Текст книги "Огненный крест"

Не просто думала, а точно знала. У нас не осталось ни пенни, хотя на Сборе Джейми удалось выручить достаточно, чтобы раздать почти все долги торговцам из Кросс-Крика: за скобяные товары, рис, инструменты, соль и прочие хозяйственные мелочи. Да, нам принадлежал обширный надел земли, большую часть которого покрывали леса, но мы не могли помогать новым поселенцам – а ведь нужно было строить дома и возделывать поля. Не знаю, как мы справимся с Чишолмами и Макгилливреями – какие уж тут еще арендаторы?

Джейми только кивнул, отметая все возражения.

– Ничего, Джосайя нам подходит.

– Хм, – неуверенно фыркнула я. Сомневаться не приходилось, парнишка был крепкий – иначе просто не дожил бы до своих лет.

– Предположим. Но другие подходят не меньше. Что в нем такого особенного?

– Ему четырнадцать.

Я удивленно изогнула бровь, и Джейми слабо улыбнулся.

– Все мужчины от шестнадцати до шестидесяти должны служить в ополчении, саксоночка.

У меня слегка похолодело в животе. Губернаторский приказ был еще свеж в памяти, однако я не успела как следует обдумать его последствия.

Джейми вздохнул и потянулся, хрустнув костяшками.

– Значит, ты выполняешь его распоряжение? Собираешь полк?

– Выбора нет, – просто ответил он. – Трион крепко держит меня за яйца. Не хочется ждать, пока он решит надавить.

– Этого я и боялась.

К несчастью, такое красочное описание ситуации было донельзя точным. Губернатору Триону понадобился верный и умный сторонник, чтобы обустроить поселения на дальних территориях в глубине материка, и он предложил Джейми королевское пожалование земли к востоку от границы колонии, без уплаты налога в течение десяти лет. Соблазнительное предложение, хотя и не настолько щедрое, как могло показаться на первый взгляд, – осваивать горные территории совсем нелегко.

Подвох заключался в том, что получить пожалование мог только белый мужчина старше тридцати лет, с незапятнанной репутацией и исповедующий протестантство. Джейми соответствовал всем требованиям, кроме одного – он был католиком. И Трион об этом знал.

Губернатор, как и всякий успешный политик, был готов промолчать о такой досадной мелочи ровно до тех пор, пока Джейми следовал полученным распоряжениям. В противном случае Триону довольно было отправить в Нью-Берн одно-единственное письмо, и всем Фрейзерам пришлось бы расстаться с Фрейзер-Риджем.

– Хм-м. То есть ты собираешься забрать из Риджа всех мужчин? Неужели никого нельзя оставить?

– У нас и так слишком мало людей, саксоночка. У Фергуса нет руки, и я могу оставить его присматривать за домом. Еще могу оставить мистера Уэмисса – все думают, что он находится в долговом рабстве, а в ополчении могут служить только свободные граждане.

– Свободные и здоровые. Значит, муж Джоанны Грант тоже останется. У него деревянная нога.

Джейми кивнул.

– Да, и Арч Баг. Старику уже не меньше семидесяти. Получается четверо мужчин – и примерно восемь мальчишек, которым не исполнилось шестнадцати лет. На тридцать домов и сто пятьдесят поселенцев.

– Женщины сумеют справиться с хозяйством сами, – сказала я. – Зимой не придется тревожиться о посевах и урожае. Да и с индейцами в последнее время все гладко.

Стягивая чепец, я случайно развязала ленту на косе. Теперь волосы выбивались в разные стороны и липли мне на шею мокрыми кудрявыми прядями. Я сняла ленту и попыталась собрать непослушную шевелюру в пучок.

– Но чем тебе так понравился Джосайя Бердсли? Один четырнадцатилетний мальчишка делу не поможет.

– Бердсли хороший охотник, – ответил Джейми. – Привез на сборище волчьи, оленьи и бобровые шкуры. Почти двести фунтов весом. Я и сам бы столько не смог добыть.

Похвала прозвучала искренне, и я закусила губу. Зимой шкуры были главным – да что там, единственным – источником дохода в горных поселениях. У нас не было денег – даже бумажных, тех, что стоили гораздо дешевле стерлинга. Если к весне мы не добудем достаточно шкур на продажу, то останемся без посевной кукурузы и пшеницы. Мужчинам предстояло провести большую часть зимы вдали от дома, гоняясь за регуляторами…

Большинство женщин в Ридже умели стрелять из ружья, однако почти никто из них не смог бы отправиться в лес, потому что дома оставались маленькие дети. Даже Бри, ловкая охотница, не могла покинуть Джема больше чем на полдня – слишком короткий срок для охоты на волка или бобра.

Я запустила руку во влажные волосы, прочесывая выбившиеся прядки.

– Ладно, я поняла, зачем он тебе понадобился. Но при чем тут удаление гланд?

Джейми взглянул на меня с улыбкой. Молча встал, зашел мне за спину и принялся твердой рукой собирать непослушные локоны. Вскоре мне на плечи легла толстая тугая коса. Он забрал у меня ленту и завязал аккуратный бантик.

– Готово. – Джейми снова устроился у моих ног. – Теперь можно и про гланды. Ты сказала, что парню надо делать операцию, иначе станет хуже.

– Это точно.

Джосайя Бердсли поверил мне на слово. Прошлой зимой нарыв, разросшийся в горле, почти задушил его, и мальчишка чуть не простился с жизнью. Повторения ему не хотелось.

– Ты единственный врач к северу от Кросс-Крика, – сказал Джейми. – Кто еще возьмется за такую работу?

– Да, но… – неуверенно начала я.

– Вот я и предложил парню сделку, – перебил он. – С меня кусок земли – мы с малышом Роджером поможем ему построить там хижину, – а с него половина всех шкур, которые будут добыты за следующие три зимы. Но мальчишка поставил еще одно условие: хочет, чтобы ты вырезала ему гланды.

– Почему сегодня? Не могу же я проводить операцию прямо тут! – Я махнула рукой в сторону мокрой лесной чащи.

– А почему нет? – Роджер приподнял бровь. – Ты сама говорила, что в ней нет ничего сложного. Несколько надрезов мелким ножичком.

Я раздраженно шмыгнула и потерла костяшками нос.

– Не спорю, удалять гланды – не ноги ампутировать, но все равно… это не так-то просто!

Операция действительно была несложной, а вот риск развития инфекции был слишком велик, и больному требовался тщательный уход – хоть какая-то замена антибиотикам.

– Не могу же я вырвать ему миндалины и отпустить на волю! Вот когда вернемся в Ридж…

– Он не собирается ехать туда вместе с нами, – перебил Джейми.

– Почему?

– Сказал, что надо дела уладить. Приедет к первой неделе декабря. Можно будет устроить его на чердаке в травяном сарайчике.

– То есть вы с ним рассчитываете, что я отрежу парню гланды, наложу пару швов и отпущу восвояси? – ехидно уточнила я.

– С собакой вышло неплохо, – ухмыльнулся Джейми.

– А, тебе уже рассказали.

– Еще как. И про мальчишку, который ударил себя топором по ноге, и про детей с молочной сыпью, и про больной зуб миссис Бьюкенен, и про то, как вы с Мюрреем Маклаудом поспорили о желчных протоках одного джентльмена…

– Да, утро выдалось непростое. – Я передернула плечами и глотнула виски.

– Саксоночка, о тебе говорит весь Сбор. Я как увидел, какая толпа собралась перед тобой на поляне, сразу вспомнил Библию.

– Библию? – Я не узнала отсылку, и Джейми ухмыльнулся еще шире.

– «Каждый старался дотронуться до него, – процитировал мой муж, – потому что от него исходила сила и исцеляла всех».

Я рассмеялась и тихонько икнула.

– Извините, сила временно закончилась.

– Не беспокойся, саксоночка, во фляжке еще осталось.

Вспомнив про фляжку, я протянула ее Джейми, но он покачал головой и глубоко задумался. Градины, застрявшие у него в волосах, успели растаять, и намокшие пряди легли на плечи тяжелыми бронзовыми лентами – сейчас Джейми походил на памятник какому-то воину, стоящий под дождем на парковой аллее.

– Ты согласна удалить парнишке гланды, когда он приедет в Ридж?

Я подумала пару мгновений и кивнула, сглотнув неуверенность. Обычно я не бралась за такие операции, стараясь избегать лишнего риска, однако болезнь Джосайи была слишком запущенной, и если не вмешаться сейчас, то он в скором времени погибнет от постоянных воспалений.

Джейми удовлетворенно кивнул в ответ.

– Хорошо, я ему передам.

Несмотря на сырость, мои ноги наконец согрелись, и по телу растеклось тепло. Низ живота по-прежнему тянуло так, будто там образовался огромный валун, но я перестала обращать внимание на боль.

– Мне тут подумалось, саксоночка…

– О чем?

– Про Библию, к слову сказать.

– Ты сегодня целый день размышляешь о Священном Писании?

Джейми улыбнулся уголком губ.

– Да, вспомнилось. Когда ангел Господень принес Сарре весть о том, что через год у нее будет сын, Сарра не поверила и рассмеялась, потому что для нее миновало время, когда женщины могут иметь детей.

– Поверь мне, большинство женщин не стали бы смеяться в такой ситуации, – сказала я. – Иногда мне кажется, что у Господа весьма своеобразное чувство юмора.

Джейми сжимал в руке большой кленовый лист, отрывая от него по кусочку. Он опустил глаза, и я заметила, как дрогнули его губы.

– Мне тоже иногда так кажется, саксоночка. Так или иначе, ребенок у Сарры родился.

– Вряд ли стоит спорить с Книгой Бытия.

Я подумала, не отпить ли еще глоточек, потом решила оставить виски на черный день и закупорила фляжку. В лагере началась какая-то суета, ветер доносил до меня отдельные фразы.

– Кто-то разыскивает Джейми Роя, – сказала я. – Опять.

Джейми обернулся, поморщился и остался сидеть на месте. По бледной шее расползался румянец.

– Я к чему клоню, саксоночка, – продолжал он, старательно отводя глаза, – ты у меня не Мария, со Святым Духом не общалась, так что ребенка зачать можно только одним способом. Правильно?

– Насколько мне известно, да. – Я прикрыла рот ладонью, чтобы не икнуть снова.

– Значит… получается, что даже в старости Сарра по-прежнему делила постель с Авраамом?

Уши Джейми полыхали огнем, и я с запозданием поняла, зачем велась вся эта религиозная дискуссия. Вытянула ногу и потыкала его в бок.

– Ты решил, что я больше тебя не хочу?

– Сейчас же не захотела, – логично отметил он, не отводя глаз от истерзанного кленового листа.

– У меня болит живот – так, будто туда напихали битого стекла; я перемазана в грязи до колен, а через эти кусты скоро начнет ломиться стая ищеек, идущих по твоим следам, – сурово отрезала я. – Или ты предлагаешь предаться разврату прямо в куче мокрых листьев?

– Нет-нет, – торопливо ответил он. – Не сейчас, конечно. Я просто подумал… если вдруг…

Кончики ушей стали малиновыми. Джейми резко встал и принялся усердно отряхивать с килта сухие листья.

– Джейми Фрейзер, – начала я ровным тоном, – если бы я сейчас внезапно зачала ребенка, то твои яички давно бы жарились на шампуре над костром. – Я взглянула ему в лицо. – А что касается постели…

Он перестал отряхиваться и посмотрел на меня. Я выразительно улыбнулась, не скрывая своих намерений.

– Ты получишь то, что хочешь, как только мы окажемся рядом с нормальной кроватью.

– Хорошо. – Джейми глубоко вздохнул, будто все его тревоги развеялись. – Тогда ладно. Просто немного забеспокоился, знаешь ли.

Кусты вдруг громко зашуршали, ветви раздвинулись, и оттуда выглянуло худощавое и крайне взволнованное лицо мистера Уэмисса.

– Вот вы где, сэр! – Он вздохнул с облегчением.

– Да, вот я здесь, – обреченно ответил Джейми. – Что случилось, мистер Уэмисс?

Уэмисс не смог ответить сразу, поскольку крепко зацепился за калиновый куст, и я поспешила к нему на помощь. Бывший счетовод, вынужденный продать себя в долговое рабство, был совершенно неприспособлен к жизни в лесной глуши.

– Я прошу прощения за беспокойство, сэр, – начал он, краснея. Нервно вытряхнул колючую веточку, застрявшую в легкой светлой шевелюре. – Понимаете, она обещала вспороть ему брюхо топором, если он не оставит ее в покое, а он сказал, что не позволит женщине разговаривать с ним таким тоном… И у нее вправду есть топор!

Джейми глубоко вздохнул, слушая бессвязное бормотание Уэмисса, взял фляжку и хорошенько к ней приложился.

– Кто?

– Э-э, а я не сказал? Розамунда Линдси и Ронни Синклер.

– Кхм.

Плохие новости. У Розамунды Линдси действительно был топор; она жарила свиные туши в коптильной яме на берегу ручья. А еще она весила почти две сотни фунтов и, несмотря на общее добродушие, бывала очень страшна в гневе. Ронни Синклер, в свою очередь, мог вывести из себя даже архангела Гавриила, не говоря уж о простой смертной женщине, которая пыталась заниматься стряпней под дождем.

Джейми вздохнул и отдал мне фляжку. Расправил плечи, стряхивая капли с пледа.

– Хорошо, мистер Уэмисс. Скажите, что я скоро буду.

При мысли о том, что ему снова придется иметь дело с Розамундой Линдси и ее топором, на узком лице мистера Уэмисс отразился ужас, но, по всей видимости, Джейми внушал ему еще больший трепет. Он быстро поклонился, развернулся на пятках и снова застрял в калиновом кусте.

Протяжный вой, походивший на сирену «Скорой помощи», ознаменовал приближение Марсали с крошкой Джоани на руках. Марсали аккуратно сняла веточку с плеча мистера Уэмисса, приветливо кивнула и обошла его стороной.

– Папа, – сказала она без лишних расшаркиваний, – возвращайся в лагерь. Отца Кеннета арестовали.

Брови Джейми взлетели вверх.

– Арестовали? Когда? Кто?

– Вот только что! Один гадкий толстяк, который назвался шерифом нашего округа. Пришел в лагерь с двумя подручными и спросил, где здесь священник. А потом они схватили отца Кеннета под руки и увели, ни словечка не сказав напоследок!

Кровь прилила к щекам Джейми, пальцы постукивали по бедру.

– Они схватили его прямо у моего очага? A Dhia!

Вопрос был риторический, но прежде чем Марсали успела открыть рот, с противоположной стороны донеслись шаги, и из-за сосны вынырнула Брианна.

– Ну, что еще? – рявкнул Джейми.

Она удивленно моргнула.

– Кхм… Джорди Чишолм говорит, что один из солдат стащил ветчину от его костра. Просит, чтобы ты сходил к лейтенанту Хэйзу и разобрался.

– Хорошо, – быстро ответил он. – Позже. Иди с Марсали и выясни, куда забрали отца Кеннета. А вы, мистер Уэмисс… – Но мистер Уэмисс все-таки вырвался из тесных объятий калинового куста. Громкий шорох и звуки падения сопровождали его дальнейшее продвижение по лесной чаще.

Быстро взглянув Джейми в лицо, обе девушки предпочли побыстрее скрыться из виду, и через пару мгновений мы вновь остались одни. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул сквозь зубы.

Хотя меня разбирал смех, я героически сдержалась и просто встала рядом с мужем. От кожи Джейми шел жар.

– До меня желают дотронуться только хворые, – сказала я, протягивая ему фляжку. – А вот ты у нас нарасхват. Что будешь делать, когда силы иссякнут?

На губах Джейми медленно расцвела улыбка. Не обращая внимания на фляжку, он склонился поближе, обхватил мое лицо руками и поцеловал. Бережно-бережно.

– Вот что, – ответил он.

А потом повернулся и зашагал вниз по склону – предположительно, с новым запасом сил.

Глава 13
Бобы и мясо

Я вернулась с чайником в лагерь и обнаружила, что все куда-то разошлись. Вдалеке раздавались голоса и смех – значит, Лиззи, Марсали и миссис Баг вместе с детьми отправились к отхожему месту, выгребной канаве, выкопанной за густыми зарослями можжевельника в стороне от лагеря. Повесив полный чайник над огнем, я задумалась, чем следует заняться в первую очередь.

Арест отца Кеннета грозил нам всем серьезными последствиями, но мое присутствие ничего бы не изменило. Зато в истории с Розамундой Линдси мог потребоваться врач – топор у нее был самый что ни на есть настоящий. Я быстро привела в порядок мокрые волосы, одернула платье и пошла в сторону ручья, бросив чепец на произвол судьбы.

Джейми, по всей видимости, оценил наши бедствия и пришел к таким же выводам. Пробравшись сквозь прибрежные заросли ивняка, я обнаружила мужа возле коптильной ямы: он беседовал с Ронни Синклером, непринужденно опираясь на ручку топора – и как Джейми удалось им завладеть?

При виде этого мирного зрелища я слегка успокоилась и сбавила шаг. Если Розамунда не попытается придушить Ронни голыми руками или забить его до смерти куском ветчины – а я не исключала такую возможность, – то врачебная помощь никому не понадобится.

Яма была широкой. После наводнения на глинистом берегу ручья осталась заметная вымоина, и сметливые горцы углубили ее лопатами. Судя по почерневшим камням и кучам древесного угля, яму использовали уже не первый год. Да и сейчас у нее собрались сразу несколько человек; запахи жареной птицы, свинины, баранины и мяса опоссума смешивались с ароматом дыма от яблоневой и пекановой древесины. Слюнки потекли после первого же вдоха.

Однако вид у коптильни была куда менее заманчивый. Облака белого дыма поднимались от влажных дров, скрывая туши, лежавшие на тлеющих углях, – и со стороны могло показаться, что сквозь дымку проглядывают искаженные очертания человеческих тел. Перед моими глазами сразу встали погребальные костры Ямайки, на которых сжигали трупы рабов, не вынесших изнурительного плавания от берегов Африки. Я сглотнула комок в горле, отгоняя воспоминания о чудовищной вони.

Розамунда стояла в яме, подоткнув повыше юбку и закатав рукава, и поливала красноватым соусом ребра огромной свиной туши. Рядом с могучими ногами стряпухи лежало еще пять таких же туш, накрытых рогожей. Пахучий дым клубился вокруг них и уходил в небо.

– Да это же настоящая отрава! – горячо доказывал Ронни Синклер. – Она все испортит… Такое даже свиньям не скормишь!

– Ронни, это и есть свиньи, – терпеливо ответил Джейми. Заметив меня, он выразительно закатил глаза, а потом посмотрел в яму. Жир с шипением капал на пекановые угли. – Лично я думаю, что поросенка готовкой не испортишь, даже если расстараться.

– Верно-верно, – вставила я, улыбаясь. – Бекон, жареные отбивные, запеченное филе, ветчина, зельц, сосиски, ливер, кровяные колбаски… Говорят, свинью пускают в ход целиком.

– Да, но она мясо жарит! – упрямо возразил Ронни. – Всем известно, что свинину на углях надо сбрызгивать уксусом! Вы же не кидаете в колбасу гальку? А в бекон – мусор из курятника? Тьфу! – Он кивнул в сторону белой глиняной миски, давая понять, что ее содержимое относится к таким же несъедобным добавкам.

Ветер переменился, и от мяса потянуло аппетитным дымком. Я принюхалась: кажется, Розамунда добавила в свой соус помидоры, лук, красный перец и щедрую порцию сахара, так что на свиной туше появлялась толстая коричневатая корочка, а в воздухе витал сладкий аромат карамели.

– Полагаю, мясо получится весьма сочное, – сказала я, чувствуя, как под кружевным корсажем начинает урчать живот.

– И свинки у вас знатные, – льстиво добавил Джейми, встретившись с Розамундой взглядом. Она перепачкалась сажей до самых колен, по лицу с тяжелой квадратной челюстью стекали капли дождя и пота. – Дикие кабанчики, мэм? Или вы их сами выращивали?

– Дикие, – ответила она с гордостью. Выпрямилась и откинула со лба прядь мокрых седых волос. – Наедали жирок на каштанах. Мясо у них душистое.

Ронни Синклер фыркнул, выражая глубочайшее презрение.

– Да уж, душистое. Если вымажешь соусом, авось никто запаха и не заметит. От этой пакости кажется, что мясо вообще сырое!

Розамунда емко и красочно высказалась о мужском достоинстве горцев, чью трепетную натуру пугает вид крови, и Синклер принял ее слова на свой счет. Джейми ловко вклинился между ними, отодвигая топор подальше.

– Я уверен, мясо очень хорошо прожарилось, – примирительно сказал он. – Госпожа Линдси трудится здесь с самого рассвета.

– Нет, мистер Фрейзер, гораздо дольше, – с мрачным удовольствием ответила женщина. – Если хотите приготовить все как положено, то начинать надо заранее. Я здесь со вчерашнего дня, всю ночь за мясом присматривала.

Она жадно принюхалась к дыму и блаженно улыбнулась.

– Ох, пахнет-то как! Не понять вам, треклятым шотландцам, какая это вкуснятина! – Розамунда бережно накрыла тушу рогожей. – Промариновались до мозга костей, всю свою еду уксусом поливаете. Мой Кенни даже в овсянку готов его добавлять. Если бы не я, он бы и кукурузные лепешки в уксус обмакивал.

Джейми повысил голос, заглушая горячие возражения Ронни.

– Значит, Кенни добыл этих свиней на охоте, госпожа? У кабанов опасный нрав, ловить такого зверя – дело нелегкое. Они как те дикие вепри, что водятся в Шотландии.

– Ха. – Розамунда бросила исполненный добродушного презрения взгляд в сторону прибрежного склона, где находился ее муж. Кенни был в два раза тоньше миссис Линдси и, вероятно, предпочитал заниматься более приятными делами, не требующими столь рьяных усилий. – Нет, мистер Фрейзер, я сама их убила. Вот этим вот топором! – добавила она, указав на свое грозное орудие, потом зловеще прищурилась и взглянула на Ронни. – Проломила черепушку одним махом.

Ронни не отличался особой чуткостью, и потому намек Розамунды остался незамеченным.

– Макдью, она добавляет туда помидоры, – прошипел он, притягивая Джейми за рукав, и указал на красную жижу в миске. – Дьяволовы яблоки! Она нас всех отравит!

– Это вряд ли, Ронни. – Джейми крепко взял его под руку и улыбнулся Розамунде. – Вы ведь готовите мясо на продажу, миссис Линдси? Зачем же вам убивать своих покупателей?

– На продажу, и еще никто не жаловался, мистер Фрейзер, – подтвердила Розамунда, откидывая кусок рогожи со следующей туши. Она зачерпнула соус деревянной ложкой и щедро полила филейную часть. – Едят и нахваливают. Но я родом из Бостона, мы свинину всегда так готовим.

«Как и все нормальные люди» – читалось в ее голосе.

– Я встречал одного бостонца, когда ездил в Шарлотсвилл, – сказал Ронни, неодобрительно нахмурив лисьи брови. Попробовал выдернуть руку из хватки Джейми, но безрезультатно. – Он рассказывал, что у них дома на завтрак едят бобы, а на ужин – устриц. Каждый день с малых лет набивал себе брюхо такой гадостью. Странно, что его не разорвало в клочья, как свиной пузырь!

– Съешь бобов и пукни звонко, сразу станет легче жить, – радостно пропела я, воспользовавшись секундной заминкой в разговоре. – Боб полезен для печенки, жуй бобы и не тужи!

Ронни и миссис Линдси разинули рты от удивления. Джейми бурно расхохотался, и спустя мгновение Розамунда тоже разразилась громким смехом. Затем к общему веселью присоединился и Ронни.

– Мне довелось пожить в Бостоне, – мягко добавила я, когда хохот немного утих. – Поверьте, миссис Линдси, пахнет ваша стряпня замечательно.

Розамунда с достоинством кивнула в ответ.

– Так и есть, мэм.

Она склонилась ко мне и продолжила приглушенным – по сравнению с обычными громоподобными интонациями – голосом:

– Все дело в моем личном рецепте. – Розамунда похлопала ладонью по глиняной миске. – Отлично подчеркивает вкус.

Синклер открыл было рот, однако Джейми крепко стиснул его руку, и вместо пылкой речи с губ Ронни сорвалось только тихое оханье. Розамунда не обратила на него никакого внимания, погрузившись в любезную беседу с моим мужем, и в конце даже согласилась приберечь одну тушу для нашего свадебного застолья.

Я взглянула на Джейми. В эту минуту отец Кеннет, скорее всего, находился либо по дороге обратно в Балтимор, либо на пути в Эдентонскую тюрьму, и меня начинали терзать смутные сомнения насчет свадьбы.

С другой стороны, я твердо знала: Джейми нельзя недооценивать. Отвесив миссис Линдси прощальный комплимент, он потащил Ронни прочь от коптильной ямы и остановился, только чтобы вручить мне топор.

– Присмотри-ка за этой штукой, саксоночка, – сказал он, потом быстро поцеловал меня и ухмыльнулся. – Откуда у тебя такие глубокие познания о бобах?

– От Брианны. Ей было лет шесть, когда она услышала эту песенку в школе, – ответила я с улыбкой.

– Пусть споет своему мужу, – посоветовал Джейми. Ухмылка стала еще шире. – Чтобы записал себе в книжечку.

Он отвернулся, дружески положив руку на плечи Ронни Синклеру, который то и дело порывался снова отправиться к яме.

– Пойдем, Ронни. Надо перемолвиться парой словечек с лейтенантом. Думается, он захочет купить ветчины у миссис Линдси. – Джейми посмотрел на меня и моргнул по-совиному: в его исполнении это означало подмигивание. Потом он снова обратился к Ронни: – Лейтенант будет рад, если ты расскажешь ему об отце. Ведь вы с Гэвином Хэйзом были друзьями?

– Да, – сказал Ронни, посветлев лицом. – Да, Гэвин был хорошим человеком. Жаль его. – Он покачал головой, вспомнив, как умер Гэвин несколько лет назад. Потом посмотрел на Джейми. – Парень знает, что с ним случилось?

Деликатный вопрос. Гэвина повесили в Чарльстоне за воровство – позорная смерть, как ни крути.

– Да, – тихо ответил Джейми. – Пришлось рассказать. Но ты можешь поговорить с ним про былые времена… про те годы, что мы вместе провели в Ардсмуре.

Джейми взглянул на Синклера, и лицо его внезапно смягчилось. Ронни ответил такой же горькой полуулыбкой. Стиснув напоследок плечо друга, Джейми опустил руку, и они зашагали вниз по склону, бок о бок. Все разногласия по поводу жарки мяса были забыты.

«Те годы, что мы провели вместе…» – одна простая фраза, словно тайное заклинание. Слова напоминали о крепкой дружбе, выкованной в горниле тяжких испытаний, о близости, доступной только тем, кто долгие дни и месяцы делил друг с другом отчаяние и боль. Джейми редко говорил об Ардсмуре вслух – как и остальные узники этой тюрьмы, сумевшие выжить, вырваться на свободу и увидеть Новый Свет.

От лощин и оврагов поднимался туман, и совсем скоро Синклер с Джейми скрылись из виду. Из-за подернутых дымкой деревьев донеслось слаженное пение бравых шотландцев:

«Съешь бобов и пукни звонко, сразу станет легче жить…»

* * *

Вернувшись в лагерь, я обнаружила, что Роджер уже покончил со своими делами и теперь беседовал с Бри у костра. Вид у него был встревоженный.

– Не беспокойся, – сказала я, потянувшись к кипящему чайнику. – Джейми все уладит. Как раз пошел разбираться.

– Уладит? – Он слегка удивился. – Джейми знает, что произошло?

– Да-да. Все будет хорошо, надо только найти шерифа.

Одной рукой я подхватила свой щербатый походный заварник, вытряхнула старые чайные листья на землю и поставила его на стол, чтобы ошпарить кипятком. День был долгим, а вечер обещал быть еще дольше. Не помешает подкрепиться хорошенько заваренным чаем и кексом с цукатами, который принесла мне одна из утренних пациенток.

– Шерифа? – Роджер взглянул на Брианну с глубоким изумлением. – Она натравила на меня шерифа?

– Кто натравил на тебя шерифа? – Теперь пришла моя очередь удивляться. Я отставила чайник в сторону и взяла жестяную банку с заваркой. – Признавайся, что ты наделал?

На высоких скулах Роджера проступил румянец, но Брианна не дала ему открыть рта.

– Поставил тетушку Иокасту на место! – Она злорадно прищурилась, воображая себе эту сцену. – Ох, жалко, меня там не было!

– Что ты ей сказал? – заинтересовалась я.

Роджер покраснел еще сильнее и отвернулся.

– Не хотелось бы повторять, – коротко ответил он. – Нельзя так разговаривать с женщиной, тем более пожилой. Особенно если она скоро станет твоей родственницей. Я как раз спрашивал у Бри, не надо ли мне сходить к миссис Кэмерон и извиниться перед свадьбой.

– Нет, – быстро ответила Брианна. – Да как у нее наглости хватило! Ты имеешь полное право ответить тем же.

– Я не жалею о сказанном, – произнес Роджер со слабой улыбкой. – Хотя формулировку стоило выбрать другую… Видите ли, – он повернулся в мою сторону, – я не хочу испортить Бри свадьбу. Надо принести извинения, иначе точно возникнет неловкость.

– Испортить Бри свадьбу? Я что, буду стоять перед алтарем в одиночестве? – сердито спросила она, сведя густые брови.

– Нет, конечно, – он погладил ее по щеке, – вместе со мной. Но мне просто хочется на тебе жениться. А ты наверняка мечтаешь, чтобы церемония прошла без сучка без задоринки. Нехорошо выйдет, если твоя тетушка приложит меня бревном по голове, прежде чем я успею сказать «да».

Я сгорала от любопытства – господи, да что он наговорил Иокасте? – однако сначала следовало обсудить более срочный вопрос. В конце концов, если свадьба сорвется, то и портить будет нечего.

– …и Джейми пошел искать отца Кеннета, – закончила я. – Марсали не узнала этого шерифа, так что придется попотеть.

Темные брови Роджера приподнялись, потом снова сосредоточенно нахмурились.

– Знаете… Кажется, я его видел. Вот только что.

– Отца Кеннета? – уточнила я, занеся нож над кексом.

– Нет, шерифа.

– Как? Где? – Бри обернулась и окинула поляну гневным взглядом, сжимая кулаки. Хорошо, что шерифа не было рядом, подумала я. Если Брианну арестуют за нападение, со свадьбой точно придется повременить.

– Он пошел вон туда. – Роджер махнул в сторону ручья… и шатра лейтенанта Хэйза.

Стоило ему произнести эти слова, как от тропы донеслись чавкающие шаги и вскоре перед нами появился Джейми – усталый, встревоженный и донельзя раздраженный. Священника он так и не нашел.

– Папа! – воскликнула Бри. – Роджер говорит, что видел шерифа, который арестовал отца Кеннета.

– Вот как? – оживился Джейми. – Где?

Он крепко стиснул левую руку в кулак, и я не смогла сдержать улыбку.

– Что тут смешного? – сердито спросил он.

– Ничего-ничего. Вот, съешь кусочек кекса.

Я протянула угощение, и Джейми шустро запихнул его в рот, снова поворачиваясь к Роджеру.

– Где? – невнятно сказал он.

– Я не уверен, что это тот самый человек, – начал Роджер. – Такой маленький, неприметный. Но он уже успел арестовать кого-то из Дранкард-Крика. По-моему, Макленнана.

Джейми закашлялся, куски наполовину разжеванного кекса полетели в разные стороны.

– Он арестовал Макленнана? И ты не вмешался? – Бри смотрела на Роджера в оцепенении. Их обоих не было на завтраке, когда Авель Макленнан рассказывал о своем горе, но Бри с Роджером знали этого горца.

– Я же не мог его остановить, – мягко возразил Роджер. – Окликнул и спросил, не нужна ли Макленнану помощь. Думал позвать твоего отца или Фаркуарда Кэмпбелла. Но Макленнан только посмотрел куда-то сквозь меня, а потом странно улыбнулся и покачал головой. Нельзя же просто взять и ввязаться в драку с шерифом. Если…

– Не с шерифом, – хрипло произнес Джейми. Глаза заслезились, и он опять разразился громким кашлем.

– Это охотник за головами, – пояснила я Роджеру. Чай еще не заварился, но у нас оставался эль, и я вручила мужу глиняную бутылку. – Куда он поведет Абеля? – спросила я. – Ты же говорил, что Хэйзу не нужны заключенные.

Джейми помотал головой, сглотнул и опустил бутылку с облегченным вздохом.

– Не нужны. Мистер Бобл – а это наверняка он – поведет Абеля к ближайшему магистрату. И если малыш Роджер видел его всего пару минут назад, значит, скорее всего, они пойдут к Фаркуарду. На Сбор приехали четыре мировых судьи и три магистрата. На этой стороне стоянка разбита только у Кэмпбелла.

– Слава богу, – вздохнула я. Фаркуард Кэмпбелл судил справедливо; строго следовал закону, но всегда проявлял сострадание – и, что самое главное, он был старинным другом Иокасты.