Текст книги "И дело в шляпе"

Когда паренек деловито принялся развязывать ботинки на ногах барана, поглядывая на копыта бизона, лысая голова Гоши Куценко то ли взмолилась, то ли возмутилась:

– Да хватит уже, есть в вас хоть что-то человеческое?!

* * *

– Нет, нет, и не просите. Правила есть правила. Господа! И дамы! – спохватился сфинкс, учтиво повернувшись к боевой корове. Встретив надменный взгляд Бэтти, но нимало не смутившись, человек-бизон фривольно подмигнул. Та оскорбленно вздернула голову. Баран с мрачным и решительным видом прикрыл ее плечом, угрожающе наклонив голову. Сфинкс как ни в чем не бывало продолжил: – Я обязан задать вам загадку. И если вы не отгадаете, вас постигнет страшная кара.

Демонтин хотел было возмутиться, но не смог. Чисто физически. Парень сразу же понял, что во рту у него рука ковбоя. Нет, индеенок понял это даже не потому, что ковбойские руки обладают узнаваемым специфическим вкусом или запахом (кровь, табак, вино, порох, пот, приключения), просто вариантов тут было немного. Раздумывая, означает ли этот панибратский жест новую ступень дружбы, Демонтин ненадолго затих, чем и воспользовался Джон Смит.

– Я слышал, что загадка у тебя всегда одна. А еще – что ты знаешь все. И мне очень хочется проверить, правдив ли мой ответ на твой вопрос.

Ну согласитесь, что начал ковбой с чего-то непонятного и заумного. Однако сфинкс, внимательно посмотрев на сжатые губы и как будто жаждущие чего-то глаза героя, задумчиво покачал головой.

– Как необычно. Ну что ж, будь по-твоему. Итак. Что ходит утром на четырех ногах, днем – на двух, вечером – на трех, а ночью – не ходит вовсе?

– Для того чтобы следующим утром снова встать на ноги, ведь так? – напряженно спросил Джон. Сфинкс молчал. Смит снова открыл рот…

И вдруг почувствовал, что хочет вскрикнуть, но не может – это Демонтин, так и не определившись с выбором ответного знака дружбы, больно прикусил палец ковбоя, решив заодно дать ему по губам своей рукой. Воспользовавшись замешательством Джона, индеенок выкрикнул:

– Я знаю! Это жители Далсвиля!

Ковбой в шоке уставился на мальчугана, Бэтти издала озадаченное «му», и даже Сфинкс, надевший было маску пафоса и бесстрастности, и удивленно спросил:

– Почему?

– Ну как, это же элементарно! – засмеялся довольный собой паренек. – Утром они ползают на четвереньках, потому что встать после вчерашнего у них еще не получается. Днем они сидят в салуне «У Бил», а там, я знаю, смешные двуногие табуреты. К вечеру все табуреты уже разбиты, и оставшиеся посетители стоят, опираясь на барную стойку. Ну а ночью они падают в мертвецкий сон, чтобы завтра быть в силах снова выползти к трактиру…

– Это не так! – покачал головой сфинкс.

– Да ты просто не знаешь этих далсвильцев!

– Довольно! – закричала лысая голова.

– Подожди! – взмолился Джон. – Дай нам еще шанс.

– Нет! Теперь вас постигнет суровая кара! Ха-ха-ха!

– Упс! – виновато выдавил Демонтин, закрывая глаза. Ковбой настороженно огляделся. Бэтти приняла боевую стойку – она, впрочем, ничем не отличалась от обычной. Баран… впрочем, уж его-то некогда описывать!

Прошло минут пять. Ну, правда, вот если без шуток, что может сделать с храбрым воином этот несчастный сфинкс? Забодать до смерти? Разогнаться уже не успеет, а лысые головы – не самый лучший таран, что бы об этом не думали какие-нибудь любители трактирных драк. Затоптать? Пара метких выстрелов в глаза и не такой паровоз остановят. Забросать загадками насмерть? Заставить сгореть со стыда, оттого что не могут угадать ответ? Тоже мне, нашел интеллигентов-перфекционистов…

В общем, сфинкс как-то быстро выдохся. Его смех сошел на нет сам собой. Демонтину надоело зажмуриваться уже через минуту. Через две и Джон устал настороженно оглядываться, достал кольт, снова всмотрелся в темноту, все еще ничего там не нашел, на всякий случай пристально посмотрел на человека-бизона, убрал кольт, снова достал, потому подумал и начал делать зарядку. Бэтти подняла глаза к небу, молчаливо вопрошая: и за что мне все это? Баран…

– Вот он! Я слышу! Наконец-то я поживлюсь свежей головой! – обрадованно облизнулся сфинкс. Потом сконфуженно добавил: – Простите, пожалуйста, за задержку, просто мой брат никогда не может прийти вовремя.

– Ах вот кого мы ждали, старшего братца… – пробурчал Смит, а затем ехидно посмотрел на жалкого гибрида.

Демонтин же уставился куда-то за плечо ковбоя, натянуто улыбнулся и вдруг пулей рванул к сфинксу и спрятался у того за спиной. Джон, успев лишь проклянуть весь этот неудачный день, стремительно развернулся.

Любопытнейший парадокс. Сравнить по отдельности любую часть тела уже знакомого человека-бизона и новоприбывшего, в жизни не подумаешь, что они чем-то похожи. А вот когда они стоят рядом, сразу почему-то понимаешь – братья. Это как с Подлым Гарри и Грязным Ларри… Существо, стоящее перед ковбоем, обладало телом накачанного римского гладиатора и головой свирепого бизона. И оно явно очень злилось…

– Какие-нибудь предложения? – громко спросил Джон у соратников.

Бэтти оценила ситуацию и отошла подальше, оставляя хозяину пространство для маневра. Но боевой корове явно стало стыдно. Подумав, она подбадривающе помычала. Затем, решив, что ее долг выполнен, с облегчением приготовилась смотреть представление.

Откуда-то сзади послышался звонкий голос Демонтина:

– Я слышал, минотавра можно убить волшебным мечом!

– Правда? – наигранно обрадовался Джон. – У тебя, конечно же, есть такой с собой?

– Мм… Я слышал, что и волшебный кольт помогает… – нимало не смутившись, продолжил заливать индеенок.

«Да ладно, почему бы и нет?» – подумал ковбой, всаживая несколько пуль в противную харю. Эффект налицо.

Или на лице, точнее, на той же харе: морда чудовища украсилась кровью и первобытной ненавистью.

– Видимо, ваш кольт недостаточно волшебный! – возмутился Демонтин.

– Неужели?! – несколько истерично прокричал Смит. Минотавр тем временем подошел почти вплотную. Засунув за пояс бесполезный кольт, Джон обреченно вздохнул и прошептал: «Ладно, бык, иди сюда, не получилось с волшебной пулей, так сейчас отведаешь геройского кулака, а то и получишь чудесного пенделя».

Если бы минотавр знал, что Джон Дабл-ю Смит, будучи одним из элитных охотников на нелюдей, в совершенстве владел всеми видами боевых искусств, он, несомненно, убежал бы прочь. Но, к несчастью для ковбоя, эта информация просто не могла поместиться в бычью голову…

Уух… Пролетая мимо Демонтина и сфинкса, Джон еще успел удивиться: о чем же это они так ожесточенно спорят?

– Я говорю, только живая, еще кровоточащая! Хватит!

Я не буду больше метать бисер перед ковбоями!

– Ишь губу раскатал, копыта раскидал, метатель… Кентавр ты недоделанный!

– Тебе что, жизнь не дорога?

– Захлопни варежку, хапуга, подавишься!

– Молокосос!

– Это мне бизон говорит?!

Кажется, индийский паренек был просто не запрограммирован на страх…

О-ох. Очередной бросок, и снова Джон у бычьих ног. Хорошо, что управляемым бизоньим мозгом человечьим ногам нужно было время, чтобы дойти до отброшенного вдаль ковбоя. В который раз. Смит чувствовал себя игрушкой для кота. Всего его умения хватало лишь на то, чтобы выскальзывать из смертельной хватки минотавра да уворачиваться от прямых ударов. Но любой слепой взмах мускулистой руки отправлял Джона в долгий полет. Ничего, еще чуть-чуть так потренироваться, и можно будет устраиваться в цирк подражателем птиц. Правда, если этот бычара в ближайшее время не утихомирится, можно будет поработать и имитатором корма для червей. Причем искуснейшим. Ковбой застонал.

– Нельзя ли потише? – недовольно взмахнул руками Демонтин. – У нас с мистером Сфинксом тут деловой разговор. Дайте нам еще немного времени!

– Немного времени? Ха, да легко! Я только в раж вошел! – бравурно воскликнул ковбой, зайцем наворачивая круги вокруг разъяренного человека-быка. Видимо, чтобы сильнее запутать противника, Джон бегал, как гепард, извивался, как змея, прыгал, как кенгуру, и орал боевые кличи как резаный, а однажды даже чуть не зарылся головой в землю, как страус, правда, это произошло уже с подачи минотавра.

Все. Подниматься уже нет сил. Скоро все кончится. Руки-ноги отваливаются, сердце стучит, голова звенит. Перед глазами уже замаячили крученые рога… Стоп. Крученые?

Звон в голове усилился, обогатился угрожающим мемеканьем. Баран выглядел так страшно… нелепо, так что даже минотавр притормозил. Да-да! Почтовый барашек Демонтина, как голубь из рукава фокусника, стремительно рванулся вперед откуда-то из-за спины Джона. Глаза сверкают, рога блестят, боевая раскраска растекается от пота, а Шальная Бэтти провожает восхищенным взглядом. В зубах у толсторога болтался вещмешок индеенка. Необычное зрелище заставило ковбоя привстать от надежды, а минотавра – присесть от ошаления. Храбрый скакун, резво проскользнув мимо мускулистого крепыша, подбежал к спорщикам и с разгону так втемяшился в голову сфинкса, что искры, посыпавшиеся у того из глаз, стали видны невооруженным глазом. Ноги массивного парнокопытного тяжело подкосились. Баран презрительно разжал зубы. Его ноша чувствительно ударила сфинкса по носу, тем самым, естественно, приведя в чувство. Лысая голова повернулась к Демонтину и хрипло прокричала:

– Согласен! Хватит, я согласен!

* * *

Какой дивный вечер! Рассыпавшиеся из порванного небесного карманы звезды словно говорят о любви, кузнечики, рассыпавшиеся по полю, будто поют о надежде, ящерицы, желающие перекусить стрекочущей закуской, недвусмысленно намекают на то, что чхать они хотели на все эти возвышенности и веру в мировую гармонию. И именно с ними был солидарен Джон Дабл-ю Смит, раздраженно и безуспешно пытающийся отряхнуть одежду от грязи, пота и навсегда прилипших к шляпе воспоминаний о позорной драке.

Минут пять назад минотавр сел на сфинкса и, бережно поддерживая братца за уши и правя ими как штурвалом, уплыл, а точнее, уковылял в тишину и безвестность. Наверное, они решили больше никогда не связываться с этими непредсказуемыми ковбоями, безостановочно трещащими индейцами и дрессированными баранами, и подумали переехать куда-нибудь в теплые края, может, в Грецию…

Бараний герой о чем-то мило ворковал с боевой, но такой ранимой и падкой на подвиги коровой, а вечно веселый, зараза, Демонтин громко рассуждал:

– Мистер, согласитесь, что при ближайшем рассмотрении этот бизон оказался неплохим человеком. Хотя, собака, упрямым как осел и жадным как акула…

Джон тяжело вздохнул и запрокинул голову. «Ну за что мне такое наказание?» – вопрошал его взгляд у звезд, которые выстраивались на небе в дивные узоры. «Сам дурак» – как всегда ехидно сложились звезды в кукиш.

Смит вздохнул и посмотрел на индеенка. Тот ответил невинным, и вместе с тем неуловимо озорным взором.

– Ну хорошо, юный сын прерий, объясни мне, что произошло?

– А вы что, не видели? – искренне изумился пацаненок-чертененок.

– Ну почему же не видел? Ах, может быть я как раз сосредоточенно занимался самокопанием: пытался выкопаться из земли, куда меня зарыл этот буйнопомешанный со смещенным самовосприятием вследствие когнитивного диссонанса на почве кривого скрещения агрессивного быка с полным бизоном!

– Вау! – отпала челюсть паренька. Осознав, что продолжения не будет, юный индеец быстренько ее подобрал и продолжил по делу:

– Ну, вы слышали, наш нежданный знакомый потребовал голову в уплату за неправильный ответ. Хотя клянусь, мистер, это нечестно, он просто не видел далсвильцев своими глазами…

– Дальше! – оборвал ковбой Демонтина, думая о том, что на самом деле надо бы оборвать ему уши.

– Ну, у нас ведь было все необходимое, даже с избытком. Оставалось только убедить мистера сфинкса принять у нас давно мертвую голову. Что я и сделал, пока вы отдыхали, играя с минотавром и принимая грязевые ванны. Точнее, я идею предложил, можно сказать, аккуратно заложил ее в голову сфинкса, а дорогой Баран ее туда вбил. После чего наш гость удалился. Интересно… Может быть, ковыляя вдаль, он понял, что эта голова была ему не так уж и нужна? На самом же деле вполне хватало и своей? А, неважно. Кстати, а добротное большое сердце я оставил специально для Вас! Уверен, Вам его не хватает… Мертвое тоже, конечно, но хоть такое…

Только неудовлетворенное любопытство заставило Джона сдержаться и не наброситься на малолетнего приколиста, невозмутимо ковырявшегося в ухе выдранным из головы пером и несущего уже полную ахинею.

Скорчившись, как от зубной боли, ковбой с неподдельными страданиями в голосе промычал:

– Господи, да что еще за мертвое сердце?

– Ну, уж тут, конечно, должен признать, и вы немножко постарались, – снисходительно покивал головой индеенок. – Сердце Подлого Гарри. Я же служу на почте, помните? Решил сам доставить вашу посылку, найти эту третью жену, то ли с конца, то ли с начала. Вы вообще были в своем уме, когда писали такой адрес? Бедная женщина так эту бандероль ни в жизнь не получит, так что вы, считай, пожертвовали зачем-то своим гонораром, отказались от него. А башку Гарри вообще бросили на месте дуэли. В общем, я взял мешок, кинул туда сердце и голову, надев на нее вашу шляпу, угнал Барана, отдал шляпу ему и отправился за вами.

– Погоди-ка, – ковбой снова поднял глаза вверх, но смотрел уже отнюдь не на звезды. – Ты хочешь сказать, что этот… головной убор… насквозь пропитан… мм… соседством с плотью и сердцем Подлого Гарри? До меня она была надета на этот чертов кусок упыриного мяса?!

Кстати, знаете, кто сейчас позеленел? А вот и не угадали – Баран…

– Ну… да, а что вы так ревнуете? – озадаченно пожал плечами Демонтин. – Кстати, зачем так обзываться? Тем более про покойника, упырем… Вампир, он был всего лишь вампир…

В руке Джона появился кольт. Раздался выстрел. Потом еще, и еще, еще… – пока не кончилась обойма. Не волнуйтесь, индеенок не пострадал. Жертвами ковбойского произвола стали: одна ящерица (две пули: одна в хвост, одна в голову), три кузнечика (одна пуля) да полуразвалившийся старый гуль – живой мертвец, выкопавшийся метрах в десяти от дороги (одиночное попадание в гнилой мозг). Гуль, недовольно погугукивая, словно бы обращаясь к неведомым голубям, уполз обратно. Еще две пули предназначались ближайшим нахальным звездам, может, хоть одна и долетела…

Вместе с обоймой немножко разрядилась и обстановка. Демонтин снова улыбнулся, издав восхищенное «ух ты!», и Джон Смит даже скорчил ответную кривую гримасу. Затем устало спросил:

– Ладно, но почему именно ты решил отвезти неизрасходованные остатки подлого Гарри? Почему их не отправили на поезде?

– Хотел сделать вам приятное!

– Вот как? – поленился даже изобразить удивление ковбой.

– Да. Вы, наверно, плохо представляете, что такое отечественная почта и как долго послания идут до адресата. Вы слышали когда-нибудь о таком страшном звере как бурократия? Жаль, что Вы никогда на него не охотились. Поговаривают, что он тайно захватил власть в государстве и управляет всеми нами, запершись в секретном коричневом бюро. Монстра этого никто не видел, но все знают, что выглядит он страшно, и боятся его прогневить, а потому постоянно приносят ему жертвы. Еще мой дед говорил мне, что зверь этот сидит в каждом из нас. Он еще называл его каким-то даже более страшным словом… си-му-лякр, вот! Зверь этот питается страданиями людей, причем не любыми, а теми, которые вызываются осознанием абсурдности и бесчеловечности бытия. В общем, бестия эта, как и все, желает жить вечно, и потому старается страдания людей максимально растянуть. Ну а в итоге… Не буду описывать целиком процесс со всеми бланками, заявлениями, подписями и всем прочим… Скажу лишь, что посланные по почте тела обычно доходят уже в виде скелетов, шкуры успевает съесть моль, клыки рассыпаются в зубной порошок, а ваше, в смысле, вырванное вами добротное сердце дошло бы уже разложившимся на оладьи или закрутившимся в готовые вампирьи биточки. Так что Вам стоит меня отблагодарить. Например, можете просто прочитать письмо, которое я принес…

– Хватит! – взорвался бессердечный ковбой, сорвав с головы шляпу и в сердцах шлепнув ее оземь. – Я не собираюсь больше иметь с тобой дело, оставь меня в покое!

– Но… как же так? – растерянно пробормотал Демонтин, чуть не выпустив из рук вытащенный на свет божий лист бумаги. – Я же спас Вас! От страшного минотавра! Мы спасли, – поправился индеенок, приобнимая за рога Барана. Тот укоризненно посмотрел на Джона.

– Спасли?! Да если бы не вы, ничего бы и не приключилось! Я не хочу, чтобы ты втравил меня еще куда-нибудь!

– Вот это да… Какая… фатальная ошибка…

На глаза парниши навернулись слезы. Джон Даблю Смит их, впрочем, не видел, так как уже развернулся к Шальной Бэтти, намереваясь убраться отсюда подальше. Зато он легко различил заметное дрожание в голосе мальчишки, так и оставшегося стоять на месте, уставившись в удаляющуюся спину ковбоя:

– Но ведь мы только что пережили такое, а Вы… Да признайтесь, у вашего путешествия ведь даже цели конкретной не было. Ну что Вам стоит просто прочитать две строчки?

«Ну что ты как девчонка!» – захотелось крикнуть Джону, но почему-то вдруг стало стыдно. Чтобы этого не показать, он насупил брови, поджал губы, втянул щеки и вытянул подбородок – вообще постарался сделать лицо позлее. Паренек этого не оценил, тем более что ковбой-то к нему так и не повернулся. А вот верная Бэтти оценила – смерив хозяина уничижающим взглядом, демонстративно отвернулась, презрительно махнув хвостом. Ну хорошо, хорошо, ладно!

Придется пожертвовать намерением прямо сейчас отправиться к жене.

Ковбой молча протянул индеенку руку. Тот радостно впился в нее зубами, тыча ладошкой в лицо Джону.

– Демонтин, ай! Да не существует такого дружеского жеста, я просто хочу, чтобы ты дал мне письмо!

– Да, конечно! – вскинулся паренек, отдавая Смиту потрепанную записку.

Ковбой опустил глаза, ожидая увидеть знакомые буквы «WANTED», и ошарашенно замер, отыскав взглядом давно не виданный диковинный значок – своеобразную подпись. Представьте себе схематичный рисунок следа от правой ступни. Наложите на его верхнюю часть условное изображение глаза так, чтобы пять ресничек совпали с палочками-пальчиками. Это она. Метка охотников на мороков.

Рисунок сопровождался короткой запиской: «Салун «У Бил». Спасти осужденного».

Смит задумался. Мысли ковбоев часто витают где-то в облаках, рядом с птицами, но мысли Джона были столь тяжелы, что устремились вниз, и сейчас клубились под каменным небом преисподней, паря́ на пару́ от адских костров на па́ру с порхающими бесенятами.

Давненько Джон не видел такого знака. С тех пор, как ушел из Организации. Громко ушел, с огоньком, можно даже сказать, с салютом… Впрочем, может быть, это шанс найти ответы на гложущие его вопросы. Шанс справиться со своим прошлым. Найти искупление и спасение.

– Ну ладно, Демонтин, твоя взяла. Я возьму задание, о котором говорится в записке, хотя и не знаю еще, почему именно для тебя это так важно, – несколько непонятно, даже загадочно произнес ковбой.

Мальчишка принялся отплясывать какой-то дикий танец на пару с получившим резкое повышение Бараном (ну еще бы, еще недавно был претендентом на недолгое, хотя и пожизненное поселение на скотобойне, а стал главным скакуном полноценного посыльного). Хотя может быть, парнокопытный просто был окрылен тем, что индеенок дал ему отхлебнуть бормотухи из дорожной фляги?

Затем Демонтин всучил-таки ковбою грязный влажный мешок с сердцем вампира. Джон довольно… ну, довольно сдержанно поблагодарил, после чего подобрал шляпу, подошел к верной корове, потрепал ее по холке и прошептал:

– Ну что, старушка, мы снова спасаем мир, да? Как ты смотришь на еще одно самоубийственное путешествие? Тряхнем стариной?

Бэтти серьезно задумалась, после чего одобрительно лизнула ковбоя, смахнув с него изрядную полосу пыли. По-видимому, это было «да»…

* * *

– Ну вот, так всегда. Учила меня мама в детстве, что если долго не менять белье, в постели могут завестись клопы или кто похуже, но она почему-то ни слова не говорила о ковбоях…

– Ну-ну, не обижайся на маму: она просто не могла знать, что мы так расплодимся, – ответил он, сладко растянувшись на кровати и открыв глаза.

Светлые волосы любимой, светлая, залитая солнцем комната, светлые мысли… Откуда-то сбоку тянет съестным духом. Как вкусно пахнет счастье…

– Ну ты и жук! – прыснула девушка, уставшая придавать смешливому личику подчеркнуто серьезное выражение.

– А то! И учти, вообще-то ковбои – они как тараканы и пятна от красного вина – не выводятся.

– Да уж, значит, придется вечно жить с пятном на репутации, – озорным тоном заключила красавица. Затем добавила, надув губки и сжав кулачки: – Только не вздумайте щекотать меня своими усищами, мистер тараканище! Я говорю, не вздумай! Ах…

Через пару минут ковбой вышел победителем из шутливой борьбы: точнее, остался валяться на постели, аккуратно уложив смеющуюся девушку на разукрашенный ковер сбоку от койки. Длинные светлые волосы расплескались по волнам узора. Лохматая шевелюра довольного ковбоя, ехидно высунувшегося за край кровати, почти касалась точеного девичьего лба.

– Так нечестно, ты весишь больше!

– Ну, я на это надеюсь. Хотя – все в твоих руках.

– Дурак… – улыбнулась девушка, поднимаясь и отвешивая сопернику звонкий щелбан. В следующее же мгновение она, впрочем, поцеловала ушибленный лоб.

– Так вот что значит семь пятниц на неделе… – протянул ковбой.

– Еще скажи, что тебе не нравится! Семь пятниц на неделе – это же постоянный отдых и счастье, каждый день как праздник, правда? – красавица уютно расположилась на коленях довольного счастливчика. – Между прочим, ты меня чуть не обидел! Так что вам следует извиниться, сэр… Солнечный зайчик, оттолкнувшись от черных часов ковбоя, прыгнул на оголенное плечико волшебницы, а затем поцеловал ее в шею.

– И самое лучшее, что ты можешь сделать, это начать снимать с меня одежду…

Поцелуй был долгим. Красавица вдруг словно вспомнила о чем-то и попыталась отстраниться, но не тут-то было: ее возлюбленный подался вперед, чтобы не прерывать пикантный процесс и не дать произнести что-то вроде «Подожди…». Девушка философски пожала плечами, нисколько не по этому поводу не огорчившись. Через несколько секунд парочка уже снова смеялась.

– У меня для тебя сюрприз, и только попробуй его не оценить!

Ковбой, сделав ответственное лицо, кивнул, и очаровашка прикрыла его лицо руками, обдавая манящим ароматом легких духов:

– Закрой глаза. Вот так. Я, между прочим, приготовила тебе на завтрак нечто особенное. Ну-ка, поверни голову к камину. Та-ак, теперь – открывай!

Джон открыл глаза. Костер уже догорал. Пахло холодным утром. Немного согревали лишь не успевшие рассеяться до конца мысли о доме. Этот ненормальный краснокожий паренек ускакал в свой индейский Канзас еще вечером. «Придется вечно жить с пятном на репутации…». Не вечно: Джон ведь постоянно в разъездах, иначе в этом суматошном мире просто не получается.

Ну что ж. Нужно было в который раз напомнить себе, что как только выполнишь следующее, последнее задание, сможешь вернуться домой, туда, где она терпеливо тебя ждет.

Ковбой начал собирать лагерь. Первым делом выкинул подальше сердце Подлого Гарри. На самом деле Джону оно и вчера нужно не было. Просто не хотелось лишний раз обижать индейского паренька.

Итак, Джона Дабл-ю Смита ждал очередной дрянной городишко. И, насколько мне известен взрывной характер нашего героя, тихая провинциальная жизнь там скоро забурлит, закричит да забегает…