Текст книги "Виндера. Золотая клетка"

Рина только сейчас поняла, что девочка увязалась за ними.

Втроем они вышли к стихийной торговой свалке в закутке между тремя домами. Девочка запрыгала от возбуждения.

– Давай, братик, я покажу!

– И расскажи, – велел Дженар.

– Ладно, ладно!

Он протянул ей шарик. Девочка вцепилась в него, и Рина испугалась, что она сейчас сбежит, но девочка подошла к груде коробок, взяла одну, отряхнула хорошенько, даже вытерла дно подолом своего мешковатого платьица грубой вязки.

– Воображайку надо разбить! – сообщила она. – Она очень легко разбивается! Даже если невысоко бросишь. Только бросай в чистое место, а то испачкается! А перед тем, как бросишь, хорошенько представь, какую хочешь игрушку! Во всех деталечках! Только надо прямо очень– очень хорошо представлять! Если представишь что-то корявое, то оно такое и получится! Моей подружке подарили воображайку, а она поторопилась, и у нее кукла получилась страшная! Кособокая какая-то! А я торопиться не буду, поэтому ждите! И не отвлекайте меня!

Она закрыла глаза и долго стояла перед ящиком, прижимая к груди стеклянную сферу. Потом, наконец, бросила ее и завизжала от восторга на весь переулок.

В ящике сидела большеглазая кукла в роскошном розовом платье с белыми кружевами. Девочка схватила ее и, заливаясь счастливым смехом, побежала обратно в сторону ярко освещенной площади.

Рина и Дженар удивленно переглянулись.

– Купи еще одну сферу, – потребовал он.

Рина закатила глаза.

– Слушай, я понимаю твое желание осчастливить всех детей в городе, но ты довольно прожорливый, знаешь? А я не богатая старая дама, чтобы содержать альфонса вроде тебя.

Дженар рассмеялся и щелкнул ее по носу.

– Мне не нужны игрушки, принцесса, я хочу кое-что проверить.

– Твое любопытство нам дорого обходится!

– Рина, мне нужен еще один шар. – Дженар снял очки с темными стеклами, которые прихватил в одном из магазинов, где они переоделись ради маскировки, и пристально посмотрел ей в глаза. – Пожалуйста. Я почти понял, как они устроены, но мне нужно это проверить.

«Как обычно, он уже все знает, когда у меня даже догадок нет», – вздохнула про себя Рина и поплелась обратно к площади.

– И я хочу мясо на шпажке! – крикнул ей вслед Дженар, надевая рюкзак. – Носильщики тратят много энергии, ты знала?

Они купили вторую сферу, и в этот раз малышня, смекнувшая, кому досталась первая, преследовала их две улицы, так что проверку теории пришлось отложить на потом. Вместо знакомого проулка Рина и Дженар двинулись к озеру, где над берегом зависали пестрые аэростаты самых разных форм.

На берегу было шумно. Сюда уже стеклось большинство гуляющих по рынку людей и уличных кухонь. Торговых палаток осталось совсем немного, но зато они были изысканные и дорогие. В них продавали хрустальную посуду, старинные ножи, украшения, платки с ручной вышивкой и все то, что могло понравиться богатым дамам и господам, которые прогуливались по берегу, любуясь огнями в лодочках на неподвижной глади озера. Отовсюду до Рины доносились изумительные ароматы жареного мяса, мороженого, воздушной кукурузы в карамели, вафель, политых шоколадом. На деревянной сцене, установленной прямо на воде, выступали музыканты и фокусники, демонстрировавшие чудеса вроде звездного дыма и огненных птиц. Но главным украшением фестиваля были, конечно же, аэростаты. На фоне персикового неба Рина разглядела с десяток шаров. Подняты они были совсем невысоко, и их удерживали толстые канаты.

– И это весь их фестиваль? – разочарованно протянул Дженар. – Я думал, тут будут сотни шаров! И где, спрашивается, танцоры в светящихся одеждах, на которых положено смотреть с высоты? Вот в окрестностях Дитромея настоящие фестивали, а это что?

– Хватит возмущаться, столичный пижон, – пихнула его локтем Рина. – Давай лучше о деле думать.

Но ей самой думать о деле сейчас хотелось меньше всего. Наверное, впервые в жизни Рине было комфортно среди людей. Небо начинало темнеть, и на его фоне воздушные шары, подсвеченные изнутри пламенем горелки, выглядели просто волшебно. В последние пару лет Рина оставалась дома, когда родители и Альберт ходили в шумные места, но тут было потрясающе.

Дженар поправил рюкзак на плечах и подошел к низенькому мужчине с подкрученными усами и животом размером с крупный арбуз, на котором подтяжки штанов выглядели опасно натянутыми. Он стоял возле специального механизма, который позволял регулировать высоту красно-белого аэростата, разматывая и наматывая прикрепленный к нему металлический трос.

– Добрый вечер, уважаемый! Какой у вас чудесный агрегат! А крепко он держится на этих проволочках? Не улетит случайно?

– Это кудесничья сталь, а не пеньковая веревка, молодой человек! – важно сказал мужчина. – Безопасность людей для меня превыше всего. По-хорошему говоря, этот трос здесь вообще не нужен. Шар просто поднимется и плавно опустится на то же самое место, как только воздух остынет.

«Ну да, – подумала Рина. – Ветра-то нет».

– А на чем он работает? – не отставал Дженар. – На угле, на дровах? А если топливо закончится?

– Угольная горелка – это прошлый век! – нахмурился мужчина. – Разумеется, сжиженный газ в баллонах. И его хватит еще на десять часов полета минимум! И даже если он закончится, я вам уже объяснил, шар просто медленно опустится на прежнее место. Безопасность превыше всего!

– А корзина у вас из чего сделана? Хлипенькая какая-то…

Рина дернула Дженара за рукав. Хозяин шара уже явно сердился, и ей хотелось поскорее от него сбежать.

– Гондола из укрепленной ивовой лозы, сам шар нейлоновый и нет, он не загорится, эта ткань выдерживает очень высокие температуры. И пилот у меня профессионал, мастер своего дела. Молодой человек, вы мешаете мне работать своими расспросами.

Дженар задрал голову, разглядывая пожилую пару, которая восторженно любовалась окрестностями, передавая друг другу миниатюрный бинокль. Помимо них, в корзине был еще молодой мужчина, который следил за горелкой, ненадолго зажигая ее, когда шар начинал опускаться.

– Ладно, убедили. А сколько стоит такое удовольствие?

Мужчина пригладил усы и снисходительно посмотрел на Дженара. Тот был выше хозяина аэростата почти на две головы, но каким-то образом мужчина умудрялся смотреть на него сверху вниз.

– Прошу прощения, молодой человек. Мой шар уже арендован на все дни фестиваля. Тут большая очередь. – Он небрежным жестом обвел толпу народа вокруг себя. – И потом, это дорогое удовольствие. Его могут позволить себе только состоятельные люди. Это вам не дешевый аттракцион. Сходите покатайтесь на карусели. Она для детишек бесплатная.

Подбирая себе вещи в магазинчике, Рина и Дженар надели что попроще, чтобы не выделяться. На Дженаре был сейчас невзрачный темный костюм простого кроя, а на Рине – зеленый комбинезон и коричневая кофточка. На фоне разряженных в пух и прах посетителей фестиваля они выглядели ну очень скромно.

– Вот прямо очередь? – фыркнул Дженар. – Вы уверены?

Мужчина побагровел, будто внутри у него тоже зажгли горелку.

– Вон та пара молодых людей – следующие, – резко сказал он, махнув рукой в их сторону. – А за ними вон та дама с двумя дочерьми. Мне продолжать?

– И сколько человек может поднять ваш аэростат? Он от троих не…

– До десяти!

– Ого! – искренне удивилась Рина.

Мужчина надулся от важности и стал еще больше походить на свой шар. Особенно из-за брюк в полоску, натянутых на круглый живот. Дженар увел Рину в сторону и незаметно указал на женщину и двух девушек, которые устроили пикник на приподнятой деревянной площадке возле берега и смотрели на неподвижные фонарики в воде. Пожилой мужчина, наверное, дворецкий, подливал им в бокалы что-то игристое.

– Как думаешь, у этих дамочек металлические каблуки?

– Чего? – Рина недоуменно уставилась на Дженара.

– Ты должна лучше разбираться в туфлях. Думаешь, металлические? Вроде блестят, как металл. – Не знаю, я не ношу туфли на каблуках, но у мамы были похожие, – сказала Рина, по привычке посмотрев на часы. – Это из какой-то последней коллекции. Больше я ничего не знаю. Сдались тебе эти туфли! Кто вообще приходит в туфлях на пляж?

– Тот, кто приводит двух дочерей на выданье на общественное мероприятие в надежде присмотреть им женихов, – заявил Дженар. – А все-таки выглядят как металлические. Не попробуем – не узнаем. Подыграй мне, малышка Сайни!

– Опять?!

– Что значит, опять? Будешь называть меня братец Салерус, ладно? Нам не стоит раскрывать настоящие имена. Мало ли.

Рина вздохнула.

– Кстати, у тебя в рюкзаке есть коврик или покрывало?

– Есть, – проворчала Рина.

Пока она доставала подстилку из рюкзака, Дженар спешно расчесывал руками волосы и взглядом коршуна, высматривающего добычу, изучал деревянный помост, явно пытаясь найти свободное местечко рядом с дамой и ее дочерями, но эту комфортную чистенькую площадку заняли в первую очередь. Скорее всего она была арендована заранее богатыми семьями. Остальную часть пляжа заполонили горожане и торговцы. Устроиться можно было только на влажном песке у воды, на который попадали брызги от шлепающих по кромке озера ребятишек. Там сидели деревенские и простой люд, не боявшийся запачкать ступни и одежду.

– Идем! – шепнул Дженар на ухо Рине, и она заранее предпочла бы провалиться сквозь дно гондолы воздушного шара, чем участвовать в сомнительном плане, суть которого ей, разумеется, никто не объяснил.

Расправив плечи и сняв очки, потому что в сумерках уже никто не мог разглядеть синеву его глаз, Дженар направился к свободному месту на песке, стараясь по пути оказаться предельно близко к углу площадки, где устроилась на отдых семья. Мимо них он проходил нарочно медленно и замер на миг, улыбнувшись одной из дочерей, которая обратила на него внимание. Как только зрительный контакт был установлен, Дженар, не глядя, сунул Рине коврик, а сам обратился к семейству.

– Прошу прощения, что беспокою вас, прекрасные дамы. – Опять он сменил свой голос на бархатистый и обволакивающий. – Но я не могу игнорировать опасность, которую заметил.

– Ой! – тут же подскочила старшая из дочерей. – Тут змея? Или краб?

– Милая, это неприлично, – окатила ее строгим взглядом мать семейства. – Что вы имели в виду, молодой человек?

Судя по тону голоса женщины, растопить ее ледяное сердце Дженару было не суждено. Рина тихонько фыркнула, предвкушая его провал. Эта дама уже оценила его простенькую одежду, неказистую спутницу и место на мокром песке, которое им досталось. В ее глазах Дженар тут же был отброшен в корзину с пустыми яйцами, несмотря на восхищенные взгляды дочерей.

– О. – Дженар присел на уголок помоста рядом с младшей, примерно его ровесницей. – Прошу простить мою дерзость, прекрасное создание, но когда я проходил мимо, то заметил, что с вашей туфлей что-то не так. Возможно, мне лишь показалось, однако.

– А что с ней? – Девушка завозилась с юбками, пытаясь взглянуть на свои ноги.

– Вы позволите?

Дженар без всякого стеснения чуть сдвинул кружевной подол платья, закрывавший ступню девушки. Рине захотелось провалиться на месте.

«Делает, главное, он, а стыдно мне!» – думала она, торопливо расстилая коврик и наполовину смешивая его с песком от невнимательности и волнения.

– Как я и думал, вы могли упасть! – Дженар потянулся к туфле и продемонстрировал девушке и ее семье отломанный каблук.

Рина так и застыла, не поправив уголок покрывала.

«Вот ведь хитрый жук! Он же сам его сломал! Вот почему он спрашивал, металлический каблук или нет!»

Девушка все это время завороженно смотрела в глаза Дженара, так что его фокус удался. – Ой, только не это! – воскликнула она, прижав ладони к губам. – Но они ведь совсем новые! Как я умудрилась? Мамочка, как же быть?

– Мне съездить за обувью? – осведомился дворецкий. – В таком виде, боюсь, вам будет тяжело добраться до экипажа.

– Но мы ведь должны подняться на шаре через полчаса! – воскликнула девушка. – Я так этого ждала! И сегодня последний день фестиваля!

– Исключено, Софья! – решительно сказала мать семейства. – Ты не будешь хромать, как курица с подбитой лапой, перед всеми этими людьми. Прошу вас, привезите ей запасные туфли, Фадей, – обратилась она к дворецкому.

– Ну зачем же напрасно его утруждать? – улыбнулся Дженар. – И тем более портить такой чудесный и долгожданный вечер. Если позволите, я могу все быстро исправить.

– Так вы сапожник? – Мать семейства окатила его новой волной презрения, но наглость Дженара была непрошибаема.

– Почти. Позвольте вашу туфлю?

Софья охотно сняла и вложила ему в руку блестящую туфельку.

«Ну конечно, теперь он ее починит! Сам сломал, сам починил. Герой, ничего не скажешь».

И Дженар, действительно, починил каблук на глазах у восторженных сестер, удивленного дворецкого и мгновенно смягчившейся матери семейства.

– Так вы кудесник! – пролепетала она.

– Пока еще только ученик, – скромно улыбнулся Дженар, надевая туфлю на ногу младшей дочери.

– А у кого вы учитесь, позвольте узнать?

– Один из королевских мастеров, Натан Фармандер, если это имя вам о чем-нибудь говорит.

Софья приложила обе ладони ко рту, глаза у нее заблестели. Ее старшая сестра резко выпрямилась и так задрала подбородок, чтобы казаться то ли выше, то ли благородней, что стала похожа на гусыню.

«Да, кудесники всегда были на хорошем счету у невест», – подумала Рина.

Бабушка Вельма очень гордилась старшим зятем – хотя тот зарабатывал куда меньше, чем средний – банкир – только потому, что он был знаком с кудесниками королевского двора. И хотя ни полезными связями, ни тем более дружбой назвать это было нельзя – их знакомство едва ли зашло дальше рукопожатий – бабушка считала, что зять-кудесник – это невероятно престижно. У нее, наверное, челюсти свело, когда она узнала, что папа был приглашен на королевский ужин в числе самых известных художников Хайзе.

Мастеровитые кудесники хорошо зарабатывали своим ремеслом и имели высокий статус. Особенно те, кто учился у лучших из лучших. И мастер Натан явно произвел на семейство больше впечатления, чем весь Дженар вместе взятый, хотя Рина и сомневалась, что они знают, кто это такой.

– Ах, мы вам так благодарны! – сказала Софья. – Мамочка, мы должны его отблагодарить.

– Право, не стоит! – слукавил Дженар. – Моей лучшей наградой будет ваша безопасность.

– Ну выпейте хотя бы лимонаду! – настаивала мать. – И позвольте узнать ваше имя!

– Салерус Риверрадон, – отчеканил Дженар самое нелепое имя из всех возможных. Пожалуй, в этом он легко мог посоперничать с родителями Рины.

– Очень приятно. – Мать семейства подала ему руку для поцелуя, и с испытанием манер Дженар справился блестяще. – Меня зовут Мария Шадоне, а это мои дочери Софья и Августа. А это… – Она, прищурив глаза, посмотрела на топчущуюся в отдалении Рину.

– Ах, это моя младшая сестра Сайни! – поспешно представил ее Дженар. – Такая затейница. Вытащила меня на этот фестиваль ни с того, ни с сего.

– Позвольте полюбопытствовать, а откуда вы? – настороженно спросила Мария. – В нашей округе довольно мало кудесников, и я всех знаю наперечет, но никогда не слышала о вашем учителе. Да и семейство Риверрадон мне, к сожалению, незнакомо.

– Мы из столицы, – ляпнул Дженар. – А тут проездом, поэтому не успели ничего арендовать и оделись неподобающе. Заглянули перед самым возвращением в Дитромей.

Рина зажмурилась, готовясь к оглушительному провалу.

«Вот же дурак! Ну как он мог такое сболтнуть? Тут же запрещено путешествовать!»

– Но как такое вообще возможно? – вытаращилась на него Мария. – Вы живете в столице, но оказались здесь, а теперь возвращаетесь?

– Да, понимаю, что звучит как незаконное мероприятие, – улыбнулся Дженар, нисколько не растерявшись. – Я попросил моего хорошего друга, колдуна, сопроводить меня на юг на несколько дней, чтобы забрать Сайни в столицу. Я уже достаточно хорошо устроился и могу позаботиться о сестренке. Но она упрашивала меня сперва посетить ваш фестиваль. Из-за этой стихийности, к сожалению, мы не успели занять приличные места и на воздушный шар, говорят, уже все забронировано. Бедняжка так расстроилась.

Пару секунд семейство ошеломленно пялилось на Дженара.

«Ну все, ты окончательно заврался, – подумала Рина. – Сейчас они достанут из своих кружевных сумочек сигнальные сферы и устроят нам синий фейерверк».

Но каково было ее удивление, когда отошедшая от шока Мария потребовала:

– Расстелите дополнительное покрывало! Молодые люди присоединятся к нам. Нет-нет! Я не приемлю отказов! Будьте добры отужинать с нами и подняться на шаре. Вы же буквально спасли моей девочке жизнь! И помогли не испортить этот долгожданный вечер. Позвольте хоть как-то вас отблагодарить!

У Рины отвисла челюсть.

– Сайни, милая, подойди сюда! – окликнул ее Дженар. – У меня для тебя прекрасная новость!

«Поверить не могу! – подумала Рина. – Он всегда идет ва-банк и умудряется добиться своего. Мне бы хоть каплю его наглости. Я бы так ни за что не смогла».

На этот раз она почти не злилась из-за роли младшей сестренки. Ей больше было смешно от всей этой ситуации и жалко бедных девушек, которыми Дженар так легко крутил. Они смотрели на него влюбленными глазами, ловя каждое его слово. И в такого Дженара, действительно, легко было влюбиться, если принимать за чистую монету все его слова и жесты.

Он был очень хорош собой, когда вот так расправлял плечи, откидывал назад волнистую челку и ослепительно улыбался. Его жесты были изящными, слова – четко подобранными, и люди видели его именно таким, каким он хотел им казаться. Это была особая, неподвластная Рине актерская магия.

«Наверное, это и есть харизма в чистом виде», – думала она.

Так мама говорила про людей, которые располагали к себе с первого взгляда и мгновенно очаровывали собеседника. А еще это было второе имя Альберта.

«Как можно быть таким уверенным в себе, когда у тебя нет ни одного туза в рукаве и ни одной монетки в кармане, ты так просто одет, и за твоей спиной девичий рюкзак?» – размышляла она, робко пристроившись на уголке покрывала.

За ужином на нее не обращали внимания. Как только семейству стало известно, что Сайни – не потенциальная помеха, к ней сразу же потеряли всякий интерес. Но Рина была этому только рада: она не сумела бы врать так же ловко, на ходу сочиняя истории, поэтому жевала бутерброд с ветчиной и помалкивала, предоставив роль главного выдумщика Дженару. Тот легко справлялся за двоих, сыпал анекдотами и комплиментами и вообще делал все, чтобы Рину не замечали, и она могла побыть наедине со своими тревогами.

А тревог у нее накопилось достаточно.

Больше всего в данный момент Рина боялась воздушного шара. Она однажды поднималась на таком вместе с семьей, и это было весело, но тот аэростат не летал, а этому предстояло нести их через горы и, главное, через черное пространство, если его вообще можно было пересечь.

«А вдруг мы оттуда упадем? – размышляла Рина. – А вдруг шар исчезнет по дороге, когда до него перестанет дотягиваться энергия создателя? И как мы будем воровать его? И когда? Надо перед этим купить еды и запастись водой и теплыми вещами. Наверху наверняка холодно, даже если ветра нет. Как мы все подготовим незаметно? Сегодня последний день фестиваля, потом эти аэростаты куда-то уберут на хранение. Дженар умеет их надувать? Наверное, он хочет посмотреть, как там все работает, поэтому прилепился к этим дамочкам».

– Ваша сестренка такая молчаливая, – донесся до Рины голос Марии.

«Ну надо же, они вспомнили о моем существовании».

– О, малышка вне себя от восторга из-за вашего предложения! – сказал Дженар, гладя Рину по голове. – Не отрывает глаз от аэростата, как видите.

– Как это трогательно, что вы решили задержаться ради детской мечты! – прощебетала Софья. Она сама только недавно получила возможность носить длинные платья, так что Рина чуть не окатила ее кипятком из своей чашки.

– Да, – сказала она, мило улыбнувшись. – Старший братец старается исполнить все мои мечты. Да и сам он – та еще мечта для многих. К сожалению, недоступная им, как бы они ни старались.

Дженар чуть не выплюнул свой чай.

– Поверьте мне на слово, дамы, – сказал он в ответ на вопросительно-смущенные взгляды, – лучше, когда она молчаливая. Как только откроет рот – прячься в окопы! Мне еще предстоит обучить ее хорошим манерам, прежде чем она выйдет в свет.

Сестры рассмеялись, но Рина смерила их таким же взглядом, каким мама одаривала тетушек, и они быстро умолкли. Что эти две расфуфыренные девицы знали о ней на самом деле? Самая большая их проблема – сломанный каблук и упущенный жених. Они точно не бегали от Собирашек, не спали в заброшенных мельницах и особняках убийц и не забирались по отвесным скалам. Так что Рина решила не обращать внимания на попытки Дженара унизить ее в угоду делу. Конечно, она промолчит насчет него, но только потому, что на кону жизнь ее семьи, Клима и всего королевства. И еще потому, что она выше всего этого. Так всегда мама говорила: «Рина, будь выше этого». И мама всегда была на высоте.

Вскоре наступила их очередь, и к веселой от шуток Дженара компании подошел тот самый мужчина-шар, очень недовольный просьбой Марии посадить в гондолу еще двух человек. Однако отказать им он не мог. Особенно после того, как дворецкий почти незаметно протянул ему доплату.

– Позвольте я первый, дамы! – сказал Дженар, хватая рюкзак и глядя на двух юношей, которые подтаскивали к опустившемуся шару приставную лесенку с перилами и широкими ступенями, специально для дам. – Помогу вам забраться. В платьях, должно быть, нелегко! И разрешите я понесу ваши пледы. Наверху наверняка прохладно!

– Ах, вы можете оставить вещи нашему дворецкому, он присмотрит! – крикнула ему вслед Мария, пока они с дочерями расправляли подолы.

– Боюсь, моя сестренка закатит истерику! – виновато сказал Дженар, улыбаясь сначала им, потом возмущенному хозяину шара. – И не думаю, что лишний вес станет такой уж проблемой. Этот господин только недавно сообщил нам, что его аэростат способен выдержать до десяти человек! Невероятно, правда?

Он поднялся в корзину по специальным отверстиям для ног. Закинул туда пледы, рюкзак, запрыгнул сам.

– Сайни! Давай руку!

Рина, последовавшая за ним, тоже проигнорировала лесенку. Забраться в гондолу оказалось легко, хотя левая нога и побаливала. Шар почти стоял на земле, и купол был чуть приспущен. Пилот поприветствовал их, поддав чуть-чуть газа. Гондола приподнялась. Рина ахнула.

Дженар свесился с края и неожиданно крикнул, указывая вниз:

– О ужас! Что это такое?

Мария и ее дочери испуганно замерли у лесенки. Хозяин шара посеменил к указанному месту. Рина и пилот свесились через край, чтобы посмотреть.

И тут произошло то, чего Рина никак не ожидала.

Дженар ударил пилота ребром ладони по шее, легко перекинул его, уже наполовину свесившегося из корзины, за ее пределы, оттолкнул ногой лесенку и резко прибавил пламя в горелке, а потом… одним легким движением оборвал металлический трос, точно паутинку, и затянул его оставшуюся часть в гондолу.

Шар начал стремительно подниматься. Рина от страха грохнулась на дно и чуть не приложилась головой о баллон с газом в углу корзины.

Все были в таком ошеломлении, что просто наблюдали за этим действом целую минуту, ничего не предпринимая.

– Что вы творите?! – наконец закричал толстенький хозяин, простирая руки к аэростату. – Хватайте его!

Но корзина была уже слишком высоко – даже с лесенки в прыжке не достать.

– Нужны крюки! Веревка! Что-нибудь! – вопил хозяин, смешно бегая по площадке. Рина, все еще сидевшая на дне гондолы, видела это сквозь отверстия для ног. – Охрана!

– Прошу прощения! – весело крикнул Дженар людям, столпившимся внизу. – Но это все ради вашего блага, дамы и господа!

Когда аэростат поднялся так высоко, что Рину замутило от страха, Дженар взял металлический трос и начал мастерить из него тонкие пластинки, шестеренки и болтики, легко размягчая и отрывая металл и выравнивая его.

– Ты что, с ума сошел? – дрожащим голосом сказала Рина, наконец сумев взять себя в руки. – Я думала, мы просто посмотрим! Как так можно безо всякой подготовки? У нас ни еды, ни воды, ни теплых вещей! А если эта штука исчезнет, когда мы перелетим через ущелье? Мы упадем и разобьемся!

– Это был наш единственный шанс раздобыть шар быстро, – ответил Дженар, не отрываясь от работы. – После фестиваля его бы убрали. Пришлось бы следить, где его прячут, воровать, как-то вывозить на открытое пространство, а он весит килограммов двести. И не факт, что я бы смог его надуть в одиночку и даже с твоей помощью. Так что да, немного сумбурно получилось, но уж как есть.

– А еда и вода?

– За десять часов с голоду не умрем, тем более после плотного ужина. – Дженар спешил, из его рук буквально сыпались на дно корзины готовые детали. – Я думаю, толстяк соврал и на десять часов газа явно не хватит. Но если успеем перелететь через горы, уже неплохо. – Он кивнул вниз, однако было слишком страшно туда смотреть. – Подержи-ка вот эту деталь.

– А что ты делаешь? – спросила Рина, разглядывая блестящую металлическую загогулину, похожую на бумеранг.

– Что-то вроде мотора, который будет работать от педали и вращать воздушный винт, – ответил Дженар. – Не волнуйся, ее будет легко нажимать.

– Ты точно сумасшедший! А если бы не удалось затащить в корзину этот трос?

– Я не рассматриваю «а если бы», Рина. Я делаю все, что в моих силах, пока это возможно. Если бы я не затащил трос, использовал бы пустой баллон или придумал бы что-то еще. Нет времени осторожничать, за нами охотятся колдуны, если ты забыла.

– О, какая чудесная маскировка! – сердито сказала Рина. – Мы сбегаем на глазах у толпы народа, которая знает нас в лицо! И любой, кто увидит в небе летающий воздушный шар, сможет указать им на нас.

– Главное – быть на шаг впереди. Остальное не важно. Будем лететь на уровне облаков, использовать их как маскировку по возможности.

– Можно подумать, небо везде сплошь облачное, – пробормотала Рина.

Но в глубине души она восхищалась смелостью и находчивостью Дженара. Если бы не он, сколько бы времени они потеряли? Сколько бы упустили шансов? И в мастерстве Дженару было не занимать. Он быстро собрал ветровой винт, прикрепил его к затейливой конструкции, которая заканчивалась педалью, и нажал на нее. Винт заработал.

– Есть! – Дженар хлопнул в ладоши. – Будем вращать по очереди, принцесса. Я первый, уж так и быть. И дай мне один плед, а? Тут градусов пятнадцать, не больше…

Воздушный шар мерно поплыл на север. Корзина покачивалась, и Рина все еще боялась встать, глядя на землю внизу через отверстия для ног. Она была похожа на заплаточное одеяло в черных прорехах.

Дженар стоял, облокотившись о край гондолы, и с довольным видом смотрел на пейзаж внизу, нажимая ногой на педаль так беззаботно, будто стучал в такт мелодии, игравшей в голове.

В его глазах блестело заходящее солнце, волнистые волосы развевались от встречного воздуха, а выражение лица было озорнее некуда, и Рина не могла поверить, что этот юноша давал Странникам советы от лица мудрого старика двести лет подряд и его никто не разоблачил.