Текст книги "Тюремщик"

– Роланд, я…

– Можешь не говорить. Я уважаю чужие тайны. Тем более твои. Я никому не сказал тогда, не скажу и теперь. А ты знаешь, я сначала тебе завидовал. Но из-за твоей особенности тебя стали допрашивать гораздо чаще…

– Да… – Дэмьен поморщился. Он не хотел вспоминать. – Сектовы варвары так и не могли взять в толк, что без патронов пулеметы стрелять не будут. И что мы не скрываем от них никакого магического секрета.

– По крайней мере, они не убили нас сразу. Но затем… Я принял тебя за мертвого, как я мог так ошибиться!

– Потому, что я так хотел, – вино уже давно кружило Дэму голову, к тому же правду всегда легко говорить. – Я сломал ногу при падении, а ты бы меня не оставил. Поэтому пришлось притвориться мертвым.

– А потом? Что стало с тобой потом? – глаза Роланда блестели даже в тусклом свете масляных ламп. – Они поймали тебя?

– Нет. Иначе мы бы сейчас не говорили, – Дэм в два глотка осушил бокал. – Меня смыло водой. Наверное, выше по течению прорвало какой-то завал. Думал, что не выплыву, и даже порадовался. Уж лучше утонуть, чем попасть к ним снова… Меня унесло далеко. К другим варварам. Там я пробыл в плену пять лет.

– А потом сбежал?

– Нет. Меня отпустили. Эти варвары оказались не такими уж дикими. Между прочим, у них был матриархат, язычество и обычай отпускать пленников и рабов каждый пятый год.

– Матриархат? – оживился Роланд. – Но ведь это… Их послы прибывают завтра в Город для заключения договора о мире и границах. Они совсем недавно потеснили эшеров на востоке и вышли к Восьмой коммуне. Это и была моя миссия – заключение договора. Видишь ли, теперь мой удел – дипломатия, как у моего покойного отца. И у твоего. Я уже не годен к настоящей военной службе, сам понимаешь. Даже не знаю, почему Елена…

– Может, потому, что ты герой? – ничуть не покривил душой Дэмьен.

– Герой, – невесело рассмеялся Роланд. – Она ведь первая мне призналась. Я бы никогда не посмел…

– Да, она такая, – Тюремщик не заметил, как в его голос прокралась ностальгия, и муж Елены не мог ее не почувствовать.

– Я все знаю, Дэм. Она сказала мне еще до свадьбы. Только имени не назвала, да я и не спрашивал. Нет, помолчи. Я не спал эту ночь и много чего передумал…

– Вот только не надо про долги и так далее! – не выдержал Дэмьен. – Я сейчас пьяный и потому чистую правду тебе говорю: между мной и Еленой все закончилось одиннадцать лет назад. И возврата быть не может!

Он грохнул кулаком по столу, свалил пару бутылок, разбил бокал. Пока официанты прибирались, они с Роландом успели выпить еще. За встречу, за удачу, за тех, кто не дожил. Потом, кажется, пели. И хорошо пели. Даже его заключенный подпевал. При этой мысли червяк тревоги перестал ворочаться и впился в мозг Дэма острыми зубами. Заключенный!

Дэмьен наконец нашел в себе силы поднять голову и открыть глаза. Он оказался прав, это был не салат. Это была клавиатура. Со всей возможной в его состоянии быстротой Дэм огляделся и похолодел. Он находился в спецхране. В компьютерном отделе, заставленном в основном пришедшей в негодность техникой, из которой спецам хранилища иногда удавалось собрать нечто способное включиться. Но были и работающие машины, пусть и не так много, как хотелось бы. И чтобы попасть в это освещенное несколькими светодиодными лампами помещение с низким дырчатым потоком, нужно было как минимум два спецпропуска. А это значит…

Дэмьен медленно повернул голову в другую сторону. Роланд спал на маленьком диванчике возле стеллажа с разложенными в идеальном порядке дисками. А сам он, как оказалось, сидел за компьютерным столом, и монитор высвечивал ему последнюю страницу хроники Города. От вчерашнего числа.

– Несуществующие боги… – прошептал Дэмьен, уже понимая, но еще не веря.

Он не слишком хорошо разбирался в компьютерах, но его знаний хватило, чтобы открыть историю просмотров. Дэм стиснул зубы до боли. Если верить древней машине, он сидел здесь целую ночь и просматривал все файлы по истории Города со дня его основания, причем на чтение одной страницы у него уходило около четырех секунд. Неудивительно, что глаза слезятся так, будто в них битого милка насыпали.

– Ты, грязный сектов сын! – прошипел он. – Ты использовал меня! Что ты со мной сделал?

– Ну-ууу… – услышал он привычный уже, хрипловатый голос. – Вообще-то ничего. Все не так отвратительно, как тебе кажется. Мы просто поспорили. И я выиграл спор.

– Если бы я только мог, я бы тебя убил, – Дэмьен поспешно выключил компьютер. – Но я сделаю лучше. Я все расскажу дяде, а он свяжется с Палачом и…

– Погоди, погоди! – поспешно перебил его узник. – К чему так радикально? Ты что, обиделся? И потом ты пообещал мне не ставить своего дядюшку в известность. Разве забыл?

– Я не обязан держать слово, если ты нарушил свое.

– Но я же не сказал, что буду сидеть тихо-спокойно и не попытаюсь получить хоть какую-нибудь информацию, – узник снова ехидничал. – А значит, никакого слова не нарушал.

– Какую-нибудь информацию! – Дэм задохнулся от возмущения. – Да ты получил ее всю! Не понимаю только, каким образом ты заставил меня…

– Я же говорил, мы поспорили, – медленно, словно маленькому, принялся объяснять узник. – Я сказал, что могу прочесть сложный текст на экране за несколько секунд, а ты не поверил. Поэтому мы пришли сюда проверять.

– И?

– Ты проспорил, – самодовольно объявил заключенный. – И был вынужден показать мне ваши файлы. Заметь, я ограничился только историей. Хотя мог в принципе просмотреть всю базу данных. Это не составило бы никакого труда – пьяный, ты превосходно ведешься «на слабо».

Дэмьен едва удержался от стона. Что он наделал! Бертран ему голову оторвет и будет трижды прав.

Как будто угадав мысли Тюремщика, узник или, как там его, Второй вкрадчиво вмешался:

– Думаю, лучше не сообщать дяде о твоем промахе. Тем более, что ничего страшного не произошло. Подумаешь, я узнал то, что вы порох до сих пор заново не изобрели. Или то, что углеводороды вам недоступны. Или, мать вашу, то, что история пришествия сектов переврана вдоль и поперек, да к тому же перевернута с ног на голову!

Настроение заключенного снова изменилось – на последних словах голос его яростно звенел.

– Я будто в альтернативную реальность попал. Даже не представляю, как вы могли так все переиначить. В голове просто не укладывается. Я, конечно, предполагал, что могут быть большие искажения, судя по тому, что слово «сект» стало у вас ругательным, но чтобы такое…

– Лучше заткнись, сволочь! – Дэмьен стиснул кулаки. – Для предателя человечества секты, разумеется, будут благодетелями. Я сейчас же иду к дяде, и пусть он меня на кусочки порежет за то, что повелся на твои уловки, но и тебе мало не покажется!

– Ну и черт с тобой, иди! Только можешь дяде сразу передать: пусть хоть сотню Палачей приведет – слова от меня не добьетесь.

– Это мы еще посмотрим!

Дэмьен отыскал под стулом трость и уже собирался ткнуть ею Роланда, чтобы разбудить и заодно сорвать зло, но в этот момент дверь открылась, пропуская в помещение незнакомого капитана внутренней службы в темно-сером, под стать стенам, мундире.

– Хайсит Главный Тюремщик, вам срочная телефонограмма от Первого министра, – щелкнув каблуками, отчеканил он, протягивая Дэму бланк с грифом «секретно».

Проснувшийся от шума Роланд быстро сел, оценил обстановку и, не выдав ничем своего удивления и отвратительного самочувствия, терпеливо дожидался, пока Дэмьен прочтет сообщение. А тот, в свою очередь, небрежным движением руки отпустив капитана, пытался вникнуть в смысл дядюшкиного послания. Однако не преуспел и передал его Роланду.

– Ничего не понимаю, – Дэм покачал головой и тут же пожалел об этом. – Какое я имею отношение к заключению договора о мире с теми варварами, о которых ты вчера упомянул? Я всего лишь министр сельского хозяйства, и моя подпись под договором им нужна, как сектам расческа.

– Не знаю, Дэм, – Роланд пожал плечами и тоже об этом пожалел. – Но если премьер настаивает на твоем участии… Часа на сборы тебе хватит? Я тоже переоденусь, и поедем.

– Куда? – не понял Дэм.

– Ах да, ты же не знаешь… Их послы настаивают на подписании соглашений за пределами Кольца. Я подготовил временный лагерь в десяти километрах от Южных ворот. Там и состоится подписание.

Глава VII

Дэмьен трясся на заднем сиденье электромобиля, периодически подавляя приступы тошноты. За пределами Кольца дорога пошла грунтовая и полностью соответствовала выражению «стиральная доска». Сидевший впереди хмурый Роланд мучился явно не меньше, чего не скажешь о любопытной Кэри, не отрывавшей восхищенного взгляда от пролетающих за окном пейзажей. Как же Дэм не хотел ее брать на эту дипломатическую встречу! И, если честно, не хотел даже видеть. Но после отказа от переговоров и непродолжительного молчания узник неожиданно замычал. При этом он никак не реагировал на все более настойчивые попытки Дэмьена поговорить. Радовало лишь то, что мычал Второй не слишком громко и в основном какие-то приятные мелодии. Однако Тюремщик решил не рисковать и прихватить в дорогу верное средство от арестантского безумия – сожительницу, поющую на языке сектов. Что за тайна скрывалась в этой песне, Дэмьен не слишком хотел выяснять. Достаточно было знать, что она поможет в случае, если его узнику окончательно снесет башню.

Они прибыли в лагерь вовремя. Дэмьен еще издалека различил представительную фигуру Бертрана, одетого по случаю в парадный мундир. За сто лет контактов с теми или иными варварами был сделан однозначный вывод: чем богаче и ярче одеты дипломаты, тем благополучнее пройдут переговоры. По этому же случаю на Дэмьене красовался шитый золотом камзол семнадцатого века, а Кэри досталась атласное темно-фиолетовое платье, с накидкой из ослепительно-белых кружев и огромной серебряной брошью в виде лилии – все собственность Города, взятая Роландом под расписку. Сам же хайсит Дансон снова щеголял генеральскими погонами, аксельбантом, алой орденской лентой поверх темно-зеленого мундира, а также мелодично звенящими шпорами.

Дэм покинул электромобиль и, несмотря на хромоту, быстрым шагом устремился к Бертрану. Тот ждал племянника, сцепив руки за спиной и хмуря седые кустистые брови.

– Нам нужно поговорить!

Они произнесли фразу одновременно. И так же одновременно повернулись на сигнал трубы, донесшийся из-за поворота дороги. Это означало, что варварская делегация вот-вот прибудет в подготовленный лагерь.

– Потом, – Бертран досадливо дернул плечом, останавливая собравшегося продолжить Дэмьена. – Будь неподалеку. Как только появится возможность, мы поговорим. Наедине.

Дэм успел отрывисто кивнуть, прежде чем его внимание перенеслось на змеящуюся по холму дорогу, по которой приближалась долгожданная делегация под развевающимися темно-синими стягами.

Это был цвет Дома Глубокой Воды. Правящего Дома. За все пять лет плена он видел такие знамена лишь дважды, когда в маленькое селение, куда река однажды вынесла полуобморочного Тюремщика, прибывала Мать-Распорядительница, объезжающая свои немалые земли.

Воспоминания нахлынули на бывшего пленника, словно та безжалостная река. Оказалось, что даже спустя годы он может точно сказать, какие родовые знаки были на двух немощных старушках, с превеликими усилиями вытащивших его из воды. Но еще больше удивляли противоречивые чувства, поспешившие вслед за воспоминаниями. Разумеется, рабство у Детей Великой Воды не показалось Дэму медовой коврижкой, и все же… Он с уверенностью мог назвать проведенные в плену годы… спокойными. Наверное, самыми спокойными в его штормовой жизни.

Дэм вгляделся в приближающийся кортеж и понял, что посольство подготовлено по высшему разряду. Не узнать возглавлявшую процессию женщину он просто не мог. Старшая Жрица Великой Воды. Она была настолько стара, что могла, наверное, помнить времена Темного периода или даже Исхода сектов. Ее украшенные синими лентами носилки покоились на плечах восьми дюжих молодцов, которые двигались так слаженно, что в голову невольно лезли мысли о едином многоногом организме. Жрица была одета в длинную синюю рубаху, украшенную черным мехом и искусной вышивкой. Сложные желто-красные узоры покрывали плечи и впалую грудь старухи, а на ногах красовались отороченные мехом сапожки – даже теплым летним днем кровь не могла согреть иссушенное годами тело.

– Старшая Жрица Истара, советница Матери-Распорядительницы, недавно скончавшейся от мора со всеми дочерями. Кстати, одно из условий договора – наладить торговлю эксом. В этой варварской стране начались настоящие эпидемии, – объявил подошедший Роланд и, повернувшись к Бертрану, предупредил: – Сейчас у них идет смена династии. И вся власть пока в руках этой женщины. Говорить с ней нужно, глядя прямо в глаза. Ни в коем случае не нарушать личное пространство. Никаких рукопожатий или чего-то подобного.

– И ни в коем случае не лей в огонь воду или вино. Это страшное оскорбление, – неожиданно для себя выдал Дэмьен. – Вода для них – священное женское начало, из которого возникла жизнь. А огонь – начало мужское, которое, дай ему волю, эту жизнь погубит. Оба начала могущественны и противоположны. Но только под мудрым правлением женщин мужскую разрушительную силу можно направить в русло созидания. Как-то так.

– Что-то еще? – Бертран весь обратился в слух, напряженно наблюдая, как кортеж с носилками и свитой из сорока молодых женщин и мужчин в простых серых рубахах на прекрасных гнедых конях въезжает в уставленный шатрами лагерь.

– Когда подойдешь к ней для приветствия, скажи: «Вода-Жизнедательница привела вас к нашему порогу. Пусть же пошлет она вам свое благословение и наставит на путь, ведущий к миру и процветанию».

– Надеюсь, племянник, ты знаешь, о чем говоришь, хоть я и не представляю откуда, – пробормотал Бертран, для которого последние десять лет жизни Дэмьена оставались огромным белым пятном с редкими цветными вкраплениями.

– Он знает, о чем говорит, – успокоил Роланд, пристально наблюдая за тем, как престарелая жрица выбирается из носилок с помощью молодой прислужницы. – А теперь идем, хайсит Первый министр. Пора представить вас вашей коллеге, если можно так выразиться.

Оставшийся на месте Дэмьен внимательно наблюдал, как Бертран раскланивается с гордо выпрямившейся старухой, и по улыбке змеей, вползшей на морщинистое лицо, понял, что его фраза оказала нужное действие. Он хотел было подойти ближе, чтобы не пропустить чего-нибудь интересного, но, ощутив пробежавший по спине холодок, поспешно обернулся.

Кэри стояла возле электромобиля абсолютно потерянная и не сводила со своего сожителя испуганного взгляда.

– Опять над девчонкой издеваешься? – неожиданно прервал свое мычание узник. – Бросил одну черт знает где, среди вояк, чинуш и варваров, ничего не понимающую, беззащитную… А ты между прочим навсегда в ответе за тех, кого приручил.

– Заткнись, – буркнул Дэмьен, делая вид, что закашлялся. Только цитат Экзюпери ему сейчас недоставало.

– Что, правда глаза колет, Тюремщик? – не отставал Второй. – Ты ее даже за человека не признаешь. Как вещь за собой таскаешь, только потому, что она необходима тебе на случай моего внезапного, но неотвратимого помешательства. Хреновый из тебя мужик, Тюремщик.

– Сам знаю, – неожиданно для узника согласился Дэмьен, чем вызвал его удивленное молчание, которого хватило как раз, чтобы вернуться к электромобилю.

– Позвольте, ситта Палмер.

Дэмьен взял Кэри под руку и, ощутив ее панику, понял, насколько Второй был прав. Девушка прижалась к нему так сильно, что он даже растерялся. Предполагалось, что после инцидента с удушением Кэри должна шарахаться от него, как от огня. Но огонь не огонь, а приятное тепло начало разливаться там, где их руки соприкасались. Дэмьен уже решил отстраниться, но, чувствуя, как напряжение покидает его спутницу, передумал и с тяжелым вздохом повел ее к ближайшему шатру. Там, как сказал ему Роланд, можно было подождать окончания церемонии приветствия.

Солнце клонилось к закату, когда в шатер, отирая пот со лба, вошел Бертран в сопровождении Роланда и министра внешних дел с двумя помощниками.

– Если я выпью сейчас еще хоть глоток воды, то просто лопну, – пробормотал премьер-министр, бессильно опускаясь на складной стул.

– А если я еще хоть раз омою лицо или руки, то останусь без кожи, – грустно сообщил Роланд и по примеру начальства тоже сел.

– Подписание состоится завтра, – продолжил он. – А через полчаса у нас банкет. По-варварски – пир. И ваше присутствие, хайсит Главный Тюремщик, обязательно.

– Так и не понял, зачем меня сюда пригласили, – покачал головой Дэмьен.

– Я тебе позже объясню, – нахмурился Бертран. – После пира зайдешь ко мне в шатер. Тогда и поговорим.

– Хорошо, дядя.

* * *

Пир удался на славу. Столы ломились от всевозможных блюд, а вино, привезенное варварами, пришлось по вкусу всем, кроме Дэмьена. Он даже не пригубил играющий багровыми бликами напиток, опасаясь, что коварный узник снова воспользуется его опьянением. Зато остальные воздали должное веселому вину. Даже сама Истара, несмотря на почтенные лета, с удовольствием прикладывалась к бокалу и уже в третий раз подала знак прислужнице наполнить его до краев. Молодая варварка так и поступила, а потом пошла вокруг стола, подливая гостям из тонкогорлого кувшина. Дойдя до обосновавшегося в дальнем конце Дэмьена, она неодобрительно взглянула на полный бокал. Точнее, на два бокала – сидящая рядом Кэри не притронулась ни к вину, ни к пище.

– Лишенный волос и его женщина не воздали должное Воде-Жизнедательнице, – произнесла прислужница таким звонким голосом, что даже сидящий возле Истары епископ (Сэмюель Тримб, как уже выяснил Дэм) повернулся в их сторону. – Теперь она может забрать его силу и наслать беды. И не только на него.

Премьер-министр нахмурился и переглянулся с Роландом, а тот, в свою очередь, с министром внешних дел. Такой поворот мог сорвать весь переговорный процесс.

А Дэмьен невозмутимо накрыл ладонью руку замершей Кэри и чуть сжал, успокаивая.

– Лишенный волос воздаст должное иначе, – сказал он, снимая брошь с ее платья.

– Вода-Жизнедательница не нуждается в таких подношениях! – скривила губы старая жрица.

– Разумеется, – примирительно улыбнулся Дэмьен. – И она получит другие.

Он вложил брошь в руку молодой актрисы, ободряюще подмигнул ей и направил острие застежки в центр своей ладони.

Несмотря на молодость, Кэри отнюдь не была глупа. Она куда лучше многих понимала, в какой момент на сцене появляется королева Необходимость. Поэтому не стала сопротивляться, ахать и отворачиваться, когда Тюремщик, крепко сжав ее руку, насквозь проткнул свою ладонь толстой иглой застежки.

В пиршественном шатре воцарилась звенящая тишина, а у некоторых горожан даже рты приоткрылись. Дети Воды оказались куда сдержанней, но даже прислужница с кувшином застыла в ожидании, а Истара склонила голову на бок, словно любопытная птица, и жадно следила за малейшим движением Тюремщика.

А тот извлек из ладони застежку и, переведя дух, снова завладел рукой Кэри. Ее указательный палец он обмакнул в кровь, скопившуюся в ладони, и нарисовал на своей правой щеке вертикальную волнистую линию. Такую же линию он изобразил на левой щеке Кэри, воспользовавшись своим безымянным пальцем, испачканным в крови с тыльной стороны ладони.

– Теперь Вода-Жизнедательница удовлетворена, – объявил Дэмьен. – Не так ли, Старшая Жрица?

– Все так, – согласилась она, буквально впившись в Дэма цепким взглядом. – Отрадно повстречать на чужбине знатока наших обычаев. А еще отрадней будет поговорить с ним о том, откуда он почерпнул эти знания. Надеюсь, что премьер-министр исполнит мою маленькую просьбу и позволит поговорить со своим племянником завтра после подписания договора и благодарственной молитвы.

– Разумеется, – кивнул Бертран, посылая Дэму убийственный взгляд. – А пока скажите, многоуважаемая Истара…

Хитрый премьер плавно увел разговор и внимание от вечно влипающего в неприятности родственника, и вскоре шатер вновь загудел разговорами и зазвенел бокалами.

* * *

Дэмьен проснулся от запаха. Чуть сладковатого и смутно знакомого. А когда понял, в чем дело, и попытался, задержав дыхание, избавиться от прижатой к лицу ткани, источавшей аромат, было уже поздно.

Очнулся он ожидаемо не в лучшем виде – прикрученный к стулу крепкими веревками. Правда, без кляпа во рту, но Дэм прекрасно знал, что никакой необходимости в нем нет. Варварское средство напрочь лишало не только сознания, но и голоса. Теперь он сможет издать что-либо громче шепота не раньше, чем через несколько часов. Если, конечно, к тому моменту будет еще жив.

Походный фонарь, стоящий перед ним на небольшом круглом столе, давал достаточно света, чтобы признать обстановку собственного шатра, буквально переполненного непрошеными гостями. Казалось, что в него умудрилось втиснуться все варварское посольство. Женщины и мужчины стояли молча. И ждали. Дэмьен догадывался – кого.

Столпившиеся раздались в стороны, и жрица Истара устроилась напротив Тюремщика, положив на стол темные морщинистые руки. А позади старухи застыла горделивым изваянием молодая прислужница. На сей раз одета она была в затканную серебром и расшитую жемчугом тунику и ничуть не напоминала простую разносчицу вина.

– Та-ак, – задумчиво протянул узник. – Похоже, ты опять влип, Тюремщик. Признайся уже, что пока был в плену, успел соблазнить какую-нибудь правительственную дочку. Ты ведь у нас специалист…

Дэм, разумеется, промолчал, внимательно вглядываясь в скрытые под нависшими веками глаза старой жрицы. И ничего хорошего для себя там не разглядел.

– Сегодня на пиру ты провел обряд, отвращающий немилость Великой Воды, прародительницы всего живого, – Истара явно не собиралась ходить вокруг да около. – Чужакам он неизвестен, а значит, ты был принят в один из Домов Великой Воды. В какой?

Вместо ответа Дэмьен отвернулся. Он ожидал положенного удара, но дождался только старческого вздоха:

– Такой же упрямый. Такой же… Не бойся, мальчик. Жрице, что приняла тебя в Дом, ничего не грозит. То было ее неоспоримое право. Речь только о твоей судьбе, и ни о чьей больше. Так какой Дом принял тебя?

Воцарившаяся напряженная тишина была кощунственно нарушена раздавшимся в сознании голосом Второго:

– Ты ей веришь? Этой старой карге?

Дэмьен задумался. Да. Он верил старой карге. Ничего личного, просто жрицы Воды не лгали. Никогда. Ведь даже малая капля лжи способна замутить Великую Воду. Так что если речь только о нем…

– Дом Небесной Воды, – как можно громче постарался ответить Дэмьен.

Царящая в шатре тишина нарушилась всеобщим выдохом. А потом и едва слышными перешептываниями. Но стоило Истаре чуть поднять голову, как шепотки стихли.

– Что-то подсказывает мне, что это не к добру, – подытожил узник, и Дэм был с ним абсолютно согласен.

– Твоя река повернула в пустынные земли, Дэмьен из рода Тюремщиков, – тяжело вздохнула Старшая Жрица. – Мне жаль.

Дэм прекрасно знал смысл этой обрядовой фразы и не стал сдерживаться:

– Засуньте свою жалость…

Он не успел договорить – короткий удар под дых выбил из легких весь воздух.

– Никто не смеет так оскорблять Старшую жрицу! – высокий рыжеволосый мужчина и, судя по удару, опытный воин нагнулся над Дэмом. – И не малому ручейку повышать голос на Старшую Мать-реку.

Пока дыхание Дэмьена восстанавливалось, а сознание прояснялось, прояснялся и смысл сказанного. Старшая Мать. Grand-maman. Grandmother.

– Бабушка? – удивленно прохрипел Тюремщик. – Вы моя…

– Ты совсем не похож на нее, – задумчиво покачала головой Истара. – Когда твой дядя показал мне тебя, я сперва не поверила. Должно быть, у мужчин вашего рода очень сильные гены – в тебе почти ничего нет от моей младшей дочери. От Луизы. Может быть, только улыбка… Но, судя по всему, улыбаешься ты нечасто.

Услышав имя матери из уст старухи, Дэмьен непроизвольно дернулся. Так вот что собирался рассказать ему дядюшка! Вот для чего пригласил на эту встречу – хотел бабушке внучка показать!

– Я прибыла не только для того, чтобы заключить договор с вашим Городом, – продолжала Истара. – Я проделала такой долгий путь из-за тебя. Два месяца назад моя старшая дочь – Мать-Распорядительница и все ее дети, не перенеся болезни, вернулись в обитель Великой Воды. Так же, как и моя младшая дочь шестнадцать лет назад. Теперь только в моих и твоих жилах течет кровь Матерей-Распорядительниц. Поэтому я здесь, внук мой.

Дэм даже скрипнул зубами от злости. О прошлом матери он не знал почти ничего. Только после ее смерти тетя рассказала ему похожую на сказку историю любви полномочного посла Города и прекрасной варварки. Но ни о том, что мать принадлежала к Детям Великой Воды, ни о том, что она была принцессой, ему сообщать не спешили.

– А вот теперь я должен сказать, что дело твое – труба, Тюремщик, – безапелляционно заявил Второй.

– Почему? – не сдержался Дэмьен.

– Что-то совсем у тебя с соображалкой туго, – посетовал узник. – Да потому, что ты – наследник! А у них матриархат, и мужчины к правлению не допускаются. Значит…

– Это непростой вопрос, – похоже, Старшая Жрица приняла «почему?» Дэмьена на свой счет. – Точнее, непростой ответ. Но с тобою, как я погляжу, просто не бывает. Выпей ты вино на пиру, и этого разговора не было бы.

– Ну вот! Что я говорил? – обрадовался Второй.

– То есть вы хотели меня отравить? – на всякий случай уточнил Дэм, хотя это было и так ясно. – Верно?

– Нет. Неверно, – скривилась старуха. – Что ты знаешь о нашем порядке наследования?

– Кроме того, что правительницы всегда женщины? Ничего.

– Формально мужчины тоже могут править Детьми Воды. Но для этого нужно соблюсти три условия. Первое – они должны быть из рода Матерей-Распорядительниц. А второе – принадлежность к Старшим Домам Глубокой или Небесной Воды. Поэтому, чтобы исключить появление Отца-Распорядителя, всех мальчиков нашего рода при рождении…

– Убивают! – радостно заключил узник.

– …передают в Младшие Дома. Когда обряд принятия в Младший Дом завершен – они не могут претендовать на власть, так же как и их дети. Но ты родился в Городе, и будь у тебя дочь, она бы имела право стать Матерью-Распорядительницей. Однако детей у тебя нет, а правительница нужна нам сейчас. Поэтому я как Старшая Жрица постилась и молилась Великой Воде, заклиная ее указать женщину, достойную править нашими землями. И Великая Вода явила свою волю, указав на Владу из Дома Небесной Воды.

Судя по тому, как вскинула голову стоящая за Истарой молодая «прислужница», речь шла именно о ней. Почему-то Дэма это не удивило. Ему еще на пиру не понравилось, как она зыркала на его нетронутый бокал. Кстати…

– Тогда зачем вы хотели меня отравить?

– Не отравить, – жрица (Дэм даже мысленно не мог назвать ее «бабушкой») снова поморщилась. – Чтобы не было новой наследницы из рода Матерей-Распорядительниц, а с нею – попыток недовольных начать борьбу за власть, это питье должно было лишить тебя возможности иметь детей. И твою женщину тоже.

– Вот спасибо, бабуля!

Дэмьен все-таки назвал ее так.

– Но, как я уже сказала, с тобой не бывает просто. Я не знаю, как ты попал в наши владения. Не знаю, почему над тобой совершили обряд принятия. Но факт остается фактом: теперь ты принадлежишь Дому Небесной Воды и по праву крови можешь стать нашим Отцом-Распорядителем.

– Ты не знаешь, Тюремщик, почему в ее голосе столько грусти? – поинтересовался узник, – Сдается мне, что было бы лучше «просто» лишиться возможности иметь детей.

– Так в чем подвох? – спросил Дэмьен и повел затекшими плечами в попытке разогнать кровь, а заодно проверить на прочность свои узы.

Проверил. Связали на совесть. Но будь он трижды свободен от пут, ему ничего не сделать с толпой варваров, сосредоточенно внимающей словам Старшей жрицы.

– Я уже сказала, что мужчина может стать Отцом-Распорядителем, если соблюдены три условия. Ты подходишь по двум. Осталось третье. Чтобы править Детьми Великой Воды и вести их по пути процветания, ты должен доказать, что разум твой способен победить разрушительные инстинкты мужской природы.

– И как это сделать? – Дэмьен почти согласился со Вторым: лучше было бы лишиться потомства.

– Ты должен выпить чашу Черной Воды, – торжественно произнесла Истара почти нараспев.

В то же мгновение на столе, разделявшем бабушку и внука, появилась гладкая серебристая чаша, до краев наполненная чернильной жидкостью. Дэмьен даже не успел разглядеть, кто ее поставил. По шатру разлился терпкий горьковатый аромат.

– Знаешь, что это такое? – одновременно спросили Истара и заключенный.

– Это ритуальное вино из плодов грассы, – не стал отпираться Дэмьен. – Выпив три капли, жрица погружается в священный транс. Выпив глоток, становится блаженной. Выпив чашу, полностью теряет рассудок, соединяясь во плоти с Великой Водой. В Городе еще сто лет назад пытались получить лекарство из плодов грассы, по силе превосходящее экс. Эксперимент проводили на добровольцах. Итог один – полное неизлечимое сумасшествие. И я на него не согласен. Роль Отца-Распорядителя приберегите для кого-нибудь другого. Я отказываюсь от любых прав на ваши земли, так что можете преспокойно убираться восвояси. Только сначала развяжите. Обещаю, что на переговорах сегодняшний инцидент не скажется.

– Ты не понял, внук мой, – покачала головой старуха. – Ты не можешь отказаться. Таков закон Великой Воды. Если соблюдены два условия, должно соблюсти и третье. А ты думаешь, почему новорожденных мальчиков нашего рода тут же передавали в Младшие Дома? Чтобы избавить их от этого. У тебя нет выбора, Дэмьен Тюремщик из Дома Небесной Воды. Это твоя судьба. Я не сомневаюсь, что сама Великая Вода привела тебя в один из Старших Домов.

Дэмьен прикусил губу. Старуха, сама того не подозревая, оказалась пугающе близка к истине. На порог Дома Небесной Воды его принесла река. А жизнь ему спасли две престарелые жрицы. Но добровольно согласиться на сумасшествие…

– Я отказываюсь! – Дэмьен постарался, чтобы его шепот звучал решительно. – Вы не сможете заставить меня участвовать в ритуале, даже если на кусочки порежете. И насильно напоить отравой тоже не можете – ваша Великая Вода такого не простит. Проще убить меня и не тянуть секта за хвост.

– Вот такой подход мне нравится! – тут же отозвался Второй. – Я знал, что ты подаришь мне избавление, но не думал, что настолько скорое. Молодец, малыш. Надеюсь, смерть твоя будет быстрой и безболезненной. Не хочу, чтобы мой избавитель мучился.

– Ты не прав, внук мой, – вздохнула Истара. – Мы можем заставить тебя выпить Черную Воду и без проведения ритуала. Но это самый крайний случай.

Она кивнула рыжему воину, и тот быстро покинул шатер, поселив нехороший холодок в животе Тюремщика. Он попытался прикинуть, сколько осталось до рассвета. Возможно, если он будет тянуть время…