Электронная библиотека » Диана Джонс » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 18 ноября 2014, 15:07


Автор книги: Диана Джонс


Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Зебби, это восхитительно! – воскликнула Вирджиния Бут с набитым ртом. – Так и тает во рту. Вкус просто неземной.

– Это вкус Солнца, – сказал Огастес ДваПера Маккой, поглощая мясо с рвением, на которое способен только по-настоящему большой человек. В одной руке у него была ножка, в другой – кусок грудки. – В жизни не пробовал ничего вкуснее и не жалею, что отведал, но все же я буду скучать по дочери.

– Волшебно, – высказался Джеки Ньюхаус. – Это вкус любви и прекрасной музыки. Это вкус истины.

Профессор Мандалай записывал все в анналы Эпикурейского клуба. Он описывал свои ощущения, записывал впечатления других членов клуба, стараясь не замарать страницы, поскольку в свободной руке держал крылышко, которое объедал с величайшим тщанием.

– Странно, – сказал Джеки Ньюхаус. – Чем больше я ем, тем горячее во рту и в желудке.

– Да. Так и должно быть. Лучше готовиться заранее, – откликнулся Зебедия Т. Кроукоростл. – Есть огневок и раскаленные угли. Иначе организму чуток тяжеловато.

Зебедия Т. Кроукоростл трудился над головой птицы, разгрызая кости и клюв. Они молниями вспыхивали у него во рту, но Зебедия лишь ухмылялся и жевал.

Кости жар-птицы на жаровне занялись оранжевым, а потом вспыхнули ослепительно белым. На двор кофейни Мустафы Строхайма опустился густой жар, все вокруг мерцало, словно едоки смотрели на мир сквозь воду или марево сна.

– Какая прелесть! – жуя, сказала Вирджиния Бут. – В жизни не ела ничего вкуснее. Это вкус моей юности. Вкус вечности. – Она облизнула пальцы и взяла с тарелки последний кусок. – Жартаунская жар-птица, – сказала она. – А она еще как-нибудь называется?

– Феникс из Гелиополиса, – ответил Зебедия Т. Кроукоростл. – Птица, что гибнет в пламени и возрождается из пепла, поколение за поколением. Птица Бенну, что носилась над водами, когда еще не было света. Когда приходит время, она сгорает в огне из редких пород дерева, пряностей и ароматных трав и воскресает из пепла, раз за разом, к вечной жизни.

– Горячо! – воскликнул профессор Мандалай. – У меня внутри все горит! – Он хлебнул воды, но легче, видимо, не стало.

– Мои пальцы, – произнесла Вирджиния Бут. – Взгляните на мои пальцы. – Она протянула руку над столом. Пальцы сияли изнутри, словно подсвеченные огнем.

Воздух стал таким горячим, что в нем можно было запечь яйцо.

С шипеньем посыпались искры – два желтых пера в волосах Огастеса ДваПера Маккоя вспыхнули фейерверками.

– Кроукоростл, – сказал охваченный пламенем Джеки Ньюхаус. – Признайся, как долго ты ешь Феникса?

– Больше десяти тысяч лет, – сказал Зебедия. – Тысячей больше, тысячей меньше. Это не трудно, если наловчиться; наловчиться – вот в чем загвоздка. Но этот Феникс – лучший из всех, что я готовил. Или вернее сказать, что сегодня я удачнее всего приготовил этого Феникса?

– Годы! – воскликнула Вирджиния Бут. – Они из тебя выгорают!

– Такое бывает, – согласился Зебедия. – Но прежде чем приступить к трапезе, надо привыкнуть к жару. Иначе запросто сгоришь.

– Почему я этого не помнил? – спросил Огастес ДваПера Маккой сквозь обступившее его пламя. – Почему я не помнил, как ушел мой отец, а прежде его отец, как они все уходили в Гелиополис есть Феникса. Почему я вспомнил об этом только сейчас?

– Потому что сейчас твои годы сгорают, – сказал профессор Мандалай. Он захлопнул книгу в кожаном переплете, едва вспыхнула страница. Обрез книги обуглился, но все остальное не пострадало. – Когда годы сгорают, возвращается похороненная в них память. – В дрожи горящего воздуха профессор выглядел намного плотнее и улыбался. Раньше никому не доводилось видеть улыбки профессора Мандалая.

– Мы сгорим без остатка? – спросила раскаленная Вирджиния. – Или выгорим обратно в детство, обратно в духов и ангелов, и начнем все сначала? Хотя это не важно. О, Корости, как это прекрасно!

– Пожалуй, – сказал Джеки Ньюхаус из-за стены огня, – в соус стоило бы добавить чуть больше уксуса. Мне представляется, такое мясо заслуживало чего-то покрепче. – И он исчез, и от него остался лишь его образ.

– Chacun à son goût, – заметил Зебедия Т. Кроукоростл, что в переводе означает «на вкус и цвет…», облизнул пальцы и покачал головой. – Лучше не бывает, – сказал он с невероятным удовлетворением.

– Прощай, Корости, – прошептала Вирджиния. Она протянула добела раскаленную руку сквозь пламя и на секунду – ну, может, на две – крепко сжала его смуглую ладонь.

А потом на заднем дворе кахвы (она же кофейня) Мустафы Строхайма в Гелиополисе (который некогда был городом Солнца, а теперь стал пригородом Каира) не осталось ничего, кроме белого пепла, что взметнулся на мягком ветерке и осел, точно снег или сахарная пудра; и никого не осталось, кроме молодого парня с черными как смоль волосами и ровными белыми зубами, в фартуке с надписью ПОЦЕЛУЙ ПОВАРА.

В груде пепла, засыпавшего глиняные кирпичи, шевельнулась маленькая пурпурно-золотая птичка – словно проснулась впервые в жизни. Она пискнула и уставилась прямо на Солнце, как дитя на своего родителя. Расправила тонкие крылышки, словно просушивая, а затем, подготовившись, взмыла к небу, к Солнцу, и никто не следил за ее полетом, кроме юноши во дворе.

У ног его, под пеплом, что недавно было деревянным столом, лежали два длинных золотых пера. Он поднял перья, стряхнул пепел и почтительно уложил их в карман куртки. Потом снял передник и ушел своей дорогой.


Холлиберри ДваПера Маккой – взрослая женщина, мать семейства. Ее некогда черные волосы теперь прошиты серебром, а из пучка на затылке торчат два золотых пера. Сразу бросается в глаза, что когда-то перья смотрелись очень эффектно, но с тех пор минуло много лет. Холлиберри – президент Эпикурейского клуба, компашки бедовой и небедной; давным-давно унаследовала эту должность от отца. Я слышал, эпикурейцы вновь зароптали. Говорят, что уже перепробовали все на свете.

Диана Уинн Джонс
Тирский мудрец
Пер. М. Тогобецкой

Диана Уинн Джонс совмещает в своих рассказах юмор и магию, приключения и мудрость. Она одна из моих любимых писательниц. И людей. Я по ней скучаю. Вам стоит почитать ее книги. В этом рассказе вы встретитесь с Крестоманчи, чародеем, который следит, чтобы люди не злоупотребляли магией. Этот образ также можно найти в ее «Заколдованной жизни» и некоторых других книгах.


Это рассказ о невидимых драконах, богах, великом мудреце и молодом человеке, ищущем его и смысл жизни заодно.

* * *

В мире под названием тир Небеса были организованы очень хорошо, практически идеально.

Каждый бог и богиня абсолютно точно знали свои обязанности, место в ряду других богов, свой характер, правильные молитвы, подходящее время для дел. Это относилось ко всем: и к Великому Зонду, Королю среди богов, и к любому из его подданных – среднему богу, младшему богу и божественным сущностям, вплоть до самых имматериальных нимф. Даже жившие в реках невидимые драконы не заходили за свои невидимые границы. Вселенная работала как часы.

Человечество не отличалось такой точностью и постоянством, но боги всегда были поблизости, чтобы направить людей на путь истинный. Так продолжалось веками.

Поэтому, когда посреди ежегодного Водного фестиваля, на котором имели право присутствовать только водные божества, Великий Зонд поднял глаза и увидел Империона, бога солнца, мчащегося к нему через весь зал, ему показалось, что мир рушится.

– Убирайся немедленно! – закричал Зонд с возмущением и негодованием.

Но Империон пронесся по залу под свист и пар собравшихся водных божеств и прибыл на волне жара и горячей воды к основанию высокого трона Зонда.

– Отец! – воскликнул Империон, и в голосе его звучало отчаяние и тревога.

Высшие боги, к которым относился Империон, имели право называть Зонда Отцом. Зонд не мог вспомнить, приходился ли отцом Империону на самом деле, – вопрос происхождения богов, в отличие от их сегодняшнего упорядоченного существования, был довольно туманным.

Но что Зонд знал точно – так это то, что Империон нарушил все правила. Неважно, сын он ему или не сын.

– Пади ниц, – сурово велел Зонд.

Этот приказ Империон тоже проигнорировал.

Впрочем, исполнить сие ему было бы затруднительно, поскольку пол на Небесах уже был залит водой и над ним вился парок.

Империон не сводил с Зонда пылающего взора:

– Отец! Родился Мудрец-Разрушитель!

Зонд, окутанный клубами горячего пара, вздрогнул и попытался сохранить невозмутимость.

– Сказано, – произнес он, – что родится Мудрец, который будет подвергать сомнению все. Его вопросы разрушат совершенный порядок на Небесах и внесут путаницу в жизнь всех богов. Также сказано… – Зонд вдруг понял, что Империон и его заставил нарушить правила. По протоколу сейчас нужно было бы вызвать бога пророчеств, чтобы тот проконсультировался с Книгой Небес. Но ведь Империон и был богом пророчеств – это являлось одной из его точно прописанных обязанностей!

Зонд набросился на Империона:

– С какой стати ты приходишь сюда и рассказываешь все это мне?! Ты же бог пророчеств! Пойди и посмотри в Книге Небес.

– Я уже посмотрел, Отец, – ответил Империон. – Я обнаружил, что предсказал приход Мудреца-Разрушителя, когда боги только появились. Там сказано, что Мудрец родится и что я об этом не узнаю.

– Тогда, – логично возразил Зонд, – как же можешь ты мне говорить, что он родился?

– Сам факт того, – сказал Империон, – что я смог прийти сюда и прервать Водный фестиваль, доказывает рождение Мудреца. Совершенно очевидно, что Разрушение уже началось.

По толпе водных богов пробежала волна ужаса. Они собрались в глубине зала, как можно дальше от Империона, но они все слышали. Зонд попытался собраться с мыслями. Залы на Небесах были наполнены паром, возникшим в результате появления Империона, и пеной страха, которая исходила от испуганных водных богов, – Зонд впервые за все прожитые им тысячелетия видел Небеса в состоянии, настолько близком к хаосу. Если и дальше так пойдет – Мудрецу даже не потребуется задавать вопросов.

– Оставьте нас, – велел Зонд водным божествам. – Явления, которые не подвластны даже моему контролю, прервали этот фестиваль. Позже вас уведомят о принятом мной решении.

К ужасу Зонда, водные боги не спешили расходиться – еще один признак Разрушения.

– Обещаю, – пришлось добавить ему.

Водные божества неохотно покинули зал, уносясь на волнах. Все, кроме одного.

Это был Окк, бог всех океанов. По статусу Окк был равен Империону, и жар его не пугал. Он не двинулся с места.

Зонду это не понравилось.

Окк всегда казался Зонду наименее дисциплинированным из богов. Он не знал своего места. Он был такой же беспокойный и непредсказуемый, как человечество.

Но что мог поделать Зонд с уже начавшимся Разрушением?

– Мы даем тебе право остаться, – милостиво кивнул он Окку и обратился Империону: – Ну а как ты узнал, что Мудрец родился?

– Я консультировался с Книгой Небес по другому вопросу, – ответил Империон, – и открылась страница с моим пророчеством относительно Мудреца-Разрушителя. Так как было предсказано, что я не узнаю дату и час рождения Мудреца, я понял, что он уже родился, иначе я бы не узнал. Впрочем, это самая туманная часть пророчества, остальное заслуживает высших похвал. Через двенадцать лет Мудрец начнет подвергать сомнению и критиковать Небеса. Как нам его остановить?

– Я не знаю, что мы можем сделать, – сказал Зонд с безысходностью. – Пророчество есть пророчество.

– Но мы должны сделать что-нибудь! – воспылал Империон. – Я настаиваю! Я люблю и ценю порядок даже больше, чем ты. Подумай, что случится, если солнце вдруг не встанет с утра или не сядет вечером! Для меня это все значит больше, чем для любого другого. Я хочу, чтобы Мудреца-Разрушителя нашли и убили прежде, чем он сможет задавать вопросы.

Зонд был потрясен:

– Я не могу этого сделать! Если в пророчестве сказано, что Мудрец будет задавать вопросы, – значит, он должен их задавать!

Окк приблизился.

– В каждом пророчестве есть лазейка, – негромко сказал он.

– Разумеется, – огрызнулся Империон, – и я вижу лазейку не хуже тебя. Я пользуюсь преимуществом беспорядка, устроенного рождением Мудреца, чтобы попросить Великого Зонда убить его и тем самым ниспровергнуть пророчество. Так будет восстановлен порядок.

– Я не имел в виду кровопролития, – сказал Окк.

Два бога уставились друг на друга.

Пар от Окка окутывал Империона и возвращался дождем назад к Окку, размеренно, как дыхание.

– А что же ты тогда имел в виду? – осведомился Империон.

– Пророчество, – объяснил Окк, – не говорит, в каком именно из миров Мудрец будет задавать вопросы. Есть множество других миров помимо Тира. Человечество называет их параллельными мирами, имея в виду, что любое историческое событие имеет несколько вариантов развития. В каждом параллельном мире есть свои Небеса. И среди сотен параллельных миров обязательно должен быть такой мир, в котором боги не настолько организованны, как мы здесь. Отправьте Мудреца в этот мир. И пусть он задает свои предопределенные вопросы там – без всякого ущерба для нас.

– Хорошая идея, – с облегчением хлопнул в ладоши Зонд, что вызвало волну беспокойства по всему Тиру. – Империон, ты согласен?

– Да, – сказал Империон, пылая от облегчения. И, сбросив груз ответственности со своих плеч, стал пророчествовать: – Но я должен вас предупредить, что, когда вмешиваешься в ход судьбы, происходят странные вещи.

– Странные вещи я еще могу допустить, но только не хаос! – заявил Зонд.

Он снова пригласил водных богов и с ними – всех остальных богов Тира.

Он сказал им, что ребенок, которому суждено принести Разрушение, уже родился, и приказал каждому из них отправиться на край земли в поисках этого ребенка. (Выражение «край земли» было, разумеется, фигурой речи – Зонд не верил, что Тир плоский. Но это выражение не менялось веками, как и все остальное на Небесах, и значило «посмотрите везде».)

Все Небеса устремились на поиски – вверху и внизу, внутри и снаружи.

Нимфы и лесные духи обыскивали горы, пещеры и леса.

Боги домашнего очага заглядывали в колыбели.

Водные боги осматривали пляжи, берега и заливы.

Богиня любви углубилась в свой архив, чтобы найти возможных родителей Мудреца.

Невидимые драконы проверяли баржи и плавучие дома.

Поскольку в Тире был свой бог для всего сущего – ничто не было упущено или оставлено без внимания.

Империон искал яростнее всех, освещая каждый укромный уголок, каждую щелку на своей стороне мира. И он убедил Лунную богиню делать то же самое на ее половине.

Но Мудреца так никто и не нашел.

Была одна или две ложные тревоги – например, когда богиня домашнего очага сообщила о ребенке, который плакал не переставая. Этот ребенок, сказала она, довел ее до белого каления, и если это не было Разрушение, то ей хотелось бы знать, что это было. Поступило несколько сообщений о детях, родившихся с зубами, шестью пальцами или другими подобными странностями. Но каждый раз Зонду удавалось доказать, что ребенок не имеет отношения к Разрушению.

Через месяц стало очевидно, что маленького Мудреца найти не удастся.

Империон был в отчаянии, потому что для него – и он не лукавил, когда говорил об этом Зонду! – порядок действительно значил больше, чем для любого другого бога. Он пребывал в такой тревоге, что солнце чуть не начало остывать. В конце концов богиня любви предложила ему уехать и расслабиться со смертной женщиной, пока он сам не стал причиной Разрушения.

Империон понимал, что она права, и отправился навестить человеческую женщину, которую любил несколько лет. Любить смертных у богов было делом обыденным и привычным. Некоторые посещали своих возлюбленных, принимая необычные обличья и формы, а у некоторых было сразу несколько возлюбленных.

Но Империон был искренним и верным – он посещал Нестару только в обличье молодого красивого мужчины и любил ее преданно. Три года назад она родила ему сына, которого Империон любил почти так же сильно, как Нестару. До рождения Мудреца Империон даже пытался слегка изменить законы Небес таким образом, чтобы его сын тоже считался богом.

Мальчика звали Таспер.

Сойдя на землю, Империон увидел Таспера, который играл в песке у дома Нестары, – чудесный ребенок, светловолосый и голубоглазый. Нестара всерьез беспокоилась, что он до сих пор не говорит, но Империон относился к этому спокойно.

Он опустился на землю рядом с сыном:

– Здравствуй, Таспер. Что это ты так увлеченно копаешь?

Вместо ответа Таспер поднял свою золотистую головку и закричал:

– Мам! Почему, когда приходит папа, вокруг становится так светло?

Вся радость Империона моментально испарилась.

Конечно, никто не задает вопросов, не научившись толком говорить!

Но неужели жизнь столь жестока, что именно его, Империона, сын окажется тем самым Мудрецом?!

– А почему не должно быть светло, сынок? Что в этом особенного? – спросил Империон, защищаясь и не желая признавать очевидного.

Таспер хмуро посмотрел на него:

– Я хочу знать почему!

– Возможно потому, что ты рад меня видеть, – предположил Империон.

– Я не рад, – сказал Таспер. Его нижняя губа задрожала, большие голубые глаза наполнились слезами. – Почему становится светло? Я хочу знать! Мам! Я не рад!

Нестара выбежала из дому, даже не улыбнувшись Империону.

– Таспер, любовь моя, что случилось?!

– Я хочу знать! – хныкал Таспер.

– Что ты хочешь знать на этот раз? Никогда не встречала столь любознательного ребенка, – гордо сказала Нестара Империону, беря Таспера на руки. – Вот почему он так долго учился говорить! Он не хотел говорить, пока не научится задавать вопросы. И если не дать ему точный ответ – он будет плакать часами.

– И когда он начал задавать вопросы? – напряженно спросил Империон.

– Около месяца назад, – ответила Нестара.

Эта новость окончательно сразила Империона, но он постарался скрыть свои эмоции.

Было совершенно очевидно, что Таспер и есть Мудрец-Разрушитель, а значит, придется отправить его в другой мир.

Империон улыбнулся и обратился к Нестаре:

– Любовь моя, у меня для тебя отличные новости. Таспера согласились признать богом. Он будет виночерпием у самого Великого Зонда.

– Ох, только не сейчас! – расплакалась Нестара. – Он еще такой маленький!

Она привела Империону множество очень убедительных аргументов в пользу того, что надо бы подождать, но в результате позволила ему забрать Таспера, ведь лучшего будущего для ребенка и придумать было нельзя. Нестара снабдила Империона подробными инструкциями о том, что́ мальчик ест и когда ложится спать. Империон поцеловал ее на прощание с тяжелым сердцем. Он не был богом обмана и знал, что не посмеет встретиться с ней вновь, опасаясь случайно проговориться.

С Таспером на руках Империон поднялся в средние слои под Небесами в поисках другого мира.

Таспер с интересом смотрел на великие синие изгибы мира.

– Почему?.. – начал он.

Империон поспешно поместил его в сферу забвения. Он не мог позволить Тасперу задавать вопросы здесь. Вопросы, способные вызвать Разрушение в земном мире, должны иметь еще более разрушительную силу в средних слоях.

Сфера забвения представляла собой серебристый шар, который был прозрачным и непрозрачным одновременно. В ней Таспер будет как бы спать, не шевелиться и не расти, пока кто-нибудь ее не откроет. Защитив ребенка таким образом, Империон повесил сферу на одно плечо и вступил в ближайший мир.

Он шествовал из одного мира в другой. К его удовольствию, их было практически бесконечное множество, так что выбрать было в высшей степени нелегко. В некоторых мирах царил такой хаос, что у него не поднялась рука оставить Таспера в них. В других боги возмущались вторжением Империона и кричали, чтобы он убирался. В третьих возмущаться начинало человечество. Один из миров был настолько рациональным, что, к своему ужасу, Империон обнаружил, что боги в нем просто-напросто умерли!

Было много миров, которые казались ему на первый взгляд подходящими, тогда он выпускал из себя духа предсказаний – и в каждом случае дух сообщал ему, что здесь Таспер будет страдать.

И вот наконец он нашел хороший мир.

Этот мир казался спокойным и изысканным. Немногочисленные местные боги выглядели вполне цивилизованными. Империон был несколько обескуражен, обнаружив, что эти боги большой частью своего могущества делились с человечеством. Впрочем, здешнее человечество не злоупотребляло этим могуществом, и дух предсказаний убедил его, что если он оставит здесь сферу забвения с Таспером внутри, тот, кто ее откроет, хорошо позаботится о мальчике.

Империон оставил сферу в местном лесу и поспешил назад в Тир, испытывая невыразимое облегчение. Там он сообщил о сделанном Зонду – и Небеса возрадовались. Империон проследил, чтобы Нестара вышла замуж за очень богатого и славного человека, который сделал ее не только богатой и счастливой, но и подарил множество детей вместо Таспера. Наконец, в легкой печали, он вернулся к упорядоченной жизни на Небесах.

Тир, не потревоженный Разрушением, оставался все таким же совершенным и абсолютным.


Прошло семь лет.

Все это время Таспер оставался трехлетним и ни о чем не знал. Время для него остановилось.

В один прекрасный день сфера забвения развалилась на две половины – и он заморгал от солнечного света, чуть менее золотого, чем он помнил.

– Так вот из-за чего весь переполох, – пробормотал высокий мужчина.

– Бедная невинная душа! – вздохнула женщина.

Таспер находился в лесу, вокруг были незнакомые люди, которые смотрели на него с сочувствием и нежностью. Но мальчик не знал, что прошло несколько лет, – буквально только что он куда-то летел с отцом!

И он закончил вопрос, который начал задавать отцу.

– А почему мир круглый? – спросил он.

– Интересный вопрос, – сказал высокий мужчина. – Принято отвечать, что из-за вращения вокруг Солнца у него стерлись углы. Но он мог быть и сразу создан так, чтобы мы заканчивали в той точке, где начали.

– Сэр, вы его запутаете такими разговорами, – сказала другая женщина. – Он же еще совсем малыш.

– Нет, ему интересно, – сказал другой мужчина. – Посмотрите на него.

Тасперу действительно было интересно. Ему нравился высокий мужчина. Он, конечно, был немного сбит с толку его появлением, но решил, что этого человека поставили сюда, потому что он отвечал на вопросы лучше Империона.

А кстати – куда делся Империон?

– Почему ты не мой папа? – спросил он высокого мужчину.

– Еще один интересный вопрос, – ответил тот. – Думаю, это потому, что, насколько мы можем судить, твой папа живет в другом мире. А теперь скажи мне свое имя.

Это не было вопросом.

И мужчина только что заработал еще одно очко: Таспер никогда не отвечал на вопросы – он их только задавал.

Высокий мужчина понимал Таспера – он не задавал вопросов, он отдавал приказы.

– Таспер, – покорно ответил Таспер.

– Какой он милый! – сказала первая женщина. – Я хочу его усыновить!

Остальные собравшиеся вокруг дамы горячо поддержали эту идею.

– Исключено, – произнес высокий мужчина. Его голос был мягким, как масло, но в то же время твердым, как скала.

Женщины сразу же отступили и стали умолять разрешить им понянчить малыша хоть денек. Ну хоть часок.

– Нет, – мягко ответил высокий мужчина. – Он должен сейчас же вернуться в свой мир.

Все женщины начали взволнованно кричать, что дома Тасперу может грозить огромная опасность.

Высокий мужчина остановил их:

– Не беспокойтесь – разумеется, я все сделаю, чтобы он был в безопасности.

Он протянул руку и помог Тасперу подняться:

– Пойдем, Таспер.

Половинки сферы исчезли сразу же, как Таспер покинул свое убежище. Одна из женщин тоже взяла его за руку, и они куда-то отправились.

Сначала была увлекательная поездка, которая ему очень понравилась, а потом его привезли в большой дом, где была странная большая комната, и в ней Таспер сел в центр пятиконечной звезды, а вокруг него стали появляться картинки.

Люди качали головами:

– Нет, это тоже не тот мир!

Высокий мужчина отвечал на все вопросы Таспера, и Тасперу было так интересно, что он даже не рассердился, когда они не разрешили ему поесть.

– А почему нельзя? – спросил он.

– Потому что даже просто твое присутствие здесь являет собой угрозу этому миру, – объяснил высокий мужчина. – А если ты поместишь в себя еду – а еда – это тяжелая часть этого мира, – она может разорвать тебя на куски.

Почти сразу после этого появилась картинка. Все вокруг ахнули, а высокий мужчина произнес:

– Итак, это Тир! – И с удивлением взглянул на Таспера: – Ты, видимо, показался кому-то не очень организованным. – Он снова посмотрел на картинку, с некоторой ленцой, но очень внимательно. – Никакого беспорядка, – констатировал он. – Никакой опасности. Пошли со мной.

Он снова взял Таспера за руку и повел его в картинку.

По дороге волосы Таспера вдруг сильно изменили цвет – из светлых стали почти совсем темными.

– Простая мера предосторожности, – словно оправдываясь, пробормотал высокий мужчина, но Таспер ничего даже не заметил. Он изначально не имел представления о цвете своих волос. А кроме того, сейчас он был слишком поражен скоростью, с которой они двигались.

Они с шумом ворвались в город и резко остановились.

Это был хороший дом, стоящий прямо на границе бедного района.

– Здесь живут те, кто нам может подойти, – сказал высокий мужчина и постучал в дверь.

Им открыла очень грустная на вид леди.

– Прошу прощения, мадам, – сказал высокий мужчина. – Вы, случайно, не теряли маленького мальчика? – И очень внимательно заглянул ей прямо в глаза.

– Да, – сказала леди. – Но это не… – она моргнула. – Да, это он! – закричала она. – О, Таспер! Как ты мог вот так исчезнуть? Благодарю покорно, сэр!

Но высокий мужчина уже исчез.

Эту леди звали Элина Алтун, и она была так уверена, что приходится Тасперу матерью, что Таспер тоже быстро в это поверил. Он очень хорошо и счастливо жил с ней и ее мужем, доктором, который очень много работал, но не был особенно богат. Таспер вскоре позабыл высокого мужчину, Империона и Нестару. Иногда его (впрочем, как и его новую мать) немного смущало, что, рассказывая о нем своим друзьям и хвастаясь его успехами, она всегда была вынуждена уточнять: «Это Бадиен, но мы всегда зовем его Таспер». Благодаря высокому мужчине никто так и не узнал, что настоящий Бадиен заблудился в день появления Таспера и упал в реку, где его съел невидимый дракон.

Если бы Таспер не забыл высокого человека и обстоятельства своего здесь появления, то наверняка задумался бы, почему его прибытие совпало с резким улучшением дел доктора, его отца. Люди из бедного района поблизости вдруг обнаружили, каким хорошим доктором был Алтун и как мало брал за прием, и у него стало полно клиентов. Элина скоро смогла позволить себе отправить Таспера в очень хорошую школу, где Таспер часто доводил учителей до белого каления своими вопросами. У него был, как часто с гордостью говорила его новая мать, самый любознательный ум. Хотя он быстрее всех выучил Первые Десять Уроков и Девять Заповедей Детства, учителя, тем не менее, частенько так раздражались и злились на него и его бесконечные вопросы, что огрызались: «Иди и спроси невидимого дракона!» – а это люди Тира обычно делают, когда считают, что их намеренно выводят из себя.

Не без трудностей, но Таспер постепенно избавился от привычки никогда не отвечать на вопросы. И все же он предпочитал спрашивать, а не отвечать. Дома он задавал вопросы постоянно: «Зачем кухонный бог каждый год отправляется с докладом в Небеса? Чтобы я мог красть печенки? Почему драконы невидимые? Бог есть для всего? Если болезни на людей насылают боги – как может папа их излечивать? Зачем мне маленький брат или сестра?»

Элина Алтун была хорошей матерью. Она в высшей степени прилежно отвечала на все эти вопросы, включая последний. Она рассказала Тасперу, как делают детей, закончив свое описание так: «И потом, если боги благословят мою утробу, появится младенец». Она была очень набожной, эта Элина Алтун.

– Я не хочу, чтобы благословляли твою утробу! – сказал Таспер, прибегая к утверждению, что он делал только в моменты сильного волнения.

Но, судя по всему, у него не было выбора в этом вопросе. К десятилетнему возрасту боги благословили его двумя братьями и двумя сестрами. По мнению Таспера, эти благословения были довольно низкого сорта: они были слишком маленькими, чтобы сгодиться хоть на что-то.

– Почему они не могут быть моего возраста? – спрашивал он много раз и даже стал питать к богам небольшую, но вполне конкретную неприязнь из-за этого.

Доктор Алтун продолжал процветать, его доходы увеличивались вместе с ростом его семьи.

Элина наняла няньку, повара и несколько приходящих слуг. Когда Тасперу исполнилось одиннадцать лет, один из этих слуг смущенно протянул Тасперу сложенный квадратик бумаги. Таспер развернул его с интересом – от прикосновения к записке было любопытное ощущение, будто бумага слегка вибрировала в пальцах.

В самом начале записки содержалось очень убедительная просьба не рассказывать никому о ней, а потом там было написано:

«Дорогой Таспер!

Ситуация, в которой ты оказался, весьма странная и неоднозначная. Обязательно позови меня в тот момент, когда встретишься лицом к лицу с самим собой. Я буду следить за тобой и сразу же приду.

Искренне твой,

Крестоманчи»

Поскольку Таспер ничего не помнил о своем раннем детстве до того момента, как попал в этот дом, он был крайне озадачен. Ему нужно было с кем-то обсудить это письмо, и лучше всего для этого подходил тот самый слуга, который принес ему записку.

С письмом в руке Таспер побежал на поиски. Но на лестнице он остановился, услышав из кухни звук бьющегося фарфора и сразу вслед за этим – проклятия повара, которые он обрушил на голову провинившегося.

Слуга, носивший довольно странное имя Кот, вот-вот должен был покинуть этот дом – как и многие другие до него. Повар уже почти уволил его, и идти сейчас на кухню было не самой подходящей идеей – лучше всего было дождаться Кота у черного хода.

Таспер взглянул на письмо в своей руке и невольно вскрикнул от изумления: письма не было! Оно словно растворилось в воздухе! А он все еще ощущал легкое покалывание в пальцах – там, где оно было еще несколько секунд назад.

– Оно исчезло! – Это утверждение, вылетевшее из уст Таспера, как нельзя более убедительно демонстрировало, в каком волнении он находился.

И он ни за что бы не смог объяснить то, что сделал после.

Вместо того чтобы идти к черному ходу и ждать там Кота, он почему-то побежал в гостиную, где была его мать.

– Знаешь что?! – начал Таспер, обращаясь к матери.

Это была изобретенная им лично форма обращения к людям: он как бы одновременно задавал вопрос – и в то же время этот вопрос не требовал от людей немедленного ответа.

– Знаешь что?

Элина смотрела на Таспера с ожиданием.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации