Текст книги "Всплеск внезапной магии"

III
Земля

Глава
1

– Ракета практически готова, – сказала Аманда, подняв голову от студенческой работы, которую как раз проверяла. – Хочешь, съездим посмотреть?

– А кто еще там будет? – спросила Зилла.

Ей удалось сохранить совершенно непринужденный вид. Учусь понемногу, подумала она.

– Надеюсь, никого, – ответила Аманда.

Зилла вздохнула печально, но с облегчением и еще немного помесила одной рукой сладкие крошки для посыпки пирога в большой миске на столе, чтобы показать и себе, и Аманде, что она и правда вздохнула с облегчением. Если бы туда собирался Марк, она бы не отважилась, и все же на нее нахлынула надежда, лютая надежда – вдруг он все же поедет и ей представится случай еще раз увидеть его. Прошло уже два с половиной года, а она по-прежнему была сама не своя.

– Никого? – проронила она.

Сестры сидели у Аманды в кухне – уютной, светлой, просторной, где все до мелочей было продумано из соображений удобства и красоты одновременно и где все было чуть-чуть обшарпано, потому что в доме жили дети. С точки зрения Зиллы, это только добавляло уюта. Без этой обшарпанности кухня наверняка была бы бездушной, как на рекламной картинке в журнале.

Аманда придвинула к себе стоявшую рядом чашку чая и сняла очки.

– Почти все, кто участвует в строительстве, могут бывать там только по выходным, – пояснила она, – но те, кто живет поблизости, наведываются по вечерам, когда удается отпроситься с работы. Я обычно заезжаю туда на автобусе по дороге в университет – посмотреть, все ли в порядке, проверить защитные чары на ангаре и так далее. Но я стараюсь, чтобы мои визиты были как можно нерегулярнее. Сегодня я дома. Вот и решила съездить на машине в неурочное время.

Зилла потянулась перемазанной в муке рукой к своей чашке.

– А что, у вас прямо такая секретность?..

– Боже мой! Еще бы! – воскликнула ее сестра. – Все, кто работает на стройке, считают, что мы запустим ракету в космос изучать НЛО. Они думают, мы слегка не в своем уме, но доверяют нам. Даже самые отъявленные скептики потихоньку пересматривают свое отношение к пришельцам. А я единственная из Круга, кто вообще приближается к ракете. Мы же не хотим, чтобы пираты разведали, что нас интересует некий ангар.

Зилла еще раз вздохнула с облегчением. Значит, Марка там точно не будет. Она подождала, пока схлынет опустошительная горечь этого открытия, и усмехнулась:

– Смелое решение – предоставить все тебе! Сама знаешь, какие у тебя отношения с техникой. Джерри уверяет, что посудомойка в прошлый раз сгорела, потому что ты косо посмотрела на нее.

Брови у Аманды сошлись к переносице, и она уставилась на сестру коронным взглядом. Ох и боятся же ее студенты, подумала Зилла.

– Зилла, дело в том, что тогда я была настроена крайне пессимистично. А когда наблюдаю за строительством ракеты, мысли у меня только оптимистичные. Если что-то горит оттого, что я косо посмотрела, значит проектировщик где-то ошибся. Я же всегда знаю, что делаю. Изучила все планы и чертежи так, что от зубов отскакивает.

Ну Зилла дает, думала Аманда, глядя на сестру. Иногда она ее несказанно бесила. Должно быть, именно поэтому они почти всегда так прекрасно ладили и так кошмарно ругались, когда поладить не удавалось. Черты лица у Зиллы были такие же четкие, как у Аманды, но мягче и золотистее. У Аманды волосы были черные как смоль и прямые, а кудри Зиллы торчали во все стороны, будто витые усики горошка, подсвеченные красными огоньками. У обеих сестер были на удивление сияющие глаза, только у Зиллы голубые. И Аманда была убеждена, что Зилла наделена не меньшими колдовскими способностями, просто… Она вздохнула и, чтобы замаскировать вздох, допила чай. В частности, ее бесило, что ей постоянно приходилось присматривать за Зиллой и она постоянно терпела полный крах. Раз за разом. Аманда на собственном горьком опыте знала, что за жизнь была у ее сестры в материнском доме, и когда Зилла была подростком, спасла ее оттуда и добилась, чтобы та пошла в колледж. Итог: Зиллу отчислили, она извиняющимся тоном заявила, что учеба не ее стезя, и испарилась. Год спустя Аманда отыскала ее где-то в Йоркшире, где она зарабатывала на хлеб плетением корзин, и пристроила на подходящую, по ее собственному убеждению, работу в Лондоне. Итог: Зилла испарилась, а когда объявилась через несколько месяцев, то сообщила, что работает продавщицей в магазине пластинок и это подходит ей гораздо больше. К этому времени Аманда обреченно смирилась с тем, что Зилла катастрофически себя недооценивает. А все мама виновата. Аманда разрешила ей остаться в магазине пластинок, но попыталась заставить ее за это упражняться в магии, чтобы талант не пропадал.

– Благодаря волшебству я обрела железную уверенность в себе! – снова и снова твердила она Зилле. – И с тобой будет так же, не сомневаюсь! У тебя и правда незаурядный талант. Но пока что совершенно необузданный. И если ты не научишься его применять, то можешь серьезно навредить и себе, и другим.

Зилла, как всегда, кротко согласилась с планами Аманды. Некоторое время она и правда училась, можно сказать, прилежно в кружке ведьм на окраине Лондона. Два-три раза Аманда случайно встречалась с ней на церемониях и каждый раз была горда, поскольку очень многие, в том числе и Марк, и Глэдис, говорили, что ее сестричка одарена не слабее Морин Тенехан. Аманда лелеяла горячую надежду, что когда-нибудь Зиллу изберут в Круг. Итог: Зилла заявила, что у нее, наверное, вообще нет никаких способностей, и опять испарилась. Когда Аманда разыскала Зиллу снова, та была на девятом месяце. И своим привычным извиняющимся тоном сообщила, что приняла решение стать матерью-одиночкой, поскольку это ей, похоже, на пользу.

– Не говори глупостей! – едва не сорвалась тогда Аманда. – На какие деньги ты собираешься растить ребенка? И вообще, кто отец? Он что, не сможет тебе помогать?

– Да нет, – ответила Зилла. – Он счастливо женат, и я не хочу его расстраивать, поэтому я ему ничего не сказала.

И с тех пор наотрез отказывалась возвращаться к вопросу об отце ребенка. Аманда по сей день не имела ни малейшего представления, кто в ответе за Маркуса. Оставалось, похоже, только одно: принять Зиллу с младенцем в семью. Большая удача, что дети любили Зиллу, а муж Аманды Дэвид отличался легким характером, поскольку бывали времена, когда…

Миска с посыпкой наклонилась и завертелась волчком на самом краю стола. Сестры в один голос закричали: «Маркус, нельзя!» Зилла выбросила вперед руку и схватила миску. Аманда ловким жестом остановила в воздухе фейерверк из сладких крошек и водворила на место.

– Глэдис бы одобрила, но все остальные сказали бы, что грех так транжирить волшебство, – заметила она.

Зилла высоко подняла миску, и под столом обнаружился Маркус, слегка припудренный мукой – руки по-прежнему тянутся к миске, невинный взгляд устремлен на Зиллу с Амандой.

– Вот чертенок, – сказала Зилла. – Что, никто тебя не замечал целых пять минут? Да? – Она подняла его на руки, рассеянно проверив тугую джинсовую попу, не мокрая ли, и стряхнула муку с его волос, таких же рыжеватых, как и у нее.

Маркус закряхтел.

– Дать маме яд! – Розовая ладошка с растопыренными звездой пальцами потянулась к миске.

– Это никакой не мармелад, – профессионально перевела Зилла. – И тебе этого нельзя. Аманда, если мы поедем в ангар, придется взять Маркуса. Это не опасно?

– Ладно тебе, Зилла, ты наложила на него такую защиту, что до него даже Глэдис пальцем не сможет дотронуться, – сказала Аманда. – Да и атомная бомба не достанет, если уж на то пошло.

Зилла подавила порыв крикнуть: «Потому что, кроме него, у меня ничего нет!» – а также объяснить, что защитные чары нужны в основном для того, чтобы Марк, а следовательно, и жена Марка никогда в жизни не догадались о существовании ребенка.

– Я боюсь не за него, а того, что он сам там натворит, чего доброго, – ответила она. – Но если ты считаешь, что можно, поехали.

Они пристегнули Маркуса в детском кресле, Зилла села за руль и покатила – стиль вождения у нее был просто бешеный; впрочем, у нее во многом был такой стиль. Аманда, сжавшись на переднем сиденье, призывала на помощь богов сразу нескольких пантеонов и отчаянно жалела, что забыла, как Зилла водит, а то не стала бы и предлагать. Сама Аманда водить машину не любила. Удачно, что Зилле это так нравилось. Кроме того, она чувствовала, что в последнее время на Зиллу снова накатила тоска, и понимала, что сестре нужна смена обстановки. Но это – тут они как раз подрезали грузовик и обогнали его на повороте, какое счастье, что по встречной никто не ехал, – но это едва не заставило Аманду пожалеть, что два года назад она не бросила Зиллу на обочине. Если они сейчас из-за нее разобьются и погибнут, что будет с ракетой, с планами, с миром?

Дальше дорога шла по прямой. Зилла помчалась наперегонки с мотоциклом на скорости девяносто миль в час, смутно сознавая, что сестра все сильнее паникует. Сама Зилла каждый раз надеялась, что рискованная езда отвлечет ее, поможет направить мысли куда-нибудь подальше от безрадостной бездны, неустанно засасывавшей ее. Но надежда не оправдывалась. Даже Маркус не отвлекал. Дело не в том, что он постоянно напоминал ей о Марке, – просто с ним все было иначе. Когда Маркус родился, Зилла сделала открытие, что, оказывается, можно любить двух людей одинаково. Как будто в мозгу у нее обнаружилось дополнительное полушарие и там был Маркус, любовь всей ее жизни, ее самое драгоценное сокровище. А с ним сосуществовали все ее чувства к Марку – точно такие же. Говорят, время лечит, но Зилла думала, что это очень в ее духе – так и не научиться этому простому фокусу. За два года совершенно ничего не изменилось. Может, это как-то связано с тем, какой жуткий и напряженный был тот миг…

…и она обогнала мотоциклиста у самой развилки, обошла его по большой дуге справа и рассеянно увернулась от фуры с надписью «Бедфорд», шедшей по встречной. Аманда тихо ахнула. Маркус спокойно повернул голову, глядя, как водитель фуры крутит пальцем у виска. Ему нравилось, что встречные водители всегда так делают…

…тот миг, когда она узнала Марка в размытом отражении на дне глубокого колодца. И Поли рядом с ним – и она высасывала из него жизнь. Главный ужас был в том, что Зилла прекрасно понимала: Марк сам разрешает Поли так с собой обращаться. Он позволяет Поли забирать у него все восторженное, любопытное, живое, все то, что смеется и плачет, а Зилле остается иметь дело только с бледным, воспитанным, серьезным Марком. Чопорный – так она часто называла его про себя, когда они только познакомились. Точнее, даже педантичный, думала она теперь, пока мимо мелькали старые серые фабричные здания.

– Следующий поворот налево, – слабым голосом проговорила Аманда, – а потом первые большие ворота направо.

Зилла крутанула руль, и они с ревом свернули на боковую дорогу. Она сбросила скорость до шестидесяти миль в час, чтобы не пропустить ворота. Зилла не сомневалась, что, если она когда-нибудь заставит себя рассказать Аманде об этом видении, о Марке в колодце, Аманда скажет, что это пример подлинного ясновидения. Аманда вечно твердит, что у Зиллы огромный талант, но сама Зилла ничего такого в себе не замечала, разве что в тот раз, когда она поняла, что узнала про Марка самое главное, и…

Вот и ворота. Зилла вырулила в них. И оказалось, что внутри у самых ворот стоит другая машина, и у Зиллы не было ни времени, ни места ее объехать.

…ушла от него.

Тут что-то подхватило машину и аккуратно отнесло ее вбок – или Зилле так показалось. В общем, они остановились носом к ангару рядышком с той машиной и даже дверцы не поцарапали. Разве что слегка оторопели.

– Я благодарна довольно большому количеству богов, – заметила Аманда.

– Черт побери! Чья это машина? – сердито поинтересовалась Зилла.

– Сейчас погляжу. – Аманда выскочила из машины.

Зилла отстегнула Маркуса и побежала следом с ним на руках, готовая при необходимости поддержать разъяренную Аманду чем сумеет. А она сразу поняла, что необходимость может возникнуть. Дверь ангара под рукой Аманды скользнула в сторону – не заперто.

– Еще и чары сняли! – прорычала Аманда. – Нет, ну какой идиот…

Они ворвались внутрь, в полумрак. Зилла сразу ощутила, что, похоже, все в порядке, только она не понимала почему. Она увидела ракету – зачехленное, более или менее прямоугольное сооружение размером с автобус, высившееся посреди ангара, – и поняла, что никто ее не трогал. Больше того, вокруг Зиллы от пола поднималась какая-то сила. Зилла робко заключила, что этот ангар, наверное, за то и выбрали, что он построен на каком-то средоточии силы. Поэтому Зилла почти не волновалась, когда следом за Амандой обогнула ракету и зашла за нее.

Сидевшая на ящике гибкая фигура в коричневом вскочила на длинные ноги:

– Наконец-то!

– Морин! – От злости, облегчения и неожиданности голос у Аманды стал ледяной и тонкий. – Ты соображаешь, что делаешь? Мы чуть не врезались в твою треклятую машину! Ты же прекрасно знаешь, что никому из вас сюда нельзя!

Морин пожала плечами:

– А что плохого? Тут защитные чары до небес, а мне нужно посоветоваться с тобой насчет окончательного списка кандидатур. Отправляй их когда хочешь, но чем скорее, тем лучше. Как ты сама не понимаешь?! У меня по всей стране раскиданы отдельные мелкие тренировочные команды. Никто не знает, кого берут, кого нет и зачем они на самом деле летят, а это, Аманда, непорядочно по отношению к ним самим и к их родным. И я связана по рукам и ногам, особенно если нельзя…

Тут она заметила за спиной у Аманды Зиллу и уже не сводила с нее многозначительного взгляда поверх головы Аманды.

Зилла опустила Маркуса на пол. Морин ей не нравилась, и она знала, что та тоже ее недолюбливает. Это могло оказаться очень некстати.

– Я все равно не могу понять, зачем тебе понадобилось приезжать именно сюда, – сказала Аманда. – Могла позвонить мне или посоветоваться с кем-то из остальных. Они оба знают всех не хуже меня.

– Это твое детище, тебе и выбирать первой, – ответила Морин, сунула руки в глубокие карманы коричневого пальто и зашагала по ангару туда-сюда. – Глэдис в последнее время только и делает, что наблюдает за Лапутой-Блиш. Марк сидит по уши в расчетах – строит модель приливов, которые обнаружила Глэдис, и сверяет их с эфемеридами, ищет нам окно. – Она стрельнула глазами на Зиллу. – Я два раза к нему ездила, если хочешь знать. Первый раз мы только спорили до бесконечности: он говорил, что лететь в полнолуние нельзя, а я говорила, что иначе никак.

Она знает, подумала Зилла. Сама хочет заполучить Марка и доводит это до моего сведения.

– В конце концов мне удалось убедить Марка, – продолжала Морин, – но было уже поздно, и мне пришлось вернуться домой. А когда я приехала во второй раз, там торчала эта его жена, она вилась вокруг него со своими нежностями и не оставляла нас наедине ни на секунду…

Она осеклась: Маркус прошлепал поближе и уставился на нее снизу вверх. И показал на нее пальцем – лучиком звезды:

– Ты дуя!

– Что?! – Морин резко опустила голову и нависла над Маркусом, будто хищная птица.

– Он говорит, ты колдунья, – поспешно перевела Аманда. – И как они только догадываются…

– А, – сказала Морин.

Зилле отчаянно захотелось оказаться подальше от Морин. Она подхватила Маркуса на руки и понесла его в ракету через дверь, больше похожую на иллюминатор. И там все вдруг снова стало хорошо. В толстые стены сооружения были встроены Амандины чары безопасности – мощные Амандины чары, которые сразу напомнили Зилле дом сестры, а особенно красивую обшарпанную кухню. Окон не было. Свет падал только в круглую дверь. Успокоившись, Зилла, тихая и умиротворенная, понесла Маркуса по центральному проходу и не слышала по пути ничего, кроме металлического звона собственных шагов, и не видела ничего, кроме выгнутых волнистых отражений себя самой и Маркуса в серебристых металлических панелях, приваренных к полу, стенам и потолку. Эта штука и правда раньше была автобусом. Сидений оставили десятка два. Задний конец был частично выгорожен тем же серебристым металлом, и Зилла догадалась, что всяческое оборудование, которое ей было смутно видно в тех местах, где не хватало панелей, – это, наверное, системы жизнеобеспечения. Перед водительскими креслами впереди вместо окон были телеэкраны и какие-то приборы, правда, немного. Зилла походила туда-сюда. По пути она выдернула длинный извитой золотисто-рыжий волос у себя из головы, а потом осторожно взяла один короткий тоненький у Маркуса. Зачем это, она сама не знала. Повинуясь неведомой логике, она затолкала их – и длинный, и короткий – поглубже в обивку сиденья ближе к задней части.

Тем временем Морин свирепо распекала Аманду:

– Зачем ты ее сюда притащила? Что ты ей рассказала? Право слово, а еще говоришь, что я нарушаю правила безопасности!

– Глупости! Я рассказала ей все лишь в самых общих чертах! – не менее свирепо возразила Аманда.

Впрочем, за ее яростью скрывались некоторые угрызения совести. Разумеется, никаких значимых подробностей она Зилле не сообщила, однако понимала, что сказала больше, чем следовало. Было ужасно трудно никогда ничего не рассказывать ни Дэвиду, ни детям о другой, тайной стороне своей жизни, и когда у них поселилась Зилла, которая знала все об этой тайной стороне, Аманда на радостях, что ей теперь есть с кем поговорить, выболтала гораздо больше, чем позволяла секретность.

– Да я ей почти ничего не сказала! – выпалила она. – Уж точно меньше, чем ты, когда разглагольствовала тут про окна и полнолуние! И как это, скажи на милость, Глэдис тебя не слушает?

– Дура! Это была дымовая завеса! – рявкнула Морин. – Кроме того, твоя сестра не то чтобы прислушивалась.

– А как же боевая магия? Сколько команд ни соберешь, если они прибудут на Лапуту-Блиш безо всякого… И не вздумай больше упоминать Лапуту-Блиш при Зилле! Я ей сказала только, что в соседней вселенной есть враги-волшебники! А где именно, ни слова не сказала!

Морин пожала плечами:

– Я думала, ты все ей выложила. Ладно. Не нужно так на меня смотреть. И Глэдис действительно держит наготове боевые чары. Она называет их «вирусные чары» – идея Марка, – и оба от них в телячьем восторге: они говорят, что стоит этим чарам коснуться хоть чего-то на Лапуте-Блиш – и они распространятся, будто лесной пожар.

– Хорошо, – сказала Аманда.

Обе немного остыли. И поймали себя на том, что оглядываются по сторонам. Их злость нарушила нежные чары ракеты. Морин и Аманда чувствовали, как вокруг нарастают стихийные завихрения, грозящие обернуться катастрофой. И улыбнулись друг другу – скорее, оскалились.

– Ладно, давай посмотрим список, – сказала Аманда.

– Отлично. – Морин сунула руку в карман. Но прежде чем вытащить список, добавила: – Я отправляю Флэн Берке. Я без нее как без рук, но мне кажется, группе пойдет на пользу ее темперамент. И Роз Коллассо тоже, по-моему, обязательно должна лететь. Лично я ее терпеть не могу, но характер у нее сильный, не поспоришь. Потом Тэм Фэрбразер тоже…

– Тэм? – воскликнула Аманда. – Он же мужчина! Морин, обычно ты такое замечаешь!

– Фу, Аманда! Ну ты и ханжа! – взвилась Морин. – Мы это обсуждали. Я думала, даже ты согласишься, что в мире, где одни мужчины, должна быть заметная доля гомосексуалистов. Я отправляю двух наших самых красивых мальчиков. Даже ты наверняка заметила, какой Тэм потрясающий красавчик!

Это было безнадежно. Пыль на тускло освещенном полу вокруг них потихоньку заплясала фонтанчиками. Медные локоны Морин и прямые черные пряди Аманды распушились, запахло озоном.

– Морин, – твердо сказала Аманда, – давай-ка садись в свою машину и следом за нами поезжай ко мне. Обсудим список там. Если мы и дальше будем ругаться здесь, в ракете заведутся привидения. – И, чтобы не дать Морин возможности возразить, зашагала к открытой двери ракеты и звонко позвала Зиллу.

– Ах, прости, надо было мне молчать в тряпочку! – пробурчала Морин и сунула руку обратно в карман, где уже наполовину материализовался машинописный список. – Придется опять рыть окопы. Мамочка лучше знает!

На сей раз за руль села Аманда – и медленно, осмотрительно поехала перед Морин. Зилла заподозрила, что это, пожалуй, взбесило Морин еще сильнее. Машина у Морин была новая, быстрая и дорогая. Зилле было понятно, что Морин терпеть не может ползать по дороге. Сама Зилла сидела на заднем сиденье машины Аманды, поскольку Маркус хотел, чтобы она была рядом, и старательно думала исключительно о Морин, которая позади кипела от ярости на третьей передаче. Это помогало затолкать в самые дальние уголки памяти дикое первобытное колдовство, которое она устроила в ракете. Было очень важно напрочь об этом забыть, хотя почему, Зилла представления не имела. А еще ей хотелось, чтобы разъяренное лицо Морин вытеснило из ее сознания тоску – но тут ничего не вышло. Как же мне это надоело, думала Зилла. Хоть бы пристрелил меня кто-нибудь, чтобы не мучилась, но это все-таки смерть и нечестно по отношению к Маркусу. Она обнаружила, что эта фраза постоянно крутится в голове. Все-таки смерть, все-таки смерть… Нет, лучше про Морин. Вот ведь стерва. Вломилась в ангар с таким видом, будто руководит всей операцией. Воображает себя прирожденной командиршей, да? Прямо вижу, что было бы, если бы она действительно командовала. Тут Зилла дала волю воображению. Это было лучше, чем думать о смерти. Вот Морин расхаживает с важным видом, скачет везде на своих длинных ногах, забирает себе всех самых замечательных мужчин…

Именно во время этого полета воображения Верховный глава Арта и вышел на привычный осторожный контакт с Зиллой. И улыбнулся. А потом вытащил из эфира любовника Морин и велел ему оторвать седалище от дивана и заняться подопечной.