Текст книги "У Ромео был пистолет"

Глава шестнадцатая

Улицы и дома проносятся мимо, оставляя после себя холодный ветер и запах асфальта.

Даника крепче обнимает сидящего спереди Ривера. Ей нравится наблюдать, как он сжимает ладони на руле, как выступают побелевшие костяшки пальцев, нравится чувствовать напряжение в его теле. Кажется, Ривер нервничает, а Данике нравится балансировать на грани жизни и смерти, зная, что в любую секунду у него может случиться приступ эпилепсии и они разобьются насмерть.

Единственное, что мешает ей насладиться быстрой ездой, – это тяжелый шлем на голове. Голые коленки время от времени покрываются мурашками, когда Ривер обгоняет проезжающие мимо машины или совершает опасный маневр.

Небо постепенно меняет свой цвет от светло-оранжевого до розовато-лилового, а затем темно-синего. Город медленно укрывает ночь. Мелькающие придорожные огни становятся ярче, воздух – прохладнее, шум – громче. В это время у клуба можно встретить кого угодно: сборища молодых поклонников клауд-рэпа, наркоманов, золотую молодежь, сатанистов, хипстеров, нищую богему и просто обычных людей, которые никак не могут найти свое место в этом мире.

Ривер подобрал нужный момент. Он приводит Данику в клуб до того, как начинается смена Индии. Ему не хочется впутывать в эту ситуацию свою девушку. Она единственная, кто не должен страдать.

Оставив мотоцикл на паркинге, он помогает Данике снять шлем. Ей приятны прикосновения его холодных тонких пальцев к ее лицу. Взглянув в сторону, она замечает компанию Леона. Они опять пьяны и творят что-то ужасное. Их отвратительный смех звучит словно ультразвук, который разрушает сознание и действует как оружие массового поражения. Даника начинает нервничать. Глубоко в душе ей не хочется признаваться в зависимости от мнения людей ее круга. Она молится, чтобы они не заметили ее и не узнали. Ривер видит это. Взгляд Даники холоден и безразличен, а вот дыхание сбивается и руки дрожат. Он тоже смотрит в сторону тех, кто вызывает у него невероятную ненависть.

– Все в порядке?

– Да, – отвечает Даника, посмотрев ему в глаза.

– Ты нервничаешь. Это из-за них? – Ривер кивает в сторону шумной компании.

– Нет.

– Расслабься, они не узнают тебя, если ты этого боишься.

– Мне они безразличны, – пожимает плечами Даника. Он словно читает ее мысли.

– Понятно, что общаться с обслуживающим персоналом ужасно низко для таких, как вы, но в жизни все нужно попробовать. – В голосе Ривера звучит холодный сарказм.

Данике его слова неприятны, хотя она молча признает их правдивость. Ее с детства учили держаться подальше от таких, как Ривер, приговаривая: «У тебя с такими людьми никогда не будет ничего общего, как бы печально это ни звучало, ведь они всегда будут завидовать тебе и использовать тебя. У них же даже воспитание другое».

Перед самым входом Даника тормозит и хватает за руку Ривера.

– Что?

– Почему ты хочешь общаться со мной?

На лице Ривера появляется усмешка: «Потому что с помощью тебя я превращу жизнь твоего брата в вечное страдание, омерзительная сука».

Ему наплевать на то, что она никоим образом не причастна к трагедии, которая произошла по вине Леона.

– Потому что ты красивая, – улыбается он.

Даника молча кивает и открывает дверь черного входа.

– Подойдем к бару, я поздороваюсь с другом, – говорит Ривер, касаясь ее плеча.

– Хорошо.

Эмилио увлеченно разговаривает с кем-то по телефону. Народу в клубе пока мало, поэтому за стойкой никого. Увидев знакомые лица, он прекращает разговор.

– Эй, ты чего тут так рано? Что-то не припомню, чтобы у тебя сегодня была смена. Уже не терпится на работу? – подтрунивает Эмилио, протирая стойку. Затем он замечает Данику и кивает ей в знак приветствия.

– Мы ненадолго. Ты хочешь что-нибудь выпить? – спрашивает Ривер у Даники.

– Двойную водку со льдом.

Эмилио без лишних слов выполняет заказ. Спустя несколько минут клуб начинает наполняться шумной толпой. Это нервирует Данику. Ей все время мерещатся знакомые лица. С уже знакомой ухмылкой на лице Ривер тянет ее к пожарной лестнице.

– Куда мы?

– Подальше от людей, поближе к звездам.

Через мгновение они оказываются на крыше. От открывшегося вида захватывает дух. Отсюда можно разглядеть весь город: старинный собор, элитный район на холме, мост, реку, несколько высоток, светящиеся карусели и колесо обозрения. Каждая улица напоминает вену, по которой вместо крови течет своя особенная жизнь. Университет, студенческий кампус, центральный парк, скейт-площадка, заброшенный склад, магазины и бары. Если приглядеться, вдалеке можно увидеть городское кладбище, там, глубоко под землей, лежит частичка души Ривера: его страх и его одиночество, его брат-близнец, который каждую ночь покидает свою могилу, чтобы прийти к Риверу во сне. Порой ему кажется, что он чувствует своего брата, будто его сердце изредка начинает слабо стучать. Жуткие фантазии не позволяют Риверу принять: то, что когда-то было живым человеком, стало просто разлагающимся куском мяса. Он не принимает смерть, живет прошлым, отрицая настоящее и не представляя будущего.

Даника подходит к самому краю и, вдыхая ночной воздух, закрывает глаза. На ее лице появляется едва заметная, но искренняя улыбка.

Ривер с интересом наблюдает за ней. Ее ноги, ее талия, ее пальцы, сжимающие стакан с крепким напитком. Он замечает ее привлекательность, женственный силуэт и движения. Если бы Ривера попросили представить ее душу, он бы сказал, что она сделана из стекла, зеркала или камня.

Ветер развевает ее волосы, от которых приятно веет дорогим парфюмом. Шум ночного города замирает вдали. Машины, полицейские сирены, глухие биты музыки, голоса людей словно остаются в параллельной реальности.

– Мне всегда нравилось это: видеть всех, но быть незамеченной, – говорит Даника, поднимая глаза к небу.

Ривер с грустью улыбается.

– А что любишь ты? – спрашивает она, повернувшись к нему.

Вздохнув, он присаживается на край крыши, свесив ноги вниз и уставившись на горизонт.

– Я люблю быть заметным для всех. Люблю жить полноценной жизнью обычного человека, а не наблюдателя. Знаешь, иногда это очень раздражает – быть тенью кого-то или чего-то, – задумчиво говорит Ривер.

– А разве ты чья-то тень? По-моему, ты полноценная личность, которую трудно не замечать или игнорировать.

– Возможно, ты права. Кажется, я обрел свободу. Я больше не тень, а отдельная субстанция, которая не привязана ни к чему, – отвечает он словно сам себе.

Данике трудно понять его. Им нужно время, чтобы узнать друг друга получше.

– Расскажи что-нибудь, – надев на лицо улыбчивую маску, спрашивает Ривер.

– Что именно ты хочешь знать?

– То, что ты сама готова сказать.

– Например?

– Это только ты знаешь, – ухмыляется Ривер, доставая из кармана пачку сигарет.

– Я ничего не готова сказать. – На лице Даники появляется демоническая улыбка.

– Ну хорошо, давай я буду задавать вопросы, – смеется Ривер.

– Попробуй.

– Окей, чем ты живешь? Какие у тебя мечты? Кого любишь? Что тебе не нравится? В кого или во что веришь? Какие конфеты тебе нравятся? Какой у тебя любимый цветок? Что бы ты хотела изменить в себе? Какая твоя любимая книга?

Даника улыбается.

– Слишком много вопросов, но ладно, я попытаюсь… Я учусь и занимаюсь балетом. Мне нравится взрывать петарды и запускать фейерверки, пока все спят. В детстве у меня была мечта стать военным пилотом. Я не знаю, во что верю. Мне не нравится говорить о людях, которых я люблю, ведь в большинстве своем это сборище неудачников. Мои любимые конфеты – маленькие шоколадки в виде НЛО с вишневым наполнителем. Правда, их перестали делать, когда мне исполнилось девять. Мои любимые цветы – мать-и-мачеха. Когда я смотрю на них, то думаю о лете, но они цветут только ранней весной. Моя любимая книга – «Сердце-обличитель». Я не люблю свой колледж. – Сделав еще глоток водки, Даника присаживается рядом с Ривером и свешивает ноги так же, как он.

– Думаю, мне хотелось бы узнать о тебе больше, но со временем все само придет, – улыбается он.

Данике хочется спросить его о многом, но что-то останавливает. Его состояние кажется ей чем-то неустойчивым и очень хрупким, словно тонкий слой льда на поверхности глубокого озера.

Они сидят в тишине, рассматривая город и людей внизу.

– Тебе холодно? – спрашивает Ривер, касаясь ее ноги, вовсе не потому, что переживает за нее или старается вести себя как джентльмен. Сейчас им движет похоть. Ему хочется прикоснуться к открытым участкам ее тела. Кожа у нее словно шелк на ощупь, холодный шелк. Его прикосновение посылает легкий разряд тока по всему телу Даники.

– Да, – отвечает она, а в глазах пустота.

Он молча снимает с себя куртку и накидывает ей на плечи. И все бы это выглядело очень мило, если бы не истинные намерения Ривера. Для него это всего лишь новая ступень в исполнении плана.

У Даники от алкоголя кружится голова. Ей хорошо и грустно одновременно. Она не понимает, что чувствует. Кажется, сейчас она соскользнет с крыши, поэтому слегка облокачивается на Ривера.

Для него это как очередной сигнал к действию.

И он пользуется этим.

Он целует ее так, как не целовал ни одну девушку в своей жизни.

Глава семнадцатая

Холодный ночной ветер поет свою песню, словно пытается успокоить ночных жителей города и заставить их спать. На крыше его особенно хорошо слышно.

Риверу трудно выпустить ее из объятий и отстраниться. Он не может объяснить, почему. Конечно, мысленно он успокаивает себя тем, что это все для осуществления его плана, но где-то подсознательно его тянет к ней с такой силой, с какой гравитация удерживает человека на земле. Естественно, Ривер не хочет это признавать.

Вдруг он чувствует слабый толчок в районе ключицы. Это заставляет его остановиться.

– Прекрати, я не хочу, – хрипло говорит Даника, избегая его взгляда.

На мгновение ее слова вводят Ривера в ступор, будто его внезапно вырвали из глубокого осознанного сна. Но затем он тихо усмехается и наблюдает за игрой ветра с ее темными волосами. Он поднимает легкие пряди, закручивает их и развевает в разные стороны, а затем отпускает. Впервые Ривер обращает внимание на запах ее парфюма. Что-то очень дорогое и взрослое. Обычно девушки любят цветочные или сладкие ароматы, тогда как запах духов Даники мысленно переносит его в Марокко. Что-то чувственное и запоминающееся. Дай ему почувствовать его лет через двадцать, и Ривер обязательно вспомнит именно Данику, с которой сидел на крыше клуба. Только вот ее самой к тому времени уже на этом свете не будет. Ведь он так решил. Он станет ее богом. Он сделает с ней все что пожелает. И ничто не сможет его остановить. Отныне для него нет ни закона, ни человеческих чувств, ни греха, ни ада, ни рая – только он и его ненависть.

– Все в порядке? – Ривер касается ее плеча.

– Да, все нормально. – в ее голосе нет ни одной эмоции.

– Прости меня, не знаю, что на меня нашло, – имитируя волнение и неловкость, Ривер отводит взгляд и потирает ладони.

– Забудь, я не злюсь. Нам не нужно было пить, – улыбается Даника, совсем забыв, что пила только она, а Ривер все это время притворялся и приносил ей все больше и больше водки.

– Дело не в алкоголе. Просто ты красивая, мне трудно держать себя в руках рядом с тобой, – улыбается Ривер. Ему надоело тянуть кота за хвост. Нужно как можно быстрее осуществить задуманное. Признание – второй этап.

Теперь Даника смотрит на него с интересом. Ее взгляд постепенно становится все более ясным. На лице появляется странная, едва заметная улыбка.

– И ты правда так считаешь?

– Думаешь, я шучу?

– Почему бы и нет?

– Хочешь, чтобы я доказал, что не вру? – игриво спрашивает он.

– Возможно… – в этот момент Даника незаметно для самой себя переходит на открытый флирт, чего Ривер не может не заметить.

– Хорошо. – с этими словами он вновь начинает целовать ее.

В нем много уверенности и смелости. Такая волна энергии не оставляет Данике шансов. Теперь она знает, что не сможет остановиться. Не отталкивает его и не просит перестать.

– Это был последний раз. Не надо больше ничего доказывать, – спустя минуту отвечает она.

– Почему последний раз?

– У меня есть… – ей трудно выдавить из себя это слово, – у меня есть парень, это нечестно по отношению к нему.

Ривер недовольно закатывает глаза, но вовремя берет себя в руки.

– Извини. Если тебе холодно, мы можем вернуться обратно.

– Да, давай.

Они возвращаются в клуб в полной тишине, не говоря друг другу ни слова.

– Даника! – знакомый голос заставляет девушку обернуться. Увидев брата, она отстраняется от Ривера.

Слишком поздно. Он направляется прямо к ним в компании двух своих друзей. Если бы можно было исчезнуть в любую секунду, чтобы оказаться в другом месте и стереть память Леону, то Даника, несомненно, воспользовалась бы этим. Но они живут в реальности, где подобные вещи невозможны, поэтому надо придумывать другие способы.

Ривера переполняет множество смутных чувств: растерянность, отвращение, ненависть и смятение. Его сердце бьется сильнее. Оно готово пробить его грудную клетку, когда Леон оказывается прямо около них.

– Чего ты тут ошиваешься? Тебе завтра в колледж… – Леон шатается и хихикает как идиот. Его глаза красные и пустые.

– Отвали, мне скоро двадцать один год, какого черта ты шутишь на эту тему? Не успел войти в клуб, как уже надрался будто последняя мразь… – злостно шипит Даника.

Ненависть стоящего рядом Ривера сменяется интересом. Он никак не ожидал такой реакции от Даники. Все-таки они и правда очень отличаются. Даника словно стыдится его.

– Дани, следи за языком, – прищурившись, отвечает Леон и начинает терять равновесие. В секунду рука сестры хватает его запястье и притягивает к себе, не давая упасть, ведь стоящие позади друзья даже не думают ловить его. Ее глаза гневно глядят на них.

– Леон, выйди на улицу, тебе нужен воздух, – устало вздыхает она и уходит прочь, потянув за собой удивленного Ривера.

Словно впервые он думает, что, может быть, когда Леон будет трезвым, он увидит в нем того, кому разрушил жизнь. Может, он хотя бы спросит у своей сестры, что это за парень рядом с ней.

Но в жизни Леона нет ничего, кроме саморазрушения.

* * *

В воздухе витает запах дороги и цветов. В лунном сиянии и свете уличных фонарей и неоновых вывесок все становится особенно таинственным и притягательным. В такие моменты ночь прекрасна, особенно когда вас двое и ваши чувства не перформанс, как чувства Ривера к Данике. Но даже фальшивость становится какой-то волшебно-естественной в эту ясную ночь.

Они молча идут вдоль по улице, просто гуляют. Даника идет чуть быстрее обычного, на шаг впереди Ривера. Она смотрит себе под ноги, глубоко погрузившись в свои мысли. Иногда она начинает в них тонуть и не может найти спасательный круг.

Но Ривер рядом. Он ментально держит ее за руку, не давая окончательно потерять кислород и навсегда остаться на дне своих переживаний, куда даже свет не проникает, настолько там мрачно.

– Ты расстроилась? – он нарушает тишину первым.

– Из-за чего?

– Из-за того пьяного парня… – Ривер снова лжет. – Кто он?

– А, ты про Леона… Это мой брат. Нет, все в порядке, он всегда такой, – равнодушно говорит Даника.

Мягкая волна злости и непонимания накрывает Ривера, но он чувствует истинное эмоциональное состояние Даники. Как бы она ни старалась это скрыть, ей плохо от того, что происходит с ее братом. И Ривера это ничуть не раздражает. Напротив, ему даже нравится, что, волнуясь за брата, она не выставляет эти эмоции напоказ и стесняется их признавать. Ей стыдно от родства с этим человеком, значит, она осознает всю суть его аморальности.

Однозначно Даника другая. Она непохожа на остальных богатеньких ребят. Ривер начинает это понимать. Чем больше он проводит с ней времени, тем больше в этом убеждается.

Казалось бы, Ривер в шаге от того, чтобы сохранить Данике жизнь. Но на самом деле то, что Даника ни в чем не виновная, хорошая девушка, которой стыдно за поступки отвратительного брата, только разжигает в Ривере еще большее желание совершить задуманное. Он хочет, чтобы Леон чувствовал себя точно так же, как и Ривер. А для этого нужно лишить жизни кого-то такого же хорошего, какими были его родители и брат. Даника – еще более идеальный вариант для мести, чем Ривер мог себе представить. Была бы она плохой сестрой, Леон не прочувствовал бы этого так, как нужно Риверу. Так что все идет по плану.

Ривер переходит в наступление. Вот он уже нежно берет ее за руку, и Даника позволяет это, но не пытается сжать его ладонь. У нее свои способы игры с людьми.

– Я знаю, что ты чувствуешь. Это не так, как кажется на первый взгляд. И мне правда жаль, что с ним такое происходит. Прости, – мягко говорит он.

– Ты не знаешь. У меня все хорошо, – с уже знакомым равнодушием отвечает Даника.

– Эй, хватит прятаться за стеной безразличия. Ты же не такая.

– Откуда ты можешь знать, какая я? Мы ведь почти незнакомы.

– Я просто это чувствую, – говорит Ривер.

На лице Даники появляется едва заметная улыбка, как будто он сказал что-то приятное и неожиданное.

Еще один уровень пройден.

– Вернемся на паркинг? Заберем мотоцикл, и можно поехать куда-нибудь в другое место, – предлагает Ривер.

– Звучит хорошо. Я даже знаю, куда мы поедем, – отвечает Даника, оживившись.

– И куда же?

– В одно необычное место. Уверена, тебе там понравится. Оно непохоже на все эти клубы, – улыбается она.

Ривера заинтересовало ее предложение, и спустя двадцать минут они уже на пути к загадочному месту.

Глава восемнадцатая

По дороге Даника почти не держится за Ривера, и это его не радует. В голове у него множество мыслей о сегодняшней ночи, и поведение Даники зачастую просто заставляет его мозг взрываться снова и снова.

Она странная. Даника куда интереснее, чем кажется на первый взгляд. Ее так просто не разгадаешь. Нужно знать секретную комбинацию, которая Риверу пока неизвестна. Один из элементов – ее отношения с братом. Какие они? Кажется, она старается держаться от него подальше, словно ненавидит и презирает, об этом говорят мимика и тон ее голоса, когда Леон оказывается рядом. Но в то же время где-то глубоко внутри нее чувствуется что-то похожее на заботу и любовь. Так ли это? Риверу сложно судить, наблюдая за ними только на публике, никто не знает, как они ведут себя, когда остаются наедине.

Они слишком разные. Леон – шумный, беспринципный подонок, конченый дегенерат, избалованный родительскими деньгами. Он раскидывается ими направо-налево, скупая горы бутылок самого дорогого алкоголя в баре и множество пакетиков самой извращенной и редкой наркоты, снимая танцовщиц и проституток, которые за один его взгляд готовы сделать все, что он пожелает.

Даника тихая, но не застенчивая. Она словно намеренно дистанцируется от общества. Она не пьет, не употребляет наркотики, не ведет себя вызывающе и держится в тени. Девушка-невидимка. При этом не одинока. Если ей будет скучно, она всегда сможет найти себе компанию. Люди хотят с ней дружить, ведь Даника – как-никак сестра Леона Колфилда, к тому же весьма привлекательна.

– Тебе стоит держаться крепче, – говорит Ривер, не отрывая взгляда от дороги.

– Что ты сказал? – переспрашивает Даника, стараясь перекричать шум дороги и ветер.

Тогда он без лишних слов одной рукой берет ее запястья и смыкает у себя на поясе. Даника не сопротивляется, явно понимая: случись что – именно Ривер будет нести ответственность за ее жизнь. Это не то, чего она хочет. Правда, Даника еще не догадывается, что ее жизнь уже находится в его распоряжении.

Яркая улица с клубами и барами, напоминающая лучшие картины Энди Уорхола, постепенно растворяется в огнях ночного города, сменяясь чем-то более мрачным. Неоновые огни приобретают дьявольский красный цвет. Открытые мусорные баки, темные переулки, граффити на обшарпанных кирпичных стенах. Это словно район Бед-Стай в Бруклине, только более грязная и готическая версия.

Спустя пятнадцать минут Ривер останавливается рядом со входом в какое-то подвальное помещение. Похоже на то место, где он встретил Данику во время концерта.

– Ну и что это? – спрашивает он, снимая шлем и прикрепляя его к мотоциклу.

– Здесь обитает большинство моих друзей. Обычно мы просто зависаем в подвале, слушаем музыку и общаемся. В отличие от клуба, где ты работаешь, тут все очень прилично.

– С виду не скажешь, – улыбается Ривер.

Даника направляется в сторону входа, потом останавливается и оборачивается.

– Чего ты стоишь? Идем! – Она берет Ривера за руку и ведет внутрь.

Ее прикосновение такое нежное, что Ривер вновь настраивается на игровую волну. Все идет по плану.

Они спускаются вниз. Тут слишком темно, пахнет сыростью и сигаретами. Ривер уже ничего не видит, но Даника уверенно ведет его куда-то. Она словно Харон, переправляющий по реке души умерших в загробный мир. Каждый проходящий мимо человек похож на призрака: болезненный, мрачный, с мертвым взглядом – вероятно, из-за опиума.

Где-то вдалеке видится красное неоновое свечение. Кажется, они пришли.

Внезапно Даника резко отпускает руку Ривера. Обернувшись, он видит его.

Эмо-лорд.

Рок-звезда.

Король вампиров.

Повелитель мрака и подвалов.

Джетро Крайт похож на черный сапфир, затмевающий всех вокруг. А все эти люди напоминают его свиту. Впрочем, это не удивительно. Джетро происходит из аристократической семьи. Голубая кровь проявляется в его чертах лица, умении преподносить себя, несмотря на многочисленные насмешки компании Леона. Длинные черные волосы спадают на одну сторону, почти доставая до плеча, с другой стороны голова выбрита. Глаза какого-то сине-зеленого цвета, подведены черным. Джетро одет как средневековый граф родом из Трансильвании, правда, его рубашка расстегнута и виден торс, покрытый татуировками. В руках у него темная деревянная трость с резьбой и наконечником в виде волчьей головы. Двигается он так вальяжно, изящно, почти женственно и одновременно гротескно, словно это театральный перформанс. В каждом вздохе и шаге чувствуется невероятное самолюбование. Ему абсолютно все равно, какие слухи распускает о нем золотая молодежь. Они для него – дно, а он для них – облачные небеса. По крайней мере, именно так думает сам Джетро.

Городом владеют два враждующих клана, как у Шекспира. В одном лидер – Джетро, в другом – Леон. Оба испытывают друг к другу страшную ненависть. Их связывает одна тонкая, почти прозрачная, но золотая нить – Даника. У нее самые прочные позиции: сестра одного и возлюбленная другого. Она идеально вписывается в обе компании, при этом оставаясь в стороне.

Увидев ее, глаза Джетро загораются огнем восхищения. Он старается не демонстрировать это слишком явно, все-таки тут он король, а значит, ему следует вести себя подобающе.

Смотря на Джетро, Ривер не ощущает ненависти, которую испытывает к Леону и его компании. Да, он наслышан о том, что огромный старинный особняк принадлежит этому странному молодому человеку, но Джетро не вызывает у него неприязни. Коллекционировать черепа мертвецов, разводить тарантулов у себя дома – это не отвратительно. Отвратительно – напиться до полубессознательного состояния и убить нескольких людей, а потом подкупить судью, чтобы избежать наказания, и продолжать веселиться.

На лице Джетро появляется улыбка, и он заключает Данику в свои объятия.

Смотрятся они очень даже симпатично, и в какой-то степени Риверу немного странно от мысли о том, что ему придется разрушить этот маленький мир, чтобы исполнить свое желание.

– Это мой друг Ривер. Мы познакомились в клубе, где он работает, – Даника представляет их друг другу.

Джетро молча кланяется, но Риверу даже приятен этот жест. Услышав о его статусе, он не окидывает его взглядом, полным презрения, не выдает холодное «здравствуй» – он кланяется.

– Что это за место? – спрашивает у него Ривер.

– Клуб почитателей творчества Эдгара Аллана По. Сегодня мы читаем «Падение дома Ашеров» и смотрим «Гробницу Лигейи», а затем делимся впечатлениями. Имбирные печеньки в виде летучих мышей прилагаются, – отвечает Джетро, словно промоутер какого-то уютного антикафе.

Посмотрев по сторонам и разглядев помещение сквозь опиумный туман, Ривер замечает портреты Эдгара Аллана По. На столе рядом со множеством подушек красуется чаша с имбирными летучими мышами.

– Занимай удобное место и чувствуй себя как дома. Сегодня ты наш гость, а значит, мы начинаем нашу духовно-развивающую программу. – Джетро тростью указывает на подушки, где уже начинают собираться поклонники таланта писателя и поэта.

В этот момент к Джетро подходят еще несколько парней, которые начинают что-то спрашивать насчет работы проектора. Даника ведет Ривера к подушкам и выбирает самое лучшее место.

– Ну как тебе тут? Нравится? – с загадочной улыбкой спрашивает она, выбирая несколько печенек из чашки.

– Это совсем не то, что я ожидал. Когда мы спускались в подвал, я думал, это будет какой-то сатанинский притон. Но… мне тут нравится, – абсолютно искренне отвечает Ривер, беря печенье.

– Джетро – большой поклонник По, знает все его поэмы наизусть. Назови любую – он расскажет ее без запинок. Дед прививал ему любовь к мрачному американскому романтизму с самого детства. И пока одни дети засыпали под классические сказки про фей, русалок, драконов, прекрасных принцев и волшебные края, Джетро – под сборник «Страшных рассказов», – говорит Даника, смотря в сторону своего парня.

– Он интересный человек. Работая в баре, я много о нем слышал. Они выставляли его конченым маньяком, но, по-моему, он вполне приятный парень.

– Да… друзья Леона, они… – Даника замолкает. Она словно отгоняет какие-то не очень приятные воспоминания.

Но тут выходит Джетро и становится перед проектором. Оперевшись на трость и откашлявшись, он начинает речь.

– Дорогие друзья! Полагаю, ни для кого не секрет, для чего мы тут сегодня собрались. Было бы странно не знать, учитывая, что все состоят в нашем тайном сообществе… В общем, вы поняли меня. Отбросим весь пафос, ведь сегодня у нас новый гость – Ривер. Он друг моей Даники и работает барменом в клубе. Знаете, каком? В той обители мажорных безвкусных идиотов и шлюх! И я думаю, этот парень заслуживает аплодисментов. Не каждый выдержит подобное. – Джетро замолкает, чтобы дать людям возможность похлопать Риверу.

Его самого это смешит и немного смущает. Все эти готические ребята встают со своих мест, сопровождая аплодисменты возгласами типа «отрави этих тварей», «если нужен будет первоклассный яд, обращайся».

Даника смеется, смотря на растерянного Ривера.

– И для тех, кто не знает: сегодня мы смотрим «Гробницу Лигейи», а затем я буду читать «Падение дома Ашеров». Да пребудет с нами дух Эдгара в эту магическую ночь, когда на небе полная луна! – И с этими словами Джетро присаживается рядом с Даникой, которая оказывается между двух парней.

– Ривер, будешь? – Джетро протягивает ему шланг от кальяна.

– Нет, спасибо, я не…

– Да ладно тебе, попробуй. Тебе нужно расслабиться, – настаивает Джетро, и Ривер не может отказать.

Он делает одну затяжку, а затем еще. Начинается фильм.

* * *

Двадцать минут спустя, когда опиум просочился в кровь; Ривер не может оторвать взгляда от прекрасного лица Даники, на которое падает свет проектора. Она и правда красива, а он так расслаблен. Ему хочется прикоснуться к ее руке, лежащей рядом. И он делает это. Странная Даника, она даже не пытается от него отодвинуться.

В подвале темно. Чей-то силуэт в дверном проеме привлекает внимание Ривера. Женщина. Она словно не решается войти в комнату. Ищет кого-то?

Ривер осматривается по сторонам и вновь смотрит на женщину. Она манит пальцем к себе: наверно, хочет что-то сказать.

Ривер осторожно встает с подушек и, стараясь никого не отвлекать, идет к женщине, которая уже успела скрыться.

Он замирает у лестницы. Тут темно, и без Даники Ривер вряд ли сможет подняться. Он достает из кармана телефон и включает фонарик. Ривер останавливается, когда слышит женский голос, напевающий какую-то мелодию.

Он прислушивается: голос звучит откуда-то из-за стены, будто кто-то замурован и не может выйти.

Ему знакома эта мелодия – колыбельная, которую ему и его брату пела мама, когда они были еще детьми.

На коже проступают мурашки, а дыхание учащается. Ривер закрывает уши руками.

– Уходи, уходи, уходи, – шепчет он.

Температура его тела меняется почти каждую секунду. Ривера бросает то в жар, то в холод. Голос, напевающий колыбельную, становится металлическим и неприятным. Это больше не голос его матери, а голос разозлившегося на весь мир мертвеца, который жаждет возмездия.

Его собственный голос.

Ривер облокачивается о стену и бессильно сползает на пол. Он дрожит и не решается открыть глаза. Ее руки сжимают его плечи, стараясь приподнять. Он пытается отбиваться.

– Ривер! Ривер, открой глаза! – встревоженный голос Даники пробивается сквозь кошмар.

Он открывает глаза, красные и блестящие от выступивших слез.

– Ривер…

– Оно опять в моей голове, заткни ее! Я не могу, она поет это, попроси ее замолчать! – Он в истерике и даже не думает о том, как выглядит перед Даникой, которая и близко не может предположить, в чем дело.

Но ее лицо выглядит абсолютно спокойным.

– Где она?

Ривер замолкает и растерянно смотрит на нее. Сейчас он похож на маленького ребенка, который боится собственных фантазий.

– Ривер, где она? Скажи, и тогда я заставлю ее заткнуться, – абсолютно серьезно говорит Даника. Ее зеленые глаза смотрят прямо ему в душу.

Голос матери, поющей колыбельную, звучит у Ривера в ушах, и от этого ему становится еще страшнее. Эта сущность словно играет с ним и издевается.

– Я думаю, она в стене… – Его голос дрожит от слов, которые звучат полнейшим бредом.

Но Даника игнорирует всю чудаковатость этой ситуации. Она разворачивается к стене и начинает бить по ней кулаками что есть силы.

– Заткнись к черту! Оставь его в покое! Оставь его! – Ее голос почти срывается на хрип, но ей все равно. – Уходи! Уходи, гребаная сука! Исчезни во мраке!

Когда она поворачивается к Риверу, который замер под впечатлением от этих действий, по ее щекам текут слезы.

– Почему ты плачешь? – с ужасом в голосе шепчет Ривер. Его руки дрожат, он прижимает к себе колени.

– Потому что я тоже слышу ее голос.

Но несуществующее пение уже прекратилось.