Текст книги "Учитель"

⁂

2002 год. Редакция узбекской службы

Что-то не так, что-то действительно было не так… В редакции сложилась какая-то липкая, тревожная обстановка. Руководитель службы гримасничал и задавал Зиёде странные вопросы, буквально терроризируя ежедневными звонками. Странно… Сначала она думала, что он ее проверяет. Каждый день происходило одно и то же – вопросы и ответы. Дальше – больше. Руководитель от слов перешел к действиям. То подходил слишком близко, то стоял за спиной и наблюдал, то ходил по пятам. Неудобно и неприятно. Нет, это неправильно – не иметь личного пространства. Начались бессонные ночи…

Через год муж переехал в другой штат, и Зиёде стало совсем страшно. Бывают разные недуги. Телесные болезни вполне можно излечить, а вот избавиться от тайных душевных ран намного сложнее. То же самое касается и неправильного восприятия неприятной действительности. Побороть эти проблемы собственными силами фактически невозможно. И уж точно нельзя предсказать, кто именно станет тем самым целителем наших душевных ран и появится ли он вообще.

Зиёда впала в депрессию. Все валилось из рук, нервы были оголены до предела. Ей перестали поручать вести передачи, ее просьбы по проведению интервью оставались незамеченными, проигнорированными.

Самый страшный момент в жизни каждого человека – это этап, когда он понимает, что совершенно один в этой жизни. Родные люди, любовь которых он принимал как должное, семья – все в один момент могут оставить. Мужчина, даже тот, которому полностью доверяешь, может предать без сожалений. Так люди оказываются в полном одиночестве.

Именно в такой непростой момент жизнь Зиёды в одночасье изменилась. Причиной тому стал Он, ее друг Роберт. Роберт был сотрудником радиостанции. Он был мужчиной другой расы, но понимал и поддерживал ее в этой странной обстановке. Иногда Зиёде казалось, что он читает ее мысли. С ним ей было по-настоящему легко и хорошо. Слишком хорошо, чтобы продолжаться долго…

В редакции был шок. Каждый день Роберт и Зиёда были вместе. Как это так? Она что, связалась с черным? Сумасшедшая! Это же ненормально, это какая-то аномалия!

Как объяснить, что становится началом взаимного притяжения двоих людей? Поначалу чувство зарождается в условиях необходимости понимания и помощи со стороны, начинается с одиночества одного и отзывчивости другого, с бескорыстной помощи тех, кто давно списан со счетов и от кого уже точно не ждешь помощи. Кажется, откуда ни возьмись зарождается незримая связь, редко доступная пониманию окружающих. Как ни крути, мезальянсы встречаются всюду, и уж кому, как не одиноким, знакома вся эта тематика, ведь именно в ней и кроется их спасение.

⁂

Как и ожидалось, далее последовало приглашение в кабинет шефа. В Ташкенте это называлось «вызов на ковер».

– Я вас слушаю, мистер Нусрати.

– Нет, это я вас слушаю. Какие у вас отношения с этим черным?

– Прежде всего он человек, и у нас хорошие отношения, человеческие.

– Вы не знаете этих черных! Они не мы, они же мусорная яма!

– Вы не можете так говорить о людях.

– Нет, могу, и еще как могу! Вам два дня сроку. И чтобы я больше этого не видел и никогда об этом не слышал!

– Два дня? Какой срок? Для чего?

– Два дня, чтобы порвать с этим мусором!

– А если я этого не сделаю?

– Тогда я приму административные меры. Например, напишу докладную в бюро о том, что вы не выполняете свою работу и ведете себя, скажем так, неправильно. Вас, поверьте мне, уволят, и на этом вашей карьере придет конец! Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах!

С самого детства все стараются продемонстрировать свою силу. И с самых ранних лет нам объясняют, что силы добра всегда побеждают силы зла. Однако по мере взросления мы приходим к выводу, что в жизни все обстоит совсем иначе. Добро отступает, а последствия зла остаются.

Зиёда шла по длинному коридору, казалось, все вокруг потемнело, слезы застилали глаза. В голове стучали грязные слова и угрозы. Быстрей домой, быстрей, быстрей!

И тут, как будто почувствовав ее состояние, навстречу вышел Роберт:

– Что случилось? Кто тебя обидел?

– Нам нужно поговорить. Послушай, мы не можем больше общаться. Пожалуйста, прошу тебя, оставь меня в покое!

– Что? Нет, постой, так не пойдет. Я должен знать, что случилось!

– Хочешь правду?

Слезы, как ручей, хлынули из ее глаз, она никак не могла остановить их поток. Сердце застучало быстрее, дышать стало тяжело. Она рассказала ему все.

Зиёде нужно было что-то предпринять, она не хотела быть уволенной и остаться без работы. Это было несправедливо и нечестно по отношению к ней. Роберт был на ее стороне.

– Это неправильно. Я твой друг, ничего не бойся и верь мне. Я тебя не оставлю. Нам нужно рассказать все, что произошло. Руководство должно принять меры. Твой шеф не может так поступать, быть таким беспардонным и лезть в твою личную жизнь!

Зиёда была согласна с Робертом, она понимала, что должна повлиять на ситуацию. Последний разговор с шефом закончился словами: «Я сделаю все, чтобы вас отсюда выкинули!»

⁂

Власть – это то сокровище, о котором в большинстве случаев люди и не задумываются до того момента, пока у них ее не отнимут. Не имеет значения, это власть политика над народом или влияние одного любовника на другого. Да, каждый человек хотел бы иметь свой вид власти, и именно для того чтобы иметь в жизни выбор. Жить, не имея выбора и ощущая невозможность изменить что-либо, – это, пожалуй, наказание, которое можно сравнить лишь с одиноким существованием в полной темноте.

⁂

Сотрудники стали замечать, что шеф редакции наблюдает за Зиёдой, до ее знакомых стали доходить слухи о странных делах, происходящих у нее на работе. К счастью, Роберт всегда был рядом. Он звонил с утра на работу и говорил ее: «Ты красивая и добрая. Я горжусь тобой». Она рассказывала ему о том, что происходит в редакции, как она провела программу, как вел себя шеф. Большинство работников уже знало о том, что происходит. Многие относились к ней хорошо и переживали за нее.

Никому не подвластно определить силу любви. Той любви, которая ведет к облегчению невзгод и тягот, любви, в угоду которой человек готов пойти на любые жертвы, которая подталкивает достойных людей совершать жестокие преступления. Даже после нашего ухода любовь продолжит жить – тот, кто нас любит, о нас не забудет. Да, каждый из нас ищет любовь, хотя порой, обретая ее, очень сильно об этом жалеет.

День ото дня ситуация становилась непредсказуемой, нужно было найти выход. А он на тот момент был только один.

Роберт привел Зиёду к директору департамента по гражданским правам бюро. Там она рассказала все, что знала и видела. Директор внимательно ее выслушала.

– Может быть, это всего лишь ваше субъективное отношение и эмоции? Может, все совсем не так?

В ответ Зиёда пожаловалась на звонки шефа – ежедневные, ежевечерние, ко многому обязывающие. Она рассказала, что эти звонки не умолкают даже в воскресные дни, когда она хочет отдохнуть от работы и просто побыть с детьми. Зиёда пояснила, что она устала от шефа и его постоянных расспросов о семье, о муже и просто от скользких комплиментов.

Директор не хотела верить на слово:

– Но у вас же нет доказательств, что он, шеф, вам звонит, не так ли?

– Почему нет? Вот здесь, на кассете, я записала некоторые сообщения, которые он оставлял. Здесь десять, но это далеко не все. Остальные автоматически были вычеркнуты из памяти телефона. Мистер Нусрати звонит мне каждый день, я уже перестала подходить к телефону.

Директор была очень удивлена, услышав в записи голос человека, звонившего своей подчиненной явно в нетрезвом состоянии. Она послала запрос агентству о проведении внутреннего расследования. Разбирательства длились почти три месяца. Были опрошены свидетели – коллеги, сотрудники отдела.

После долгих раздумий агентство предложило следующий вариант:

– Давайте-ка мы переведем вас в редакцию русской службы! Вы же профессионал и прекрасно владеете русским языком. Вы поработаете там, а потом мы отправим вас на русское телевидение, где вы будете вести передачи. После, когда откроется вакансия в редакции узбекской службы, мы вас туда вернем.

Зиёда напомнила, что до конфликта шеф узбекской службы обещал повысить ее в должности. В ответ услышала, что об этом речь не идет.

– Ну, понимаете, сейчас мы не можем этого сделать, но со временем, возможно, что-то и получится.

Тогда Зиёда задала еще один вопрос:

– Какие меры будут приняты относительно шефа?

Заместитель директора адиостанции бросила в ее сторону удивленный взгляд:

– По поводу шефа… Мы его приструним, и он получит административное взыскание.

– И это все?! – она была в шоке.

Значит, человек, который доставил ей столько неприятностей, оскорбил, создал ужасную, недружелюбную и даже враждебную, атмосферу в редакции, человек, который бесцеремонно влез в ее личную жизнь и этим заставил страдать не только ее и ее семью, но и совершенно других людей, получит всего лишь административное взыскание?

Значит, агентство ее тихо переводит с глаз подальше, и вопрос таким нехитрым образом исчерпан? Ну конечно! А как иначе? Нет человека – нет проблемы! А шеф будет по-прежнему работать, получать зарплату, жить в своем доме и смеяться во весь голос над своими пошлыми анекдотами и дальше играть в свои грязные игры. А когда он будет встречать Зиёду в коридорах агентства, он будет издевательски смеяться ей прямо в лицо.

Здорово, не правда ли?

Она отказалась от такого унизительного решения вопроса, а следом написала жалобу и подала официальное заявление с просьбой о рассмотрении ее дела на более высоком уровне. Дело приняли, и копии записей телефонных сообщений шефа, а также названия его любимых эротических страничек, которыми он наслаждался во время рабочего дня, закрывшись у себя в кабинете и используя государственную собственность в своих целях, легли на стол директора бюро.

Копию официального заявления и просьбу о помощи в объективном рассмотрении дела она отправила в Конгресс США, сенатору штата. Немного погодя агентство получило запрос от сенатора по этому делу. В агентстве занервничали.

Когда из департамента по гражданским правам бюро шефа вызвали на собрание и доложили, что происходит, он испугался по-настоящему и вызвал к себе на совещание всех приближенных к себе сотрудников.

Началась война. Расстановка сил была такова: шеф редакции с двадцатилетним стажем работы, вся редакция и все агентство – с одной стороны, Зиёда, ее дети и Роберт, ставший неким спусковым крючком в грязной игре узбекской редакции – с другой.

⁂

Понятие «соперничество» имеет различный смысл для разных людей. И все же как в дружеском поединке, так и в смертельной схватке итог всегда один: есть победители и есть проигравшие. И безусловно, очень важно определить, в какую войну стоит вступать, ведь каждая победа имеет определенную цену.

Зиёда не хотела иметь ничего общего со своим шефом. Она не хотела играть в его игры, не желала плести интриги, не хотела писать доносы, когда начальник настаивал, чтобы она рассказывала ему обо всем, что происходит на работе, докладывала, кто и что говорит, чем занимается. В качестве вознаграждения шеф обещал ей повышение по службе, но она категорически не хотела отвечать на его телефонные звонки, а звонил он ей по большей части в нетрезвом состоянии, и не хотела жить под его контролем.

Насколько Зиёде было известно, Америка считалась свободной страной. И в этой стране она хотела просто работать, получать удовольствие от своего труда, от общения с людьми. Она просто хотела нормально жить, не загрязняя свою голову ненужными вещами.

– Я работала в Ташкенте много лет, и знаете, я ни разу не сталкивалась с подобной ситуацией, никогда не встречала подобного отношения. Ни ко мне, ни к другим людям. Я всегда работала с профессионалами своего дела, коллеги, которые меня окружали, помогали мне, никто не устраивал подобных интрижек. Я думала, что здесь работают люди высокого уровня, а сейчас мне кажется, что я попала в звериное логово, – однажды сказала Зиёда, глядя прямо в глаза шефу. – Как бы вы себя чувствовали, если бы на моем месте оказалась, к примеру, ваша супруга и ее начальник вел себя подобным образом?

В ответ она увидела его злые глазки, горящие ненавистью, и поняла, что он чертовски напуган. Да, началась война.

Интервью Зиёды, ее беседы с высокопоставленными чиновниками, экспертами и учеными по Центральной Азии были исключительно патриотичны, они все выражали надежду на то, что, имея богатую историю и все больше интегрируясь в мировое сообщество, страна будет развиваться по демократическому пути и войдет в число сильнейших государств мира. Она гордилась своей работой, но подозревала, что некоторые сотрудники редакции не могли найти себе места из-за переживаний по поводу ее успехов и, возможно, от зависти. Своей собранностью, организованностью она раздражала многих своих коллег. И шефу срочно нужно было что-то предпринять.

И он предпринял – поручил сотрудникам отдела следить за ней: когда она приходит, когда и куда уходит, с кем разговаривает и о чем. В редакции сложилась жуткая, недоброжелательная обстановка. Те коллеги, с которыми она работала душа в душу, в одночасье стали ее игнорировать и писать на нее доносы шефу. У американцев это называется «вопросы 5 W: What, When, Where, Who, Why?», в переводе на русский «что, где, когда, кто и почему?». Коллеги стали придираться не только к каждому ее интервью, но и к каждому ее слову. Работа в редакции стала сложна для Зиёды не с профессиональной, а с моральной точки зрения, давление на психику стало настолько сильным, что хотелось бросить все, исчезнуть и никогда больше не видеть ни коллег, ни начальника.

⁂

Сплетни – это не самый безобидный вид развлечения, это как бы случайный разговор, в котором правда переплетается с ложью, где обсуждаются нелепые догадки, базирующиеся на вымышленных фактах. Самый лучший способ защититься от ядовитого жала слухов – это всегда говорить правду и ждать того дня, когда люди начнут наконец судачить о ком-то другом. Сплетни заменяют людям творчество, отношения, развлечения. Когда у человека нет настоящего, когда его жизнь пуста, то сплетня становится единственным наполнением бессмысленного существования. В пустой жизни и драка – событие, на пустом лице и царапина – украшение.

Роберта удивляли люди, которые заняты сплетнями и больше ничем: «Странные… Они что, не знают, что играют с огнем? Как это глупо!»

Эта молчаливая, напряженная обстановка в редакции была очень похожа на затишье перед бурей.

Провести четкую границу между злом и добром совсем не просто. Хорошие, казалось бы, люди грешат. А плохие (или не такие уж и плохие?) почему-то творят добрые дела. Тогда отчего же мы так хотим видеть в этом мире только черные и белые цвета? Возможно, причиной этого является то, что в каждом из нас мирно уживается и милосердие, и жестокость. И любой из нас может пойти на все.

⁂

Зиёда не отчаивалась, в один миг повзрослевшие сын и дочь поддерживали ее двадцать четыре часа в сутки. Она поняла, что у нее есть огромная сила – ее дети, которые верили в нее и любили ее. Они защищали ее как могли, и их поддержка дала ей веру в себя и силы для продолжения судебного дела. Ей часто стал сниться любимый дедушка. Он сидел, курил папиросу и сквозь улыбку, немножко прищурившись, говорил ей: «Если кто-нибудь тебя обидит, не жди, просто врежь!» Бодрая, с новыми силами она просыпалась и шла дальше.

Через шесть месяцев внутренних независимых расследований, благодаря некоторому давлению сенатора, было установлено, что имели место домогательство и, как результат, дискриминация. Агентство должно было решить, что делать дальше. Вопрос был поставлен ребром. Дальше – больше. От шефа редакции в срочном порядке потребовали написать заявление по собственному желанию в связи с уходом на пенсию.

И он ушел. Или его ушли. Радио тоже закрылось. Очень простая логика: радио закрыли, Зиёда попала под сокращение и, естественно, осталась за дверью. Так и дело закрылось. Куда она могла теперь пойти? Да никуда. Агентство непримиримо к создателям разных проблем, оно имеет огромный опыт в решении таких неординарных ситуаций…

Да, наша жизнь может измениться за одну секунду. Может сложиться дружба, которая раньше казалась маловероятной. Работа и карьера, казавшиеся самой важной частью жизни, могут быть оставлены навсегда, увлечения, которые были потеряны, могут вернуться. Однако люди должны быть рады любым изменениям в жизни, потому что в любой момент может случиться так, что ничто и никогда уже не изменится.

⁂

Зиёда чувствовала, что вынуждена сдаться и забыть это дело. Ей предстоял нелегкий выбор – кормить семью или искать правду. Истина и справедливость могли стоить ей очень дорого в смысле нервов, морального, психического и материального состояния. Ей необходимо было найти адвоката, денег на которого, конечно, не было.

А потом бы ей сообщили, что ее жалоба не имеет никаких оснований, вот и все. Дело в шляпе. Но в агентстве не учли один момент – ее горячее стремление найти справедливость и правду, ее огромную веру в себя и праведное желание ответить тем, кто сделал ей больно, кто отнял у нее работу, средства к существованию и веру в людей. Зиёда была умна и терпелива, у нее была огромная любовь ее детей и поддержка надежного, верного друга.

Слепота… страшная болезнь, не позволяющая людям видеть то, что находится прямо перед их глазами. К примеру, жена не хочет принимать во внимание ревность, которая съедает ее мужа. Девушка не способна увидеть, что ее соперница может превратиться в подругу. Мужчина предпочитает игнорировать чувство вины, которое притаилось в глубинах его души. Как ни крути, земля полна незрячих людей. Однако наиболее опасны из них те, которые не могут увидеть зла, зародившегося в их сердцах. И для того чтобы обрести защиту, для начала нам следует открыть собственные глаза и разыскать этих людей раньше, чем они найдут нас.

Зиёда начала искать адвокатов по всему Вашингтону с просьбой помочь ей на основе pro bono, то есть вести дело до завершения без оплаты. Адвокаты, с которыми она разговаривала, поддерживали ее, но никто не хотел браться за ее дело. Но в конце концов она убедила одного из них. Оптимистичный настрой адвоката внушал надежду:

– Я знаю, что у вас трудности, и понимаю ваше состояние. Я хочу вам помочь и возьмусь за это дело. Только я боюсь, что, пока вы искали работу и деньги, время подачи жалобы в суд истекло. Но я постараюсь сегодня же представить вашу жалобу судье округа Колумбия. Если нам улыбнется удача, судья примет ее.

⁂

2005 год, сентябрь. Округ Колумбия, Вашингтон

Удача улыбнулась. Несмотря на то, что судья был очень строг и непримирим, прочитав изложение дела, он принял его на рассмотрение.

Примерно в это же время агентство объявило об открытии вакансии на узбекском телевидении, и Зиёда сразу подала заявление.

Наступила тягостная тишина. Когда нет работы, чувствуешь себя ненужным. Молчит твой телефон, и электронная почта пуста. Ожидание в молчании – что может быть хуже? Как будто жизнь остановилась, как будто тебя отрезало от мира…

Через некоторое время Зиёда получила ответ от агентства – отказ. Копия отказа была приложена к делу. И так подряд три раза. Отказ, отказ и еще отказ. Причина отказа везде значилась одна и та же – нет опыта работы и квалификации. И смешно, и грустно. Смешно потому, что еще пять лет назад она была принята на эту работу, соответствовала всем требованиям и отлично справлялась со своими обязанностями. А грустно потому, что через каких-то пять лет она вдруг перестала соответствовать вакансии.

Тем временем было открыто уже второе дело о преднамеренном отказе агентства. Деньги же стремительно уходили.

Потом наступил день, когда стали звонить кредиторы. Ежечасно, ежеминутно. И тогда, не имея никаких идей и не зная, как найти выход из создавшегося положения, Зиёда от отчаяния впала в депрессию. Так называемым козлом отпущения почему-то стал именно Роберт. Зиёда обвиняла его во всех грехах, хотя и сама порой не знала и не понимала, что творит. В ее сознании все поехало в обратном направлении. Она ненавидела себя, ненавидела его. Зиёда возненавидела свой выбор, переезд в Америку, который оказался нелегким, нерадостным и проблемным. Она чувствовала себя загнанной в угол. Почему она не осталась там, где ей было комфортно, или не завела адвокатскую практику? Да потому, что ей была назначена эта участь. Потому что она хотела опробовать крылья, узнать, как высоко сможет подняться. Вот и попробовала. Милая, немножко избалованная Зиёда. Наверное, просто слишком многое до этого давалось ей легко.

А теперь она узнала, что не все достается так просто. Теперь она была вынуждена принимать жесткие решения, она должна была пострадать, повзрослеть. В сложившихся обстоятельствах никто не мог ей помочь. Ей впервые стало страшно. Роберт совершенно случайно, через знакомых узнал, что у нее большие финансовые трудности.

В Америке вы берете кредитную карточку в руки и легко, с удовольствием тратите деньги. А потом приходит время оплачивать счета, и ни одну компанию, выдавшую вам кредит, не волнует, что вы потеряли работу. Они просто отдадут ваше дело другой компании, которая методично и упорно будет выбивать из вас долги.

Роберт поступил благородно, как настоящий мужчина – взял в банке ссуду и оплатил все ее задолженности. Она была свободна от долгов.

Агентство по-прежнему молчало. Адвокат упорно отправлял запросы о решении вопроса в агентство. Наконец-то пришел долгожданный ответ – агентство предложило переговоры. Адвокат сказал, что до суда тянуть не стоит, что это очень долгий и порой изнурительный процесс. Но на тот момент Зиёда решила точно – она будет идти до конца. Пока дело рассматривалось, прошло около четырех лет. Зиёда искала работу каждый день, чем только ни пришлось ей заниматься, чтобы прокормить семью. Агентство же набирало новых сотрудников. Все эти люди, не имея ни американского гражданства, ни зеленой карты, дающей право жить и работать, всю свою деятельность посвящали критике и осквернению родной страны. Очень уж им хотелось остаться в Америке, они старались занять свое место под солнцем. И помогало им в этом деле старшее поколение перебежчиков.

Время летело незаметно, все менялось очень быстро. И если до этого Зиёда думала о карьере, теперь она стала размышлять реалистичнее. Дома, в Ташкенте ни о чем пока не знали. Она не хотела расстраивать родителей и все объясняла просто: радио закрылось, бюджет не выделили, ищу работу, все хорошо.

Письмо от Зиёды подруге Азизе:

«Привет, моя дорогая! С Новым годом тебя, твоих детей и всю семью!

Так уж получается, что в Ташкенте мы не можем никак встретиться, а в Америке все пути ведут в Рим. Последний раз я встретила тебя на свадьбе. Потом с головой ушла в семейные дела: починить крышу, побелить стены, уборка, стирка, а еще поиск работы, подача заявления и постоянное ожидание ответа. После я проводила Малику в Нью-Йорк и очень сильно переживала: устроилась ли дочь на работу, как она там, не тяжело ли ей в этом сумасшедшем мегаполисе, а после была несказанно рада, когда ребенок устроился. Главное, что она счастлива и у нее вся жизнь впереди – море эмоций!

После я взялась помогать Тимке в написании сценария, в подготовке к съемкам, поиске места для съемок. Спасибо всем, кто поверил моему единственному и любимому сыну, ведь бюджет-то был очень ограничен. Ну вот и съемки наконец закончились! Так интересно было работать! Потом я летала в мегаполис, чтобы увидеть дочь. Затем вновь взялась за поиск работы. Отдала 140 $ агентам по трудоустройству, которые оказались обычными аферистами. Отправилась в Коннектикут к русским миллионерам, чтобы учить их детей русскому языку, и уже на месте де факто узнала, что им нужна уборщица. Знаешь, однажды мне так страшно было. Нужно было отнести корм для огромных псов (их было четыре!), а я с детства боюсь больших собак.

Я решила, что с такими миллионерами мне не по пути, и вернулась домой к Малике. Неожиданно было оказаться в такой ситуации – сидеть и плакать в маленькой комнатке, которую она снимает. А сегодня я поняла, что проделать такой длинный путь стоило. Я увидела мегаполис, сумасшедший город, город-сказку – Нью-Йорк, который далеко не всем открывает двери, но всасывает всех. Там как в туннеле: или станешь тем, кем хотел, или тебя выдавят, как из тюбика. Там я прошлась по до боли знакомым местам, до Рокфеллер-центра, заказала жареные орехи и салат, купила калифорнийское красное вино, а после долго сидела с дочерью и смотрела на ночной город. Потом я опять собрала сумку, рано утром села в автобус и доехала до Вирджинии, встретила там Новый год. Следом опять сорвалась в поисках работы во Флориду, увидела там знаменитый пляж Майами Бич, поработала уборщицей у соотечественников и вновь вернулась в Вирджинию. Там я провела лишь одну ночь, вернувшись обратно в Бруклин. Там я простудилась и заболела, а через неделю собрала оставшиеся силы, села на самолет и прилетела в родной дом.

Мне стало так грустно, душа заныла. Мне так хотелось иметь дом, работу. Дети успокаивали. Дочь сказала, что ей нужно три месяца, чтобы получить «промоушен». Сын сказал: «Мама, все хорошо, приезжай обратно. Тебе всегда есть куда вернуться!»

Конечно, мне нужно ехать домой, больше некуда. Но я так не могу. Как-то глупо, но я сижу и жду звонка или сообщения, я готова в любой момент выйти на работу. Но мне непонятно, что дальше…

Маме не скажешь – будет плакать и переживать. Сестра и братья вряд ли поймут. Ведь всегда было все хорошо, а теперь все иначе…

Не знаю, дорогая моя, почему я пишу тебе все это. Наверное, для того чтобы выплакаться и чтобы хоть еще один человек узнал, как мне одиноко.

Я тебя очень уважаю и ценю! Жаль, что время пошло какое-то суматошное и мы так и не встретились в Ташкенте.

Обнимаю тебя крепко! Береги себя и пиши мне».

Письмо от Азизы Зиёде:

«Дорогая моя! Ты всегда была сильная, смелая и успешная! Только ты ничего и никогда не боялась! Мы всегда восхищались тобой! Выше голову! Ну-ка, где твой оптимизм? Все будет хорошо!!! Я буду ждать тебя в Ташкенте, прилетай скорей!»

Письмо было солнечным, теплым, но сил порадоваться ему не было. Каждый день Зиёда отправляла свое резюме, но ответ все не приходил, ее надежды таяли.

⁂

Без семьи человек одинок в этом мире и дрожит от холода

Она решила позвонить в Москву сыну, чтобы узнать, как у него учеба, какие новости. Но в этот момент вдруг зазвонил телефон. Она радостно схватила трубку в надежде, что это звонок по поводу работы. Услышав голос сына, она обрадовалась еще больше.

– Тимка, привет, студент! Как ты? Как учеба? Как Москва?

– Здравствуй, мама, ты, главное, не переживай, у меня нехорошие новости…

– Как? Что случилось? С тобой все в порядке?

– Со мной все хорошо, только вот… – голос его дрожал.

– Ну, говори же!

– Папа умер…

– Что? Папа?!

– Нет, мой дедушка… твой папа…

Жутко закружилась голова, стало тошнить…

– Как это, я же только вчера с дедушкой говорила… мы смеялись, все было хорошо…

– Да, я тоже говорил с ним вчера вечером. Утром он отвез бабулю в поликлинику, и там ему стало плохо. Пока привезли в больницу, пока доставили в реанимацию… – сын заплакал во весь голос. – Дедушка там умер… Сейчас я передам трубку дяде Джамшиду.

В трубке она услышала охрипший голос брата и закричала что есть сил:

– Джамшид, как это так?! Я вчера только с ним… – и вдруг сама начала рыдать во весь голос.

– Я тоже… Мне плохо. Мы в аэропорту с Тимуром, купили билеты. Ночью будем в Ташкенте. Сестра, что же нам теперь делать, а?..

Зиёда до сих пор не помнит, как закончила разговор, как положила трубку. Помнит лишь, что все время повторяла: «Что же теперь делать?» Помнит, что позвонила дочери, помнит крик на другом конце провода и внезапную мысль: «Надо в Ташкент, срочно, прямо сейчас, еще можно успеть!»

В 12 часов дня посольство закрыто и попасть туда можно было только утром. Ей нужно было получить срочную визу и заказать билеты. Она тут же позвонила в «Узбекские авиалинии» в Нью-Йорке.

– Диана, добрый день, это Зиёда.

– О, здравствуйте, как вы поживаете?

Зиёда объяснила, что ей нужны билеты, и изложила причину такой срочности.

– Примите мои соболезнования. Есть билеты на завтра, но вы в Вирджинии. Как же нам поступить?.. Знаете, я вам выпишу билет, а вы заплатите за него в аэропорту Кеннеди. Ваши билеты будут у нашего представителя. Вы успеете получить визу и приехать в Нью-Йорк?

– Успеем! Сделаем все, чтобы успеть!

Утром Зиёда с дочкой приехала в посольство и подошла к заветному окошку. Сотрудник посольства внимательно выслушал, что нужна виза в Ташкент для того, чтобы в последний раз повидать близкого человека.

– Мои соболезнования. Пожалуйста, не плачьте, я понимаю, как вам тяжело… Посидите, подождите немного.

Через десять минут им вынесли паспорта с визами.

Зиёда с дочерью успели на автобус до Нью-Йорка и за четыре часа приехали в город. Оттуда на такси добрались до аэропорта. Представитель авиалиний, молодой парень с билетами в руках, уже ждал их. Он провел их без очереди, и за это они были безумно ему благодарны.

Самолет поднялся в воздух. Мать и дочь обняли друг друга так крепко, как будто поняли, что могут потерять друг друга в любой момент. Потянулись долгие томительные четырнадцать часов перелета. Зиёда все время спрашивала у стюардесс: «Сколько еще лететь?» Ей было невыносимо больно оттого, что она находилась так далеко. За время долгого полета в Ташкент она вспоминала папу, свою прошлую жизнь, трудности получения иммиграционной визы в Америку…

⁂

1997 год, май. Москва, посольство США

Народ толпился около посольства с самого утра. У иммиграционного отделения люди ожидали интервью с консулом. Обстановка нервная, немного страшно. Наконец-то подошла очередь Зиёды. Ее с семьей впустили внутрь здания, там они прошли в большой зал, где все ожидали, когда их позовут к консулу. Зиёда прошла и сдала все документы в окошко, где было написано «Прием документов». Началось томительное ожидание. Сидячих мест не хватало, детям пришлось устроиться на полу и терпеливо ждать. Они были еще маленькие и часто просили пить или что-нибудь съедобное, потом запросились в туалет. В зале было шесть окошек: два для приема документов, четыре – для собеседования с консулом. В первых двух окошках сотрудники быстро проводили собеседования, и люди счастливо уходили. По наблюдениям Зиёды, четвертое окошко было страшным – там беседу проводила весьма строгая женщина. За три часа ее работы ни один из ее посетителей не получил документы на грин-карту. Зиёде так не хотелось оказаться возле этого окна!