Текст книги "Ночь ястреба"

Глава 2

Технологический центр аэрокосмических вооружений,

штат Невада,

17 марта 1993 года, 09.30 по местному времени.

Генерал-лейтенант Брэдли Эллиот, командир особо секретного военного объекта, прозванного «Страной грез» из-за суперсовременного электронного оборудования, которое здесь создавалось и проходило первые испытания, посмотрел на стоявшего перед ним полковника, по всей видимости, собиравшегося сделать какое-то заявление. Эллиот медленно наливал две чашечки кофе и между делом вспоминал все, что ему известно об этом человеке.

Полковник ВВС Пол Уайт был тем, кого генерал знал, может быть, не лично и не очень хорошо, но о ком, во всяком случае, был наслышан. Его считали одним из самых способных и творческих людей в военно-воздушных силах. Вроде бы сам Эллиот, насколько он помнил, прибегал к его услугам при разработке одного из заданий в Центре. Кроме того, Уайт был задействован в учебной подготовке Патрика Макланана и Дэвида Люгера на базе ВВС Форд. Впрочем, все это происходило довольно давно, с тех пор какая-то другая «фирма» перехватила Уайта, и он стал работать на них. Какая точно, Эллиот не имел понятия. Он приказал своим ребятам в штабе разобраться, однако следы полковника терялись в бумагах и приписках, что обычно могло означать только одно – секретную работу наподобие той, что у самого генерала. Правда, дотошный капитан Хэл Бриггс, начальник отдела контрразведки, попытался докопаться до истины, собрал все то, что имелось на Уайта, но и он, когда стал раскручивать дело дальше, натолкнулся на глухую каменную стену, концы тянулись аж в Белый дом.

Полный пробел знаний относительно того, чем занимается сейчас Пол Уайт, фактически белое пятно в его служебно-послужном списке, заставляло Эллиота ощущать себя несколько неловко, не в своей тарелке. Впрочем, полковник находился сейчас на его территории, пришел добровольно и в общем-то напросился на беседу.

– Сэр, – Уайт негромко кашлянул в кулак, внимательно осматривая кабинет, – есть ли здесь место, где мы могли бы переговорить тет-а-тет?

– Вы в нем находитесь, полковник. – Эллиот нахмурил брови. – Не надо жеманиться, как женщина. Пришли что-то говорить – говорите.

Уайт еще раз оглядел стены, попристальнее всмотрелся в литографию, висевшую в рамке прямо над генеральским столом. На ней был изображен истребитель-"невидимка" F-117A, очень красиво выполненный, хотя главное было не в этом: просто данная вещица была единственной из восьми висевших по стенам картин, в которую служба безопасности надежно спрятала микрофон и потайную камеру. В принципе, Уайт, разумеется, не мог знать о проделках Бриггса и его ребят, но генерал, увидев человека, безошибочно задержавшего взгляд на хорошо скрытой системе наблюдения и записи, слегка занервничал.

Вообще-то контрольно-пропускная система и прочие меры безопасности были отработаны здесь на славу. Ограничений в допуске с лихвой хватило бы на дюжину военных баз. На многие мили воздушное пространство было закрыто для самолетов, дороги перекрыты шлагбаумами. Вооруженная охрана постоянно контролировала территорию. Висели предупредительные знаки «Осторожно, стреляют без предупреждения!». Каждое из зданий охранялось отдельно.

Странно, думал генерал, как он прошел, кто его вообще пустил? Надо поинтересоваться…

Его неожиданно вывел из размышлений голос полковника:

– Хорошо, я скажу, но не могли бы вы для начала отключить магнитофон и видеокамеру?

Эллиот чуть не подпрыгнул в кресле.

– Не могу и не буду этого делать. Таковы правила, в конце концов! – Он уже сердился. – Итак, полковник, что вы намерены мне сообщить? Дело в том, что я крайне занят.

– Сэр, видите ли, та информация, которой я собрался поделиться с вами, – не только сугубо неофициальная, она строго между нами. Вы, в принципе, можете поступать с ней, как заблагорассудится, но что касается меня, то я рискнул своей карьерой, появившись здесь, не говоря уже о возможном аресте.

Эллиот холодно посмотрел на полковника.

– Послушайте, дорогой мой, вы, может быть, получаете огромное удовольствие от ваших длинных предисловий, а я вот собираюсь положить этому конец.

– Тогда выкиньте меня отсюда. И чем скорее, тем лучше. Я почти полсвета исколесил, чтобы добраться до вас. И это еще не все: я пробовал воспользоваться другими каналами, найти иные пути, чтобы решить одну задачку.

Эллиот посмотрел на Уайта внимательнее и увидел в его глазах отчаяние и одновременно решимость. Несомненно, то, что привело его сюда сейчас, не давало ему покоя, мучило. Он хотел разгадать какую-то шараду и при этом мало заботился о возможных последствиях.

– Не знаю пока, с чем вы пришли, какая там важная новость у вас на хвосте, но уверен, полковник, погибать и портить себе жизнь из-за нее не стоит. Мне кажется, что я знаю вас, ваш характер, хотя никогда раньше не видел. Мы даже в чем-то похожи. Вы человек решительный, идеалист, и если видите – что-то не получается, то как настойчивый изобретатель стараетесь докопаться, в чем загвоздка. Думаю, и сейчас вы сможете, если проявите благоразумие…

– Нет, генерал, ошибаетесь, не смогу, а вот вы сможете.

– Что?

– Докопаться до правды. Поверьте, я перепробовал все каналы – ноль эффекта. Почему – понять не могу. Я ведь действительно узнал…

Эллиот достаточно повидал на своем веку, чтобы разбираться в людях. Он дважды попадал во Вьетнам, бывал в разных переделках, начинал с рядового летчика, потом командир эскадрильи, авиаполка, вплоть до командующего 8-м военно-воздушным флотом. Теперь вот здесь, начальник крупного объекта… Словом, он знал, кто стоит пред ним сейчас – воин, солдат, рубака. Генерал посмотрел Уайту в глаза.

– Узнал, говоришь? А ну давай поподробней.

– Что-то приключилось с Дэвидом Люгером.

При этих словах старый мудрый Эллиот почувствовал, как волосы на его голове встают дыбом. Первое, что он предпринял, это попытался полностью взять себя в руки.

– Люгер, зовут Дэвид. Странно, ни имя, ни фамилия мне ничего не говорят.

– Прошу прощения за мое нахальство, сэр, но ваше лицо свидетельствует об обратном.

– Хорошо, раз ты настаиваешь. Даю тебе еще один шанс, последнее предупреждение, прежде чем поезд, который ты пытаешься остановить, раздавит тебя, как лягушку, клянусь Богом. Так вот, всяческое упоминание о лейтенанте Люгере запрещено, он засекречен.

– У меня есть допуск…

– Полковник, не порите чепухи. Мне самому понадобился бы допуск, если бы я полез в это дело, и, скорее всего, мне бы отказали. Вы не знаете, с каким огнем шутите. Кроме того, вообще не уверен, что ваши пространные домыслы…

В этот момент его собеседник не выдержал. Резким движением Уайт распахнул молнию своей летной куртки, достал толстый пакет, вынув его вообще откуда-то с тела, прямо из-под майки.

– Что за стриптиз вы здесь устраиваете, полковник! Стыдитесь, вы в чужом служебном кабинете.

Уайт пропустил замечание мимо ушей, он слишком торопился открыть пакет.

– Сейчас, сейчас, генерал, смотрите. Он жив. Мы получили эту фотографию от нашего агента в Литве. Он! Не сомневайтесь: я знаю точно.

Эллиот и не сомневался, он видел перед собой довольно четкий снимок, правда, снятый с приличного расстояния, на любительской аппаратуре, но так или иначе был уверен – это Люгер, никто иной. Малый находился в окружении русского спецназа. Фантастика.

Дэйв выглядел худым и бледным. Все та же знакомая, чуть продолговатая голова, долговязая фигура, нескладная походка, большие лопатообразные ладони с длинными пальцами. Люгер нес чемоданчик. Он был одет в простенькое коричневое пальто поверх свитера, без перчаток и шляпы, хотя на тех ребятах, что его сопровождали, были перчатки, вроде из кожи, на головах береты, воротники курток приподняты – все это указывало на относительно прохладную погоду.

– Ну, как теперь, генерал, предпочитаете меня выкинуть? – На лице Уайта промелькнула слабая улыбка.

– Заткнитесь! – Эллиот не мог скрыть своего раздражения. – Еще одно слово, и, клянусь, я сам закрою ваш рот.

Он отвернулся, отошел к столу, взял очки и принялся детально изучать каждый миллиметр фотографии, стараясь найти какой-нибудь подвох, обнаружить фотомонтаж. Ничего такого, выглядит на редкость натурально. Впрочем, это-то и представлялось чуть ли не худшим. Выходит, Люгер не мертв. Сразу возникает уйма вопросов. Прежде всего: где он? Что произошло? Неужели его взяли русские и впоследствии завербовали? Или дела обстоят еще хуже, что, если он… Как ни старался Эллиот отогнать от себя худые мысли, не получалось. Нет, не может быть! Он проработал с Дэвидом достаточно долго, знал его так же хорошо, как Макланана и остальных членов экипажа.

Люгер не может быть предателем, по крайней мере, не был им тогда. Скорее всего, он пленник или его склонили к сотрудничеству, заставили, накачали наркотиками. Генерал опять вспомнил Вьетнам, он хорошо знал, как это делается, – увы, пришлось понаблюдать на собственных коллегах. Боже, вот если бы Дэвида можно было вернуть…

Уайт больше не мог вытерпеть молчания:

– Сэр, нам надо поговорить.

– Обожди, потерпи еще немного, я думаю. – Эллиот подождал минутку, затем нажал на кнопку селектора. – Сержант Тейлор, у меня гость, важная встреча, проследите, чтобы нам не мешали. Ни с кем не соединять, за исключением особо важных звонков.

– Да, сэр, – последовал лаконичный ответ в микрофон.

– Мы тоже в своем офисе говорим «важная встреча», чтобы автоматически записать кого следует, а я думал, у вас иначе, придумали что-то пооригинальней, – грустно засмеялся Уайт.

– Перестаньте отпускать дурацкие шутки, полковник, сейчас они неуместны, – строго указал Эллиот. – Можете не верить, но я за шесть лет работы здесь никогда не включал и не выключал этот чертов магнитофон, даже понятия не имею, как он работает. Впрочем, хватит об этом, давайте поговорим о вещах куда более серьезных. Например, на кого вы работаете?

– На Управление поддержки разведопераций.

Эллиот отлично знал, о чем идет речь. Эти парни по праву считались самыми большими сорвиголовами в ЦРУ, специальная команда, которой поручают самые ответственные задания, когда уже нельзя использовать другие методы.

– И по какой программе работаете?

– "Отчаянный волшебник".

– Что-то никогда раньше не слышал.

– Не удивляюсь. Если порыскать по вашим ангарам, то я тоже мог бы найти там пару штуковин, которых никогда в глаза не видел. Чтобы было понятно: мы – мобильное подразделение, включающее в себя офицеров ВВС и морских пехотинцев, базируемся на военном корабле США «Хозяйка долины», используем в своих целях самолет CV-22 «Отбойный молоток», который вы разрабатывали. Специализация – агентурная разведка.

– Вы управляли этим агентом в Литве?

– Нет, управляло непосредственно ЦРУ, но они его потеряли, когда он начал скрываться. Проблема была в том, что КГБ уже накинул на него свою сетку, оставалось лишь туго затянуть петлю.

– КГБ больше не существует, насколько я знаю.

– Неверно, очень даже существует. Комитет и теперь живее всех живых, особенно в государствах Балтии. Сейчас его прозвали МСБ, Межреспубликанская служба безопасности в рамках Содружества. Часть ушла в ОМОН, стала «черными беретами», но от перемены мест слагаемых сумма не меняется – помните школьную арифметику? И сущность остается, и все те же лица. Раньше они представляли собой могущественную империю, государство в государстве. Так сказать, боевые слоны. Сейчас – слоники поменьше, но тоже очень опасные. К тому же они все больше импровизируют, работают в отрыве от центрального правительства, по специальным заказам, разрозненно, иногда не брезгуют и частной деятельностью, за денежки. Мы засекли одну их берлогу в Вильнюсе, как раз в непосредственной близости от института «Физикоус», где эти типы суетятся, как осы в гнезде, пытаясь убедить местные литовские власти не закрывать «Физикоус».

– Итак, вас послали найти и забрать агента, провести операцию по спасению?

– Да, он был офицером-литовцем, служил в одной из частей СНГ в Вильнюсе, где очень много белорусов. Однажды ему как смышленому лейтенанту, прошедшему краткие курсы войсковой, разведки, доверили охранять научно-исследовательский институт «Физикоус».

– Сам институт? Он был там? Значит, и Люгера там содержат?

– По-видимому, так. Есть предположение, что какое-то время, возможно, несколько лет, Дэвид Люгер работает в летно-конструкторском бюро под именем доктора Озерова. Ивана Сергеевича Озерова, если полностью.

– Ерунда, я знаю имена и фамилии почти каждого заметного ученого или инженера, которые работают в летно-конструкторских бюро СНГ, и никогда не слышал ни о каком Озерове.

– Наш информатор сообщил, что он там сугубо конфиденциально, не входит в штат, его постоянно опекает контингент КГБ, расположенный на территории института. Ученые-коллеги его уважают, правда, считают немного странным из-за чересчур вольных манер. Во всяком случае, он снискал доброе к себе отношение.

– А если это кто-то, похожий на Люгера?

– Возможно. – Уайт на секунду замолчал. – Однако ваша реакция была точно такой же, как моя, когда я впервые взглянул на фото. Нет, исключено – это определенно Дэвид Люгер. Конечно, он выглядит необычно, будто его накачали, напичкали наркотиками или еще черт знает чем, но это явно он. Дальше – опять интересная штука. Оказывается, сейчас он выполняет занятную работенку, трудится над гигантской крылатой машиной, которую можно увидеть разве что в каком-нибудь фантастическом боевике типа «Звездных войн».

– "Туман"! – От напряжения у генерала Эллиота перехватило дыхание. – Боже мой, Люгер работает над проектом «Туман»!

– Это что еще за зверь такой? Новый бомбардировщик?

– Хуже. По некоторым оценкам, самый мудреный самолет в мире, сложнейшая техника, «невидимка», сочетает в себе лучшие качества наших бомбардировщиков В-1 и В-2, только детально новая разработка, фактически следующее поколение, огромная крейсерская скорость, значительная бомбовая нагрузка, способность поражать любые цели на земле, воде и в воздухе, впечатляющая высота полета и так далее. Когда он появится, это будет просто чудо. А наши жмоты отказались делать даже В-2 – дорого, видите ли. Так вы видели самолет?

– Да, литовец сделал кое-какие снимки.

– Потрясающе. Значит, «Туман» – реальность, он существует. Поговаривали, что его будут доводить по крайней мере лет пять, а он уже есть. – Генерал задумался. – И кто мог предполагать, что он родится в «Физикоусе»? Литва ведь стала свободной, в голове не укладывается, как можно разрабатывать колоссальный миллиардный проект на территории, по сути, чужого государства.

– Тем не менее, сэр, это правда. Впрочем, мы что-то отвлеклись от темы. Итак, что делать с Дэвидом Люгером?

Эллиот не ответил, он еще раз внимательно всмотрелся в фотографию, затем резким движением засунул ее обратно в конверт.

– Да уж, лучше, если правда, полковник, лучше, если вы ни грамма от себя не придумали. Потому что в противном случае я даже не стану мараться – отдавать вас под трибунал. Вам не будут докучать вопросами и тюремной решеткой, пристрелю собственной рукой. Дэвид Люгер значил для меня много, слишком много. Я бы весь мир перетряхнул, чтобы помочь этому парню. Но история закрыта, дело отдали в секретный архив. Начни кто ворошить старое, вскрывать особые папки и все такое, поднимется жуткий шум и могут полететь головы, не только здесь – и повыше, вплоть до Белого дома. Надеюсь, вы понимаете, что вляпались в дерьмовое дельце, полковник.

– Генерал, не тратьте зря слов и не пугайте меня, я любил Дэвида как сына. Мне нужна ваша помощь, а не угрозы. Он жив. И, если мы не возьмемся сами, отправим дело наверх, где станут разбираться высокие инстанции, мы парня живым никогда не увидим. Так нельзя. Нужно вызволить его, надо попробовать…

Договорить Пол не успел. В кабинете с силой распахнулась дверь. В помещение ворвались трое мужчин в синей униформе, бронежилетах, круглых шлемах с забралами, похожих на мотоциклетные. Короткоствольные автоматы взяты на изготовку, дула направлены Уайту прямо в лоб.

– Руки за голову, быстро! – скомандовал капитан Хэл Бриггс, начальник службы безопасности Технологического центра аэрокосмических вооружений.

Уайт нехотя повиновался, поднял руки. Посмотрев через плечо на Брэда Эллиота, он с изумлением увидел в руке «трехзвездного» генерала большой «магнум» 45-го калибра, тоже направленный на него.

– Да, генерал, – почему-то с усмешкой в голосе сказал Уайт, – ваши орелики-мастера легки на помине, слово вымолвить не дадут.

– Не время шутить, полковник. Отныне вы находитесь под арестом за раскрытие секретных данных и попытку получить дополнительную закрытую информацию. – Эллиот повернулся к охранникам: – Глядите за ним в оба, полное сопровождение, ограничить в передвижении, обыскать, тщательный медицинский осмотр тела, срочно запрос и – начать специальную проверку. А пока: частичная изоляция, никаких телефонных звонков и иных контактов с кем-либо до моих особых распоряжений. Выполняйте.

Уайту не дали и рукой пошевелить, моментально надели на глаза плотную черную повязку, развернули и быстро увели из комнаты.

Эллиот снова занял свое место в кресле.

– Отличная работа, Хэл, ты сегодня потрудился на славу.

– Нет-нет, это не я. Молодец – сержант Тейлор, он среагировал на ваш звонок по селектору и, как было условлено, немедленно вызвал меня. Какую же дохлую кошку тот тип хотел вам всучить?

Эллиот нахмурил брови.

– Самую неправдоподобную историю, дружок, вот так. Невероятная история. Хотя надо разобраться. Признаться, я прямо в замешательстве. Знаю, что ерунда, но внутренний голос подначивает: а вдруг он не врет? Так или иначе, необходимо сделать пару звонков.

– С ним-то что? Прикажете поприжать поплотнее? Расколется. – Бриггс даже чмокнул от предвкушаемого удовольствия. – Последнюю неделю все тихо, ребята мои как-то заскучали без дела.

– Ни в коем случае, не спеши. Если его рассказ – глупая выдумка, негодяя ждет расследование по полной программе. Тогда вытряхнете все из этого Пиноккио, как в сказке. Будете проводить первичные допросы – в присутствии военного адвоката, разумеется. Однако сначала нужно определить реальность данной истории. И мне следует ввести в курс дела генерала Кертиса. Обязательно.

– Простите, что вы сказали? Генерала Кертиса? Неужели председателя Комитета начальников штабов?

– Именно. Если есть хоть малейшая надежда на правду, Кертис непременно должен быть поставлен в известность. Если же это провокация, тогда он быстро докопается до истины и выяснит, кто автор. Только время терять нельзя, никак.

* * *

Президентский самолет, воздушное пространство над Канзасом,

17 марта, 01.30.

Президент США летел поздно ночью обратно в Вашингтон. Он возвращался из поездки на Западное побережье и очень устал. Теперь глава государства уединился в носовом отсеке, который был с роскошью и удобством оборудован специально для него и супруги, первой леди страны. Однако окружение не отдыхало, маленькая команда продолжала трудиться, благо, до приземления оставалась еще добрая пара-тройка часов. Надо отметить, президентский самолет был великолепно оборудован для работы – масса технических приспособлений, операторы, 48 телефонных аппаратов со множеством каналов, средства космической связи, телефаксы, телетайпы, компьютеры, лазерная техника и все такое.

На борту в этот раз находился весьма почтенный набор влиятельных вашингтонских сановников – руководитель администрации президента Роберт Тиммонс (свои прозвали его «Ящиком»), председатель Комитета начальников штабов Вилбор Кертис и помощник президента по национальной безопасности Джордж Рассел. Все они собрались в обширном центральном отсеке, оборудованном в глубине модифицированного «Боинга-747» под шикарную жилую комнату. Вдоль стен стояли мягкие кожаные кресла, посредине – довольно большой низкий столик для кофе, сейчас на нем лежала куча журналов и газет на английском со всего света. В комнату постоянно заходили и выходили их помощники, каждый обслуживал своего шефа – подносил сообщения, сопровождал комментариями, запоминал инструкции.

В соседнем отсеке работали секретари и технический персонал, у всех под рукой компактные портативные компьютеры типа «нотбук», они принимали сообщения, отдавали помощникам на экспертную оценку, получали соответствующие указания. Вот сюда неслышно прошмыгнул аккуратный стюард, он принес на подносе кофе и вкусные сладкие булочки.

Вообще в центральном помещении могло свободно разместиться человек двенадцать, но в данном случае его до конца поездки занимали три вышеуказанных лица.

– Помните, – обратился Рассел к Кертису, – вчера в своей речи президент упомянул о том, что мы пошлем специальную комиссию с инспекцией ряда военных баз СНГ с целью проверить, как идет согласованный процесс уничтожения ядерного оружия. Как скоро мы можем сформировать такую команду?

– Думаю, завтра днем успеем. – Кертис увидел удивленное лицо Рассела, понял, что того чем-то не устраивает подобный ответ, сообразил, где ошибся, и поспешил исправиться. – Простите, не посмотрел на часы. Сегодня днем, естественно. Люди-то есть, нужно подготовить диппаспорта, визы каждого государства Содружества, позаботиться о допуске и мерах безопасности…

– С той стороны обещали всяческую помощь и поддержку. Так когда вы сможете меня проинформировать точно? Скажем, в три, идет?

Кертис вместо ответа молча кивнул.

– В три тридцать я доложу президенту. Время подходит, Кейс? – Рассел повернулся к руководителю аппарата.

– Нет, неудобно, – медленно ответил Тиммонс, после того как сверился с рабочим графиком президента с помощью маленькой электронной записной книжки. – Могу поставить вас на три пятнадцать или придется ждать до пяти. В четыре у президента встреча с лидерами обеих палат конгресса. В три пятнадцать лучше всего.

– О'кей, договорились, поставь меня, пожалуйста. Вопрос важный, и я должен доложить немедленно по готовности.

Генерал Кертис согласно кивнул.

– Да, кстати, на встрече с членами комиссии мне понадобится компетентный представитель ЦРУ. Кого порекомендуете?

Рассел дал ему несколько имен в офисе директора Центрального разведывательного управления – того, кто являлся экспертом в области рассредоточения ядерного оружия на территории бывшего Советского Союза, где сейчас соперничали между собой его «осколки».

Кертис сделал соответствующее распоряжение своему помощнику, который незамедлительно отправился в соседний отсек звонить в Вашингтон.

– Продолжая тему ЦРУ, – возобновил разговор Кертис, – я бы хотел спросить тебя кое о чем, Джордж.

– Давай.

– Не так давно, как я слышал, было одно интересное дельце. Я бы хотел уточнить кое-какие детали, если это возможно, конечно.

Советник президента по национальной безопасности поднес ко рту чашечку кофе, разложил на коленях салфетку, потянулся за булочкой.

– Не надо ходить вокруг да около, скажи прямо что нужно.

– Ладно, скажу. – Кертис пристально посмотрел на Рассела. – «Краснохвостый Ястреб».

Рассел так и не дотянулся до булки, его рука мгновенно застыла в воздухе, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Он так же внимательно взглянул на своего собеседника, затем перевел взгляд на сидевшего рядом Тиммонса, который без слов понял, что от него требуется, потому что, пробормотав что-то себе под нос, встал и поспешил выйти из комнаты, прихватив с собой помощников.

Дверь за ним закрылась. На минуту в отсеке воцарилось молчание, только после этого Джордж Рассел рискнул продолжить беседу:

– Черт побери, Вилбор, кто тебе рассказал?

– Не важно. Сам выяснил как сумел. Всегда в итоге тайное становится явным, правда? Итак, что за история, Джордж?

– Нет, нет, я все же дознаюсь, кто тебе болтанул, и поджарю его яйца на сковородке, понял?

Кертис лишь пожал плечами. Вот так всегда. В Белом доме собрались одни мудрецы, по крайней мере, так они о себе думают, вечно пытаются обставить других, выключить из игры Пентагон и в особенности аппарат Комитета начальников штабов. Дудки, не получится. Хотя, конечно, эти тайны мадридского двора порядком надоели. Вилбор Кертис, потомственный военный, заслуженный генерал ВВС, поклялся, что он руки обломает любому из своих семерых детей, если кто-нибудь из них станет профессионально заниматься таким грязным делом, как политика.

Он не спускал глаз с Рассела.

– Жарь что тебе, дьяволу, угодно, но признайся, известно ли тебе что-то об одном из моих армейцев, который находится сейчас в Вильнюсе, запертый КГБ?

Рассел не ответил. По всей видимости, не хотел. Более того, он демонстративно отвернулся к окну, стал разглядывать внизу мерцающие огоньки ночного американского города. Впрочем, долго так продолжаться не могло. Рассмотрев картину внизу и, очевидно, приняв какое-то решение, он повернулся к генералу, мысленно перебирая в голове всех, кто мог бы быть источников утечки информации.

– Вилбор, не хочу тебя обидеть, но это дело ЦРУ, никак не твое.

Кертис медленно обрезал кончик сигары, зажег, затянулся. Ароматный запах душистого гавайского табака заполнил комнату.

– Ерунда, и ты это отлично знаешь. Так кто пленник? По моим сведениям, человек из специально отобранной команды, отменный вояка, поставивший на карту собственную жизнь, чтобы предотвратить третью мировую войну.

– Не надо гадать, я-то знаю, кто такой «Краснохвостый Ястреб», не сомневайся, однако ты здесь с какого боку-припеку и вообще какое это имеет отношение к возглавляемому тобой комитету?

– О'кей, ты читал когда-нибудь досье под названием «Старый пес»? – спросил Кертис, лениво пожевывая сигару. – Тебе рассказывали об этом приключении?

Рассел мелкими глотками пил кофе, смотрел в чашку и не поднимал глаза.

– Нет, понятия не имею, о чем ты говоришь, Вилбор. Мне известно единственно следующее: есть некий бывший летчик, офицер ВВС, в прошлом летал на В-52. Так вот, он практик, прекрасно разбирается в специальных операциях, в частности, связанных с проблемой ядерной угрозы и тому подобным. Сейчас он там, на их стороне, находится на секретном объекте, обслуживаемом КГБ, в качестве советского ученого, консультанта, помогает группке отчаянных коммунистов-ортодоксов создавать свой бомбардировщик-"невидимку". Я не посылал его туда, ты тоже, получается, что он действовал по собственной инициативе и, скорее всего, просто работал на них.

Кертис сжал свою сигару пальцами так сильно, что чуть не поломал ее. Ему не нравилось, как быстро эти чопорные сухопарые политики умеют шить дело. Никогда у них не хватает ни времени, ни интереса, чтобы заглянуть в прошлое. Операцию под кодовым названием «Старый пес» проводили лишь несколько лет назад, а уже все о ней давно забыли, в особенности те, кто должен был помнить. Ведь именно тот злополучный полет и явился причиной появления на свет «Краснохвостого Ястреба». Не говоря уже о тех муках, какие Дэвид Люгер наверняка вытерпел в стенах «Физикоуса». Даже если парень действительно помогал в институте, Кертис его слишком хорошо знал, он был уверен, что тот оказывал содействие не по своей воле.

– Послушай, – обратился генерал к Расселу, – я достану тебе это досье, ты получишь его сразу по прилету в Вашингтон. Только для твоих глаз, учти. – Он быстро написал что-то на листочке блокнота, чтобы передать его позже помощнику. – А теперь скажи мне откровенно: что вы намерены делать с этим Ястребом?

Кертис сразу понял, что вопрос неприятен Расселу. Тот как-то напрягся, опустил глаза. Смутное подозрение, словно змея, заползало в душу генерала.

– Пока, на данном этапе… еще не знаем, – прозвучал неуверенный ответ помощника президента.

Кертис побагровел, сжал зубы, на щеках заиграли желваки.

– Значит, ты еще не дал санкцию на проведение операции, так?

Рассел на отвечал.

– Боже, я, кажется, понял: вы хотите его элементарно уничтожить! Но зачем? Почему не попытаться вытащить его – тем более что это американец, один из наших парней?

Рассел распустил галстук, он очень хотел сейчас встать и без всяких объяснений покинуть комнату, однако, увы, он не в своем кабинете, а в правительственном самолете. Зануда Кертис найдет его в любом отсеке, впился как клещ.

– Вилбор! Согласно моей последней информации, это бывший офицер ВВС. Как явствует из документов, он погиб при аварии самолета на Аляске, выполняя учебный полет. Вместе с тем, когда стали разбираться дальше, выяснили, что это все ложь, выдумки, не было никакого тренировочного полета и никакой аварии. Теперь же этот тип «всплывает» на советском режимном объекте, в авиационно-конструкторском бюро, и не похоже, чтобы его к чему-нибудь принуждали. Представь сам, что мы должны были думать. Строить догадки, что это часть какой-то сложной, особо секретной операции?

– Представляю! – перебил его Кертис. – Вы поступили гораздо проще. Видимо, у вас есть агент, осведомитель, который находится сейчас близко к Ястребу, настолько близко, что может без труда подсыпать ему, например, цианистого калия.

Рассел глухо откашлялся.

– Наши люди в Москве сохранили контакт кое с кем из бывших высокопоставленных чинов КГБ, и, надо признаться, не зря. Это помогло внедрить агента в окружение Ястреба. Теперь мы имеем проверенную информацию. Так вот, Вилбор, твой «друг» – крупная фигура в этом самом бюро, уже лет пять он активно помогает русским и достиг определенных успехов.

– Не верю.

– Напрасно, я говорю правду.

– Никаких сомнений относительно того, кто он?

– Абсолютно, у нашего агента есть отпечатки пальцев, фотографии, размер обуви, цвет глаз, манера поведения и куча всего другого.

– Не важно, – Кертис не мог успокоиться, – ты только прочти досье, которое я тебе передам, и сразу поймешь, что Люгер отличный парень, настоящий герой. Да, сейчас он в беде, его наверняка накачали наркотиками, силой заставили работать на Советы. Мы обязаны его вытащить.

Рассел поднял брови от удивления.

– Вытащить? А как, позволь тебя спросить, с засекреченного и особо оберегаемого объекта? Даже если бы он находился в лагере или, допустим, в тюрьме – тогда да, несомненно бы попытались. Однако положение гораздо хуже: он в западне, в капкане, оттуда нет выхода. Чтобы спасти его, потребуется, наверное, батальон коммандос.

– Джордж, предоставь это дело мне, – осторожно предложил Кертис. – Ты лишь посвяти меня в детали, а я уж скажу, что здесь можно предпринять. Только прикажи своему агенту глаз не спускать с Люгера, постоянно нас информировать. Ради Бога, не убивайте его.

– Прекрасно, считай, что договорились. – Рассел взял булочку, критически рассмотрел ее на свету, затем недовольно положил обратно на поднос. – По правде говоря, мне самому не нравится эта история.