Текст книги "Бретер на вес золота"

9

Проснулся я полностью разбитым. Мышцы ломило, в голове перезванивались колокола, на душе скреблись кошки. Зачем? Зачем я все испортил? Ведь так все удачно складывалось. Я уложил бретера в маске, чем привел в изумление графа де Нарбонна с бароном фон Греймом и в неистовый восторг своих секундантов – де Реца и дю Бартеза. Недовольных было двое – собственно Красная Маска и маркиз Аламеда.

Откуда ни возьмись, набежала куча народу. Скорее всего, работники мэтра Пигаля и некоторые посетители скрытно наблюдали за нашим поединком. Лекарь появился, едва только мы отправили за ним одного из подвернувшихся мальчишек – то есть он тоже был кем-то извещен заранее. Доктор Каспар, проживающий в пяти минутах ходьбы от «Серебряного оленя», пришел в сопровождении двоих помощников. Они аккуратно поместили невезучего бретера на носилки и быстро удалились. Маска был в сознании, но, очевидно, сильно страдал от боли. Впрочем, доктор заверил всех, что пациент будет жить.

Маркиз что-то пытался высказать своему бойцу, скорее всего, нечто нелицеприятное. Но граф де Нарбонн пресек эти попытки на корню. Тогда мой неприятель принялся оглашать воздух ругательствами и заявил, что «проклятый трактирщик» ему за все ответит. Мог ли я в этой ситуации смолчать? Наверное, мог. Но свою роль сыграли и эйфория от выигранного поединка, и злость на безобразно ведущего себя маркиза. Вообще, непонятно: как может человек благородного происхождения вести себя так низко?

Вспылил я изрядно. Схватив Аламеду за грудки, я в весьма крепких выражениях рассказал ему о том, кто он такой и что с ним произойдет, если его нога еще раз ступит на порог этого трактира. Он краснел и бледнел, но не выказывал никакого желания ввязаться в драку. Нас разняли. Маркиза укоряли даже его приятели. Поэтому, когда Нарбонн поинтересовался о причинах моей столь трепетной заботы о ничем не примечательном трактире, я не почуял и тени подвоха. Сказал, что не могу позволить какому-то маркизишке уничтожать добрую репутацию заведения, в котором живу уже достаточно долго. Это было просто и понятно. Все сочли мои объяснения достаточными. И ничего не требовалось к этому добавлять. Но я добавил. Мелькнула мысль, что момент очень подходящий для того, чтобы сказать правду. Правду, которая все равно выплывет со временем на поверхность, и, по закону подлости, в самое неподходящее время.

М-да. Если уж вчера известие о том, что я отныне занимаюсь охраной трактира, в мгновение ока превратило меня из героя в изгоя, то можно себе представить, каково бы мне пришлось в «неблагоприятной ситуации». У нас, дворян, все не как у простых людей. Масса всяческих условностей и предрассудков. Казалось бы, ничего предосудительного в подобном способе зарабатывания денег нет. Но вы попробуйте хотя бы заикнуться об этом в благородном обществе! Вас будет ожидать взрыв негодования: дворянин состоит в услужении у трактирщика! Позор! Ладно бы еще купца охранять, но трактирщика! Хотя, по большому счету, и купец, и хозяин трактира принадлежат к одному сословию, просто разным делом занимаются. Но попробуй-ка объясни – не принято так, и все тут!

Простились со мной подчеркнуто холодно. Нарбонн презрительно кривил губы, Грейм раздувал щеки, Рец хмурил брови, Бартез задумчиво дергал ус. Аламеда, вовсе не прощаясь, удалился с высоко задранным носом. Ох, чувствую, продолжение не заставит себя долго ждать.

В предельно скверном настроении я спустился вниз. Зал был почти пуст – всего четверо посетителей неспешно поглощали поздний завтрак. Никого из обслуги в трактире не оказалось, но в этом не было ничего удивительного, ибо в это время кто-то был занят на кухне, кто-то еще не вернулся с закупками с рынка. Удивительным было то, что никого не было за стойкой. В утренние часы мэтр Пигаль доверял этот ответственный пост племяннику, а если тот был занят, то от кухонного очага призывалась одна из кухарок. Однако в данный момент место за стойкой пустовало. Не то чтобы меня сильно взволновала эта ситуация – просто еще одна маленькая неприятность в довесок к остальным – я ведь собирался быстренько заказать завтрак и запереться в номере до вечера. На минуту я замер в нерешительности: дождаться кого-нибудь в общем зале или отправиться на поиски?

Желание поскорее забиться в свою нору пересилило. Я обогнул стойку, толкнул дверь в кухонное помещение и очутился в волшебном мире скворчащих сковородок и кипящих котлов. Мой нос стремительно атаковали запахи жаркого и пряностей, маринадов и свежей сдобы. Желудок отреагировал веселым урчанием – несмотря на поганое настроение, есть хотелось сильно.

Дверь открылась совершенно бесшумно, возможно, поэтому в первое мгновение на меня никто не обратил внимания, все кухонные работники продолжали заниматься своими делами. Честно говоря, я рассчитывал сразу обнаружить здесь Фернана или его помощника и решить свои проблемы, поэтому возникшая ситуация меня снова обескуражила. Искомых людей я не нашел и, к кому обратиться в их отсутствие, не знал. Дело в том, что денег за свою работу я еще не получал и не был уверен в том, что все работники трактира поставлены в известность о моем новом статусе.

Но на этот раз ситуация разрешилась сама собой. Молоденькая кухарка обернулась. Удивление в ее взгляде быстро сменилось радостью, но так же быстро радость перешла в сомнение. Поколебавшись пару мгновений, девушка решительно тряхнула головой и, вытирая на ходу руки о передник, подбежала ко мне. Я уже было открыл рот, чтобы осведомиться, где хозяин, но она молча схватила меня за руку и потащила за собой в глубь помещения. Все это было так неожиданно и интригующе, что я не нашел, что возразить.

Ловко пролавировав между разделочными столами и очагом, мы достигли двери, которая, по моим представлениям, должна была вести в какие-то подсобные помещения. Здесь моя провожатая придержала меня за руку и, красноречиво приложив пальчик к губам, призвала не шуметь. Я не совсем ясно представлял себе, что происходит, но решил довериться девушке, справедливо полагая, что она знает, что делает.

Подтверждая мои мысли, молодая кухонная работница очень медленно потянула дверь на себя. Дверь при этом не издала ни звука. Из смежного помещения явственно потянуло холодом, из чего можно было сделать вывод, что там находится либо просто подвал, либо даже настоящий ледник.

– Двое. По виду – сущие головорезы, – прошептала напоследок незнакомка, освобождая мне дорогу.

Кивнув головой своей добровольной помощнице, я проскользнул в дверной проем. Осторожно спускаясь по довольно-таки длинной лестнице, медленно извлек шпагу из ножен. Впереди послышались голоса. Лестница плавно изгибалась вправо, поэтому я пока был скрыт от взглядов людей, разговаривавших внизу.

По мере моего продвижения вниз приглушенные вначале голоса звучали все отчетливее.

– Не за просто так, крыса ты трактирная, – различил я наконец чей-то на редкость уверенный в себе слегка хрипловатый голос, – а за спокойствие твоего совсем не бедного заведения. И не нужно рассказывать мне, что у тебя плохо идут дела. Помещеньице-то под ледник подготовил? А ледник – удовольствие не дешевое.

Фернан пробормотал в ответ что-то неразборчивое. Но это «что-то» очень не понравилось его оппоненту.

– Что ты там мычишь? Ну-ка, Носорог, придуши-ка слегка щенка, а то наш любезный мэтр Пигаль плохо соображает!

Последовали звуки борьбы, завершившейся коротким придушенным всхлипом. Мягко выскользнув из-за угла, я оказался прямо за спиной у обритого наголо толстяка, державшего Жерара сгибом руки за шею. Невысокий крепыш с проседью в коротко остриженных волосах и, по всей видимости, обладатель хриплого голоса, скрестив руки на груди, стоял боком к входу. Поэтому я очень удачно оказался и вне его поля зрения. Растерянный Фернан Пигаль располагался напротив крепыша. Он оказался единственным из присутствующих, кто заметил мое появление. Но бедняга трактирщик был так напуган действиями непрошеных гостей, что никак на него не отреагировал, только беспомощно хватал ртом воздух да вертел головой, переводя взгляд с одного бандита на другого.

– Еще немного упрямства, трактирщик, – главный из вымогателей и не пытался скрыть насмешку, – и цена твоего спокойствия возрастет до пяти золотых в месяц.

– Отпусти мальчишку! – произнес я, приставляя шпагу к затылку второго бандита. Он вздрогнул от неожиданности, но хватку не ослабил. – Я смотрю, спокойствие нынче – весьма дорогой товар! Не слишком ли загнул?

– Ну, спокойствию благородного господина-то ничто не угрожает, – вопреки моим ожиданиям, седоватый крепыш и не думал терять самообладания, – что же вас, сударь, привело в этот грязный подвал?

– Убери шпагу, иначе я сверну мальчишке шею! – ободренный спокойствием своего подельника, Носорог решил вернуть инициативу в свои руки. Только не на того нарвался. Я с пятнадцати лет участвую в реальных военных действиях. С чем только не сталкивался за это время. Так что со мной такой номер не пройдет.

– Слышишь, ты, Бегемот, или как там тебя, – усмехнулся я, немного вдавив клинок ему в затылок, – если ты свернешь мальцу шею, то точно не выйдешь отсюда живым. Так что убери от него свои грязные лапы и отойди в уголок!

– Сударь, у вас, благородных, свои дела, а у нас свои, – снова взял слово крепыш, – не мешайте нам, и мы не потревожим вас.

– Звучит как угроза!

– Ну что вы! Мы просто не хотим осложнений. Ни для нас, ни для вас.

– Убирай шпагу! – рявкнул Носорог и, подтверждая свои серьезные намерения, усилил давление на шею Жерара.

В тот же миг я нанес ему жестокий удар ногой. Пройдя меж его широко расставленных ног, носок моего сапога вонзился громиле в пах. Носорог коротко вскрикнул от боли и разжал руки. Родственник трактирщика упал на пол и быстро перекатился подальше от державшего его в удушающем захвате бандита. Я подскочил к Носорогу и что есть силы треснул его эфесом по бритому затылку. Тот рухнул на колени, затем неуклюже завалился на бок.

– У-у! – поморщился крепыш. – Не очень-то благородно, месье!

– Не нужно учить меня благородству, милейший! – парировал я словесный выпад. – Душить мальчишек тоже не благородно!

– Ну, так нам простительно, мы люди простые! – глумливо ощерился напарник Носорога, картинно разводя руки в стороны.

– А я, знаете ли, тоже не приучен шаркать ножкой по паркету – вырос на границе. Так что не советую испытывать меня на прочность.

– Понял, мы с товарищем уже уходим.

Он пошел помогать подниматься своему громиле, который, нужно отдать ему должное, даже не потерял сознание. Я же на всякий случай переместился таким образом, чтобы оказаться между незваными гостями и моими подопечными – трактирщиками.

Когда крепыш, поддерживая под руку ковыляющего на полусогнутых ногах Носорога, добрался до подножия лестницы, он обернулся, улыбнулся Фернану, словно старому товарищу, и небрежно бросил:

– Мы зайдем попозже, старина, а ты пока подумай хорошенько.

– Тут нечего думать, – вмешался я, – мои услуги обходятся вдвое дешевле!

Он застыл на месте, словно громом пораженный. Подельник крепыша по прозвищу Носорог, потеряв опору в виде его руки, вынужден был резко взмахнуть руками ради сохранения равновесия.

– А! – воскликнул крепыш, внезапно просветлев. – Месье купил этот трактир?

На его растерянном лице была так явственно отображена надежда, что у меня не хватило духу сразу разочаровать его. Тем более что бандит, сам того не подозревая, высказал мысль, которая могла бы существенно облегчить мое положение, приди она в голову мне на пару дней раньше! Ведь можно было условиться с трактирщиком об этой маленькой лжи – может, в благородном обществе и поморщилась бы пара носиков, но этим бы дело и ограничилось. Теперь же, после того, что произошло накануне, мне остается ждать только шквала презрения…

Все эти мысли пронеслись в моей голове за один короткий миг. После чего я, тяжело вздохнув, все-таки решил разочаровать своего оппонента.

– Вы хотите сказать, что…

– Что я уже нанят мэтром Пигалем для охраны его трактира и что мои услуги стоят гораздо дешевле ваших.

– Но вы же из благородных!

– Тем больше у меня поводов заботиться о соблюдении порядка.

– Ох, месье, умеете вы удивить, – крепыш укоризненно покачал головой, – но, боюсь, что человеку, который нас сюда прислал, это очень не понравится!

– Я так полагаю, – усмехнулся я, – что послал вас сюда не его величество Филипп Восьмой Монтерье, волей Божьей король Эскарона? Нет? В таком случае, кто бы ни был вашим хозяином, это не произведет на меня никакого впечатления.

– Хм, – в свою очередь усмехнулся крепыш, – ну а если имя моего хозяина – Кривой Нэш?

– Кто? – я недоуменно поднял бровь, поскольку такого имени не знал.

– Кривой Нэш, – повторил он, впрочем, уже без всякого энтузиазма.

– Никогда не слышал.

– Лучше бы вам, сударь, не лезть в это дело.

– Уносите-ка отсюда ноги, канальи, пока целы! – мне окончательно наскучил этот разговор. К тому же мое мрачное настроение никуда не делось.

– Уходим-уходим, – как только разговор повернул в слишком уж опасное русло, крепыш решил ретироваться.

– И не попадайтесь мне на глаза, иначе я за себя не ручаюсь!

Вместо слов благодарности трактирщик долго и сбивчиво пытался поведать мне, какой опасный человек этот Кривой Нэш. И вся Монтера дрожит при одном лишь звуке его имени. Ну, насчет всей Монтеры – это он явно преувеличил. Я вот, к примеру, как ни напрягал память, но так и смог вспомнить про такого. Купцы, с которыми я работал, упоминали как-то вскользь, что платят кому-то «за спокойствие торговли» в столице, но никаких имен не называли. Опять же – относились они к этому совершенно спокойно, из чего можно сделать вывод, что плата эта была небольшой.

Жерар выглядел подавленным и был непривычно мрачен. Его руки то и дело непроизвольно тянулись к шее, словно снова и снова пытались проверить: не повредил ли ее чудовищный захват Носорога.

Как бы то ни было, но я наконец-то получил свой завтрак и отправился наверх – зализывать душевные раны и преодолевать плохое настроение.

10

Несмотря на то, что желудок мой наконец-то был удовлетворен и не грозил мне больше голодным обмороком, настроение не спешило улучшаться. Погода тоже была под стать настроению: весь небосвод затянуло серыми тучами, моросил мелкий дождь, деревья сгибались под порывами ветра. Глядя сквозь грязное стекло на трактирный двор, я вяло удивлялся такому казусу природы – ведь еще вчера вечером ничего не предвещало непогоды, напротив, были все признаки приближающегося лета. И вот – такой подвох. Что же будет дальше? Это мои мысли уже от непогоды плавно перенеслись на мое собственное незавидное положение. Чувствуя, что дальше опять последует сеанс самобичевания и вздыхания над упущенными возможностями более хитро подать обществу свое новое положение, я решил пресечь это на корню.

До времени наибольшего наплыва посетителей в трактир оставалось еще не менее пяти часов, которые я мог потратить по своему усмотрению. Вот и решил воспользоваться этой возможностью. Закутавшись в плащ и нахлобучив поглубже шляпу, отправился в сторону набережной – вид волнующегося моря меня всегда успокаивал.

Исходя из названия Второй Ремесленной улицы логично было бы предположить наличие в городе еще нескольких Ремесленных улиц с другими порядковыми номерами или, как минимум, хотя бы Первой из них. Однако это было так же неверно, как и то, что на улице проживали одни ремесленники. Монтера активно росла и расширялась последние лет двести, и короли Эскарона никогда не жалели денег ни на перестройку улиц, ни на переселение граждан из сносимых строений. Когда-то в нашей столице, как и во многих других городах, гильдии цеховиков селились компактно, то есть существовали целые кварталы кузнецов, сапожников, столяров, краснодеревщиков и прочих ремесленников. Но потом один из предков нынешнего монарха решил наказать старост гильдий за взвинчивание цен. Под предлогом расширения центра города ремесленные кварталы были снесены, а мастера расселены на новых улицах вперемешку. Всего Ремесленных улиц было задумано шесть, по три в западной и восточной частях города. Но построить успели только две из них – Монтера в те годы так стремительно расширялась, что планы застройки изменились прежде, чем удалось реализовать предыдущие. Первая Ремесленная, не просуществовав и тридцати лет, попала под очередную перестройку и была поглощена Весенним бульваром. Вторую Ремесленную спасло то, что в свое время она строилась на самой восточной окраине города и ни один из рукавов Солы ее не пересекал. Места тогда еще было предостаточно, и новые улицы сразу делали широкими. Хорошие мастеровые быстро богатели, а домовладения не очень хороших мастеров быстро сменили хозяев на богатых купцов или лавочников. Ну, а поскольку народ тут собрался не бедный, то большинство домов давно уже были перестроены из деревянных в каменные и мостовая замощена булыжником. Со временем и большинство ремесленников устроили в первых этажах домов собственные лавки и улица окончательно приняла вид скорее улицы лавочников, нежели ремесленников. Но название никто не удосужился изменить, а посему так и называлась – улица Вторая Ремесленная.

Дождь и не думал прекращаться, наоборот, припустил еще основательнее. Словно ждал, когда я покину защиту надежного крова «Серебряного оленя». Обгоняя меня, по мостовой спешили в сторону моря грязные потоки воды. Редкие прохожие старались пробираться вдоль стен домов, куда еще не успела добраться дождевая река. Чья-то карета с нахохлившимся на козлах кучером и несчастным, насквозь мокрым форейтором неспешно прокатилась прямо по центру улицы. Видимо, кучер получил приказ двигаться так медленно, чтобы не залить водой из луж и так обремененных борьбой со стихией пешеходов. Было удивительно, что кто-то из благородных господ подумал о простых людях. Восприняв это как хороший знак для меня, я еще решительнее направился сквозь непогоду к намеченной цели.

Но, успев пройти всего полквартала, столкнулся с неожиданным препятствием в виде своего же левого ботфорта, давшего солидную течь.

– Вот и спустили вас, месье Орлов, быстренько с небес на грешную землю. И ткнули практически лицом в самую грязь, – произнес я сам себе, задумчиво разглядывая так не вовремя прохудившуюся обувь.

М-да. Денег на новой работе я еще не заработал, а без исправных сапог уже остался. Может, это провидение намекает мне на ненужность прогулок под дождем? Ну-ну, самому смешно. Просто нужно лучше следить за обувью.

Оторвавшись от созерцания своих ботфортов, я тут же уперся взглядом в вывеску, красовавшуюся на одном из домов с противоположной стороны улицы: «Венсан Лурье. Изготовление и ремонт обуви».

– Хм, – усмехнулся я и сунул руку в карман, чтобы убедиться, что та мелочь, которая осталась у меня в результате экономии платы за жилье, никуда не исчезла, – что ж, попробуем.

Вновь вернувшись к мыслям о предначертанности свыше некоторых людских шагов, я, окончательно промочив ноги, перешел улицу прямо через бурлящий мутный поток и толкнул дверь жилища мастера Лурье.

– Что же за улица у вас такая? Что вы все тут такие непонятливые?

– Да вы тоже сообразительностью не отличаетесь! – едва войдя в лавку обувщика, я был вынужден сразу же потянуть из ножен шпагу.

Мои старые знакомые – Крепыш и Носорог, по всей видимости, продолжали свою пропагандистскую миссию. Об этом лучше всяких слов свидетельствовал вид сидевшего на полу невысокого черноволосого мужчины примерно сорока лет от роду. Левой рукой он зажимал расквашенный нос, а правой лихорадочно шарил в одном из множества карманов своего рабочего фартука. Картину дополнял стоявший у раскрытой двери во внутренние помещения со шваброй наперевес молодой парнишка, имевший несомненное фамильное сходство с получившим оплеуху от Носорога мужчиной. Сам головорез был застигнут мною на полпути между сидящим на полу хозяином лавки и его воинственно настроенным сыном.

– А ну-ка, отойди от них!

При виде меня Носорог втянул голову в плечи и вопросительно взглянул на своего подельника. Тот, в свою очередь, смотрел на меня со смесью страха и раздражения.

– Право, я начинаю думать, что Монтера слишком маленький город, – усмехнулся я.

– Ваша милость, не лезли бы вы в это дело! – покачал головой Крепыш. – Или это заведение тоже под вашей опекой?

– Я же просил не попадаться мне на глаза! – Выйдя на середину комнаты, я шпагой указал бандитам на дверь: – Вон!

– Идем, дружище, сегодня у нас неудачный день!

Громила молча протопал к выходу, злобно косясь на мою шпагу. Второй же бандит обернулся в дверях:

– Не лезли бы вы в это дело, сударь, ей-богу. Господин Нэш не потерпит этого, а ваша замечательная шпага не защитит вас где-нибудь в подворотне.

– Исчезни с глаз моих!

Дверь наконец-то захлопнулась за незваными гостями, и хозяева разом шумно перевели дух.

– Ох, ваша милость, – с кряхтением старший мужчина, несомненно, являющийся тем самым Венсаном Лурье, поднялся с пола, – сам Бог направил ваши стопы в мою лавку. Уж не знаю, как бы мы без вас отбились от этих бандюг!

– Ну, сегодня вам повезло, а что будет завтра? Не сослужил ли я вам дурную службу?

– Нет-нет, ни в коем случае! Завтра же пройдусь по соседям, договорюсь о взаимопомощи, авось отобьемся!

– А что же стража?

– А что стража? – Лурье пренебрежительно махнул рукой. – Можно заплатить стражникам, они деньги-то возьмут, но постоянно здесь тоже сидеть не будут. Да и, по слухам, Кривой Нэш такую силу набрал, что стражники с ним опасаются связываться.

– Дела! – я удивленно присвистнул. – На дорогах королевства навели порядок, а под самым носом, в столице, разбойники наглеют!

– Кажется, я понимаю, кого, а вернее, что я должен благодарить за ваше чудесное появление в моем скромном заведении, – обувщик взглядом указал на мои видавшие виды ботфорты.

Через четверть часа я уже покинул так удачно попавшуюся мне на глаза лавку Венсана Лурье. Обут я был в новенькие ботфорты, а мои скромные сбережения в медных монетах все так же болтались в моих карманах. Вдобавок ко всему через пару дней обувщик обещал привести в пристойный вид и мои старые сапоги. Все это в обмен на обещание впредь всегда обуваться только у мастера Лурье. Черт побери, это я удачно зашел!

Решив не испытывать более судьбу, ибо количество хороших событий, произошедших сегодня со мной, и так уже можно было считать большим, я изменил планы и далее отправился не на набережную, а «домой» – в трактир.