Текст книги "Невеста на полставки"

Глава 25. Глупый Энгрин

Тогда же:

Артём

– Полный аут… – шепчу себе под нос, паркуя машину у дома.

Я не знаю, как я вообще умудрился добраться до собственного подъезда. Крутил руль на полном автомате.

Выхожу на улицу, чувствую, как ноет поясница. Впрочем, болит не только спина, у меня такое ощущение, будто меня били палками, а потом долго гоняли по полю вместе с собаками – настолько вымотан и разбит.

Поднимаюсь в свою квартиру, иду в ванную, скидываю вещи прямо на пол, включаю душ. Долго стою под горячими струями, но легче не становится. С каждой минутой только паршивее. Выключаю воду, накидываю махровый халат, подхожу к зеркалу. Лицо раскраснелось, родимое пятно как будто даже больше стало.

Интересно, не будь этой отметины на моей щеке, Злата бы приняла меня за отца?

Как только ее имя всплывает в мозгу, у меня внутри всё снова будто начинает скручивать.

Иду в спальню, падаю на кровать.

– Всё должно было быть не так… – шепчу в пустоту комнаты.

Я не должен тут быть один. Не должен!

Представляю рядом Златку: она рассказывает мне о том, что ей нравится моя квартира. Я бы устроил ей экскурсию, а потом мы сходили бы куда-нибудь поужинать. Позже занимались бы любовью на этой самой постели, а теперь я вынужден лежать здесь один.

Странно, раньше меня никогда подобные вещи не волновали. Всегда считал себя прирожденным одиночкой.

Сучка! Маленькая продажная сучка! Вот почему она так хотела мне понравиться… Я думал, стремится зацепиться в столице, а ей, оказывается, уже за всё заплатили! Конечно, она старалась отработать деньги от и до. На цыпочках передо мной танцевала, а я думал, что это у нее такой характер – мягкий, услужливый. Можно было догадаться, что передо мной прожженная тварь. Почувствовала, что в постели что-то не то, и тут же с книжкой уселась просвещаться. Видно, хотела поразить меня еще и в постели. Мало ей показалось.

Всё действительно кристально ясно – девчонка получила деньги и добросовестно их отрабатывала. А я, как последний баран, повелся на сладкие речи! Идиот! Кретин!

Интересно, хоть что-то в наших отношениях было настоящим? Хоть один поцелуй, хоть одна беседа… Сколько лет брака купил отец? Или это пожизненная услуга?

«Мы оба знаем, почему мы начали отношения, но потом всё изменилось! Ведь изменилось же? Правда? Для меня изменилось!» – ее слова. Я, наверное, никогда их не забуду.

– Как ты смела? Как ты смела мне это сказать?! – рычу себе под нос и безумно жалею, что не могу задать ей этот вопрос.

Или могу?

Хватаю телефон, звоню ей – и плевать, что она с отцом. Один гудок, второй, пятый… Не берет трубку. Она, мать ее так, не берет трубку!

«Может, занята?» – мелькает в голове мысль.

Потом до меня доходит, чем она может быть занята… или кем. Пыхтит под отцом, пытаясь показать, как ей приятно? Если вдруг не захочет добровольно, он может и заставить, ведь крепко зажимал ее в прихожей. Мне становится противно до тошноты.

Одеваюсь буквально за полминуты, вылетаю из квартиры, несусь к машине. Еду обратно, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. Поднимаюсь на нужный этаж, стучу в дверь. Мне никто не открывает. Я звоню снова и снова…

– Неужели опоздал?

Стоит закрыть глаза, вспоминается Златка: то, как она смотрела на меня своими огромными глазищами, тянула ко мне руки… Господи, зачем я вообще уехал?

Снова звоню ей, она не берет трубку. Тогда звоню отцу.

– Да… – отвечает он почти сразу.

– Если ты ее поимел, я тебе этого никогда не прощу!

– Не имел! Приезжай, поговорим!

– Я уже здесь, открой дверь, я ведь оставил ключи!

– Я не в квартире, я в своем доме…

Ну конечно, он повез ее в свой дом! В свой шикарный двухэтажный дом в элитном коттеджном поселке.

Глава 26. Отец и сын

Час спустя:

Артём

Когда приезжаю к отцу, он уже вовсю распивает виски в гостиной.

– Присоединишься? – кивает в сторону графина.

– Я за рулем… – сразу отказываюсь.

Пить с ним мне не хочется, мне даже смотреть на него не хочется.

– Уж пересиль себя! – настаивает он. – Доставь старику хоть какую-то радость…

– Хоть какую-то?! – возмущаюсь резко.

– Ты не представляешь, что ты у меня отнял! Я ее год ждал! Я ее знаешь как хотел?..

От разговоров о том, как он вожделел девчонку, которая мила мне самому, меня начинает воротить.

– Чего ж укатил в свою лабораторию? – усмехаюсь горько.

– Прорыв… – говорит он так, будто это слово всё должно объяснить. Потом снова заговаривает о Златке: – Я ведь думал, женюсь, и уже чтоб без разводов… Может быть, еще кого родила бы мне, я ведь еще не стар! Думал, возьму себе чистую неопытную девушку, вдруг полюбит… Я бы за ней ухаживал, как куколку наряжал, хвастался ею. А тут ты! Что тебе в моей квартире было нужно, а? Месяцами не звонишь, а тут на тебе…

– Меня соседи затопили, ремонтировал жилье… Что ты будешь делать со Златой? Потребуешь денег назад?

Тот пьяно усмехается.

– Уже потребовал, облом!

– Не отдала?

Снова смешок.

– Я не ей платил.

– А кому? – тут же напрягаюсь.

– Ее приемным родителям…

Как-то не сходится у меня картинка. Продолжаю расспрашивать:

– Как приемным родителям? Не Златке?! Что же она с этого получала?

– Меня… Ну, то есть тебя… Понимаю, сам сглупил, надо было дождаться ее приезда, а уж потом уезжать…

– То есть Злата денег за свои действия не получала? Только ее родители?

– Ну да, говорю же…

Получается, я поторопился с выводами? Может быть, в ее словах могла быть хоть капля правды? Хватаюсь за эту мысль, как утопающий за соломинку.

– Отец, объясни мне всё толком!

Глава 27. Дурной пример заразителен

Тогда же:

Артём

Отец объясняет:

– Год назад я встретился с Шуваловым…

– Тот самый Шувалов, твой одноклассник, который занял у тебя денег и исчез?

Мой папаша рассказывал мне эту поучительную историю двести тысяч раз. Хочешь потерять друга – займи ему денег. Любимая присказка.

– Он самый…

Он кивает и начинает подробно рассказывать.

Бывший друг обосновался далеко от столицы. Отец был там проездом, случайно встретились. Не виделись больше двадцати лет. Шувалов узнал отца по родимому пятну. За эти годы он наладил бизнес, приносящий отличный доход, а еще обзавёлся молодой женой.

– Я когда ее увидел, думал, уведу к чертям! Такая ладная, стройная, глаза голубые, как самое ясное небо…

– Блондинка? – горько усмехаюсь.

– Блондинка… – кивает он. – Ольгой зовут. Но она на меня внимания не обращала, всё ходила за своим Шуваловым, кивала на каждое его слово как китайский болванчик. Я в шоке был. Они меня в гости пригласили. Я пошел… Как она готовила… Пальчики оближешь! Главное – всё сама, всё сама. Даже торт испекла. Режет и говорит – тут частичка любви! Ты представляешь?! Ни одна из моих жен мне ни одного торта не испекла, да что там торт, даже вшивого кекса не дождался. А тут такая забота, к тому же верность… Я после того вечера твердо решил – хочу себе нормальную жену!

– Вот это тебя накрыло! Деньги-то бывший одноклассник вернул? – усмехаюсь.

Такого не было, чтобы отец хоть кому-то прощал долги.

– Лучше! Он рассказал мне, где раздобыл такую замечательную женщину…

– Их что… выращивают на специальной ферме?

– Примерно так… – огорошивает меня отец. – Есть хорошие люди, которые удочеряют бедных сироток, а потом делают из них профессиональных будущих жен. Злата – одна из них. Она много чего умеет, а еще послушная и преданная… Это тебе не какая-нибудь там приехавшая из Мухосранска… Элитная девочка!

Мне неприятно слышать даже имя Златки из уст отца, тем более неприятны его рассуждения. Я невольно морщусь.

– И что, эта элитная девочка согласилась выйти замуж вслепую?

Тот хмыкает.

– Сын, я не думаю, что их там спрашивают, за кого они хотят… Выбирает тот, кто платит, в данном случае я!

– Как это не спрашивают? Ты просто купил ее, и всё?!

– Вот только не надо… Уж лучше за мной замужем, чем сдохнуть в нищете… Кто бы она была, если бы ее не удочерили и не подарили ей лучшую жизнь! Только вот незадача, она меня не хочет! Отказала мне! А ведь ее родители обещали, что будет послушной…

От последних слов у меня всё внутри обжигает.

До меня окончательно доходит – никакая она не меркантильная сучка, просто попала в руки к сволочам. И отец мой по сути та же сволочь, если не видит в покупке невинной девушки ничего плохого. Больше того, я и сам, получается, сволочь… еще какая. В глазах Златки так уж точно. Ведь фактически бросил ее тогда, когда она во мне больше всего нуждалась. Психанул, обиделся… А я ведь не хотел ее бросать – и больше не брошу!

Да, Злата действительно была послушной, очень послушной. Может быть, она так себя вела, потому что думала, что должна. Но раз отцу отказала, а со мной пошла, получается, я ей всё же понравился? Это для меня главное.

– Отец, давай я ее у тебя перекуплю! – слышу свой голос как будто издалека.

– Зачем она тебе? Мало попортил? Ты ж у нас даже по два раза ни с кем не встречаешься! Тут другой случай, девчонка не для обкатывания в койке, у нее другое предназначение! На кой черт ты вообще к ней полез? Была чистая, неиспорченная…

– Она мне нравится. Я заберу ее к себе!

– Да у тебя денег не хватит, чтобы возместить мне убытки!

Узнаю отца, нигде выгоды не упустит. Всё же думаю, тут он не прав.

– А ты проверь!

Он называет цифру, и я невольно крякаю. Половина моей квартиры. Отец, однако, не мелочился. Теперь по крайней мере понятно, почему так сильно взбесился. Он очень состоятельный человек, но к деньгам у него особенно трепетное отношение. Может быть щедрым, но только когда сам того пожелает.

Названная сумма у меня есть, только я планировал эти деньги инвестировать, а не отдавать за невесту, на которой даже не собираюсь жениться. В то же время понимаю, что домой без нее не вернусь.

– Я потяну! – киваю.

Златка замечательная, и я имел возможность в этом убедиться. Она того стоит. Моя замечательная, моя! И я не оставлю ее ни отцу, ни уж тем более ее родителям, даже если те захотят в будущем вернуть отцу деньги. Теперь мне понятно, почему она не хотела мне рассказывать о приемной семье.

– Ну что же с тобой поделаешь, забирай…

– Она здесь?

– Нет…

– Тогда дай ключи от квартиры… Я был там, стучал, но она не открыла!

– Там ее тоже нет, сынок…

Глава 28. Ищи свищи ветра в поле

Тогда же:

Артём

– Как ты мог ее выгнать? – ору на отца, а руки сами собой сжимаются в кулаки.

В очередной раз за сегодняшний вечер хочу ему врезать. Так хочу, что аж скулы сводит. Он тут же считывает мои мысли, во взгляде даже появляется что-то вроде вины.

– Успокойся! Никуда она не денется, стопроцентно ходит где-то рядом!

Я его не слушаю, достаю телефон, снова пытаюсь дозвониться.

– Не берет трубку? Может, просто с тобой разговаривать не хочет? Давай позвоним с моего? – предлагает он.

Результат тот же. Абонент не отвечает.

– Поехали к городской квартире, поищем ее, – предлагает отец.

Оба спешим к машине.

Прибываем на место в рекордно короткие сроки.

– Может быть, она вообще в подъезде! – предполагает отец. – На улице-то холодно, а она в какой-то курточке несерьезной была…

– Ты выгнал ее без теплой одежды?!

– Я думал, не уйдет! Я ей записку оставил у двери, чтобы брала такси и ехала ко мне, когда надоест маяться дурью… Я даже оставил консьержу деньги, чтобы он передал их ей! Может, она в пути?

Мы сразу идем к консьержу. Он заявляет, что Злата не появлялась.

– Вдруг пропустил? – разводит руками отец.

Мы поднимаемся, и я сразу замечаю бумажку, торчащую из-под пушистого коричневого коврика с надписью Welcome.

– Записка на месте… Значит, она не приходила… – заявляет отец.

Мы заходим в квартиру, я звоню ей уже, наверное, пятидесятый раз за этот вечер, и вдруг слышу звук ее телефона. Он идет из ее комнаты. Кидаюсь туда в слепой надежде увидеть Златку. Однако звон идет из дорожной сумки.

Открываю, так и есть. Подаренный мной телефон лежит там, оставленный ею.

– И как ее теперь искать… – хватаюсь за голову. – У меня ведь даже фото ее нет!

– У меня есть! – радует отец.

Глава 29. Одно доброе дело

Этот же вечер (сразу после того, как Злату выгнали из дома):

Злата

Когда за мной закрывается дверь, ни секунды не медлю, сразу бегу к лифту, потом на улицу – и подальше из этого гадюшника. Даже забываю попрощаться с консьержем, хотя мы довольно мило здоровались все эти дни. Не до любезностей мне сейчас.

Хочется рыдать в голос и одновременно вздыхать от облегчения. Это двоякое чувство разрывает меня на куски.

«Как? Как я могла так ошибиться?»

Ведь ничто не мешало спросить – дорогой Артём, ты мой жених или не мой? Он бы покрутил у виска и пошел своей дорогой, а я бы не сделала той роковой ошибки.

В то же время хочу сказать всевышнему за эту ошибку спасибо. Не представляю, как смогла бы разделить постель с Артёмом-старшим. Хотя меня к этому долго готовили, всё же переступить через себя очень сложно.

«Ночью все кошки серые!» – любила повторять мама Марисоль.

Может, оно и так, но этот кот хотел любви при свете дня, к тому же сразу оптом за неделю. Почти тридцать лет разницы в возрасте, но даже не в этом дело. Старший Энгрин, на мой взгляд, не человек вовсе, а тварь, движимая животными инстинктами!

С Артёмом-младшим всё было по-другому. Как любовник он мне был очень даже приятен. Он – привлекательный мужчина, пусть сам так не считает. Да что там говорить, за эти дни я к нему прониклась, хотя теперь понимаю, что мои чувства ему не нужны. Ни мои чувства, ни я сама. Просто взял и ушел, просто взял и бросил… Может быть, так лучше? За сегодня я отлично узнала, что он за человек.

Теперь мне хотя бы понятно его нежелание на мне жениться, связь с секретарем. Ему серьезные отношения вообще не нужны, ему достаточно горничных-шлюх. Думаю, с нахождением новой у него проблем не возникнет. Только свиснет, и набегут новые желающие раздвигать перед ним ноги.

От сознания того, что, возможно, уже завтра он будет заниматься любовью с кем-то еще, мне делается горько и противно. И за себя обидно. Даже если изначально он не воспринимал меня серьезно, я что… настолько сильно не гожусь ему в жены?! Какой во мне изъян? Неужели он правда видел во мне лишь горничную-шлюху? Зачем тогда эти ужины в ресторане? Сон в обнимку? Одни сплошные вопросы, а ответов на них уже не получу.

«Дурочка! Маленькая дурочка!» – мысленно кричу на себя.

Только от этих криков лучше не становится. Сердце болит и кровоточит из-за того, как Энгрин-младший меня оттолкнул. Он сделал это безжалостно, как будто я какая-то прокаженная. Даже разобраться не захотел, бросил на растерзание своему папаше, разве он не знал, какое это животное? Должен был знать, ведь он его сын.

«Что же мне делать дальше?»

Резонный вопрос, а ответа снова нет. Сколько я ни старалась: работала у Габарашвили от зари до зари, потом выполняла все прихоти Энгрина – всё равно оказалась на улице без гроша в кармане. Теперь даже о картошке приходится только мечтать…

Ёжусь от холода и как никогда остро ощущаю, какая я маленькая и беспомощная.

Самое паршивое – деваться мне совершенно некуда, вот вообще. Никаких знакомых в Москве у меня нет. Тем не менее твердо знаю, что к Энгрину-старшему не вернусь. И обратно в приемную семью не поеду. Милый папочка и дядюшка обязательно найдут способ продать меня во второй раз. Спасибо, мне и первого раза хватило.

«Может, на вокзал?»

Только как туда добраться вообще без денег? Да и дороги я не знаю.

Пока размышляю над этим, замечаю, что давно не узнаю улицу, по которой иду. Не помню, куда я вообще свернула. Пытаюсь сообразить, где нахожусь, и не получается. Заблудилась! И сколько брожу, погруженная в свои мысли, тоже не знаю. Ведь у меня даже нет наручных часов. Замечаю, что прохожие попадаются всё реже. Какие-то угрюмые, и не обратишься, чтобы спросить дорогу. Хотя, что мне это даст…

Дома вокруг совсем другие, никаких элитных построек, всё какое-то старое, обшарпанное. Хуже того, на улице темнеет со страшной скоростью… и холодает. Обхватываю плечи руками, пытаюсь согреться.

– Хуже не бывает! – бурчу себе под нос.

«Откуда ты знаешь? Может, кому-то сейчас гораздо хуже, чем тебе!» – спорит со мной внутренний голос.

Сворачиваю в какой-то проулок. Дальше тупик, вдали виднеется какая-то куча тряпья и мусорные баки. Мне туда точно не надо… Поворачиваюсь, чтобы уйти, и тут замечаю, что куча тряпья начинает постанывать.

«Боже… это человек!»

На улице уже очень темно, свет от фонаря до этого проулка почти не достает. И у меня, конечно же, нет фонарика. Стоны тем временем становятся всё громче. Мне удается расслышать, что голос женский:

– Помогите!

Не могу пройти мимо крика о помощи. Решаю выяснить, что же случилось, подхожу ближе. «Куча тряпья» оказывается самой обыкновенной старушкой. Похоже, у нее что-то повреждено, встать сама она не может.

– Деточка, помоги добраться до дома! – просит она меня так жалостливо, что мое сердце сжимается. – Уже час зову, никто не подходит! Я живу совсем рядом, быстро справишься…

Не то чтобы я куда-то торопилась…

– Конечно помогу! Так и замерзнуть недолго, ведь на асфальте лежите!

Сразу кидаюсь к ней. Она хватается за мою руку, пытается встать. Бабушка, мягко говоря, не легкая, но и я не на ладан дышу. Кое-как помогаю ей подняться. Тут замечаю, что одета она ни в какое не в тряпье, просто на ней очень много всего намотано: платок, шарф, безразмерная куртка, разодранная в нескольких местах.

Она не может наступать на одну ногу, предлагаю ей передвигаться прыжками, опереться на меня, что она и делает. Если не считать пострадавшей куртки, женщина кажется вполне опрятной. Что для меня ключевое – спиртным от нее не пахнет, а вот духами немножко тянет.

«Ландыш?» – подмечаю про себя.

– Ограбили, сволочи! Сумку украли! Там вся пенсия, представляешь! Ужас какой… У тебя телефона нет? В полицию позвонить…

– Извините, я его оставила дома… – отвечаю и тут же соображаю, что квартира Энгрин никакой мне не дом. И близко нет.

– И я оставила… Может, и к лучшему! Хоть его не украли!

Пока бредем к соседнему дому – серому хмурому шестнадцатиэтажному зданию – она беспрерывно жалуется на ограбивших ее малолеток и боль в ноге.

– Может быть, позвонить в домофон? Пусть ваши домашние спустятся? – спрашиваю, когда добираемся до нужного подъезда.

– Одна я живу, – признается она нехотя. – Помоги до квартиры добраться! У нас лифт третий день не работает, до седьмого этажа ну никак не допрыгаю!

Со вздохом киваю, предвкушая «легкую» прогулку. Одно хорошо: пока вела старушку домой, хоть согрелась.

Когда оказываемся в ее квартире, вызываюсь помочь ей снять сапоги, сама она просто не в состоянии это сделать. Правая лодыжка у нее довольно прилично опухла. Помогаю ей избавиться от верхней одежды и провожаю на кухню.

– Телефон на холодильнике, достанешь? – просит она, приглаживая черные волосы с отросшими седыми корнями.

Подхожу к старенькому заляпанному холодильнику Indesit. На кухне, в принципе, не очень-то чисто, но хотя бы тараканов нет – уже плюс. Правда, пахнет какой-то затхлостью. Так пахло в доме моей бабушки, когда той стало слишком тяжело прибираться. Наверное, этой тоже тяжело. Достаю обычный кнопочный телефон, даю ей, и она вызывает полицию, потом скорую. Когда кладет трубку, обращается ко мне:

– Спасибо тебе, деточка! Ох, как ты меня выручила, а отблагодарить мне тебя нечем… Может, хочешь чаю?

Тут понимаю – хочу! Очень хочу! И вон от того печенья, которое лежит в надколотой фарфоровой вазочке, тоже не откажусь…

– Меня, кстати, Марьей Ивановной зовут! – сообщает старушка, вздыхая.

Глава 30. Марья Ивановна, участковый и ВДВшник

Тогда же:

Злата

Стоит мне откусить печенье, как прибывает скорая. Врачи внимательно осматривают ногу Марии Ивановны, почти сразу успокаивают – перелома нет, только сильное растяжение, но на всякий случай советуют завтра всё же сделать рентген. Рекомендуют наложить на отек холодный компресс, принять болеутоляющее, а главное – обездвижить конечность.

– Как же я теперь справлюсь… – чуть не плачет женщина, когда доктора уходят.

Мне ее искренне жаль. Ей предстоят нелегкие деньки.

Не успеваем мы что-то придумать, как появляется участковый. Дородный дядька с широкими плечами и усталым лицом. Сразу просит меня никуда не уходить, пока он меня не опросит, хотя я даже на полноценного свидетеля не тяну, ведь само происшествие не застала, лишь его последствия.

Впрочем, на улицу я не рвусь, тут гораздо теплее, да и печенье еще не закончилось. С интересом слушаю по четвертому кругу рассказ Марии Ивановны.

Пока та пишет заявление, участковый принимается опрашивать меня, и тут в квартиру буквально врывается здоровый лысый бугай. Ростом явно выше метра восьмидесяти, такой же рослый, как Энгрин-младший и его любовница-секретарь.

– Бабуля, что с тобой случилось? – гремит он на всю кухню.

При его появлении Мария Ивановна только фыркает.

– Тебя не хватало для полного счастья!

Бугай ничуть не обижается, кидается к женщине.

– Прохожу мимо твоего подъезда, вижу скорую, полицию… Что стряслось?

Мой нос почти сразу улавливает исходящий от него запах курева и алкоголя, хотя на вид вроде трезвый.

Хозяйка квартиры вместе с участковым вводят его в курс дела. К концу рассказа лицо внучка становится кислее квашеной капусты.

– Расстроился, что я только ногу подвернула, а не схлопотала инфаркт? Так не терпится переехать в мою квартиру? – язвит Мария Ивановна.

– Бабуля, да как ты могла подумать!.. А это кто? – его взгляд неожиданно упирается в меня.

И такой нехороший у него взгляд, что я резко давлюсь печеньем.

– Меня зовут Злата, – представляюсь.

– Отстань от нее, это хорошая девочка, она мне помогла!

– А ты случайно на квартиру моей бабули не заришься? – вдруг шипит он на меня. – Может, ты это нападение и организовала? Точно, ба, смотри, какие у нее глаза хитрые!

Сижу тихо, моргаю, искренне пытаюсь понять, как он пришел к этой светлой мысли.

Бугай тем временем продолжает орать:

– Ба, ну понятно же! Приехала из какого-нибудь Мухосранска и давай себе столичную квартиру выбивать…

Интересно, у меня на лбу написано, что я не москвичка, что ли?

– А регистрация у девушки есть? – резко спрашивает меня участковый.

Кладу недоеденное печенье на стол, тянусь к своему рюкзаку, достаю паспорт, в нем свидетельство о регистрации по месту пребывания.

– Вот, пожалуйста, – говорю намеренно спокойно, хотя на самом деле мне уже очень хочется надавать внучку-скандалисту хороших затрещин. – Временная регистрация.

Слава богу, мне ее сделали по поручению Энгрина-старшего еще в день моего приезда.

Участковый внимательно изучает мой документ, качает головой:

– Престижный райончик… А у нас-то как оказались, барышня?

– Говорю же, случайно. Просто гуляла!

– Ну, пусть будет так…

– Вы что… ей верите?! – чуть не подпрыгивает на одном месте внучок. – Какая разница, в каком она там районе зарегистрирована, видно же, что квартиру оттяпать хочет!

– Извините, кх, кх, – кашляю я для солидности. – Но мне совершенно не нужна квартира вашей бабушки! Я ничего и ни у кого не хочу оттяпывать! Честно!

– Андрей, – обращается к нему бабушка, – иди-ка ты домой!

– Да я как лучше хотел! – резко бросает он и уходит. А за ним и участковый.

Когда мы с Марией Ивановной остаемся одни, громко выдыхаю, потом аккуратно интересуюсь:

– Может быть, не стоило его прогонять? Вам же нужна помощь?

– Помощь? От него? – усмехается женщина. – Это бесполезнейший таракан! Живет через два дома в коммуналке и постоянно под окнами ошивается, надеется, что я ему денег займу, и ведь никогда не отдает! Был приличный мальчик, а как в армию сходил, просто помешался на своем ВДВ, только и делает, что бухает с друзьями да службу вспоминает. Тьфу на него… Только и ждет, пока я на тот свет отправлюсь, чтобы квартиру мою захапать… А тебе правда квартира не нужна?

Снова давлюсь печеньем. Потом решаю ответить честно:

– Квартира не нужна, а вот комнату я бы сняла. Только у меня денег нет… Совсем!

Мария Ивановна шумно вздыхает.

– О-хо-хонюшки… Как же мы с тобой жить-то будем совсем без денег… Ну ничего, заработаешь!