Текст книги "Между гордостью и счастьем"

Уоррен вздохнул:

– Зашел в закусочную, где раньше сосиски жарил. Это одно из тех немногих мест, где я хорошо зарекомендовал себя. Жаль, работал там недолго. Пообщался с хозяином заведения, сказал, что мне нужна должность и нужны деньги. И он дал мне эту должность.

– Ты теперь снова жаришь сосиски? – Марибелл постаралась не улыбаться.

– Нет, – серьезно ответил Уоррен. – С сосисками покончено. Хозяин предложил мне место администратора. В мои обязанности входит следить за чистотой в зале. То есть, конечно же, за работой уборщиков. Наблюдать, чтобы был порядок, пресекать возможные конфликты. Стараться, чтобы клиенты были довольны.

– И, конечно, следить за теми, кто жарит сосиски?

– Конечно. Я работал там с понедельника, и, как только получил деньги за первые отработанные дни, позвонил тебе.

– Как это мило. Ты и дальше собираешься там работать?

– Это временная мера. Я тут ломал голову, чем же мне больше всего нравилось заниматься в колледже и в университете.

– И что надумал?

– Ничего, – пожал плечами Уоррен. – Я неплохо успевал по гуманитарным дисциплинам, но, по-моему, это легко. Больших денег на этом не заработаешь.

«Твой брат наверняка поспорил бы с этим», – едва не сказала Марибелл, но вовремя прикусила язык.

Однако, как много становится тем, на которые не стоит шутить, находясь рядом с Уорреном…

Они просидели в кафе чуть ли не до закрытия, болтая о том, о сем. В конце вечера Уоррен вновь отвез Марибелл домой. Прощаясь с ней в машине, он взял ее за руку.

– Мы можем увидеться снова?

– А ты этого хочешь? – с удивлением спросила Марибелл.

– Да, очень хочу.

«Боже правый. Он что, пытается за мной ухаживать?»

Марибелл судорожно пыталась сообразить, что ей следует сказать или сделать.

Внимание Уоррена ей, конечно, польстило. Что и говорить, он был очень хорош собой. Когда они были в кинотеатре, многие из девчонок оборачивались на него. Да, наверное, они казались красивой парой, когда были рядом.

Но, вот беда, Уоррен казался Марибелл слишком инфантильным для нее. Даже сейчас, когда он изо всех сил старался, когда из шкуры вон лез, чтобы быть хоть в какой-то степени независимым. Он заработал денег, он пригласил ее в кино, купил пирожные, отвез домой… И все это ей приятно – но не более того.

Не с тем человеком она предпочла бы встречаться. Тот, кто ей нужен, носит ту же фамилию, и, однако же, совсем другой…

Но, может быть, не стоит отвергать Уоррена столь безоговорочно? Он сейчас делает первые шаги на пути своего становления. Нужно поддержать его. Вряд ли степень его уверенности в себе сейчас высока. Если она откажет ему, не выбьет ли это вновь Уоррена из колеи?

Несколько встреч не обяжут Марибелл сильно. Но, возможно, помогут ему обрести уверенность в себе. Одним словом, здесь нет ничего плохого. Если только… Если только Уоррен не захочет большего…

– Что ж… – Марибелл судорожно откашлялась. – Если ты хочешь, то, конечно, давай встретимся.

– Завтра? Послезавтра?

– Завтра у меня в компании намечена корпоративная вечеринка. Послезавтра я встречаюсь с подругой. Может быть, мы встретимся ближе к уик-энду?

– Отличная идея. Если погода будет хорошая, мы можем купить сэндвичей, захватить плед и поехать на пикник. Может быть, доедем до какого-нибудь озера, где сможем выкупаться.

– Договорились.

«И никаких больше загородных домов…»

На прощание Уоррен поцеловал Марибелл в щеку. Очень легко, она даже подумала, не почудилось ли ей это.

14

Прошло несколько недель.

Фэнтон вызвал к себе Марибелл и поздравил с повышением. Теперь она была арт-директором дизайнерского бюро.

– Тебе, Марибелл, полагаются отдельный кабинет, ну и помощник, если, конечно, ты будешь настаивать…

– На помощнике я настаивать не буду. Но вот на прибавке к жалованью буду настаивать непременно. А кабинет с кондиционером?

– Обижаешь, куда же без него. Так тебе точно не нужна секретарша?

– Скорее, дополнительный дизайнер, – вздохнула Марибелл. – И то спорный вопрос. Так что там насчет прибавки?..

Фэнтон замахал на нее руками:

– Не ворчи, не ворчи! – в деланном ужасе вскричал он. – Ты в могилу меня сведешь своей педантичностью. Бумаги об увеличении твоего оклада уже в бухгалтерии. Но, если бы ты соизволила сегодня зайти туда, хотя бы затем, чтобы получить зарплату, то знала бы, что я выписал тебе за косметический проект индивидуальную надбавку.

– Спасибо, Фэнтон!

– Разовую.

– Вот как, – разочарованно протянула Марибелл. Фэнтон успокоил ее:

– Зато прибавка будет постоянной. Отправляйся в бухгалтерию. Твои закадычные приятельницы Джулс и Мэгенн уже получили зарплату, а ты все еще прохлаждаешься. А потом… Знаешь, отправляйся-ка домой. Мне не нравится твой цвет лица. Отдохни и выспись. А завтра с новыми силами примешься за новое задание…

– Разумеется, – засмеялась Марибелл. – Политика кнута и пряника. Спасибо, Фэнтон.

Уже выйдя из офиса, она позвонила по мобильному Уоррену Гроуду:

– Привет! Как дела?

– Привет, – ответил Уоррен. В его голосе Марибелл почудилась улыбка. – Все отлично.

– Знаешь, я уже закончила работу. Может быть, прогуляемся где-нибудь, ну, или пройдемся по магазинам?

Уоррен вздохнул:

– Детка, мне очень жаль. Но я совершенно точно не смогу вырваться. В закусочной сейчас самая горячая пора. Мне надо быть в зале. Может быть, потом, вечером?..

– Звони, как освободишься, – грустно сказала Марибелл. Она соскучилась.

– Захвачу что-нибудь из закусочной нам на ужин. Можешь выбрать видео в прокате. Ужинаем у меня или у тебя?

– Все равно.

– Тогда давай у меня, – решил Уоррен. – Я как раз сделал уборку…

– Это непринципиально.

– О, ты просто ангел. Если бы все девушки думали, как ты.

– Какие еще девушки? – шутливо возмутилась Марибелл. – О чем ты?

– Ты права. Никаких других девушек нет. Только ты.

– Так-то лучше. Все, до вечера, целую.

В принципе, Марибелл даже обрадовалась, что можно пройтись по магазинам в одиночестве. Она может потратить столько денег, сколько захочет. Рядом не будет Уоррена в качестве немого укора. Нет, он ни в чем ее не ограничивал… Да и как он мог ее ограничить, если она сама платила за то, что выбирала? Просто Уоррен чувствовал досаду из-за того, что не мог позволить себе все, что пожелает, и дать то же самое Марибелл.

Марибелл не спеша, прогулочным шагом нога за ногу прошлась по самым известным магазинам. В одном бутике она приобрела коробку коллекционного шоколада, в другом – бутылку дорогого вина. Уоррен не курил, а отца давно не было в живых – и Марибелл со вздохом отложила в сторону великолепную курительную трубку в отделе табака и курительных принадлежностей. Зато она выбрала Уоррену красивый темно-синий галстук в мелкую серебристую звездочку.

Дальше последовали новые джинсы, цветастый зонтик взамен сломанного на прошлой неделе, тушь для ресниц от «Шанель» (синяя), набор кружек для дружеского чаепития, а также многофункциональный фен.

Пакеты с коробками оттягивали руки Марибелл, били ее под колени и вообще всячески мешали легкости передвижения. Но Марибелл все-таки решила заехать в центральный книжный магазин. Было еще много времени до того, как Уоррен освободится. И Марибелл подумала, что самое время купить какую-нибудь увлекательную, душещипательную книжку, чтобы с пользой и радостью для души провести время…

В книжном магазине было на удивление людно. Марибелл даже назвала бы это «не протолкнуться». Однако она проталкивалась к интересующему ее отделу, чуть ли не орудуя локтями, но всякий раз сдерживаясь от этого.

Кажется, в книжном проходила какая-то презентация. Пробравшись поближе к месту, где обычно демонстрировались слайды, выступали ораторы или раздавались автографы, Марибелл увидела сначала большой плакат, висевший над головами собравшихся.

«Новая книга от автора «Черного скарабея» и «Бегущего сфинкса», Холдена Гроуда!»

А мгновение спустя толпа немного расступилась, и Марибелл увидела самого виновника торжества.

Вот это да! Марибелл покачала головой. Она, как говорится, попала с корабля на бал.

Ей нужно быть осторожной, чтобы Холден не увидел ее.

Кажется, официальная часть, во время которой администрация книжного магазина представляет автора, а он проводит презентацию книги, уже закончилась. Теперь проходит автограф-сессия. Желающие приобрести новую книгу писателя могли сделать это безотлагательно, а потом подписать ее у автора.

Марибелл решила, что ей тут делать нечего. Придется потихонечку выбираться из толпы, полной энтузиазма, и искать своего счастья в разделе с сентиментальной литературой.

Хотя, собственно, почему она должна от кого-то бегать и прятаться? Будь это хоть Холден Гроуд собственной персоной. Наверняка он в курсе, что сейчас у Марибелл своя личная жизнь, и неплохая. Уоррен не мог не рассказать ему о случившемся…

Марибелл осенило. Ведь Джулс наверняка захочет приобрести новый детектив Гроуда. И уж, конечно, она будет счастлива, если разворот книги украсит размашистая, или какая там еще, подпись Холдена.

Сейчас Марибелл купит книгу, присоединится к живой очереди. А когда ее очередь подойдет, она поздоровается с Холденом, поздравит его с выходом очередного произведения, пожелает ему всяческих успехов, попросит подписать книгу, и, получив автограф, отойдет. Таким образом, она поведет себя открыто, честно и достойно. Ей не в чем будет себя упрекнуть.

Марибелл, как и собиралась, приобрела книгу и встала в очередь. Она принципиально купила один экземпляр. Для Джулс, как и планировала. Ах да, есть ведь еще Мэгги, которой книга Холдена тоже понравилась. Ну, теперь уж ничего не попишешь. Джулс снова сможет дать Мэгги прочесть книгу. А для Мэгги будет непринципиально, что у нее нет своего экземпляра. Это ведь Джулс – ярая поклонница Гроуда…

– Марибелл?!

Погруженная в свои мысли, автоматически переступающая ногами по ходу очереди, Марибелл и не заметила, как вплотную приблизилась к столику, за которым раздавал автографы Холден.

Марибелл открыла было рот, чтобы произнести заготовленную фразу. Да так и растеряла все слова.

Как он был хорош, как привлекателен и до невозможности красив!

Темные глаза стали, казалось, еще темнее, а лицо слегка осунулось, но это лишь добавило ему шарма. Внешний облик Холдена словно стал еще более выразительным от этого небольшого изменения.

Марибелл забыла про книгу, которую держала в руках. Ей хотелось протянуть руку, коснуться его щеки, провести по шее… Которую она так страстно и безудержно целовала ночью, проведенной в загородном доме с бассейном, по которой скользила пальцами в своих снах и мечтаниях.

– Что ты здесь делаешь, Марибелл?

– Привет, – с трудом выговорила она. – Поздравляю тебя, Холден, с выходом в свет твоей новой книги.

– Спасибо, я очень рад, – машинально ответил Гроуд.

Марибелл с той же машинальностью протянула ему книгу.

– Вот, пожалуйста, подпиши. Это для Джулс.

– Ты купила ее? Зачем? Тебе стоило лишь… Я с радостью подарил бы тебе с полдюжины экземпляров. И почему книга всего одна? Тебе она не нужна?

– У меня просто не хватает рук для всех моих пакетов, – нашлась с ответом Марибелл.

– Черт с ней, с книгой… Марибелл, я ждал тебя в «Магнолии». Ждал два вечера подряд! Я сидел там два вечера по четыре часа. Джулс и Мэгги не передали тебе мою просьбу?

– Передали, – выдавила из себя Марибелл.

– Но почему же ты не пришла, черт побери?

– Потому что мне не о чем с тобой разговаривать, – наконец-то ответила Марибелл.

Очередь поддержала ее:

– Девушка, сколько можно разговаривать?

– Мы тоже стоим и ждем!

– Мэм, получили свой автограф, дайте и другим получить.

– Подождете, – теряя терпение, прорычал Холден.

– Подпиши, – Марибелл тоже начала терять терпение.

Холден что-то чиркнул на развороте книги. Марибелл мгновенно выхватила книгу из его рук.

– Все, я ухожу. Удачи тебе, Холден.

– Марибелл, мы не закончили разговор! Подожди!

Голос Холдена настигал ее, но Марибелл была проворней. Она выбралась из толпы, выбежала в отдел иностранных языков, где было намного свободнее, и зачем-то направилась к служебному входу.

Он же оказался черным ходом. Марибелл выскочила из книжного магазина в какой-то переулок, зажатый между стенами больших домов. Не теряя времени даром, Марибелл пошла к оживленной магистрали, где можно было с легкостью поймать такси.

Она не видела, что Холден, орудуя локтями, тоже выбрался из толпы, которая лишь плотнее обступила его, видя, что автор покинул свой столик на подиуме. Кое-как отделавшись от людей, Холден выбежал в другой отдел, и, следуя по указателям, добрался до центрального входа. Стоя в дверях, он долго рассматривал улицу в обоих направлениях. Но нигде не мог разглядеть тонкую стремительную фигурку Марибелл, нагруженную множеством ярких бумажных пакетов…

Он опять потерял ее.

Да, своими действиями Марибелл порядком подпортила имидж и репутацию солидного, преуспевающего писателя. Но даже не догадывалась об этом.

Марибелл уже без приключений добралась до дома, распаковала все покупки и принялась дожидаться Уоррена, который должен был заехать за ней.

Пока Марибелл ждала, она поняла две вещи.

Первая: из-за незапланированной встречи с Холденом она не купила книгу, которую хотела, и теперь вынуждена коротать время за просмотром набившего оскомину телевизора.

Вторая: она, эгоистично увлекшись покупками для себя, напрочь забыла купить подарок Уоррену.

Ах, нет, была еще и третья…

Ей нужно, ей совершенно необходимо избавляться от этой глупой, никчемной влюбленности в самодовольного писателя, автора известных детективов. Если хорошенько постараться, то получится с корнем вырвать его из своего сердца, и не останется никаких следов.

Ну, разве что тонкий, едва заметный нежно-розовый шрам. Марибелл приняла решение не рассказывать об этой встрече Уоррену.

Во избежание образования ненужных шрамов и на его сердце тоже…

15

На этот раз Уоррен закончил работу раньше. Он закупился в супермаркете продуктами, а затем заехал за Марибелл к ней в офис.

– Куда едем? – привычно спросил он. – К тебе или ко мне?

– Ко мне, – решила Марибелл. – Хочется немного побыть дома в спокойной обстановке.

– Похвальное желание…

Уже дома, разбирая пакеты с продуктами, Марибелл поинтересовалась:

– Тебе повысили зарплату?

– Нет, – пожал плечами Уоррен. – А почему ты спрашиваешь?

– Очень уж много всяких вкусных вещей ты набрал.

– Я просто постарался вспомнить, что ты любишь, – улыбнулся Уоррен.

– Да уж, ты все хорошо запомнил. Тут и клубника, и фисташковая пахлава, и финики, и консервированные персики…

– И ветчина, – подхватил Уоррен, – и гусиная печень, и авокадо.

– Кто же будет готовить?

– Если хочешь, я, – Уоррен подхватил из рук подруги пакеты с овощами, – а ты сядь вот здесь, и наслаждайся покоем.

– Спасибо.

– Устала на работе?

– Да, немного. Босс решил расширить штат дизайнеров. Взял двух новичков. То есть это в коллективе они – новички. В общем, справляются, но пока слишком многое приходится контролировать, все время надо что-то отслеживать в их работе. А это утомляет.

– Какая умница. Отдыхай.

Марибелл с любопытством следила из своего угла за манипуляциями Уоррена.

– Не хотел пока что рассказывать тебе, – решился он, – но раз уж так все совпало…

– О чем ты?

– О работе. Мне не подняли зарплату в закусочной. Я начал совмещать две работы.

– И какая же сейчас у тебя вторая работа?

Уоррен ловко мыл помидоры, красный перец и огурцы, открывал банки с маринованными грибочками и корнишонами.

– Помнишь, я рассказывал тебе, что одно время работал моделью?

– Да. И поссорился с агентом.

– Теперь я с ним помирился.

– Он тебя простил?

– Да, а куда ему деваться? У меня хорошая фактура. Нильсен говорит, что меня с руками отрывают. Но он выбирает только самые лучшие предложения.

– Ты ведь говорил, что фотосъемки не достойны того, чтобы быть занятием для настоящего мужчины.

– Говорил. Это компромисс, Марибелл. Я решил попробовать свои силы в чем-то серьезном и по-настоящему увлекательном для меня.

– Что же это?

– Кино.

– Значит, ты все-таки решился, – задумчиво сказала Марибелл. – Что ж, ты молодчина. Агент тоже проникся этим?

– Да, он заинтересован в том, чтобы продвигать меня. Но он говорит, что вначале необходимо наработать опыт съемок хотя бы в небольших роликах, клипах. Нужно серьезное портфолио, чтобы заинтересовался хороший режиссер. А, значит, фотосъемки тоже играют мне на руку.

– Это и есть компромисс, о котором ты говорил?

– Да. С одной стороны, я учусь, привыкаю держаться перед камерой, с другой – получаю за это какие-то деньги. Все, чем я сейчас занимаюсь на съемках, идет в копилку опыта для будущих работ. К тому же я смогу откладывать небольшие суммы, и, когда они сложатся в одну большую, пойду учиться на курсах актерского мастерства.

– Это ты замечательно придумал! – искренне сказала Марибелл.

– Рад, что ты оценила мою задумку.

– И много съемок уже было? То-то я удивлялась, что ты все чаще оказываешься занят.

– Два рекламных ролика: жвачка и социальная реклама, – перечислил Уоррен, – плюс фотосъемка для рекламы спортивных костюмов.

– Замечательно. Я рада, что ты наконец-то определился со своими занятиями.

– Еще было бы неплохо выучить испанский, и заняться горными лыжами, – засмеялся Уоррен. Марибелл засмеялась в ответ.

– Неплохо было бы сначала разобраться с тем, что есть.

– Да…

Уоррен внезапно оставил в покое овощи, которые за минуту до этого безжалостно терзал острым ножом на пластиковой доске.

Подойдя к Марибелл, он присел на корточки и заглянул ей в глаза.

– Что такое? – перепугалась она.

– Ничего… Я хотел поговорить с тобой.

– О чем?

– Раз уж у нас сегодня вечер откровений… Марибелл, я хотел бы попросить тебя стать моей женой.

– Что?!

Марибелл не хотела верить своим ушам. С чего вдруг Уоррену понадобилось, чтобы она была его женой? Хорошенькое дело!

– Ты вдохновляешь меня на перемены… Но дело даже не в этом. Марибелл, ты удивительная. Я сразу это понял. Мне не нужно долгих месяцев, в отличие от моего брата, чтобы разобраться, кто дорог моему сердцу.

К сожалению, Марибелл тоже не нужно было долгих месяцев…

– Уоррен, послушай…

– Нет, это ты послушай меня, Марибелл. Посмотри на меня. Кем я был до тебя, и кем я стал?

– По-моему, ты либо прибедняешься, либо преувеличиваешь. Твои возможности и способности у тебя были и до меня.

– Да, вот только немногие в меня верили. Ты же поверила бескорыстно.

– Я хотела поддержать тебя…

– И тебе это удалось. Спасибо тебе за это.

– Уоррен, но предложение о замужестве не делают из жалости, – горячо сказала Марибелл. – Не нужно звать меня замуж лишь потому, что ты хотел бы компенсировать поведение своего брата.

– А вот сейчас ты говоришь глупости, – спокойно ответил Уоррен. – Я делаю это предложение потому, что хочу быть с тобой. Мне нужна ты и твое общество, мне с тобой легко и интересно. Я многому учусь у тебя.

– Но я… Я не знаю. Мне надо подумать.

Марибелл в замешательстве сплетала и расплетала пальцы. Этот беспомощный жест не остался без внимания Уоррена.

Он поднялся и отошел к плите.

– Хорошо. Я не стану давить на тебя. Подумай. Все, что я мог сказать, я уже сказал. Я буду заботиться о тебе, Марибелл. Мне кажется, нам может быть очень хорошо вместе…

Ужин, который приготовил Уоррен, был съеден почти в полном молчании. Марибелл мыла посуду, стараясь ни о чем не думать, пока не останется в одиночестве.

Уоррен подошел к ней сзади и ласково приобнял за плечи:

– Можно, я сегодня останусь у тебя?

– Думаю, что сегодня не стоит, – тихо ответила Марибелл.

– Но мне казалось, что…

– Я хотела бы эту ночь подумать. Утром я обещаю дать ответ. Ты заедешь за мной?

– Да, я отвезу тебя на работу, как обычно.

– Спасибо.

– Я рад стараться, Марибелл, ты же знаешь.

На прощание Уоррен нежно поцеловал ее, уткнулся лицом в пушистую макушку.

– До утра, – сказал он, отводя упавшую ей на глаза прядь светлых волос.

– До утра, – прошептала Марибелл.

До утра она не сомкнула глаз.

Приняв душ, она валялась на диване в розовом махровом халате, не в силах добраться до постели, и сон не шел к ней.

Марибелл прекрасно понимала, что утром ей придется дать ответ. Нельзя тянуть с решением, нельзя мучить Уоррена.

Она также понимала, что не готова любой ценой заполучить фамилию Гроудов. Холден наверняка подумает, что это месть ему, когда обо всем узнает.

Интересно, когда он узнает? Уоррен не общался с ним уже давно. Приняв решение жить самостоятельной жизнью, он был последователен в своей попытке.

Итак, что же ответить Уоррену?

Марибелл не понимала, почему ему понадобилось вступать в брак, да еще через такое короткое время. Да, им было хорошо вместе. Но зачем эта демонстрация обладания, неужели обязательно заявлять свои права на понравившегося человека?

Если Уоррен хотел быть ближе к ней, то для начала можно было бы и съехаться, попробовать жить вместе…

С другой стороны, он становится мужчиной, и в этом предложении проявил себя, как мужчина. Если он понимает, что хочет прожить жизнь с любимой женщиной, и без колебаний делает ей предложение, значит, он уверен в себе.

Но Марибелл и так было очень даже неплохо. Она ощущала на себе его заботу, внимание и тепло. Она получала столько нежности, сколько хотела, и даже больше. Она чувствовала себя желанной.

В принципе, не было никаких противопоказаний, чтобы не соглашаться на брак с Уорреном… Если ему так комфортнее, то почему бы и нет? Пусть и дальше заботится о ней. В конце концов, других, столь же активных и предприимчивых кандидатов в спутники Марибелл, поблизости не наблюдалось. Ну, и не предполагалось в ближайшем будущем.

Всерьез Марибелл останавливало лишь одно обстоятельство. Она все еще не могла решиться на близость с Уорреном, хотя уже прошло какое-то время с начала их отношений…

Она все еще не могла представить на месте Холдена кого-то другого. Даже его родного брата. Привлекательность Уоррена весьма радовала взор Марибелл, но не заставляла желать его так сильно, как Холдена. В то время как при одном только звуке голоса Гроуда-старшего, низкого и уверенного, у Марибелл пробегали мурашки по коже…

Но разбитой чашки уже не склеить. История с Холденом завершена. Не стоит питать иллюзий, Марибелл. Соскреби себя с дивана и отправляйся спать. А утром скажешь Уоррену, что согласна выйти за него замуж… В конце концов, если не дать ему шанс, то можно никогда не узнать, способны ли они подарить друг другу радость во всем. В том числе и в последней степени близости…

С этими мыслями Марибелл отправилась спать, не забыв, однако же, завести будильник. Принятие важного решения не отменяло предстоящего рабочего дня.