Текст книги "Время вышло"

Глава 11

Посреди совещания в кабинет поспешно вошел помощник генерального прокурора и передал ей записку. Явно раздраженная тем, что ее прервали, она недовольно взглянула на него, но, прочтя записку, сразу кивнула и сказала:

– Передайте, что мы уже выезжаем.

Переведя взгляд на влиятельных людей у себя в кабинете, она добавила:

– Господа, нас вызывают, и сейчас же.

Не прошло и десяти минут, как Бреннан, его шеф – директор ФБР Джон Хэвиленд, – министр национальной безопасности Вэнс Мерфи и остальные на двух машинах въезжали в ворота Белого дома. Они прошли регистрацию у сотрудника Секретной службы и безо всякой задержки направились внутрь. Бреннан несколько раз бывал в Белом доме, но никогда не испытывал ничего подобного. В мгновение ока он очутился в Овальном кабинете на брифинге по крайней мере с десятью высокопоставленными министрами Кабинета и советниками президента, не говоря уже о самом президенте Соединенных Штатов, который сидел за столом «Резолют», потягивая имбирный эль и бросая взгляды на телевизор в углу, беззвучно транслирующий игру студенческой футбольной[25]25
  Подразумевается американский футбол.


[Закрыть] лиги.

Бреннан старался не слишком вдаваться в технические подробности, объясняя относительную редкость перчаточных волокон нейлонового и медного плетения, но подчеркнул, что находка в конечном итоге может принести долгожданный прорыв.

– Наиболее вероятно, что перчатка была изготовлена небольшой семейной компанией, популярной среди охотников на оленей. Подобные перчатки продают лишь в десятке спортивных магазинов в Миннесоте, Висконсине и Мичигане, – сообщил он.

– То есть вы хотите сказать, что Зеленый Человек является охотником на оленей со Среднего Запада? – прервал его президент.

– Мы этого не знаем, сэр. Но действительно, перчатка, судя по всему, была куплена на Среднем Западе, и, возможно, скоро мы сможем более точно установить, где именно.

– Но если он такой умный, зачем ему использовать перчатки, которые продаются в узком кругу и в таком ограниченном районе? – спросила генеральный прокурор. – Почему бы не выбрать что-нибудь более распространенное – то, что невозможно отследить?

– На самом деле, это мудрый выбор. Перчатки такого типа являются исключительно прочными и…

– Что конкретно вы имеете в виду? – немедленно подала реплику генеральный прокурор, не дав Бреннану закончить фразу. – В каком смысле прочными? Объясните нам это непрофессиональным языком, Джим.

– Они не теряют волокон. Он явно надевает эти перчатки каждый раз, когда выходит на операцию, и до сих пор мы не находили никаких волокон. Вероятнее всего, он спонтанно выполнил какое-то незапланированное действие. Как будто прихлопнул москита, и нам повезло…

– Или, может, он дрочил, представляя как будет нас трахать, – сказал президент, и некоторые из его советников-мужчин подобострастно ухмыльнулись.

Бреннан слышал о том, что президент использует вульгарную брань во время совещаний, и все же его неприятно поразили подобные слова в Овальном кабинете с портретами Вашингтона, Линкольна и Джефферсона, смотрящими на них сверху вниз.

Бреннан уже собирался сказать: «Это вполне возможно, сэр», – но промолчал.

Президент ткнул пальцем в Бреннана.

– Так чем же конкретно это волокно нам поможет?

– Ну, сэр, если перчатка действительно куплена на Среднем Западе, это задает нам – причем впервые – некоторую направленность в наших поисках. Если он ездил туда и возвращался назад, мы можем предположительно выстроить его маршрут и отметить дороги, по которым он передвигался на своем, как мы теперь считаем, автофургоне…

– А если он живет в Сан-Франциско и купил перчатки на Среднем Западе лишь для того, чтобы сбить вас со следа? – перебил его министр национальной безопасности.

– Это предположение меня не смущает, – ответил Бреннан. – Кроме того, мы смогли получить с одного из волокон образец ДНК. К сожалению, он крошечный и разложился до такой степени, что немногое может нам сообщить, но наши лучшие эксперты его изучают, и как минимум он будет полезен для идентификации, как только подозреваемый будет задержан.

– Значит, когда вы поймаете Зеленого Человека, то будете знать, что поймали именно его? – спросил президент. – Мне нужно что-то более определенное. – Он наклонился вперед, поставив локти на стол, и посмотрел на генерального прокурора. – Мег, вы действительно привлекли к этой работе своих лучших людей?

Вопрос явно относился к Бреннану, и все присутствующие это понимали.

– Да, господин президент, – без колебаний ответила она. – Мы понимаем всю важность этого дела, и наши самые опытные и наиболее квалифицированные специалисты не оставляют без внимания ни единого камешка.

– Чтобы было ясно – мне глубоко плевать, что они там делают с камнями, – сказал ей президент. – Мне надо, чтобы этого парня прижали. Но прямо сейчас я хочу, чтобы вы, ребята, направились в кабинет пресс-секретаря и помогли ей составить заявление, которое она сделает через полчаса перед национальной прессой, в то время как вы будете стоять у нее за спиной. Оно должно быть оптимистичным, но в то же время напомнить о гибели ни в чем не повинных людей во время последней атаки и пяти предыдущих. Пресс-секретарь не будет отвечать на вопросы, и вы тоже. А потом я хочу, чтобы вы поймали этого ублюдка. Это все.

Все встали, чтобы покинуть кабинет, но президент, указав пальцем на Бреннана, сказал:

– Задержитесь еще на минуту.

Бреннан взглянул на директора ФБР, но Хэвиленд лишь слегка пожал плечами и послушно проследовал за остальными. Кто-то закрыл дверь снаружи.

– Присаживайтесь, – предложил президент, и Бреннан сел. – Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, сэр. Спасибо.

Президент так долго наблюдал за футбольным матчем, что Бреннан не удержался и сам взглянул на экран. Игрок команды Университета Дьюка[26]26
  Находится в Северной Каролине.


[Закрыть] сделал длинный пас, создав положение «вне игры».

– Ох уж эти наглые «Синие дьяволы»! – проворчал президент. – Вы ведь учились не в Дьюке?

– Нет, сэр, я учился в Университете штата Пенсильвания.

На полке прямо за головой президента стояла статуэтка работы Ремингтона «Бронко Бастер». В летнем доме Бреннана в Таппаханноке хранилась ее копия, но он знал, что сейчас видел перед собой оригинал.

– В Пенсильвании была чертовски хорошая футбольная команда, – сказал президент. – Я вам этого не говорил, но Патерно[27]27
  Джо Патерно – тренер футбольной команды Университета штата Пенсильвания, приведший ее к рекордному количеству побед. Подозревался в сокрытии преступления своего помощника, обвиненного в сексуальном насилии над детьми. После громкого дела был уволен, а все его награды переименованы. – Прим. ред.


[Закрыть] здорово насадили. Он один смог прославить этот коровник, а они его завалили. – Он нажал кнопку на столе. – Бетти, принеси мне еще имбирного и позаботься, чтобы он был холоднее, чем в прошлый раз. – Президент снова взглянул на Бреннана. – Так вас нанимал еще Гувер? – В его устах это звучало как название компании по производству пылесосов.

– Да, сэр, в 1972 году. Это был его последний год, в том же году он умер.

– И что вы о нем думаете?

– Он был сложный человек, сэр. И я мало с ним контактировал.

– Он был великим американцем, – произнес президент. – Потому что знал свое дело. Ведь все сводится именно к этому, не так ли?

Обычно Бреннан хорошо представлял интеллект своего собеседника, но о президенте ничего нельзя было сказать наверняка. Его самоуверенность и хвастовство могли скрывать за собой как компетентность, так и глубокое невежество и полную глупость.

– Да, сэр, все сводится именно к этому.

– Вы знаете, кто такой Чандлер Эванстон?

Имя показалось ему смутно знакомым, но Бреннан никак не мог его идентифицировать.

– Нет, сэр.

– Это генеральный директор фирмы-учредителя энергетической компании, владеющей нефтепроводом в Орегоне, который Зеленый Человек взорвал год назад.

– Да, сэр. Теперь я понял, кто это.

– Мы завтракали с ним на прошлой неделе, – продолжил президент. – Он рассказал, что после того, как трубопровод был уничтожен, его компания столкнулась с растущими препятствиями, и не только на Западе, но и везде, где они работают. Сейчас в Конгрессе обсуждаются два законопроекта, согласно которым такого рода трубопроводы станет чертовски трудно согласовать. Вы понимаете, что я имею в виду?

Бреннан замялся.

– Не уверен, господин президент.

– Зеленый Человек также нанес удар по химическому заводу в Мэйфилде, штат Массачусетс. Среди его продукции, как вы, должно быть, знаете, есть и такая, которую паникеры называют мощным разрушителем озонового слоя, ускоряющим глобальное потепление. Разумеется, этому нет никаких доказательств, что, однако, к делу не относится. Выбрав данный объект, Зеленый Человек создал массовое сопротивление левых психов, которые требуют всевозможных нормативных актов и призывают к исследованию продукции, которую выпускает Мэйфилд и десяток компаний, подобных ему, а также ставят под вопрос возможность ее производства. Вы на моей стороне?

– Вы хотите сказать, что, когда Зеленый Человек поражает цель, он не только уничтожает объект, но также стимулирует движение против этой индустрии?

Президент улыбнулся, что делал чрезвычайно редко, и эта улыбка выглядела угрожающе.

– Да поможет нам Бог, если терроризм начнет вторгаться в народное сопротивление и даже в государственную политику, поскольку тогда дела наши окажутся в заднице, – произнес он. – Прежде всего потому, что трудолюбивые американцы рискуют потерять работу, а я избран для того, чтобы этого не случилось. С другой стороны, существует множество потенциальных «зеленых людей» с социалистическими взглядами. Понимаете?

– Мы, разумеется, хорошо осведомлены о потенциале подражателей, – согласился Бреннан. – Именно по этой причине мы строго лимитируем информацию о конкретных технологиях, которые он использует в своих атаках…

– Итак, Гувер нанял вас в другом столетии, – прервал его президент, – но ведь вы все еще на высоте?

– Я очень хочу поймать Зеленого Человека, сэр. Я делаю все, что в моих силах.

– Тогда почему вы его не поймали?

– Потому что он умен и очень осторожен. Но мы подбираемся все ближе, и я схвачу его.

– А вы в курсе, что менее чем через год начнется президентская кампания и она будет очень жаркой? Вас это не интересует?

Бреннан помолчал. До сих пор его не спрашивали о таких вещах.

– Я никоим образом не политик, сэр, если вы спрашиваете об этом, но я определенно не хочу, чтобы Зеленый Человек продолжал делать то, что делает, – убивать невинных американцев с целью осуществления своих политических задач. Пятьдесят лет я был лояльным государственным служащим и…

– В вас все еще горит огонь?

– Несомненно, сэр. Но если вы считаете, что есть кто-то лучше…

– Если бы я считал, что есть кто-то лучше, вы бы сейчас не сидели в моем кабинете и не оправдывались.

Президент не сводил с Бреннана пристального взгляда целых десять секунд, позволяя своей харизме сделать свое дело. И Бреннан действительно ее прочувствовал. Это было почти осязаемо и пробирало насквозь.

– Если вам что-нибудь понадобится, – наконец сказал президент, – просто попросите. Больше денег, больше людей… – Он нажал на столе черную кнопку и проревел: – Бетти, ты что, ездила в Китай за этим проклятым имбирным пивом?

Глава 12

В Клуб исчезающих видов входили четырнадцать первокурсников, семь второкурсников, один студент предпоследнего курса и одна старшекурсница, что отражало рост интереса к окружающей среде в Академии Карлайла за последние два года. Их презентация состоялась перед большой аудиторией в конференц-зале в красивом кирпичном здании на Верхней Западной стороне. Джули как единственная студентка последнего курса вышла первой, и Эллен испытала смешанное чувство гордости и тревоги, когда ее дочь поднималась на сцену с докладом о белых медведях. Девушка была круглой отличницей, но боролась со страхом публичных выступлений и последние две ночи не спала, переживая за свою презентацию.

Она немного постояла, щурясь из-за стекол очков и нервно теребя край рубашки, – высокая девушка с прической «афро».

– Ну, давай, девочка! – прошептала Эллен.

Она сама никогда не сталкивалась с подобной проблемой. Эллен выступала перед тысячами людей на лекциях и митингах, на университетских мероприятиях, вела десятки больших и малых курсов Колумбийского университета и часто оказывалась в роли приглашенного комментатора в прямом эфире. Она не совсем понимала страхи своей дочери, но знала, что они совершенно реальны.

– Ты сможешь это сделать, детка.

– Она справится, – ласково проговорила женщина справа.

Эллен, сообразив, что говорила чересчур громко, поблагодарила женщину улыбкой и огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что ее не слышал кто-то еще. Она не особенно удивилась, что во всей аудитории была единственной темнокожей родительницей, а Джули – единственной цветной студенткой. Несмотря на все разговоры о поощрении этнического разнообразия, прогрессивная и чрезвычайно избирательная Академия Карлайла оставалась богатой и лилейно-белой.

– Я бы хотела поблагодарить всех вас за то, что вы пришли сюда сегодня, – нерешительно начала Джули дрожащим от волнения голосом. – Мы представляем Клуб исчезающих видов, и сегодня вы услышите о животных, которым грозит реальная опасность. О некоторых из них вы, вероятно, уже знаете, так как они очень милые и потому популярные. О других вы могли никогда не слышать, поскольку они малоизвестны, и, по правде говоря, некоторые люди находят их уродливыми. – В зале послышалось смешки, и Джули на секунду замолчала. – Но все они заслуживают шанса: белые медведи и пчелы, тигры и бабочки-монархи и даже странного вида морские слизни, живущие в исчезающих коралловых рифах. Но прежде, чем мы начнем говорить об этих далеких экзотических видах, от имени членов нашего клуба я хотела бы напомнить вам о другом исчезающем виде, который находится гораздо ближе.

Джули выдержала паузу, чтобы глубоко вдохнуть, и как будто расслабилась, а может, когда она заговорила снова, ее очевидная нервозность начала работать на нее, делая ее речь более страстной.

– Говорят, что каждое поколение вырастает с некой надвигающейся угрозой, с которой люди вынуждены бороться. У наших прадедов это были Первая мировая война и испанский грипп. У бабушек и дедушек – Вторая мировая и фашизм. Наши родители столкнулись с холодной войной и гонкой вооружений. Но во всех этих случаях была надежда. Они могли вылечиться от гриппа, победить Гитлера или ограничить число ракет. Но у нас все по-другому.

И все же Джули их сделала! Эллен была вне себя от радости. Она сама обладала даром ораторского искусства, но впервые видела, чтобы ее дочь захватила аудиторию, держа ее на ладони руки, которая была теперь протянута к залу, как будто Джули чего-то просила или даже требовала. Ее голос все еще звучал не слишком уверенно, но больше не дрожал и стал вдохновляющим и сильным.

– Мы – первое поколение, которое растет без надежды. Фактически мы почти обречены.

Никто в зале не шевелился. Все пристально смотрели на высокую, нервную темнокожую девочку в свете прожекторов.

– Мы все это знаем, – негромко продолжила она. – Многие из нас отказались иметь детей, так как мы не считаем, что это будет справедливо по отношению к ним. И мы в нашем Клубе исчезающих видов особенно хорошо осведомлены об этом, так как представляем наглядно, что происходит с животными, рыбами и насекомыми, часть из которых появилась на Земле намного раньше людей. Мы изучаем, как они исчезают, и не можем отделаться от мысли, что это случится и с нами. Куда ушли дронты, куда уходят яванские броненосцы? И, возможно, мы обречены уйти вслед за ними. Как можно жить в мире, где нельзя дышать воздухом или пить воду? Итак, мы хотим поблагодарить наших родителей, бабушек и дедушек за то, что вы сегодня пришли, но хотели бы сказать вам одну вещь: пожалуйста, дайте нам то, что у вас было, – немного надежды. А теперь я хотела бы поговорить о белых медведях…

Ее прервали громкие аплодисменты, и женщина, сидящая рядом с Эллен, наклонившись, сказала:

– Это просто сенсация! Вашей дочери нужно идти в политику.

– Да поможет ей Бог, – отозвалась Эллен и гордо улыбнулась. – Спасибо вам. Она слышала несколько выступлений на митингах и, должно быть, прониклась ими.

Оставшаяся часть дня прошла как во сне. Презентация Джули о белых медведях пользовалась ошеломляющим успехом, и слушатели вздыхали, глядя на фотографии жалких детенышей на дрейфующем льду, оторвавшихся от стаи, пока взрослые особи охотились на тюленей. Другие члены Клуба также выступили успешно. Эллен уже знала большую часть представленной информации, но это не помешало ей внимательно выслушать четырнадцати-пятнадцатилетних детей. Они на ярких примерах описывали глобальную угрозу различным видам животного мира по всей планете – от глубочайших океанов до самых отдаленных островов и полярных ледовых шапок, а также заявляли о том, как мало времени осталось, чтобы это изменить.

После презентации Эллен отправилась посмотреть студенческий футбольный матч[28]28
  Речь идет о привычном для нас футболе – соккере, как его называют в США.


[Закрыть] и успела уже на второй тайм, где Джули играла против заклятых соперников Карлайла. На Манхэттене мало незастроенных земель, и частные школы играли друг с другом на острове Рандалс на Ист-Ривер, где на одном из полей Эллен наблюдала сейчас, как Джули забила три гола, включая победный, отметив про себя, что та вовсе не терялась перед защитниками, молнией проносясь мимо них.

Студенты имели возможность возвращаться домой на автобусе своей команды или ехать с родителями, так что после разбора игры Джули забралась в красный «приус»[29]29
  Первый в мире массовый гибридный автомобиль, то есть работающий как на бензиновом, так и на электрическом двигателе.


[Закрыть] Эллен, и они вместе отправились домой.

– Детка, ты была великолепна! – воскликнула Эллен, когда они свернули на мост Роберта Кеннеди. – А твоя речь – настоящая сенсация!

– Я так нервничала, что даже не видела лиц людей.

– Что бы ты ни делала, не останавливайся, – сказала Эллен. – И я готова поклясться, что ты получишь футбольную стипендию – в толпе было несколько тренеров-селекционеров. Я слышала, что больше всего их интересует скорость. Не знаю, откуда ты взяла свою, ведь твоя мать бегает так, словно на ней бетонные ботинки…

– Да ладно, мам, ты можешь бегать довольно быстро…

– После года тренировок я умею поддерживать стабильный темп, но ты просто молния, детка. Их защитники были в ужасе.

– Получается, что скорость я унаследовала от отца, – осторожно предположила Джули.

Об этом они никогда не говорили.

– Наверное, в этом есть смысл, – проговорила Эллен, не сводя глаз с переполненного в час пик шоссе.

Джули помолчала.

– Может, донор был спортсменом? Я имею в виду – тебе ничего такого не говорили? Разве у них нет его профиля или, по крайней мере, имени?

– Нет, милая, я ничего не знаю. Они могут о многом рассказать, если ты спросишь, но все, что меня интересовало, – что он высокий, здоровый и очень умный, как его дочь, – сказала Эллен и часто заморгала ресницами.

– Осторожно, ма! – закричала Джули.

Эллен вывернула руль, и машина резко вильнула в сторону, разойдясь с грузовиком «Федэкс» на какие-то пару сантиметров. Свернув в правый ряд, она поехала так осторожно, что позади возмущенно засигналили.

– С тобой все в порядке, мама?

– Конечно, – отозвалась Эллен, сжимая руль чуть крепче обычного. – У меня все нормально. Прости, если тебя напугала.

– Я уже думала, что «Федэкс» нас раздавит.

Эллен попыталась отшутиться, но смогла выдавить из себя лишь неубедительный смешок.

– Однако отдай мне должное, я возила тебя домой с миллиона футбольных матчей. Разве я когда-нибудь попадала в аварию?

– Нет, но все случается в первый раз, и сейчас ты была к этому близка. Может, нужно остановиться на обочине?

– Милая, я в порядке. Просто на работе выдалось тяжелое утро. Лучше давай послушаем музыку.

Эллен включила радио, оказавшись на новостном канале, который она слушала еще утром по пути в университет. Ведущий сообщал, что через несколько минут они начинают повтор прошедшего сегодня днем брифинга, во время которого пресс-секретарь Белого дома сделала заявление для репортеров о недавнем прогрессе в деле Зеленого Человека.

Эллен поспешила переключиться на первую попавшуюся музыкальную радиостанцию, но Джули возразила;

– Эй, я хочу это послушать!

– Я уже это слушала, когда выезжала, – сказала Эллен. – Ничего нового.

Джули наклонилась и переключила радио обратно на канал новостей.

– Прежде всего, я хочу еще раз заверить, – начала свое заявление пресс-секретарь, – что стоящие за моей спиной руководители органов правопорядка делают все от них зависящее, чтобы защитить нашу страну и задержать гнусного, трусливого террориста, который, присвоив судебные полномочия, убил уже более сорока американцев, включая десятерых детей.

– И, возможно, спас планету, – перебив ее, выпалила Джули.

– Для убийства сорока трех человек нет оправдания, – твердо сказала Эллен, вспомнив о дебатах с Ричардом в Зеленом центре.

– А как насчет спасения шести миллиардов человек? Разве это не хорошее оправдание?

– Это неплохое оправдание, но если ты считаешь, что цель оправдывает средства, то это очень скользкий путь… – начала Эллен, сворачивая с переполненного шоссе имени Рузвельта на 116-ю улицу.

– Тс-с! – шикнула на нее Джули и прибавила звук. – Ты неправа, и я хочу это выслушать.

– Впервые за все время расследования, – продолжала пресс-секретарь, – благодаря усилиям оперативников и нашей команде экспертов у нас появились серьезные и весомые зацепки. Я не могу раскрыть точный характер находок, упомяну только, что Зеленый Человек допустил несколько существенных ошибок и теперь расследование быстро продвигается вперед по нескольким различным направлениям с тем, чтобы установить его личность и задержать. Президент полностью проинформирован и ожидает дальнейшего прорыва в этом деле в ближайшее время. Спасибо, мы не будем отвечать на вопросы.

Джули с озабоченным видом выключила радио.

– Они не стали бы говорить о серьезных зацепках, если бы их не было.

– Успокойся, милая. Они не сказали ничего определенного, – заметила Эллен. – В этих заранее подготовленных заявлениях много политики. Я уверена, что Зеленый Человек способен о себе позаботиться.

– Но сейчас его разыскивает так много людей. Он обязательно совершит ошибку. Все совершают хотя бы крошечные ошибки, даже самые умные люди. – Джули смотрела на мать до тех пор, пока Эллен на нее не взглянула. – Но ты ведь хочешь, чтобы его поймали?

– Нет, я просто хочу, чтобы он остановился. Это совсем другое дело.

– Как ты можешь говорить, что тебе понравилась моя речь, и одновременно утверждать, что он должен остановиться? – Джули говорила все быстрее и быстрее, пока ее слова не слились воедино. – Четырнадцать первокурсников появились в Клубе только благодаря ему. Хоть какая-то надежда у нас осталась только благодаря ему. Разве ты не слышала, как я сказала, что мы живем, зная, что, возможно, обречены? Он борется с этим, а ты… вы все должны понять и прочувствовать это… Мама!

Эллен резко свернула с дороги на автостоянку школы, где было пусто и темно.

– Почему мы здесь остановились?

Эллен попыталась ответить, но не смогла сдержать слез. Она сдерживала их в Зеленом центре и во время занятий, но теперь они пришли откуда-то изнутри, прорвав все барьеры. Слезы просачивались сквозь сомкнутые веки и горячими струйками стекали по щекам, и Эллен, наклонившись вперед, чтобы скрыть их от дочери, уткнулась в руль и закрыла руками лицо.

– Тебе плохо? Мама, ты плачешь? Скажи мне, что происходит!

Эллен дрожала всем телом, отвернув заплаканное лицо от дочери к неосвещенному зданию школы.

– Джули, я никогда не лгала тебе раньше, ни в каких важных вещах. И никогда не буду. Я обещаю.

Она медленно повернулась к дочери, и та, кивнув, потянулась к ней.

– Конечно, я тебе верю. Я люблю тебя, мама. Но… в чем же ты меня обманула?

Эллен посмотрела ей прямо в глаза и глубоко вздохнула.

– Его звали Джеймс.

– Кого?

– Из соображений конфиденциальности банк спермы не сообщил его фамилию.

Джули молча застыла на сиденье, тихо повторяя про себя новое имя, словно оно обладало какой-то магической силой.

– А что еще ты знаешь о Джеймсе?

– У него был айкью сто восемьдесят, и это главная причина, по которой я его выбрала. Он был преподавателем с Западного побережья – высокий, черный, не носил очков и не имел больших проблем со здоровьем. Он вполне мог быть спортсменом и очень быстро бегать – я просто не знаю. Я не задавала им больше вопросов.

– Почему? Ты не хотела узнать о нем больше? – тихо спросила Джули.

– Нет, милая. Я хотела узнать о тебе.

– Но я ведь еще не родилась.

– Но ты уже была на подходе, и я сделала это потому, что хотела узнать о нас и о том, каково нам будет вместе. Я всегда думала, что дело в нас, а не в нем и что тебе будет достаточно одного родителя. – Она сдавленно всхлипнула. – Детка, прости, что я тебя обманула. Я больше никогда так не поступлю.

Наклонившись, Джули обняла мать.

– Одной тебя мне достаточно. Я люблю тебя, мама! – горячо прошептала она, повторяя это снова и снова.