Книга: Тысяча осеней Якоба де Зута - Дэвид Митчелл

Но спокойная служба только снится Якобу де Зуту. Начнем с того, что порядочному и дотошному человеку очень сложно выжить в среде, в которой на каждом уровне пытаются нажиться и как-то обойти правила. Потом природная любознательность приводит Якоба в самые необычные ситуации, то он становится добровольцем во время семинара студентов-медиков, которые изучают толстую кишку, то участвует в морском сражении с англичанами, то пишет сегуну поддельное письмо от губернатора. Ну и любовь к японке вгоняет последние гвозди в крышку легкой службы. Ведь девушка, во-первых, не согласна на легкую интрижку с гайдзином, во-вторых, она жаждет учится медицине и не отвлекаться на всяких рыжих юношей, в-третьих, ее мачеха продает ее в очень подозрительный монастырь. Очень уж странное место, где уединённые монахини постоянно рожают, там явно скрывается какая-то тайна.

Немного непривычно было для меня, что автор неяпонец затронул такой исторический период. Вроде на мой взгляд очень органично вышло, но и цели написать о настоящей Японии не стояло. Главное это показная демонстрация четкой иерархии и незыблемости правил и в тоже время теневая сторона мира. Где чиновники пытаются друг друга подсидеть, родственники больше обуза чем поддержка, а зачатки способностей не развиваются из-за того, что ты родился не того пола. Закрытая страна не спешит раскрывать перед чужаками свои двери, ведь иначе придется по другому посмотреть на уклад жизни и верования. Ведь каким-то образом на страницах истории затесался сектантский культ, который устраивал жертвоприношения ради бессмертия.

Перед читателями пронеслась очень необычная жизнь маленького человека, который в новой среде кардинально изменился, но при этом не сломал свой стержень.

Хотите ли вы узнать, почему же я всё-таки решилась? На руку сыграли 2 фактора: 1. В книжном клубе выбрали эту книгу для дополнительных совместных чтений; 2. «Облачный атлас» попал в список запрещённых к распространению книг в Беларуси. Вселенная просто громогласно гаркнула на меня: «Читай давай, сколько ж можно!»

Начало мне далось трудно: никакой экспозиции, читателя сразу вбрасывают в уже закручивающийся сюжет. С первых страниц с ног сбивают десятки имён, должностей и званий. Толпа поначалу едва различимых персонажей пёстрой и громкоголосой массой кружится, как в калейдоскопе, вокруг ошалевающего Якоба де Зута. Со временем персонажи обрастают весом и историями, что сделает их живыми и заметными, но в первых главах от населения Дэдзимы кружится голова.

Дальше сюжет порадовал любовным треугольником на японский манер — спокойным, степенным, немногословным, эмоциональным, при этом полным сочувствия и уважения к каждой из сторон; разного рода приключениями, будь то попытка похищения или эпизод военной баталии, а ещё контрастом быта голландских торгашей и закрытой, замкнутой на себе Японии.

У романа довольно интересная структура: каждая часть — отдельная история, дополняющая основной сюжет. Не все истории рассказаны Якобом — большую часть он даже не узнает. Но во всех историях о нём упоминают.

Главный герой — Якоб де Зут — прибывает на Дэдзиму под покровительством своего начальника, чтобы заработать денег. В голове молодого человека тонкокрылой бабочкой бьётся надежда, что через пять лет у него будет достаточно средств, чтобы вернуться в Голландию и жениться на дорогой сердцу Анне.

Рыжеволосый и зеленоглазый Якоб сразу же притягивает взгляды непривычных к такой внешности японцев. В первой главе он получает по носу за своего начальника, что презентует Якоба как преданного работника. Покровительство Ворстенбоса, нового управляющего, который «низвергает» бывшее начальство острова, тоже выделяет и отгораживает Якоба — его считают шпионом.

На первый взгляд де Зут может показаться простоватым и наивным, но довольно быстро нам дают понять, что он умён и хитер не менее прожжённых опытом, потом и кровью жителей Дэдзимы, просто к хитрости прилагается незыблемые честность и принципиальность воспитанника дяди-священника.

Вскоре после прибытия разум и душу Якоба пленила барышня Аибагава — тоже весьма выделяющаяся личность. Уважаемая и талантливая акушерка, единственная женщина, получившая разрешение учиться у доктора Маринуса на Дэдзиме — неслыханная привилегия для женщины из Японии конца 18-го — начала 19-го веков. Её часть повествования — история о глубине силы и мудрости выращенной в любви и уважении образованной женщины.

Доктор Маринус — моя отдушина. Умный, с прогрессивными взглядами, жадный до знаний и, судя по тому, как он беспощадно издевается над де Зутом, безнадежно скучающий доктор едким словом, цитатой или афоризмом скрашивал каждое своё появление на страницах романа. Эдакая ехидная Википедия начала 19-го века.

Переводчик Огава тоже довольно быстро вызывает доверие и симпатию. Талантливый и любопытный лингвист стоит особняком от жадной своры остальных японцев-переводчиков, которые только и рыщут в поисках проступка голландцев или наживы.

Всю дорогу читала, подгоняя себя, и думала, что поставлю равнодушные, но признающие заслуги 4 звезды. Думала, не зацепило. Заключительная часть «Последние страницы» открыла мне глаза на глубину моей привязанности к этой истории и к Якобу де Зуту в отдельности. Прощание не принесло того облегчения, которое дарит обычно последняя страница. Митчелл просто вырвал у меня надежду из рук, закончив свою историю весьма недвусмысленно, добросовестно расставив все точки.

Мне многое понравилось в этой книге: и язык, и структура, и как дотошно приписаны персонажи. Но есть в этой бочке чайная ложка дёгтя — это сноски и пояснения. Конечно, это не вина писателя, и всё же это просто мрак кромешный. Многое, что понятно из контекста, многословно поясняется, а некоторые вещи, которые даже выделены курсивом, обходят молчанием. Почему? Зачем выделять в тексте, если не собираетесь пояснять?

Мой впопыхах купленный томик весь в пометках, подчёркиваниях, ворчливых записках и в закладках. А ещё сразу после прочтения последних слов мне захотелось начать сначала. Думаю, это знак, что роман хорош. Думаю, это знак, что я к нему ещё вернусь. Так что до свидания, Якоб де Зут, когда-нибудь мы ещё раз съездим в Страну Тысячи осеней.

Ну, может я в очередной раз убедилась, что абсолютно не создана для интриг. Как и де Зут. Он наивен и чист. И его нимб на начало книги просто упирается в небо. Самомнение о себе «негрешном» у этого малого просто зашкаливает.

В сюжете много бессмысленных разговоров, действий. Вот вроде начали что-то делать. Я надеялась на продолжение. Но нет, все опять запуталось в клубок очередных хождений.

Я так и не поняла, о чем эта книга. Зачем это было написано? Для чего? Какой смысл? Описана повседневность? Поэтому мне не понравилось? Нет, я люблю жанр повседневности. Тут что-то другое. Это было нудно, скучно. Без смысла. Жизнь Якоба Де Зута в стране "тысячи осеней".  Да, буду считать так.

ps Во времена повальным всеобщим увлечением Митчелом, я скупила все его книги. Две прочитала, две осталось. Как посмотрю на эти томики, так дурно становится. Муки неоправданных ожиданий так сильны, что я лучше отложу книги до лучших времен, чем просто откажусь от них.

Япония (времён Эдо) была закрытой страной и торговала только с Голландией на определённых условиях и по определённым правилам (иностранцы не могли покидать этот остров и свободно перемещаться, нельзя было проповедовать свою религию, все христианские книги изымались и уничтожались и мн. др.)

Якоб де Зут, как вы понимаете, не японец, он приехал заработать денег, думая, что через 5 лет сможет вернуться домой. но всё случилось иначе. вообще лично мне он показался не таким уж главным героем, здесь есть более яркие персонажи, которым сочувствуешь, которые цепляют, тот же доктор Маринус или госпожа Орито Аибагава.

в самом начале я будто бы пробиралась сквозь дебри имён, героев, книга, как корабль, только что сошедший на воду, сначала будто бы покачивается, настраивается и потом уже когда выходит в открытое море, невозможно остановиться.

вообще книга начинается с непростых родов, также там есть эпизод с удалением камня из почек? (точно не помню, потому что я этот момент не смогла читать так подробно, я его пробежала глазами, потому что представлять не очень хотелось)

в книге автор будто бы добавлял азиатской поэтичности, я это почувствовала в словах и предложениях, в образах.

особенно:

"...На белый камень садится чёрная бабочка и расправляет крылышки".

это завершение главы после игры в го*, которое расставило всё по местам (не спойлерю)

*игра в го - логическая настольная игра с глубоким стратегическим содержанием (чёрные и белые камни перемещаются по гладкой деревянной доске)

я даже сфотографировала себе страницу, где все однородные члены рифмуются! предложение начинается с чаек, которые летят над... и пошло огромное перечисление-стихотворение. я оценила, перечитала несколько раз.

да, японцы о себе могут рассказать лучше и их азиатская поэтичность, возможно, не может быть передана европейцем. но здесь проделана большая работа, там даже есть автобиографичные моменты, поскольку я так поняла, у Митчелла был сын от японской женщины.

в общем, здесь много затронуто тем, есть настоящие истории и люди, которые были прототипами персонажей. из-за этого читать очень интересно.

Исторический роман Дэвида Митчелла «Тысяча осеней Якоба де Зута» обещает погрузить в экзотический мир Дэдзимы конца XVIII века, где сталкиваются две цивилизации — западная и восточная, где утончённая культура Японии противостоит голландскому прагматизму и алчности. Однако, когда проходит начальный восторг от мастерски воссозданной атмосферы, начинают проступать явные сильные и слабые стороны произведения, которые не позволяют в полной мере насладиться историей и заставляют по-иному взглянуть на задумку автора.

Сильные стороны:

- Образность языка. Роман не лишён кинематографичности, которая, несмотря на перегруженность, создаёт живые сцены. Митчелл с лёгкостью рисует перед глазами образы улиц Дэдзимы, сцены на корабле и бытовые детали, как будто погружая в историческую атмосферу конца XVIII века. Этот «визуальный» подход к письму усиливает восприятие, придавая произведению эффект присутствия и вовлечённости в происходящее.

- Сочетание западной и восточной стилистики. Митчелл мастерски комбинирует западный взгляд на мир и восточное восприятие, создавая интересный литературный язык, который манит двойственностью своего стиля. Повествование погружает в атмосферу экзотической и в то же время отталкивающе реальной Японии, контрастирующей с голландским взглядом на колониальный мир. Этот стиль создаёт привлекательный эффект «плавания» между культурами, где каждая деталь оживает, но так и остаётся на отдалённой, загадочной дистанции.

- Тематическая глубина. Автор затрагивает серьёзные темы — коррупцию, рабство, политику изоляции и роль женщины в обществе. Каждая из этих тем вводится в контексте исторических реалий и социальных барьеров эпохи. Через персонажей и их моральные конфликты раскрывается политическая и этическая подоплёка событий, что добавляет произведению философскую емкость, заставляя задуматься о природе власти, жестокости и равнодушия.

Слабые стороны:

- Затянутость и дробность сюжета. Сюжет развивается фрагментарно и порой настолько медленно, что даже интерес к героям начинает ускользать. Многочисленные вставные сцены, диалоги и подробности событий, да и не собой связанные между собой части дробят основную линию, делая её расфокусированной и вялой. Это «размазанное» повествование не всегда оправдано; порой создаётся впечатление, что роман пытается объять необъятное, теряя при этом последовательность и нить событий.

- Схематичность персонажей. Митчелл создаёт образы героев как некие символы, эскизы, недоработанные до психологической глубины. Предлагается широкий набор персонажей, которые раскрыты поверхностно, лишены настоящей индивидуальности, а их характеры ограничены определёнными чертами. Вместо реалистичных людей предстает скорее набор социальных масок, что делает отношения между героями условными и лишёнными драматизма. Невольно возникает ощущение пустоты, когда даже центральный герой — Якоб де Зут — воспринимается лишь как кукла на фоне событий.

- Невыразительность любовной линии. Любовная линия между Якобом и Орито кажется наигранной и поверхностной. Вместо эмоционального конфликта мы видим лишь стандартные романтические клише, которые не находят развития. Отношения между героями практически лишены подлинной глубины и чувственности; они скорее служат фоновой линией для других тем, что делает их малозначительными и в конечном счёте забываемыми.

- Слабо выраженные японские культурные особенности. На первый взгляд, роман обещает глубокое погружение в японскую культуру, но, к сожалению, этого так и не происходит. Дедзима представлена лишь в виде экзотического фона, а культурные и религиозные особенности Японии раскрыты поверхностно. В отличие от «Сегуна» Клавелла, где Япония — полноценный персонаж, здесь её колорит отодвигается на задний план, что обедняет восприятие и лишает произведение важной культурной составляющей.

- Недоработанность сюжетных линий. Митчелл вводит интересные сюжетные линии, как например, тема английского корабля и его экипажа, но в итоге оставляет их нерешёнными или не завершает вовсе. Вместо напряжённых драматических развязок мы получаем абстрактные наброски, которые не ведут к полноценным выводам и оставляют ощущение незавершённости. В попытке охватить многие аспекты, роман уходит в сторону, теряя целостность, и это не позволяет читателю получить удовольствие от финала.

- Финал романа. Концовка, словно волнующий аккорд, к которому подводит каждая страница, оказывается неожиданно приглушённым и лишённым той силы, которую мог бы иметь. Вместо драматичной и завершённой развязки, которую, казалось, намечают все сюжетные линии, Митчелл предлагает лишь отдельные куски, оставляющие с чувством недосказанности. Судьбы героев растворяются в дымке событий, а многие вопросы остаются висеть в воздухе, как отголоски незавершённых мелодий. Этот финал не вызывает катарсиса, скорее, он оставляет ощущение, что где-то по пути история утратила свой внутренний ритм и цель, не сумев превратиться в завершённое и запоминающееся произведение.

В результате, роман Дэвида Митчелла «Тысяча осеней Якоба де Зута» оказывается произведением, в котором скрывается потенциал для глубокой и многозначной истории, но он так и не реализуется в полной мере. То, что могло стать рассказом о столкновении культур и силе человеческих переживаний, выливается в цепочку эскизов и незавершённых тем. Митчелл создаёт красивую, но отстранённую картину, лишённую целостности и насыщенности, оставляя в ожидании глубины, которая так и не раскрывается. 6 из 10.

Якоб де Зут, главный герой романа Дэвида Митчелла "Тысяча осеней Якоба де Зута" - скромный канцелярский служащий, писарь, отправившийся попытать счастья в Японию, чтобы сколотить состояние и добиться руки возлюбленной Анны. Его задача - найти и раскрыть несоответствия в отчетной документации, чтобы привлечь к ответственности прежних управляющих факторией Дэдзима.

По мере погружения в дела, Якоб приближается и к загадкам чужих берегов, куда ему, как иностранцу вход заказан. Хрупким мостиком, объединяющим столь разные миры, становится юная девушка, дочь самурая, акушерка Орито, получившая в благодарность за спасение сына наместника разрешение учиться у голландского доктора, практикующего здесь же, на Дэдзиме.

В начале чтения немного сложно разобраться в действующих персонажах и следить за историей каждого из них. Но страница за страницей складывается общая картина, в которой есть место и предательству, и благородству, и любви, и ненависти, и страху, и мужеству, и беспринципности, и убеждениям самого высшего толка. Роман охватывает несколько лет существования голландской фактории, в которых как в зеркале отражается вся суть европейской колониальной политики, хоть и показанная на примере маленьких людей, а не эпохальных личностей.

Название книги очень хорошо передает ее характер, по-настоящему "осенний", с нотками грусти и ностальгии, умиротворения и смирения с неизбежным концом всего земного. И тем не менее, от нее невозможно оторваться, поскольку помимо глобальных проблем столкновения цивилизаций, запретной любви и стойкости внутренним убеждениям под натиском внешних факторов, есть и интригующий сюжет, и очень разноплановые, глубокие персонажи, и, конечно, потрясающий исторический контекст.