Текст книги "Мой город: трагедия одной семьи"

− Какую правду?

–Правду о том, что он бесплоден. Согласитесь, это не сладкая новость для того, кто хочет иметь детей.

Вера согласилась с Надеждой.

− Не сладкая.

Глава-11

Встреча

Придя домой, Вера встретила там своего мужа. Он лежал на кровати и рыдал. Повсюду были разбросаны вещи, казалось, что в этой квартире только что прошел ураган. Надежда тотчас подбежала к мужу ,и приклонившись перед ним, обняв его, спросила.

− Что случилось?

Роман повернул к ней зареванное лицо. Казалось, что он получил весть, которую он никак не ожидал услышать. Сейчас, смотря на Веру, он был в полнейшем замешательстве. Он тупо смотрел на Веру, пытаясь понять, он видит кого? Свою жену или кого-то еще? Но вот он пришел в себя, и перед его взглядом возникли черты его жены, Веры. Он ткнулся лицом ей прямо в грудь и сказал.

− Какая Вы красивая! – он поднял голову и добавил. – Вы меня не бросите?

Вера не понимала, что происходит. Она тупо смотрела на Романа.

− Да что случилось, скажите, наконец, не томите душу, что произошло?

Роман посмотрел на нее и сказал.

− Маме хуже.

− Как хуже? – испугалась Вера. – У нее что, был приступ?

− Да, был, – подтвердил Роман, – полчаса тому назад звонил доктор, он сказал, что сегодня у Надежды снова был приступ, и теперь неизвестно, поправится ли она вообще.

Вера, приласкав его, сказала, что все будет хорошо. Его мать выкарабкается из этой ситуации. Роман посмотрел на жену и сказал лишь одно.

− Не уверен.

Вера и Роман поехали в институт. И прежде чем они едут, давайте разберемся, почему Надежде стало хуже.

Начнем с того, что к пациентке пришла посетитель. Как она узнала, что Надежда попала в больницу? Вопрос. Впрочем, об этом потом. Кто же посетил ее в больнице? Эта была Нина Михайловна Лопухова. Та самая женщина, на которой когда-то Роман хотела жениться.

Предварительно доктор сказал ей перед их встречей с Надеждой:

− Она еще очень плоха. Не стоит говорить много.

Нина Михайловна пообещала, что так оно и будет.

Зайдя в палату реанимации, Нина подошла к пациентке и, нагнувшись, что-то прошептала ей в ухо, а затем, поцеловав ее в лоб, добавила: «Он мой. Он всегда был моим». Затем она удалилась.

Что она имела в виду, когда сказала ей, что «он мой»? Я не знаю. Зато могу сказать с совершенной уверенностью, что эти слова не были такими приятными как могло бы показаться на первый взгляд. Очевидно она почувствовала это своим нутром, и испугалась. Она хотела встать, выйти из института и разобраться со всем. Но не могла. Она была прикована к кровати и, возможно, она с нее больше не встанет.

Узнав про посетительницу, Роман пришел в ярость, сейчас он готов был на все. Растерзать этого доктора на части, а прежде пусть он объяснит, почему впустил в палату незнакомую женщину? Да еще в реанимационное отделение. Под конец он выкрикнул со всей злобой.

− Да Вас под суд надо отдать! Врач называется!

Романа еле-еле успокоили. Доктор получил выговор, а Роман инфаркт.

Вера сказала свое слово.

− Я на Вас в суд подам! Что это такое? Институт? А, может, а с виду проходной двор?

Сложное положение. За всю практику в институте никто не испытывал подобное унижение. Кто мог выписать пропуск? Кто вообще впустил посетителя в отделение?

Этот вопрос прояснил доктор, который впустил посетительницу. Он сказал, что ее зовут Нина Михайловна Лопухова. Она сказала, что является близкой родственницей пациентки и хочет ей что-то передать. Правда она не сказала, что именно она хочет передать.

Вера недовольно спросила:

− И что, передала?

Доктор развел руками.

Выйдя из института, Вера подошла к трамвайной остановке. Она ждала, когда подойдет следующий трамвай, чтобы уехать отсюда к станции Новой, что по Казанской железной дороге. Неожиданно она услышала, как чей-то женский голос окликнул ее. Вера обернулась. Она увидела стоящую перед ней женщину.

− Здравствуйте, Вера. Вы меня помните? Меня зовут Нина Михайловна. Фамилия Лопухова. – Она сделала небольшую паузу, затем добавила. − Нам надо поговорить.

− Я Вас помню, Нина Михайловна, – ответила Вера. – Что Вам от меня надо?

− Не мне, – ответила Нина, – а Вам.

−Мне? – удивилась Вера. – Знаете ли, мне от Вас ничего не надо.

− Вы ошибаетесь, – заверила ее Нина и добавила: – Речь пойдет о Вашем муже, о Романе.

− О ком? – не поняла Вера. – О ком пойдет речь?

− О Романе, – снова сказала Нина и добавила. – О нем и о Вике.

Вера заинтересовалась. Она хоть ни с кем не обсуждала Романа, но услышав имя Вики, она согласилась выслушать ее.

− Поговорим, но не здесь.

Нина поинтересовалась:

− Как Вы относитесь к тому, чтобы прогуляться по кладбищу?

Вера удивилась.

− Где прогуляться?

− По кладбищу, – уточнила Нина. – Здесь рядом, недалеко, Президентское кладбище. – Затем она объяснила, почему. – Там покой и тишина. Никто не помешает нашему разговору.

Вера согласилась.

Вечером, возвратившись домой, Роман застал свою жену в скверном настроении. Она смотрела телевизор и очевидно была чем-то недовольна. На кухне ничего не было, что можно было перекусить, лишь на газовой плите вскипал чайник.

Роман подошел к Вере и спросил.

− Что-то случилось?

Вера испытывающим взглядом посмотрела на Романа. Казалось, что он был в смятении, что произошло? Что случилось?

− А Вы не догадываетесь?

− Нет.

Вера поинтересовалась:

− Скажите, Вы знаете, что Нина Михайловна Лопухова хочет Вас видеть?

Роман пожал плечами.

− Не помню. Честно говоря, столько времени прошло, я ее совершенно не помню.

Вера усмехнулась.

− А она-то Вас отлично помнит. Да и я ее то же вспомнила, когда она сказала, что когда-то Ваша мать была против Вашей с ней женитьбы, и Вы женились на мне. – Она сделала долгую выдержанную паузу. – Вспомнили?

Тут Роман сделал вид, что вспомнил эту женщину. Впрочем, он никогда ее не забывал. С тех самых пор, как жизнь у него пошла под откос, он всегда вспоминал ее. Хотел увидеться с ней, расспросить, как она живет? В конце-то концов, вспомнить молодость и пуститься во все тяжкие.

− А! Нина! – расплылся он в радостной от счастья улыбки. – Я ее, конечно, встретил! Как она? Жива? Здорова?

Вера сообщила Роману, что она жива, но не здорова. Что она хочет поговорить с ним о чем-то и в чем-то ему признаться. Она не говорила, в чем, так как ее об этом просила сама Нина на Президентском кладбище. Что они с ней разговаривали довольно долго и обстоятельно. Она сообщила ей что-то очень важное, и когда Вера спросила, почему та так долго молчала, Нина ответила, что не хотела рушить их брак. Но сейчас у нее нет выбора. Она умирает, и с этим ничего поделать нельзя.

Роман слушал Веру и не мог понять, какую такую тайну она хочет ему сообщить, в чем покаяться?

− Покаяться? – удивился Роман. – Покаяться в том, что была у моей мамы? Да я итак это знаю.

− Да, – призналась Вера, – она там была. Нина сама хотела, чтобы Вы об этом узнали. Но она уверяет, что она ей никакого зла не причиняла, просто…

− Что просто?

…− Просто Надежда что-то почувствовала, когда Нина была у нее в палате.

− Значит, она все же была в палате? – доказывало то, что он был прав, и никто не мог войти туда, но она смогла. – И как это у нее получилось?

− Она просто прошла, – сказала Вера. – У нее был веский аргумент, чтобы войти.

− Какой аргумент?

− Не знаю, – тяжело вздохнула Вера, – этого она мне не сказала. – Затем она добавила: – Я бы поговорила с ней. Она будет ждать Вас у театра сатиры. На Маяковской. В полпятого вечера.

Роман долго не мог решиться, что делать ему дальше. Он не знал, что принесет ему эта встреча, и почему именно сейчас, сейчас, а не раньше, Нина захотела в чем-то покаяться? Роман посоветовался.

− Как Вы посоветуете, идти? Как Вы скажете, так я и сделаю.

Вера ласково улыбнулась, но в ее улыбке было что-то зловещее. Казалось, что она знает то, что хочет сообщить ему Нина. Но она молчала. Она хотела, чтобы он сам узнал от нее, что это за секрет. Она только жалела, что в этот момент ее не будет рядом, и она не увидит выражение лица Романа, когда он узнает… что он узнает? Об этом мы сейчас узнаем.

На следующий день, то есть вечер, ровно полпятого вечера в сквере у театра сатиры стоял человек. Он был в хорошем расположении духа. Правда, что-то его тревожило. Он что-то чувствовал, что-то боялся. Он пошел на эту встречу лишь потому, что его попросила об этом жена. В руках у этого мужчины был букет алых роз. Та девушка, с которой он собирался встретиться, была для него нечто вроде ностальгией, ностальгией по прошлому. За всю свою прожитую недолго жизнь он никогда не вспоминал ее до тех самых пор, как понял, что брак, который он заключил в порыве любви, не даст ему того, что он мог бы получить он нее, от этой женщины.

Сейчас он ждал ее в этом сквере и вспоминал прошлое. Время, проведенное с ней. Он вспоминал их первый поцелуй, их первый поход в кафе, где их обслужили так, что можно было сказать, что свидание испорчено. Но они не унывали, и зайдя домой переодеться, пошли гулять снова. Жизнь для них была весела и прекрасна. Они не замечали ничего вокруг себя, они просто друзья.

Да, это он понял, когда встретил свою будущую жену. Он хотел ее, он спал с ней, он влюбился в нее, и они чуть не поженились. Она дала ему все. Ласку, тепло, любовь. Она всегда поддерживала своего мужа в трудных ситуациях их жизни и делила с ним радости и печали.

Сейчас, когда он ждал ее в сквере у театра сатиры, который находится у станции метро Маяковская, он не знал, что сказать при встрече. Он не знал, осталась она той же девочкой, какой он знал ее раньше, или она изменилась? Конечно же, она изменилась. За это время, которое они провели порознь, каждый бы изменился бы, что говорить.

А вот и она. Женщина, которую он ждал. Они узнали друг друга сразу. Они ни капельки не изменились. Они лишь немного повзрослели. Они видели друг в друге все тех же игривых, жизнерадостных подростков, сидящих в кафе у окна.

Они подошли друг другу и их взгляд соединился. Они не хотели верить, что они так долго не виделись. Все было, как вчера. Минуту назад, и вот они снова вместе. Мужчина протянул женщине букет цветов и сказал.

− Это Вам, – он сделал паузу и добавил. – Нина.

Женщина приняла цветы, улыбнулась.

− Вы не забыл, что я люблю розы!

− Как я могу забыть, – сказал Роман. – Я ничего не забыл.

− Разве?

− Что Вы имеете в виду?

Нина тяжело вздохнула.

− Любовь, – ответила она. – Вы забыли нашу любовь.

− Нет, – возразил Роман. – Я ее помню.

− Но Вы женились на другой?

Роман промолчал. Он не знал, что сказать. Да, он женился на другой и до сих пор любит ее. Хоть у них с Верой были ссоры, но он всегда ее любил. Он только не мог простить ей одного, то, что она так и не родила ему детей, не стала их продолжателем рода.

− Женился, – не отрицал он. – И не жалею об этом.

− Вы ее любите?

− Люблю.

− А меня?

Он посмотрел в ее глаза и увидел в них ту самую женщину, которая его бросила много лет тому назад. Ушла, не объяснив ни слова. Она была несчастна. Хоть она этого и не показывала, он прочел в ее глазах. Он крепко обнял ее и сказал.

− Ах Вы моя маленькая Наташа! Я всегда буду любить Вас, как друга.

Та, посмотрев на него, спросила:

− Значит, я не могу рассчитывать на большее, только на дружбу? – из ее глаз полились слезы. Она надеялась, что он ее все еще любит, но она ошибалась. Пыл к ней у него давно охолодел, и он ее больше не любил.

Роман поинтересовался:

− Постойте, а как Вы меня нашли?

− Я узнала, что Ваша мама в институте, – сказала она. – Мне очень жаль. Правда, Ваша мать очень хорошая женщина.

− Значит, это Вы? Вы та персона, которая приходила к ней?

− Я.

–Зачем?

–Я должна была ее увидеть.

− Зачем?

Тут Нина неожиданно сказала:

−Мы все должны покаяться. – Она сделала длинную паузу. – И я тоже.

Роман не понимал, о чем это она говорит? Он всегда считал, что ей не в чем каяться. Она была безгрешной. Но очевидно, он ошибался. Всем людям есть, что скрывать, а женщинам тем более.

Тут Нина призналась.

− Я больна и скоро умру. Я хочу поговорить с Вами.

− Поговорить? О чем?

− О нашем ребенке.

Эти слова были для него громом с ясного неба. Он не мог поверить, что у них есть ребенок. Он совершенно точно знал, что это невозможно. Когда они расстались, Нина не была ни в каком положении. Она бы это ему сказала.

Роман воскликнул.

− Вы лжете! Вы не были беременны, когда мы расстались, а если б были, то почему Вы мне ничего ни сказали?

− Тихо Вы, – успокаивала его Нина. – Люди смотрят.

− А мне плевать на людей! Вы лучше скажите, почему Вы молчали все это время? А как пришло время умирать? Так вспомнили обо мне. Может еще кто у Вас в запасе есть? А?

Нина спокойна ответила.

− Ребенок Ваш. – Затем она объяснила: – Я не сказала Вам о нем, потому что Вы тогда влюбились в нее, в Веру. Вы потеряли от нее голову, и я не хотела, чтобы Вы был несчастны. Она тоже Вас любила, и я отошла в сторону. Я знала, что скажи Вам тогда, что я в положении, то Вы бы пришли ко мне. Но я пожертвовала своим счастьем ради Вашего, а теперь я умираю. Мне доктора сказали, что я проживу еще месяца три, не больше. Затем, – она тяжело вздохнула, – затем конец. Два метра под землей.

Тут Роману стало жалко Нину. Она, такая молодая женщина, не прожила жизнь, и уже, очевидно, не проживет. Роман спросил.

− Что с Вами?

− Рак правого легкого. Врачи говорят, что это матка, и метастазы перешли на левое легкое. – Она помолчала, тяжело вздохнула, а затем сказала. – Без вариантов.

Роман ничего не сказал, он только лишь крепко обнял ее. Обнял и горько заплакал. Он столько лет не виделся с ней, а сейчас, когда они встретились, он снова ее потеряет. Три месяца, три долгих и мучительных месяца ожидания своей смерти. Страшно.

Вскоре прозвенел третий звонок Люди, стоявшие в сквере, давно сидели в зале театра. Сегодня шел спектакль, «Кабала святош». У Нины не было билетов на этот спектакль, но ей было не до спектакля. Она стояла недалеко от театра и Роман вместе с ней. Никто не знал, кто они, эти люди? Просто прохожие или влюбленные.

Помолчав, Роман предложил пойти в ресторан, и Нина согласилась.

Глава-12

В ресторане

Мы вошли в один ресторан города Москвы. Было уже около шести часов вечера. Нас посадили за столик у окна. Дело в том, что этот ресторан Нина посещала довольно часто, и весь обслуживающий ее персонал знал ее привычку садиться у окна.

− Не возражаете?

− Нет, – ответил Роман. – Я сам люблю сидеть у окна.

− А! – вспомнила Нина. – Я помню, что это Вы меня первый раз посадили у окна, в том кафе, помните?

− Конечно, я все помню, – ответил Роман. – Мне и сейчас кажется, что мы сидим в том кафе и разговариваем на свободную тему. Никто нам не мешает, только мы. Мы одни, и никого среди нас.

Нина закурила. Она вспоминала те романтические дни и вечера, проведенные с Романом, и ей захотелось все вернуть обратно. Те дни, те вечера. Она вспоминала об этом, и ее чувства, как и прежде, стали теплыми, теплей, чем были когда бы то ни было.

− Да, – сказала она, – были времена!

Роман же, видя ее курящей, удивился. Ведь она никогда не курила. Она всегда берегла свое здоровье.

− Когда Вы начали курить? – удивился он. – Вы никогда не курили, что произошло с Вами?

− Когда мы рассталась, – призналась она. – Я закурила, подруги говорили, что это успокоит меня, вот я теперь курю, – тяжело вздохнула она. – Теперь ничего ни сделаешь, я пристрастилась к этой пагубной привычке, – сказала она и призналась. – Теперь, у меня рак легких. – Она снова сделала длинную паузу, тяжело вздохнула. – Докурилась. – Она была грустна, но старалась не показывать виду. Она старалась быть веселой и жизнерадостной, как всегда. – Впрочем, я жизнь прожила хорошо, – сказала она и, сделав затяжку, добавила. – Знаете? Я всегда считала, что поступаю правильно. – На ее глазах были слезы. – Жила в полную жизнь и забыла, что за все надо платить.

− Что Вы имеете в виду?

В это время к ним подошла официантка. Она дала им меню и спросила.

− Что будите заказывать?

Роман посмотрел меню и, заказал два салата, борщ, телячью отбивную с картошкой, компот и прочее. Затем попросил принести две чашки чая с сахаром и лимоном.

Приняв заказ, официантка удалилась.

− Знаете, – продолжила Нина, – я ни такая святая, как могла бы показаться. Как я Вам уже говорила, я была в положении, когда Вы ушли к Вере. Я считала, что я поступаю правильно. Если Вы меня не любили, то счастья нам с Вами не будет, а привязывать Вас ко мне из-за моей беременности − я посчитала, это глупо. Мы все равно не были счастливы. Вы, возможно, возненавидели ребенка и все равно ушли от меня. Мы не были счастливы вместе.

Слушая ее, Роман ужаснулся. Неужели за проведенные те годы в месте она так его и не узнала? Он никогда не бросил ее, в этом она была права. Но с чего она взяла, что он возненавидит своего ребенка? С чего она взяла, что он будет относиться к нему как к помехе, помехе в его личной жизни? Нина знала, что он хочет иметь ребенка, а она лишила его этого счастья.

− Как Вы могли? – ужаснулся Роман. –Разве Вы меня плохо знаете? С чего Вы решили, что я возненавижу собственного ребенка? Сами доперли или кто-то подсказал? – затем он призвал ее к ответу. – Говорите. – он стукнул кулаком по столу. – Я требую ответа.

Нина сидела и смотрела в окно. Ее руки тряслись от волнения. Затягиваясь очередной раз и выпуская струю густого дыма из своих губ, она не знала, что сказать. Она вообще не представляла эту встречу. Она надеялась, что он ее поймет. Но это было не так. Казалось, что он ее возненавидел, упрекал за то, что она сделала много лет тому назад.

Нина не могла сдержать слез. Она понимала, что он ее вряд ли простит, простит за то, что она не дала ему то, что он так хотел всю свою жизнь. Ребенка, наследника, продолжателя его рода. Она посмотрела на Романа, потушила сигарету и сказала:

− Я всегда боялась этого разговора. Думала, что он никогда не состоится. Но что делать, за свои поступки надо отвечать, вот и мне приходится расплачиваться за свою ошибку. Вы спрашивали, сама ли я это решила или кто-то подсказал. Что ж, я скажу. – Она сделала паузу, снова закурила сигарету. – Помните, Ваша мать была против наших отношений?

− Помню, – с уверенностью ответил Роман. – Я всегда знал, что она не хочет, чтобы мы были вместе. Я, конечно, полной уверенности дать не могу, но предполагаю, что она постаралась, чтобы мы расстались.

− Это так, – подтвердила Нина, – но об этом после. Сейчас я пригласила Вас, чтобы сказать, что у Вас есть ребенок, девочка. Ее зовут Вика.

Тут Роман застыл. У него есть дочь, дочь о которой он ничего не знал.

− И Вы молчали?

− Я была вынуждена молчать.

− Почему?

− Я Вам расскажу, но все по порядку.

− Слушаю.

Тут Нина спросила.

− Вы помните Галю, ту с которой я дружила и бегала с ней на танцы с парнями?

− Помню.

− Как-то раз я ей сказала о своей беременности и то, что Вы встретили Веру. Я спросила у нее совета, что мне делать, и она посоветовала мне отпустить Вас. Она сказала, что нам счастья не будет, если родится этот ребенок. Поэтому она посоветовала мне два варианта: либо избавиться от ребенка, сделав аборт, либо расстаться с Вами. – Она, сделав очередную затяжку добавила. – Я выбрала второе.

Выслушав Нину, Роман долго молчал. За это время пока они разговаривали, им принесли заказ. Но у Романа уже не было аппетита. Он не мог понять, как вообще такое возможно, чтобы кто-то кого-то слушал и принимал решение, исходя из информации, полученной другим человеком?

− Я не понимаю? – возмутился Роман. – Как Вы могли? Принять решение исходя из совета подруги? Я подозреваю, что она и пристрастила Вас к сигаретам, не так ли?

Нина не возражала.

− Да!? – продолжал Роман. Он был зол и сердит. – Дела! – он выпил чашку чая и приступил к поеданию салата. Он был зол и недоволен. – Скажите, если это не секрет, а где сейчас находится наш ребенок?

− Здесь, – ответила Нина. – Она здесь, в Москве.

− Где именно?

− Она живет в центре Москвы.

Роман осторожно спросил.

− То есть Вика?

Нина спокойно ответила.

− Да, Вика

Роман облегченно вздохнул. Наконец, наконец, он обзавелся потомством, пусть даже не продолжателем своего рода, наследницей. Он, правда, хотел всегда мальчика, продолжателем его рода, кому можно было передать свои дела, но после стольких лет тщетных попыток зачать ребенка он был рад и девочке.

Здесь Нине пришлось рассказать всю правду о том, где сейчас находится Вика. О ее судьбе в детдоме, где она работала. Она отказалась от нее, после того как Роман оставил ее. Нине вскоре пришлось оставить своего ребенка, и она отдала его ясли. Потом узнала, что Вика живет в детдоме, и поступила воспитателем в этот детдом. Там она хотела ее удочерить, но опоздала. Ее удочерили другие люди, а она удочерила другую девочку, похожую на Вику.

Слушая Нину, Роман не мог поверить своим ушам. Как она могла? Как посмела? Да что она сама себе вообразила? Что так можно играть человеческими судьбами? Ребенок – это не вещь, и выбросить его на помойку нельзя. А она? Мало того, что она решила его счастье, она еще и сломала жизнь его ребенку? Да, мамаша! Нечего сказать, маманя! Анна Каренина вторая.

− Вы отказалась от своего ребенка? Что ж Вы за мать-то такая? – а затем он ей сказал с явной иронией. – Прямо Анна Каренина вторая. Та тоже отказалась от сына.

Нина ответила.

− Хватит иронизировать, без Вас тошно!

Неожиданно Роман поинтересовался.

− А ребенок-то мой? Кто знает? Может Вы нагуляли, а меня крайнем назначили?

Этот вопрос был не лишен здравого смысла, ведь так бывает сплошь и рядом, мужья-рогоносцы.

− Нет, – заявила однозначно Нина. – Вика − это Ваш ребенок.

− Тогда почему Вы скрывали? – не понимал Роман. – Вы разрушили наше счастье и счастье Вики, а о Вере я вообще молчу.

Нина тотчас поинтересовалась:

− Причем здесь Вера? Речь идет о Вике, нашей дочери.

− Дочери? – возмутился Роман. – Дочь − это дочь. Когда растишь ее, – обличал Нину Роман. − Видишь ее первые шаги. – Затем он сказал: – Да Вы и сами знаете, а я? Если я пройду мимо нее, она даже меня не узнает, и я ее. Да и Вы ей чужой человек. Не так ли?

Эти слова задели ее за живое. Нина понимала, что Роман был прав. Она бросила своего ребенка, бросила на произвол судьбы. Он напоминал ей о Романе, романе с Романом, который закончился их разрывом. Она, конечно, любила Романа, но ненавидела его дочь, которую сама родила. Она напоминала ей об этой связи. Связи Романа с ней. Она хотела его забыть, ведь она пожертвовала своей любовью ради счастья Романа. Но ребенок. Он всегда напоминал ей о нем, и она решила отказаться от него. Потом она нашла Вику в детдоме и, поступив туда на работу, стала воспитательницей.

Нина согласилась с доводами Романа.

− Вы правы, я гадина, которую надо еще поискать.

Что дальше? Этот вопрос задают все, кто не знает, что дальше? Идти ли по проторенной дороге или свернуть с нее? Что дальше? Этого никто не знает. Не знали этого и Роман с Ниной. Они понимали, что так дальше продолжаться не может. Взаимными упреками дело не решишь. Надо действовать. Действовать незамедлительно, пока было не слишком поздно.

Нина осторожно спросила.

− Что Вы решили?

Роман смотрел на Нину и пытался понять, что же ему делать дальше? Нина, закуривая очередную сигарету, думала о том, даже можно сказать, молилась о том, чтобы все закончилось хорошо.

Роман спросил.

− Скажите, мама в курсе?

Нина не знала, что ответить на этот вопрос. Мама Надежда, конечно, была в курсе происходящего. Нина взяла с нее честное слово, что она никогда не откроит эту тайну Роману и унесет ее с собой в могилу. Так оно и произошло. Надежда парализована, возможно, навсегда. Тайна будет похоронена с ней навечно, а Нина никогда не рассказала ее, если бы не умирала.

− Да, – призналась Нина, – Надежда в курсе. Но она думает, что ребенок умер.

− Как умер?

− Об этом лучше спросить ее саму, – сказала Нина. – Ее и Веру.

Они молчали. Им нечего было сказать друг другу: все, что Нина хотела сказать − сказала. Теперь что скажет Роман? Роман, а что Роман? Он всегда хотел наследника, а получил совсем другое. Выйдя замуж, Вика сменила бы свою фамилию, и все было кончено. Мужская ветвь их рода сгинула в небытие, оставив лишь воспоминание своим потомкам по женской линии рода.

− Где сейчас Вика?

Нина пожала плечами.

− Не знаю, – ответила она. – Я знаю ее место жительство и только.

− Где?

Нина сообщила ему адрес и сказала, что она поедет с ним вместе. Мотивируя это тем, что тоже хотела взглянуть на свою дочь.

Недолго думая, Роман согласился, по крайне мере, будет кому представить его Вике.

Они доели свой ужин и, расплатившись за него с официанткой, поехали по адресу, где жила Вика.

Глава-13

Письмо

Ладно, оставим Нину и Романа в покое и посмотрим, что сейчас Вика делает в квартире своего мужа. Она была немного пьяна. Сегодня, как, впрочем, и в остальные дни она гуляла, как могла. Приглашала в гости партнеров своего мужа, и те веселились вовсю. За то время, как она была женой своего олигарха, она никогда не жила своей жизнью. Она выполняла лишь прихоти своего мужа, а у того прихоти были жестоки. Он ни разу не был с ней наедине, его никогда не было дома, и это его партнеры знали. Впрочем, Вика и сама не была против их гостеприимства. Она была одинока, одинока и несчастна. Она хотела счастье, а получила одно горе. Ее не любил никто, она была лишь вещью, вещью которой можно попользоваться и выбросить на помойку.

Ее муж ездил по заграницам, он никогда не бывал дома. У него было много женщин, женщин по бизнесу и так, на одну ночь. Он всегда знал, что хочет. По своей сущности он был деспот, деспот, идущий до своей цели по головам других людей. Он не стеснялся разорять мелкие фирмы, а крупным предлагал партнерство, а затем брал у них их проекты и выдавал их за свои. Кто же перечил ему, тех он просто уничтожал, уничтожал без следа и следствия. Уничтожал так, что об их существовании никто не вспоминал, да и были ли они на самом деле?

Сейчас, приехав к дому, где жила Вика, Роман и Нина смотрели друг на друга и о чем-то думали. Я не могу сказать, о чем, видимо, они мысленно говорили об их общей дочери. Они не говорили, только слушали. Слушали, как один телепатически говорит другому, а тот воспринимает информацию так, как будто они общались друг с другом вслух.

Но вот они оба посмотрели на подъезд, где жила Вика, и в тот же момент мурашки пробежали по их телу. Роман снова посмотрел на Нину, спросил:

− Вы ощущаете то же, что и я?

− Что Вы ощущаете?

− Не знаю, – ответил Роман. – Страх.

Нина, посмотрев в глаза Роману, призналась:

− Я тоже.

− Пойдемте.

− Пойдемте.

Они вышли из машины и, захлопнув за собой дверцы, включив сигнализацию, направились к подъезду. Они вошли в подъезд, по лестнице поднялись на третий этаж, нажали на кнопку звонка. За дверью раздалось мелодичное пение соловья. Чей-то женский голос спросил за дверью:

− Кто там?

− Нина.

–Какая Нина?

− Нина Михайловна Лопухова. Я была Вашим воспитателем в детдоме.

− Что Вам надо?

− Пришла проведать Вас.

− Как Вы меня нашли?

− Мне сказала, где Вы живете, Ваша подруга.

− Какая подруга?

− Лариса.

В это самое время Роман недоуменно посмотрел на Нину. Он понял, что Вика не знает кто такая Нина Михайловна. Она для нее только воспитатель. Он спросил:

− Она что, забыла Вас?

Нина Михайловна пожала плечами.

В этот момент дверь открылась, и Вика сразу узнала эту женщину. Нина Михайловна Лопухова. Ее воспитатель.

Нина Михайловна увидела Вику и ужаснулась. Она была пьяна, пьяна в стельку. Говоря по-русски, лыко не вязала. Она шаталась из стороны в сторону и курила. Действительно дочь своей матери, не иначе. От той девочки, которую она знала давным-давно, ничего не осталась. Перед ней стояла пьяная, самоуверенная в себе женщина, курящая сигарету, дымящая, как паровоз.

Сделав очередную затяжку, она посмотрела на Романа и неряшливо бросила:

− А это кто еще за супчик? Ваш, что ли? Ну, входите, раз пришли.

Войдя в квартиру, Нина и Роман тотчас почувствовали запах алкоголя. Алкоголя и сигаретного дыма. Казалось, что в этой квартире пили и курили целую неделю, и никто ее не проветривал.

Вика предложила пройти в комнату, но это не представлялось возможным по причине жуткого алкогольного запаха, стоящего в квартире.

Нина спросила.

− Когда Вы последний раз проветривали тут все?

Та пожала плечами. Затем она подошла к журнальному столику, на котором стояла бутылка водки и, налив ее в стакан, выпила одним залпом. Затем она предложила выпить гостям.

− Будете?

Мы вежливо отказались.

− Ну как хотите, а я выпью.

Она прикончила бутылку водки и, добравшись до дивана, плюхнулась в него и захрапела.

Роман ничего не мог понять. Он не понимал, куда он попал? Эта квартира напоминала притон наркоманов и пьяниц, чем жилье благовоспитанного человека. Роман поинтересовался.

− Скажите, Нина, что здесь происходит, черт побери? Она знает?

Нина тяжело вздохнула.

− Не знает, – призналась она. – Она ничего не знает. Я ей ничего ни говорила.

Роман рассмеялся. Он сказал, что какой же он дурак! Кто бы сомневался: мать, бросившая свое дитя на произвол судьбы − что можно было вообще ожидать от нее?

Нина открыла окно, и свежий воздух, плеснув в квартиру, растворился в запахе алкоголя и сигаретного дыма.

Роман психанул.

− А теперь что? Скажите ей, что Вы ее мать, мать которая бросила ее на произвол судьбы, и здравствуйте − вот Ваш отец. Извините, он не знал о Вашем существовании. А сейчас, когда я умираю, хочу рассказать, что Вы не одинока. Какая хорошая семья. Видеть Вас не хочу.

Он ушел из квартиры и, захлопнул за собой дверь, оставив Нину одну с пьяной ее дочерью, в квартире Вики.

На следующее утро.

Вика проснулась довольно поздно. У нее раскалывалась голова на две части. В голове был бардак. Она ничего не помнила, да и помнить было нечего. Пьянка да и все. Вчера она получила новость, что ее муж разбился в автокатастрофе, и она не то с горя, не то с радости напилась. Наконец она избавилась от этого деспота. Жаль, что его состояние не достанется ей, ну и черт с ним. С этим состоянием, хотя!? Деньги не помешают никогда. Осмотревшись, она заметила, что в ее квартире был порядок. Ничего, напоминающую вчерашнюю пьянку, не было и в помине. Она встала с дивана и, пойдя в ванну, обнаружила спящую на кресле женщину. Она мучительно пыталась вспомнить, где она видела ее раньше? Но ничего не приходило на ум. Она знала, что знает эту женщину, но откуда? Этого она не могла вспомнить. Она подошла к ней и, легонько потрогав ее за плечо, спросила:

− Эй! Кто Вы? Как сюда попали?

Но женщина спала. Она устала за ночь, убирая посталкогольное безобразие. Она спала крепким сном и видела прекрасный сон, как они вместе со своей дочкой бегают по чистому полю и радуются яркому алому солнцу. Вика пошла в ванну, оставив незнакомую гостью одну спать в кресле.