Текст книги "Неприступная красавица"

Он молча достал носовой платок и протянул его Синтии.

– Спасибо. – Стараясь сохранить хотя бы каплю достоинства, она промокнула слезы и несколько раз глубоко вздохнула. – По-моему, я сейчас потеряла две драгоценные минуты.

– Ты потеряла не меньше десяти. А если все, что ты собиралась сделать, – это попрощаться со мной, ты вообще понапрасну потеряла время.

Она посмотрела на него с опаской:

– Что ты этим хочешь сказать? Я пыталась тебе объяснить… О, кажется, я поняла. Ты имеешь в виду, что на самом деле я ничего не объяснила.

– Синтия, любовь моя, ты и не можешь ничего объяснить, – убежденно возразил он. – В то мгновение, когда ты созналась, что чувствуешь то же, что и я, ты проиграла. – Он улыбнулся. – Я никогда не позволю тебе сказать мне прощай. – И хотя он произнес эти слова шепотом, его взгляд был полон уверенности и бесконечной нежности.

Он взял носовой платок из ее внезапно ослабевших рук, осторожно вытер влажные щеки, сложил платок и, поцеловав его, положил обратно в карман. Все это время она провожала его действия беспомощным взглядом. В голове был полный хаос. Она каким-то образом все испортила или что-то напутала. Ей почему-то не удалось все объяснить ему. Если бы он понял, он отпустил бы ее. Так поступил бы любой человек, будь он джентльменом.

А если он не понял? Но это показалось ей совершенно невероятным. Как он мог не понять? Ведь она попросила его держаться от нее подальше, и он должен был отнестись к ее просьбе с уважением. Ей казалось, что она растолковала ему все достаточно ясно, но, по всей вероятности, она ошибается. Придется сказать все еще раз и без обиняков. Времени у нее почти не остается.

Она посмотрела ему прямо в лицо и, схватив обе его руки, подалась вперед, стремясь полностью завладеть его вниманием и заставить его понять.

– Дерек, прошу тебя. Все и так слишком тяжело, так не осложняй мою задачу еще больше. Я надеялась, что я все тебе объяснила. Я прощаюсь с тобой не потому, что хочу этого, а потому, что должна. Мне очень жаль, если это причиняет тебе боль, но ты должен с этим смириться.

Как это сделала я.

– Синтия, любовь моя…

– Не называй меня так. Я не твоя любовь и никогда не смогу ею быть. – Она заглядывала ему в глаза, но читала в них лишь отказ, нежелание смиряться. И нежность. В отчаянии она покачала головой. – Ну как ты не понимаешь? Я должна выполнить свой долг. Долг важнее, чем чувство. Мои родители подарили мне жизнь. Они дали мне дом, воспитание, образование. Если бы не они, меня бы вообще не существовало на свете. Разве не сказано в Библии «чти отца своего и мать свою»? Как я могу ослушаться? Все их надежды связаны со мной. Выйти замуж за того, за кого мне велит мой долг, – это единственная возможность отблагодарить их за все то, что они для меня сделали. Если бы дела обстояли иначе, если бы, например, у меня была сестра, которая могла бы занять мое место… – Ее голос прервался, но она нашла в себе силы продолжить. – Но у меня нет сестры, так что глупо роптать. Моя жизнь такая, как она есть, и с этим ничего нельзя поделать.

Дерек выслушал ее, но посмотрел с недоумением:

– Но ты, надеюсь, понимаешь, что я не тот бедный молодой человек, каким был три года назад?

Она кивнула, но как-то безрадостно.

– Я знаю, что ты унаследовал Кросби-Холл, хотя я не в курсе, как именно это произошло. Но… – В ее душе зашевелилась надежда. У нее даже перехватило дыхание. Неужели мама ошиблась в оценке имения Дерека? Что, если он окажется достаточно богатым, чтобы помочь се семье? – А каких размеров твое имение? – смущенно спросила она.

Дерек смутился даже больше, чем Синтия.

– Что за неделикатный вопрос, дорогая моя. Но поскольку ты так откровенно рассказала о том, что касается тебя, я отвечу с такой же откровенностью. Кросби-Холл – довольно большое имение, и оно процветает. Оно обеспечивает мне то, что в свете называют «приличный доход».

– Да, я так и думала, – ответила она, но ее сердце упало.

– Что? Ты удручена? Стало быть, просто приличный доход недостаточен? Тебя и твоих родителей он не устроит?

Она поняла, что обидела его. Но избежать этого было нельзя.

– Дерек, очень жаль, что у меня нет времени обсуждать этот вопрос, но часы начнут бить полночь с минуты на минуту…

– Да, да, я понимаю. Тебе нужно большое богатство, и на меньшее ты не согласишься.

– Яне могу, – ответила она. – Я должна думать не только о себе, не только о своих желаниях. Моя семья смотрит на меня с надеждой. Ее благосостояние зависит от меня.

Только я могу помочь своей семье поправить материальное положение.

– Позволь мне задать тебе один вопрос. И подумай, прежде чем ответить, Синтия. Это очень важно. – Его глаза еще больше потемнели, выражение лица стало непроницаемым. – Только твоя семья хочет, чтобы ты вышла замуж за богатого человека? Дорогая, мне надо это знать, так что ответь честно. Все хотят жить в достатке. В этом нет ничего зазорного. Но жить в роскоши – для тебя это важно? Будешь ли ты чувствовать себя обделенной, если не сможешь иметь все самое лучшее? Если не сможешь сорить деньгами, не задумываясь, покупать все, что твоей душе угодно? Ответь мне честно.

Сама идея показалась Синтии настолько абсурдной, что она рассмеялась. Она никогда не знала, что значит жить в роскоши. Ее семья находилась в затруднительном финансовом положении с тех пор, как она себя помнила. Маме стоило неимоверных усилий создавать иллюзию богатства лишь для того, чтобы вывезти Синтию в свет. Уже с малых лет Синтия воспитывалась в рамках строгой экономии. В отличие от своих родителей она никогда не стремилась к большому богатству. Она было начала рассказывать об этом Дереку, но внезапно остановилась.

Он подсказал ей выход.

Все, что ей надо, – это признаться в своем меркантилизме. Это будет выдуманным признанием, не правдой, но, возможно. Бог простит ей эту маленькую ложь. Это будет ложь во спасение. Она воспользуется ею для достижения благородного дела: заставит Дерека смириться с неизбежным.

Потому что в противном случае, если он не поможет ей отказаться от него, у нее не хватит сил выполнить свой долг. Ее слабость к Дереку сродни зависимости се отца от алкоголя. Если она ей поддастся, она себя погубит. Чувство презрения к матери, охватившее ее с недавних пор, растущее беспокойство, полный хаос в мыслях – все это было результатом се любви к Дереку Уиттакеру. Эта любовь была ошибкой. Эта любовь вредна… пагубна… даже опасна. Она сделала несчастной ее. Из-за нее она восстала против власти родителей, данных ей Богом.

Однако даже сейчас, когда она размышляла о том, что ее ложь будет ложью во спасение, ее сердце бунтовало. Ее вероломное сердце умоляло не лгать Дереку никогда, ни при каких обстоятельствах.

Она опустила глаза и уставилась на узел его галстука.

– Думаю, ты был прав, – осторожно начала она, – когда говорил, что каждому человеку хочется жить хорошо.

Полагаю, что некоторые люди могут считать себя обеспеченными, не имея больших средств. А другим нужно гораздо больше материальных благ, чем остальным, чтобы чувствовать себя по-настоящему комфортно, – Я спросил, что нужно лично тебе, Синтия.

Его тон стал жестким. Предчувствуя ее ответ, он уже осуждал ее. Хорошо, подумала она, хотя ее сердце болезненно сжалось. Очень хорошо. Именно это ей было нужно – чтобы он осудил ее. Она хотела убедить его в том, что он прав: она жадная до денег гарпия. Что слухи о ней верны – у нее холодное, как у Снежной королевы, сердце. То, что последние два дня она отчаянно боролась с обуревавшими се чувствами, не имело значения.

– Я думаю, что мне хотелось бы быть богатой, – услышала она сама себя.

– Синтия, а как ты определяешь слово «богатая»? – Он уже явно сердился.

Она понятия не имела, потому что никогда серьезно об этом не задумывалась. Конечно, девушка, которая стремится стать богатой, задумывалась бы над этим хотя бы иногда.

Так что Синтия решила немного потянуть время. Она вздохнула и постаралась сделать вид, будто размышляет.

– Ах, я не знаю, – сказала она таким тоном, чтобы создать впечатление, что знает, какой доход является для нее приемлемым, но стесняется сказать об этом.

Она больше не смотрела на Дерека, так что не видела выражения его лица и не могла догадаться, каковы же были его намерения. Но когда он неожиданно рывком поднял ее с каменного уступа, она вскрикнула от неожиданности.

Прежде чем она успела сообразить, что он собирается сделать, она оказалась в его объятиях. Тут уж она поглядела на него и поняла, что проиграла. Он сверлил ее взглядом, полным боли.

– Богатство может быть самым разным, Синтия, – прохрипел он. – И может быть измерено по-разному. Разреши мне показать одно из них.

Он собирается поцеловать се. Ах, нет. Ее охватила паника. Он поймет… Он все поймет. И что она на самом деле чувствует. И что солгала ему. Но ее вдруг охватила странная апатия. Ей показалось, что она не может пошевелиться. От страха у нее расширились зрачки, но она не вырвалась из его объятий. А когда его губы сомкнулись с ее губами, она вообще потеряла способность думать, а с ней, как дым от сильного ветра, улетучился и страх.

Она обмякла в его руках, наслаждаясь его близостью.

Вкусом его губ. Дерек. Больше ни о чем думать не хотелось.

Мысли, путавшиеся в ее голове, вдруг стали ясными. Воля к сопротивлению, поглощенная пожаром чувств, была сломлена. Хаос кончился. Сомнения рассеялись.

Ее место здесь – в объятиях Дерека. Это было именно то, о чем она всегда мечтала. В течение нескольких волшебных секунд Синтия была в раю.

А потом она услышала, как часы в холле начали отбивать полночь.

Глава 10

Как же она могла с такой страстью ответить на его поцелуй, если она его не любит? Должна же она чувствовать хоть что-нибудь. Нежность, желание. Что-нибудь.

Смутно он слышал где-то вдалеке бой часов. Синтия, видимо, тоже услышала этот звук и замерла в его объятиях. Со стоном разочарования она оторвалась от его губ и, прислонившись лбом к его груди, глядя в пол, приглушенно сказала:

– Мне надо идти.

Ну да. Часы бьют полночь.

Дерек почувствовал, что и ему необходим глоток воздуха.

– Ничего не поделаешь, – нерешительно отозвался он. – Моя Золушка.

Ей понравилась его шутка, и, улыбнувшись, она подняла голову и посмотрела на него.

– Придется сказать маме, что я так и не нашла книгу.

– Может, она разрешит тебе вернуться и поискать ее еще где-нибудь?

– Вряд ли. Я бы на твоем месте не оставалась в коридоре, ожидая моего возвращения.

По ее прелестному личику пробежала тень печали. Она, хотя и безуспешно, попыталась скрыть ее под неуверенной улыбкой. Глядя на нее, у него разрывалось сердце. Он поднес ко рту се руку и стал целовать кончики пальцев.

– Синтия, – прохрипел он, – я бы с радостью прождал здесь всю ночь, если бы…

– Тихо. Не говори больше ни слова. Мне надо уходить, и чем скорее, тем лучше. Спокойной ночи.

– Еще один поцелуй. – Он склонил голову, но она в панике его оттолкнула.

– Дерек, я не могу больше здесь оставаться. Она начнет трезвонить в колокольчик и поднимет на ноги всех слуг. Я должна вернуться к себе. – Дрожащей рукой она подняла с уступа лампу.

– Дай мне лампу. Я провожу тебя.

Она постояла в нерешительности, но потом покачала головой.

– Моя мать может открыть дверь, и тогда она увидит тебя. Спокойной ночи, Дерек. И… прощай.

Ее голос, полный слез, оборвался. Он протянул было к ней руку, чтобы утешить, поспорить с ней, вырвать ее из рук алчных родителей, но она уже убежала. Он услышал ее легкие торопливые шаги в конце коридора.

Дерек тяжело вздохнул и провел пятерней по волосам.

Все произошло не так, как он планировал. Единственным утешением было, что и Синтия не добилась того, чего хотела. Надо же, она с ним попрощалась! И все из-за денег, подумать только! Он даже фыркнул от негодования. Что деньги могут сделать с человеком! Гоняясь за ними, люди готовы пойти на что угодно, совершить самые отвратительные поступки. И что они получают взамен? Ни любви, ни счастья.

Ничего такого, что в действительности обогащает человека, нельзя купить за деньги.

Но он понял, что Синтия выставлена на продажу. И не стоило закрывать глаза на то, что она могла бы сделать его жизнь богаче.

Он нахмурился и, сунув руки в карманы, с мрачным видом отправился в комнату, которую приготовил для него Каммингс. Ему пришлось признаться, как бы неприятно это ни было, что, если Синтия на самом деле так любит деньги, без нее ему будет лучше. Он был довольно богатым человеком. Но в свете существовало немало женщин, которые любое количество денег считали недостаточным, полагая, что их никогда не бывает слишком много. Такая женщина может погубить жизнь мужчины. Даже если он добьется се руки, то в конце концов может об этом пожалеть. Стало быть, ему нужно перестать мечтать о Синтии.

Однако в течение последних трех лет он уже пытался совершить этот подвиг – и без всякого успеха. Раньше он лишь боялся того, что сейчас обернулось правдой, и вопреки твердому убеждению, что Синтия Фицуильям – меркантильная девица, он постоянно о ней мечтал. Почему же он сможет забыть ее теперь, если тогда не смог?

Он был уверен, что она к нему неравнодушна. Какими бы ни были ее амбиции, как бы последовательно она ни шла к своей цели, он наверняка сможет ее разубедить. Он уже не раз продемонстрировал свое умение отговаривать ее. Но стоит ли это делать? Разумно ли? Не лучше ли отойти в сторону и дать ей возможность заманить Эллсуорта?

Он пришел к выводу, что ему нужна дополнительная информация. Более весомые доказательства либо в пользу поведения Синтии, либо наоборот. Предпочтения Синтии, казалось, представляли собой странную смесь дочерней преданности, любви к нему и жадности к деньгам. Но картина получалась какая-то странная, и он никак не мог понять, в чем дело.

Ладно. Время покажет. Он во всем разберется. Он всегда считал себя удачливым малым. Люди говорили, что он родился под счастливой звездой, и он был склонен этому верить. Когда в его жизни все казалось ужасным, судьба почему-то неизменно вмешивалась и была на его стороне. Несмотря ни на что, он все же унаследовал Кросби-Холл, хотя обстоятельства были против него. Может быть, он сумеет завоевать Синтию и будет с ней счастлив?

Если только это – завоевать Синтию и жить с ней счастливо – не взаимоисключающие вещи. В таком случае ему придется довериться своей счастливой звезде, которая помешает ему соединиться с Синтией, даже если он начнет слишком рьяно пытаться это сделать вопреки здравому смыслу. Ему необходимо во что-то верить: в Бога ли, в судьбу или в свою счастливую звезду. Самому себе – и это было очевидно – он верить не мог.

На следующее утро он снова стал подкарауливать Синтию, но голова его при этом была занята гораздо более важным: Натали не спустилась к завтраку.

Дерек напугал горничную, которая несла поднос с завтраком в спальню леди Малком. Перехватив ее в коридоре, он силой отнял у нее поднос. Подмигнув служанке, он пообещал не расплескать чай леди Малком. Схватив поднос обеими руками, он понес завтрак сестре.

Натали лежала с отрешенным видом на высоко взбитых подушках. Когда Дерек вошел, она повернула к нему голову, и скорбное выражение ее лица сменилось радостным ужасом.

– Ах нет! – в отчаянии воскликнула Натали. – Только не ты!

– Да, дорогая сестра, это я, – в тон ей ответил Дерек.

Он вошел в комнату и осторожно поставил поднос на низкий столик возле кровати Натали. – Я пришел навестить тебя на твоем ложе печали.

Натали сердито взглянула на него:

– Никакое это не ложе печали. Просто это не очень удобная кровать. Выметайся, Дерек! Не смотри на меня! Я выгляжу отвратительно.

– Чепуха, – успокоил он сестру. – Встряхнись, Натали, и перестань все время жалеть себя. Все говорят мне, что ты гораздо более здорова, чем сама думаешь.

Сказав это, он помолился небесам, чтобы эти «все» были правы. Бедная женщина действительно выглядела ужасно.

Дело было не только в огромном животе. У нее был нездоровый цвет лица и темные круги под глазами.

– А ну-ка подвинься, – приказал он. – Я хочу сесть на край кровати, поближе к тебе.

– Здесь мало места, – мрачно ответила Натали. – Я такая огромная, что занимаю всю кровать. Если уж ты хочешь сесть, пододвинь стул: Господи, да не этот! Это стульчак для ночного горшка!

– Правда? – Дерек с интересом стал рассматривать стульчак. – Очень умно придумано.

– Во всяком случае, практично. Я сейчас не решаюсь далеко от него отходить. Возьми стул, который стоит около туалетного столика.

Этот стул выглядел уж очень хрупким.

– Стульчак кажется мне более удобным, – пожаловался Дерек.

– Я же сказала, что тебе незачем оставаться здесь со мной.

– Ерунда. Как иначе мне удастся влить в тебя весь этот чай? – Он придвинул стул к кровати и уселся лицом к Натали. – Расслабься, Натали, дорогая. Если ты не хотела, чтобы я приехал в Оулдем-Парк, тебе незачем было посылать мне такое отчаянное письмо. Оно меня напугало.

У нее дернулись губы.

– Просто мне было нужно, чтобы ты был рядом, – призналась она. – Но не так близко. – Она взглянула на поднос с подозрением. – Что это? Овсянка?

– Размазня, – Он поднял крышку и блаженно принюхался. – Пахнет вкусно.

Натали передернуло, и она закрыла глаза.

– Ради Бога, убери ее.

– Поосторожней, дорогая, – предупредил он ее. – Еще минута, и ты меня здорово обидишь. Я начинаю думать, что ты вовсе не желаешь, чтобы я был здесь.

Натали сначала засмеялась, а потом, прикрыв лицо подушкой, издала стон.

– Дело не в тебе. – Через подушку се голос звучал глухо. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме Малкома, видел меня в таком состоянии.

– А почему это только Мал ком должен страдать? – резонно заметил Дерек. – Раздели свою ношу с нами, Натали.

Позволь нам всем смотреть на тебя по очереди.

Как он и ожидал, Натали отняла от лица подушку и швырнула ее в Дерека.

– Так-то лучше, – лукаво сказал он. – Теперь тебе стало легче? А где, между прочим, Малком?

– Я заставила его уйти. Никто не может мне помочь. Я просто должна все вытерпеть, пока это не кончится. Если тебе непременно надо кого-то пожалеть, займись Пиппой.

Малком и Сара достаточно взрослые, чтобы меня понять, а вот малышка Пиппа считает, что я ее бросила.

– Ничего, у нее это пройдет. И у тебя, конечно, тоже. – Он взял с подноса кусок тоста и помахал им перед лицом Натали. – Тост будешь? Он с маслом.

– Хорошо, хотя я не голодна. – Она взяла тост и неохотно откусила кусочек.

– Отлично. Покаты восстанавливаешь силы, я отвлеку тебя от твоих несчастий сказочкой.

Она искоса поглядела на него, и он хохотнул.

– На самом деле это не совсем сказочка, – признался он. – Это правдивая история. Мне нужен совет – для одного моего друга, – спохватился он. – Ты всегда лучше в этом разбиралась, чем я. Так вот, слушай.

Натали слегка заинтересовалась.

– Надеюсь, что это любовный треугольник. Такие истории я люблю больше всего.

– Это не треугольник в обычном смысле слова, но определенно романтическая история. Как раз такая, в каких я абсолютно ничего не понимаю.

В Натали явно пробудилось любопытство.

– Рассказывай! Я постараюсь помочь, если это в моих силах.

Дерек откинулся на спинку хлипкого стула, сложил руки на груди и задумался.

– Что бы ты посоветовала парню, – медленно начал он, – который влюбился в девушку…

– Поздравила бы!

– Погоди, я не закончил. Он влюбился в девушку, которая, как он подозревает, охотится за большими деньгами.

– О! – Натали на минуту задумалась. – А твой друг богат?

– Нет.

– Понятно. Поздравления, стало быть, преждевременны. А он уверен, что девушке нужно именно большое богатство?

– Почти уверен. Она сказала ему, что не может выйти за него замуж, потому что он недостаточно богат.

Натали поперхнулась тостом и закашлялась.

– Боюсь, что с этим ничего нельзя сделать.

– Да, но он пока не готов порвать с ней окончательно.

Он думает, что девушка все же его любит.

– Ах так? – Натали машинально потянулась за вторым тостом. – Это несколько усложняет ситуацию. Я имею в виду девушку.

Дерек удивленно посмотрел на сестру.

– Не даст ли ему это кое-какую надежду?

– Возможно. – Натали в задумчивости жевала тост. – Это зависит от того, насколько сильны ее чувства к нему и почему ей надо выйти замуж за богатого. И еще от того, нет ли у твоего друга серьезных соперников. Может, уже есть на примете богатый поклонник, который только и ждет, чтобы ему подали знак?

– Думаю, что так оно и есть, – мрачно признался Дерек.

– Я бы не стала обвинять девушку, если она отдаст предпочтение богатому. – Натали заметно оживилась и повеселела. – Причин для того, чтобы гнаться за богатством, достаточно много. И некоторые из них весьма убедительны.

Не зная причин, которыми руководствуется девушка твоего друга, невозможно правильно оценить ситуацию.

– О чем ты говоришь? – нахмурился Дерек. – По-твоему, если у нее есть веская причина выйти замуж ради денег, в этом нет ничего предосудительного, так?

– Мой дорогой Дерек, – невозмутимо ответила Натали, – так уж устроен мир. Или ты об этом никогда не слыхал?

– Как же, слыхал, – буркнул Дерек, все больше мрачнея. – Но это же отвратительно. Неужели на свете нет ничего важнее денег?

– Есть, конечно, и немало. Но нет необходимости убеждать меня. Надо убедить девушку. И если дорогого дядюшку Джо приходится вызволять из долговой тюрьмы, все земли папочки давным-давно заложены-перезаложены и кредиторы требуют возврата денег или что-нибудь в этом роде, ты и твой друг ничего не сможете поделать. Вот все, что я могу тебе сказать.

– А что, если у нее нет веских причин? Если она просто обожает безудержно тратить деньги на всякие красивые вещи?

И вообще жить в роскоши?

Натали пожала плечами:

– Любой разумный человек, если ему выпадет такой шанс, скорее захочет быть богатым, чем бедным. Но если она действительно питает нежные чувства к твоему другу, я могу предположить, что ее любовь к нему перевесит желание иметь кучу шелковых платьев и армию слуг.

Дерек поерзал на неудобном стуле.

– А если нет?

– Тогда это значит, что твой друг ошибается относительно чувств девушки или ее здравого смысла и ему следует перестать за ней ухаживать.

Это был не тот отпет, который ожидал услышать Дерек.

– А не сумеет ли он изменить ее мнение о том, что нет ничего важнее денег? Если она все же предпочитает его, а не другого парня. Может, она еще как следует не подумала. И если он не перестанет ее добиваться…

– Тогда он, очевидно, глупец. – Натали стряхнула крошки с таким видом, будто ее приговор был окончательным. – Девушка либо влюблена в твоего друга, либо нет – одно из двух. Если она не любит его, он может попытаться завоевать ее сердце. Но ты говоришь, что она уже влюблена.

Дорогой Дерек, в таком случае эта девушка просто дурочка, и ему определенно будет лучше без нее.

Дерек был ошарашен.

– Постой! Минуту назад ты мне говорила, что так устроен мир, что любой человек скорее захочет быть богатым, чем бедным, и еще всякую белиберду.

Натали показала глазами на чайник. Дерек стал послушно наливать в чашку чай. Натали между тем продолжила:

– Говорила, что из того? Но я уверена, что любая женщина предпочтет выйти замуж за богача, к которому она безразлична, чем за бедняка, которого любит.

– Он вовсе не беден. Просто он не так богат, как ей нужно.

– Еще хуже! – вскричала Натали. – Значит, она выбирает не между бедностью и богатством, а между богатством и свсрхбогатством?

– Что-то вроде этого, – признался Дерек и передал ей чашку с чаем.

– Твой друг производит на меня впечатление идиота, – заметила Натали с явным отвращением. – И что он нашел в этой гарпии? Судя по всему, она глупая и жадная. И видимо, играет твоим другом просто ради собственного удовольствия. Я не верю, что она вообще в него влюблена.

– Так что же мне делать? – Дерек совсем запутался. – Не могу же я сказать своему другу, что он идиот, а его возлюбленная – гарпия. Человеку нужен совет, а не приговор.

– Вот ему мой совет: пусть забудет о девушке и поищет другую.

– Да не может он! Он влюблен в девчонку. Уже несколько лет сходит по ней с ума.

– Бог ты мой! – Натали отпила глоток чаю. – Как это грустно. Но, признаться, счастливого конца я не вижу.

Взыгравшие в Дереке чувства подняли его со стула, и он начал бегать по комнате, бормоча себе под нос проклятия.

Натали невозмутимо наблюдала эту картину.

– Кажется, ты принимаешь судьбу своего друга слишком близко к сердцу, – заметила она.

– Я хотел дать ему какой-нибудь стоящий совет, а не просто сказать «откажись и возвращайся домой». Натали, как ты можешь быть так уверена в своей правоте, если не знаешь людей, о которых шла речь?

Натали удивленно посмотрела на брата:

– Если ты считаешь, что мой совет не подходит, тогда сам ему что-нибудь предложи. Ты же спросил моего совета, и я тебе его дала.

Ему пришлось признать справедливость этого утверждения. Все же что-то его терзало.

– Я надеялся на тебя, – пробурчал он. – Ты обычно даешь отличные советы. Но на этот раз ты, по-моему, в цель не попала.

– Почему? А что, ты считаешь, должен сделать твой друг?

– Преследовать се, словно от этого зависит его жизнь, – не задумываясь ответил Дерек. – Не давать ей покоя. Все время попадаться на ее пути. Заставить ее признаться в своих чувствах к нему.

– Ну… – осторожно протянула Натали. – Возможно, это и принесет пользу. Но не в том смысле, как ты думаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Я полагаю, что твой друг сам скорее разберется в истинных чувствах этой девушки, чем заставит сделать это ее.

Но он, очевидно, против этого. – Она неуклюже повернулась, чтобы поставить пустую чашку на поднос. – Во всяком случае, если он не перестанет ее преследовать, ее реакция – какой бы она ни была – будет так или иначе очень скоро понятна. А теперь, Дерек, мне надо, чтобы ты ушел. И пожалуйста, убери с дороги этот стул.