Текст книги "Крестовый поход"

Иван Грозный

Космический челнок для особо важных персон, оснащенный реакционно-инертным двигателем, подлетел к посадочной площадке и опустился на нее с грацией ласточки. Люк открылся, и лучи солнца, сиявшего над миром Голвей, осветили единственного пассажира, прибывшего на этом челноке.

Адмирал флота Иван Николаевич Антонов был довольно рослым, но казался не столько высоким, сколько плотным из-за своих широченных плеч и необъятной груди, делавшей его похожим на небольшой астероид. Стать этого человека и все его движения выдавали именно ту неукротимую природную энергию, о которой взахлеб рассказывали все, кто его знал. Спустившись с трапа, он остановился, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь дряхлому на вид старику в штатской одежде, возглавлявшему встречавшую его делегацию. Обычно люди склада Антонова не воздают таких почестей членам кабинета министров, но Говард Андерсон не был простым министром.

– Да, Айван, – прохрипел Андерсон, – ты не очень-то к нам торопился!

– Хотя в полученном мною приказе и говорилось, что я должен проследовать сюда «как можно скорее», – ответил широкоплечий адмирал громовым басом с едва заметным русским акцентом, – перед вылетом мне пришлось закончить несколько совершенно неотложных дел административного характера… Между прочим, капитан Квирино считает, что во время перелета мы побили все рекорды скорости.

– Так я и поверил в твои байки! – раздраженным тоном сказал Андерсон. Прочие высокопоставленные лица из состава встречавшей Антонова делегации окаменели, а до боли молоденький младший лейтенант, стоявший рядом с Андерсоном, побелел, как простыня. – Пошли! Я тебя сейчас со всеми познакомлю. А потом отправимся к начальнику базы ВКФ адмиралу Стивенсону. Он ждет нас в Арсенале.

Со времен Первой галактической войны постоянно растущий комплекс кораблестроительных заводов и прочих сооружений ВКФ на Джеймсонском архипелаге Голвея называли просто Арсеналом.

– Слушаюсь! – с каменным лицом ответил Антонов.

В полном молчании Андерсон провел Антонова в роскошно обставленный кабинет, выделенный для его личного пользования. Младший лейтенант, переминавшийся с ноги на ногу за спиной старца в течение приветственной церемонии у трапа, ринулся было открывать дверь, но Андерсон ткнул его палкой в спину, – впрочем, совсем не так сильно, как могло бы показаться постороннему наблюдателю.

– Я еще не так одряхлел, что не в состоянии открыть себе дверь, младший лейтенант Мэллори!

Адъютант замер как вкопанный и покраснел, а Андерсон сокрушенно покачал головой:

– Ладно, Энди, не обижайся! Я знаю, что ты хотел как лучше!

– Господин Андерсон, я просто…

– Мы с адмиралом Антоновым как-нибудь сами тут разберемся, – уже намного мягче сказал Андерсон. – Ступай лучше ворковать с адъютантом Гонсалес.

– Есть! – Мэллори перестал смущаться, расплылся в широкой улыбке и поспешно удалился… не забыв перед этим нажать на кнопку двери. Дверь с шипением отворилась. Андерсон буркнул что-то неразборчивое, жестом пригласил Антонова войти, проследовал за ним и, опершись на трость, опустился в мягкое кресло.

– Молокосос! – фыркнул он, а потом поудобнее устроился на подушках и посмотрел на Антонова: – Теперь ты со всеми знаком, и можно перейти к делу!

– Да уж! – согласился Антонов, расстегнул воротник кителя и направился прямо к бару. – И не надоело тебе притворяться гнусным ворчливым старикашкой?! Представляю, как тебя тут все ненавидят!.. У тебя что, нету водки? А, вот она! – Антонов схватил бутылку. – «Столичная»! В такой дали от России! – Он огляделся по сторонам: – Но соленого огурца, конечно, не найдется… Услышав об огурце, Андерсон содрогнулся.

– Налей мне лучше бурбона! – потребовал он из своего кресла. – Уж он-то там точно найдется… Ты знаешь, – продолжал он, – в чем заключается трагедия ВКФ Земной Федерации с момента его возникновения?

– Нет, но ты меня, конечно, просветишь!

– Среди его высших офицеров сразу оказалось слишком много проклятых русских иванов! – Чтобы придать своим словам пущий вес, Андерсон стукнул тростью об пол. – Уверен, что все вы, русские, в душе по-прежнему большевики!

Андерсон был одним из последних людей в Галактике, помнивших, кем были большевики, но Антонов неплохо разбирался в истории своей родины. Он прищурил и так казавшиеся узкими из-за типично русских высоких скул глаза и сделал то, чего большинство его коллег никогда бы от него не ожидало, – широко ухмыльнулся.

– Нас в ВКФ не больше, чем ястребов американского империализма! – сообщил он, надвигаясь на Андерсона с обеими рюмками (и бутылкой водки в придачу). – Живым, а точнее, еле живым образчиком которых ты и можешь служить. В последние годы ты стал вылитым американским мифологическим персонажем… Как его там? Ах да – Дядюшка Сэм!

– Может быть, может быть, – в свою очередь улыбнувшись, пробормотал Андерсон.

В этой избитой шутке была доля правды. Федерация Государств Земли – непосредственная предшественница Земной Федерации – создала свою первую военную структуру сразу после того, как в конце Великой восточной войны была распущена Организация Объединенных Наций. Двадцать лет спустя Китай ускорил процесс формирования вооруженных сил Федерации Государств Земли безуспешной попыткой выйти из ее состава. Китайская война прославилась не только тем, что стала последним организованным кровопролитием на прародине Земле, но и тем, что побудила Федерацию Государств Земли немедленно сократить вооруженные силы каждого государства до чисто символических размеров.

Китайские вооруженные силы были полностью уничтожены, а самые крупные армии на тот момент были у России и Соединенных Штатов. Поэтому именно в этих странах появилось наибольшее количество профессиональных военных, оставшихся без работы, и в высшие командные эшелоны военизированной организации, ставшей впоследствии Военно-космическим флотом Земной Федерации, попало непропорционально много выходцев оттуда. И даже теперь, когда два с половиной столетия теснейшего контакта земных культур превратили (по крайней мере во Внутренних Мирах) традиционные представления о национальности в предмет простой сентиментальной привязанности, среди офицеров ВКФ Земной Федерации по-прежнему было очень много русских и американцев.

– Теперь я и правда чувствую себя почти мифологическим персонажем, – продолжал Андерсон. – А вот ты прекрасно выглядишь!

Как и другие военные, в свое время выразившие желание переселиться в Дальние Миры, Антонов еще в молодости прошел полный курс омолаживающей терапии и в возрасте семидесяти двух земных лет ничем не отличался от сорокалетнего мужчины. Он выразительно пожал плечами и уселся в кресло напротив Андерсона.

– Держу себя в форме. Или, по крайней мере, стараюсь держать. Любому адмиралу это так же трудно, как и ВКФ поддерживать боеготовность в мирное время. – Антонов слегка нахмурился, а потом укоризненно взглянул на Андерсона: – Не тяни кота за хвост! Пей! Не трать попусту драгоценное время!.. Твое здоровье!

Они выпили. Антонов залпом осушил рюмку водки, а Андерсен пил бурбон маленькими глоточками и что-то неразборчиво бормотал о докторах.

– В этом вы все, русские!.. Если хотите напоить собутыльника, так прямо и говорите! Не понимаю, при чем здесь коты, но у вас, конечно, полно забавных выражений!

– У нас всего полно! – радостно заявил Антонов, снова наполнив рюмку. – Если бы ты только знал, Говард, какая у нас неподражаемая литература!

– Однажды я читал русский роман, – уныло заявил Андерсон. – На протяжении семисот восьмидесяти трех страниц персонажи с фантастическими фамилиями ровным счетом ничего не делали, а потом скончалась чья-то тетка!

Антонов печально покачал головой:

– Ты, Говард, невероятно некультурен.

– Я покажу тебе, кто из нас некультурен, наглый ты щенок! – рявкнул Андерсон и подмигнул Антонову. Казалось, время повернуло вспять, опять шла Вторая галактическая война и начальник оперативного отдела штаба Андерсона Николай Борисович Антонов прямо накануне второй битвы в скоплении Змееносца узнал о том, что у него родился сын. Все они тем вечером немного перебрали, но Николай пережил и водку, и битву. А уже в конце Третьей галактической президент Андерсон познакомился с только что получившим первое офицерское звание сыном вице-адмирала Антонова, который сейчас сидел рядом с министром военной промышленности и глушил водку, как это когда-то делал дорогой Николаша…

«Нельзя жить так долго! Воспоминания меня погубят! – подумал Андерсон и встрепенулся. – Ну хватит уже, старый ты маразматик! Может, еще ударишься в религию?!» – мысленно одернул он себя.

Антонов, исподтишка наблюдавший за Андерсоном, почувствовал перемену его настроения.

– Ну и как же обстоят дела на самом деле? – негромко спросил он. – Даже теперь до нас не всегда доходят последние новости. Я почти ничего не знаю о том, что случилось после гибели адмирала Ли Чен Лу.

– Значит, тебе известно, что мы потеряли треть нашего флота, – мрачно сказал Андерсон. – Однако ты, возможно, не знаешь, что, изучив записи сканеров кораблей, спасшихся бегством из Лорелеи, разведотдел ВКФ пришел к выводу, что флот фиванцев был намного мощнее эскадры Ли Чен Лу.

Антонов впился взглядом в глаза Андерсона. Тот молча кивнул.

– Да, да. На сегодняшний день мы точно знаем о наличии у них двенадцати сверхдредноутов, восемнадцати линейных кораблей и более двадцати линейных крейсеров. Впрочем, не сомневаюсь, что это далеко не все. Судя по всему, у них немного эскортных кораблей, но количеством тяжелых единиц они не уступают тому, что осталось у нас.

Мы еще не видели у них авианосцев, но у нас кораблей этого класса погибло еще больше, чем линкоров. Кроме того, фиванцы умело используют преимущество внутреннего положения своей звездной системы и фактор внезапности.

Андерсон поднялся на ноги, опираясь на трость, взял с другого конца стола пульт и нажал на какую-то кнопку. Противоположная стена исчезла, и вместо нее появился голографический дисплей с узлами пространства.

– Все очень плохо, Иван! – Андерсон был так озабочен, что даже позабыл поддразнить Антонова, назвав его «Айваном». – Может быть, даже хуже, чем мы думаем. Эти самые фиванцы – или кто они там на самом деле – начали наступление из Лорелеи. Теперь они продвинулись от нее на два или даже три узла пространства во всех направлениях. Разумеется, я имею в виду только узлы, ведущие в нашу сторону. По каким-то туманным причинам фиванцы держатся на приличном расстоянии от орионской границы. Впрочем, сейчас нас не это должно волновать. – Андерсон нажал еще пару кнопок, и на дисплее появились стрелки курсора, указывающие на звездные системы Гриффин и Редвинг. – Некоторые из кораблей, уцелевших после разгрома эскадры Ли Чен Лу, патрулируют в этих системах, и нам известно, что наступление фиванцев сразу во всех направлениях заставило их в какой-то степени распылить свои силы. Тем не менее нам не остановить их, пока они не доберутся до Линии.

Впрочем, есть и хорошие новости. Наши союзники из скопления Змееносца согласились помочь нам. Они, конечно, не собираются вступить в схватку с фиванцами – для этого они слишком далеко, да и статус союзников «химхока» дело очень тонкое, – но намереваются взять на себя охрану кое-каких участков нашей границы. Это позволит перебросить большинство уцелевших кораблей в интересующий нас сектор. Однако быстро сосредоточить силы не удастся, строительство новых кораблей тоже займет время. Поэтому в настоящий момент твоему Второму флоту придется рассчитывать в основном на корабли, законсервированные здесь, в мире Голвей. Необходимо решить, в каком порядке их следует вводить в строй.

Андерсон вопросительно поднял бровь, предлагая собеседнику высказать свое мнение.

– В первую очередь – легкие авианосцы типа «Пегас», – не задумываясь ответил Антонов. – И разумеется, резервные эскадрильи истребителей.

– Не долго же ты думал! – с улыбкой заметил Андерсон. – Ты уверен? Ведь это же страшная рухлядь. Эти летающие ангары для истребителей времен Первой галактической устарели еще в момент постройки!..

– Как ты совершенно справедливо заметил при большом скоплении народа, – отпарировал Антонов, – я добирался сюда довольно долго, и у меня было время подумать. Поэтому скажу тебе две вещи. Во-первых, у нас в резерве больше всего авианосцев именно этого типа. Они сравнительно невелики, конструкция их проста, и, следовательно, мы сможем расконсервировать их быстрее эскадренных авианосцев или сверхдредноутов и линкоров… А сейчас дорога каждая минута. Необходимо расконсервировать все корабли, которые могут войти в строй на протяжении ближайших нескольких недель. Во-вторых, – нахмурившись, продолжал он, – судя по сообщениям, доставленным курьерскими ракетами Харданиша и адмирала Ли Чен Лу, у фиванцев нет собственных космических штурмовиков, а Ли Чен Лу практически не успел катапультировать свои. Поэтому мне кажется, что фиванцы еще не понимают, какую угрозу представляют собой космические истребители. Если они действительно пока их недооценивают, надо использовать это обстоятельство. Однако для этого нам нужно как можно больше истребителей.

– Весьма разумно, – одобрил Андерсон. – На самом деле я пришел к такому же выводу, но хотел убедиться в том, что наши точки зрения совпадают. Ты, наверное, заметил, что на орбитальных верфях кипит работа. Так вот, первые три авианосца типа «Пегас» вступят в строй уже через несколько дней, а за ними последуют и остальные.

Было заметно, что у Антонова отлегло от сердца.

– Совсем забыл! Есть еще одна хорошая новость! – сказал Антонов и широко улыбнулся уставившемуся на него с вопросительным видом Андерсону. – Да, да! Несмотря на нашу загадочную тоску, мы, русские, тоже порой привозим добрые вести! Я имею в виду новейшие военные технологии. Перед тем как перейти ко мне в штаб, капитан Сущевский участвовал в программе модернизации стратегических ракет. Речь шла главным образом об увеличении дальности их действия. Он говорит, что в этой области уже есть чем похвастаться. А еще есть новое средство доставки ракет сквозь узлы пространства – не помню, как его там назвали, – и новые боеголовки…

– Все это замечательно, – перебил его Андерсон, – но в первом сражении этого чудо-оружия у тебя еще не будет.

– Я и сам знаю. Но это все-таки свет в конце туннеля. – Антонов на мгновение замолчал. – Кроме того, вроде бы придумали еще кое-что, возможно намного более полезное. Конечно, никто толком не знает, есть это на самом деле или нет… Даже адмиралам флота приходится довольствоваться одними слухами… Так вот, я уже не раз слышал о новых достижениях в области электронных маскировочных устройств… – Антонов демонстративно недоговорил.

– Да, об этом действительно поговаривают. Я попытаюсь узнать, есть ли какая-нибудь почва под этими слухами.

Андерсон внезапно заговорил преувеличенно любезным тоном, и Антонов лишь кивнул ему в ответ. Они и без слов понимали друг друга.

– А теперь, – внезапно заявил Андерсон, – я хочу тебе кое-кого представить.

– Пригласите Владетеля Тальфона, – сказал он, нажав еще на какую-то кнопку.

Конечно, Антонов не разинул рот от неожиданности, но выглядел по меньшей мере ошарашенным. Он как раз пытался что-то спросить Андерсона, когда одна из боковых дверей отворилась и в помещение вошел высокий орионец. Его мех был не рыжеватым или пегим, а иссиня-черным, как у представителей древнейших кланов орионской знати. Антонов сразу понял, что его усыпанная драгоценностями портупея почти бесценна, и заметил, что с нее сняты воинские знаки различия.

– Адмирал Антонов, – официальным тоном сказал Андерсон, – разрешите представить вам Ктаара'Зартана, Владетеля Тальфона, двадцать третьего Мелкого Клыка Орионского Хана.

Дюжий адмирал поднялся и отвесил неглубокий поклон, заменявший у орионцев рукопожатие.

– Польщен знакомством с вами, адмирал Антаанааф, – сказал Ктаар, отвесив Антонову такой же церемонный поклон.

Для орионца у него был неожиданно низкий голос, и от этого гортанные звуки его речи напоминали журчание ручья. Антонов был одним из повсеместно признанных «экспертов ВКФ Земной Федерации по усатым-полосатым». Он и сам понимал, что это одна из причин, по которым его назначили командующим Вторым флотом. Теперь же он наслаждался благородными звуками речи Ктаара. Некоторые считали, что орионский язык напоминает «вопли котов, спаривающихся под аккомпанемент волынок», и радовались тому, что особенности речевых органов не позволяют людям говорить по-орионски, – Антонов не принадлежал к их числу. Он хотел бы научиться говорить на орионском, потому что ему, в отличие от большинства сослуживцев, нравился этот язык. Андерсон всегда язвил по этому поводу, говоря, что он ничего другого и не ожидал от лингвистического извращенца, утверждающего, что самым великим языком прародины Земли был русский.

– Господину Аандерсаану не следовало бы упоминать мой чин, так как я временно покинул военную службу, – продолжил Ктаар. – Но я действительно ношу титулы Владетеля Тальфона и Ханхака'А'Зартана с момента гибели моего не оставившего потомства двоюродного брата.

Антонов стал постепенно понимать, в чем дело.

– Примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего двоюродного брата, ставшего жертвой предательства! – сказал Антонов, прекрасно понимая, как болезненно относятся к коварным поступкам орионцы. – Он погиб смертью героя.

– Благодарю вас, адмирал, – ответил Ктаар, – Обстоятельства его гибели и являются причиной, приведшей меня сюда. Заключенное с Земной Федерацией соглашение, по условиям которого люди стали «химхоком» орионцев, удовлетворяет честь моего народа, но я как частное лицо и особенно как «ханхак» своего клана чувствую особую ответственность. Поэтому Хан'А'Ханайи освободил меня от военной службы до тех пор, пока я не сочту, что сполна отмстил за поруганную честь моего клана, Я прибыл сюда как частное лицо, желающее выступить добровольцем в войне против существ, подло умертвивших моего двоюродного брата.

– Прежде чем ты примешь решение, Иван, – вставил Андерсон, – спешу сообщить тебе, что Владетель Тальфон привез с собой грамоту, лично подписанную Ханом, в которой говорится, что Ктаар теперь частное лицо и может поступать по своему усмотрению. Поэтому, приняв его на службу, мы не нарушим обязательств, принятых на себя, когда мы согласились выступить в качестве «химхока» Орионского Ханства. Кроме того, хочу отметить, что в ВКФ Орионского Ханства Владетель Тальфон считается одним из ведущих специалистов по тактике боя с применением космических штурмовиков.

Антонов нахмурился. Вместе с «миротворческим флотом» погибли лучшие пилоты космических истребителей Земной Федерации, а теперь ему внезапно предложили услуги одного из лучших пилотов нации, чей военно-космический флот славился яростными, если не сказать безрассудно отважными, атаками космических истребителей, всегда заставлявшими землян содрогаться от смешанного чувства ужаса и восхищения. На протяжении всей истории орионцев кодекс их чести рассматривал поединок один на один единственным видом схватки, достойным воина. Со времен Первой галактической войны, когда маленькие космические корабли утратили значение на поле боя, усатые-полосатые перестали получать наслаждение от сражений. Что это за воин, который сидит где-то внутри космического сверхдредноута весом сто пятьдесят тысяч тонн! Изобретение космических истребителей дальнего действия позволило орионцам вновь почувствовать себя в родной стихии, и даже наиболее недоброжелательно настроенные по отношению к ним офицеры ВКФ Земной Федерации не могли не восхищаться тактическим мастерством, с которым орионцы использовали истребители.

«Да, – подумал Антонов, – он может мне пригодиться».

Кроме того, отказ от услуг Ктаара вряд ли способствовал бы укреплению и так довольно шатких добрососедских отношений Земной Федерации и Орионского Ханства, и все же…

– Владетель Тальфон, – неловко начал Антонов, – я польщен вашим предложением и благодарен вам за него. Однако в этой связи возникают некоторые проблемы. Вы и сами прекрасно понимаете, что не существует военных организаций, в которых не велось бы тех или иных интриг и офицеры не завидовали бы друг другу из-за занимаемых должностей. Боюсь, как бы у нас это не усугубилось, если вы займете пост, соответствующий вашему чину и опыту…

– Не волнуйтесь, адмирал, – перебил его Ктаар. – Я соглашусь на любую должность, которую вы для меня найдете. Я могу пилотировать истребитель или вести огонь из бортовой противоракетной установки.

Антонов подумал, что это заявление говорит в пользу серьезности намерений Ктаара. Даже среди орионцев его клан славился вышедшими из него воинами. Благородные представители большинства орионских кланов носили те же имена и титулы, что и Праотец Клана, личным героизмом в сражении завоевавший право его основать. Ктаар носил еще и очень почетный дополнительный титул «ханхака» Клана Зартан. Его согласие на любую незначительную должность было невероятной уступкой с его стороны. Однако…

– К сожалению, дело не только в этом! – Антонов набрал в грудь побольше воздуха. – Хотя наши расы и являются союзниками на протяжении уже пятидесяти земных лет, многие среди личного состава ВКФ все еще не до конца с этим смирились. Видите ли, ВКФ, собственно говоря, и появился на свет, потому что кому-то было нужно сражаться с вами. До нашего первого столкновения у Земной Федерации не было вооруженных сил, заслуживающих этого названия. В то время земляне считали, что войн вообще больше не будет, потому что развитые цивилизации не прибегают к насилию.

– А почему они так считали? – с неподдельным любопытством спросил Ктаар.

– Э… Не важно. На самом деле я хотел сказать, что – хотя мне и неприятно вам об этом говорить – неприязненное отношение к орионцам является чуть ли не традицией в ВКФ Земной Федерации. К сожалению, я должен учитывать то, какое воздействие эти предрассудки могут оказать на боевой дух моего личного состава.

– Адмирал, я прекрасно вас понимаю. Среди нас тоже много тех, кто по-прежнему думает, что все земляне «шофаки» вопреки всем урокам Третьей галактической войны и сотрудничеству с такими землянами, как офицер связи, находившийся при моем двоюродном брате. Полагаю, вы ее знали.

– Вы говорите о лейтенанте Йохансен? – Антонов снова удивился. – Да, я ее знал. До перевода в дивизион Владетеля Харданиша она служила в моем штабе. Она была прекрасным офицером, но…

– Прекрасным офицером, которому лично вы указали на необходимость постараться научиться понимать наш великий язык, – заметил Ктаар, в знак согласия подергав на орионский манер мохнатым остроконечным ухом. – Поэтому считаю, что вам небезынтересно будет узнать, что ее имя навечно занесено в список Праматерей Клана Зартан. В сообщении, присланном на последней курьерской ракете, мой двоюродный брат попросил об этом, прямо сказав, что она достойна этой почести в такой же степени, как и самые отважные дочери и сыновья нашего отважного народа Зеерлику'Валханайи. Лично я считаю лейтенанта Йохансен примером для подражания, – добавил Ктаар, выпрямившись во весь рост.

Несколько мгновений столь непохожие друг на друга человек и орионец пристально смотрели друг другу в глаза. Потом Антонов буркнул:

– У нас не принято принимать на военную службу иностранных граждан, но если за вас ходатайствует такое высокопоставленное лицо, как министр военной промышленности…

Услышав это, Андерсон одарил присутствующих ангельской улыбкой.

В штабе адмирала Антонова собралось необычно большое количество «экспертов по усатым-полосатым». Однако, несмотря на это и на все предварительные предупреждения, его офицеры не сумели полностью скрыть свои чувства, увидев, как вслед за Антоновым в штабное помещение вошел орионец в черной портупее с серебряными знаками отличия коммандера ВКФ Земной Федерации.

– Вольно! – прорычал Антонов, а потом продолжил обыденным тоном: – Познакомьтесь с коммандером Ктааром'Зартаном, который будет выполнять обязанности заместителя начальника оперативного отдела штаба по вопросам действий космической авиации.

Название должности для Ктаара придумали несколько; часов назад, а чин коммандера ему присвоили для приличия. (Между прочим, начальник юридического отдела штаба чуть не лишился рассудка, выслушивая вежливые, но настойчивые заверения Ктаара в том, что он ни в коем случае не может считаться лицом, пользующимся дипломатическим статусом.) Впрочем, теперь это было не важно. Если Иван Грозный говорит, что усатый-полосатый – коммандер, значит, коммандер! И все дела!

– А теперь, – продолжал Антонов с видом человека, только что сделавшего совершенно заурядное объявление, – давайте заслушаем капитан-лейтенанта Тревейн, которая подготовила самую последнюю сводку разведданных.

Он дал знак офицеру, занимавшемуся у него в штабе разведкой. Она включила дисплей с изображением узлов пространства.

Виннифред Тревейн была очень смуглой, но у нее были тонкие, почти европейские черты лица, а в речи не осталось и следа мелодичного акцента, привезенного в конце двадцатого века ее предками с Ямайки. Она говорила отрывисто и четко, как настоящая образованная англичанка.

– Благодарю вас, господин адмирал. Согласно последним данным, фиванцы захватили звездную систему Ларами.

Это сообщение не вызвало особой реакции у собравшихся, которые ожидали чего-то в этом роде и больше ничему не удивлялись.

Тревейн обобщила сведения, полученные от уцелевших беглецов, и добавила:

– Это обстоятельство, а также наличие фиванцев в беззвездной системе QR-107 позволяет им напасть на звездную систему Редвинг по одному из двух направлений или по обоим направлениям сразу. Мы не знаем, есть ли у них возможность совершить такое же нападение и на систему Гриффин. Нам известно, что система Мантикора уже пала, а в системе Бэзил фиванцев еще не было.

– Благодарю вас, коммандер, – с непроницаемым лицом сказал Антонов и обратился ко всем присутствующим: – Теперь нам надо принять решение, неизбежность которого мы все давно понимаем. Фиванцы достигли Линии в двух местах. Изучив захваченные данные, они должны понять, что теперь им придется нелегко. До настоящего момента их военные действия велись очень разумно. Поэтому будем исходить из предположения, что они и сейчас дислоцируют свои силы наиболее рациональным образом. Вопрос заключается в том, на какую звездную систему они нападут: на Гриффин или на Редвинг? – В низком голосе Антонова зазвучали особенно грозные нотки: – Предположим, что они собрали достаточно полные навигационные данные. Значит, им известно, что из системы Редвинг открывается прямая дорога в Солнечную систему. По этой причине полагаю, что они нападут на Редвинг. Однако мы не можем быть в этом абсолютно уверены. Следовательно, я вынужден разделить наши силы.

Все хранили молчание. Антонов не спрашивал их мнения и не просил у них совета. Он взвалил весь непосильный груз ответственности на свои могучие плечи.

– Я лично, – продолжал он, – буду командовать ударной группой в Редвинге. Капитан Сущевский! – сказал он, повернувшись к начальнику штаба. – Сообщите вице-адмиралу Хебабу, что он отправится со второй ударной группой в звездную систему Гриффин.

Впрочем, все присутствующие знали, что весь флот Антонова настолько мал, что каждая из его половин вряд ли заслуживает названия полноценной ударной группы.

– А теперь, дамы и господа, – закончил Антонов, – за работу!