Текст книги "Под черным флагом. Быт, романтика, убийства, грабежи и другие подробности из жизни пиратов"

2
Разграбление «золотых» портов

На берегу одного из заливов Панамского перешейка находится город Номбре-де-Диос. В 1570-х гг. он стал одним из важнейших «золотых» портов[65]65
  «Золотые» порты – порты на побережье Испанского Мэйна, такие как Картахена, Портобело, Панама и Веракрус, куда Испания свозила сокровища и ценности, добытые в Северной и Южной Америке и готовые к отправке через Панамский перешеек в Испанию на кораблях «золотого» флота.


[Закрыть] Испанского Мэйна, материковой части американского побережья с жарким и влажным климатом в южной части Карибского моря. Дважды в год в заливе бросали якоря испанские галеоны и грузили на борт золото и серебро, привезенное на судах и караванах за тысячи миль отсюда из далеких гор Перу и Боливии.

В отличие от Панамы, Картахены и некоторых других испанских городов Центральной Америки, Номбре-де-Диос не славился своей изысканной архитектурой. По сути, это был трущобный поселок. Вдоль берега посреди джунглей ютилось около двухсот лачуг и сараев, небрежно сколоченных из деревянных досок. Когда прибывали испанские галеоны, город наводняли моряки, рабы и чиновники. В остальное время почти все дома пустовали[66]66
  Яркое описание Номбре-де-Диос, сделанное Хуаном Лопесом де Веласко, приведено в книге: Andrews, p. 19.


[Закрыть]. В сезоны дождей здесь бушевали грозы и тропические ливни, а из-за влажности и жары в изобилии водились комары и то и дело вспыхивали тропические лихорадки.

В 1571 г. сюда с ознакомительным визитом прибыл Фрэнсис Дрейк, который позже станет известен как величайший британский мореплаватель Елизаветинской эпохи. Переодевшись испанским купцом, он изучил гавань, отметив расположение королевской сокровищницы. Поблизости он обнаружил укромную бухту, где можно безопасно встать на якорь во время будущих экспедиций. Он также заключил союз с некоторыми беглыми рабами-симарронами, которые жили в джунглях вокруг поселения и были полны решимости отомстить ненавистным испанцам. В июле 1572 г. он прибыл в Номбре-де-Диос во второй раз[67]67
  Подробности нападений Дрейка взяты из: Kenneth Andrews «Drake’s Voyages» (London, 1967); Wilson; Williams «The Sea Dogs»; and Neville Williams «Francis Drake» (London, 1973).


[Закрыть]. У него было два небольших корабля «Паско» и «Суон» и в общей сложности 73 человека. Оба корабля бросили якорь за мысом к востоку от городка. Ночью он приказал своим людям пересесть в каноэ, что они и сделали, и, обогнув мыс, отправились через залив. В три часа ночи они вытащили каноэ на берег и подобрались к батарее из шести пушек, которую охранял всего один человек. Выведя орудия из строя, Дрейк разделил команду на два отряда: первый, с его братом Джоном во главе, направился на запад для отвлечения внимания, пока Дрейк со своим отрядом возглавил нападение с востока и победоносно вошел в город под бой барабанов и звуки труб. Местные жители пришли в ужас, подумав, что на них напала целая армия.

Но затем все пошло не по плану. Испанские солдаты открыли огонь, убили трубача и ранили Дрейка в ногу. Он, превозмогая боль, продолжил вести отряд к сокровищнице на берегу. Как позже вспоминали члены его команды, из раны настолько сильно сочилась кровь, что она заполняла следы от его ног. У сокровищницы, когда они собирались взломать двери, их застала гроза, улицы города как из ведра обдало тропическим ливнем, и отряду пришлось найти укрытие. Когда дождь стих, люди Дрейка заметили, что пистолеты и луки пришли в негодность: порох, спички и тетива луков насквозь промокли. Многие уже были готовы сдаться, но Дрейк был настроен решительно: «Я привел вас в самую богатую сокровищницу мира. Если вернетесь с пустыми руками, виноваты будете сами»[68]68
  Williams «The Sea Dogs», p. 90.


[Закрыть]. Но его решимость была напрасной. Открыв двери, они обнаружили, что в сокровищнице пусто. Шесть недель назад богатства забрал последний «золотой» флот, а следующую партию из Панамы должны были доставить к прибытию следующего флота, лишь через несколько месяцев. Дрейк так сильно ослаб от потери крови, что не мог стоять на ногах, поэтому до пляжа, где они оставили шлюпки, его пришлось нести. Набег закончился полным провалом.

Более слабый духом человек оставил бы эту затею, но это было не в характере Дрейка, поэтому он решил не только дождаться следующего испанского «золотого» флота, но и провести время ожидания с пользой. Когда рана затянулась, он организовал несколько набегов вдоль побережья и при помощи коренных жителей исследовал внутренние территории. Одиннадцатого февраля 1573 г. Дрейк взобрался на гребень горы, где симарроны построили помост. С этой выгодной точки он впервые смог увидеть далекий Тихий океан. Тогда он вслух взмолился Богу, чтобы тот миловал его и позволил однажды пересечь эту сверкающую гладь на английском корабле.

Он пробирался вместе с командой через топи и джунгли, пока их взглядам не предстала Панама. Они увидели, как подплывают корабли с сокровищами из Перу, и стали жать пока их разгрузят, груз проверят и водрузят на мулов. Дрейк и его люди стали ждать в засаде на пути у караванов, но удача вновь от них отвернулась: один из членов команды был пьян и слишком рано напал на нескольких ослов, которые, как оказалось, не несли ничего ценного, и это напугало остальных мулов в караване. Пять месяцев ожиданий оказались напрасными.

Но Дрейк и не думал сдаваться. Он организовал набег на селение Вента-де-Крусес на берегах реки Сагриш. И тут ему, наконец, улыбнулась удача. В марте он встретил группу гугенотов во главе с Гийомом ле Тестю, капером из Гавра, который сообщил, что три каравана из 190 мулов направляются в Номбре-де-Диос. В перелеске, примерно в 20 милях от поселка, на караван мулов напал отряд из англичан, французов и чернокожих. Оказалось, что каждый мул нес на себе по 300 фунтов серебра. Это был удачный улов и как раз то, что Дрейку было нужно для поднятия боевого духа команды, чтобы показать: месяцы на грани жизни и смерти в джунглях, бои на суше и в море того стоили. Ускользнув от испанской флотилии, которая крейсировала вдоль побережья, Дрейк отправился обратно в Англию. Разграбление каравана и другие набеги принесли ему 15 тонн золота в слитках и еще около ста тысяч фунтов стерлингов золотыми монетами.

Дрейка нельзя назвать пиратом вроде Черной Бороды или Бартоломью Робертса, но его набеги были пиратскими. Как и британский адмирал Горацио Нельсон, он был искренним патриотом Англии и питал ненависть к ее врагам. Нельсон таким врагом считал Францию, а Дрейк – Испанию. Дрейк всегда нападал на испанские суда или города от имени королевы Елизаветы и поднимал английский флаг святого Георгия на всех своих кораблях. Он был честолюбивым авантюристом от природы, потому атаковал и грабил каждое испанское судно, попавшее в его поле зрения, и наживал себе состояние. В бою он не знал страха и сомнений, но при этом проявлял удивительную чуткость к своим людям, которые его боготворили, и к захваченным врагам, которые им восхищались. Он родился в Девоне в семье моряков и фермеров, и, разумеется, в обществе лощеных придворных, окружавших королеву, казался неотесанным провинциалом, но благодаря непревзойденным навыкам мореплавателя и штурмана и выдающимся подвигам на Испанском Мэйне его скромное происхождение не помешало ему стать великим человеком.

В путешествиях к побережьям Африки и Вест-Индии Дрейк сопровождал своего двоюродного брата Джона Хокинса и участвовал в его и удачных, и малоуспешных предприятиях, но прославился он после нападения на караван мулов. Через три года после возвращения из Номбре-де-Диоса Дрейк отправился в кругосветное плавание. Тринадцатого декабря 1577 г. он начал это путешествие на борту корабля «Пеликан», который позже переименовали в «Золотую лань». Это был небольшой галеон, всего 100 футов длиной и 18 половиной футов шириной, но о котором лоцман отзывался как об отличном ходком паруснике[69]69
  Отличный ходок – парусный корабль, имеющий отличные ходовые качества.


[Закрыть] и заявлял, что тот «очень прочный и крепкий»[70]70
  Опытный португальский лоцман Нуно да Сильва провел на борту корабля 15 месяцев и оставил подробное описание его мореходных качеств. Wilson, p. 45.


[Закрыть]. Во флотилии, вышедшей из порта Плимута той зимой, было еще четыре корабля. Через два месяца они добрались до южноамериканского побережья неподалеку от реки Платт. В сентябре 1578 г. преодолеть Магелланов пролив удалось только «Голден хайнд» – три сопровождавших его корабля отстали или затонули, а четвертый потерял корабль Дрейка из виду во время шторма и вернулся в Англию.

Дрейк продолжал продвигаться вперед и по дороге на север вдоль побережья Чили напал на несколько испанских поселений и кораблей. Недалеко от порта Вальпараисо он захватил испанское судно, на котором было золота на восемь тысяч фунтов стерлингов и 1770 сосудов с вином. Среди других призов (призом раньше называли корабль, захваченный силой либо угрозами, в море или в порту) были четыре тысячи дукатов серебром, сундук с золотыми слитками и распятие, инкрустированное изумрудом. Первого марта 1579 г. Дрейк перехватил судно «золотого» флота «Нуэстра Сеньора де ла Консепсион», которое следовало из Лимы в Панаму. Благодаря набегам на прибрежные поселения он узнал, что этот огромный галеон был плавающей сокровищницей, нагруженной серебром и золотом из Перу. Он был настолько хорошо вооружен, что моряки прозвали его «Какафуэго», что обычно переводят как «испускающий огонь», но буквально это слово означает «испражняющийся огнем».

Дрейк предложил золотую цепь в награду тому, кто первым заметит испанский галеон. Награду выиграл его юный племянник Джон, который наблюдал из «вороньего гнезда» на грот-мачте «Голден хайнд». Дрейк решил прибегнуть к тактике, которой на протяжении веков пользовались пираты: сделал вид, что их корабль – медленное и безобидное торговое судно. Он приказал команде поднять все паруса и занять боевые позиции, но замедлить ход судна с помощью матрасов и тяжелых горшков, которые привязали на канатах к корме. Так им удалось перехитрить Сан Хуана де Антона, капитана «Какафуэго». Когда корабли сблизились, как и обычно при встрече двух судов в море, капитан поинтересовался, куда направляется корабль Дрейка. «Спускайте паруса, – послышалось над водой. – Иначе мы отправим ваш корабль на дно». Конечно, испанский капитан отказался сдаваться и сказал, что ждет англичан на борту своего корабля. С «Голден хайнд» послышались звуки трубы, а на палубе появились люди с луками и мушкетами. Первый залп орудий снес бизань-мачту испанского судна, затем посыпался дождь из стрел и мушкетных выстрелов, после чего шлюпка английского корабля с абордажной командой вплотную подошла к «Какафуэго». Испанского капитана взяли в плен, и он сдался. Дрейк был с ним очень вежлив и посоветовал не расстраиваться, ибо таковы превратности войны.

Дрейк отогнал свой «приз» в укромное место на побережье. Там они с командой осмотрели содержимое трюма, который был полон сокровищ. Один из современников писал, что там было «огромное количество драгоценностей и самоцветов, 13 ящиков с реалами, 80 фунтов золота и 26 тонн нечеканного серебра»[71]71
  Williams «The Sea Dogs», p. 130.


[Закрыть]. В судовом регистре золото и серебро числились как собственность испанского короля, а весь груз стоил 362 тысячи песо. На корабле также было много незарегистрированных сокровищ, которые испанский капитан оценивал в 400 тысяч песо. Общая сумма в 762 тысячи песо в пересчете на современные деньги эквивалентна почти 12 миллионам фунтов стерлингов. Дрейк заполучил один из самых дорогих «призов» в истории. Чтобы погрузить все богатства на «Голден хайнд», его людям потребовалось шесть дней, и пока они это делали, Дрейк пригласил на обед Сан Хуана и его пассажиров. Он провел им экскурсию по кораблю и с гордостью показал нарисованные им самим и его офицерами карты и изображения местностей, которые они проплывали. Он сказал Сан Хуану де Антону, что прибыл «грабить от имени английской королевы, она дала ему приказ и вложила в руки оружие»[72]72
  Williams «The Sea Dogs», р. 130.


[Закрыть].

Перед прощанием Дрейк дал капитану «Какафуэго» документ с гарантией неприкосновенности и вручил ему и команде по подарку. Но несмотря на этот великодушный жест по отношению к побежденному врагу, когда испанские власти узнали о масштабе урона, нанесенного английским пиратом, их ярости и испугу не было предела. Испанские корабли крейсировали вдоль американского побережья в надежде схватить Дрейка, и он принял мудрое решение покончить с грабежом и направился на запад, к просторам Тихого океана. Он чудом пережил многочисленные штормы, нападения туземцев, посадку на мель среди коралловых рифов Индонезийских островов, и 26 сентября 1580 г., через два года и девять месяцев он вернулся из плавания в Плимут.

«Голден хайнд» стала вторым кораблем в истории, обогнувшим земной шар, и поскольку первопроходец Магеллан во время путешествия умер, Дрейк был первым капитаном, сумевшим завершить кругосветное плавание. Дрейк совершил грандиозное достижение и стал национальным героем. Испанский посол требовал компенсации за «грабежи, совершенные этим гнусным корсаром», но его претензии проигнорировали. Дрейк посетил королеву Елизавету в Ричмондском дворце, и шесть часов в подробностях рассказывал ей о своем путешествии. Позже она посвятила его в рыцари на палубе корабля в Дептфорде. Несмотря на то что была проведена опись награбленного Дрейком и в Лондонский Тауэр отправились около пяти тонн серебра, сложно установить точную стоимость сокровищ, похищенных за эти месяцы на побережье Южной Африки. Королева распорядилась выделить Дрейку десять тысяч фунтов стерлингов, а еще восемь тысяч распределить между членами его команды. Спонсоры, вложившие деньги в это путешествие (среди них была и сама королева), получили солидную прибыль. Общая стоимость сокровищ в 1580 году составляла примерно 500 тысяч фунтов стерлингов, что в пересчете на современные деньги эквивалентно 68 миллионам фунтов стерлингов.

В то время англичане только начинали деятельность на Карибских островах, хотя испанцы перевозили золото и серебро оттуда в Европу уже почти полвека. История освоения испанцами Нового Света началась с Христофора Колумба. 12 октября 1492 г., через 70 дней после начала путешествия по Атлантическому океану, он наконец причалил к Багамским островам. Оттуда он отправился на юг к Кубе и на восток – к Эспаньоле (которая сейчас называется Гаити), а затем вернулся в Испанию, чтобы доложить о своих открытиях. Во время второго плавания он побывал на Доминике и проплыл вдоль цепи вест-индских островов к Пуэрто-Рико, Эспаньоле и 5 мая 1494 г. высадился на Ямайке в бухте Святой Анны. В дальнейшем скалистые острова Ямайка и Эспаньола станут главными убежищами буканьеров и сыграют ключевую роль в истории пиратства.

В третий и четвертый разы Колумб плавал вдоль побережья Южной Америки и в Дарьенском заливе в постоянных поисках морского прохода на Восток и к Индии. Цель, которую сам себе поставил, он выполнить не сумел, но тем не менее его путешествия навсегда изменили общепринятое представление о мире. Испанские власти не упустили возможности извлечь выгоду из открытий Колумба. В 1502 г. на Эспаньоле было заложено поселение, а Нуньес де Бальбоа основал на американском континенте рядом с Панамой новую испанскую колонию. Именно эта экспедиция изменит взгляд европейцев на Новый Свет и даст начало двум векам грабежей, каперства и пиратства на Испанском Мэйне.

В 1519 г. на мексиканское побережье, неподалеку от места, где сейчас находится Веракрус, высадился небольшой отряд из шести сотен солдат. С собой у них были мечи, копья, арбалеты, 16 лошадей, несколько небольших пушек и 13 мушкетов. Отряд во главе с Эрнаном Кортесом через влажные прибрежные джунгли и горные перевалы двинулся вглубь острова к Мексиканскому нагорью. По дороге Кортес, прибегая то к умелой дипломатии, то к силе, добывал еду и помощь в поселениях на пути. Он узнал, что страной правили ацтеки, воинственный народ, взимавший с туземцев дань и заставлявший их работать[73]73
  Краткие сведения о Кортесе Писарро взяты из: J. H. Parry «The Age of Reconnaissance» (London, 1963), Felipe Fernandez-Armesto «The Times Atlas of Exploration» (London, 1991).


[Закрыть]. Ацтеки не знали колеса и не одомашнивали лошадей и волов, но создали цивилизацию с высокоразвитым сельским хозяйством, скульптурой, иероглифами, а также поразительной архитектурой, в том числе колоссальными храмами. В этих храмах ацтеки совершали человеческие жертвоприношения, что вызывало у вторженцев смятение, смешанное с благоговейным ужасом. Но еще больше трепета у Кортеса и его армии вызвало обилие золота и серебра, из которого ацтеки мастерили потрясающие украшения и орнаменты.

Через два года после прибытия Кортес завоевал Мексику. Его армия окружила и захватила ацтекскую столицу Теночтитлан, построенную на островах посреди соленого озера. Он разрушил дома и заложил строительство города, который сейчас известен под названием Мехико. Ацтекского правителя Монтесуму забили камнями его же люди, после чего было основано королевство Новая Испания, которое, как и ацтеки, взимало с подданных дань. В 1520-х гг. королю Испании стали переправлять все больше и больше сундуков с ацтекским золотом и украшениями.

Между тем до испанских путешественников и поселенцев Панамы, которая в то время называлась Дарьеном, стали доходить слухи о еще одной богатой империи, расположенной на огромном континенте к югу от Мексики. Земли под властью инков, раскинувшись по горам и долинам Анд, простирались более чем на две тысячи миль. Религиозные и политические центры находились далеко друг от друга на высоте более десять тысяч футов, однако инки создали потрясающую сеть горных троп и веревочных мостов, благодаря которым правители могли контролировать разбросанное население землевладельцев и крестьян. Цивилизация инков во многом походила на цивилизацию ацтеков: у них не было колесного транспорта, а единственным вьючным животным была лама, тем не менее они развили эффективную политическую систему и организовали сбор дани.

Карибские острова и Центральная Америка, 1500–1730 годы

Кроме того, инки были искусными строителями и ремесленниками: как и ацтеки, они делали прекрасные украшения из золота и серебра и статуи богов. В 1532 г. из Панамы на завоевание Перу и инков отправился испанский отряд под предводительством Франсиско Писарро. Этот небольшой отряд состоял из 180 солдат, из которых 27 были наездниками.

Писарро не обладал дипломатическими навыками Кортеса – он родился в скромной крестьянской семье и не получил хорошего образования, однако был хитер и честолюбив, а в бою – отважен и безжалостен. На севере Перу в Кахамарке Писарро встретился с Атауальпой, правителем империи инков. Он перехитрил императора, внезапно и совершенно бесцеремонно напав на Атауальпу, взял его в плен и убил большую часть его свиты. Вскоре после этого прибыло подкрепление, умножившее его отряд до шести сотен человек, и они направились на юг к столице империи инков Куско. Без предводителя армия инков не могла противостоять натиску испанских конкистадоров, и в ноябре 1533 г. древний город Куско был разграблен. Чтобы Атауальпу выпустили из плена, инки собрали по всей стране целую комнату золотых украшений и изделий, которые испанские солдаты переплавили и вместе с награбленными у людей ценностями поделили между собой. Пятую часть золота отложили, чтобы затем отправить королю Испании. Напоследок Писарро безжалостно казнил Атауальпу.

Следующие десять лет Испания успешно управляла большей частью Южной и Центральной Америки, одним из основных месторождений драгоценных металлов в мире. Кроме сокровищ ацтеков и инков, в 1545 г. испанцы нашли еще один источник богатств. В горе в городе Потоси, на территории современной Боливии, было обнаружено крупнейшее месторождение серебра. Через несколько лет после нахождения серебра всю гору 15 381 футов высотой изрыли шахтами. У подножия горы основали колониальный город, и испанцы стали использовать коренное население для добычи серебряной руды и работы на мельницах, построенных для переработки руды. Серебро грузили на мулов и отправляли караваны через горы и джунгли в порты Картахену и Портобело. Сначала ацтекское золото из Мексики и серебро инков из потосской серебряной горы отправляли в Испанию необработанными брусками и слитками, но вскоре испанское правительство создало монетные дворы для чеканки монет из драгоценных металлов. В 1536 г. был основан монетный двор в Мехико, в 1565 г. – в Лиме, а в 1574 г. – в Потоси. Общая стоимость золота и серебра, производимых на этих монетных дворах и переправляемых в Испанию, была невообразимой. В период с 1596 по 1600 г. Испания импортировала из Нового Света богатств общей стоимостью на 34 428 500 песо[74]74
  Эти цифры, приводимые Эрлом Гамильтоном в книге «American Treasure and the Price of Revolution in Spain», цитируются по: The New Cambridge Modern History (Cambridge, 1957), p. 452.


[Закрыть]. В пересчете на современные деньги это эквивалентно 516 млн фунтов стерлингов, или 774 млн долларов.

Самые известные монеты Нового Света – это пиастры, или песо (также называемые «восьмерики»). Их в огромных количествах отправляли в Испанию для финансирования операций постоянно растущей Испанской империи, и они стали единой валютой для торговли в Южной и Центральной Америке и Вест-Индии. Пиастры, больше ста лет находящиеся в обороте в Новом Свете, представляли собой серебряные монеты грубой чеканки[75]75
  Классической работой по нумизматике является красивая книга, выпущенная Британским музеем: J. Cribb, B. Cook, I. Carradice, «The Coin Atlas: The World of Coinage from Its Origins to the Present Day» (London, 1990).


[Закрыть]. По размеру их можно сравнить с современной британской монеткой в 50 пенсов[76]76
  Примерно 27 мм. – Прим. пер.


[Закрыть], и часто они делались так неаккуратно, что были не круглыми, а скорее квадратными. Пиастры, которые чеканили в Испании, и те, что стали выпускать после 1732 г. в Мексике, были более тонкой работы и круглой формы. И на тех, и на других с одной стороны изображался испанский герб, а с другой – геркулесовы столбы. Эти две колонны символизировали границы Древнего мира перед входом в Гибралтарский пролив и на первых набросках изображались поднимающимися из моря. Позже на фоне между столбами появились два полушария – Старый и Новый Свет. Пиастры стали настолько узнаваемыми и распространенными монетами, что в конце концов колонны превратились в современный символ доллара. В 1644 г. один «восьмерик» стоил четыре шиллинга и шесть пенсов в Англии, что сейчас было бы эквивалентно 15 фунтам стерлингов, или 23 долларам.

Хотя пиастр повсеместно прозвали «восьмериком», или «песо», официально он назывался «восемь реалов». Все серебряные монеты, которые чеканили в Испании и на заморских территориях, именовали реалами, а золотые – эскудо. Выпускались реалы и эскудо разных номиналов, но в сознании современных людей испанские сокровища и пираты ассоциируются именно с пиастрами и дублонами. Дублон, золотая монета достоинством в восемь эскудо, обладал самым крупным номиналом среди монет, находящихся в обращении в Испании. Размером он был чуть больше современной монеты в 50 пенсов, на одной из его сторон был изображен портрет испанского короля, а на другой – герб Испании. Горсть дублонов для любого пирата уже означала небольшое состояние. Дукаты, которые часто упоминаются в книгах о пиратах, были выпущены в Венецианской республике и стали основной торговой валютой в Средиземноморском регионе во времена набегов берберских корсаров. Существовали золотые и серебряные дукаты, золотой в пересчете на современные британские деньги стоил бы примерно семь шиллингов, а серебряный – около пяти.

Благодаря деятельности французских корсаров, курсировавших на судоходные путях и подходах к европейским портам, соперники и враги Испании знали о масштабах богатств, поступающих из Нового Света. В 1523 г. Жан Флери, отплывая от мыса Сан-Висенти на южном берегу Португалии, заметил три испанские каравеллы, везущие тяжелый груз. Это были корабли под командованием капитана Киньонеса, которые возвращались на родину после долгого плавания в Мексику. Жан Флери и его люди, захватив два из трех кораблей, поднялись на борт и не поверили своим глазам. Перед ними было несколько тонн сокровищ, награбленных Кортесом: три огромных ящика с золотыми слитками, 500 фунтов золотого песка в мешках, ацтекский жемчуг весом 680 фунтов, изумруды, топазы, золотые маски, украшенные драгоценными камнями, ацтекские кольца и шлемы, а также плащи из перьев[77]77
  Peter Wood «The Spanish Main» (Amsterdam, 1979), p. 18.


[Закрыть]. Жан Флери состоял на службе у Жана Анго, кораблевладельца и виконта Дьеппа, и вскоре слухи о богатых призах дошли до Западной Европы. Король Франции Франциск I выдавал всем капитанам каперские свидетельства, поэтому на протяжении сорока лет на испанские корабли и «золотые» порты нападали французские каперы и буканьеры.

Одним из первых этим занялся капитан Франсуа Леклерк, у которого из-за деревянного протеза вместо потерянной конечности было колоритное прозвище «Деревянная Нога». В 1553 г. он вместе с эскадрой из трех королевских кораблей и нескольких каперов отправился в путь. Проплывая побережья Эспаньолы и Пуэрто-Рико, он захватил несколько торговых судов. В 1554 г. он напал на Сантьяго-де-Куба, в то время главное испанское поселение на Кубе. 300 человек на восьми кораблях ворвались в гавань и целых 30 дней разоряли поселение, нанеся ему настолько сильный урон, что на восстановление понадобились годы. Через год вместе с Леклерком из Франции на северное побережье Кубы прибыл Жак де Сор, который разорил Гавану. Он потребовал от местных жителей выкуп и, не получив желаемого, сжег город и все корабли в гавани дотла, а вслед за этим опустошил окрестности. Не остановившись на этом, его солдаты осквернили церковь и украли облачения священников, которые надели вместо плащей.

Следующей право Испании на богатства Нового Света стала оспаривать Англия. Фрэнсис Дрейк был самым известным из английских «морских псов», и его больше всех опасались испанцы, но направил его и обучил морскому делу Джон Хокинс. Хокинс родился в Плимуте в семье мореходов и благодаря успешным торговым экспедициям стал одним из самых состоятельных людей в Англии[78]78
  Подробнее о Хокинсе смотри: «Williams, The Sea Dogs; and Andrews».


[Закрыть]. Он был волевым и предприимчивым человеком, и, хотя его походы злили испанцев, он был не пиратом, а скорее торговцем и капером. Вне всяких сомнений, на борту пиратского судна высмеяли бы его напутствия морякам: «Пусть каждый из вас изо дня в день служит Господу, любит ближнего своего, разумно тратит съестные припасы, стреляет лишь в крайнем случае, и пусть на корабле всегда царит дружественная атмосфера»[79]79
  Peter Wood «The Spanish Main», p. 56.


[Закрыть].

Во время своего первого путешествия в 1562 г. Хокинс направился из Плимута к африканскому побережью в Гвинею, где погрузил на три корабля три сотни черных рабов. Пересекши Атлантический океан, он за солидную сумму продал рабов плантаторам на Эспаньоле. Успех этого предприятия обеспечил ему поддержку со стороны правительства для организации следующей экспедиции. Королева Елизавета предоставила ему военный корабль водоизмещением в 700 тонн «Джизус оф Любек», который стал флагманским судном эскадры, а среди спонсоров его плаваний были Совет Адмиралтейства и торговцы лондонского Сити.

Эскадра вышла из Портсмута в октябре 1564 г., и Хокинс совершил несколько набегов на побережье Африки, захватив четыреста рабов. Когда корабли прибыли в Южную Америку, выяснилось, что испанские власти запретили торговлю с Хокинсом в поселениях. Но это его не сломило – плавая от порта к порту, он настойчиво торговался и в итоге продал партию рабов, а заодно и груз: вино, муку, ткани и лен в обмен на золото, серебро и жемчуг. Через Эспаньолу и Флоридский пролив он отправился домой, вернувшись в Англию в сентябре 1565 г. Экспедиция обошлась примерно в семь тысяч фунтов стерлингов, а общая прибыль составила 60 % от первоначальных вкладов. Так Хокинс показал, что испанскую монополию на торговлю с Новым Светом можно победить. Это не понравилось испанскому послу в Лондоне, и, узнав, что Хокинс планирует третью экспедицию, он тотчас же отправил письмо королю Филиппу.

В третьей экспедиции участвовало шесть кораблей, которые выдвинулись из Плимута в октябре 1567 г. С Хокинсом отправился его юный племянник Фрэнсис Дрейк, которому он позже передал командование одним из кораблей. Несколько месяцев они провели на африканском побережье, где с огромным трудом поймали рабов. Наконец они пересекли Атлантический океан, но поняли, что приказы испанского короля их опередили: «Мы причаливали то в одном порту, то в другом и пытались торговать с испанцами, но нам давалось это нелегко, ибо король строго-настрого запретил всем губернаторам тех мест иметь с нами дела[80]80
  Peter Wood «The Spanish Main», р. 64.


[Закрыть]». Хокинсу снова пришлось прибегать к угрозам и уговорам, чтобы продать товар, но в Мексиканском заливе разыгрался шторм, и в поисках убежища корабли оказались у форта Сан-Хуан-де-Улуа в «золотом» порту Веракруса. Они быстро захватили этот форт, с которого была отлично видна гавань. На следующий день туда прибыл испанский «золотой» флот в сопровождении двух военных кораблей, и Хокинс понял, что ведет переговоры не с местными чиновниками, а с вице-королем Новой Испании, которого недавно назначил испанский король.

Прямо во время переговоров вице-король без предупреждения приказал своим людям напасть на британские корабли. Начался ожесточенный бой. Хокинсу и Дрейку посчастливилось миновать смерти и уйти невредимыми. Дрейк вернулся на родину без происшествий, а Хокинс по дороге обратно пережил сущий кошмар, и в порт Плимута с ним вернулось всего 15 человек. На борту не хватало воды и еды, и сотня человек из команды умоляла Хокинса высадить их на мексиканском побережье. Многие из них погибли от болезней и недоедания, а некоторые сдались испанским властям: двоих из них казнили, а остальные получили по 200 ударов плетью каждый и были приговорены к восьми годам каторги.

Битва при Сан-Хуан-де-Улуа и ее последствия дали Хокинсу и его соотечественникам понять – разногласия с испанцами по поводу торговли в Вест-Индии мирным путем решить не получится. Дрейк не смог забыть о вероломстве испанского вице-короля и с тех пор посвятил жизнь нападениям на испанские суда и войне с Испанией.

После нападений английских и французских каперов испанцы были вынуждены как следует защищать свои сокровищницы с золотом и серебром. В «золотых» портах – Веракрусе, Картахене, Портобело и Гаване – они построили мощные форты, чтобы не допустить нападений с моря. Из Испании прислали солдат для создания гарнизонов. Для охраны судов, перевозивших сокровища, предоставили сопровождающие корабли. Дважды в год из Испании отправлялось около тридцати судов с товарами для поселенцев колоний. Под наблюдением артиллеристов форта моряки бросали в гавани якорь, сгружали на берег испанские товары и орудия, а затем поднимали на борт запечатанные сундуки с золотом и серебром, после чего в сопровождении тяжеловооруженного военного конвоя отправлялись обратно в Севилью.

Но пусть такие меры предосторожности и спасали груз от посягательств мелких воров, они не всегда были эффективны при нападениях решительно настроенных каперов, а особенно каперских флотилий и авантюристов, которые вскоре стали известны как буканьеры. Этим диким людям, изгнанным испанскими солдатами с охотничьих угодий на Эспаньоле, где те питались дикими рогатым скотом и свиньями, пришлось перебраться на северное побережье Эспаньолы. Здесь к ним присоединилась разношерстная группа беглых людей: рабов, дезертиров, преступников и религиозных беженцев. Примерно в 1630 г. некоторые буканьеры поселились у северного побережья Эспаньолы, на небольшом скалистом острове, открытом Колумбом и известном под названием Тортуга (исп. «черепаха»), ведь своей горбатой формой он напоминает черепаху. Из его удобной гавани буканьеры могли контролировать морские пути в Наветренном проливе. Одним из первых главарей на Тортуге был Жан Левассер, бывший военный инженер, который, будучи гугенотом, сбежал из Франции. На скале, выступающей над гаванью, он построил крепость Форт-де-Роше и установил там 24 пушки. Этот форт несколько лет успешно защищал убежище буканьеров от попыток испанцев захватить остров.