Текст книги "Иллюзия греха. Разбитые грёзы"

Диана Соул
Иллюзия греха. Разбитые грёзы

Пролог

Малышка разрывалась от плача, а я бежала по лесу, кутая ее в тонкое одеяльце и прижимая к себе как можно ближе.

Милая, прошу, тише! Иначе нас услышат…

Деревья мелькали, сливаясь в сплошную пелену, а холодный туман пробирал до костей, но я неслась из последних сил в сторону дороги. Задыхалась, но не могла позволить себе передышку.

Это конец. Смерть для меня, погибель для крошки.

Ноги утопали в грязи полурастаявшего мартовского снега. А я не считала, сколько раз упала на колени или всем телом. Все, о чем могла думать, только как удержать в руках новорожденную.

От бесконечной тряски малышка притихла, но я не обманывалась. Крохотное чудо хотело есть. Требовало свою первую в жизни еду, а мне нечего ей дать. У меня попросту нет молока. Но это сейчас меньшая из проблем.

Лишь бы мне успеть оторваться от преследования, пока она приумолкла, а дальше я что-нибудь придумаю.

Где-то позади раздались выстрелы и лай собак. Я упала в очередной раз, разодрав до крови щеку так некстати подвернувшейся веткой. Немного задело и кроху, она дернулась и вновь залилась плачем. Таким надрывным, что каждый звук рвал мне душу на части.

При попытке подняться в голени что-то предательски щелкнуло. Я взвыла от пронзающей боли и закусила нижнюю губу. Соленый вкус собственной крови отрезвил не хуже ледяного душа.

Нельзя останавливаться, только вперед, любыми способами, даже если придется грызть зубами землю.

Лай собак за спиной усилился. Эти сволочи травили нас, словно волков на охоте, и не собирались отпускать.

Им плевать было на меня, им нужна кроха. Маленькое новорожденное чудо.

– Тише, милая… – я не узнала собственного голоса, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Легкие раздирало от холодного воздуха, а ком из страха и слез стоял в горле. Именно сквозь него я пыталась петь колыбельную, чтобы девочка хоть немного успокоилась. Моя маленькая крошка.

– За печ-кою… по-ет… свер-чок… – дыхание сбивалось и каждое слово давалось с трудом. – Не плачь, уго-мо-нись, дру-жок. Глянь, за ок-ном… мо-роз-ная. Свет-лая ноч-ка… звез-дная… Я снова упала и поднялась.

– Что ж, если нету… хлебу-шка…

Песня подгоняла меня, как труба солдат во время боя.

– Глянь-ка на чис-то не-буш-ко… Ви-дишь, си-я-ют звез-до-чки… – голос хрипел и срывался. – Ме-сяц… плы-вет на ло-до-чке…. Слова всхлипами боли слетали с губ, но я ковыляла дальше, спешила, сама не знаю куда, цеплялась за ветки и проламывалась сквозь сучья. Изредка приваливалась спиной к деревьям, чтобы хоть на мгновение обрести опору. В обуви было полно воды, а одежда давно намокла от снега, но холода я уже не ощущала.

Я могла лишь продолжать прижимать ребенка теснее, чтобы она не мерзла.

Она сейчас самое главное.

Впереди забрезжил свет, похожий на отблески фар.

Дорога!

Я не знала, есть ли там спасение, но и повернуть назад не могла. Позади точно нет будущего.

Из последних сил я рванула навстречу призрачному шансу, подволакивая негнущуюся ногу и лишь усилием воли заставляя себя не орать от боли при опоре на нее.

Все, что у меня сейчас осталось – это колыбельная, за которую я цеплялась, как за гимн надежде, и малышка на руках.

Лес кончился. Грунтовая дорога длинной, размытой колеей уходила вдаль. Вот только куда бежать теперь?

Взгляд метался в поисках шанса на спасение. Где же тот чертов свет, который я видела?

Фары зажглись неожиданно, слепя яркими лучами прямо в глаза. Я зажмурилась и не смогла даже прикрыться руками, иначе бы точно выпустила из них кроху.

Взревел двигатель. Так знакомо, что сердце на миг пропустило удар. Шины зашуршали о мелкие камни грунтовки, и раздался звук тормозов, когда черный олд-ройс затормозил в двух шагах от меня.

Сакс – мой спаситель и враг, волей судьбы оказавшийся по одну сторону баррикад.

Моя больная галлюцинация.

Боковая дверь распахнулась рывком.

Деймон выглядел напряженно и собранно, он внимательно вглядывался в темноту простирающегося за мной леса, так же, как и я, слышал лай собак и голоса людей.

– Чего же ты ждешь, Ло? Садись! – крикнул он, торопя меня, и, едва я взобралась на сиденье, ударил по газам.

Глава 1

Не знаю, сколько прошло времени, но вода в ванной уже успела остыть, а сил, чтобы открыть кран заново, не нашлось.

Холод отрезвлял и приглушал боль, по крайней мере, физическую. Из-за него она перебивалась другим, более ярким ощущением крови, готовой заледенеть в жилах.

Было очень холодно. Я дрожала, не попадая зуб на зуб, уже не плакала, потому что слез не осталось, но и выходить из ванной не собиралась. Лишь более плотно оборачивалась в мокрое покрывало и цеплялась за него, как за последний оплот спокойствия.

Потому что стоит только подняться и обратно войти в комнату, как кошмар вернется.

И пускай Сакс ушел, ощущение того, что он где-то рядом, не покидало до сих пор. Так же, как и осознание – рано или поздно мне придется выйти отсюда. Взглянуть в глаза всем тем, кто провожал липкими взглядами, когда уходила за этим подонком после проигрыша.

Все эти люди внизу будут знать, чем мы здесь занимались. Все!

Они станут свидетелями моего поражения и позора. А ведь Сильвия еще вчера предупреждала о подобном, и почему я ее не послушала?

Ответ пришел сам. Потому что была самоуверенной и самонадеянной дурой… Суккуба, поверившая в свое всесилие, вот только Сакс оказался хитрее… и сильнее.

Сейчас даже упавшая люстра казалась мне знаком судьбы. Что, если призрак матери был реален и таким образом пытался заставить меня остановиться?

Я горько усмехнулась и, сквозь вновь надвигающуюся волну истерики, спросила у пустоты:

– Что же ты, мамочка, не остановила его? Почему не обрушила потолок ему на голову?

Ответа не последовало..

– Да кому я это все говорю… Тебя ведь никогда не было со мной, мамочка. Даже сейчас ты молчишь. Ну и молчи дальше, либо дай хоть какой-нибудь знак, что ты существуешь.

И снова тишина. Логичная и беспощадная.

Интересно, а на что я рассчитывала, на гром и молнии?

Словно в ответ на мои мысли, из глубины комнаты раздался стук.

Я вздрогнула и вжалась в фарфоровый борт ванны.

Потому что стучали не в дверь… такой дребезжащий звон характерен для ударов по стеклу.

Звук стих, и я перевела дух, надеясь, что мне все же показалось. Через мгновение стук повторился. Кто-то барабанил в окно. А потом еще и еще.

Я растерянно подтянула покрывало, до конца не понимая, что происходит. Все же в призраков я не верила, даже если это призрак матери.

– Поздно бояться, Ло, всё, что ты могла потерять, ты уже сегодня потеряла, – с этой мыслью я поднялась в полный рост и на негнущихся ногах вышла из ванной комнаты.

Стучали действительно в окно.

За плотно задернутыми шторами я плохо различала силуэт стоящего на карнизе. Мне было даже нечем вооружиться. Единственную вазу, способную служить оружием, я разбила о стену. Перешагнув через ее осколки, двинулась к окну, там резко одернула занавеси и ахнула: с другой стороны стояла Лиза. Босиком на карнизе, в вечернем платье, закатанном выше колен, чтобы удобнее двигаться.

Одними губами она прошептала:

– Открой.

Всё ещё превозмогая боль внизу живота и кутаясь в тяжелую от воды и капающую накидку, я дернула задвижки и распахнула рамы. Лиза, словно только этого и ждавшая, спрыгнула в комнату.

Она не требовала от меня объяснений. Все и так было понятно по моему внешнему виду. Лизабет стащила с меня мокрое покрывало и потянула за руку обратно в ванную. Голую и совершенно беззащитную. Там затолкала под горячие струи воды и долго поливала, убеждаясь, что я начинаю отогреваться.

Она действовала быстро и решительно, а я не узнавала собственную сестру. Сейчас она казалась непривычно уверенной, гораздо более собранной, чем я.

Я привыкла помнить ее мягкой, а не такой: подобной стали и камню.

– Как ты здесь оказалась? – почему-то ответ на этот вопрос казался сейчас очень-очень важным.

Сестра выключила душ, подала мне полотенце со стены и ответила, всё также заикаясь, как раньше:

– Ты с-сама в-видела, через окно по карнизу. Меня поселили в с-соседней комнате, – в ее зрачках при взгляде на меня читалась боль.

Она никак не комментировала произошедшее. А что тут еще скажешь? Всё и так понятно.

– Зачем ты пришла? Это же опасно! Ты могла упасть.

Надо же. Даже сейчас я продолжала беспокоиться о ней, а при мысли, что Лиза кралась по карнизам ко мне на высоте четырех-пяти метров, становилось неуютно. Она же могла сорваться.

– Не м-могла. Я уже сто р-раз такое проделыв-вала. Мне нужно б-было ув-в-видеть тебя, – ее взгляд опустился в пол. – Прости, что мне не уд-д-далось тебя остановить. Прости… Я в-в-ведь знала, что ничем хо-хо-хорошим это не з-з-закончи…

Она осеклась на полуслове, дернулась, словно от разряда электрического тока, и зашипела от боли, оттягивая золотой ошейник от кожи.

– Греется, зар-ра-за, – сквозь зубы произнесла она, а я увидела красный след от ожога в месте, где металл касался тела. – Предупреждает, чтобы не болтала лишнего.

Значит, вот как это работает? Обронишь лишнее слово и боль в качестве сигнала заткнуться.

– Ты ведь целовала Сакса, – догадалась я, – и теперь знаешь, что у него в голове и все его секреты, но не можешь сказать.

Лиза просто смотрела. Даже кивок с ее стороны мог бы обернуться болью, но я и без слов все понимала. Почему-то меня начал душить смех.

Громкий, грудной, со всхлипами на отдельные слова.

– Его поцеловала суккуба! Ты… Ах… Поцеловала, но не та! Какая превратность… А мною побрезговал!

Наверное, я еще долго могла бы так хохотать, обнимая себя руками и яростно впиваясь в предплечья ногтями, если бы не оплеуха.

Лиза с размаху зарядила мне по щеке, разом остужая весь пыл и останавливая истерику. Схватила меня за плечи и резко тряхнула:

– Заткнись! – прорычала она, глядя в лицо и словно гипнотизируя взглядом. Сестра и сама сейчас была клубком оголенных нервов. Только если я себя абсолютно не контролировала, то она была воплощением собранности. – Ты немедленно же успокоишься! Выйдешь из ванной, оденешься, нацепишь на лицо самое сильное и независимое выражение, на которое только способна. А потом покинешь комнату как победительница! Неважно, что произошло здесь между тобой и Саксом. Важно другое! Все гости внизу наслаждались твоим проигрышем, они уже упивались им. Но никто из них не понял, что здесь произошло потом.

Потому что даже сейчас, Сакс до сих пор в доме. Слышишь, Лора! Он не ушел! И не уехал. Он выскочил из этой спальни, сказал, что убьет любого, кто сюда сунется, и теперь методично надирается виски! Все видят его разбитые руки, кровь на губе и трещины в очках! Все строят догадки: был у вас секс или он убил тебя в порыве гнева, когда ты не стала отдавать выигрыш! Поэтому соберись. Еще ничего не закончилось. И ситуацию даже сейчас можно перевернуть в свою пользу. Твоя война продолжается, Ло, не проиграй эту битву до конца!

– Но у меня ведь больше нет дара?

– К чертям дар! Без него живут миллионы женщин. Артур рассказывал мне о Флоре, она ведь каким-то образом собиралась выполнять это же задание. Значит и ты сможешь!

Она вдруг осеклась и выпустила меня из рук, так же резко как и схватила, я же медленно переваривала смысл ее слов, но доходило до меня совершенно иное:

– Ты не заикаешься… – пораженно выдохнула я, потому что всю эту боевую речь Лиза выпалила на одном дыхании, ни разу не сбившись. – И когда ты встречалась с Артуром?

Я придирчиво осмотрела сестру новым взглядом. На сей раз она не хваталась за шею, а значит, ошейник не имел ничего против озвучивания этой тайны клиента. Или не клиента? Если бы Франц рассказал ей о Флоре в первую встречу, Лиза бы уже свалилась замертво, нарушив случайно оброненной фразой пункт о конфиденциальности.

Догадка острой иглой пронзила самое сердце.

Артур ведь хотел встретиться с Лизой ещё раз поговорить и возможно поцеловать. На любом другом вечере, где она будет нанята в качестве эскорта. У Франца не было бы ограничений, который накладывал договор Квартала, а значит, и Лизу бы они не связывали.

– Атриум… – пораженно выдохнула я.

Все встало на свои места. Все, кроме одного… Артур не мог переспать с Лизой. Ведь не мог же? Не стал бы…

– Это было невозможно контролировать, – тихо произнесла Лиза, словно оправдываясь передо мной. – Подобно спичке, поднесенной к пороху. Взрывная волна. Цунами, которое накрывает и сносит все на своем пути… Как и рассказывала мама. Настоящая любовь.

– Этого не может быть… – я схватилась за голову, сжала виски ладонями и вновь сползла на пол. Мысли вихрем проносились в сознании, и сотни чувств раздирали изнутри.

Если я думала, что больно мне сделал Сакс, то я ошибалась.

Больно мне было сейчас. От всего, что навалилось разом.

Артур влюбился в Лизу. У меня под самым носом и переспал с ней. Скрывался и таился, зная всю мою возможную реакцию. Чего он хотел добиться этим?

Уберечь меня? Оградить? Когда собирался посвятить меня в происходящее?

Возможно бы и рассказал, если бы я не приперлась к нему той ночью пьяная и голая…

Я подняла взгляд на Лизу, но слезы застилали обзор.

Вот она стоят передо мной, суккуба из Квартала, над которой шесть лет висела угроза потери дара. Которую я жалела и мечтала спасти.

Но сейчас она влюблена, беременна и, наверное, даже счастлива от чувств к Артуру, несмотря на то, что ее держат в золотой клетке. Она, в отличии от меня, выиграла эту партию.

А я разбита, разломана на части, и, несмотря на иллюзию свободы, потеряла все.

Завидовала ли я ей?

Да.

Настолько сильно, что эта зависть пугала и заставляла ужаснуться. Я не имела права испытывать к Лизе подобные чувства, потому что она моя сестра, и не она виновата в моей глупости и проигрыше Саксу. Не ей и расплачиваться за мои грехи.

– Значит, вот о каких проблемах говорил Артур, уезжая из Столицы, – мой взгляд опустился на низ ее живота. Лиза накрыла его руками. Нежно так, тепло и трепетно. Мое сердце защемило, словно тисками. – Вот почему торопил с выполнением задания, вот почему вопреки всем правилам и планам решил искать способы твоего спасения…

– Он обещал найти артефактора, который создавал ошейники, – произнесла она, садясь со мной рядом, кладя руки на мои ладони и убирая их от висков. – Именно он, как незримый поводок, удерживает суккубов в Квартале.

– А контракт?

– В нем только условие о девственности, которой у меня теперь нет, и требование не раскрывать тайны клиентов. А с этим, поверь, я справлюсь. За шесть лет я научилась очень хорошо молчать.

Вот кого надо было брать в разведчики. Ее, а не меня. Она бы не провалилась так бездарно.

– Сколько у нас осталось времени?

Я вдруг отчетливо поняла, что года на освобождение сестры у меня больше нет. Несколько месяцев, до тех пор пока не начнет расти живот. Может, чуть дольше.

– Месяца т-три, пока с-с-могу скрывать, – ее заикание вновь вернулось. И несмотря на то, что интонации казались уверенными, я поняла. Лиза волнуется. И боится. Очень боится, вопреки напускному спокойствию снаружи.

И все же, я поразилась ее стойкости. Продержаться столько лет в Квартале и не сломаться. Почему-то мне всегда казалось, что я стану ее спасительным канатом, за который она будет хвататься, когда я вытащу ее на свободу. Спасу, научу жить без гнета Квартала. Позабочусь, чтобы впредь все было хорошо.

По всему выходило, что Лиза и без моего участия прекрасно справлялась, более того. Сейчас именно она была спасательным кругом, за который должна была цепляться я.

Моя сестра пришла мне на помощь, чтобы вытащить из пучины отчаяния, в которой утопил Сакс. Пришла заставить меня собраться с духом и дать новую цель.

Если честно, плевать я теперь хотела на всю разведку Арсамаза, любые задания по соблазнению канцлера и выуживанию секретных сведений из его головы.

Я не смогла справиться с этим с даром, и вряд ли сумею без него.

При мысли о том, чтобы просто приблизиться к Саксу даже на несколько метров, меня начинало колотить.

Важно сейчас было другое.

Лиза и ее будущий ребенок. Маленькая суккубочка под ее сердцем. Они мое новое задание, а не взлом тайн озабоченного сына узурпатора.

Гори огнем весь Панем, если я подведу Лизу…

– Мы вытащим тебя, обещаю, – глядя ей в глаза, прошептала я. – Мне только одно непонятно. Как же это произошло? Хваленый разведчик, лучший из лучших. Менталист. На Артура ведь никогда не действовала иллюзия суккубов, почему он поддался чувствам, поставил под угрозу все, над чем работал долгие годы?

Это не укладывалось у меня голове. Франц всегда выверял каждый свой шаг, продумывал, просчитывал. И все равно налажал.

Он, а не я.

Лиза опустила взгляд в пол, и щеки сестры заалели. Ее первый раз был явно более романтичным, чем мой…

– Он сказал, что хочет меня поцеловать и приоткроет для меня немного свой разум, чтобы я увидела правду о том, что он не врет. А дальше я плохо помню… Чистый инстинкт. Разум вернулся, только когда все закончилось… – она подняла лицо на меня, увидела напряжение в моем теле, и осеклась. – Прости, Ло. Я не буду больше при тебе говорить об этом.

– Ничего, – с трудом ответила ей. – Я сама завела эту тему. Впрочем, можешь не продолжать. Все и так понятно.

В памяти дословно всплыла фраза Артура, произнесенная тем вечером:

“Ты – суккуба, и когда встретишь того самого, в кого влюбишься по-настоящему, тебя потянет к нему с непреодолимой силой. Тогда-то и поймешь, как сильно ошибалась на мой счёт. Поверь, эти чувства нельзя перепутать ни с чем.”

Злое пророчество, которому теперь не суждено сбыться. Франц знал, о чем говорил, потому что прошел через это. А я? Я действительно поняла, как сильно ошибалась безоговорочно доверяя Артуру и подчиняясь во всем…

В следующие полчаса Лиза помогала мне одеться и приводить себя в порядок. В ее крошечной сумочке нашлось немного косметики. Она умело замаскировала следы от недавней истерики, чтобы глаза не казались слишком опухшими. Подвела веки, припудрила нос, накрасила губы нежно-розовой помадой. Красной, как оказалось, она никогда не пользовалась.

– И запомни, – продолжала инструктировать меня Лиз. – Не показывай им свои слабости. Все только этого и ждут. Помни, что любое поражение можно обратить в победу.

Она заколола мне волосы узлом и очень аккуратно водрузила на голову шляпку.

– Спасибо, – пробормотала я и не в силах больше сдерживаться, обняла ее. Прижала, как можно крепче.

Теперь Лиза – мой островок спасения в этом мире. Константа, за которую я буду цепляться.

– Мне пора, – она мягко выпуталась из объятий и шагнула в сторону окна.

Взобралась на подоконник и, улыбнувшись на прощание, перешагнула через парапет. Я бросилась к оконной раме, дабы убедиться, что с ней все в порядке. Лиза, как гибкая кошка на мягких лапах, успешно миновала несколько метров до окна соседней спальни и юркнула внутрь. Только после этого на душе у меня немного полегчало.

Долгие минуты затем я простояла у выхода из комнаты, гипнотизируя взглядом замок, прежде чем дотронуться до него и открыть. Потом собиралась с духом, а затем прикрыла глаза, досчитала до трех, и нажала на холодный металл кованой ручки.

Дверь длинно скрипнула, распахиваясь во всю ширь, и я сделала шаг вперед. Но самое главное было другое.

Я улыбалась.

Глава 2

/Деймон Сакс/

Многие годы я потратил на то, чтобы выковать свой новый облик. Уверенный, нерушимый, без слабостей.

Личность, равнодушную ко всему, но наблюдавшую за всеми.

Меня считали подонком, злодеем, пауком, сидящим в центре политической паутины и дёргающим нужные нити. Прислушивающимся к любым, даже мимолетным вибрациям, анализирующим все и вся, просчитывающим любые шаги наперед.

Я был достойным учеником и преемником генерала Сакса. Таким же чудовищем! За это меня боялись и ненавидели.

Вот только всегда есть кто-то лучше. Тот, кто сейчас обвел меня вокруг пальца. Заставил заглотить наживку, поверить в небылицу и оступиться.

С глаз словно шоры сняли, когда я вышел из комнаты, где только что изнасиловал… именно так. Я, конченый сукин сын, который изнасиловал девственницу. Чем я думал в этот момент? Где была голова, когда творил все это с Амандой?

Я не думал. Вообще, не думал.

Гнев, злость и похоть – вот, что мною руководило. А ещё жажда вдохнуть умопомрачительный запах этой девушки. Различить ее настоящий аромат за нотами неведомого парфюма, втянуть его полной грудью и не потерять от этого голову окончательно

Что я хотел сделать с Амандой? Растоптать, раздавить, уничтожить?

Вот именно это я и сотворил. Собственными руками. И теперь ненавидел себя за это.

Сбитые костяшки пальцев ныли, но эта боль ничто по сравнению с той, что сейчас чувствовала она.

Я сел на пол. Прямо здесь, в коридоре, откинул голову назад, опираясь затылком о холодную стену. Слышал, как Аманда тихонечко воет там за дверью. Плач болезненный и разрывающий меня на части. Потому что в нем повинен только я.

Именно я, а не тот, кто присылал мне анонимки, подкидывал ложные сведения о невинной девушке. Даже шифровки с Юга и те оказались ложью. А значит, определенно либо там, либо здесь в столице есть те, кто скармливал мне эти данные. Одно непонятно, на кой черт им было порочить мисс Харрисон? Вот только ответ на этот вопрос я буду искать потом. Сейчас нужно было подумать, как всё исправить.

– Да ни черта ты не исправишь, – прошипел сам себе, и несколько раз с силой приложился затылком о стену. – Разве что, пулю в лоб пустить. Ей, наверняка, теперь от этого станет немного легче.

Станет, но не надолго. Потому что я помнил, какими взглядами ее провожали, когда, проиграв, Аманда уходила за мной.

Ее сожрут! Морально! Доломают то, что не сломал я.

Я поднялся на ноги, подхватил трость и направился к лестнице на первый этаж. Впервые за долгие годы мне хотелось сбежать. Трусливо и не оглядываясь, потому что понимал, рано или поздно Аманда спустится и мне придется взглянуть ей в глаза. Но уехать и оставить ее одну на растерзание злым шавкам-сплетницам я не мог.

Первый удар приму на себя. Если в случившемся виноват я, мне и отбиваться.

Когда вышел в зал, здесь все еще играли в покер, но что-то тут же неуловимо изменилось. Взглядов на мне стало больше.

Шакалы.

Всюду переглядывания и перешептывания! Что ж, стоит заметить, пища для размышлений у них теперь появилась знатная. У меня наверняка тот еще видок.

Разбитые очки, губы, кулаки.

Интересно, сколько из них сейчас решит, что я убил Аманду? Я поймал на себе особенно испуганный взгляд Сильвии, она дернулась в мою сторону, явно намереваясь о чем-то спросить, но тут же осадил ее и всех вместе взятых:

– Кто сунется в гостевое крыло, лично убью! – а после без лишних уточнений уверенно прошел к подобию бара, где разливали виски.

Зачем я это делал? Да хер его знает. Наверное боялся, что все же сбегу! Сяду в машину и уеду в город, потому что от осознания того, что она там одна наверху – разбитая и уничтоженная мною, внутри вскипала ненависть к самому себе и страх. Глубокий страх того, что стал таким же чудовищем, как и генерал Сакс!

Все, к чему я стремился, это стать лучше, не повторять его ошибок, но вот – кажется уверенно иду по его стопам. Только он избивал меня, а я стал насильником!

Видел же, как она боялась. Истинный страх в глазах, но все равно не остановился. Сам себя убедил в ее притворстве, сам себя оправдал и сам ей вынес приговор. Уничтожив тем самым, то единственно прекрасное, что могло произойти в моей жизни.

Виски со льдом обжег горло.

А ведь я ей нравился. До всего произошедшего. Она пыталась сама сделать искренние первые шаги. Пришла в бюро, звала на ужин, получила отказ, но даже после этого не сдалась.

Затуманенный взгляд вновь выловил в толпе Сильвию. Девушка волновалась, нервно сцепляя руки, и нервничала. Косилась на лестницу, и явно хотела бы подняться. Вот только побаивалась!

Трусиха! А ведь, умирай сейчас наверху девчонка, никто бы даже не дернулся ей помочь! Побоялись бы меня ослушаться!

Через час ко мне подошел лорд Сортон, глава пограничной дирекции и член совета. Весьма аккуратно и с полной осторожностью поинтересовался, можно ли отправить в одну из гостевых нанятую им на сегодня суккубу. Мол, время позднее. А девушка, исключительно для экскорта на вечер, по контракту этой ночью бодрствовать была не обязана. Я мимолетно взглянул на переминавщуюся за спиной Сортона Лизабет Фокс и, пальцы сами сжались с такой силой, что бокал с односолодовым виски треснул в руках, впиваясь осколками в кожу. Потому, что в глазах девушки читалась немыслимая боль, сходная с той, что видел в глазах Аманды. Сходная, но не точно такая же. Словно Лиза была птицей со связанными крыльями, но отпусти, и через время она воспрянет и улетит, а вот Аманде ее крылья я сломал. Причем выламывал каждую косточку с особой тщательностью, специально стараясь причинить как можно больше боли.

– Пусть идет куда хочет, – бросил я и усмехнулся от ненависти к самому себе. Лизабет ведь знает, что сейчас в моей голове и наверняка понимает, что сотворил…

И я отвел от нее взгляд, стыдясь себя и собственного поступка, опустил глаза на свою руку в потеках крови и виски, видел, как они смешиваются между собой, но ничего не предпринимал. Никакого самолечения. Любая боль сейчас мое наказание.

Сортон ушел, ушла и Лизабет.

Будет забавно, если ее поселят в одной из комнат со злосчастными лепестками роз.

Чертовы цветы! А ведь именно факт их наличия разозлил меня больше всего! Потому что этот позерский жест от расчетливой стервы Харрисон казался мне изысканным издевательством, а на деле вышло – что Аманда действительно попросила подругу сделать что-то романтичное!

Проклятье! Я разрушил все!

Каким же я был идиотом, если не понял этого раньше. Все мои чувства указывали на то, что девчонка мне не врала, я же поверил фактам, которые и не факты вовсе.

Найду гниду, сфабриковавшую шифровку – сгною в камере.

Мне принесли новый бокал, и я продолжил методично нажираться, заливая в себя новые порции, не обращая внимания на крепость напитка.

Музыка продолжала играть и все так же бесила. Карточные партии не прекращались. Казалось, все вокруг стали забывать с чего начался сегодняшний вечер, вот только я не обманывался. Шакалы все помнят, а главное, ждут. Если понадобится, будут ждать до утра. Лишь бы увидеть, как спустится Аманда: ее поражение, и что буду делать я, когда это произойдет.

Я же и сам этого не знал, но как же мне хотелось повернуть время вспять и все исправить! Вот только разбитую вазу уже не склеить! И даже новой не заменить! Можно лишь с сожалением разглядывать острые осколки, когда-то составлявшие красивый узор..

В какой-то момент подошел Крастор, он крайне дружелюбно спросил, не желаю ли я остаться этой ночью в одной из гостевых спален, пытаясь убедить, что в таком состоянии за руль нельзя.

Я же и без него это прекрасно понимал.

– Не останусь!

Да, я был пьян, но ум мыслил даже лучше и трезвее, чем обычно. В этом доме кругом враги, не исключено, что именно сейчас в каких-то десяти метрах находятся те, кто заварил эту кашу, и теперь ждут подходящего момента для второго удара. Поэтому остаться здесь? Никогда.

– Крастор, позвоните в мой столичный дом. Трубку поднимет дворецкий, объясните ему ситуацию. Он знает, что делать!

Черта с два Ричард знал, но я был уверен, что преданный слуга сообразит, как поступить! Взять второй автомобиль из гаража и приехать сюда, за мной.

Внезапно музыка стихла. Либо мне показалось, что она стихла. Потому что на мгновение мир затих и замер.

Мой взгляд был прикован к лестнице, по которой спускалась она.

Ослепительная до смертоносности, словно солнце в пустыне, и улыбающаяся оскалом хищной львицы. Аманда Харрисон спускалась с видом победительницы, шла твердой поступью, а об ее идеально ровную осанку мог бы разбиться айсберг. Непрогибаемая, несмотря ни на что.

К ней тут же подлетела Сильвия, спросила о чем-то, но до меня не донеслось даже обрывка фразы. Юная мисс Тамми почему-то махнула рукой в мою сторону, явно указывая Аманде, где я нахожусь. И она посмотрела, так уничтожающе, взглядом острым, словно разбитая кромка хрусталя. Я отвел глаза.

Не смог найти в себе силы взглянуть на девушку после всего случившегося.

Слабак. И теперь об этом будут знать все. Потому что сильный никогда бы не поступил с женщиной так, как поступил я.

Еще никогда в жизни я так открыто не обнажал перед всеми свои слабости, как сегодня. И делал это специально, чтобы дать собравшимся шакалам пищу для размышлений гораздо более вкусную, чем разбитая и униженная Аманда. Но она, похоже, не нуждалась в моей помощи. Прекрасно справлялась сама, я же продолжал заливать муки совести алкоголем. Потому что стоило мне вновь увидеть девушку, как сердце в груди болезненно сжималось от воспоминаний о том, что сотворил.

Вот что мне мешало потребовать у нее в качестве выигрыша исчезнуть из моей жизни раз и навсегда? Оставить ее в комнате одну, а самому собраться и уехать в Столицу.

Думаю, оценивая все перспективы, Аманда выбрала бы именно этот вариант.

И все же, параллельно со всеми этими вопросами, меня не покидал и другой: зачем она села за стол? На что рассчитывала, выдвигая ответное требование ночи?

Между мной и ею не было ничего, что давало бы повод добровольно отдаться мне, да ещё и на кровати, устланной розами. Возможно были симпатии, но у нас даже поцелуев не было.

Так почему она сразу потребовала ночь?..

Теперь я видел ситуацию так, будто Аманда, являясь дочерью богатого предпринимателя, решила повыгоднее вложить свою девственность в ночь со мной. Вот только опять же не укладывались в картину лепестки роз и ее страх от любого намека на близость. Потому что, если бы это было ее взвешенным решением, реагировала бы Аманда совершенно иначе!

Или решила, что я лучший кандидат на роль ее первого мужчины?

Я горько усмехнулся и залил в себя очередную порцию виски.

Ты ошиблась с выбором, девочка! Или я в очередной раз ошибся с выводами. Потому, что в единую логически связанную цепочку все факты никак не желали складываться.

К Аманде тем временем подходили все новые люди. В итоге, она оказалась облепленной подружками Сильвии, которые теперь отгоняли от нее всех подслушивающих подальше, чтобы первыми разжиться последними сплетнями. Они ее расспрашивали, причем так громко, что тонкие и визгливые голоса слышал даже я.

– Мы так испугались за тебя, душечка! – самой активно “напуганной” была Клара. Змея подколодная, первая слившая мне информацию о якобы “распутном поведении мисс Харрисон”, но с ней я разберусь. Обязательно, правда, позже. Когда сам лучше осознаю ситуацию и протрезвею. – Господин Сакс вышел из комнаты таким злым. С окровавленными руками. Я предлагала вызвать полицию…