Текст книги "Одна страсть на троих"

Глава 4

Наутро моей решимости поубавилось. Я проснулась, протёрла глаза и зацепилась взглядом за ажурные трусики и чулки, небрежно брошенные на спинку кресла. Тут же воспоминания о вчерашнем дне накатились тяжёлой мрачной волной. Мистер Эдвардс, его жесты и приказ явиться сегодня в чулках и тонком белье, а следом за этим – моя сумасшедшая, совершенно нелогичная решимость всё-таки пойти туда.

Я взглянула на часы в тайной надежде, что время решило всё за меня и после вчерашнего вечера с изрядной порцией спиртного я проснулась слишком поздно, чтобы успеть собраться и явиться в офис, который нечеловечески пугал меня. И при этом каким-то непостижимым образом притягивал.

Но на часах было шесть утра, а это значит, я успевала и позавтракать, и уложить волосы, с особой тщательностью сделать макияж, несколько раз придирчиво осмотреть три пары чёрных туфель и наконец выбрать из них те, что с самой высокой шпилькой.

Я не обязана была идти в этот офис, не обязана была выполнять приказ нового босса. Тем более что этот приказ никак не относился к моей работе. И уж точно не была обязана никак особенно прихорашиваться. И всё-таки я сделала все три эти вещи, наблюдая за собой словно со стороны, удивляясь себе и не понимая себя саму.

– Доброе утро, мистер Эдвардс, – произнесла я с улыбкой и отметила про себя, что у меня почти получилось. Если голос и дрогнул, то только самую малость.

Он коротко кивнул мне, прошагал мимо к своему кабинету, задержался на пороге и сухо сказал:

– Кофе, пожалуйста.

В этот раз я бросилась к кофеварке со всех ног. Почему-то мне было важно показать ему, что я могу справиться с работой секретаря – со всей работой, с которой может справиться профессиональный секретарь, а не только с дурацким кофе.

И всё-таки я задержалась ненадолго перед дверью, чтобы проверить, ровно ли лежит ложечка на блюдце, симметричны ли кусочки тростникового сахара. И лишь потом вошла в кабинет, осторожно приблизилась к столу и поставила чашку.

– Что-нибудь ещё, мистер Эдвардс? – спросила я, испытав странное облегчение от того, что справилась с этой, в общем-то, простой задачей.

– Да, подойдите ближе, – сказал он так, словно речь всё ещё шла о чём-то обычном, вроде той же чашки кофе.

И всё же у меня по спине пробежал холодок. Что-то подсказывало, что это не будет как обычно.

И я не ошиблась.

Рука моего босса снова скользнула по моей ноге, поднялась выше, достигла кромки чулок. Мягко прошлась по самому краю.

А затем – двинулась ещё выше, и пальцы коснулись тонкого шёлка трусиков.

Я застыла на месте, чувствуя, как по телу пробегает странная дрожь, понимая, что реагирую неправильно, потому что сейчас я должна возмутиться, указать ему на недопустимость такого поведения. Сказать, что у меня есть жених.

Чёрт возьми!

Да это он же и прислал меня сюда.

Только ничего из того я не сделала. Я застыла, словно задохнувшись от того, как тонкие острые разряды рассыпались от его пальцев, пробежали по телу и будто бы впитались в кожу, проникли в кровь, заставив ее закипать.

Еще одно мягкое движение.

Лёгкое надавливание пальцами. Почти незаметное. И мне приходится прикусить губу, чтобы сдержать, не сделать заметным рваный вздох.

Это странное ощущение, как будто меня в одно и то же время сковало льдом и я не могу даже пошевелиться, а по венам течёт огонь, и мне приходится сделать над собой усилие, чтобы разорвать эту теперь уже почти одобренную мною странность и неправильность.

Он, едва касаясь, водил пальцами по тонкому шелку. Без нажима, это нельзя было бы назвать лаской. Но это легкое движение завораживало, возбуждало… Хотелось двинуться навстречу пальцам, сделать это касание ощутимым, реальным…

Боже! О чем я только думаю!

– Мистер Эдвардс! – окликаю я его и не узнаю свой голос.

Он слишком тихий, слишком хрупкий, как веточка на морозе с хрустом ломается и становится шёпотом.

Но всё-таки этого хватило, чтобы меня услышали. Его рука замирает на мгновение, заканчивая своё движение, а затем выскальзывает из-под юбки. Мой босс берёт со стола чашку кофе, делает глоток и говорит:

– Можешь идти.

Я ухожу, сажусь за стол и только тогда, когда нас с ним разделяет дверь, начинаю отмирать.

Я не думала о том, что случилось только что. Мне кажется, если думать сейчас об этом, что-то там внутри не выдержит и сломается. Поэтому я с какой-то жадностью набрасываюсь на почту, входящие и исходящие документы.

Эта простая, обычная и привычная работа оказывается той соломинкой, за которую хватается утопающий.

В этот день я еще несколько раз входила в начальственный кабинет и выходила из него, подавала документы на подпись, провожала туда посетителей, приносила кофе и всякий раз умудрялась держаться подальше от его стола – дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.

Как будто, если я перешагну эту невидимую черту, случится что-то ужасное.

Но ничего не происходило. Мой босс был собран, деловит и суров, и ничто в его поведении не указывало на те вольности, что он себе позволял. Теперь я уже и сама была готова поверить, что мне всё это только показалось.

Когда рабочий день закончился, он вышел из кабинета и сделал несколько шагов в направлении моего стола. Я немедленно подскочила и сжалась, почему-то готовая обороняться. Но он остановился на приличном расстоянии.

– Ты неплохо справляешься, Бриджит. Можешь считать, что ты принята. На следующей неделе будет готов твой контракт.

Я вежливо улыбнулась. На самом деле я не была уверена в том, что это хорошая новость. Откровенно говоря, сейчас я уже вообще ни в чём не была уверена. Но правила приличия требовали от меня ответа, и я не нашла ничего лучше, чем сказать:

– Значит, завтра в восемь тридцать?

Мистер Эдвардс приподнял бровь.

– Завтра? – он улыбнулся, и я подумала, что, кажется, впервые увидела его улыбающимся.

Обычно улыбка смягчает даже самые суровые лица, но здесь этого не произошло. Улыбающимся он выглядел ещё более опасным.

– Завтра выходной, – сказал он. – Приходить в офис вовсе не следует.

О боже! Хороший же я секретарь, если не помню, какой сегодня день недели!

– Извините, как это я могла забыть… – начала я, но закончить мне он не дал.

– И всё же, думаю, завтра мы увидимся.

Теперь я уже совсем ничего не понимала. Как мы можем увидеться завтра, если это выходной?

Впрочем, ответ пришёл сразу же:

– У меня есть вилла на берегу океана. Это в паре часов езды отсюда. Вы с Дереком приглашены на уикенд. Я жду вас завтра.

В этот момент я не сомневалась: мне показалось, что его глаза хищно блеснули. Я поёжилась.

– Но Дерек в отъезде… – ухватилась я за спасительные обстоятельства.

– Я знаю. Но он говорил, что завтра как раз вернётся.

Ну и что мне было теперь делать? Сказать ему «знаете, мистер Эдвардс, я боюсь вас до чертиков, поэтому скорее соглашусь провести время в милой компании аллигаторов в зоопарке, чем уикенд в вашем доме»? Вот уж вряд ли… На это у меня точно не хватит смелости. Так что я вежливо сказала:

– Конечно, буду рада. Благодарю за приглашение.

Мистер Эдвардс снова улыбнулся.

– Уверяю вас, там красивые места. А погода вполне подходит для купания. Не сомневаюсь, это будет незабываемый уикенд.

Возможно, у меня просто разыгрались нервы, но мне показалось, что эта фраза прозвучала как-то зловеще. Угрожающе.

Я впервые нарушила принятое у нас с Дереком правило: не звонить во время рабочего дня.

Я набрала его и, не слушая, начала высказывать:

– Как ты мог? Не спросив меня, даже не посоветовавшись, согласиться на этот уикенд?

Я гневно проговорила это в трубку и только после подумала: а вдруг Эдвардс соврал? И ни на что такое Дерек не соглашался? В конце концов, я ведь не обязана верить постороннему человеку и должна была бы сперва спросить, так ли это, а потом уже устраивать скандал.

Я смутилась и уже была готова извиняться, но Дерек опередил меня с ответом, напрочь разбив мои иллюзии:

– Ну да, разумеется, я принял это приглашение. Я прекрасно понимаю, как это может быть важно сейчас для твоей карьеры.

– Но мы с тобой даже не поговорили… ты не дал мне возможности всё рассказать.

– Милая, я просто не хотел отвлекать тебя от работы. Я же знаю, как важен первый день. К тому же, что бы там ты ни собиралась мне рассказать, ты ведь уже приняла решение остаться в этом офисе и работать на Эдвардса? Я решил, что все недоразумения уже улажены.

Я прикусила язык, понимая, что возразить на это мне совершенно нечего.

В самом деле, я ведь пришла сегодня на работу – а значит, меня всё устраивает?

Разумеется, у Дерека были все основания понять меня именно так.

Но самое ужасное, до меня только сейчас дошло, что, отправившись с утра на новую работу, я лишила себя возможности рассказать Дереку о пугающем поведении его приятеля и моего босса. А Дерек уже говорил:

– Я посмотрел прогноз на эти дни: погода будет отличная. Обязательно возьми купальник. Ты не представляешь, какие там потрясающе красивые места и небольшой частный пляж.

Купальник? Я словно поперхнулась этим словом.

– Знаешь, вряд ли я стану купаться…

Я почему-то сразу представила пустынный пляж, где нет ни души, на котором я, прикрытая лишь полосочками бикини, и изучающий опасный взгляд хозяина дома.

– Ты знаешь, я немного простудилась. Уже вчера почувствовала себя хуже… Так что, пожалуй, обойдусь без водных процедур.

– Как скажешь, – легко согласился Дерек.

– А когда ты прилетаешь? – задала я важный вопрос.

– Завтра утром. Вернусь из аэропорта, побросаем сумки в джип – и рванём к океану. По-моему, отличный план!

– Да, план превосходный, – вяло согласилась я, с тоской думая о том, что мне предстоит еще один одинокий вечер, наполненный тревогами и сомнениями.

Глава 5

Погода и вправду была отличная. Тут Дерек не ошибся.

Он вернулся утром и действительно едва успел заехать за мной, наскоро перекусить, и мы отправились в путешествие.

Два часа мы ехали по извилистой дороге.

Я чувствовала себя не слишком комфортно. Как будто бы впервые за всё это время между нами появилась тайна – моя собственная постыдная тайна.

И, хотя в произошедшем не было никакой моей вины, это словно воздвигло стеклянную стену между нами. Да и то, как подчёркнуто Дерек не желал ничего слушать о моей новой работе и словно бы нарочно избегал этих разговоров, тоже не добавляло открытости и доверительности.

– А ты уже бывал там? – спросила я. – Наверное, знаком с миссис Эдвардс?

Дерек посмотрел на меня долгим пристальным взглядом.

– Я был знаком с миссис Эдвардс, – сказал он. – Но три года назад она умерла.

Значит, мистер Эдвардс – вдовец?

Это известие вызвало у меня смешанные чувства. С одной стороны, я, конечно, сочувствовала ему в связи с утратой. С другой – всё-таки до последнего момента я надеялась, что эта поездка будет… более семейной, что ли?

И хотя со мной был Дерек и, конечно же, я могла чувствовать себя в безопасности, я бы предпочла, чтобы рядом с моим новым боссом была какая-нибудь дама во время этого уикенда.

«Домик у океана», о котором мне говорил сначала мистер Эдвардс, а потом и Дерек, оказался огромной виллой. Хозяин встретил нас радушно. Увидев Дерека, он даже улыбнулся, что показалось мне странным. За те два дня, что мы провели вместе в офисе, я ни разу не видела, чтобы он улыбался так – открыто и дружелюбно. Он показал нашу комнату на втором этаже, и, как только мы остались в ней одни, я набросилась с расспросами:

– Хорошо, допустим, мистер Эдвардс – вдовец, но у него же, наверное, есть дети или ещё какие-нибудь родственники?

– Детей у них не было. О родственниках я ничего не знаю.

– Зачем человеку такая огромная вилла, если он тут один? – не унималась я.

Дерек пожал плечами.

– Возможно, поэтому он и приглашает гостей на уикенд?

Объяснение показалось мне не слишком убедительным. Но я не стала продолжать доставать Дерека. Я понимала, что этот уикенд вряд ли будет простым, так что не стоило портить его в самом начале.

⁂

Обычно, когда ты знаешь человека по работе или ещё по каким-то делам, а потом попадаешь к нему домой, он раскрывается с какой-то другой стороны. Как будто становится более близким, понятным и домашним. Ты видишь его любимую чашку, портрет бабули или коллекцию картин и узнаешь его лучше.

Но только не в этом случае.

В этом огромном доме, где всё поражало своими размерами и размахом, отчего он делался похожим на мрачный замок, фигура мистера Эдвардса казалась ещё более зловещей и загадочной.

Впрочем, я не собиралась долго о нём размышлять. Ведь сейчас я находилась в роскошной спальне, а рядом со мной был мой любимый мужчина, мой прекрасный принц, которого я толком не видела уже несколько дней.

Я потянулась к Дереку с поцелуем, в котором сплелись вся нежность и страсть, что только могут существовать между двумя влюблёнными, которым судьба подарила счастье быть вместе. Я скользнула руками под его рубашку, но он поймал мои запястья ещё до того, как я успела забраться выше по спине, и посмотрел на меня с укором.

– Мы же только приехали. Брэндон ждёт нас внизу.

Я вздохнула. Конечно, главным моим желанием сейчас было притянуть Дерека к себе и заставить его забыть о том, что где-то кто-то его ждёт.

Но я уже понимала, что и сама не смогу забыть о Брэндоне Эдвардсе, который наверняка поймёт, чем именно вызвана наша задержка. Я представила, как буду спускаться к ланчу немного растрёпанная, разрумянившаяся, как поймаю на себе его насмешливый понимающий взгляд, и по коже пробежал морозец.

Ну уж нет! Лучше мы с Дереком перенесём нежности на ночное время.

Чтобы отвлечься от безупречных рельефных мышц своего мужчины, я юркнула в ванную, умылась ледяной водой и причесала волосы, собрав их в хвост. Выровняла дыхание и вышла.

Когда мы с Дереком спускались по широкой лестнице, я окончательно поняла: я была полной идиоткой, когда согласилась на эту поездку.

Как вообще я смогла такое позволить? Этот уикенд наедине с двумя мужчинами, один из которых – мой любовник, а второй стал распускать руки с первой же нашей встречи… Настоящая катастрофа!

И всё-таки, вопреки моим опасениям, пока всё шло неплохо.

За ланчем завязалась оживлённая беседа, Дерек много шутил, рассказывал уморительные истории из своей жизни. Такая уж у него счастливая особенность: даже обыденный поход в супермаркет за хлебом он может представить так, словно это величайшее приключение. Но мы так редко выбирались куда-то, где Дерек мог бы блеснуть своим талантом рассказчика, что я начала уже об этом забывать.

И вообще, в нашем уютном тёплом мирке, в котором мы жили, закрывшись от всех, и наслаждались собственным счастьем, кажется я стала забывать, как восхищалась им в первые дни знакомства.

Может, нам и правда надо выбираться куда-то почаще? Пусть даже мистер Брэндон Эдвардс не самая безопасная компания.

Стоило мне немного расслабиться и так подумать, как случилось то, что однозначно перевернуло с ног на голову весь уикенд. Зазвонил телефон Дерека. В том, что случилось что-то плохое, я не сомневалась с первой секунды: он резко побледнел и заговорил коротко, отрывисто, приглушённо:

– Так… как это случилось? Хорошо. Конечно, я приеду.

Он положил телефон в карман и посмотрел на меня извиняющимся взглядом:

– Боюсь, у меня плохие новости. На стройобъекте произошло ЧП. Один из строителей сейчас в больнице, состояние тяжёлое. На месте комиссия штата по технике безопасности. Мне нужно быть там, это срочно.

– Это надолго? – спросила я, ожидая худшего ответа.

Он ответил не сразу, и чем дольше длилась эта пауза, тем становилось понятнее: надолго.

Я, конечно, переживала, что у Дерека неприятности. И мне было безумно жаль его сотрудника, с которым случилась беда. Но возможность ускользнуть из этого мрачного замка, который сейчас казался мне чуть ли не замком Дракулы, меня радовала.

Я посмотрела на Эдвардса и изобразила грусть.

– Что ж, мне очень жаль, что уикенд не удался и нам срочно нужно уехать.

Я надеялась, что по моему лицу он не сможет прочитать истинные чувства.

– Вам? – переспросил Эдвардс. – Не думаю, что в этом есть необходимость.

Что?! Я изумленно посмотрела на Дерека.

– Конечно, милая. Да ты и не могла бы уехать. Мне нужно отправляться прямо на стройку, и это вовсе не в сторону дома. А мы приехали на одной машине.

Я похолодела. Что он пытается этим сказать?

– Оставайся, – сказал Дерек. – Так, по крайней мере, я буду за тебя спокоен. Я вернусь к ночи. А Брэндон покажет тебе всё, и ты отлично отдохнёшь. А потом я присоединюсь к вам.

Остаться одной, здесь?

В этом мрачном месте наедине с его жутковатым хозяином?

Нет, это невозможно. Внутри всё сопротивлялось и кричало: беги! Беги отсюда со всех ног! Но ни одной причины отказаться у меня не было. Дереку действительно нельзя сейчас терять время и отвозить меня домой. А выбраться из этого райского местечка без машины точно не получится. И я обречённо сказала:

– Хорошо. Я подожду тебя здесь.

Мне ничего не оставалось, кроме как приподняться на цыпочках, коснуться губами щеки Дерека и сказать:

– Я буду очень ждать тебя. Возвращайся.

Глава 6

Оставаться в доме, где можно в любой момент столкнуться с мистером Эдвардсом, я не хотела. Как только Дерек уехал, я, как порядочная гостья, предупредила:

– Я пойду на пляж.

И задержала дыхание, опасаясь, что сейчас мистер Эдвардс ответит: «Отлично, я составлю компанию».

Но он этого не сказал, так что я с облегчением выдохнула, поднялась в комнату, переоделась в шорты и майку, схватила полотенце, нацепила сандалии и отправилась к океану. Разумеется, я не собиралась плавать.

Как я и сказала Дереку, я даже не брала с собой купальник. Просто посидеть на берегу, намочить ступни… и вообще, это нужно было лишь для того, чтобы избежать ненужного для меня общества. А погода и вправду была невероятно хороша. Жара уже спадала, и солнечные лучи ласково гладили кожу. А вода оказалась гораздо теплее, чем я думала.

Я зашла по щиколотку. Затем по колено.

Накатывающие волны словно подхлёстывали меня, требуя, чтобы я зашла подальше.

Именно сейчас, когда у меня не было купальника, мне страшно захотелось проплыть хоть немного. Это искушение было столь велико, что я сделала ещё один шаг… потом ещё один… и поплыла. Кто бы там на что ни надеялся, но изображать русалку и плавать голышом я не собиралась. А вот проплыть в майке и шортах, под которыми было бельё, – это подходило мне куда больше.

Конечно, из воды я выйду мокрой, но одетой. Обсушусь полотенцем и, по крайней мере, буду выглядеть прилично.

Приняв это решение, я с удовольствием отдалась солёным волнам. И конечно, всё с самого начала пошло не так, но мне по-прежнему никто не мешает насладиться отдыхом. И если я поплаваю чуть дольше, то до приезда Дерека останется совсем мало времени – я могу сказаться уставшей и ждать его в комнате.

Этот план казался мне безупречным. Тогда я еще не знала, что ему не суждено воплотиться в жизнь…

⁂

Океан коварен. Он не бывает спокойным даже в самую тёплую и безветренную погоду, и даже если волны вам кажутся приятными и ласковыми, это вовсе не значит, что одна из них не захлестнёт вас в самый неподходящий момент.

Я не чувствовала опасности. Тот, кто вырос рядом с океаном, либо отлично плавает, либо вовсе не подходит к воде.

А я отлично плавала.

И все же… резкий рывок холодного течения, несколько неудачных движений – и вот уже волна захлёстывает меня сверху, тяжело, сильно и жёстко.

И я теряюсь в пространстве, не понимаю больше, где верх, а где низ и куда нужно плыть.

Стараюсь не поддаваться панике и, кажется, выплываю вверх. Во всяком случае, то, что я вижу перед собой, когда делаю несколько крупных гребков, похоже на свет… но ничего не меняется.

Вокруг всё та же солёная вода, только в лёгких заканчивается воздух и всё сильнее инстинктивное желание вдохнуть. Но вдыхать здесь нечего – можно лишь захлебнуться.

Я делаю еще один гребок руками и… касаюсь дна!

С ужасом осознаю, что всё это время плыла не туда. Теперь я более-менее понимаю, куда надо плыть, но еще понимаю, что у меня совершенно нет на это сил. Воздуха уже совсем нет, и всё вокруг погружается в холодную мрачную тьму.

Я делаю еще несколько слабых гребков, но уже знаю, что это бесполезно. В борьбе с волнами я проиграла.

Глава 7

Я прихожу в себя, и первое, что чувствую – это запах. Что-то лекарственное, но мне он не кажется неприятным: ментол, кажется облепиха…

Вдыхаю – и тут же захожусь кашлем. Лёгкие болят так, будто я вдыхаю не воздух, а раскалённую лаву, и сквозь собственный кашель слышу голос, низкий и хриплый:

– Ничего, сейчас станет легче. На вот, выпей.

Моих губ касается стекло стакана, и я, не в силах спорить с голосом, делаю несколько глотков.

И снова закашливаюсь.

Черт возьми, это коньяк – самый омерзительный вкус, который существует в мире. Но тепло от него разливается по телу, я открываю глаза и вскрикиваю.

Теперь меня снова бьет озноб, потому что я обнаруживаю себя на диване, укутанную в плед. Но, кроме этого пледа, на мне нет и нитки. А рядом сидит тот, кого я меньше всего хотела бы увидеть рядом с собой, когда я обнажена.

Я натянула плед до подбородка и спросила с негодованием:

– Где моя одежда?

И тут же опять закашлялась.

Оказалось, говорить мне ничуть не легче, чем дышать или пить огненный напиток.

– Ну извини, – хмыкнул мистер Эдвардс, ни капли не смутившись. – Ты тут пыталась утонуть, мокрые тряпки пришлось с тебя снять. Может быть, и следовало бы позволить тебе умереть от переохлаждения… но я предпочитаю, чтобы мои гости оставались живыми.

Он снова поднёс к моим губам стакан, и клоповый запах коньяка ударил мне в нос. Я поморщилась и отвернулась, но мистер Эдвардс сказал жёстко: «Пей!» – и я послушно сделала еще два глотка.

– Если согревать себя одновременно снаружи и изнутри, – добавил он, – останутся шансы, что ты не умрешь от пневмонии.

«Снаружи»? Что он имеет в виду? На что намекает?

Впрочем, ответ мне не потребовался.

Сильный ментолово-облепиховый запах исходил не от чего-нибудь там, а от меня. Похоже, сейчас я это почувствовала. Это значит… что он меня чем-то растирал, пока я была в отключке?

Он, чёрт возьми, раздел меня и всю облапал! А теперь ещё выходит так, что я должна ему быть за это благодарна!

Но быть благодарной я не захотела. Я сильнее укуталась в плед, уйдя в него почти с головой. И оттуда, из своего тёплого убежища, спросила:

– Дерек ещё не приехал?

Глупый вопрос, конечно. Если бы он приехал – сейчас бы рядом со мной был он.

– Он звонил, – сказал мистер Эдвардс, – очень извинялся. Но ему придётся задержаться до утра. Комиссия оказалась дотошней, чем все ожидали. Так что в первой половине дня у него ещё будет полно забот.

Что ж, с каждой минутой мои дела становились всё хуже и хуже.

Мало того, что я лежу нагишом в этой гостиной, так теперь мне ещё предстоит ночевать с жутким мистером Эдвардсом, который уже получил к моему телу куда более близкий доступ, чем следовало.

– А почему он не сказал ничего об этом мне?

Ещё один глупый вопрос. Кажется, сегодня я побью какой-нибудь рекорд по глупым вопросам.

– Он и звонил тебе. Я не стал его расстраивать, сказал, что ты всё еще купаешься, а телефон оставила в доме.

Эта его ложь тут же вызвала у меня волну возмущения, хотя я прекрасно понимала, что мистер Эдвардс прав. Дереку не нужно было знать о том, что случилось. Иначе – я уверена – он сорвался бы с места, приехал бы сюда ко мне, оставив свои дела в бедственном состоянии.

В этом мире полно роковых красоток, которым доставляет удовольствие наблюдать, как из-за них ломаются карьеры и рушатся судьбы. Но я точно не из их числа.

– Я пойду в свою комнату, – сказала я, прикидывая, как бы получше укутаться в плед так, чтобы не открыть случайно какую-нибудь часть тела.

Может, пока я была без сознания, мистер Эдвардс и смог рассмотреть всё в деталях, да и не только рассмотреть… Но сейчас-то я в сознании. Так что перебьётся.

Я поднялась с дивана, выпрямилась во весь рост и чуть не упала. Перед глазами потемнело, и я точно бы грохнулась, если бы меня не подхватили сильные руки.

– Не нужно подвигов, Бриджит, – сказал мистер Эдвардс, укладывая меня на диван.

Когда его руки коснулись меня, я должна была отстраниться, отодвинуться. Всё-таки это посторонний мужчина, а я тут лежу совершенно обнажённая.

Но произошло кое-что, чего я совсем не ожидала.

Моё тело отозвалось на это прикосновение горячо и охотно, словно электрический ток пробежался по моей коже и скрутился в тугой узел внизу живота.

Самое обычное касание, а я едва сдержала сладострастный стон.

Да что со мной?

Но Брэндон Эдвардс не остановился. Теперь его рука огладила моё плечо, спустилась ниже, оттягивая плед, пальцы пробежались по обнажённой груди и легонько сжали сосок.

Мало того, что я не сопротивлялась, – от этой ласки меня выгнуло ему навстречу, словно я была одержима дьяволом и совсем не контролировала своё тело. Да что со мной, чёрт подери? Я испуганно заглянула в глаза мистера Эдвардса и прочла там усмешку и понимание.

Может быть, я и не знаю, что со мной, а вот он наверняка знает.

– Что это? – я едва разлепила пересохшие губы.

– О, – протянул он с дьявольской улыбкой, – я забыл тебе сказать: у этого средства для растирания есть кое-какие побочные эффекты. Например, оно работает в том числе и как афродизиак. Сильный афродизиак.

О боже. Как он мог! Это бесчестно, это невозможно!

Эти мысли крутились у меня в голове, но с каждой секундой угасали, уступая место совсем другой, которая меня саму приводила в ужас.

Я хочу этого мужчину! Хочу его прямо сейчас! Если не получу его – просто не выдержу, умру от вожделения, которое с каждой минутой становится сильнее.

А мистер Эдвардс между тем убрал руку с моей груди и сейчас лишь наблюдал за мной, не касаясь. Как хищник наблюдает за добычей, которая уже никуда от него не денется.

А меня изнутри сжигал огонь.

Он сидел близко ко мне – слишком близко, и запах его парфюма перебивал даже ментоловый. А мне было мало. Хотелось уткнуться носом ему в шею и вдыхать… вдыхать…

Не знаю, как объяснить свои желания. Он и пугал меня, и притягивал. И да, я понимала, что у меня есть Дерек, я люблю его, но…

У этой мази был сильный эффект – и сейчас все это не имело значения. Как зачарованная я смотрела в глаза своего босса, а потом мой взгляд упал на его руку, которой он сжимал мою грудь.

И мне захотелось, чтобы он повторил.

Захотелось вновь ощутить тепло его пальцев, то, как смело они ко мне прикасаются. Как будто между нами нет никаких преград, нет моих отношений с другим, нет этого маленького коварства с его стороны.

От коньяка внутри разлилось тепло, а мне все равно было мало этого. Мне хотелось жарче, сильнее.

Мы не можем, мы не должны…

Да, я все это знала, вот только я не просто хотела – я жаждала, чтобы он снова ко мне прикоснулся.

Более того, я поняла, что готова умолять, чтобы он хоть что-то с этим сделал. И буду умолять, если он так и продолжит мною любоваться и ничего не предпринимать.