Текст книги "Почему Вселенная не может существовать без Бога? Мой ответ воинствующему атеизму, лженауке и заблуждениям Ричарда Докинза"

Пут ь к Богу. Стадия I: Неверие

Докинз и его иллюзии

Неверие не является врожденным врагом веры. В наши времена неверие фактически служит разумной отправной точкой. И жалкой – конечной.

Самые злобные выпады против Бога могут быть использованы для очистки ума от ложных убеждений, верований и для прокладки пути к сильной вере. Именно поэтому Ричард Докинз, общепризнанный враг и противник Бога, становится Его молчаливым союзником.

Когда в 2006 году вышла книга Докинза «Бог как иллюзия», мгновенно ставшая бестселлером, воинствующий атеизм сразу же приобрел в ее лице основательную почву для полемики. Докинз не только отрицает Бога, он одновременно выказывает и презрение к духовности.

Он смеется над нашими стремлениями войти в контакт с высшей реальностью, беря за основу своих аргументов простейшее обоснование: мол, физический мир – это все, что есть. Он изображает религию как упадочную стадию, не имеющую никакой опоры в реальности.

Докинз сначала снискал себе известность как автор книг по генетике, а уже потом как автор резко обличающей религию книги «Бог как иллюзия». Нельзя отрицать силу этого сочинения, которое обвиняет религию в фанатизме в самых крайних его формах. В какой-то момент Докинз даже обращается к душевной песне Джона Леннона «Представь себе» («Imagine») и использует ее в своих целях.

_” Представьте – вместе с Джоном Ленноном – мир без религии. Представьте, что нет террористов-смертников, нет 9 сентября, нет 7 июля; нет крестовых походов, охоты на ведьм, «Порохового заговора», истребления индейцев, израильско-палестинских войн, сербо-хорватско-мусульманской резни, гонения на евреев как «убийц Христа», «волнений» в Северной Ирландии, «убийств во имя чести», изысканно одетых, с пышными шевелюрами телевизионных евангелистов, вымогающих у доверчивых людей их деньги («Бог хочет, чтобы вы давали, пока не оскудеет рука ваша»).

По мере того как ужасные примеры множатся, самоуверенность Докинза растет. Он не оставляет надежды и не выказывает симпатии, он изливает свое презрение.

_” Представьте, что нет талибов, разбивающих античные статуи, нет публичных казней еретиков, которым отрубают головы, нет наказания женщин розгами за то, что они посмели обнажить частичку своего тела.

Вы, наверное, думаете, что после всех этих литаний и длинного перечня ужасов толпа читателей тут же обратилась в атеизм, но это не так. Этот процесс как шел, так и идет. Упадок религии в Америке, так же как и в Западной Европе, начался в 1950-е годы и все еще продолжается. В век науки и повального скепсиса, под влиянием необузданных катастроф ХХ века, церковные скамьи продолжают стабильно пустовать. Но еще не было в истории такого массового признания неверия в стиле Докинза, неверия, которое не только не приемлет Бога, но и подвергает нападкам всякого, кто в Него верит. Почему же люди покинули религию, не покинув Бога? Этот наиважнейший вопрос Докинз оставляет без ответа.

То, что Докинз наносит религии сокрушительный удар, обстреливая ее из всех бортовых орудий, является знамением времени. Возможно, это самый удачный «крестовый» поход против религии начиная с 1966 года, когда журнал «Тайм» опубликовал статью, в названии которой красовался вопрос: «Умер ли Бог?» Брешь была проделана: люди осмелились задать вопрос, прежде немыслимый, и в течение последующих четырех десятилетий эта брешь становилась только шире. Теперь Докинз бросил туда бомбу. (За что журнал «Тайм» в 2007 году поместил на обложке его портрет.) Он назвал Бога Ветхого Завета «отталкивающим ролевым образом» и охарактеризовал Его в самых непривлекательных терминах: Иегова – «самый отталкивающий персонаж в этом вымысле: ревнивый, горделивый, жалкий, несправедливый, чуждый прощению и все контролирующий урод, мстительный, жаждущий крови, проводящий этнические зачистки ублюдок, женоненавистник, отвратительный, страдающий манией величия садомазохист, капризный, злобный, недоброжелательный хвастун». Мир без Бога, возглашает Докинз, был бы лучше во всех отношениях.

Это послание рассчитано на то, чтобы вызвать шок. Переходя от Бога к Новому Завету, Докинз пишет: «Исторических доказательств того, что Иисус заявлял права на какой-либо божественный статус, практически нет». А если бы такое доказательство когда-нибудь появилось, оно свидетельствовало бы только о том, что Иисус сумасшедший; в лучшем случае Его «приняли не за того и еще удостоили почестей». Единственный правдоподобный довод, который можно привести в пользу религии, говорит далее Докинз, – это то, что наши предки слушали сказки и, как «доверчивые дети», верили, что это правда. Подобное одурачивание, мол, годится для мозгов примитивного человека, но мы-то должны уже стать взрослыми. Если уж Докинз способен раз и навсегда убедить нас в том, что Бог – недостойный пережиток, который мы тянем за собой из веков суеверия, то у Библии нет абсолютно никаких шансов на успех.

Докинз гордится тем, что он махровый атеист, способный выкинуть фортель вроде того, что он выкинул во время визита Папы Бенедикта XVI в Великобританию осенью 2010 года. Это был первый официальный визит понтифика в эту страну, и в связи с ним велись бесконечные дискуссии по поводу многих спорных вопросов, таких, например, как позиция церкви относительно применения противозачаточных средств и неутихающий скандал по поводу сексуальных непотребств верховных священников. Участие Докинза в митинге протеста против Папы было более чем экстремистским. Никакое обвинение не произвело бы столь воспламеняющий эффект. Еще до этого он выступил с заявлением, что Папе необходимо предъявить ордер на арест и посадить его за решетку «за преступления против человечества». На митинге Докинз произнес зажигательную речь, где сравнил организацию Бенедикта с «Гитлер-югенд» 1930-х годов, не упомянув, впрочем, одного факта: несмотря на то что эта организация в те годы была широко востребована у немецкой молодежи, отец Бенедикта на деле выступал против Гитлера. Докинз обвинял церковь в том, что она поддерживала нацизм, называл Гитлера католиком (тот действительно родился в католической семье, но в юности перестал исповедовать какую-либо веру) и то и дело возвращался к обвинению, что Папа – «враг человечества».

Антикатолицизм в столь враждебной форме (редактор известной католической газеты назвал эти нападки «сумасшествием») никогда не был приемлем в цивилизованном обществе. Он лишь раздувает неприязнь, разногласия и предубеждение против религии. Но Докинз с момента выхода своей книги стал «всенародной» знаменитостью, и его престиж академика служил маскировкой для его позиции, которую сочли бы позорной для обычного гражданина и которая действительно опозорила, но не кого-нибудь, а самого Докинза. Он незаслуженно получил звание профессора-биолога Оксфордского университета. Да, в своей области Докинз, возможно, отличился: его работы по эволюции и генетике снискали ему славу умного толкователя науки его поколения, но его официальный оксфордский титул никак не связан с конкретными разработками в специфической сфере научной экспертизы и не имеет ничего общего с научными изысканиями; он просто преподаватель, точнее – лектор, объясняющий сложные научные положения доступным языком.

Книга «Бог как иллюзия», говорит автор, рассчитана на специфическую целевую аудиторию: она предназначена всем сомневающимся, кто сохраняет приверженность религии родителей, но больше не верит в нее, и кого больше волнует то зло, которое вершилось и вершится во имя Божье. Массы людей хотят освободиться от ига религии, пишет он, но они «не понимают, что уход из религии – это их выбор». В сущности, девиз книги: «Я не знал, что могу». Докинз убежден, что он содействует прогрессу человеческого духа; самого себя он называет «борцом за свободу». Вот что он провозглашает на первой странице книги: «Если ты атеист, нечего за это извиняться. Напротив, этим надо гордиться, ибо ты стоишь на ногах прямо и зришь далекий горизонт».

Книга получила несколько весьма нелестных и резких отзывов за свою экстремистскую тактику; перечисление зверств, учиненных во имя религии, – лишь единичный пример. Религия – это нечто большее, чем акты террора, учиняемые фанатиками, но для Докинза это не аргумент: он открыто заявляет, что современную религию нужно предать анафеме наравне с фундаментализмом, отличающемся своей нетерпимостью (одна из глав книги носит название «Как “умеренность” в вере взращивает фанатизм»). Воинствующий атеизм уравнивает абсолютизм с уверенностью. Заклейменная как «само зло», вера в Бога делает святого таким же виновным и опасным, как Усама бен Ладен.

Толпы сомневающихся только того и ждут, чтобы послание «Бог – иллюзия, коей не существует» их наконец освободило. Но это все иллюзии самого Докинза. Факт остается фактом: людям совсем не по душе, когда на них наклеивают ярлык атеистов. Даже несмотря на то что посещение церквей остается рекордно низким, американцы прочно идентифицируют себя с церковью или религией того же сорта. Опрос американцев, проведенный в 2012 году Исследовательским центром Пью, выявил, что примерно 20 % из них считают себя атеистами или агностиками. Именно эта цифра пестрела в заголовках газет, что указывает на значительный рост этой категории по сравнению с таким же опросом пятилетней давности, который показал, что только 15 % американцев считали себя атеистами и агностиками.

Есть веская причина не доверять Докинзу и не брать его в качестве надежного поводыря, ведущего к «далекому горизонту» лучшего мира. Тот, кто слеп и глух к духовной стороне человеческих существ, не может сказать ничего путного и о духовных ценностях. Тактика, используемая Докинзом в его книге, проста: чтобы сбить с толку оппозицию, выноси на обсуждение всякого рода фокусы-покусы. Основная цель подобных дебатов – не доискаться истины, а победить во что бы то ни стало. Но «скверна» Докинза не одурачила критиков. Даже те из них, кто отдал ему должное за искренность и непоколебимость его атеизма, спрашивали его, почему он столь резок и груб в приводимых аргументах. Базовую стратегию самой книги легко подытожить.

1. Придерживайся знакомых стереотипов.

Бог, с нападками на которого выступает Докинз, – это самое опрощенное из всех божеств. Он взят из наглядных пособий, украшающих стены воскресной школы: старик с белой бородой, сидящий на троне поверх облаков.

Почему это эффективно. Докинз делает ставку на простейший стереотип – не говоря уже о том, что это самый первый образ Бога, который усвоило большинство людей и к которому привязано их сознание. И это так, что правда, то правда. Ибо большинство людей придерживается тех моральных принципов, которые им привили в детстве. Поэтому, нападая на эти принципы, Докинз получает прекрасную возможность вызвать у людей чувство неуверенности и сомнения.

Контраргумент. Этот стереотип плох тем, что все его аспекты указывают на противоречивость и ошибочность в изображении Бога. Если Он бессмертен, то не может быть старым. Если Он наполняет Собой все творение, у Него не может быть никакого конкретного места во времени и пространстве, тем более трона. Рассматривать Бога как существо мужского пола противоречит многим религиям, в которых божества – женского пола. В других вероисповеданиях Бог понимается абстрактно; в исламе, например, запрещены изображения Бога. В буддизме изначально ничто не принимается на веру как истинное; Бог здесь познается индивидуально только в процессе духовного паломничества.

2. Обращайся с Богом как с человеком.

Докинз настаивает на том, что Бог – фикция, выдумка, но при этом возводит всяческие обвинения на этот вымышленный персонаж, как будто Бог – реальный человек. Он подвергает нападкам и критике такие чисто человеческие черты, как гнев, мстительность, ревность, предательство и т. д.

Почему это эффективно. Подход к Богу как к человеку – это то, что уже давно делает религия. Атеизм в этом смысле не нов; он, так сказать, заимствует эту идею из арсенала врага. После чего остается лишь приписать Богу все плохие качества человеческой природы (одновременно заявляя, что в Нем нет ничего хорошего).

Контраргумент. Есть веская причина создавать Бога по образу человека, поскольку мы прежде всего стремимся к выявлению того, что делает нас человеком. Персональный Бог существует во всех культурах; впрочем, там также существует и имперсональный Бог, которого Докинз полностью игнорирует. Бог не нуждается в том, чтобы Его сводили лишь до свойств или характеристик, которые мы видим у самих себя; Он может обладать ими, но при этом вмещает в Себя гораздо-гораздо больше. Бесконечную сущность нельзя определять какими-то конечными качествами.

3. Умаляй религию: пусть она выглядит примитивной.

Как я уже говорил выше, Докинз углубляется в историю и прослеживает происхождение Бога вплоть до самых примитивных истоков – так же, как это сделал его кумир, Чарльз Дарвин, проследивший происхождения видов от самих истоков. Согласно Докинзу, появление Бога восходит к тем временам, когда люди были как «доверчивые дети» – фраза, заимствованная из письма Дарвина. Теперь же, когда мы достаточно развиты, нам уже не нужно цепляться за свое суеверное прошлое.

Почему это эффективно. Дарвин! Это слово решает все. Теперь, когда эволюция ниспровергла Библию и стала всеопределяющим научным методом для понимания устройства и происхождения жизни, использование того же аргумента для дополнения идей вызывает доверие. Духовность можно изобразить как пережиток, подобный тому отделу нашего мозга, который мы унаследовали от древних пресмыкающихся и который заведует нашими самыми примитивными влечениями, вроде влечений к сексу или насилию, или, более того, подобный хвосту и жабрам, которые появляются у зародыша в материнском лоне и потом исчезают, замещаясь человеческим телом.

Контраргумент. Я уже говорил, что теорию эволюции можно использовать и для доказательства фактов, противоположных тем, которые приводит Докинз. Духовность сосредоточена в высшем отделе мозга в той же степени, что и рассудок. Мы достаточно развиты, чтобы суметь постичь Бога. Теология представляет собой прогрессивную форму мышления, а не примитивный атавизм. В сравнении с мышлением наших предков, современная религиозная мысль более сложна и последовательна. Неокортекс – сравнительно недавно образовавшаяся в процессе эволюции часть коры головного мозга – является вместилищем способности различения, любви, сострадания, прозрения и умственных способностей. Все эти качества задействованы в наших нынешних поисках Бога. И эти поиски взывают к нашей самой развитой природе.

4. Наделяй всякую религию наихудшими крайностями.

Докинз приводит в пример самые крайние проявления фанатизма и заявляет, что они-то и составляют основной стержень религиозной веры. Современный мир буквально стонет от фундаментализма и наносимого им вреда. Для нашего благополучия сегодня это главная опасность; если смотреть глубже, то расцвет разума и науки зависит от того, сумеем ли мы избавиться от фундаментализма, с которым соотносят и в котором обвиняют религию.

Почему это эффективно. Страх. Политика терроризма и войн, ведомых во имя Божье, вызывает у людей ощущение угрозы. Не будь этой угрозы, большинству людей и в голову бы не приходило утверждать, что религия привносит в человеческую природу худшие качества или, как заявляет сам Докинз, только наихудшие. Страх сам по себе – тоже здравый аргумент, который в более спокойные моменты жизни можно спокойно отмести так же, как заявление Докинза о том, что ответственность за фанатизм несет вся современная религия.

Контраргумент. Победите этот страх, и окажется, что не все верующие – фундаменталисты, и что нет оснований обвинять современную религию в фанатизме. Докинз ловко играет на нашей эмоциональной струнке, ибо мы живем в тревожные времена, и такая хитрая тактика себя полностью оправдывает. Пусть возьмут себе это на заметку те из вас, кто исследует проблему царящего повсюду страха в своих целях.

И еще несколько слов в заключение этого раздела. То, что я уделяю столько места и времени тактике Докинза, обусловлено, вероятно, тем, что в свое время, когда я учился в медицинской школе, я был страстным спорщиком, а потому хорошо знаю то искушение, которое владеет многими спорщиками: во что бы то ни стало положить на лопатки своего оппонента, прибегая с этой целью к разного рода хитростям и уловкам. В спорах побеждают психологически. И победитель обретает чувство силы и власти. Он добивается успеха у слушателей и убеждает их – или манипулирует ими, – постоянно взывая к их эмоциональной стороне и завоевывая их эмоционально, хотя главная его цель – завоевать их умы.

В спорах легко побеждать только на страницах книги, поскольку противная сторона здесь не имеет права голоса. Поэтому самыми полемичными обычно оказываются книги, не вызывающие никакого доверия. Вместо того чтобы честно представлять мнение противной стороны, полемист игнорирует, умаляет и неверно истолковывает ее слова. Докинз, возводя каркас своих доказательств, беззастенчиво пользуется теми же методами, не уделяя ни малейшего внимания тому обстоятельству, что духовный опыт – опыт универсальный. Он является атрибутом каждой эпохи, включая и нашу. Но Докинз, вместо того чтобы честно признать этот факт, призывает нас поверить, что такой сложный живой организм, как гомо сапиенс, каким-то образом инволюционировал назад, к своим истокам, как если бы кошка перестала рожать котят и начала вместо этого плодить амеб.

Что касается Бога, то современное мышление не настолько архаично, как та примитивная стадия, которую Докинз изображает в карикатурном виде. Современный иудаизм, например, не предписывает понимать Ветхий Завет буквально. На протяжении столетий ученые-талмудисты путем бесчисленных комментариев, бесконечных дискуссий с верующими и исследования всех возможностей, какие только можно извлечь из древнееврейской Библии, сумели облагородить иудейскую веру. Мистический иудаизм и «чудо-равви» наконец слились воедино. Вся эта закваска привела к тому, что иудаизм значительно эволюционировал по сравнению со своими начальными истоками.

Факт того, что каждая вера проходит свой путь эволюции, вполне очевиден. Два тысячелетия назад какой-нибудь неграмотный крестьянин, живший в Индии, был духовно закабален. Он вынужден был приспосабливаться к жесткой системе податей и платил местным жрецам-браминам за то, что те совершали ритуалы, смысла которых он не понимал и которых сам не мог совершить. Религия была сродни частной собственности, которой владела высшая каста. Если крестьянин желал собрать хороший урожай, если он хотел здорового ребенка или примерную жену, у него не было другого выбора, как приноравливаться к этой жесткой системе. Что касается вопросов и сомнений, которые у него могли возникнуть, то о них вообще не было речи.

Сегодня ситуация изменилась настолько, что точка зрения на эволюцию, которую отстаивает Докинз, кажется попросту смешной. Религия – это не западня, в которую заманивают древние суеверия. В западню ее превратили сами верующие, не смеющие сомневаться в догмах или непогрешимости священнослужителей. К сожалению, реакционные силы немало подгадили современному христианству: не нужно Докинза со всей его полемикой – и так понятно, что фундаментализм хочет вернуть нас в те времена, когда ортодоксальное послушание и «традиционные ценности», вероятно, делали жизнь намного проще. Но ведь великое множество верующих чурается реакционных тенденций и к ним не примыкает. Но и они тоже задают вопросы и сомневаются.

Священники, которые ими руководят и их направляют, ни в коей мере не представляют собой монолитную силу. Английский викарий – не аятолла. Современных священников часто одолевают те же сомнения, что и прихожан, и они озвучивают эти сомнения с кафедр. За пределами лагеря фундаменталистов непредубежденные богоискатели из числа верующих, по всей видимости, составляют огромное большинство; к их числу, в частности, относятся те, кто верит в Бога, но не посещает богослужения. (В статистике они известны как «невоцерковленные».) Причина, ведущая к стабильному упадку организованной религии на Западе, состоит в том, что очень многие богоискатели просто отошли от догм, священников, обрядов, ограниченной теологии и той доктрины, что Бога нужно принимать без всяких вопросов и сомнений и никакое вольномыслие здесь недопустимо. Книга «Бог как иллюзия» если и не умаляет современную веру, то игнорирует ее. Опять же это вопрос тактики. Пока Докинз может одной и той же кистью мазать дегтем всех верующих, его трюки ему удаются. Религиозное сознание должно быть виновно во всех грехах, чтобы нерелигиозное сознание могло наслаждаться всеми добродетелями.

На протяжении четверти века я встречал и продолжаю встречать богоискателей, которые хотят найти Бога прежде всего для самих себя, а это и есть истинная эволюция. Дарвиновская модель никогда не стоит в жизни на первом месте. Если только вы не запутались в метафорах, то должны знать, что борьба за пищу и брачные привилегии – а именно они в схеме Дарвина служат двумя основными инстинктами, отвечающими за выживание, – никоим образом не развивает ум. Млекопитающие как господствующая форма жизни появились после того, как вымерли динозавры. Религии не вытесняют друг друга подобным образом (и не вытеснят, как бы ни старались). Они сосуществуют между собой. Применять к религиям закон «Выживает сильнейший и наиболее приспособленный» не имеет никакого смысла. Разве молитва «Отче наш» более сильна и более приспособлена, чем еврейская пасхальная молитва? И даже в символической схеме этот закон тоже лишен смысла. Разве не абсурдно звучало бы заявление (а некоторые так и заявляют!) о том, что буддизм на лестнице эволюции на шаг впереди по сравнению с индуизмом? Каждая вера – и это неизбежно – стремится представить свою схему в наиболее выгодном свете – как наилучшую, а своего Бога – как единственного. Но даже на арене, где фундаменталисты разжигают в себе страсть – фанатическую приверженность своему Богу, – эта тенденция более столетия оставалась экуменической. Вероисповедания и сами понимают, что им лучше держаться и идти вместе. Объединение вер – совсем не пустой идеал. Духовный опыт – тот общий корень, из которого произрастают все религиозные ответвления.

Любую из этих трещин, ошибок и ловких тактик нетрудно отследить. Но многие читатели, как мне кажется, не обратили на них внимания и дали книге «зеленый свет». Ведь она, как возвещает автор, защищает рационализм перед иррационализмом и поет дифирамбы светскому обществу, утверждая, что оно по всем показателям превосходит религиозное общество. Но я подозреваю, что главная причина здесь – психологического характера. Докинз убеждает обеспокоенных сомневающихся, что у них нет причин чувствовать себя виноватыми, сбитыми с толку, потерянными или одинокими. Они стоят на пороге нового мира, который и светлее, и лучше, чем тот, что может предложить духовность. Он, Докинз, предлагает атеизм – как утешение и благодать, каковой он, наверное, может стать, но лишь для очень немногих.

Но если возможность постижения Бога – тенденция отсталая и настолько себя изжившая, что любой рациональный ум должен априори ее отринуть, то почему, спрашивается, Эйнштейн посвятил так много времени тому, чтобы найти для Бога место в той новой Вселенной, пионером которой он является? Этот вопрос заслуживает всестороннего изучения, ибо резкий контраст между разумом и неразумием вопиет буквально с каждой страницы книги. Если уж этот величайший ум ХХ столетия не счел науку врагом религии, то он, вероятно, смотрел и видел гораздо глубже, чем Докинз. Так какому поводырю, указывающему путь в будущее, мы доверимся, в конце концов?