Текст книги "Манипулятор. Глава 040"

ГЛАВА 40

– Вам там письмо пришло, лежит на проходной! – крикнула очкастая вахтерша мне в спину, едва я пересек линию заводских ворот и миновал проходную.

– Спасибо, хорошо, щас заберу, – обернулся я, кивнул и пошел в офис. «Ни здрась-те, ни до свидания!» – подумал я злясь. Тетка стояла и смолила сигарету, скрестив важно руки то ли на уже заметном животе, то ли на крупной груди, лежащей на этом самом жи-воте. Хотелось подойти и затолкать сигарету ей в рот. Я никак не мог смириться с цинич-ностью человеческого поведения. «Мазды» не было. Время чуть перевалило за девять, я пришел первым. Включил чайник и пошел обратно за письмом к проходной. Толкнул дверь домика. «Боже, какая вонь!» – пронеслось в моей голове. В тесном коридорчике в дальнем углу стояло ведро и таз, доверху наполненные какой-то серой отвратительной жижей – едой для сторожевых собак. Жижа, смесь разных каш непонятно с чем, источала тошнотворный запах. Желудок среагировал позывом. Я задержал дыхание, толкнул дверь в комнату, нырнул в нее и закрыл дверь за собой, инстинктивно желая не пустить ужас-ный запах следом. Вахтерша сидела за столом перед раскрытой книгой, не поворачиваясь ко мне, закрыла книгу, подвинула по столу мне конверт.

– Ага, спасибо! – произнес я, считал взглядом название книги – «Преступление и наказание» и пулей выскочил с зажатым дыханием на улицу. Свежий воздух показался наркотическим дурманом, я втянул его насколько смог глубоко и потопал в офис. Через десять минут прибыли все – пришел Сеня с сыном, подъехала под окно «газель» Пети, и следом «мазда».

– Привет! – выпалила Вера, первой войдя в офис, хлопнула по моей выставленной ладони своей. – Оп-па! Какие дела, что новенького?

– Да все по-старенькому… письмо, вот, на проходной забрал… – сказал я, зевнул и потянулся в кресле за столом, пожал протянутую Сергеем руку, добавил ему. – Не здоро-вается, прикинь!? Вот сука!

– Кто? Эта? – кивнул Сергей в сторону проходной. – Увлеченная Достоевским!?

– Ха!! – откинулся я в кресле. – Ты тоже видел эту книгу!!??

– Ну, я как-то зашел туда к ней, а там… Достоевский! – Сергей развел руками, гово-ря жестом – куда же нам сирым против такого – добавил с налетом презрения. – Такие вот у нас книги вахтерши читают!

– А я просто щас захожу! – начал я отвечать больше на вопрос во взгляде Веры. – Чтоб письмо взять, а у этой… – я хмыкнул – …«Увлеченной Достоевским», лежит книга на столе! «Преступление и наказание»! Ну и Серый, оказывается, тоже видел ее!

– Ааа… – протянула Вера. – Ну… что тут скажешь! Нам далеко до нее!

– Ну, книга-то хорошая… – сказал я философски, улыбнулся и закончил желчно. – Только эта баба – овца сраная! «Увлеченная Достоевским…»

– Роман все переживает, что какая-то баба с ним не здоровается! – сказал Сергей жене, повернул голову ко мне и с нажимом произнес. – Роман!! Да насри ты на нее!! Бу-дешь еще из-за какой-то дуры переживать! Она сидит там в своей будке вонючей с этими собаками и до старости будет там сидеть! Ей просто обидно за жизнь, вот она и рада тебе штырь засунуть, чтоб ты подергался! Не обращай внимания!

– Бля, как же там воняет! – кивнул я. – Это пиздец! Как они там целыми днями си-дят, я ума не приложу…

– Ой, да, пахнет там жуть, конечно… – сказала Вера, усаживаясь в кресло и запуская компьютер, даже инстинктивно поднесла руку к носу, будто закрываясь.

– А ты читал эту книгу? – весело посмотрел на меня Сергей, заканчивая копаться в своем портфеле, пихая его на полку вниз шкафа и грузно усаживаясь в кресло у двери.

– Читал, конечно! – сказал я. – Да это ж школьная программа, Серый! Ее в школе все проходили!

– Ааа… – протянул напарник без удовольствия, убрав улыбку с лица.

Зазвонил офисный телефон.

– Да, алло, – взял я трубку.

– Здравствуйте, а Верочку можно! – произнес чуть шепелявящий женский голос. Так случается у пожилых людей, когда зубной протез плохо подобран. Моя улыбка тут же испарилась с лица, я почувствовал, как волна негатива овладела мною и ушла внутрь теле-фонной трубки. Я понял, кто звонит.

– На, это тебя! – произнес я холодно, передав Вере трубку.

– Да, алло, да мам, привет… – произнесла в трубку та.

Я смотрел на Веру и думал, как так вышло, что у такой злой и гадкой матери-одиночки родилась такая замечательная дочь и совершенно никчемный сын-алкоголик? Воображение сразу нарисовало в голове по рассказам Сергея о теще ее нелицеприятный образ – зловредная бабка-неудачница недалекая умом и гадящая всем кругом. Мысленно я безоговорочно принял сторону Сергея и не хотел с этой нехорошей теткой общаться даже по телефону. Вера вернула мне трубку, я тут же избавился от нее, бросив на место.

Началась утренняя рабочая суета – в офис зашел Сеня, получил накладные на пер-вый рейс, и Петя укатил на погрузку. Мы сели за телефон и электронную почту. Звонки, переписка, заказы – все, как обычно. К обеду Вера сделала очередные месячные отчеты за сентябрь. Месяц по продажам почти не уступил августу. Впереди маячили: октябрь, ноябрь – активные продажи инсектицидов от грызунов; декабрь, январь, февраль – самый пик продаж парфюмерии. И соли для ванн, продажи которых уже пошли и должны были нарастать от месяца к месяцу всю зиму, идти на спад с апреля и к концу мая практически полностью остановиться. Летняя кампания закончилась, нас ждала зимняя.

После обеда стали решать вопрос с первым большим завозом солей на весь зимний сезон. Соли – товар тяжеленный и неудобный, стоил дешево, перевозка из Питера обходи-лась дорого. Вести мало – накладно. Везти много – опасно, можно было не продать все за сезон и остаться к следующему с просроченным товаром. Короткий срок годности солей в один год портил все. Но наши продажи еще в прошлом году подошли к объему одной фу-ры. Я задумался и предложил Сергею завезти в октябре полную фуру солей, двадцать пять-тридцать тонн.

– Ты думаешь, мы ее продадим? – неуверенно глянул на меня тот.

– Надо просчитать, Серый, – пожал плечами я. – Примерно просчитать по прошло-му году, сколько у нас берут аптеки, сколько сети, сколько остальные клиенты…

Работа закипела. Вера распечатала данные того года, Сергей засел за подсчеты. За пару часов обсуждений и прогнозов мы пришли к выводу, что все может получиться.

– Надо просто поступить… – подытожил я. – Мы загрузим фуру полностью самыми дешевыми солями, чтоб максимально понизить транспортную нагрузку. А сверху накида-ем пару тонн дорогих солей. Дешевые возьмем из расчета на весь сезон. Аж до весны. А дорогие примерно до Нового года. И будем их уже по мере надобности подвозить транс-портной компанией под заказ, чтоб лишнего не держать на складе. И все.

Сергей, не перебивая, выслушал. Склонясь над листком с расчетом заказа, пожевал губы, шумно выдохнул и произнес: «Ну да, нормально! Так и сделаем! Дешевые полнич-ком до весны завезем, а эти будем подвозить, чтоб не встрять с ними…»

Я кивнул.

Заказ был отправлен тем же вечером. Из Питера ответили, что товар наработают за пару недель. Мы стали ждать прихода солей к концу октября.

На второй неделе месяца к нам неожиданно приехали из «Люксхима». Приехали трое: оба совладельца – Асланбек, Эдик и старший сын первого. Мы совершенно не гото-вились к такому визиту и удивились ему, гости свалились как снег на голову. Вышло так, что шестеро человек сгрудились в нашей маленькой комнатке и начали обсуждать дела. Вера сидела на своем месте, Сергей в кресле за столом напротив нее. Я же, в силу уваже-ния и этикета, уступил оставшееся единственное кресло у двери Асланбеку, сын которого пристроился стоя подле отца. Эдик занял единственную свободную часть стены у двери, я стал рядом с ним. Всё. Весь периметр комнатки оказался тесно заполнен людьми. Первую половину переговоров я больше был наблюдателем. Асланбек по старой привычке начал вести беседу со мной. В его глазах читалось удивление и некое замешательство по поводу моего нового компаньона. Асланбек присматривался к Сергею, анализировал его. Сергей, спустя несколько минут обвыкся, вставил в наш диалог несколько фраз и перетянул обще-ние на себя. Я был не против по одной причине – все, что говорилось, я слышал уже много раз от этих людей. После случая с «Родным краем», когда «Люксхим» отгрузил товар за нашими с отцом спинами, я списал все договоренности с Асланбеком и Эдиком в утиль. Я понял, что цена их обещаниям и заверениям грош и что надо решать свои насущные зада-чи, не давая впредь этим персонажам никаких серьезных обещаний. Асланбек, не подавая вида, тем не менее, в переговорах явно прощупывал наши с Сергеем настроения и планы. Он удивился, узнав, что за последний год мы резко укрупнились и выросли как фирма. Наши позиции стали сильнее, что сразу проявилось в переговорах. Я занял жесткую пози-цию, помня все несправедливости, чинимые еще нам с отцом этими двумя. Разговор шел как под копирку всех предыдущих, гости долдонили одно – надо увеличивать объемы продаж, надо увеличивать число клиентов и все такое. Слушать подобное уже не было ни-какого желания. Я умолк, предоставив переливание из пустого в порожнего Сергею. Тому понравилось. Сергей буквально расцвел и даже будто физически увеличился в размерах – он распрямил и без того широкие плечи, откинулся назад в кресле, надул губы пуще преж-него и весь превратился в монолит важности и значимости. Даже Асланбек, видавший ви-ды, и тот вдруг повел диалог с Сергеем с элементами заискивания и прошения. Сергей цвел от его слов. Я впервые видел напарника таким – перед всеми восседал словно зачаток чиновника, единственный смысл жизни которого чередовать в своем лексиконе разреше-ния с отказами. «Да, ребята, это вам не со мной общаться или моим отцом», – мелькнуло тогда у меня в голове, я ухмыльнулся и продолжил наблюдать за всеми, подперев своей спиной стену и подоткнув за поясницу руки. Эдик был все тем же Эдиком, каким я его знал всегда – хитрый, изворотливый, беспринципный. Он всегда обещал и говорил то, что надо было в данный момент, лишь бы получить желаемое. Раньше мне казалось, что Ас-ланбек его зеркальное отражение – порядочный и исполнительный хозяин своего слова. Я стал в этом сомневаться, подумав, что скорее эта парочка исполняет роль «хорошего и плохого полицейских». Апеллировать к одному против нечистоплотности другого было делом пустым, коим я наивно занимался несколько лет. Внутри меня стал скапливаться негатив. Я знал, что сам себя накручивал, но ничего поделать с этим не мог – старые оби-ды лезли наружу, требуя сатисфакции.

– Давайте, предлагайте! – лукаво улыбался Эдик. – Мы же с Асланбеком только за! Мы за увеличение вашей прибыли! Пожалуйста, заказывайте товара сколько хотите! Предлагайте решения! Мы же вас всегда поддерживаем! Нашли клиента нового, нам по-звонили, сообщили! Ага, мы с Асланбеком знаем – все, этому клиенту Рома поставляет товар, все мы туда уже сами не лезем!

– Да как же это вы не лезете, Эдик!?? – не сдержался я. – Вы же в «Родной край» залезли! Мы… тогда еще с отцом работали… сказали вам, что надо попасть с вашим това-ром в «Родной край» и мы ходили к этому Саше целый год на приемы, сидели там в кори-доре!! И когда он дал уже свое согласие, вы взяли и завезли товар напрямую!! Целую фу-ру завезли!!

Я эмоционально вздернул вверх указательный палец. Эдик, не был бы собой, если б хоть как-то стушевался – он хитро улыбнулся, посмотрел мне прямо в глаза и, не стесня-ясь, произнес: «Рома!! Надо было сразу нам говорить! Сразу нам звонить, если кто-то из наших агентов отгрузил товар вашему клиенту! Мы бы сразу все решили!»

– Эдик!!! – почти выкрикнул я тому в лицо, закипев вмиг праведным гневом. – Ка-кие агенты!!??? Че ты несешь!!??? Ты же сам там лазил в этом «Родном крае»!! Я тебя ви-дел там в приемной!! Ты приехал тогда к нам в первой половине дня, а во второй поехал в «Родной край»! Зачем врать!!???

Тот смутился самую малость и лишь оттого, что его действия стали известны, но никак не от уличения в прямой лжи. Стыд Эдику был неведом. Я смотрел на него испепе-ляющим взглядом, Эдик ухмыльнулся и отвел глаза. Я ощутил эмоциональную яму, энер-гии не было – вся ушла на борьбу правды с ложью. А ложь лишь лукаво отвернулась. Го-ворить Эдику о порядочности было, все равно, что рубить топором воду. Я замолк, для меня переговоры были закончены. Кто бы чтобы не сказал после, я решил для себя твердо – меня это не интересует! «Надо держать свою линию, тупо зарабатывать деньги на их то-варе, пока возят бесплатно… не развивать специально ничего, специально не искать под их товар клиентов… вот, как продается, так и продается… пусть хоть обосрутся… я больше ради этих мудаков жопу рвать не собираюсь», – решил я для себя, и стало легче. Я даже слегка успокоился и апатично уставился в окно. В общении наступила неловкая тишина, которую преодолел опытный Асланбек. Он повел диалог с Сергеем. Тот продолжал важно восседать на кресле-троне, ощущая себя именно генеральным директором. Моя пикировка с Эдиком произвела на Сергея определенное воздействие – он окончательно расслабился и плавно скатился словами с этикета делового общения на бытовой дворовый уровень.

– Сергей, я думаю, вам и вашему партнеру Роману стоит поактивнее заняться про-движением нашего товара в вашем регионе, – лепил штампованный текст Асланбек. – Вот, обратите внимание, Эдуард здесь уже говорил. Мы активно расширяем ассортимент про-дукции. Запускаем новинки в производство…

– Да не, ну эти сраные новинки, они нам погоду совершенно не делают! – откинул-ся в кресле Сергей, произнеся фразу с убийственной надменностью и пренебрежением.

Во мне внутри все сжалось. «Блин, Серый! Ты что говоришь!? Это ж пиздец! Кто ж так разговаривает!?» – выкрикнул мой мозг, внешне же я лишь болезненно поморщился. Напарник сделал промашку. И сильную. Я, при всей своей деликатности, был за то, чтобы дать понять гостям, что наша фирма держится не только на их товаре, что те времена без-возвратно ушли, и как минимум, диалог надо вести на равных. Но не таким фатальным способом. Сергей откровенно харкнул в лицо хозяев фирмы-поставщика. На реакцию Эдика мне было насрать – беспринципных людей я сам не жаловал и не жалел. Но Аслан-бек. Я переметнул взгляд на него. Лицо Асланбека залилось краской, заметными усилия-ми он сдержал себя в руках и сумел ответить спокойно.

– Сергей, я думаю, не стоит так говорить про продукцию! Это труд людей все же. Хорошая она или плохая, решает все-таки покупатель. Мы, как производители, стараемся выпускать конкурентную продукцию… – произнес Асланбек и был перебит на фразе.

– Не, ну а че! – брякнул Сергей, разведя руками и расслабленно покручиваясь в кресле. – Это же так и есть! У нас есть несколько крупных дистрибьюций, которые мы тащим! Ваш товар у нас не на первом месте! Да, мы продаем его по старой памяти. Мы, когда объединялись с Ромой и Анатолием Васильевичем, еще тогда, влили ваш товар в общий прайс, но он нам погоду не делает, так что…

Сергей жестко и цинично утирал носы гостям. Я молча смотрел в пол и понимал всю опасность его поведения. Могли быть последствия. Я знал точно, Асланбек унижение не проглотит. «Виду он не подаст, но может и жестко ответить, – думал я, поглядывая исподлобья на всех по очереди, оценивая, – что-то будет, что-то будет…»

Общение после демарша Сергея довольно быстро затухло. Гости распрощались и с тяжелыми выражениями лиц покинули нас. Мы остались втроем. Я сел в кресло у двери.

– Серый, ну ты просто пиздец! – ужаснулся я и прыснул в кулак, сказалось напря-жение. – Блять, так разговаривать с Асланбеком! Это пиздец! Сраные новинки… Блять, ты видел его лицо!? Да он чуть не ахуел на месте! Я думал, у него глаза вывалятся и покатят-ся по полу…

– Га-га-га! – закинул тот голову назад, смакуя взглядом мой эмоциональный моно-лог. – Не, ну а че, Ромыч!? Че не так что ли!? Этот «Люксхим» нам дает меньше трети прибыли, он нам асоба роли не играет! Наценка там на все обычная, только на эти… га-га-га… сраные новинки мы нацениваем нормально, больше сорока процентов!

– Ну вот! – я вновь прыснул. – А ты… сраные! Пиздец, Серый, ты просто взял и на-срал на них, ты понимаешь!?

– Не, ну а че они себя так ведут, как будто мы им че-то должны!? – смотря на меня и еле сдерживаясь от смеха, сказал Сергей. – А так, забили им штырь, пусть вытаскивают!

Мы прыснули разом. Трагедия, по всем канонам жанра, перешла в комедию. Уже ничего нельзя было изменить. Где-то в подсознании я чувствовал, что нам такой демарш не сойдет с рук. И я осознал, что Сергей в очередной раз нагадил нашей фирме и уже не мелко. И это я тоже не собирался никак за ним исправлять и даже простил, а все по одной причине – Сергей своим быдлячьим и хамским поведением разом отомстил за все, что мы с отцом бесправно терпели раньше. Я утолил голод сатисфакции.

Под конец той же недели у нас скопились на руках деньги.

– Роман, слушай, ну че будем делать с наличкой!? – посмотрел на меня Сергей, сидя за столом с раскрытым портфелем на руках и пачками денег на столе. – Долгов у нас никаких нет, платить некому.

– Серый, да и нечего с ней делать, получается, – пожал я плечами.

– Ну че, будем тупо класть деньги на счет? – поморщился Сергей, давая понять, что мысль такая ему не нравится.

– Да а че еще делать? – развел я руками. – Можем на счет класть, можем так скла-дывать… Вариантов немного…

– Ну да! Сумма какая-то ни то, ни се! У нас по тридцадке в общаке, и я получил еще шестьдесят… эт сто двадцать…

Сергей смотрел на меня выжидающе, я на него, даже не пытаясь думать, куда деть столь малую сумму денег.

– Ну че, мож тупо возьмем себе? Выпишем премию по итогам летнего сезона? Ты в квартиру отнесешь, а я как раз начну ремонт в ванне и туалете, – сказал Сергей. – Тебе сколько там осталось?

– Одиннадцать метров, – тут же выдал я, зная цифру наизусть. – Чуть меньше… За пятьдесят отдал, осталось за десять целых и восемьдесят девять сотых метра.

– Ну вот, тебе тоже деньги нужны! – добавил Сергей, замерев руками над деньгами на столе как коршун над добычей.

Уговаривать меня не пришлось, деньги были поделены. Я взял свою часть и сунул три пачки во внутренние карманы джинсовой куртки.

После выходных, 16 октября в понедельник я отнес деньги в строительную компа-нию и вечером сделал запись в ежедневнике – «16.10.06 62.084 3.89м² 53.89м²». «Семь метров, осталось всего лишь семь метров», – думал я, застыв на минуту над раскрытым ежедневником, в котором строчками были записаны все шаги к обретению своей кварти-ры, большие и маленькие.

– Роман, слушай, у нас же в декабре смена генерального директора, да? – глянул на меня Сергей после обеда, едва мы вернулись на машине втроем из столовой.

– Ну да, точно не помню, но вроде да… – развел руками я, сидя в кресле у двери.

– Вер, когда у нас смена директора? – встрепенулся Сергей, приподнялся над сто-лом на локтях, заглядывая на жену поверх монитора.

– Сереж, можно посмотреть в учредительских документах, я не помню, – сказала та.

– В декабре, в декабре! – затряс указательным пальцем правой руки Сергей. – Я точно помню, мы фирму в декабре 2003 открывали, как раз три года до следующей смены! И там или пятого или третьего числа, я вот дату точно не помню!

Сергей откинулся на спинку кресла, прикусил нижнюю губу, вспоминая точную дату, скрестил руки на груди, довернул кресло в моем направлении, уставился на меня.

– А че ты вспомнил-то? – поинтересовался я.

– Да я просто подумал, это ж с бумажками возиться, переоформлением заниматься в банке… – Сергей посмотрел на меня, скривился уголками глаз. – Может, не будем, а, Ромыч? Оставим как есть?

Я молчал, слегка удивившись затронутой теме.

– Разницы-то, ведь, нет никакой… Решения мы принимаем вместе… А кто гендир, а кто замгендир… это у нас же формально. В банке подписи все равно же обоих нужны…

Сергей развел руками, чуть выпятил нижнюю губу, изображая непонимание смыс-ла в намечающейся процедуре по обмену должностями в фирме. Я задумался. По сути, он был прав – наша рокировка ничего не меняла. Чтобы совершить хоть какое-то юридичес-ки значимое действие, требовались оба учредителя, один не мог ничего. То же самое с фи-нансами на счету в банке – для любой операции требовались подписи обоих. Действие од-ного по личной инициативе и без ведома другого было невозможно. Я покрутил ситуацию в голове. И по-человечески Сергей был прав – предстоящий обмен местами ничего не ре-шал, лишь отнимал наше время через бюрократическую возню. Наша договоренность об обязательной рокировке раз в три года? Да, она была. Я понимал, что одно мое «да» и до-говоренность уйдет в прошлое за ненадобностью.

– Да давай… – пожал я плечами. – Можем и не меняться, Серый… Мне как-то все равно… Я не тщеславный, – хохотнул я, – мне от этой вывески «генеральный директор» не холодно и не жарко! Оставайся…

– А, ну, тогда и нормально! – ожил Сергей, встрепенулся, откинулся на спинку кресла с радостной улыбкой, будто скинул с себя тяжкий груз. – Ты у нас как серый кар-динал, Ромыч! Занимаешь не главную должность, но имеешь в фирме решающее слово!

Сергей гоготнул. Я тоже ухмыльнулся его комплименту, осознав ясно, что напар-ник намеренно мне польстил. Вышло топорно. Я ухмыльнулся именно корявости лести. Зачем? Внутри меня ни одна струна души не отозвалась на сказанное – лесть на меня не действовала, тщеславие действительно мне было чуждо. Я даже удивился, мне казалось, что Сергей достаточно изучил мой характер, чтобы не льстить мне попусту. Я еще раз ухмыльнулся, наблюдая, как настроение напарника мгновенно взлетело ввысь. Я понял, что значиться «генеральным директором», пусть мизерной фирмы и формально, для Сер-гея являлось чем-то важным и значимым. Я был не против. Почему бы не доставить ма-ленькую приятность другому, мне же она ничего не стоила.

В отношениях с Наташей что-то произошло. Поведение девушки изменилось. Едва уловимо, но я почувствовал. Улыбка ее стала формальнее, в глазах появились беспокойст-во и задумчивость. Когда наши взгляды встречались, Наташа поспешно отводила глаза в сторону. Я не знал, что случилось, догадываться не хотел и не пытался – списал такое по-ведение девушки на осеннюю хандру, которая захватывала все больше и меня. Я смотрел на увядающую природу и прислушивался к внутреннему состоянию. Во мне тоже будто что-то увядало, а шевеление нового едва ощущалось в зародыше. Я силился понять внут-ренние перемены, но не мог. Лишь ночами, когда я засыпал, в моей голове все чаще всплывали образы, вспыхнувшие разом той ночью. Они нарушали мое душевное спокой-ствие и толкали к каким-то действиям. К каким? Я не имел понятия. Пребывая в таком задумчивом состоянии, я машинально согласился на уговоры Сергея поехать с его семьей в субботу в загородный парк на природу. Ехать совершенно не хотелось, но я пребывал в такой хандре, что хотелось избавиться от нее хоть на время. Я вышел к дороге, Сергей подобрал меня на своей «мазде». В машине сидели все – Вера спереди, оба ребенка сзади. Я подсел к детям. Лёня, завернутый в зеленый комбинезон, молча таращил на меня свои внимательные голубые глазки. Лилька, получив неожиданно рядом зрителя, принялась поясничать и кривляться, вести себя сразу нарочито громко.

– Лиля, ну-ка сядь!! – командным голосом рявкнул Сергей, зыркнув на дочь в зер-кало. Девочка притихла, залилась краской, пришла в себя через мгновение, хихикнула, по-смотрела украдкой на меня, встретилась глазами с моей улыбкой, вновь хихикнула и во-зобновила кривляния.

– Лиляяя!! – угрожающим тоном произнесла Вера.

Мы приехали. Лилька выскочила из машины, Лёню наружу вынула Вера, постави-ла на землю. Мальчик стоял неподвижно, безразлично водя глазами по сторонам. Вера до-стала пакет с едой, приготовленной ей для детей дома, и повела Лёню за руку в парк. Лилька, кривляясь и приплясывая, побежала вперед. Сергей степенно, как глава семейст-ва, шел сзади в паре шагов. Я поднял ворот джинсовой куртки, поправил бейсболку и, су-нув руки в карманы джинсов, поплелся следом. Хандра не уходила. Следующие два часа прошли в тумане раздумий. Мысли бесформенной массой плавали в моей голове, то отпуская меня к реальности, то вновь затягивая в себя. Дети веселились – Лилька бегала, визжала и прыгала как заведенная, Лёня же, пытаясь угнаться за сестрой, не поспевал за ней в своем комбинезоне, топал ножками неуклюже. Я, Сергей и Вера о чем-то разговари-вали. Мои фразы были машинальны, я утопал в мыслях.

– А хорошо, что мы вот так можем взять и выехать вместе куда-нибудь, да, Ромыч? – сказал Сергей. – Вот поженитесь с Натахой, наделаете своих таких вот спиногрызов, бу-дет еще больше народу!

– Дааа! – засмеялась Вера. – Тогда еды надо будет с собой брать не один пакет!

Я кивнул и ухмыльнулся, зарывшись подбородком в ворот куртки и глубже в свои мысли. «Поженитесь с Натахой… может быть-может быть… все непонятно с этой Ната-хой… и любви, главное нет, ни у Натахи ко мне, ни у меня к ней… не случилось… просто нравимся друг другу и все… надо быть с собою честным… зачем себе врать… нет ведь любви… жениться просто на красивой и хорошей девушке, лишь бы было? А смысл? На-делаем детей и разведемся потом все равно… Глупо… ладно, пусть все идет, как идет… отношения, конечно, у нас так себе… да и ладно… срастемся – значит, срастемся, а нет – так и нет…»

– Мам, а ты взяла сосиски!? – встрепенулась Лилька и подскочила к лавке, стала заглядывать в пакет.

– Взяла, взяла! Лиль, закрой пакет! Не лазь там! – обрезала строго Вера.

Девочка обиженно отошла на пару метров. Лёня, услышав слово «сосиски» ожил и засеменил в комбинезоне к лавке, на ходу подняв руку в направлении пакета.

– Лёнь, что? Будешь кушать? – произнесла Вера.

– Есть он хочет, покорми его, – сказал Сергей.

Вера засуетилась – достала из пакета пластиковый контейнер, открыла его. Варе-ные сосиски и нарезанный черный хлеб лежали внутри. Лилька подскочила и протянула руку к контейнеру.

– Так, Лиля, ну-ка перестань прыгать! Если хочешь есть, сядь нормально и ешь! – рявкнула на дочь Вера.

Девочка отдернула руку, растерялась, огляделась кругом в поисках поддержки, встретилась взглядом со мной, виновато улыбнулась, потупила взгляд вниз, завела обе руки за спину и замерла на месте в нерешительности. Лёня подошел в лавке, протянул ручку к контейнеру, взял сосиску и по-детски неловко потянул ее в рот.

– Вер, посади его на лавку! – произнес Сергей.

Через мгновение Лёня был водружен на лавку и получил от матери в свободную руку кусок хлеба. Лилька нерешительно стояла у контейнера с другой стороны, колупая пальцами отставшую от лавки краску.

– Лиля, не ковыряйся, руки вымажешь! – скомандовала Вера. – Бери сосиску и ешь!

Девочка радостно схватила сосиску, вмиг повеселела, улыбнулась мне, отбежала на несколько шагов в сторону и принялась пританцовывать на бетонных плитках дорожки.

Время текло медленно. Я продолжал механически поддерживать общение и барах-таться в вязком болоте своих мыслей. Лёня, быстро слопав первую, принялся за вторую. Лилька прыгала, танцевала с начатой сосиской в руке. Лёня, надув щеки и посапывая, по-тянулся за третьей. Лилька скакала, разделавшись с первой наполовину. Лёня, не обращая внимания на хлеб, потянул на себя из контейнера четвертую. Лилька подскочила к лавке и цапнула из контейнера свободной рукой кусок хлеба. Лёня слопал пятую сосиску. Лилька прыгала, скакала – как могла, производила на окружающих и меня особенно впечатление. Лёня взял шестую сосиску. В контейнере осталась одна. Лилька почти доела первую. Лёня заканчивал шестую, когда Лилька подскочила к лавке за последней и потянула ее пальца-ми за край к себе. Лёня, затолкав в рот остатки, торопливо вцепился рукой в последнюю сосиску с другой стороны. Лиля замешкалась, тут же опомнилась и потянула на себя силь-нее. Разница в возрасте сказалась, Лёня почти выпустил свой край сосиски, тут же скук-сился и заголосил.

– Лиля!!! – рявкнул Сергей.

Девочка отдернула руку и отступила на пару шагов, посмотрев на меня вопроси-тельно. Я молча наблюдал за сценкой, продолжая поеживаться от прохладного осеннего ветерка. Начало темнеть, серые облака налились оттенками сумерек. Лёня воспользовал-ся моментом, схватил сосиску и потянул в рот.

– Лиля! Пусть Лёня ест! – фальцетом взвизгнула Вера.

Девочка виновато зажалась и затихла, ее глаза смотрели на меня с непониманием. Мне вдруг стало жаль эту наивную дурочку. Лилька, хотя и была всего лишь ребенком, но зачатки характера не сулили ей легкой жизни. Мне вдруг дико захотелось уйти. «Что я здесь делаю? – вдруг раздался ясный вопрос в моей голове. – Чужая семья, чужие дети, чу-жие радости… А что здесь делаю я? Участвую в их жизни? Зачем? А где моя жизнь? Поче-му я не живу своей жизнью? Я сейчас стою здесь, а мне не хочется здесь быть совершен-но… Так зачем я поехал? Неудобно отказать… Блять, как заебала эта дебильная черта ха-рактера! Веду себя, как размазня! Почему неудобно отказать!? Просто бери и отказывай! И все равно, что подумают! Ты не обязан потакать желаниям других людей!»

Я вдруг встрепенулся. Оглянулся. Мне стало страшно. Я стоял в определенном месте в определенное время, и я не хотел там находиться. Меня что-то словно вырвало из моей жизни и поместило в чужую. Насильно. И это насилие произошло с моего слабоха-рактерного согласия. Нет, я не был слабохарактерным, я это знал точно, но проклятая учтивость разрушала мою собственную жизнь на корню.

«Это не моя жизнь! Я здесь не должен стоять! Я проживаю чужую жизнь, а должен жить своей… Сергей живет своей и тянет меня в свою жизнь… Я же, соглашаясь и, раз за разом принимая его приглашения, убиваю свою собственную жизнь… каждый момент сог-ласия есть отказ себе в своей жизни… Я убиваю себя!» – пронеслось отчетливо в моей го-лове. Снова стало страшно. Я едва не ушел пешком домой.

– Ну что, будем собираться? – посмотрел на меня Сергей, едва Лёня прикончил по-следнюю сосиску.

Я кивнул и облегченно вздохнул, приняв твердое решение, никогда больше не идти на поводу ни у кого. Вообще ни у кого.

– Серый, поехали на выставку съездим!? – озвучил я зуд собственных мыслей.

– Эт куда, в Москву што ли…? – оторвал тот голову от подпиравшей ее руки и уста-вился на меня будто сонным взглядом.

– Ну да, в Москву! Погнали! – продолжал я распаляться, хорошо понимая источник своего желания – хотелось движений, хотелось новых действий, хотелось новой информа-ции, новых событий, новых контактов в деловой сфере.

– Ну и че мы там будем делать? – откинулся в кресле за столом Сергей, шмыгнул пару раз носом, проморгался, скрестил руки на груди, уставился на меня.