Текст книги "Манипулятор. Глава 037"

ГЛАВА 37

– Ромыч, ты в этом году как, в отпуск собираешься? – произнес Сергей в последний майский день. Мы сидели втроем в офисе и занимались текущими делами. Я оторвался от бумаг, глянул на напарника, его жену, задумался.

– Ды не знаю, – пожал я плечами. – Как-то не думал об этом совсем.

– Не, я к тому, что мы с Верко́м всегда каждый год в «Саше» на юг ездили на мо-ре… Детей брали и на машине ехали… А в том году не получилось поехать… «Саша» за-крылась, пока объединились, бизнес запустили… Ну, ты сам знаешь… А сейчас вроде как все уже ровненько – склад работает, отгрузки идут, Петя на развозе… – продолжил Сергей.

– Ну, и че ты предлагаешь, в отпуск нам сходить? – произнес я.

– Не, ну а ты против? – шмыгнул носом тот, закинул ногу щиколоткой на другую.

– Да не, мысль нормальная! – откинулся я в кресле за столом, задумался, переводя взгляд с Сергея на Веру и обратно. – Я просто соображаю… А вы когда бы хотели взять отпуск? Вы на море хотите съездить?

– Ну да, – поморщила носик Вера, перевела взгляд на мужа. – Мы бы детвору загру-зили и поехали бы, да, Сереж?

– Да, я бы съездил, отдохнул! – скинул тот ногу вниз, выдохнул будто облегченно. – А то уже второй год без отдыха, да и детей надо вывезти к морю, прогреть…

– А вы прям на машине хотите? – сказал я.

– Ну да, а че там!? Мы всегда так ездили, – кивнул Сергей, пожевал губу.

– Ды можно, в принципе… – пришел я внутренне к решению. – А вы когда хотите?

– Да вот можно с первого июня и поехать! Какой там день недели будет? – Сергей полез в карман за своим телефоном.

В следующие десять минут мы все решили – первые две недели июня проводят в отпуске Сергей и Вера, а вторые две недели – я.

–Ну че, порулишь тут пока один, да? – подытожил Сергей. – Сеня с этим Петю загрузят, так что тебе и таскать ничего не придется, собирай только заказы, да пробивай накладные. На безнале нам никакие проплаты не горят, две недели все подождут, а Вера тогда вернется, все, что надо проплатит… Наличку можешь тоже не получать, пусть лежит, зачем она тебе? Будешь с ней только таскаться…

В дверь постучали, вошел Петя и, вращая своими глазищами и тяжело дыша, будто подслушивал за дверью, гаркнул с порога: «Ром, Сереж, а это самое… а у нас отпуск в этом году положен или как!? Или мы, как крепостные, без отпуска…?

– Как крепостные, Петь! – поддержал Сергей шутку.

– Эхи-хи-хи! – прыснул Петя в руку.

– А когда ты в отпуск хотел бы? – уточнил я.

Выяснилось, что и Петя не прочь уйти в отпуск с начала лета на те же две недели.

– Петь, а как мы тебя отпустим, кто тогда товар будет возить? – заупрямился Сер-гей. – Не, мы не можем…

Петя завращал удивленными глазами, открыл рот, желая возмутиться.

– Не, Серый, ну мы же не можем, чтоб Петя работал и без отпусков! – сказал я.

– А как тогда мы работать будем!? – удивился тот.

– Нууу… Анатолия Васильевича можно попросить… – предложил я.

– Да он же будку еще делает, она у него без дверей! – произнес Сергей.

– Неее! – закачал отрицательно головой Петя, добавил «висяят!» и для убедитель-ности кивнул два раза.

– Ты видел што ли!? – глянул на него Сергей.

– Сегодня с утра… – кивнул еще убедительнее Петя. – У склада уже стоить… Как новенькая…

К концу дня вопрос с отпусками был решен – Петя уходил на отдых одновременно с Сергеем и Верой, отец согласился поработать это время на развозе, а Сеня вообще отка-зался от отпуска.

– Ну че, вы со следующей неделе на машине на Черное море? – подытожил я.

– Да, поедем… – кивнул Сергей.

– Тогда с вас морской сувенир, – улыбнулся я.

С понедельника на две недели мы с отцом будто вернулись в прежние времена – снова стали возить товар вместе. Я не мог себе позволить отпускать отца в рейс одного, а самому прохлаждаться в офисе. Растущие продажи дихлофосов быстро распалили мой азарт и я, забыв о времени и условностях, каждый день трудился с максимальной эффек-тивностью. Две недели пролетели быстро, и в понедельник 19 июня на работе объявились отдохнувшие и загоревшие Сергей и Вера. Подкатил и Петя.

– Ну че, Ромыч, какие дела!? – выпалил напарник, едва с цветущим видом и благим настроением переступил порог офиса.

– Да нормальные дела, Серый! – расплылся в улыбке и я, пожав мягкую и теплую его руку. – Нарубил денег за две недели неплохо! Знаешь, сколько контора заработала!?

Настроение Сергея стало еще благостнее, ноздри дрогнули, будто пытаясь уловить запах прибыли. Вера, шмыгнув на свое рабочее место и, слушая наш диалог, тут же закла-цала клавишами и мышкой, улыбнулась, произнесла:

– Сейчас посмотрим, что ты там наработал, пока нас не было… Ого!

– Сколько там, Веро́к? – подался к жене Сергей.

– Сто восемьдесят тысяч, Сереж… – произнесла та.

– Сто восемьдесят тыщ!? – Сергей картинно сдвинул брови, бросил на меня свой отработанный взгляд, глянул в монитор. – Ромыч! Ты там все дихлофосы что ли продал!?

– Все, не все, но затарил всех под завязку! Продажи хорошие, я поэтому старался все развезти по-максимуму. Мы тут с отцом так брушили, я аж устал даже под конец… – откинулся я на спинку кресла, ощутив облегчение, какое наступает у всякого человека, выполнившего свою работу честно и на пределе сил. – Так что, Серый, следующие две недели – ваши! Чтоб так же хорошо сработали, и заработаем за месяц отличные бабки!

– Ромыч, сделаем все, что сможем, ты когда в отпуск, завтра? – сказал тот.

– Да, завтра, – кивнул я. – Поеду в деревню, отдохну на речке… Первый отпуск за все это время, прикинь, Серый!? Даже не знаю, как это…

– А че ты на море не хочешь? – удивился напарник.

– Да не, не хочется, может, в следующем году…

– Ромыч, ну! – Сергей поставил портфель на стол, открыл его и запустил внутрь ру-ку. – Как и обещали, держи, подарок тебе привезли! На!

Сергей выудил из портфеля стеклянный половой член и протянул мне. Я опешил и уставился на подарок. Вера, залившись краской, расплылась в улыбке и потупила взгляд. Я, справившись с удивлением, понял, что подарок представляет собой бутылку с какой-то коричневой, будто заварка, жидкостью внутри. С торца членоподобная емкость заканчи-валась горлышком и пробкой. Сергей держал бутылку за горлышко и с довольным лицом наблюдал за моей реакцией.

– Серый! – выкатил глаза я. – Че это за херня такая!? Пиздец!

– Подарок, – гоготнул тот и потряс бутылкой-членом в воздухе. – Ну на! Держи!

Я взял подарок в руки и стал рассматривать.

– А там че, коньяк? – догадался я.

– Да, коньяк, – шмыгнул носом Сергей. – Ты же заказывал подарок, вот тебе пода-рок!

– Ааа… – протянул я, все еще пребывая в недоумении, ощущая, как портится на-строение и нарастает раздражение. То, как был подан подарок, отдавало издевкой. Я уси-лием воли подавил в себе растущее раздражение и решил все перевести в шутку, сказал:

– Ну спасибо, Серый. Как же я его домой понесу? Прям так, в руках? Я ж людей в маршрутке распугаю этим прибором!

Сергей, довольный своим выступлением, сунул портфель на нижнюю полку и усел-ся в кресло у двери. Вера, продолжая улыбаться и краснеть, выудила из своей сумки пакет и протянула мне: «На, держи».

– О, спасибо, Вер! – встрепенулся я, сунул подарок в пакет и положил на полку шкафа. – А то меня не поймут люди… Спасибо, Серый! Надеюсь, коньяк там хороший.

Я улыбнулся, пытаясь размыть в душе осадок, нанесенный грубоватым и нелепым подарком, и тут же переключился на работу.

Остаток дня прошел шумно и весело – Сергей и Вера делились впечатлениями от отдыха, я же был в предвкушении начала своего отпуска. По итогу дня, Сергей подвез ме-ня до дома, «мазда» покатила на дачу в Сладковку. Я глянул на пакет в руке, и вновь ощу-тил прилив раздражения. Я шел домой и не знал, что делать с таким подарком, тяжесть па-кета жгла руки. Чем больше я думал о подарке, тем больше он ощущался мною плевком в душу. Я пришел домой, зло сунул пакет в глубину стола и постарался тут же о нем забыть – я же был в отпуске.

– Серый, ну че, показывай цифру! – выпалил я в нетерпении, влетев в понедельник утром 3 июля в офис и едва успев поздороваться с ним и с Верой.

– Щас, Роман, погоди, – буркнул тот, размякший сидя в кресле за столом, потянулся к заготовленным на день накладным, крикнул. – Сееень!

За стенкой раздалось шевеление, торопливые шаги в коридоре, и в нашей комнатке появился кладовщик. Сергей вручил тому накладные, кладовщик вышел. В офисе повисла тишина – Вера кликала мышкой, другой рукой вороша бухгалтерские бумаги; Сергей с бесцветным отрешенным взглядом недвижимо полулежал в кресле.

– Серый! – гаркнул я нетерпеливо, ерзая в кресле у двери. – Ну че там с цифрой!? Показывай, чего набрушили, пока я отдыхал! Надеюсь, больше, чем мы с батей! Вер!?

Я перевел взгляд на жену Сергея.

– Вер, ну покажи ему, – с легким раздражением буркнул тот.

– Щас, Ром, – Вера отложила бумаги в сторону, забегала пальцами по клавишам, замерла. – Тебе распечатать?

– Да не, я так гляну! – подскочил я с кресла, шагнул к монитору и заглянул в него. – Ну, че там!? Сколько!? … Ооо… Шестьдесят???

Я ошарашено глянул на Сергея, тот не шевельнулся.

– Серый!??? Шестьдесят!??? – произнес я, напарник глянул на меня. – Серый, а че так мало то!???

Я, совершенно обескураженный цифрой, вернулся к креслу, сел.

– Роман, ну вот так, – развел руками Сергей. – Сколько смогли, столько продали.

– А че так мало то!? – таращился я на него в полнейшем непонимании. – Мы с от-цом вон сколько понавозили, вы че-то совсем нисколько продали…

– Роман, да а как я больше продам, если вы везде всех затарили!? – встрепенулся Сергей, подобрался в кресле. – Я куда не позвоню, везде товар есть, ничего пока не надо!

– Ну все равно, как-то мало уж совсем… – сказал я, ощущая, как внутри меня растет огромная дыра из пустоты и полнейшего разочарования. В голове роились воспоминания того, как мы с отцом две недели самоотверженно трудились – каждый день я дотошно об-званивал клиентов, собирая и выторговывая заказы, после мы грузили полную «газель» и катили с отцом по точкам, там я привычно обегал все инстанции, после выгружали и тас-кали с отцом коробки на складах и катили обратно в поселок, каждый день желая успеть сделать второй рейс. И так две недели. Мы выбились из сил, но результат вышел отмен-ный. И мое понимание работы ожиданием простерлось и на следующие две недели, кото-рые трудился за двоих Сергей. Трудился ли? Я глянул на размякшего в кресле напарника, и чувство обиды и вселенской несправедливости обожгло меня изнутри. Я понял, что Сер-гей вовсе и не напрягался свои две недели, а так вот провел их полулежа, все еще пребы-вая на отдыхе, понимая, что деньги за месяц уже, в принципе, заработаны благодаря моим действиям и можно не напрягаться. Меня словно обокрали в ожиданиях. До конца дня я боролся с застрявшим в груди комом чувством несправедливости, но настроение уже бы-ло испорчено. Вечером, не зная куда деть скопившиеся злость и раздражение, я схватил попавшийся на глаза пакет с подарком бутылкой-членом и выкинул тот в помойку.

Отец занялся, как и собирался, помидорами. Надо признать, будку он сделал отлич-ную. Практически «термобудку». Внутри было достаточно просторно, я мог стоять почти в полный рост, не хватало нескольких сантиметров. Четыре вентиляционных отверстия с задвижками спереди позволяли, по словам отца, поддерживать, когда нужно движение воздуха внутри. Мне очень нравилась его работа. Уж что-что, а на руки отец был мастер – все, что он делал ими, получалось практичным, крепким и выверенным.

Как-то вечером отец позвонил мне аж из какой-то станицы Краснодарского края. Он и его знакомый Вася укатили туда за тысячу километров вдвоем на своих «газелях» за помидорами. Разговор случился короткий. Отец сказал, что доехали они нормально, ло-жатся спать прям в кабинах машин, а по утру начнут скупать товар у местного населения и вечером постараются выехать в обратный путь. Я хоть и выслушал отца довольно сухо, но волновался за него всерьез. Я надеялся, что у отца все получится, он начнет, наконец, зарабатывать неплохие деньги. Тем более напарник – Вася, хоть и был мужиком скольз-ким, но очень уж опытным и ушлым в таком бизнесе – знал все – где, когда, сколько и в какую цену закупать и продавать. С такими легче начинать и можно избежать многих ошибок по неопытности. Но было одно «но», фрукты и овощи – товар скоропортящийся. Оно мне не нравилось категорично. Я, помня наши прежние с отцом мытарства с пивом, наотрез для себя зарекся иметь дело с подобным товаром. Я высказал все сомнения отцу в глаза. И то, что бизнес этот тяжелый для него в силу возраста – после пятидесяти лет за-грузить-разгрузить одному полторы тонны – очень нелегкий труд. Я склонял отца найти занятие, похожее на наш оптовый склад, но мои слова не были услышаны.

Следующим вечером отец снова позвонил и сказал, что выехал домой. Я пожелал хорошей дороги и волновался за него всю ночь и день, пока очередным вечером отец не отзвонился вновь. Я вернулся домой поздно, около часа ночи – отец уже спал в своей ком-нате. Утром, я проснулся на работу, его уже не было. Я позвонил – отец торговал вовсю на оптовом рынке. Вечером мы встретились дома и первый раз пообщались после его возвра-щения. Мне было интересно все, я набросился на отца с расспросами.

Приехали… переночевали… с утра начали скупать товар у местных… закончили поздно, около десяти вечера… загрузил в будку две тонны… решили с Василием ехать по-раньше с утра… лег спать… утром проснулся – Василия нет… уехал один втихаря ночью… пришлось отцу самому ехать обратно по незнакомой дороге… немного заплутал, пока вы-ехал на трассу… а так, все нормально… помидоры закупил удачно… половину продал в первый же день… машина осталась на рынке на торговом месте…

Отец курил на балконе, я стоял рядом, упершись плечом в дверной проем, слушал.

– Вася твой, конечно, мудак! – выдал я, припомнив сморщенное усатое лицо прой-дохи Васи с бегающими лживыми глазками и мгновенно закипев злостью. Васе хотелось набить морду, я буркнул недовольно: «И че ты с ним связался, не пойму!?»

– Ну а с кем мне было связываться!? – дернулся отец, возмущенно глянув на меня.

– Да ни с кем! – парировал я. – Сам бы работал, да и все!

– Так легко ты прям говоришь – сам бы работал! А одному ехать по трассе!? А слу-чится что в дороге!? А поломка какая!? Так ты, трёкаешь языком что ни попадя!

– Ну, дорога, да… – кивнул я. – Ну, не знаю, катайся с кем-нибудь другим!

– С кем!??? – вытаращился на меня отец.

– Не знаю, занимается же еще кто-то этим, – растерялся я. – Вася же катается один.

– Да он сколько лет уже работает! – потряс в воздухе отец рукой с сигаретой.

– Ну… тоже верно, – пожал я плечами, не зная, что посоветовать отцу. – Все равно, это не дело… Вася – козел! Так взять и втихаря уехать ночью от тебя… Ведь он же специ-ально тебя там бросил!

– Специально! – бросил отец, разозлившись всерьез. – Ну!? А я что могу поделать!? Вот он такой! И ты такой! Вы с Васей еще те друзья! С такими друзьями и врагов не надо! Подставите при первом же удобном случае!

Мне стало дико обидно. Отец полил меня грязью на ровном месте. Все мои жалкие потуги, как-то постепенно восстановить отношения, были разбиты вдрызг жесткой словесной пощечиной. Желание продолжать общение пропало напрочь.

– Да понятное дело, – буркнул я подавленно. – Все кругом козлы, один ты в белом…

– Что не нравится правда!? – отец сверлил меня злым взглядом, дотягивая жадно остатки сигареты. – А ты слушай!

– Ладно… – махнул я рукой. – Торгуй помидорами… хорошо поторговать…

– Ну, вот и буду торговать!

Я развернулся и ушел.

Телефон затрясся рядом на столе. Я сидел вечером послед работы за компьютером. Идти никуда не хотелось, я устал и просто отдыхал.

– Да, Серый, че ты!? – произнес я в телефон.

– Ромыч, слушай, как эта твоя книжка называется, помнишь, ты мне рассказывал!? – раздалось в моем ухе.

– Че за книжка? – не сообразил я.

– Ну эта, какую ты читал и говорил, что понравилась! – сказал Сергей.

– Ааа, эта! – вспомнил я. – А тебе зачем?

– Да я щас в книжный магазин зашел и вспомнил тебя, про твою книжку!

– О! Серый! Нифига! Собрался почитать!? Круто! – воскликнул я удивленно.

– Ну как называется!? Я щас спрошу у продавщицы!

– «Божественная комедия»! Данте… – произнес я.

– Аха, понятно, спасибо! – Сергей отключился.

– … Алигьери… – закончил я, посмотрел на телефон, на секунду задумался, отложил телефон в сторону и продолжил кликать мышкой.

– Ромыч, может, вечерком где-нибудь посидим на природе!? – предложил посреди недели Сергей.

– В смысле? – не понял я.

– Да а че в смысле!? Мы вот с друзьями иногда так делаем, собираемся и просто вы-езжаем на природу, берем с собой что-нибудь из еды – салаты, мясо… лишь бы было что-нибудь на столе… берем винца какого-нибудь хорошего или коньячка… И просто выезжа-ем на машинах на природу и пару-тройку часиков сидим, просто отдыхаем… выпиваем, общаемся… просто отдыхаем!

– Ну… – задумался я, представляя в голове такую посиделку, не видя в ней большо-го смысла, но понимая, что, наверное, такое может нравиться напарнику.

– Стол и стулья, раскладные, у меня есть с собой… «Хантер»… в багажнике, вон, ле-жат… Так что, у нас все есть, просто заехать в магазин, купить что-нибудь из еды… ну, и выпить… кому че! Я бы от пары стопочек коньячка не отказался… Не знаю, что ты там пьешь в своих клубах… га-га! – вдруг гоготнул тот. – Текилу или виски? Что там сейчас модно, я ж не знаю!?

– Серый, да я давно уже не хожу по клубам и не пью что модно! – парировал я, ощутив колкость слов напарника. – Я пью то, что мне нравится, а не модно… Иногда теки-лу, иногда виски, иногда ром… По настроению… Могу и пива выпить…

– Ну, вот Ромка мой пиво тоже любит! – сказал Сергей.

– А что, он тоже будет? – удивился я.

– Да можем и его с собой взять! Сейчас, позвоню, узнаю… – Сергей выудил из чех-ла телефон, ткнул в копки. – Да, братка, привет! Собираемся тут с Ромычем посидеть пос-ле работы на природе, ты как!? Да – я, Ромыч, Веро́к и ты, если есть желание… Где!? Да пока не думали…

Сергей глянул на жену, та произнесла: «Да можно хоть у нас в парке около дома!»

– А да…! Братка, тут мне Веро́к подсказывает, можно у нас, да, в парке прям! Да, туда вниз за ворота и там где-нибудь место найдем и сядем… аха! Да, давай, а!? Да пока не знаю… часов в семь ориентировочно… аха… да, позвони где-то в шесть и я тебе уже точно скажу! Аха… да, давай, пока, братка! – Сергей сунул телефон обратно в чехол, посмотрел на меня. – Ну вот, Ромка тоже подъедет! Ну че, едем!?

Мы поехали.

Я сказал, где можно купить отличной уже готовой еды, и мы завернули в магазин по дороге. Салаты, жареное мясо, бутылка вина, несколько бутылок пива и небольшая бу-тылка коньяка – все купленное переместилось в багажник и через сорок минут мы оказа-лись около дома Сергея. До парка было рукой подать – буквально сто метров вниз по ас-фальтовой дорожке, которая упиралась в железные ворота парка. К ним мы и подкатили. На воротах висел замок, но калитка была распахнута.

– Не проедем, Серый, – буркнул я.

– Ну да… попадос, – закусил губу тот, подался грудью к рулю и принялся озираться.

Я предложил пройтись в парк, осмотреться, выбрать место не так далеко от ворот и перенести содержимое багажника на руках. Так и сделали. Присмотрев место, вернулись к машине. Подошел брат Сергея. Вчетвером со скарбом в руках мы пошли в парк и располо-жились под раскидистым деревом. Сергей принялся расчехлять походные стулья и стол.

– Во, видал, какой у меня набор!? – сказал он мне. – Братка подогнал – «Хантер»! Дорогой набор, восемь штук стоит, а мне так достался!

Сергей потряс в воздухе еще не распакованным чехлом, расстегнул его и принялся собирать стол. Набор и впрямь оказался неплохим, то есть обычным добротным – раск-ладной стол и четыре таких же стула с брезентовыми сиденьями и спинками. Обычный набор. Но Сергей за два часа буквально пробил мне всю голову, нахваливая его, упомянув в разговоре набор раз десять, например: «Да, я заходил в магазины, приценивался… бла-бла-бла… но «Хантер» лучше…»

Или: «Ромыч, ну ты и сам видишь – у меня все нормальное, фирменное, я говно не покупаю, мы, вот, сидим на моем «Хантере…»

Или: «… ну, че ты хочешь, это ж «Хантер!»

И все в таком духе.

Из двухчасовой посиделки на природе в парке я запомнил лишь это и как Сергей ел салат. И все. Вера пила вино, я и Рома пили пиво. Сергей, дав понять, что пиво напиток не его уровня, театрально смаковал коньяк.

Во время посиделки я скучал. Не знаю, отражалось ли внутреннее состояние на мо-ем лице, но уйти захотелось почти сразу. И я понимал причину такой реакции – общества Сергея и Веры снова становилось много. На работе эти лица, так что, давайте и отдыхать тем же составом? Нет уж, увольте. Эта концепция, которую настойчиво навязывал Сергей – бизнес в тесном дружеском кругу, совместный отдых – начинала меня тяготить. И хуже того – мне было совершенно неинтересно проводить так свободное время. Почему я со-глашался? Все та же причина – врожденная деликатность и то самое пресловутое «как бы кого не обидеть». Я утопал в мягком стуле «Хантер», держа перед собой на столе «Хан-тер» бутылку пива и слушал и смотрел, как Сергей упражняется в красноречии. Алкоголь быстро подогрел чувство голода и все принялись за еду – открыли привезенные контейне-ры и принялись выкладывать содержимое на пластмассовые одноразовые тарелки.

Покупная готовая еда – отдельная тема. Ее давно породил конфликт в нашей семье. Мать, совершенно отгородившаяся от меня и отца, оставила вопрос нашего пропитания на наше же усмотрение. Я и отец питались как могли, большей частью беспорядочно, пере-хватывая куски, где получалось в течение дня. Мой желудок тогда снова начал все чаще подавать признаки расстройства и иногда побаливал. И как-то отец наткнулся на отдел готовой еды в магазинчике не так далеко от дома, на соседней улице. Еда в отделе, на ред-кость, была приготовлена хорошо, действительно по-домашнему. От разнообразия разбе-гались глаза и текли слюнки. Мы с отцом стали появляться там регулярно. Наше питание более-менее наладилось. И именно этот отдел я порекомендовал Сергею, туда мы заехали после работы и накупили еды.

Сергей встал из-за стола в полный рост, захватил вилкой из контейнера увесистую порцию салата и отправил ее в рот, принялся жевать. Нити капусты повисли на его губах и подбородке.

– Мда, ниче такой салат! – чавкнул пару раз Сергей, дегустируя. – Довольно неж-ный… хорошо пропитался… пойдет!

Это его «пойдет» застряло в моих мозгах вместе с внешним видом – чавкающими маслянистыми толстыми губами и лениво-небрежными движениями рукой с вилкой. Об-раз Сергея повернулся ко мне другой стороной и отпечатался на подкорке.

Мы договорись с Наташей встретиться в субботу восемь вечера в центре. Мне дома было невыносимо, я смылся оттуда в пять, доехал до центра и потопал от гостиницы к проспекту. Пройдя его весь неспешным шагом до конца, я развернулся и пошел обратно. До встречи с Наташей еще была уйма времени.

В одном из летних кафе сидела Инна с двумя подружками. Я увидел ее метров за тридцать. Та помахала приветливо рукой. Я подошел к столику под навесом, поздоровался с девушками и сел около одной, напротив Инны и третьей девушки.

– Гуляешь? – посмотрела на меня Инна, как всегда с изучающим прищуром.

– Да, вышел в центр, посмотреть, кто тут есть и что тут делается, – кивнул я.

– Один? – щупала меня взглядом девушка.

– Ну да… пока один… – откинулся я на спинку стула, подальше от пронизывающего взгляда Инны, – … а там видно будет…

– Не женился еще? – произнесла та, не отводя глаз.

– Пока нет… – сказал я, чувствуя себя все больше будто на допросе. – Успею еще…

– Ну да, – ухмыльнулась Инна. – Какие твои годы!

Девушка посмотрела на меня, в едва уловимой мимике ее лица промелькнуло то ли разочарование то ли легкий сарказм, наконец, отвела глаза, потупив их вниз на свои руки, лежащие на столе и держащие красный мобильный телефон.

– Да ты и не женишься никогда… – махнула она обреченно рукой, словно подведя окончательный и бесповоротный итог своим размышлениям, посмотрела на подруг, ух-мыльнулась, добавила едко уже для них. – Он же у нас избранный!

Я почувствовал себя неловко. Попытался представить себя со стороны Инны. Ин-тересно, как я выглядел оттуда? Я смотрел на Инну. Та на меня. Ее подружки ничего не понимали в нашем диалоге, а мы оба читали между строк. Так Инна дала понять, что ра-зочаровалась во мне и вообще, думала обо мне лучше, а я оказался жалким трусом. Я не пытался переубедить девушку. Зачем? Это ее мнение, пусть думает так. Инна же, почув-ствовав мое безразличие и спокойствие, не утерпела и по-женски задела, опять же между строк.

– Девушка-то у тебя хоть есть? – произнесла она и схватила мои глаза вниматель-ным взглядом. Я бы не смог выносить такой взгляд всю жизнь.

– Есть, – спокойно ответил я и улыбнулся лишь уголками глаз и рта.

Инна принялась переваривать мой межстрочный ответ, я наблюдал. Мой телефон, словно вступив со мною в союз, выкрикнул из кармана штанов – Hit me! – и забил бара-банную дробь. Я вытянул телефон на стол, тот начал петь:

Can you keep up

Baby boy, make me lose my breathe

Bring the noise, make me lose my breathe

Hit me hard, make me lose my (hah, hah)

– Да, алло, привет! – поднес я телефон к уху и уставил взгляд на Инну, та обрати-лась в слух. – Я? Да тут, в центре, в кафе сижу со знакомыми девчонками, встретил слу-чайно, сижу, болтаю с ними… Да не, ну просто знакомые… Ну, просто шел мимо, они меня увидели, я их, они сидели тут за столиком, я подошел и вот сижу, жду тебя…

Я удивился, впервые в голосе Наташи явно звучали нотки ревности. Я понял, что попал в дурацкую ситуацию – рассказал Наташе, где я действительно и с кем, а в ответ по-текла необоснованная ревность.

– А ты где сейчас? – перехватил я инициативу. – Идешь как раз в центр? … А, ну да-вай, я тебе навстречу как раз пойду, и на углу у гостиницы встретимся!? … Да у гостиницы на этой стороне. … Все, хорошо, иду навстречу. … Давай, пока…

Я распрощался с девушками и пошел навстречу Наташе.

Через десять минут я был на том самом углу, где ночью начинались владения Вади-ка и прочих таксистов и «бомбил». Наташа шла навстречу по пешеходному переходу. Она улыбнулась мне с середины дороги и торопливо пробежала оставшееся расстояние между нами. Золотистые туфли на высокой шпильке, телесного цвета шелковые бриджи и схоже-го цвета обтягивающая майка на тоненьких лямках – Наташа выглядела минималистично эффектно. Ее большая красивая грудь сопровождала каждый шаг волнующими мужской взгляд движениями. И цвет кожи. Легкая врожденная смуглость. Та самая, которая любого делает привлекательнее.

– Привет! – произнесли мы почти одновременно и поцеловались в губы.

– Так! – уперла Наташа театрально руки в боки и отставила одну ногу, цокнув шпилькой. – Что это там за подруги такие, с какими ты там рассиживаешься по кафе!?

Это было даже приятно – я вдруг почувствовал себя нужным, улыбнулся и отшу-тился, сказав, как есть – что просто встретил знакомую и коротал время за столиком, до-жидаясь встречи с Наташей.

– Не надо сидеть ни с какими подругами! – произнесла резко та, скрестила руки на груди, лицо ее вмиг посерьезнело.

Во мне внутри тут же сработал защитный механизм. Запретительная фраза. Я на-прягся и приготовился к противодействию.

– Да ладно, Наташ, ерунду не говори! – улыбнулся я с усилием, пытаясь удержать ситуацию в шутливом русле. – Просто посидели, ничего такого…

– А, просто посидели!?? – Наташа стала еще серьезнее и отступила от меня на пол-шага. – Я, значит, ему звоню, а он сидит уже с какими-то там подругами… бывшими!???

Я вдруг осознал, что девушка не шутит, и ее реально переклинило на случившемся факте. Странно. Разумная ревность, да, это приятно. Но… я понял, что точку меры Наташа пролетела стремительно, в ее глазах появилась паника.

– Да хватит тебе, Наташ… – повторно улыбнулся я. – Просто пообщался со знако-мой девушкой… У меня же есть друзья, знакомые… Что, я с ними общаться не могу?

– Не можешь!! – выпалила Наташа и достигла в лице и тембре голоса едва ли не крайнего состояния волнения и паники.

Я молча развел руками, был совершенно ошарашен. Серьезность ситуации пере-росла внутри меня в комичность.

– И как же мне жить в таком случае, общаться из девушек только с тобой, да?

– Да!! Только со мной можно общаться!! – заистерила Наташа.

Можно-не можно. Где-то я уже это проходил. Я закипел мгновенно – был сыт жен-скими запретами по горло и больше не собирался их терпеть.

– Знаешь что! – сказал я негромко, но с нажимом, с усилием подавив в себе вспыш-ку гнева. – Я буду общаться, с кем захочу и когда захочу! И если ты не можешь понять, что все мое общение с другими девушками носит исключительно приятельский характер, то это твои трудности!

Наташа молчала, смотрела на меня испуганными глазами. Я решил не становиться жестким сверх меры и не обострять отношения, смягчил слова, добавил:

– Я просто шел по проспекту, знакомая сидела с подругами за столиком, увидела меня, махнула рукой! У меня было еще время до нашей с тобой встречи, я пошел и просто пообщался со знакомой! Все! Обсуждать тут нечего!

Наташа стояла напряженная как струна.

– Ой, все! Ладно! – вдруг вернулась она в нормальное живое состояние, улыбну-лась, тут же приблизилась ко мне, обняла рывком и сжала сильно руки вокруг моей груди. – Никому тебя не отдам!

В моей голове сразу случилась феерия чувств – подумалось, что вот, наконец-то, я встретил ту самую девушку, которая произносит такие важные слова. Что все предыдущие неудачи в отношениях стоили такой удачи. И что об удаче я и не мечтал, хотя, мечтал, ко-нечно. Все смешалось, настроение устремилось ввысь за облака, я обнял Наташу, мы мед-ленно пошли по улице, о чем-то нежно воркуя, и провели в тот раз отличный вечер. Хотя, по правде сказать, все наши встречи всегда случались легкими и приятными. Мы гуляли вечерами по центру, ходили в кино, катались на речку загорать и купаться – вели себя со-вершенно как устоявшаяся пара, раз и навсегда определившаяся с выбором. Интересная штука – постоянные отношения. Как только они возникают, сразу все «бывшие» и «дав-нишние» и просто, казалось бы, без интереса крутящиеся рядом девушки начинают про-являть к тебе интерес. Одни названивают, другие стреляют глазками, третьи прут в лоб, четвертые начинают поставлять компромат на твою девушку, пятые соблазняют – ощу-щение такое, что вдруг и разом ты всем становишься нужен и интересен. Где вы были раньше, спрашивается? Смешно.

На следующей неделе я встретил Эдика, бывшего студента, что возил нас с Вовкой до Вадика. Мы столкнулись с ним случайно днем в центре. Эдик был при параде – кос-тюм, галстук, портфель – определенно директор. Все, что рассказал Вадик, Эдик подтвер-дил. Он говорил, глаза его сияли счастьем, осанка приобрела заметную важность – Эдик примерял на себя роль хозяина жизни. Я слушал его вполуха – устроился работать гене-ральным директором, взял машину в кредит под залог квартиры, семейной жизнью дово-лен. По глазам Эдика я понял, что никакие предостережения из моих уст он не захочет слышать. Парня опьянял резкий взлет. Мы распрощались через десять минут, пожали ру-ки и разошлись в разные стороны. Больше я Эдика не видел.