

– А за старые долги Платим сможет созвать людей из Варденаиса, Дэмоса, городов Лэнды и Кардоша, уже не говоря о бандах налетчиков, рыщущих по окрестностям, – добавил Телэн.

– Конечно, если это потребуется, – задумчиво произнес Тиниен. – Но не думаю, что им придется долго заниматься обороной города, только до прихода эленийской армии. К тому же Энниас вряд ли сможет прислать сюда больше тысячи солдат церкви, а эти трусливые вояки вряд ли станут предпринимать активные действия, если узрят на городских стенах такое значительное число защитников. Знаешь, Спархок, мне думается, мальчик предложил действительно замечательный план.

– Я польщен, сэр Тиниен, – усмехнулся Телэн с легким поклоном.

– Кроме того в Симмуре живут наши старые солдаты, – добавил Кьюрик. – Они тоже смогут помочь правильно организовать защиту города.

– Однако все это так неестественно, – иронично произнес лорд Лэнда. – Основная цель любого правительства – править народом своего государства и держать его подальше от политики. Люди должны трудиться и платить налоги, и все. Возможно, мы будем сожалеть всю жизнь о том, что собираемся сейчас сделать.

– Но ведь у нас нет другого выбора, лорд Лэнда? – спросил его Вэнион.

– Да, Вэнион, боюсь, что нет.

– Тогда будем действовать. Милорд Лэндийский, я полагаю, теперь вы могли бы заняться написанием необходимых бумаг, а ты, Телэн, отправляйся и поговори с Платимом.

– Можно со мной пойдет Берит, милорд Вэнион? – спросил мальчик, поглядывая на молодого послушника.

– Пожалуйста, но зачем?

– Ведь я теперь вроде бы как посланник одного правительства к другому. Со мной должен быть эскорт, чтобы придать мне побольше важности. Это произведет впечатление на Платима.

– Одного правительства к другому? – переспросил мальчика Келтэн. – Ты что, правда считаешь Платима главой государства?

– Ну, что-то вроде этого… – пожал плечами Телэн.

Когда друзья Спархока стали выходить из комнаты, рыцарь незаметно дернул за рукав Сефрению.

– Мне необходимо поговорить с тобой, – шепнул он ей.

– Конечно.

Спархок притворил за уходящими дверь комнаты.

– Возможно, мне следовало раньше сказать тебе об этом, матушка, – сказал он, – но поначалу мне показалось это достаточно безобидным…

– Спархок, – строго сказала Сефрения, – и ты знаешь об этом лучше, чем я. Ты должен все рассказать, а потом позволь уж мне решать, что безобидно, а что – нет.

– Хорошо. Мне кажется, за мной следят.

Сефрения прищурилась.

– После того, как мы заполучили Беллиом из пещеры Гверига, у меня случился ночной кошмар. Там присутствовал и Азеш собственной персоной, и Беллиом. Там было еще что-то, непонятное, чему я не могу дать ни имени, ни названия.

– Может, попытаешься описать?

– Сефрения, я даже не могу это нечто разглядеть. Может быть, оно похоже на тень – что-то темное и мрачное, быстро скользящее и колеблющееся на самом краю моего зрения. И у меня такое ощущение, что эта тень питает ко мне большую ненависть.

– Она является тебе только во сне?

– Нет. Я вижу ее и тогда, когда не сплю. И, мне кажется, она появляется всякий раз, когда я достаю из мешочка Беллиом.

– Тогда попробуй это сделать сейчас, – велела ему Сефрения. – Посмотрим, смогу ли я тоже увидеть ее.

Спархок достал мешочек и извлек из него на свет Сапфирную Розу. И тут же ощутил уже хорошо знакомое ему зловещее дрожание тьмы.

– Ты видишь? – спросил он.

Сефрения внимательно оглядела комнату.

– Нет, – вздохнула она.

Спархок положил Беллиом назад в мешочек и спрятал его у себя на груди.

– Ну, что ты думаешь? – спросил он Сефрению.

– Может, появление этой тени как-то связано с самим Беллиомом, – с сомнением в голосе произнесла она. – Хотя, честно говоря, я знаю о Беллиоме не так уж много. Афраэль не любила говорить о нем. Мне кажется, сами Боги боятся этого самоцвета. Я знаю немного о том, как им пользоваться и пожалуй что и все.

– И потом, не знаю, существует ли здесь какая-то связь, – задумчиво произнес Спархок, – но кто-то определенно интересуется и постоянно сует нос в мои дела. Помнишь тех людей на дороге в Эмсат, ту шхуну, которую заприметил Стрейджен в проливе, и тех негодяев, которые разыскивали нас, когда мы направлялись в Кардош.

– Не говоря уже о том, что кто-то пустил тебе в спину стрелу из арбалета, – добавила Сефрения.

– Может, это быть другой Ищейка? – спросил ее Спархок.

– Возможно, что-то похожее на него. Однако, помнится, во власти Ищейки люди становились бессмысленными исполнителями его воли. А эти попытки покушения на твою жизнь кажутся более разумными.

– Может, это какая-нибудь из других тварей Азеша?

– Кто знает… – задумчиво произнесла Сефрения.

– Ты не обидишься, если я немного поупражняюсь в логике?

– О нет, если ты чувствуешь, что должен – то можешь, – улыбнулась она.

– Итак. Раньше нам стало известно, что Азеш прилагал все свои усилия, желая моей скорейшей смерти.

– Хорошо.

– Хотя сейчас, когда у меня в руках появился Беллиом и я могу пользоваться его могуществом, моя смерть станет для Азеша еще более желанной целью.

– Ты утверждаешь очевидное, Спархок.

– Я знаю, но логическая мысль допускает это. Итак. Не всегда, но обычно попытки убить меня случаются незадолго после того, как я вынимаю на свет божий Беллиом и ловлю мимолетное дрожание черной тени.

– Ты думаешь, что здесь существует связь?

– Разве это невозможно?

– Всегда все возможно, Спархок.

– Что ж, тогда эта тень может быть действительно одним из созданий Азеша, чем-то вроде Дэморка или Ищейки. Конечно, все это только наши предположения, но, может, стоит как-то обезопасить себя на случай, если наши домыслы окажутся правдой.

– Это необходимо сделать, Спархок. И, в первую очередь, ты никогда без особой на то нужды не должен доставать Беллиом. А уж если тебе придется сделать это, то будь настороже.

– К этому мне не привыкать, – вздохнул Спархок.

– И, я думаю, пусть этот разговор останется лучше между нами. Если эта тень действительно одна из тварей Азеша, то она в любой момент может восстановить наших друзей против нас. Если мы расскажем им о наших подозрениях, тень, вероятно, сможет прочесть об этом в их мыслях и предупредить Азеша о том, что нам все известно.

– Может, все наши проблемы разрешились бы сами собой, если бы мы уничтожили Беллиом прямо здесь и сейчас? – с трудом проговорил Спархок. Он долго собирался с духом, чтобы задать этот вопрос, испытывая при этом тяжесть на сердце и нежелание делать это.

– Нет, дорогой мой, – покачала головой Сефрения. – Он нам может еще понадобиться.

Сефрения немного помолчала, а потом мрачно добавила:

– Мы еще не ведаем даже того, какая сила высвободится при его разрушении. Возможно, мы рискуем лишиться самого дорогого для нас.

– Например?

– Города Симмур или… всей нашей Эозии.