Текст книги "Таинственные земли"

– Да, – повторила султанша, – все они таковы.

– Все, кроме Рэпа!

Раша словно вдруг стала выше ростом, ее глаза налились кровью.

– Ты так думаешь? Да что тебе известно о жизни, дворцовый цветочек?

– Мне известно достаточно! – выпалила в ответ Инос. – Я собиралась выйти замуж за человека, которого любила, а он превратился в чудовище!

– Инос! – резко прервала ее Кэйд.

– А меня в двенадцатилетнем возрасте продали такому чудовищу – дряхлому старику, из которого песок сыпался.

– Я видела, как умер мой отец!

– А я была моложе, чем ты, когда видела, как умирают мои дети!

– Я пересекла тайгу зимой!

– А я готовила еду на рыбачьей лодке для пятерых мужчин. Догадываешься, каково мне приходилось, Мотылек?

Кэйд квохтала, как перепуганная курица, хлопоча вокруг Инос. Кричать в лицо колдунье было небезопасно, но Инос не слушала предостережений. Впрочем, она и не надеялась выиграть в этом безумном поединке. Раша говорила с такой же уверенностью, как рыбачки в порту Краснегара – видимо, у нее и впрямь имелся опыт.

– Но я же не могла помочь вам в то время! – еще громче воскликнула Инос. – А теперь вы способны помочь мне!

Позабытый всеми Азак еще всхлипывал и бился в агонии на полу.

– Помочь тебе? – переспросила колдунья. – Ты хочешь сказать, помочь твоему любовнику-конюху?

Инос отвела взгляд. Последняя надежда исчезла! Бедный Рэп...

– Но с другой стороны... – уже мягче добавила Раша, – кто это – Сагорн?

– Старик.

– Один из пятерых заколдованных? Но если у них общие воспоминания, тогда один из них знает все, что знают остальные, – и наоборот.

Инос кивнула, исполнившись надежды.

– Любопытно! – Раша вернулась к своему величественному облику, что было вселяющим бодрость признаком. – Заколдованные люди, знающие слово силы! А ведь это забавно. Два слова вполне способны стать словами спасения. Пойдем, милочка, посмотрим...

Она направилась к лестнице. Чувствуя, как в ней мгновенно вспыхивает надежда, Инос пронеслась мимо Кэйд, не замечая ее предупреждающую гримасу, и последовала за колдуньей. Пройдя по лестнице один виток, она увидела, что базальтовая пантера наблюдает за ней мерцающими глазами из желтого оникса. Эти глаза казались живыми, они следили за приближением гостьи, но сама пантера осталась неподвижной, и Инос перестала опасливо посматривать на нее, хотя и старалась держаться поближе к Раше.

Прежде чем они достигли верха лестницы, колдунья вдруг застыла и подняла руку, останавливая Инос. Затем она, вновь стала продвигаться вперед – на этот раз подолгу задерживаясь на каждой ступеньке. Когда ее голова оказалась на одном уровне с полом, Раша вновь прислушалась, как делала прежде.

– В чем... – начала Инос.

– Тсс! Все ясно... – По-видимому, получив какое-то подтверждение, Раша снова зашагала вверх. Пройдя мимо пантеры, она повернула не на север, к волшебному окну, а на юго-восток, огибая по пути затейливые диванчики, столики и гротескные статуэтки, пока не достигла огромного зеркала, висящего на стене. Зеркало было овальным, вставленным в серебряную раму с искусно вычеканенными на ней листьями, кистями рук и множеством других фигур, в которых чувствовалось нечто зловещее. Даже отражения в зеркале были слегка искажены.

Инос уставилась на две появившиеся в зеркале фигуры, едва различимые среди теней. Сама она представляла собой неприглядное зрелище – лицо осунулось, глаза лихорадочно блестели, медовые волосы сбились – вылитая утопленница, выброшенная на прибрежные камни. Вместе с тем Раша казалась прекрасной и исполненной достоинства, воплощенным идеалом матери. За Инос она следила с холодным пренебрежением.

Затем Раша нахмурилась, словно пытаясь сосредоточиться. Два отражения померкли, стекло потемнело. Внутри его задвигались смутные фигуры. Инос во все глаза таращилась на новое колдовство, замечая, как туманные очертания проясняются и появляются легионеры-импы. Вскоре она узнала покои в башне Иниссо. Ее взгляду предстала разбитая дверь и воины, снующие по комнате в призрачно-сером свете. Звуков она не слышала – зеркало ограничивалось изображением.

– Видишь? – спросила колдунья. – Здесь нет и следов твоего возлюбленного.

– Он мне не возлюбленный! Просто верноподданный!

– Ха! Да он увивался вокруг тебя, как только представлялась возможность. Все они так делают. Но здесь также нет гоблина и никого из заколдованных.

Инос сморгнула слезы.

– А теперь взгляни вот сюда! – велела ей Раша. Изображение в зеркале уплыло в сторону, а затем вновь остановилось и приобрело резкость. Несколько легионеров высовывались из южного окна башни, глядя вниз. – Либо у них хватило ума прыгнуть, – объяснила Раша, – либо их сбросили вниз. По-моему, все же их сбросили.

Вид в зеркале померк, затуманенный слезами.

Рэп и тетушка Кэйд – только двое подданных отца были верны Инос. Теперь у нее осталась одна Кэйд.

3

На востоке слабый отблеск, поднимающийся из-за горизонта, стирал звезды с неба, играл на волнах, монотонной чередой накатывающихся из темноты на берег, уже сияющий, подобно чеканному серебру. На западе, за спиной Рэпа, джунгли оживали перезвонами птичьих трелей. Рэп еще никогда не слышал подобной мелодии.

Таким воздухом ему тоже еще не доводилось дышать – теплым, нежно ласкающим кожу, сладким от ароматов моря и растительности. От влажности у него перехватывало дыхание. Она кружила голову, манила, как теплая постель. Этот воздух был пригоден лишь для неженок. Рэп не доверял ни ему, ни мягкому теплому песку.

Близилось утро, а он так и не успел заснуть. Веки смыкались, как бы старательно Рэп ни удерживал их. Не то чтобы он нуждался в зрении – ясновидение подсказывало, что опасность ему не угрожает. В густой листве пели пестрые мелкие пичуги. Рэп уже осмотрел окрестности – так далеко, как только мог, – и с удовольствием сделал вывод, что лес не просто безлюден, но и непроходим – настоящая паутина из толстых зеленых лиан, плотных листьев и мясистых цветов. Лес кишел насекомыми и змеями. Фавн еще не встречал такого многообразия зелени и живности.

Трое юношей расположились на песке у берега. Взопрев в удушливой жаре после обжигающего краснегарского мороза, они сбросили тяжелые одежды. Имп и фавн сидели сложив руки на коленях; гоблин вытянулся на спине. Они уже выяснили, что оказались, в незнакомых местах с пустыми руками – без денег и без оружия, если не считать каменного ножа Маленького Цыпленка. Кроме того, они не представляли себе, где очутились.

Рэп только что закончил рассказывать Тиналу о двух своих встречах с Блестящей Водой, волшебницей Севера. Он был уверен: именно голос старой гоблинки подозвал Маленького Цыпленка к окну и привел их всех сюда – в места, по-прежнему остающиеся для них неизвестными. Тинал робко заерзал.

– Но ведь теперь ее здесь нет? Я хотел спросить – ты видишь ее?

– Нет. Но дальновидение в таких случаях помогает не всегда, даже когда я вижу ее глазами. – Рэп на минуту задумался, а затем спросил: – А правда, что она спятила?

Тинал охнул.

– Не надо так говорить! – умоляюще прошептал он.

– Это еще почему? Ее здесь нет, она не следит за нами, и потом, подслушивать невежливо.

– Невежливо? Рэп, колдунам и волшебникам нет дела до вежливости!

– Скажи, разве с возрастом волшебники не теряют силу? Если ей триста лет и она была членом Четверки уже... сколько там?

– Откуда мне знать? – Тинал недовольно отвернулся и съежился. – Если хочешь, я могу вызвать Сагорна.

– Не надо.

Некоторое время они сидели молча, глядя на перекатывающиеся гребни волн.

Должно быть, Маленький Цыпленок хотя бы отчасти уловил смысл их разговора, ибо он сонно пробормотал:

– Почему Блестящая Вода позвала меня, а не вас?

– Не знаю, – вздохнул Рэп. – Но наверняка она покровительствует тебе. Она то и дело предупреждает, чтобы я не смел тебе вредить.

Маленький Цыпленок еле заметно усмехнулся, и, несмотря на жару, по коже Рэпа побежали мурашки.

Но Рэп не мог отрицать: перенестись в Зарк было гораздо предпочтительнее, нежели оказаться в руках своры разъяренных импов.

Когда совсем рассвело, все трое занялись поисками еды. Рэпу не терпелось отправиться в путь, он злился на себя за то, что должен был заботиться о еде и сне, отвлекаясь от неотложных дел. Он не сумел помочь Инос, и теперь его терзали отчаяние и досада – подобный поступок непростителен. Инос звала его, а он так нелепо упал на спину, словно слабоумный, и оказался беспомощным перед колдуньей. Тиналу было легко говорить, что ни один человек не способен устоять перед ее чарами – эти слова не приносили Рэпу утешения. Он подвел Инос, свою королеву, свою подругу, свою властительницу.

– Расскажи мне про Зарк, Тинал. Кто-нибудь из вас бывал здесь?

Вор ненадолго погрузился в молчание, а затем пробормотал:

– Я надеялся, что это Зарк.

Фавн насторожился.

– Рэп, я ошибся. Не сердись на меня, ладно?

– Ты же сам объяснял: там, где пальмы, должны быть и джинны, а джинны живут в Зарке!

– Верно, только не такие пальмы.

Пользуясь глазами и дальновидением, Рэп оглядел деревья с высокими стволами и пышными кронами, пляшущими на фоне неба оловянного оттенка. Пальмы росли вдоль берега, насколько хватало глаз. За пальмами начинались джунгли, густые и непролазные.

– В чем же разница?

– Есть два вида пальм. Эти – кокосовые.

– Ну и что?

– А джинны выращивают финиковые пальмы. Эти деревья так похожи, Рэп, вот я и ошибся в темноте. Беда редко приходит в одиночку.

– Так где же мы?

– Слышишь пение птиц?

Не услышать этот хор было невозможно. Он перекрывал даже шум прибоя. Громкость пения все нарастала, когда новые птицы вплетали свои голоса в симфонию. Один хозяин постоялого двора в Краснегаре держал канарейку, в полях встречались жаворонки. Рэп слышал, как каркают вороны, гогочут гуси и стонут чайки, но птичий хор такого размаха и силы ему даже не снился. Он понравился бы Инос.

– Ты уже слышал его?

– Сагорн слышал, – поправил Тинал. – Однажды, очень давно. По правде говоря, птицы поют повсюду...

– Но не так, как здесь? Так где же мы?

– На Феерии. Так и есть – и звуки совпадают, и запахи...

Рэп знал, что Феерией называется остров, с которым связана какая-то тайна.

– Значит, здесь был Андор.

– Андор! – Тинал сплюнул. – Нет, не он, а Сагорн, еще в далекой молодости. Те байки, что тебе рассказывал Андор, принадлежали другим. Не забывай, у нас общая память.

Рэп вспыхнул при воспоминании об Андоре и его лжи.

– Они... то есть мы ничего не можем поделать, – принялся оправдываться Тинал, который каждый раз сникал под хмурым взглядом фавна. – Я хотел сказать... да, он помнит, что Сагорн был здесь, и, когда начинает рассказывать об этом, говорит от своего лица. – Некоторое время он молчал, а затем добавил: – В сущности, это не важно.

Однако подобное объяснение имело смысл. Сагорн посвятил всю жизнь изучению магии, стремился постичь воздействие слов силы. Если Феерия имела репутацию таинственного места, вполне возможно, у Сагорна возникла мысль посетить ее.

– Далеко ли от Феерии до Зарка?

Молчание.

– Тинал, – мягко настаивал Рэп, – я не ударю тебя. Я не стану даже кричать. Но мне нужна твоя помощь! Ты знаешь гораздо больше, чем я.

Тинал был польщен.

– Ну хорошо... Феерия находится на западе. Краснегар – на севере. А Зарк – на востоке... нет, пожалуй, на юго-востоке.

Помолчав минуту, он плаксивым голосом добавил:

– Прости, Рэп.

– Ты ни в чем не виноват. Вспомни, у нас ведь не было выбора.

– Но мне следовало знать! Инос ушла туда, где был дневной свет, верно? А здесь по-прежнему темно. Она отправилась на восток, а мы попали на запад.

– Да?

Рэп был всего-навсего невежественным слугой, конюхом. Он задумался, умеет ли Тинал читать и писать, и решил, что этот воришка не так прост, как кажется. Его жалкий скулеж был просто привычкой, присущей людям, занимающимся подобным ремеслом.

– Пандемия очень велика, ясно? – Тинал вздохнул. – Рассвет не везде наступает одновременно. Он приходит в Зарк задолго до того, как добирается до Феерии.

Еще не легче! Значит, задача состоит не только в том, чтобы отыскать Инос и помочь ей. Прежде следовало попасть в Зарк, а затем найти Инос. Так что спешка была вроде бы ни к чему, но Рэп пришел в ярость, обнаружив, что одной этой мысли хватило, чтобы нагнать на него сонливость. Волны накатывались на поблескивающий песок, разбивались и умирали с тихим шорохом – одна за другой... Это зрелище завораживало и навевало сон.

– Зачем же Блестящая Вода унесла меня сюда? – наконец спросил Рэп.

Но коддунья-гоблинка спасала Маленького Цыпленка, а Тинал и Рэп просто оказались рядом.

– Откуда мне знать? – фыркнул Тинал. – Я туп как пробка, Рэп. Всего-навсего карманник. Городской прохвост, уличный воришка... бесполезный там, где нет людей. Хочешь поговорить об умных вещах – я позову Сагорна.

– Ни в коем случае! Сагорну я не верю.

Несмотря на рассветную полутьму, удивление отчетливо читалось на лице Тинала – ничем не примечательном лице импа, молодом, прыщавом, встревоженном и злом, как у крысеныша. Паренек был костляв, как хорек, но разве можно ожидать упитанности даже от удачливого воришки? Рядом с Рэпом он казался таким же тощим и жалким, как сам Рэп по сравнению с коренастым гоблином.

– Сагорну ты можешь доверять! Сам король говорил Инос об этом. Андор – обманщик, Дарад готов разорвать тебя на куски. Но Сагорн благороден.

– Нет! – вскричал Рэп. Недосыпание сделало его вспыльчивым, а этот внезапный упрек мгновенно разбудил в нем гнев. Однако он тут же понизил голос: – Может, король и вправду доверял Сагорну. Они были давними друзьями. Может, Сагорн не станет обманывать Инос – хотя бы из уважения к ее отцу, но со мной церемониться не станет.

На минуту Тинал задумался.

– Да, это уж точно. Прости, Рэп, я не подумал. Я глупец.

Когда Сагорн пребывал в Краснегаре, ухаживая за умирающим королем, Андор тоже появлялся там – в свою очередь. Андор искал дружбы с Рэпом, льнул к нему, надеясь выманить слово силы. Должно быть, Сагорн знал, что делает Андор, однако так и не отозвал его обратно.

– И потом, – произнес Рэп, – у тебя должны быть воспоминания Сагорна, верно? Ты знаешь то же, что и он.

– Ошибаешься, – мрачно возразил Тинал. – Он умнее меня, гораздо умнее. Он знает больше.

– Не понимаю почему.

Узкие плечи недоуменно поднялись и опустились.

– Видишь ли, я могу припомнить все годы, которые он проторчал в библиотеках. Но сами книги я не помню так, как он. Для меня они лишены смысла. Возьми, к примеру, Джалона: когда я слышу, как насвистывают или поют, я не запоминаю мелодию, как и ты. А Джалон помнит и в следующий раз, появившись, может ее спеть. Более того – стоит ему кое-что подправить, и из простой песенки получается чудесная баллада. Каждый из нас наделен своим даром. Как сказала кодунья, мы умело подобраны – вор, певец, ученый, любовник и боец. Так что в моем лице ты получил общую подливку и несколько мелких кусочков снеди.

– Сагорн говорил, что ты вожак.

Тинал надул губы, а затем на его лице появилось виноватое выражение.

– Когда это было! Он имел в виду, что это я навлек на всех нас беду: мне пришло в голову вломиться в дом Ораринсагу. Так или иначе, это случилось много лет назад, когда все мы были детьми. Я и теперь не вырос. – И он отвернулся.

Прошла минута, прежде чем Рэп спросил:

– Но почему? Знаю, ты появляешься редко, не так уж надолго и потому не стареешь. Но в чем дело? Разве остальные не вызывают тебя?

Тинал вытер ладошкой нос.

– Изредка. Когда кто-нибудь из них голоден или ему надо что-нибудь стащить, я прихожу на помощь.

– Но не остаешься здесь надолго. Ты сразу же вызываешь обратно того, на месте кого ты появился. Почему?

Последовало долгое молчание, во время которого Тинал сидел, уставясь на море и положив острый подбородок на тощие, как ветки, руки. Наконец он глухо произнес:

– Я дурной человек, Рэп. Вот почему.

У Рэпа голова шла кругом, но он знал: без Тинала он пропадет, нельзя позволить ему исчезнуть.

– Спи! – велел он. – Сейчас, здесь я не променял бы тебя ни на кого другого.

Глаза Тинала расширились, и он робко улыбнулся, обнажив зубы, кривые, как ветки в гнезде аиста.

– Правда?

– Сущая правда! Никому из остальных я не верю – даже Джалону.

Тинал захихикал.

– Он заблудился бы, заслушавшись птичьих песен. И потом, он вполне может вызвать Дарада – из всех нас он наверняка вызовет именно его. Нет, не доверяй даже Джалону.

Эти слова вызвали у Рэпа досаду. Если бы Рэп мог рассчитывать на добровольную помощь Тинала и его четырех товарищей по несчастью, то у него оказался бы целый отряд полезных помощников. Пять мастеров своего дела, чьи таланты подкреплены словом силы! Рэп размышлял, стоит ли предложить сделку, и припомнил слова Сагорна: «... цель всех пятерых – собрать побольше волшебства и освободиться от заклятия, связующего их». Они пойдут на все, лишь бы узнать еще одно слово силы, так что Рэп мог предложить свое в обмен на их слова. Забавно будет, если именно Тиналу удастся выведать у фавна слово – после того, как его безуспешно пытались похитить остальные четверо. Теперь, когда Рэп знал собственное слово, он мог бы поделиться им, если бы пожелал.

Несомненно, с Тиналом надо держаться на дружеской ноге.

– Пожалуй, ты прав. Тогда пообещай мне, что не вызовешь никого другого, не предупредив меня – ладно?

Польщенный, Тинал кивнул и пожал протянутую руку. Его пальцы отличались необычной длиной, ладонь была мягкой и узкой.

Собственные представления Рэпа о магии лишь недавно претерпели изменения. До нынешнего дня даже собственное ясновидение и власть над животными стесняли его, но теперь, когда Инос оказалась в лапах колдуньи, в игре появились новые правила. Теперь чем больше волшебства, тем лучше! Любой человек, знающий слово силы, обретал талант – каким бы он ни был. А владение двумя словами превращало человека в гения в любой области. Так говорили Андор и Сагорн, но можно ли доверять кому-нибудь из них?

Сейчас усталость затуманивала его мысли, мешая принять решение. Отъявленный воришка вроде Тинала способен взять слово Рэпа, а затем не назвать собственное – искушение слишком велико. И даже если он не обманет, рано или поздно он сам или другие вызовут Дарада. Это чудовище без колебаний свернет шею Рэпу, убьет его, как убил женщину в Фал Дорнине. Таким образом он усилит действие обоих слов. Нет, сделка с Тиналом равносильна самоубийству.

Веки Рэпа смыкались. Разозлившись, он вскочил и потер глаза, заставляя их открыться.

– Уже рассвело! – заявил он. – Идем!

Худой имп ответил ему усмешкой.

– Куда?

– За завтраком. Здесь мы умрем с голоду. Ну, куда нам на север или на юг?

Тинал не знал, что ответить. Маленький Цыпленок желал идти на север, к дому – его познания в географии были еще более скудными, чем познания Рэпа, – но и дорога на север, и дорога на юг в конце концов привела бы их к какому-нибудь жилью. Соорудив себе набедренные повязки из одеяния короля Холиндарна, они двинулись вдоль берега.

Тинал упорно держался близ моря.

– Надеюсь, ты следишь за джунглями? – тревожно спросил он у Рэпа.

– Там нет никого опаснее птиц, ящериц и тому подобных тварей. Кого ты боишься? Людей?

– Охотников за головами! – На мгновение имп закатил глаза. – И чудовищ – грифонов, гарпий и гиппогрифов!

– Сейчас их нет дома.

Наступающий день явил глазам юношей широкий мелкий залив, берега которого плавно изгибались к северу и к югу – до холмов, столь удаленных, что даже высокие пальмы на них были едва видны. Пока и земля и море выглядели мирно. Почему Блестящая Вода перенесла своего драгоценного Маленького Цыпленка в такое уединенное убежище?

– Феерия – это остров?

Тинал медлил с ответом.

– Вероятно, Андор уже рассказывал тебе больше, чем я могу вспомнить, Рэп. Он путешественник, а я – никчемная обуза.

– Он упоминал что-то про город – кажется, только один. Название начинается на «Миль».

– Мильфлер! – торжествующе усмехнулся Тинал.

– Мы сможем добраться туда на корабле?

Тинал нахмурился.

– Не знаю. Попасть туда несложно, главное – как потом выбраться оттуда. Куда тебе нужно?

– Конечно, в Зарк.

Минуту Тинал молча ковылял по песку, а затем выпалил:

– Это путешествие займет много месяцев, Рэп! А может, даже много лет. Ты хоть представляешь себе, насколько велика Пандемия? А эта колдунья способна доставить Инос обратно в Краснегар к обеду.

У Рэпа упало сердце.

– Но что еще нам остается делать? Я должен попробовать помочь ей!

– Может, отправимся в Хаб? В Хабе все знают, и находится он в самом центре Пандемии. Там ты выяснишь, где Инос, и отправишься по ее следам. Можешь даже обратиться к императору или волшебнице Севера, если водишь с ней дружбу. – Он хихикнул. – Или спросить у имперского гофмаршала, почему его легионы вторглись в Краснегар.

– Но султанша Раша с помощью волшебства остановила легионеров!

Тинал издал чмокающий звук, втягивая воздух сквозь губы.

– Да, так она и сделала! Думаешь, это заинтересует Хранителей? Заставит их обратить взгляд на восток?

Рэп почти не сомневался в том, что любой мальчишка из Хаба разбирался в делах волшебников гораздо лучше, чем он. Какое дело Четверке до Инос? Зачем им спасать ее, а тем более отвоевывать принадлежащий ей трон? Хранители – трое волшебников и одна волшебница – оберегают Пандемию. Что это за люди? Каковы их намерения?

В этот момент солнце выпустило из-за горизонта раскаленный луч. Небо окрасилось в голубой цвет.

– Идем в Краснегар! – проворчал Маленький Цыпленок. – Поищем женщину там. – Его зеленоватая кожа уже блестела от пота.

– Ты не прочь хорошенько покататься в снегу?

Гоблин хмыкнул, а Рэп вновь принялся вытягивать крупицы сведений из импа.

– А что скажешь про местных жителей? Андор утверждал, что ни разу не встречался с ними. Должно быть, и Сагорн тоже?

– Да, теперь их редко встретишь. – Тинал остановился и огляделся, прикрыв глаза от солнца худой ладошкой. Большой и указательный пальцы на ней имели равную длину. Очевидно, он ничего не заметил, поскольку вновь двинулся в путь. – И потом, они опасны – это головорезы. – Он остановился и нахмурился. – В Мильфлере огромный гарнизон...

– В чем дело? – спросил Рэп.

– Просто... странно...

– Ты имеешь в виду Феерию? Что же здесь странного?

Тинал яростно поскреб пальцем в копне волос.

– Не знаю. Почему Империя так ревностно охраняет Феерию – только потому, что появляться здесь опасно? Зачем расставляет стражников – чтобы защитить приезжих от чудовищ и туземцев? Но ведь вокруг Страны Драконов нет сторожевых постов.

Рэп насторожился.

– И тебе это кажется странным? Чья это мысль? Сагорна? Андор никогда об этом не упоминал.

Заостренное, как у хорька, лицо Тинала вдруг приобрело бесстрастное выражение.

– Ерунда. Просто опасения городского мальчишки, попавшего в лес.

– Нет, здесь что-то не так!

– Пустяки, Рэп.

– А я думал, мы теперь товарищи. Мы пожали друг другу руки.

– Да. Прости, Рэп, но мне и вправду нечего сказать. Просто во мне пробуждается азарт, когда я вижу, как что-нибудь охраняют. – Он стыдливо улыбнулся. – Я ведь вор, понимаешь?

– Ну и что?

Тинал неловко хохотнул.

– У меня зудят руки, когда я вижу, как что-нибудь плохо лежит. Я чуть не свихнулся, когда Андор вызвал меня в Кинвэйл – он хотел, чтобы я украл всего одну брошь, а там было столько всякой всячины, и я...

– Что, по-твоему, здесь достойно кражи? – перебил Рэп. На жилистой шее импа дернулся кадык.

– В том-то и дело – я ничего не вижу! Должно быть, я просто схожу с ума от страха.

Однако он выглядел вовсе не испуганным, а возбужденным. Неужели он чувствовал, что слово силы Рэпа теперь доступно – так, как не было доступно раньше? Фавн не видел вокруг ничего достойного внимания – кроме каменного кинжала. Пожав плечами, он зашагал дальше.

– Пить хочу! – пожаловался Маленький Цыпленок, искоса глядя на Рэпа – так, словно жара была делом его рук.

– Кокосы сойдут? – По-видимому, Тинал понимал выговор гоблинов, да и Дарад долго жил среди этого народа. – В неспелых кокосах есть молоко. Разбить их можно ножом. Только на земле не видно ни единого ореха – все они наверху.

– Лазать по таким деревьям я не умею! – заявил Рэп.

Свернув в сторону и направившись к ближайшей пальме, Маленький Цыпленок хвастливо распрямил широкие плечи и смачно поплевал на ладони. Он радовался любой возможности принизить Рэпа – впрочем, ничего другого фавн и не ожидал.

– Постой! – воскликнул Рэп, хватая Тинала за костлявое плечо, когда он собрался последовать за гоблином. – Давай поговорим! Маленький Цыпленок утверждает, что он – моя падаль, но...

– Вот как? У тебя есть раб?

Рэп ощутил, как его лицо залилось краской.

– Это не моя вина! Он считает, что его долг – присматривать за мной: кормить меня, даже одевать, и этим исчерпываются его обязанности. Мне известно также, что он защитит меня в бою.

Тинал хитро взглянул на него.

– Кто же прикончил импа?

При этом воспоминании к горлу Рэпа подкатила тошнота.

– Он, Маленький Цыпленок. Иггинги выхватил меч и угрожал мне. А Маленького Цыпленка он не замечал – очевидно, считал, что гоблины неопасны.

Маленький Цыпленок напал на проконсула сзади, навалился всем телом, применил неуклюжий бросок с захватом головы и шеи, а затем неторопливо вонзил ему в горло каменный кинжал. Уже лежа на полу, Иггинги пытался дотянуться до своего меча, но Рэп пинком отбросил его в сторону. Так он стал сообщником убийцы.

Судорожно глотнув, фавн добавил:

– Но я не знаю, защищал ли он меня или мстил за всех гоблинов, убитых Иггинги. Быть на побегушках он не пожелает.

Тинал кивнул, хмуро уставясь в песок.

– С Дарадом он не церемонился. Это больно – уж я-то знаю. И все потому, что ты отказался мучить его?

– Да. У Дарада татуировки гоблинов...

– Мне об этом незачем рассказывать! – Тинал скорчил гримасу.

– Но он должен знать! Маленький Цыпленок ждет какого-то знака богов. Как только появится этот знак, он освободится от рабства и сможет убить меня – осудив на медленную и мучительную смерть.

– Жестокий народ! – Тинал сморщился и помолчал. – Мне следовало догадаться об этом, Рэп... но я ничего не знал. Дарад предпочитал избавляться от рабов.

– Ему нравился другой выход?

Тинал передернулся.

– Да. О Боги! Мне до сих пор снится, как он обошелся с тем мальчишкой. Беда с этим Дарадом – ему так часто попадает по голове, что большинство подробностей остается для меня смутным. И для него тоже. – Он вновь задумался. – По-моему... чем-то это напоминает спасение жизни. Так и есть! Никогда не позволяй гоблину спасать тебе жизнь.

Рэп расхохотался. Тощий вор удивленно взглянул на него, понял, что произнес, и грустно усмехнулся, вновь показывая неровные зубы.

Беседу прервал вопль Маленького Цыпленка. Фавн и имп бросились к нему – гоблин сидел на песке у подножия пальмы, яростно ругаясь. Он жестоко ободрал живот и бедро, а при приземлении еще и вывихнул щиколотку. Свое мнение о пальмах он, к счастью, выражал на столь замысловатом диалекте, что он остался непонятным даже для Рэпа.

Тинал отошел к соседней пальме и взобрался по стволу, словно белка. Не прошло и нескольких секунд, как он достиг вершины и принялся сбрасывать вниз кокосы. Маленький Цыпленок оборвал свою красноречивую тираду и недоверчиво взглянул на жалкого импа. Рэпа он удостоил гораздо более злобным взглядом.

Оказалось, мастерству вора легко найти применение.