Текст книги "В поисках камня"

ЧАСТЬ 2

Глава 7

Когда они проснулись, то увидели, что стоят, взявшись за руки, в кружок. Се'Недра держала Гариона за левую руку, Дерник – за правую. Сознание Гариона постепенно возвращалось к нему по мере того, как уходил сон. Дул сильный холодный ветер, ярко светило утреннее солнце. Прямо перед ними вздымались желтовато-коричневые склоны холмов, мертвая равнина Марагора лежала позади.

Силк, проснувшись, опасливо озирался по сторонам.

– Где мы? – спросил он быстро.

– На южной окраине Марагора, – сказал ему Волк. – Примерно в восьмидесяти лигах к востоку от Тол Рейна.

– Как долго мы спали?

– Около недели.

Силк продолжал озираться, пытаясь осмыслить пройденное время и расстояние.

– Думаю, это было необходимо, – заметил он наконец.

Хеттар тут же пошел посмотреть лошадей, Бэйрек двумя руками растирал шею.

– Такое чувство, будто я спал на куче камней, – пожаловался он.

– Походи немного, чтобы восстановить кровообращение, – посоветовала тетя Пол.

Се'Недра по-прежнему держала Гариона за руку, и он раздумывал, стоит ли ей об этом сказать. Ладошка у нее была маленькая и теплая, и держать ее показалось ему даже приятным. Он решил ничего не говорить.

Хеттар вернулся нахмуренный.

– Одна из кобыл – жеребая, Белгарат, – сказал он.

– Долго ей еще? – спросил Волк, вскидывая на него глаза.

– Трудно сказать наверняка, но не больше месяца. Это будет ее первый.

– Мы можем снять с нее тюки и разделить груз между остальными, – предложил Дерник. – Все будет в порядке, если ей не придется ничего нести.

– Может быть, – с сомнением отвечал Хеттар.

Мендореллен вглядывался в желтеющие холмы впереди.

– За нами следят, Белгарат, – сказал он мрачно, указывая на тоненькие дымки, поднимающиеся к синему утреннему небу.

Господин Волк сощурился, и лицо у него вытянулось.

– Золотоискатели, наверное. Они вьются у границ Марагора, как стервятники над дохлой коровой. Глянь-ка, Пол.

Но тетя Пол уже обратила на холмы отрешенный взор.

– Аренды, – сказала она, – сендары, толнедрийцы, двое драснийцев. Не очень светлые.

– Мерги есть?

– Нет.

– Обычный сброд, – заметил Мендореллен, – им не удастся задержать нас надолго.

– Я желал бы по возможности избежать столкновения, – сказал ему Волк. – Эти случайные стычки опасны и ни к чему хорошему не ведут. – Он сердито потряс головой. – Хотя, боюсь, нам все равно не удастся убедить их, что мы не вывезли из Марагора золото, так что от столкновения не уйти.

– Если они хотят золота, почему бы им его не дать? – сказал Силк.

– У меня его нет, Силк, – отвечал старик.

– Не обязательно ему быть настоящим, – сказал Силк, сверкая глазами.

Он подошел к одной из вьючных лошадей, достал из тюка несколько больших кусков полотна и быстро нарезал их на квадраты примерно по пол-аршина каждый. На один из квадратов он насыпал две пригоршни гравия, поднял углы и перевязал бечевкой, так что получился увесистый узелок. Он подбросил его на руке.

– Ну что скажете, похоже на мешочек с золотом?

– Опять он что-то задумал, – сказал Бэйрек. Силк самодовольно ухмыльнулся и быстро изготовил еще несколько узелков.

– Я поеду впереди, – сказал он, приторачивая мешочки к седлам. – Езжайте за мной и не вмешивайтесь, когда я буду говорить. Сколько их там, Полгара?

– Около двадцати, – отвечала она.

– Тогда все будет отлично, – уверенно объявил он. – Едем?

Они сели на коней и двинулись к устью сухого лога, открывавшемуся на равнину. Силк ехал впереди, стреляя по сторонам глазами. Как только они въехали в лощину, Гарион услышал громкий свист и увидел какое-то движение впереди. Склоны у лощины были крутые. Ему сделалось неуютно.

– Мне нужно более или менее открытое место, где можно было бы развернуться, – сказал Силк. – Сюда. – Он указал подбородком на чуть более пологий отрезок склона. – Ну, – выкрикнул он резко. – Скачем!

Они поскакали за ним по склону лощины; гравий посыпался из-под лошадиных копыт, и в воздухе поднялось облако желтой пыли. Из зарослей терновника в дальнем конце лощины послышались разочарованные крики. Несколько оборванцев выскочили из кустов и бросились наперерез, спотыкаясь в высокой, по колено, траве. Впереди, размахивая ржавым мечом, бежал человек с черной бородой. Мендореллен без колебания поехал прямо на него. Бородач завыл, перекатываясь под копытами огромного боевого скакуна.

Выбравшись из лощины, путники сгрудились потеснее.

– Годится, – сказал Силк, оглядываясь по сторонам. – Мне нужно только, чтобы у них было довольно времени подумать о возможных последствиях. Я определенно хочу, чтобы они задумались о последствиях.

В них со свистом полетела стрела. Мендореллен почти небрежно отбил ее щитом.

– Стойте! – прокричал один из нападающих. Это был тощий рябой сендар в грязной зеленой рубахе и с перевязанной ногой.

– Кто это говорит? – прокричал Силк с вызовом.

– Я – Кролдор, – торжественно объявил человек с забинтованной ногой. – Разбойник Кролдор. Вероятно, вы обо мне слышали.

– Что-то не доводилось, – любезным тоном сказал Силк.

– Оставьте нам золото и женщин, – приказал Кролдор. – Тогда я, может быть, и пощажу вас.

– Если вы уйдете с дороги, может быть, мы вас пощадим.

– У меня пятьдесят человек, – угрожающе объявил Кролдор. – Все, как и я, отчаянные ребята.

– Двадцать, – поправил Силк. – Беглые рабы, трусливые земледельцы, мелкие воришки. Мои люди – опытные воины. Мало того, мы на конях, а вы – пешие.

– Оставьте золото, – настаивал самозваный разбойник.

– Почему бы вам не взять его самим?

– За мной! – рявкнул Кролдор и шагнул вперед. Двое других бандитов двинулись было следом, но остальные не тронулись с места, опасливо поглядывая на Мендореллена, Бэйрека и Хеттара. Пройдя несколько шагов, Кролдор понял, что его люди за ним не идут. Он остановился и обернулся. – Трусы! – заорал он в гневе. – Если мы не поторопимся, сюда подоспеют остальные. Нам вообще ничего не достанется.

– Вот что я скажу тебе, Кролдор, – сказал Силк. – Мы торопимся, а золота у нас столько, что увезти его все нам будет тяжеловато. – Он отвязал от седла один из мешочков с гравием и выразительно им потряс. – Вот. – Он небрежно бросил мешочек на траву. Потом отвязал второй и бросил рядом с первым. По его знаку остальные побросали свои мешочки в быстро увеличившуюся кучу. – Так вот, Кролдор, – продолжал Силк, – девять мешочков отличного желтого золота вы можете получить без драки. Если хотите больше, вам придется заплатить за него кровью.

Бандиты за спиной Кролдора переглянулись и двинулись в стороны от него, не сводя алчных взоров с груды мешочков в высокой траве.

– Твои люда вспомнили, что они смертны, Кролдор, – сухо сказал Силк. – Здесь достаточно золота, чтобы сделать их всех богатыми, а богатые люди не рискуют понапрасну.

Кролдор посмотрел на него в упор.

– Я этого не забуду, – прорычал он.

– Конечно, – отвечал Силк. – Ну, мы поехали. Советую вам убраться с дороги.

Бэйрек и Хеттар подъехали к Мендореллену, и все трое медленно и угрожающе двинулись шагом.

Разбойник Кролдор стоял до последнего, потом с ругательствами отскочил в сторону.

– Едем! – скомандовал Силк.

Они пришпорили коней и поскакали галопом. Позади них разбойники гурьбой бросились к сваленным в кучу полотняным мешочкам. Почти сразу началась гнусная свалка, и трое оказались на земле раньше, чем был развязан хоть один мешочек. Когда бандиты наконец добрались до содержимого, всадники отчетливо услышали позади яростные вопли.

Проскакав пару миль, они остановились. Бэйрек смеялся.

– Бедный Кролдор, – хохотнул он. – Ну и негодяй же ты, Силк.

– Я внимательно изучал темные стороны человеческой природы, – невинно заметил Силк. – Как правило, я нахожу способ обратить их себе на пользу.

– В том, что случилось, они обвинят Кролдора, – заметил Хеттар.

– Знаю. В конце концов это одна из опасностей, подстерегающая вожака.

– Они могут даже убить его.

– Искренне на это надеюсь. Буду глубоко разочарован, если они этого не сделают.

Остаток дня они ехали по желтым предгорьям. Заночевали в маленькой укромной расщелине, где можно было разжечь костер, не привлекая внимания многочисленных в этих краях разбойников. На следующее утро выехали рано и к полудню оказались уже в горах. Они ехали меж скалистых уступов в густом еловом лесу. Воздух был прян и свеж. Хотя в предгорьях еще стояло лето, здесь уже сказывалось приближение осени. Подлесок начал облетать, в воздухе висела едва уловимая туманная дымка, и по утрам, просыпаясь, они видели на земле иней. Тем не менее погода стояла ясная, и дорога доставляла им одно удовольствие.

И вот, когда они ехали по горам уже больше недели, однажды после полудня с запада нанесло тучи, и ударил мороз. Гарион вытащил из вьючной сумы плащ, закутался в него и ехал, дрожа. Становилось все холоднее.

Дерник поднял лицо и потянул носом воздух

– Еще до утра пойдет снег, – объявил он.

Гарион и сам чувствовал приближение снегопада. Он угрюмо кивнул.

– Я знал, что этим кончится, – проворчал господин Волк, потом, пожав плечами, добавил: – Ладно. Для всех нас это не первая зима.

Когда на следующее утро Гарион высунул нос из палатки, он увидел на земле дюймовый слой снега. Беззвучно падали мягкие хлопья, скрывая от взгляда все, что было дальше чем за сотню шагов. Воздух был холодный, лошади, казавшиеся на заснеженной земле очень темными, переступали ногами и прядали ушами, чувствуя на себе прикосновение снежных хлопьев. Изо рта у них валил пар.

Се'Недра выскользнула из палатки, которую делила с тетей Пол, и взвизгнула от восторга. Снег, понял Гарион, редкость в Тол Хонете, и маленькая принцесса в детской радости запрыгала под кружащимися хлопьями. Он снисходительно улыбался, пока метко нацеленный снежок не угодил ему в голову. Тогда он погнался за ней, забрасывая снежками, а она мелькала между деревьями, смеясь и визжа. Наконец он догнал ее и намеревался умыть пригоршней снега, но она бурно обвила его руками и поцеловала, ткнувшись в щеку маленьким холодным носиком. На ресницах у нее лежал снег. Всю глубину ее коварства он осознал лишь в ту секунду, когда она высыпала ему за воротник полную горсть снега. Тут Се'Недра вырвалась и побежала к палаткам, оглушительно хохоча, пока он пытался вытрясти из рубашки быстро тающий снег.

К полудню подтаяло, белые хлопья сменились мелким моросящим дождем. Они ехали по узкому ущелью, под копытами было слякотно, с елок капало, внизу по камням бурным потоком неслась вода.

Наконец господин Волк приказал остановиться.

– Мы приближаемся к границе Ктол Мергоса, – сказал он. – Думаю, нам пора принять некоторые предосторожности.

– Я поеду впереди, – быстро предложил Хеттар.

– Не думаю, чтобы это было удачным решением, – отвечал Волк. – Ты склонен забываться при виде мергов.

– Тогда я, – сказал Силк. Он накинул капюшон, но с кончика его длинного острого носа капала вода. – Я поеду примерно в полумиле впереди и буду начеку.

Волк кивнул.

– Если что увидишь, свистни.

– Хорошо. – Силк рысью двинулся вперед. Ближе к вечеру совсем похолодало, камни и деревья покрылись ледяной коркой. Путники обогнули большой скальный выступ и увидели поджидавшего их Силка.

– До темноты еще около часа, – сказал он. – Как, по-вашему, ехать нам дальше или спуститься в расщелину и заночевать?

Господин Волк, сощурясь, посмотрел на небо и на горы впереди. Крутой склон был покрыт чахлыми деревцами, выше которых уже ничего не росло.

– Надо перевалить на другую сторону. Это всего мили две. Едем.

Силк кивнул и снова поехал вперед.

Они перевалили через гребень и заглянули в глубокое ущелье, отделявшее их от вершины, которую они миновали два дня назад. Дождь к вечеру утих, и Гарион ясно видел противоположный склон ущелья. До него было не больше полумили, и он заметил там какое-то шевеление.

– Что это? – указал Гарион.

Господин Волк стряхивал с бороды лед.

– Я этого боялся.

– Чего?

– Это олгроты.

С дрожью отвращения Гарион вспомнил козлолицых обезьян, напавших на них в Арендии.

– Может, нам лучше убраться отсюда поскорее? – спросил он.

– Им никак сюда не попасть, – отвечал Волк. – Ущелье не меньше мили шириной. Однако гролимы спустили своих зверюг. Это нам стоит иметь в виду. – Он знаком велел продолжать путь.

С дальней стороны ущелья до Гариона доносился заглушаемый ветром лай олгрота, подзывавшего свою стаю. Вскоре дюжина мерзких тварей уже бежала по краю ущелья, переговариваясь лаем и не отставая от отряда, который огибал крутой скалистый уступ, направляясь к неглубокой лощине за ним. Лощина эта вела в сторону от ущелья; проехав милю, они заночевали в еловой рощице.

На следующее утро было еще холоднее и по-прежнему облачно, но дождь перестал. Они вернулись к устью лощины и поехали по краю ущелья. С противоположной стороны они видели головокружительный отвесный обрыв высотою в несколько тысяч футов, а под ним – ленточку реки, казавшуюся с высоты совсем крохотной. Олгроты все не отставали. Они бежали с лаем и воем, бросая на путников голодные взгляды. За деревьями вдали иногда появлялись и другие существа. У одного из них, огромного и косматого, было человеческое тело и звериная голова. По дальней стороне ущелья пронесся табун, гривы и хвосты развевались на ветру.

– Смотрите! – воскликнула Се'Недра. – Дикие лошади!

– Это не лошади, – мрачно отозвался Хеттар.

– Похожи на лошадей.

– Похожи, но не лошади.

– Хрулги, – коротко сказал господин Волк.

– Кто это?

– Хрулга – четвероногое животное, видом напоминающее лошадь, но с клыками вместо зубов и когтями вместо копыт.

– Но это значит, что... – Принцесса не договорила. Глаза у нее расширились.

– Да. Они хищники.

Ее передернуло.

– Ужас какой.

– Ущелье сужается, Белгарат, – проворчал Бэйрек. – Я бы не желал оказаться рядом с этими тварями.

– Все в порядке. Насколько я помню, ущелье сужается примерно до сотни ярдов и потом расширяется вновь. Им через него не перебраться.

– Надеюсь, память вас не подводит.

По небу неслись изорванные ветром клочья облаков. Стервятники кружили над ущельем, вороны перелетали с дерева на дерево, каркая и наскакивая друг на друга. Тетя Пол строго и неодобрительно смотрела на птиц, но ничего не говорила.

Они ехали дальше. Ущелье становилось все уже, и вскоре они смогли ясно различить зверские морды олгротов на другой стороне. Когда хрулги с их развевающимися на ветру гривами разевали пасти, чтобы заржать, их длинные острые клыки становились отчетливо видны.

И вот в самом узком месте ущелья на противоположный склон выехал отряд одетых в кольчуги мергов. Лошади их были в мыле, и сами мерги казались изможденными долгой дорогой. Они остановились и ждали, пока Гарион и его спутники поравняются с ними. На самом краю, переводя взгляд с края ущелья на реку, стоял Брилл.

– Где ты пропадал? – крикнул Силк с добродушием, под которым угадывалась острая язвительность. – Мы уже думали, что больше тебя не увидим.

– Напрасно надеялся, Келдар, – отвечал Брилл. – Как вы оказались на той стороне?

– Поезжайте назад, – крикнул Силк, указывая туда, откуда они приехали. – Дня через четыре начинайте искать лощину, которая нас сюда вывела. Если будете искать тщательно, то на поиски у вас уйдет не более двух дней.

Один из мергов вытащил из-под левой ноги короткий лук и положил на него стрелу, прицелился в Силка, натянул и спустил тетиву. Силк невозмутимо следил, как стрела, крутясь на лету, описала дугу и упала в ущелье.

– Отличный выстрел! – крикнул он.

– Не валяй дурака, – рявкнул Брилл лучнику, потом опять посмотрел на Силка. – Я много чего о тебе слышал, Келдар.

– Значит, мне удалось приобрести некоторую известность, – скромно заметил Силк.

– Как-нибудь я узнаю, не слишком ли слухи преувеличивают твои достоинства.

– Такое любопытство может быть симптомом опасного заболевания.

– Для одного из нас, по крайней мере.

– С нетерпением буду ждать следующей встречи, – сказал Силк. – Надеюсь, ты извинишь нас, дорогой, – спешные дела, понимаешь ли.

– Почаще оглядывайся, Келдар, – сказал Брилл с угрозой. – Однажды я окажусь у тебя за спиной.

– Я часто оглядываюсь, Кордох, – прокричал Силк, – так что не очень удивляйся, если обнаружишь, что я тебя поджидал. Очень приятно было с тобой поболтать. Надо будет при первой возможности продолжить беседу.

Тот же мерг пустил еще одну стрелу. Она отправилась вслед за первой.

Силк засмеялся и повел отряд прочь от ущелья.

– Какой замечательный человек, – сказал он, когда они отъехали, и, подняв глаза к затянутому тучами небу, добавил: – И какой великолепный денек.

Тучи сгущались и делались все чернее, ветер яростно ревел между деревьями. Господин Волк вел отряд прочь от ущелья, за которым остались Брилл и его мерги, на северо-восток.

Они остановились на ночлег под последними чахлыми елочками, выше которых уже ничего не росло. Тетя Пол приготовила густую похлебку; едва закончив еду, они потушили костер.

– Незачем оставлять для них маяки, – заметил Волк.

– Они ведь не могут перебраться через ущелье? – спросил Дерник.

– Лучше не рисковать, – отвечал Волк. Он отошел от догорающих углей и встал, глядя в темноту. Повинуясь внезапному порыву, Гарион пошел за ним.

– Сколько еще до Долины, дедушка? – спросил он.

– Около семидесяти лиг, – отвечал старик. – Нам не удастся быстро проехать через горы.

– И погода портится.

– Я это заметил.

– Что будет, если налетит настоящая пурга?

– Мы где-нибудь укроемся и переждем ее.

– А что, если...

– Гарион, я понимаю, что это вполне естественно, однако временами ты начинаешь говорить в точности как твоя тетя. Она спрашивает меня «а что, если?» с тех пор, как ей исполнилось семнадцать. За долгие годы я порядком от этого подустал.

– Извини.

– Не извиняйся. Просто не делай этого больше.

Над головой в непроницаемой тьме затянутого тучами неба захлопали огромные крылья.

– Что это? – спросил Гарион, вздрогнув.

– Тише! – Волк стоял, задрав голову. Снова захлопали крылья. – Да, печально.

– Что?

– Я думал, бедная животина сдохла несколько веков назад. Почему они не оставят ее в покое?

– Кто это?

– У нее нет имени. Она большая, глупая и безобразная. Боги сотворили всего три таких существа, и оба самца убили друг друга в первый же брачный сезон. Осталась она одна.

– Звучит ужасно, – сказал Гарион, прислушиваясь к хлопанью огромных крыльев над головой и всматриваясь в темноту. – Как она выглядит?

– Большая, как дом. Ты бы не обрадовался, если б ее увидел.

– Она опасна?

– Очень, но она плохо видит в темноте. – Волк вздохнул. – Видимо, гролимы выкурили ее из пещеры и отправили охотиться за нами. Иногда они заходят слишком далеко.

– Надо ли нам сказать остальным?

– Это только встревожит их. Иногда лучше ничего не говорить.

Большие крылья снова захлопали. Из темноты донесся крик, полный такого отчаяния, такого мучительного одиночества, что у Гариона от жалости сжалось сердце.

Волк снова вздохнул.

– Мы ничем не можем помочь, – сказал он. – Пошли к остальным.

Глава 8

Следующие два дня они ехали вверх по хребту к покрытым снегом вершинам. По-прежнему было слякотно. Деревья, все более чахлые и низкорослые, встречались реже и реже, а потом и вовсе исчезли. Хребет вывел их на склон горы, и они поехали вверх. Меж поваленных камней и льда беспрестанно свистел ветер.

Господин Волк остановился, чтобы оглядеться в бледном вечернем свете.

– Сюда, – сказал он наконец, указывая на седловину между двумя пиками. Они двинулись вверх по склону, кутаясь в плащи.

Подъехал Хеттар. Его ястребиное лицо было нахмурено.

– Жеребая кобыла беспокоится, – сказал он Волку. – Думаю, подходит ее срок.

Тетя Пол, ничего не говоря, спешилась и пошла посмотреть кобылу. Когда она вернулась, лицо у нее было серьезное.

– Ей осталось всего несколько часов, отец, – сообщила она.

Волк огляделся.

– По эту сторону укрыться негде.

– Может быть, мы найдем что-нибудь по ту сторону перевала, – предложил Бэйрек.

Волк покачал головой.

– Думаю, там то же самое. Нам надо поторопиться. Не хотелось бы провести ночь здесь.

По мере того как они поднимались выше, ветер становился все резче, временами налетал мокрый снег. Как только они въехали на седловину, ветер снежной крупой со всей мощью ударил им в лицо.

– По эту сторону еще хуже, Белгарат! – прокричал сквозь ветер Бэйрек. – Сколько до тех деревьев?

– Лига, – отвечал Волк, удерживая хлопающий на ветру плащ.

– Кобыла туда не дойдет, – сказал Хеттар. – Мы должны найти укрытие.

– Здесь нет никакого укрытия, – сказал Волк. – До самых деревьев. Только лед и голые камни.

Не зная, почему он это говорит, Гарион неожиданно для себя крикнул:

– Как насчет пещеры?

Господин Волк повернулся и посмотрел на него пристально:

– Какая пещера? Где?

– В склоне горы. Недалеко отсюда. – Гарион знал, что пещера там есть, но не знал, откуда это знает.

– Ты уверен?

– Конечно. Сюда. – Гарион развернул лошадь и поехал вверх по склону седловины к высокому пику слева от них. Ветер рвал одежду, мокрый снег ослеплял, но Гарион ехал уверенно. Каждый камень казался ему знакомым, хотя почему, он бы сказать не мог. Он ехал быстро, держась впереди отряда, сознавая, что, если ему начнут задавать вопросы, он не сможет ответить. Они обогнули пик и въехали на широкую каменную площадку вроде террасы, которая изгибалась вдоль склона горы, теряясь в снежной круговерти.

– Куда ты ведешь нас, юноша? – прокричал Мендореллен.

– Уже близко, – крикнул Гарион через плечо.

За гранитным уступом терраса сузилась, а за нависающим карнизом и вовсе стала шириной с пешую тропу. Гарион слез с коня и под уздцы провел его под карнизом. Ветер хлестал в лицо, и Гариону пришлось загородиться рукой, защищая глаза от снега. Идя так в обход гранитного выступа, он не мог заметить дверь, пока не оказался прямо перед ней.

Дверь в скале была железная, черная, изъеденная ржавчиной. Она была шире, чем ворота Фолдоровой фермы. Самый верх ее скрывался под снегом.

Бэйрек, шедший следом за Гарионом, подошел и коснулся двери рукой, потом крепко ударил кулаком. Дверь гулко загудела.

– Пещера там есть, – крикнул он через плечо. – А я уж думал, из парнишки ветром выдуло рассудок.

– Как нам попасть внутрь? – прокричал Хеттар. Ветер уносил его слова.

– Дверь прочная, как сама скала, – сказал Бэйрек, вновь стукнув по двери кулаком.

– Мы должны спрятаться от ветра, – объявила тетя Пол, обнимая Се'Недру за плечи.

– Ну, Гарион? – спросил господин Волк.

– Это просто, – отвечал Гарион. – Я только должен найти нужное место. – Он пробежал пальцами по ледяному железу, не зная, что именно ищет. Он нашел место, которое показалось ему несколько отличным от остальной поверхности. – Здесь. – Он приложил правую руку и легонько нажал. С громким, стонущим скрежетом дверь качнулась. Точно посреди казавшейся сплошной металлической поверхности открылась прямая, как порез, щель, с которой посыпалась ржавчина. Ее тут же унес ветер.

Гарион почувствовал странную теплоту в серебряной родинке на правой ладони, которой касался двери. Удивленный, он перестал давить, но дверь продолжала двигаться под воздействием серебряной родинки. Дверь продолжала открываться даже после того, как он отнял руку. Он сжал ладонь. Дверь остановилась. Он разжал ладонь – дверь, скрежеща по камню, открылась еще шире.

– Не надо играть, милый, – сказала ему тетя Пол. – Просто открывай.

В пещере за огромной дверью было темно, но затхлостью, против ожидания, не пахло. Они вошли осторожно, нащупывая ногами пол.

– Минуточку, – приглушенным голосом сказал Дерник.

Они услышали, как он расстегивает вьючную суму и ударяет кремнем об огниво. Блеснули искры. Дерник раздул трут, и засветился маленький огонек. Кузнец поднес горящий трут к факелу, который вытащил из вьюка. Факел затрещал, потом загорелся. Дерник поднял его, и они оглядели пещеру.

Сразу стало видно, что пещера эта искусственная. Стены и пол были совершенно гладкие, и свет факела отражался от них. Все помещение оказалось идеально круглое и имело в диаметре около ста футов. Стены полого закруглялись вверх, и высокий потолок тоже был, по видимому, круглый. Точно в центре пещеры стоял круглый каменный стол, футов двадцать в поперечнике, такой высокий, что Бэйрек не доставал до него головой. Вокруг стола шла круглая же каменная скамья. В полукруглой нише напротив двери располагался очаг. В пещере было холодно, но не сыро.

– Можно ли будет ввести сюда лошадей? – тихо спросил Хеттар.

Господин Волк кивнул. В свете факела лицо его казалось озадаченным, глаза выражали глубокую задумчивость.

Конские подковы звонко зацокали по каменному полу. Лошади озирались и нервно прядали ушами.

– В очаге сложены дрова, – сказал Дерник из дальнего края пещеры. – Зажечь огонь?

Волк поднял голову.

– Что? А, да. Зажги.

Дерник сунул факел в очаг, и дрова тут же вспыхнули. Огонь быстро разгорался, языки его казались необычайно яркими.

У Се'Недры перехватило дыхание.

– Стены! Посмотрите на стены! – Свет от очага отражался в кристаллической структуре камня, и весь свод переливался мириадами мерцающих разноцветных огоньков, наполняя пещеру мягким радужным свечением.

Хеттар прошел вдоль стены и остановился еще перед одной нишей.

– Родник, – сказал он. – Это хорошее место, чтобы переждать бурю.

Дерник погасил факел и снял плащ. В помещении почти сразу, как он затопил очаг, стало тепло. Он посмотрел на господина Волка.

– Вы знаете про это место, так ведь? – спросил он.

– Никому из нас не удавалось прежде его найти, – отвечал старик задумчиво. – Мы даже не были уверены, что оно и впрямь существует.

– Что сие за дивная пещера, Белгарат? – спросил Мендореллен.

Господин Волк глубоко вздохнул.

– Когда боги творили этот мир, им нужно было время от времени встречаться и обсуждать, что каждый из них сделал и что еще намеревается сделать, дабы все получалось согласованно и гармонично – горы, ветра, времена года и так далее. – Он огляделся. – Это то место, где они встречались.

Силк, сморщив от любопытства нос, влез на скамью, окружавшую огромный стол.

– Там стоят чаши, – сказал он. – Семь чаш и семь кубков. В чашах какие-то плоды. – Он потянулся к столу.

– Силк! – резко сказал Волк. – Не смей ничего трогать.

Рука Силка замерла. Через плечо он оглянулся на старика.

– Лучше тебе спуститься, – серьезно сказал Волк.

– Дверь! – воскликнула Се'Недра.

Они обернулись и увидели, что тяжелая железная дверь мягко затворяется. С проклятием Бэйрек кинулся к ней, но опоздал. С гулким грохотом дверь захлопнулась раньше, чем его руки успели ее коснуться. Бэйрек обернулся. Глаза его были полны отчаяния.

– Все в порядке, – успокоил его Гарион. – Я сумею ее открыть.

Волк вопросительно посмотрел на Гариона

– Как ты узнал про пещеру? – спросил он.

Гарион растерялся.

– Не знаю, – беспомощно выговорил он. – Я знал – и все. Кажется, последние день два я чувствовал, что мы к ней приближаемся.

– Это как-то связано с тем голосом, который говорил с Марой?

– Не думаю. Вроде его сейчас со мной нет, и о пещере я узнал как-то иначе. Мне кажется, это идет от меня, а не от него, только вот как, не знаю. У меня такое чувство, словно я всегда про нее знал – только не ощущал этого, пока мы к ней не приблизились. Ужасно трудно объяснить.

Тетя Пол и господин Волк обменялись взглядами. Волк явно собирался спросить что-то еще, но тут из дальнего конца пещеры послышался стон.

– Помогите мне кто-нибудь, – торопливо сказал Хеттар.

Одна из лошадей стояла на дрожащих ногах, которые, казалось, вот-вот подломятся. Дыхание ее было частым, прерывистым, бока раздуты. Хеттар стоял рядом, поддерживая ее.

– Сейчас ожеребится, – сказал он.

Они быстро подошли к кобыле. Тетя Пол сразу взяла все в свои руки и принялась быстро отдавать приказы. Кобылу опустили на пол, Хеттар и Дерник занялись ею, в то время как тетя Пол налила воды в котелок и поставила его на огонь

– Мне понадобится место, – сказала она выразительно, открывая мешочек, в котором хранила травы.

– Почему бы нам не убраться подальше? – предложил Бэйрек, опасливо глядя на тяжело дышащую лошадь.

– Отличная мысль, – согласилась тетя Пол. – Ты, Се'Недра, останься. Мне потребуется твоя помощь.

Гарион, Бэйрек и Мендореллен отошли на несколько шагов и сели, прислонясь спинами к сверкающей стене. Силк и господин Волк продолжали исследовать пещеру. Глядя на Дерника и Хеттара возле кобылы, на тетю Пол и Се'Недру у огня, Гарион впал в какое-то забытье. Пещера давно притягивала его, это несомненно, и даже теперь он ощущал ее воздействие. Он никак не мог сосредоточиться на происходящем с кобылой и со странной определенностью чувствовал, что найти пещеру было лишь первой частью чего-то очень важного. Что-то еще ему предстояло сделать, и теперешнее состояние готовило его в некотором роде к этому предстоящему действию.

– Сознаться в сем нелегко, – горестно говорил Мендореллен. Гарион взглянул на него. – Однако, ввиду отчаянности нашего предприятия, – продолжал рыцарь, – должен открыто покаяться в великом моем пороке. Может статься, что порок сей, коий есть трусость, в час грозной опасности побудит меня к бегству, и жизни ваши окажутся в смертельной опасности.

– Ты придаешь этому слишком много значения, – сказал Бэйрек.

– О нет, милорд. Призываю вас тщательно рассмотреть мое дело и определить, достоин ли я продолжать с вами путь. – Он начал со скрежетом подниматься на ноги.

– Куда ты? – спросил Бэйрек.

– Я намереваюсь отойти в сторону, дабы вы могли спокойно обсудить это.

– Сядь, Мендореллен, – раздраженно сказал Бэйрек. – Я не скажу за твоей спиной ничего такого, чего бы не сказал в глаза.

Кобыла, лежавшая близко к огню, положив голову на колени Хеттара, снова застонала.

– Готово лекарство, Полгара? – спросил олгар встревоженно.

– Не совсем, – ответила она и повернулась к Се'Недре, которая тщательно растирала ложкой в чашке сухие листья. – Разотри их получше, милая, – велела она.

Дерник стоял рядом с кобылой, положив руки на ее раздувшийся живот.

– Нам, может быть, придется разворачивать жеребенка, – сказал он серьезно. – По-моему, он пытается идти неправильно.

– Не делайте ничего, пока не испробуете это, – сказала тетя Пол, аккуратно пересыпая серый порошок из глиняного горшочка в булькающую воду. Она взяла чашечку с листьями у Се'Недры и, помешивая воду, высыпала и их.

– Думаю, милорд Бэйрек, – настаивал Мендореллен, – что ты без должного внимания отнесся к сказанному мной.

– Я все слышал. Ты сказал, что как-то раз испугался. Тут не о чем беспокоиться. С каждым это время от времени случается.

– Я не могу этого вынести. Я живу в постоянном страхе, не ведая, когда это вернется и вновь лишит меня мужества.

Дерник поднял глаза от кобылы.

– Ты боишься страха? – спросил он удивленно.