Текст книги "СТОП-анализ. Системный Телесно-Ориентированный Психоанализ"

Глава 2. СТОП-анализ младенчества11
  написана совместно с С. Я. Тян


[Закрыть]

История человека начинается, как минимум, с истории его родителей. При этом необходимо иметь в виду не только историю телесного развития, но и историю событийную, историю чувств и переживаний человека, а здесь наука только приближается к пониманию тонких механизмов наследования и передачи информации, несмотря на огромный объем фактов и обобщений, накопленных в этой области к сегодняшнему дню. Так, например, совсем с недавних пор считается установленным тот факт, что огнестрельные ранения деформируют хромосомный аппарат раненного. Отсюда следует, что информация о ранении определенным образом будет унаследована потомками. Очевидно, что нечто подобное может происходить и при любом вообще стрессе, переживаемом одним из родителей. А значит, можно понять старинное наблюдение, что у счастливых родителей рождаются здоровые дети. Чувство, сильное чувство любви дает лучшую гарантию того, что в момент зачатия родители не впишут в генетическую программу ребенка негативную информацию. Это, к сожалению, не всегда гарантирует защиту от тех деформаций, которые уже вписаны в генотип родителей их предшествующей жизнью и опытом. Рассмотрением механизмов этой передачи занимается сравнительно молодая наука – эпигенетика.

Эти не слишком подробные рассуждения вплотную подводят к пониманию причин так называемых «кармических» заболеваний. Большое количество публикаций в отечественной литературе последнего времени больше запутали, чем прояснили этот вопрос. Несколько слов добавлю к этой теме и я. Несмотря на явно «антинаучный» термин, речь на самом деле идет о той области, к которой психология и, соответственно, психотерапия имеют самое непосредственное отношение. Как известно, сам термин «карма» восходит к санскритскому корню «кри», что означает буквально «действие, поступок», отсюда «карма» в русском языке вполне точно передается термином «поведение». И это слово очень точное. «Поведение» включает в себя корень «вед» – ведание, знание, но и, одновременно, управляемая деятельность, отсюда «ведение, ведомый». Психология в свою очередь, рассматривает мотивацию и потребности индивида, непосредственно определяющие поведение, многообразно и тщательно.

В Евангельской традиции Иисус говорит об ответственности не только за непосредственное деяние, но и за мысли о непотребном. На теме о зачатии это прослеживается очень точно. Счастливые люди чисты. Если родители зачинают ребенка, думая при этом о дополнительной жилой площади, которую им предоставят при его рождении, то ребенок не только не будет счастлив в своей жизни, но и получит одну из так называемых «кармических», мы бы сказали «психогенных» болезней, например нейродермит. У нас в практике есть такие случаи, когда причина одна – буквально та, которую мы привели, а болезни разные, но общим у них то, что они «кармические», созданные не экологией, болезнью родителей, а их неправильным образом мыслей, неведением, омраченностью, распущенностью, и т. д. Это примеры вопиющие, но, скажем, не столь редки случаи, когда женщина принимает решение зачать ребенка, руководствуясь при этом желанием кому-нибудь что-то доказать, например, что она здорова или чтобы не быть одной. В этих случаях ребенок тоже не является самоцелью, а лишь средством к чему-то и, значит, его личностное развитие будет искажено, мистик скажет, что «карма его будет отягощена». Вообще, чем большие ожидания связывают родители с ребенком, тем сложнее будет его развитие.

Вполне реальны и процессы, связываемые с понятием «родовой кармы». Определенные стереотипы мышления наследуются и существуют настолько мощные бессознательные установки, что они воспроизводят себя в нескольких поколениях одного рода, обеспечивая иногда буквальное воспроизведение определенных жизненных ситуаций. Важно здесь, что развитие индивида оказывается очевидным образом обусловлено некоторой сторонней программой или сценарием.

Развитие ребенка можно представить как процесс развертывания сущности, описываемый в координатной сетке двух осей – генетической программы и конкретных условий зачатия и развития.

Уже в период внутриутробного развития плод обладает памятью и реакцией на внешние раздражители, несущие в себе информацию о тех структурных уровнях среды, с которыми плод в непосредственном контакте не находится. Например, данные психоанализа и исследования возрастной регрессии, осуществляемой под воздействием гипноза, как и данные телесно-ориентированной психотерапии указывают на возникновение в эмбриональной фазе развития устойчивых связей, проявляемых на уровне поведения в более поздние периоды развития человека. Проще говоря, плод запоминает все состояния матери и, опосредованно, состояния и эмоциональные реакции отца. Мало того, например, опыт, накопленный в дианетике, при всей неоднозначности отношения к ней, утверждает, что плод помнит не только общий эмоциональный фон, но и точные слова родителей. Если уж говорить о механизмах, обеспечивающих память плода, то необходимо в связи с этим отметить, что во внутриутробном развитии доминируют в первую очередь те механизмы, информационные, энергетические и физиологические, которые отвечают за выживание плода, а значит, любые сильнодействующие раздражители включаются в рефлекторные цепи, обеспечивающие выживание. Это значит, что ребенок уже до рождения получает опыт борьбы и связанных с ним сильнейших и господствующих эмоций – страха и ярости, которые в дальнейшем определят его отношения с родителями и будут оказывать сильнейшее воздействие на его последующую жизнь. Мать в этих связях будет присутствовать всегда, потому что до своего появления на свет ребенок воспринимает мир через материнское тело, и все искажения и восприятия матери автоматически становятся и его искажениями и восприятиями.

Большое количество проблем с детьми возникает не только при химических, алкогольных, радиоактивных поражениях – все они очень часто затрагивают генетический аппарат, но, в первую очередь, при неправильной ориентации родителей, их неправильной мыслительной работе в период предшествующий зачатию и после него. Самый распространенный случай (но не самый простой по последствиям!) – нежеланный ребенок. Оказывается, нежелание рожать у будущей матери, пусть даже оно имело одномоментный характер, в обязательном порядке проявит себя в момент родов. Человек, по меткому замечанию Ильи Эренбурга, ни от чего не освобождается, – он растет вширь, как дерево – кольцо нарастает на кольцо. Нежелание рожать должно быть переосмыслено, переоценено, проведено через покаяние, что, кстати, мы понимаем в массе своей неправильно. Греческое слово «метанойя» которое в отечественной традиции передается словом покаяние, на самом деле означает нечто близкое по значению к понятию «сверхсознание» или «новое сознание» («мета» – сверх, над; «нойя» производное от «нус» – ум, разум). А значит в подлинном, буквальном смысле покаяние – не что иное, как новое понимание собственных мыслей и поступков. Формальным визитом в церковь здесь не отделаться. В противном случае нежелание рожать реализует себя в прямом смысле через внутреннее неосознаваемое сопротивление процессу родов. А это задержки, неправильное положение плода, асфиксии, всевозможные родовые травмы (самые распространенные – травмы шейного отдела позвоночника, откуда возникают у малышей проблемы со слухом, зрением, зубами, повышенной возбудимостью, гипертонусом и тому подобные). Кстати, такую же картину оставят и предшествующие зачатию аборты. И дело здесь не так в физиологических реакциях организма, как именно в мысленном настрое. Огромную роль играет и состояние отца. Но это отдельная большая тема.

Для того, чтобы работать с ребенком, надо учитывать и те воздействия, которые человечек получает непосредственно в процессе родов. Как выясняется, сам этот процесс оказывает огромное влияние на ход развития человека и во многом определяет те проблемы, с которыми человек столкнется в жизни и даже существенные черты характера. Начнем с того, что даже положение роженицы во время родов оказывает воздействие на возможные процессы развития. Существующая в здравоохранении практика приема родов в положении роженицы, лежа на спине, порочна. Она призвана не облегчить роженице и ребенку трудный момент родов, а лишь обеспечить необходимое удобство и комфорт специалистам акушерам. Я утверждаю это, зная, что данное утверждение вызовет бурный протест у многих практиков родовспоможения. Что происходит с ребенком при таком положении матери? Едва появившись на свет, ребенок испытывает мгновения сверхнапряжения слабеньких мышц шеи. Сила земного тяготения тянет ее перегнуться в ту или иную сторону. И даже то обстоятельство, что головку ребенка, как правило, поддерживают акушеры, иногда осознанно, а иногда непроизвольно прикладывая дополнительные усилия, в ходе акушерских родовспомогательных манипуляций, очень часто не дает полноценного расслабления мышцам шеи. Ведь прежде чем появиться на свет ребенок испытывает и огромное давление мышц роженицы, буквально проталкивающих его по родовым путям головой вперед. Шейный отдел при этом получает огромную нагрузку. Мы опускаем случаи неправильного положения плода во время родов, в этих случаях сразу можно говорить о проблемном ребенке. Но даже и нормальный по медицинским заключениям ребенок уже несет в себе напряжение в шейном отделе. Одна из участковых педиатров, утешая молодую маму, обеспокоенную напряжениями в шейном отделе ребенка, сказала: “ Не переживайте, это нормально (!). На моем участке – 80% таких детей и, поверьте моему опыту, все вырастают благополучно».

В так называемых «примитивных» обществах мать никогда не рожает лежа на спине. Кроме, опять же, экстраординарных случаев. Роды проходят либо в положении на корточках, либо стоя на четвереньках, либо стоя с повисанием на устойчивой опоре. При этом головка ребенка при своем появлении на свет свободно повисает в воздухе и сила тяготения, направленная вдоль оси позвоночника, растягивает и расслабляет мышцы шеи, сразу же снимая с нее все напряжения. Мы уже не говорим, что в традиционных обществах, повитуха, присутствующая при родах, в обязательном порядке тут же «правит» все кости новорожденному, ставя их на место не ожидая когда крепнущая мышечная система зафиксирует их.

Нормальный процесс родов проминает все суставы и мышцы ребенка, снимая накопившиеся в ходе внутриутробного развития напряжения. Как бы стирает мышечную память о переживаниях периода внутриутробного развития.

Память сохраняет себя на клеточном уровне (химизм и метаболизм), который во многом формируется в зависимости от состояния и питания матери, и в генетическом коде, но это как раз тот уровень, с которым должен работать каждый из нас самостоятельно.

Немаловажно и то, в какой момент своего рождения ребенок получает самоосознание, самостоятельное восприятие и реагирование на мир, отрывается от материнских реакций. Если ребенок впервые осознает или, иначе говоря, фиксирует себя в момент спазма матки, то фиксация на этой стадии формирует в дальнейшем развитии предпосылки боязни замкнутого пространства, состояния тревоги. При фиксации в момент движения по родовому каналу формируется чрезмерное стремление к самореализации, фанатизм, склонность к доминированию, политической деятельности, гипертрофированная целеустремленность. Когда ребенок фиксирует себя уже во внешнем мире, формируется основа для беспричинных страхов, чувства одиночества, отсутствия любви. При кесаревом сечении формируется склонность к спокойствию, наивности, невосприимчивости к чужой боли. Вот какое количество характерообразующих моментов воздействуют на ребенка еще до и в момент его появления на свет. Кстати, дети, появившиеся на свет в результате кесарева сечения, не прошедшие «проминание» при движении по родовым путям, иногда рождаются с уже вписанным в структуру эмоциональным состоянием матери во время родов. Например, если мать испытывала сильнейший страх, то ребенок рождается уже с «беспричинным» страхом и растет крайне осторожным, формируя на уровне физического тела тяжелейшую скованность, неуклюжесть в движениях и риск травматизма, вместе с соответствующими «беспричинными» переживаниями страха на психическом плане.

Дети, которых сразу после рождения не дают матери, в дальнейшем своем развитии формируют в своем психическом пространстве чувство одиночества, брошенности, оказываются не в состоянии устанавливать прочные эмоциональные контакты с другими людьми, в ряде случаев склонны к суицидному поведению.

Все это мы рассказываем для того, чтобы вы представили себе, с каким количеством трудно учитываемых факторов воздействия сталкивается ребенок, еще до того как он попадет в руки мастера. Допустим, вы психотерапевт, массажист, психолог, педагог или даже просто любящий родитель, скажите честно – какие из перечисленных нами моментов вы учитываете в своем взаимодействии с ребенком? О каких-то мы сказали более подробно, о каких-то только упомянули, но даже этого должно быть достаточно для осознания той истины, что едва родившийся ребенок – это существо со своей очень непростой историей и опытом, которые хоть и не могут быть им выражены в словах и понятиях, тем не менее, являются для ребенка актуальными и значимыми.

Мы, зная о такой непростой истории каждого малыша, все же в своей работе исходим из того, что ребенок, появляющийся на свет, в каком-то смысле может быть уподоблен чистому листу. Он свободен от давления второй сигнальной системы, речевых и двигательных привычек и правил поведения и мышления, установок усваиваемых вместе с языком. У него нет ни мыслей, ни слов. Он живет, чувствует и реагирует непосредственно органами восприятия, кожей и мышцами. Для ребенка совершенно необходим телесный контакт с мамой и папой уже потому, что для младенца именно это общение несет жизненно важную информацию и воспринимает он ее через мышечный тонус, мышечные вибрации, форму, напряжение и расслабление мышц родителей. Воспринимает он эту информацию, буквально воспроизводя на своем маленьком тельце все мышечные напряжения родителей. Вот здесь находится ключ к тем болезням, которые не наследуются впрямую, а наследуется, как принято говорить, «предрасположенность к ним». Так как все дети рождаются здоровыми (мы пока не рассматриваем случаи врожденной патологии), то все последующие дефекты, пороки развития, болезни привносятся (впечатываются) родителями, которые сами, в свою очередь, получили эти дефекты от своих родителей, приобрели их в процессе собственной адаптации к среде и социуму, создали собственным поведением и образом мыслей. Отсюда ясно, что чем раньше родители озаботятся состоянием ребенка и обратятся к специалистам (лучше всего еще до зачатия), тем меньшее количество деформирующих воздействий получит ребенок, тем легче работать с ним в дальнейшем и тем нагляднее результат. Ребенок формирует свою настройку, располагая, на первых порах, лишь той информацией, которой снабжают его родители. Попросту присваивает родительский опыт, так, как это делают животные, используя простые механизмы копирования и подражания. Значит, опыт ребенка есть в значительной степени опыт тех, кто его окружает, в первую очередь это, конечно, члены семьи.

В современной медицине принято рассматривать клиента изолированно от связей, в которых он находится. Лечение направлено обыкновенно на следствия, что без учета влияния причин, остающихся без изменения, часто переводит патологию в хроническое состояние. Тогда как для младенца все следствия и связи, во всяком случае, значительная их часть, актуальны, являются непосредственно действующими и, мало того могут быть отслежены и скорректированы именно потому, что количество этих связей ограничено кругом семьи. Мы говорим именно о человеческих связях, потому что маленький человек не имеет, строго говоря, иных способов выработать отношение к действительности кроме присвоения себе готового родительского опыта, причем опыта не декларируемого, а опыта непосредственного переживания.

Медицина не просто так выделяет педиатрию в особый раздел, и, кстати, работа педиатра завершается по достижении ребенком возраста саморефлексии – примерно 14 лет. С того момента, как человек получает возможность саморефлексии, самооценки и самостоятельности, он сам начинает отвечать за свое состояние, освобождается от пресса семьи и начинает формировать свой опыт.

К сожалению, работе педиатра с родителями, а также психологической и психотерапевтической подготовке специалистов, работающих с детьми, придается в медицине неоправданно малое значение. Тогда как, по нашему глубокому убеждению, возможности терапии и ранней профилактики даже очень серьезных заболеваний коренятся в воздействии на всю семью в целом. Речь идет даже не только о перспективе введения в широкую практику специалистов новой специальности – семейный врач, а в пересмотре самих подходов к семье. Надо рассматривать семью не как совокупность индивидуальностей, а как целостный организм, систему, изменение любого элемента которой, приводит к изменению всех других элементов и системы в целом.

Рассмотрим, для примера, некоторые из механизмов, могущих деформировать развитие ребенка в младенческом периоде его развития.

Напряжение тревожности, испытываемое матерью или любым другим лицом, с которым ребенок имеет постоянный телесный контакт, воспринимается младенцем через механизм присвоения мышечных реакций. Тревога вызывает раздражение коры надпочечников с активизацией выделения адреналина и кортизола. Психологически у ребенка формируется отсутствие чувства безопасности. Возникает синдром страха, что приводит к напряжениям области почек с последующей деформацией в этой зоне. Если напряжение испытывает отец ребенка, обыкновенно гораздо реже, сравнительно с матерью, держащий малыша на руках, то ребенок испытывает переходы от напряжения к покою, что может сформировать агрессивность к отцу. Напряжение обоих родителей почти наверняка создаст предпосылки к возникновению проблем в средней и нижней части тела и, к тому же, осложнит жизнь ребенка проблемами в межличностном взаимодействии. На теле это может отразиться в различных заболеваниях органов брюшной полости – почек, печени, кишечника, желудка. Спазмы кишечника по законам возникновения и функционирования рефлекторной цепи приведут к стойким напряжениям в ногах и, в дальнейшем, к деформациям ног в процессе роста и к травматизму. Различные искривления позвоночника тоже зачастую коренятся в семейных отношениях.

Приемы, которыми пользуется мастер, мы разбираем в книгах, специально посвященных технике терапии (например, Тян С., Атланов Д. Всё о детском массаже. – М.: Центрполиграф любой год издания). Начинающим мастерам и заинтересованным родителям полезнее знать о формировании связей, которые формируют те или иные деформации.

Это необходимое предисловие к последующим примерам из практики.

Анюта, 9 месяцев. При первом осмотре мы видим мышечный горб на спине, образованный перенапряженными мышцами вокруг грудного отдела позвоночника, очень слабые мышцы поясницы. Ребенок сидит на своих разжиревших ягодицах, как в мягких подушках. Девочка малоподвижна, при очень массивных и напряженных бедрах – относительно маленькая стопа с очень подвижными пальцами ног, двигающимися независимо друг от друга. При крупном разрезе глаз – глаза как щелочки, щеки наплывают на глаза, и ребенок смотрит на мир очень внимательно, но как будто через амбразуры.

О чем здесь приходится говорить? Малоподвижность ребенка свидетельствует о том, что он чувствует себя комфортно в привычной для него обстановке и с неохотой принимает перемены, боится новых поз, положений, ситуаций.

Здесь надо упомянуть еще и о, к сожалению, нередкой ошибке родителей – ребенка начинают усаживать до того, как он освоит активное ползание, и укрепит свой позвоночник соответствующим мышечным корсетом, а свою психику разнообразными позами и ощущениями. Раннее усаживание часто приводит к неврологическим проблемам позвоночника. Еще раз напомним – ребенок живет и воспринимает мир через мускульные реакции на всем протяжении периода младенчества и форсировать мускульное развитие надо очень осторожно – могут включиться механизмы защиты от перегрузки и привести в итоге к очень нежелательным деформациям. Но вернемся к Анюте. При такой внешней инертности, массивности и малоподвижности, девочка вполне контактна, обладает живым взглядом, активно и адекватно реагирует на обращения к ней, любопытна. Разговор с мамой: молодые родители безработные, живут за счет помощи своих родственников, мама боится завтрашнего дня. Ребенок таким своим поведением «отрабатывает» соответствующее неприятие, страх будущего у родителей. Осматриваем маму и видим картину мышечных напряжений в области поясницы и бедер аналогичную той, что ранее наблюдали у ребенка. Напряжений в грудном отделе у мамы нет, но зато точно тот же мышечный «горб» мы обнаруживаем у папы… Кстати, зажимы в грудном отделе связаны с проблемами эмоционального обмена в семье. В данном конкретном случае недостаточно проявляет, «зажимает» свои эмоции папа. Ребенок честно в меру своего метода восприятия мира воспроизводит мышечные и, как следствие, психологические зажимы своих родителей. В таких случаях, если мы хотим получить результат, приходится работать с очень разными планами действительной ситуации. В приведенном примере наша работа свелась к устранению мышечных зажимов, напряжений у ребенка, тонизированию и тренировке ослабленных мышечных групп и тренировке двигательных навыков; далее, к разъяснению механизмов возникновения мышечных и психологических зажимов у родителей, соответствующей массажной корректировке зажимов у них, и, наконец, к поиску работы для папы… Как итог, после курса из 10 сеансов ребенок сильно похудел, жировые отложения на бедрах и пояснице рассосались, мышечные зажимы на грудном отделе спины исчезли, ребенок стал активно ползать, вставать на ноги, глаза широко открылись. Ребенок начал активно, даже требовательно осваивать окружающее пространство. Контрольный осмотр через две недели показывает возвращение зажимов на спине. Приходится проводить направленный курс работы и с ребенком и с папой. Массажный – с мышечными зажимами, психологический – с папиными трудностями в сфере эмоционального выражения. На этом мы с ними прощаемся. В дальнейшем семья обращалась к нам только по поводу небольшой коррекции свода стопы у ребенка.

Настя, 2 месяца. Врачебный диагноз после углубленного обследования: гипертонус, киста правого полушария головного мозга. При осмотре – напряжены все основные мышечные группы, ребенок неестественно активен, обилие непроизвольных движений. С родителями работы не проводили, работали только с ребенком. Работа была направлена на расслабление мышц и на выработку двигательных навыков, соответствующих возрасту. Так как кожа и мышцы ребенка – это, образно говоря, кора головного мозга, вывернутая наружу, то, следовательно, воздействуя на кожу и мышцы, мы тем самым воздействуем и на головной мозг. После двух курсов массажа по 10 сеансов с двухнедельным перерывом мы с ребенком распрощались при полном отсутствии кисты по данным УЗИ и нормальными мускульными реакциями, вполне соответствующими возрасту.

Степа, 4 месяца. Врачебный диагноз – гипертонус. При осмотре – отсутствующий (направленный в себя) взгляд, отсутствие реакции на световые, звуковые и тактильные раздражители. Тело напряжено, конвульсивные подергивания, плохой сон, отсутствие аппетита. Из общения и наблюдения за мамой малыша видим, что мама не общается с ребенком. Психологически мама сосредоточена на собственных проблемах адаптации в семье мужа, напряжена, некоммуникабельна. К нам обратилась по настоянию врачей, сама на контакт не идет. После пяти сеансов работы с ребенком по методикам релаксации, расслабления мышц, мальчик впервые обратил внимание на то, что с ним вообще что-то делают. После завершения курса ребенок активно интересуется окружающим, хорошо ест, спокойно спит. На повторный курс мама с ребенком не пришла, в следующий раз мы его увидели, только когда ему было 9 месяцев – случайно встретили на улице. По внешним признакам картина была опять той же, что и до нашей работы.

Какие же выводы из приведенных примеров можно сделать (примеров можно привести несколько десятков, вполне разнообразных и по клинической картине и по результатам, но на общие выводы это не повлияет). Во-первых, дети раннего возраста исключительно пластичны и даже случаи очень серьезной патологии поддаются коррекции. Опыт показывает, что приобретенные (не сопровождающиеся поломками генетического аппарата) патологии и дефекты развития сравнительно легко устраняются у детей в возрасте до полутора лет. Последствия осложненных и преждевременных родов поддаются коррекции по принципу чем раньше – тем лучше. Потерянное на раннем этапе время очень тяжело наверстать в дальнейшем. Во-вторых, огромную, практически определяющую роль в возникновении и устранении проблем с детьми в этом возрасте играют родители. От того, какую позицию они занимают по отношению к самим себе и к своему ребенку, от их собственного состояния физического и психологического и готовности изменяться впрямую зависит результат работы.

Что мы делаем. При работе со столь маленькими клиентами мы имеем несколько точек приложения усилий – тело ребенка, тела родителей, сознание и психику родителей. Мы специально привели несколько разных примеров, пытаясь показать синтетичность нашего восприятия маленького клиента. Вы заметили, что мы не столько говорим о каких-то заболеваниях родителей, хоть и это должно учитываться, сколько говорим о текущих и хронических напряжениях. Для нас даже не существенно, привели хронические эмоционально-мышечные напряжения родителей к формированию у них конкретных патологических очагов или нет. Типичные реакции родителей – это ключ к типичным состояниям ребенка. Речь всегда идет о работе с семьей в целом, хотя бы в той малой части, которая доступна для анализа и воздействия мастера.

Наша работа далеко выходит за рамки собственно детского массажа потому, что мы постоянно работаем с выяснением и возможной коррекцией причин, ведущих к нежелательным деформациям. Кажется, все уже понимают, что нормальное функционирование человеческого организма включает в себя и эмоциональную жизнь, и даже мыслительную активность. Но далеко не все берут на себя труд осмыслить, что же они делают, какие именно группы мышц напрягают и какие процессы запускают в организме при постоянном сосредоточении на тех или иных устойчивых образах и мыслях. Для этого и нужен мастер. Многие понимают семью как единое целое, но далеко не все, даже из тех специалистов, которым «на роду написано» это делать, воспринимают ее таковой в действительности в своей непосредственной практике. Максимум, на что хватает большинства специалистов – дать общие советы по улучшению семейного климата. Реальную же помощь, как мы убеждались не раз на своем опыте, может оказать только совершенно четкая рекомендация, включающая в себя изложенную доступно для восприятия родителей историю развития недуга, причем историю не только страдания ребенка, но их собственных ошибочных действий, раскрывающая связи конкретного недуга с конкретными же действиями и реакциями родителей.

Семья должна получить отчетливое понимание происходящего. Без этого мы только создаем зависимость клиента от мастера-психотерапевта, во-первых, и, во-вторых, сохраняем без каких либо изменений то основание, ту ситуацию, первопричину, которая загоняет маленького клиента в болезнь.