Текст книги "Тайные рейдеры. Диверсионные операции ВМС Германии"

28 сентября двигатели работали в течение девяти часов, а потом встали намертво. После шести дней непрерывной работы удалось лишь заставить судно развивать скорость в пять узлов. Руктешель понял, что делать нечего и придется идти домой, если, конечно, будет возможно.

Он объявил экипажу о своих намерениях 7 октября, когда «Виддеру» удалось разогнаться до семи узлов. Машины от такой «бешеной» скорости вибрировали и издавали странный шум. 10 октября он объявил экипажу еще одну хорошую новость: «Рекум» с депешами и личной почтой добрался до дома. По крайней мере, рассуждал капитан рейдера, SKL узнает, чем они занимались, даже если самим им не удастся добраться до дома.

«Виддер» медленно пробивался на северо-восток к берегам Франции. Навстречу им попадались самые разные суда, но рейдер был не способен гоняться за чем бы то ни было – его максимальная скорость составляла 6,25 узла.

Например, одна блестящая возможность была упущена уже у самого побережья, когда на горизонте был замечен большой лайнер компании «Блу Фаннел Лайн». Однако вскоре разочарование сменилось радостью – появились самолеты и подводные лодки сопровождения, которые и проводили «Виддер» до Бреста. Рейдер прибыл туда 31 октября, потопив за время похода 10 судов общим тоннажем 58 645 брт.

Пушки и другое оборудование были сняты с «Виддера» и установлены на других рейдерах. Руктешель через несколько месяцев получил новое назначение – капитаном на судно № 28, «Михель», – которым и командовал почти два года. Он единственный из капитанов рейдеров был отдан в 1947 году под суд как военный преступник и в конце концов осужден на десять лет тюрьмы, где и умер. Его признали виновным в том, что он не обеспечил безопасность экипажей «Англо-Саксона» и «Болье» и продолжал вести огонь по «Давизиану» после того, как его капитан просигналил, что команда готова покинуть судно. Еще по нескольким обвинениям он был признан невиновным.

«Виддер» пережил войну и превратился после в британский сухогруз «Улисс». Позже, однако, он был вновь продан Германии и получил название «Айхенхайм».

Глава 4
«ТОР» (СУДНО № 10)

В обязанности германских вооруженных рейдеров никогда не входили сражения с военными кораблями союзников. Даже одно сравнительно небольшое орудие вполне могло, как мы увидим позже, вывести рейдер из строя или даже потопить его. Следовательно, рейдер должен был всячески избегать встречи с любым судном, способным серьезно повредить его небронированные борта.

Тем не менее одному из рейдеров – «Тору», судну № 10, – пришлось сразиться с тремя британскими вспомогательными крейсерами – вооруженными торговыми судами. Два из них «Тор» сумел вывести из строя, третий потопить. Это, безусловно, необычайное достижение, которым рейдер обязан счастливой случайности в неменьшей степени, чем собственной доблести.

Среди рейдеров «Тор» был одним из самых маленьких; его тоннаж составлял всего 3144 брт (размером примерно с крупный паром через Ла-Манш). Он был построен в 1938 году в Гамбурге на верфях «Дойче Верфт» и под именем «Санта-Круз» был банановозом на Ольденбург-Португальской линии.

SKL всегда считал суда, предназначенные для перевозки бананов и других фруктов, идеально подходящими для переоборудования в рейдеры; строительство таких судов поощрялось с самого начала строительства нового германского военно-морского флота. В какой-то момент, во времена Веймарской республики, даже считалось, что германский военно-морской флот оказывает тайную финансовую помощь различным банановым плантациям, с тем чтобы эти плантации заказывали суда, которые в случае войны Германия сможет использовать как рейдеры.

Банановозы обладали двумя основными достоинствами: они были небольшими и превосходили по скорости обычные торговые суда. Важность небольших размеров (это означает, что судно подставляет противнику неудобную мишень) будет видна в сражении «Тора» с британскими торговыми крейсерами, которые обладали примерно таким же вооружением, зато по размеру превосходили его примерно вшестеро.

Расчетная скорость «Тора» составляла 17 узлов. Его двигатели представляли собой нефтяные паровые турбины, которые, судя по всему, вели себя прекрасно. Таким образом, Руктешель был не прав, говоря, что глупо использовать в качестве рейдера судно с паровым двигателем. Максимальный радиус действия «Тора» при скорости 10 узлов составлял 40 000 миль. Вооружен он был примерно так же, как остальные рейдеры – шесть 5,9-дюймовых орудий, одно 60-миллиметровое орудие, имитирующее небольшую кормовую пушку, какими были оснащены все торговые суда союзников, два 37-миллиметровых и четыре легких 20-миллиметровых зенитных орудия, а также четыре торпедных аппарата.

Капитаном «Тора» был Отто Кехлер. Он принял командование в октябре 1939 года, в возрасте 45 лет. Он служил в германском военно-морском флоте с 1914 года и, подобно капитану «Атлантиса» Рогге, командовал в разное время двумя учебными парусниками германского ВМФ.

«Тор» отплыл из Киля б июня 1940 года. В тот момент для выведения рейдера в океан требовалась уже настоящая широкомасштабная операция. Отчасти это объяснялось тем, что в июне в высоких широтах почти не бывает темноты, отчасти тем, что велика была вероятность встретить по пути военные корабли союзников, принимавшие участие в сражения у Нарвика. Отплывал «Тор» в сопровождай целого эскорта из эсминцев, самолета и тральщиков, а также sperrbrecher'a (прорывателя блокады) – торгового судна, оснащенного очень тяжелым зенитным вооружением и специальным траловым оборудованием. Такие суда обычно использовались для сопровождения каботажных конвоев.

Вначале рейдер был замаскирован под русское судно – пароход «Орск» из Одессы.

Наилучшим помощником для рейдера, пробирающегося в Атлантику, стала бы, безусловно, очень плохая погода, и в этом «Тор» недостатка не испытывал. Создается впечатление, что корабль все время шел в густом тумане, сопровождавшемся хорошим снегопадом. Туман имел свои недостатки, поскольку немцу приходилось буквально нащупывать свой путь вдоль южной кромки паковых льдов, зато под его прикрытием «Тор» смог 16 июня выйти в открытый океан. Дважды ему пришлось уклоняться от встречи с неприятельскими судами – с тремя 20 июня и с одним 23 июня, к юго-западу от Азорских островов. Последний, как подозревали немцы, был британским торговым крейсером, а первые три были пропущены, вероятно, потому, что капитан не хотел привлекать к «Тору» внимания, прежде чем он подойдет поближе к отведенному ему району в Северной Атлантике.

Пройдя Азорские острова, рейдер вновь сменил маскировку: на этот раз он превратился в югославский «Вир» из Сплита, идущий из Ливерпуля через Хорту на Пернамбуко и Сантос.

28 июня Кехлер записал в военном дневнике, что после того как часть продовольствия будет использована, он сможет оборудовать впереди место для пленных, которые, возможно, у него вскоре появятся, однако для этого необходимо также освободить минный склад «Тора». Значит, пока мины не будут поставлены, он не сможет принять на борт никаких пленных.

SKL позже так прокомментировал эту запись: если бы мины вынесли из хранилища, то пришлось бы ждать, пока они будут поставлены возле мыса Доброй Надежды или в другом столь же отдаленном месте.

«Тор» начал боевые действия 1 июля. Единственным предупредительным выстрелом он остановил голландское судно «Кертосоно», которое не стало поднимать тревогу. Судно вместимостью 9289 брт направилось из Нового Орлеана на Кюрасао и Фритаун с бензином, битумом, древесиной и сельскохозяйственной техникой, предназначенными для британских портов. Его экипаж насчитывал 56 человек, кроме того, на борту было девять пассажиров, включая четырех женщин и маленького ребенка. «Кертосоно» был прекрасным судном, и Кехлер решил отправить его с «призовой» командой в Лориент, куда он и прибыл благополучно двенадцать дней спустя.

Неделей позже чуть южнее экватора слева по курсу было замечено еще одно судно, повернувшее при появлении «Тора» на восток. После двух часов погони «Тор», оказавшись на расстоянии 8000 ярдов, открыл огонь полным бортовым залпом. Третий залп угодил в цель, а атакованное судно, если верить военному дневнику, не смогло воспользоваться ни своей 4-дюймовой пушкой, ни радиопередатчиком.

На захваченное судно была направлена «призовая» команда, которая доложила: «Английский пароход «Деламбр» (7032 брт), арендован британским адмиралтейством, везет хлопок, кожи и хлопковое семя из Рио-де-Жанейро во Фритаун и Ливерпуль. Экипаж 44 человека, один пассажир, все англичане».

Судно было потоплено, люди с него взяты на борт рейдера. Британский капитан рассказал, что во время прошлой войны ему не повезло точно так же: его корабль был захвачен рейдером «Мёве».

Утром 9 июля предупредительными выстрелами по курсу остановили еще одно судно – бельгийский «Брюгге» (4983 тонны). Это прежде германское судно, захваченное в 1914 году, везло теперь 6746 тонн пшеницы из Некочеи и Мар-дель-Платы на Сен-Винсент и во Фритаун. Его тоже потопили, а 44 человека экипажа взяли на борт. На «Торе» теперь было 90 пленных; место для их размещения освободили, выбросив за борт пустые упаковочные ящики.

Через пять дней захватили еще одно судно. В последнем свете уходящего дня возле Тринидада был остановлен британский «Грейсфилд» (4631 брт); судно везло 7430 тонн пшеницы и отрубей из Монтевидео во Фритаун и Лондон. Волнение на море и темнота сильно затрудняли использование шлюпок, но Кехлер не хотел включать прожектор «Тора» из опасения привлечь к себе внимание. Тем не менее все 36 членов экипажа «Грейсфилда» удалось успешно доставить на борт рейдера. Чтобы затопить сухогруз, по нему выпустили две торпеды, но одна из них, вместо того чтобы лечь на курс, принялась кружить, и Кехлеру пришлось задействовать пушки.

«Тор» продолжал двигаться избранным курсом, более или менее параллельно побережью Бразилии, и двумя днями позже на широте Рио-де-Жанейро обнаружил судно, направлявшееся в устье реки Ла-Плата. Приблизившись под прикрытием дымового облака, «Тор» атаковал сразу же и без предупреждения. Кехлер видел, что судно несет на корме две пушки, и хотел, по его собственным словам, «подавить всякое сопротивление в зародыше».

Третий залп накрыл цель; следующий угодил в корму, и судно загорелось. В этот момент в эфир с него пошел сигнал RRR, а на корму к пушкам побежал какой-то человек. «Тор» снова открыл огонь и попал в цель еще дважды. Передача сигнала RRR прекратилась. Пожар на судне распространялся все сильнее. Торговец замедлил ход, и экипаж начал покидать его. С «Тора» на захваченное судно отправилась абордажная команда. В корпусе судна взорвались подрывные заряды; оно перевернулось, но осталось на плаву килем кверху. Пришлось уничтожить его еще несколькими 5,9-дюймовыми снарядами. «Вендовер» (5489 брт), британское судно, вез в Буэнос-Айрес 7250 тонн угля. Двое из сорока членов экипажа – один из них радист – были убиты при захвате; еще двое умерли от ран на борту «Тора». Немцы похоронили их в море со всеми воинскими почестями; тела их были накрыты британским флагом.

На следующий день после полудня «Тора» ждал новый успех. Выстрелом по курсу было остановлено голландское судно «Тела» (3777 брт). Голландец вез 5451 тонну зерна из Розарио в Соединенное Королевство через Фритаун. Экипаж – 33 человека – был взят на борт рейдера, судно потоплено.

За эти семнадцать дней «Тор» потопил шесть судов общим тоннажем 35 201 брт. Теперь на борту его было 194 пленника, и, как говорится в военном дневнике, «на маленьком корабле становилось тесновато».

На борту «Телы» было обнаружено детальное описание «Маршрута 271», на котором «Тор» и встретил последние четыре судна. В соответствии с этим казалось разумным продолжать движение тем же курсом; однако за следующие десять дней не удалось отыскать ни одного судна, несмотря на разведку с воздуха с помощью «арадо».

28 июля в девять часов утра, при хорошей видимости и слабом ветре, в поле зрения появились мачты какого-то корабля. С расстояния 28 000 ярдов было ясно, что судно большое. Это мог быть грузовой корабль или вооруженный торговый крейсер. Скорость неизвестного судна, составлявшая шестнадцать узлов, позволяла предположить скорее первое, и Кехлер повернул навстречу, чтобы прояснить этот вопрос.

В 10.01 на немецком корабле была объявлена боевая тревога. «Тор» развернулся и двинулся курсом 230 со скоростью 17 узлов. Неизвестное судно последовало за ним. Немцы видели уже, что это корабль вместимостью около 14 000 брт с высокими надстройками. Теперь уже внешность и поведение незнакомца не оставляли у немцев сомнений в том, что это британский вооруженный торговый крейсер.

Кехлер имел общий приказ избегать любых столкновений с военными кораблями противника, поэтому он повернул и попытался уйти на полном ходу. Британец следовал за ним на расстоянии около 20 000 ярдов. Погоня продолжалась всю первую половину дня. Начав приближаться к рейдеру, преследователь – бывший почтовый лайнер «Алькантара» (22 209 брт) – отправил в эфир длинное шифрованное сообщение.

Было ясно, что преследователь превосходит «Тор» в скорости. Кехлер решил, что ему остается только попытаться нанести британцу значительный ущерб; если он не сможет развивать полную скорость, то рейдер, возможно, сумеет ускользнуть.

В 12.57 «Тор» сбросил маскировку и сбавил ход до 15 узлов. При скорости в 17 узлов – максимальной для рейдера – вибрация была настолько сильной, что мешала орудийным расчетам и дальномерщикам выполнять свои обязанности.

Минутой позже рейдер развернулся поперек курса «Алькантары», поднял германский флаг и с дистанции 14 000 ярдов открыл огонь бортовым залпом из четырех орудий. «Алькантара» тут же ответила. Третий залп «Тора» угодил в цель. Британец слегка отвернул с курса, чтобы иметь возможность дать залп с правого борта.

Немцы шли прямо на солнце, и британским артиллеристам было очень трудно целиться.

С мостика «Тора» можно было заметить два попадания в «Алькантару» – один снаряд угодил в корму, другой – между трубой и мостиком; над палубой появились большие клубы пара. Второй залп рейдера перебил на британском корабле кабель управления огнем орудия № 4 левого борта и убил одного матроса. При следующем залпе «Алькантара» получила снаряд в ватерлинию в переднем конце машинного отделения по правому борту; скорость британца сразу упала.

Крейсер ответил тремя или четырьмя разрозненными выстрелами – уже по отдельности, а не залпом. Стреляли британские артиллеристы, по всей видимости, неплохо; Кехлер замечает в отчете, что попавшие в воду снаряды оставляли после себя на поверхности пятна «ядовито-зеленого цвета», а поднимаемые ими фонтаны воды были меньше, чем от немецких снарядов. Недолетевшие германские снаряды при попадании в воду взрывались, окатывая британских артиллеристов с ног до головы фонтанами черной воды. Шум на британском крейсере был так силен, что невозможно было расслышать отдаваемые приказы. Через восемь минут после начала сражения Кехлер изменил курс и увеличил скорость; «Алькантара» тоже немного изменила курс, и теперь два корабля двигались в противоположных направлениях.

Кехлер обнаружил, что полную скорость из-за проблем с конденсатором его корабль не может развить. Почти сразу же в рейдер угодил первый британский снаряд – по правой стороне верхней палубы на уровне трюма № 1. Британский снаряд прошил рейдер насквозь и не взорвался, но на своем пути он оборвал электрические кабели на верхней жилой палубе, в результате чего погас свет и остановился снарядный элеватор, подававший снаряды к носовым орудиям.

Было некоторое задымление, но пожара удалось избежать. Повреждения были быстро исправлены, но тут на шлюпочной палубе по правому борту взорвался еще один снаряд. На шлюпочной палубе и уровнем ниже осколками были убиты трое и ранено четверо немецких моряков; торпедные аппараты правого борта временно вышли из строя.

«Тор» по-прежнему шел на юг, и теперь стало казаться, что он идет чуть быстрее своего противника. Учитывая это, Кехлер немного изменил курс, так чтобы его корабль оказался точно впереди британца и представлял для его пушек минимальную мишень. «Тор» не прекращал огня; немцы стреляли из одного, двух или трех орудий, хотя собственный дым «Тора» мешал прицеливаться, а пост управления огнем, расположенный на мостике, заслоняла его собственная труба.

Вражеские снаряды ложились рядом, но в 13.21 «Тору» пришлось прекратить огонь, поскольку цель полностью скрылась за клубами дыма. Кехлер скомандовал право руля, чтобы вывести корабль из-за дымовой завесы и снова открыть огонь; оценить результаты обстрела мешал дым.

Когда дым рассеялся, немцы увидели, что «Алькантара» остановилась, продолжая, тем не менее, стрелять из четырех орудий. На часах было 13.29.

Кехлер сообщает в своем докладе, что ему хотелось вернуться и потопить противника, но ему приходилось все время помнить о том, что единственного удачного попадания может оказаться достаточно, чтобы полностью вывести из строя его корабль. К тому же к месту действия вскоре могли подойти другие британские корабли. В соответствии с этим в 13.35 он решил выйти из боя и поспешил прочь под прикрытием дымовой завесы. За время сражения «Тор» произвел 284 выстрела из своих 5,9-дюймовых орудий. Редер, получив доклад Кехлера, особо отметил, что, прекратив сражение, капитан рейдера поступил совершенно правильно.

«Тор» похоронил убитых и начал чинить повреждения. Одновременно немцы меняли маскировку судна, поскольку было ясно, что «Алькантара» непременно передаст по радио описание рейдера.

В тот момент «Тор», «Пингвин» и «Виддер» находились примерно в одном районе, однако было ясно, что британское адмиралтейство не может различить эти корабли между собой, как не может, по всей видимости, и сказать, сколько именно рейдеров действует в этом районе – два или три.

Что же до «Алькантары», то она вернулась на базу с временно заделанной пробоиной в борту; вода стояла в трюмах на два фута выше верхушек топливных танков.

К 30 июля «Тор» вышел на широту островов Тристан-да-Кунья и снизил скорость до пяти узлов, чтобы почистить котел и завершить ремонтные работы. Через двенадцать дней работы Кехлер доложил в Берлин, что планирует некоторое время крейсировать на маршруте между устьем реки Ла-Плата и мысом Доброй Надежды, а затем идти на встречу с «Рекумом», уже назначенную Берлином. Там он сможет не только пополнить запасы корабля, но и избавиться от пленных, а также принять на борт нескольких офицеров и матросов для «призовых» команд.

К этому моменту немцы уже знали, что последние британские антирейдерные меры включали установку на торговых судах дополнительной антенны и приказ передавать в эфир сигнал RRR при первом же подозрении, несмотря даже на возможность ошибки, которую после можно легко исправить. Торговые суда были предупреждены, что любое приближающееся судно следует считать подозрительным. В результате 12 августа, например, «Тор» в течение пяти часов с удовлетворением выслушивал ложные сигналы тревоги, подаваемые судами союзников. 25 августа он встретился с «Рекумом», однако Кехлер обнаружил, что танкер не в состоянии принять на борт его пленных. Он решил отправиться обратно в бразильские воды, двигаясь при этом широким зигзагом. 8 сентября рейдер остановил югославское судно «Федерико Главич», но, поскольку Югославия на тот момент оставалась нейтральной и на борту судна не оказалось вещей британского производства, югослава, в соответствии с приказами, отпустили.

К 12 сентября «Тор» оказался в семистах милях к востоку от Пернамбуко. До 26 сентября он продолжал двигаться на север. 26-го в девять часов утра разведсамолет «Тора» обнаружил судно, которое и было через час остановлено двумя предупредительными выстрелами по курсу. Это оказалась норвежская китобойная матка «Космос» (17 801 брт) с экипажем из 89 человек. Она везла из Уолфиш-Бей в Кюрасао 17 662 тонны китового жира. «Приз» был чрезвычайно ценным, но на китобое не хватало топлива, и Кехлер не видел реальной возможности доставить его домой целым и невредимым, вместе с чудесным грузом. Кроме того, судно было очень заметным – на его корме рядом стояли две трубы – и замаскировать его было совершенно невозможно. Тем самым ценность судна в качестве плавучей базы сводилась к нулю. Кроме того, судно было очень медленным, и всего через несколько дней – когда оно не придет по графику в Кюрасао – его должны были хватиться союзники.

Исходя из всего этого, судно, к недовольству SKL, было потоплено. SKL указал, что проводить суда во французские порты оказалось гораздо легче, чем ожидали, что и показал случай с «Кертосоно». В любом случае, по мнению SKL, для столь ценного судна и груза любой риск был бы оправданным.

Чуть не доходя до экватора, «Тор» снова принялся за чистку котлов и занимался этим двенадцать суток. Практически сразу же по окончании этой процедуры – 8 октября – было замечено большое судно. Его курс свидетельствовал, что направляется судно из Европы в Америку. «Тор» пустился в погоню и с расстояния 9000 ярдов открыл огонь. Зафиксировав сразу же первое попадание, немцы прекратили огонь, однако неизвестное судно продолжало передавать в эфир сигналы тревоги. Стрельба была возобновлена, сигналы тревоги успешно заглушены. Немцы выпустили по судну 175 снарядов и насчитали четыре попадания. Затем по судну выпустили торпеду. Его борт был распорот посередине от палубы до ватерлинии и ниже, но тонуть судно упрямо отказывалось, пока по нему не выпустили еще 35 снарядов. Британское судно-рефрижератор «Натия» (8715 брт) направлялось с балластом из Лондона в Буэнос-Айрес. Из 85 человек экипажа один был убит и один ранен; на борту «Тора» теперь оказалось уже 368 пленных.

Необходимо было срочно решить проблему пленных, писал Кехлер. В дополнение к этой проблеме, капитану приходилось практически непрерывно решать проблему топлива. Его корабль мог действовать автономно, без дозаправки, от четырех до четырех с половиной месяцев, но для полной операционной свободы заправляться ему следовало каждые два-три месяца.

Постоянные поломки манометров в паровых котлах вызвали еще один дефицит, вроде бы незначительный, но который мог бы вызвать позже серьезные проблемы. В этом случае, однако, SKL оперативно пришел на помощь. Новые манометры были заказаны 22 сентября и доставлены судном «Рио-Гранде», которое вырвалось из устья Рио-Гранде-ду-Сул 9 ноября.

С 9 по 16 ноября «Рио-Гранде» и «Тор» были вместе, и Кехлер смог наконец избавиться от своих пленных. Прежде чем перевезти пленных на борт «Рио-Гранде», его замаскировали под «Бельграно» – судно, находившееся, как всем было известно, в германских водах. Такая маскировка должна была создать впечатление, что судно пробивается из Европы, но на самом деле пленных обмануть не удалось.

«Тор» снова направился на юг к маршруту от мыса Доброй Надежды к устью Ла-Платы. 24 ноября рейдер получил от SKL сведения о диспозиции судов противника в Южной Атлантике.

В районе Фритауна 22 ноября видели линкор «Резолюшн».

Вдоль западного побережья Африки до мыса Доброй Надежды патрулировали восемь крейсеров – «Канберра», «Девоншир», «Шропшир», «Дорсетшир», «Корнуолл», «Дели», «Виндиктив» и «Драгон».

У восточного побережья Южной Америки дежурили «Энтерпрайз» и «Хокинс».

Большая концентрация сил противника в Южной Атлантике ясно показывала всю сложность поставленной задачи. Тем временем, с 28 ноября по 2 декабря, «Тор» наблюдал за устьем Ла-Платы, надеясь обнаружить здесь суда, покинувшие, как считал Кехлер, Монтевидео; после этого он крейсировал вдоль маршрута Ла-Плата – Фритаун.

4 декабря германское радио объявило, что британский вооруженный торговый крейсер «Карнарвон Касл» снял с некого бразильского судна – по всей видимости, с «Рио-Гранде» – 22 немца.

Судя по записям Кехлера в военном дневнике, он пришел к выводу, что «Карнарвон Касл» занял место поврежденной «Алькантары» и будет теперь патрулировать маршруты, ведущие от Ла-Платы на северо-восток (иначе говоря, в Соединенное Королевство). Кехлер, соответственно, решил оставаться к югу от Ла-Платы.

На следующее же утро в 5.31 из тумана на расстоянии примерно четырех миль внезапно появился очень большой пароход. Было совершенно очевидно, что это британский вооруженный торговый крейсер, вероятно «Карнарвон Касл». Кехлер надеялся улизнуть обратно в туман незамеченным, но британец развернулся и пошел навстречу.

В 5.33 была объявлена боевая тревога, и немецкий капитан приказал идти полным ходом. Сперва «Тор» начал уходить от преследователя, но постепенно британец набрал скорость и начал догонять. Одновременно он подавал сигналы с помощью прожектора:

SC – назовите себя;

К – немедленно остановитесь.

«Тор» продолжал уходить. Три его кормовые пушки – единственные, способные стрелять в таком положении, – были в полной готовности. Кехлер все еще надеялся воспользоваться плохой погодой и обмануть преследователя.

В 7.01 «Карнарвон Касл» (ибо это был он) открыл огонь, а минутой позже «Тор», подняв германский флаг, ответил тем же. Расстояние на тот момент составляло около 13 000 ярдов, противник находился слева. «Карнарвон Касл» теперь был к югу от «Тора». Рейдер начал ставить дымовую завесу и забирать к северу и востоку, чтобы утреннее солнце било прямо в глаза британским артиллеристам, а дым служил рейдеру прикрытием.

Британцы бессистемно стреляли из четырех 6-дюймовых орудий (два из которых находились впереди, одно перед грот-мачтой и одно на корме) и двух орудий меньшего калибра на шлюпочной палубе позади трубы. В 7.21 «Карнарвон Касл» шел за «Тором» на север. Через десять минут рейдер уже направлялся на восток, затем на юго-восток… В общем, два корабля ходили кругами. В 7.30 «Тор» выпустил две торпеды, но обе они прошли мимо – как раз в тот момент, когда из-за туч выглянуло солнце. Расстояние тем временем сократилось до 8000 ярдов, затем до 7000… Каждые шесть секунд «Тор» выпускал залп. Немцы насчитали пять верных попаданий, за тремя из которых последовали сильные взрывы – два перед мостиком и один позади. «Карнарвон Касл» не снижал скорости и продолжал стрелять все тем же нерегулярным порядком; он повернул к востоку, чтобы иметь возможность использовать все бортовые орудия. Перемены курса привели к увеличению дистанции. Британские снаряды летели мимо, их взрывы, как взрывы снарядов «Алькантары», оставляли на воде ярко-зеленые пятна.

Через час после начала сражения Кехлеру пришлось принять во внимание, что его кораблю не хватит боеприпасов. Более того, некоторые из его орудий так раскалились от непрерывной стрельбы, что у них заклинили откатные механизмы. Однако в 8.02 «Карнарвон Касл» совершенно неожиданно, к полному изумлению Кехлера, развернулся на север и удалился на малой скорости. За все время он так ни разу и не попал в «Тор».

К концу сражения «Карнарвон Касл» получал один снаряд за другим. В центре судна начался пожар, склад боеприпасов был затоплен, и в распоряжении артиллеристов осталось не более сорока снарядов. Прямое попадание привело к загоранию пороха у 6-дюймового орудия № 4 по правому борту; еще один снаряд перебил выхлопную трубу главного двигателя, и в дымовой трубе вспыхнул огонь. Сорок процентов моряков, работавших наверху, получили ранения.

Британский корабль уходил прочь, накренившись на левый борт. Германские снаряды попали в трубу, в середину прогулочной палубы, в мостик и дважды в корпус чуть выше ватерлинии. Самый необходимый ремонт пришлось делать в Монтевидео. На корпус крейсера наложили заплаты из бронеплит, снятых с обломков «Адмирала графа Шпее», затонувшего здесь после сражения в декабре 1939 года.

Кехлер осмотрел судно. За время боя было использовано 70 процентов боеприпасов, а некоторые из орудий сделали не меньше 115 выстрелов подряд. Тяжелее всего, однако, пришлось личному составу машинного отделения, где пришлось работать при температуре 60 °C.

SKL прислал заслуженные поздравления, только слегка намекнув, что «Тору», возможно, не стоит больше так делать. Было ясно, что кораблю очень повезло, одного умения для такой победы было бы недостаточно.

Необходимо было срочно пополнить запасы топлива и боеприпасов, и к 21 декабря «Тор» вновь пришел в южноатлантический район встречи, куда один за другим прибыли «Шеер», «Еврофельд», «Нордмарк», «Дукеза» и «Сторстад».

Это были первые дружественные суда, встреченные «Тором» за пять месяцев.

Последним, уже в рождественское утро, появился «Шеер». «Карманный» линкор и вооруженный торговый крейсер встретили друг друга приветственными криками.

Пока припасы перегружали на суда, Кехлер и капитан «Шеера» обсудили план дальнейших действий. В это же время на всех собравшихся кораблях не прекращались рождественские вечеринки.

Сначала два капитана рассмотрели возможность совместной работы, однако 17 узлов максимальной скорости «Тора» связали бы по рукам и ногам «карманный» линкор с его 26 узлами; в то же время невысокая скорость «Тора» не позволяла использовать его в качестве разведывательного судна для «Шеера».

Насколько можно понять из военного дневника Кехлера, ему не хотелось оставаться в компании «Шеера». Он опасался, что в этом случае его кораблю придется служить всего лишь тендером и тюрьмой для более сильного товарища, и ему удалось убедить Кранке, капитана «карманного» линкора, что такое использование ценного судна было бы неразумной тратой ресурсов.

В конце концов было решено, что оба корабля останутся в Южной Атлантике до конца января, но будут действовать отдельно – «Шеер» к северу от 30-го градуса южной широты, а «Тор» – к югу.

Суда разделились. В качестве подарка «Шеер» передал «Тору» семь тонн мяса и 62 000 яиц, взятых на «Дукезе». Когда «Шеер» захватил это судно-рефрижератор, на нем было 3500 тонн замороженного мяса и 15 миллионов яиц. С этого момента судно не спеша двигалось по Южной Атлантике на буксире «Нордмарка» – своего топлива на нем не осталось – и служило немцам плавучим холодильником и продовольственным складом. Немного позже, после пополнения запасов «Пингвина», оно было затоплено.

1 января 1941 года было отмечено речью Гитлера, переданной по радио, однако за весь месяц никого не удалось встретить, и в конце января «Тор» отправился на север. 1 февраля он пересек экватор. С 14 по 28 февраля он вновь пополнял запасы с «Еврофельда» и «Альштеруфера». Рейдер принял на борт тысячу 5,9-дюймовых снарядов, а также торпеды, которые пришлось перевозить с одного судна на другое привязанными к резиновым лодкам. Вся перегрузка проходила при неблагоприятной погоде, при сильном волнении. Однако к 28 февраля «Тор» был готов действовать независимо до середины мая.