Текст книги "Рассказы. Часть 1"

Концерн «ОТДЫХ»

Я обладаю вполне покладистым характером. Поэтому, когда Мари объявила, что заключила с концерном «Отдых» дополнительное соглашение, я только поинтересовался – о чём. Я ведь не знал, во что это выльется впоследствии.

Оказалось, что в условие нашего пребывания на острове была внесено маленькое добавление, крохотный такой пунктик: фирма, дескать, берёт на себя обеспечение клиентов приключениями. На всё время действия контракта. Вот так, ни больше, ни меньше. При этом сей крохотный пунктик по стоимости превышал все остальные расходы.

– Ну как?! – сияла Мари. – Во-первых, ты всегда мечтал о приключениях, а во-вторых, это не стоило нам ни гроша!

Ну, «во-первых», я ни о чём таком не мечтал, особенно во время свадебного путешествия. По крайней мере, я такого что-то не припоминаю. И уж во всяком случае, даже не заикался об этом. Смысл же тезиса «во-вторых» был мне совершенно непонятен, и я потребовал объяснений.

– Я совершенно неожиданно получила наследство! – объявила моя жена. – Какой-то всеми забытый дядюшка соизволил упомянуть меня в завещании. Я так хотела сделать тебе сюрприз!

В этом – вся Мари. Как правило, сюрпризы у неё получаются.

У меня, конечно, были свои соображения по поводу использования непредвиденных наследств, но я благоразумно предпочёл оставить их при себе. Тем более, что мой призовой фонд за второе место в открытом чемпионате Европы по дзю-до был ещё израсходован не полностью.

Я не могу назвать себя таким уж состоятельным бизнесменом, но считаю необходимым обеспечить себе – нет, теперь уже нам – достойное существование.

Мы с Мари встретились в прошлом году, когда меня волею судьбы занесло в Париж. У меня, естественно, возникли проблемы с языком – достаточно прилично я знаю только английский – и французские коллеги порекомендовали мне некую журналистку Шарлотту-Мари Жевье. Мари оказалась сущим кладом: помимо того, что она бегло говорила на добром десятке языков, она была мила, аккуратна и умна – свойства, довольно редко сочетающиеся в одной женщине. И впридачу наделена той удивительной внешностью, которая даже по-русски называется французским словом «шарм».

Через две недели, когда мои дела были кончены и наступило время отъезда, я обнаружил, что привык к Мари и её будет мне нехватать. Я предложил ей поступить на работу в мою фирму, она немного подумала – и согласилась. С тех пор мы не разлучались.

Должен пояснить, что я возглавляю частное детективное агентство. Не настолько большое, чтобы только сидеть в своём кабинете и давать указания, но достаточно известное в определённых кругах. И сейчас, оставив за себя Германа – он, так сказать, моя правая рука – мы с Мари выбросили из головы все дела и отправились на знаменитый рукотворный атолл Раротонга-2. Должен же у людей раз в жизни быть медовый месяц?!

Этому в немалой степени способствовал и мой спортивный успех. Дзю-до – моё хобби и, как выяснилось, занимался я им достаточно серьёзно.

Но всё это осталось во вчера. И заснеженная Москва, и умница Герман с его мягким взглядом из-за очков, и долгий путь через океан. Здесь, на коралловом берегу, под тихо шелестящими пальмами, будем только мы. И солнце. И небо. И океан. Великий, он же Тихий.

Раротонга-2 принадлежал известному всему миру клубу GoldenEra. Высказывались самые разные гипотезы о количестве вложенных в остров средств, но тот, кто владеет четвертью денег мира, может себе позволить многое. Концерн «Отдых» являлся одним из предприятий GoldenEra, и судя по некоторым крохотным пунктам некоторых контрактов, весьма преуспевающим.

Однако приключения на сегодня, видимо, взяли тайм-аут, и мы с Мари после купания в лагуне («Гарантия: акул нет! Администрация концерна».) вернулись в свой номер свежими и здорово проголодавшимися.

И вот тут раздался звонок в дверь.

Есть такая специальная порода людей: они непроницаемы, вежливы и корректны в любых обстоятельствах. Их невозможно удивить. Их нельзя себе представить без галстука или с пылинкой на рукаве. Они созданы быть премьер-министрами или секретарями. Вот такой экземпляр сейчас и стоял перед нами, наделяя нас с Мари подходящей к случаю профессиональной улыбкой из своего ассортимента.

– Мистер и миссис Петуховы, если не ошибаюсь?

Мари, очаровательно улыбаясь, дала исчерпывающие пояснения. Да, перед ним действительно Феликс и Шарлотта-Мари Петуховы. Да, они действительно прибыли из России буквально полдня назад. И безмерно жаждут услышать, какая же важная причина привела пред их светлые очи таинственного незнакомца. Но ещё больше они жаждут и алкают чисто физически, поэтому таинственный незнакомец должен, входя в их положение, быть по возможности кратким. А если нет, то волен катиться ко всем чертям.

Моя жена любит при случае блеснуть знанием идиом.

– Я буду краток, – невозмутимо кивнул гость. – Позвольте представиться: Вальтер Краузе, личный секретарь – (Секретарь! То-то, у меня глаз намётан! Хотя ради разнообразия я бы предпочёл премьер-министра) – личный секретарь генерального директора концерна «Отдых» Синто Танаки. Босс приглашает вас для беседы в узком кругу. Дальнейшие пояснения он предоставит вам лично. Могу добавить, что стол уже сервирован и ждёт. Смею предположить, что обед будет лучше того, который вы можете получить в любом ресторане.

Ого-го!! Сам Танака, богатейший и недоступнейший человек мира! Персона номер один, VIP number one, как принято выражаться у них. Откуда-то из потайных глубин подсознания выпрыгнул бесёнок любопытства, шепнул «начинается!» и тут же согласился:

– Мы едем.

Красноречивым взглядом Мари дала мне понять, что она согласно терпеть муки голода не более пяти минут – пусть даже ради десяти Танак – но вслух ничего не сказала. Она была любопытна не менее меня.

Простое логическое умозаключение давало единственно возможное место: виллу «Тропикана», где ежегодно происходила встреча членов GoldenEra. Подобные сборища, хотя теоретически и представляли собой лакомую пищу для журналистов, но на практике обставлялись со всей мыслимой торжественностью, пышностью – и полной закрытостью. Даже мышь не могла проникнуть без приглашения на территорию «Тропиканы», где постоянно жил и творил один из знаменитейших членов клуба, лауреат Нобелевской и множества иных литературных премий Юзеф Големба. Я читал его книги. Они в самом деле великолепны. Признаюсь, в том, что мы выбрали для нашего путешествия именно Раротонга-2, немалая заслуга автора: его описания океана, величия и какой-то космической распахнутости тропических ночей воистину завораживают.

– Мы едем? – повторила моя жена – но с совершенно иным выражением. Она тоже просчитала место и время в пути, и немедленно желала приступить к активным действиям.

– Нет, – решительно возразил Краузе. – Вы почётные гости и воспользуетесь транслятором.

С этими словами он решительно прошел на середину холла и положил на пол маленький плоский чемоданчик. После ряда манипуляций перед нами был крохотный помост – как раз на одного человека. Я, конечно, слыхал о существовании портативных трансляторов, но своими глазами видел впервые. Обычно трансляторные станции имели солидный объём – с хорошую комнату, а такая переносная вещица – удовольствие страшно дорогое.

Тем временем гость закончил настройку и жестом пригласил нас:

– Готово. Приёмная консоль находится в отведённых вам апартаментах. Там вы сможете переодеться и привести себя в порядок.

Может быть, это чисто профессиональное, но я поймал в себе отголосок сомнения: а где действительно активизирована эта консоль? Принципиально она могла находиться хоть на Луне. Но предаваться излишней паранойе времени у меня не было: Мари решительно шагнула вперёд и тут же исчезла в неяркой вспышке разряда. Мне ничего не оставалось, как молча последовать за ней. В конце концов, видимо, это наша туристическая фирма просто начинала отрабатывать вложенные в неё деньги.

Наш гостиничный номер (четыре звезды!) и в подмётки не годился помещению, которое было для нас приготовлено. Вроде бы ничего особенного, но буквально во всём проявлялась тщательная продуманность: и вид из окна был великолепен, хоть небросок, и свежий воздух нужной температуры и влажности струился по комнатам, ласково обтекая наши тела. Освещение и колористика также были подобраны исключительно приятно. Бешеных денег стоит такая внешняя непритязательность.

Отлично вышколенный слуга-китаец уже ждал нас. Он показал нам одежду, развешанную во встроенном в стену гардеробе:

– Можете переодеться, господа. Хозяин через несколько минут ждёт вас в серебряной гостиной – это по коридору направо. Надеюсь, вам здесь понравится.

– Это действительно господин Танака? – не выдержала Мари.

– Такнака-сан ожидает вас, – повторил слуга и вышел.

Мари облачилась в цветастое сари, а я выбрал для себя шорты и лёгкую рубашку-апаш. Как бы там ни было, а напяливать на себя официальный костюм в тропическом климате равносильно самоубийству. Придётся Танаке уж как-нибудь с этим смириться. И вообще, мы приехали сюда отдыхать!

Однако самый богатый человек планеты перехитрил нас. Он был в кимоно – а попробуй угадать, если ты не японец, будничный это наряд или торжественное одеяние.

Танака-сан был любезен. Танака-сан был радушен и предупредителен. Танака-сан был гостеприимным хозяином, а кухня его превосходила все наши ожидания. Но Танака-сан, тем не менее, был волевым и целеустремлённым человеком, что он и дал нам почувствовать после того, как мы утолили первый голод:

– Как вы догадываетесь, мистер Петухов, я пригласил вас сюда по делу. Вы не откажетесь получить миллион долларов в течение недели?

Что-что, а ошеломить нас у него получилось. Если это, конечно, не какой-нибудь трюк. Мы с Мари переглянулись и вопросительно уставились на хозяина. Продолжение не заставило себя ждать:

– Я понимаю ваше… э-э-э… замешательство, – кивнул он. – И от лица фирмы приношу свои извинения за прерванный отдых. Но мне крайне необходимы ваши профессиональные услуги. Я плачу щедро. Если вас не устраивает предложенная сумма, удвойте её.

События разворачивались настолько стремительно, что я с трудом успевал реагировать:

– Не потрудитесь ли вы пояснить, что именно имеется в виду под профессиональными услугами? Вы хотите нас нанять?

– Именно. На неделю. Больше времени мне не понадобится. Но скорее всего, всё кончится за два-три дня. После чего вы вернётесь к столь бесцеремонно прерванному мной отдыху.

Мы ещё раз переглянулись. Да уж… Два миллиона долларов – или пусть даже один – были суммой, которая нам и не снилась. Ради неё вполне можно было чуть-чуть сместить наш медовый месяц – а похоже, что Синто Танака и в мыслях не держал шутить.

– Что мы должны сделать?

Похоже, чудеса и не думали кончаться:

– Ничего. Достаточно вашего присутствия. Вы будете жить здесь – поверьте, сервис тут не хуже, чем вам предложили бы в отеле. Можете располагать своим временем, как вам будет угодно. Единственное условие – не покидать виллу в течение нашего соглашения. Никому не звонить и не связываться иным способом ни с кем за пределами виллы. Вы согласны?

– Скажем так: склонен согласиться, – я весьма осторожно сформулировал свою мысль, памятуя о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках. – Но ведь это наверняка не всё?

– Не всё, – кивнул Танака. – Будем играть в открытую: на вилле произошло преступление. Убит начальник моей личной охраны. Два часа назад. Я намерен найти и покарать виновника. В то же время в силу ряда причин крайне желательно избежать огласки. Ваше присутствие необходимо, чтобы объяснить, почему полиция не была привлечена к расследованию: по закону, пострадавшая сторона имеет право сама выбирать, кому его поручить. В этом смысле ваше появление на атолле пришлось весьма кстати.

– Вот как! В таком случае, я бы хотел приступить к следствию немедленно. Для этого…

– Для этого ничего не потребуется, – прервал меня Танака. – Как я сказал, всё будет закончено в указанный срок. Вам только останется в своё время ознакомиться с представленными уликами и доказательствами.

– Однако я оставляю за собой право предпринимать свои шаги, направленные к достижению цели. Простите, но я не привык даром есть хлеб.

– Как вам будет угодно, – вежливо согласился Танака. – Но сомневаюсь, что это принесёт хоть какой-нибудь результат… Безусловно, мною будут отданы соответствующие распоряжения всемерно помогать вашим действиям. Но будьте готовы к тому, что никто ничего не видел, не слышал и ни о чём не знает, – он чуть заметно улыбнулся.

– Трудности подобного рода свойственны нашей профессии, – нарушила молчание Мари.

– Что вы! Я ни на минуту не позволил бы себе усомниться в вашем профессионализме. Я лишь имел в виду, что уже предпринятые в этом направлении действия оказались абсолютно бесполезными.

– В таком случае, на чём базируется ваша полная уверенность в раскрытии преступления, да ещё в столь короткий срок?

– У нас свои методы, – сказал Танака. – Поверьте, я знаю, о чём говорю.

– И всё же, платить такие деньги ни за что…

– Ну, это не такие уж большие деньги. Всё зависит от того, с чем сравнивать.

Таким простым ходом самый богатый человек мира указывал нам своё место. По лицу Танаки было ясно, что он видел, что мы оба это поняли.

– Итак, мы договорились? – спросил он.

– Договорились, – сказал я. – Ведь если я не соглашусь, ничего не изменится. Всё равно эту неделю нас отсюда не выпустят?

– Вы деловой человек, – пристально взглянул на меня Танака. – Я рад, что не ошибся в вас. Возможно, в будущем я предложу вам продолжить сотрудничество. А пока разрешу себе вас покинуть. Прошу прощения – дела!

Положение наше было странным и двусмысленным. С одной стороны – что-то вроде домашнего ареста, с другой – целая куча денег ни за что.

– Подозрительно. Ситуация слишком тёмная, чтобы быть законной, – подытожила Мари. – Но почему бы нам не извлечь из неё максимум выгоды?

Мы уже освоились на территории «Тропиканы» и принялись отрабатывать свою зарплату. И тут выяснилось, что ни один человек – ни слуги, ни повара, ни садовые рабочие – ни о чём подобном не слышали.

– Убийство? Что вы, сэр! Кто-кто, вы говорите?! Не может быть! Нет, сэр, извините, но ничем не могу вам помочь. Совершенно не в курсе дела. Сожалею, сэр. Очень сожалею.

Такая или примерно такая ситуация повторялась раз за разом при каждом разговоре с каждым новым собеседником. Проклятая корпоративная дисциплина. Должен признать, команда здесь была вышколена что надо. Убийство – а я уже стал сомневаться в его реальности – невозможно скрыть от всех. Тень Танаки явственно витала над домом, беззвучно хохотала и потрясала самурайским мечом. Единственное, что удалось выяснить – это имя: Стивен Джексон. Что, безусловно, безмерно продвинуло расследование вперёд.

Перелом наступил неожиданно – предложил свою помощь Вальтер Краузе:

– Не угодно ли вам осмотреть труп? Он находится в холодильнике, в подвальном помещении.

Мне, конечно же, было угодно. Моя жена столь же решительно отказалась. В результате мы отправились в подвалы вдвоём. По дороге я узнал, что смерть наступила от двух огнестрельных ранений, одно из которых пришлось как раз в сердце. Второе – в область груди, симметрично первому. Стреляли из пистолета типа «беретта». С расстояния около шести метров (на всякий случай я взял на заметку, что в разговоре Вальтер пользуется метрической системой вместо принятых на западе футов и дюймов). Судя по всему, пистолет был оборудован глушителем, потому что выстрелов никто не слышал. С достаточной степенью вероятности время смерти приходится на период с десяти до одиннадцати часов. Жертва была найдена в холле лично самим Краузе. Труп лежал лицом вниз, фотографии положения тела могут быть предоставлены в любой момент.

Взрыв раздался, как только Вальтер потянул на себя тяжёлую дверь. Упругий толчок воздуха – вот, собственно, и всё: подвал, как и всё здесь, был сработан на совесть. Пострадало только одно помещение – бокс-холодильник. Тот самый, в котором хранилось тело. Поразительное совпадение.

Когда мгновенно появившаяся охрана соизволила-таки допустить нас внутрь, стало ясно, что улик найти мне не удастся вновь: от трупа остались только ноги до колен. Конечно, если не считать уликами сами эти бренные останки. По крайней мере, ясно, что труп действительно был. Единственное, что я установил с точностью – это то, что Джексон при жизни был негром.

– А с чего ты взял, что это был труп Джексона? – невинно поинтересовалась Мари, когда я с обескураженным видом вернулся обратно. – Нам подсовывают ноги мертвеца и какие-то невнятные устные заявления, от которых потом всегда можно отказаться. Мне кажется, что нам лучше опираться только на железно проверенные факты.

– Ну, Краузе-то наверняка его знал! Хотя, и самому мистеру секретарю верить, мне кажется, следует с большой оглядкой… Ты права – нам известно только то, что какого-то негра действительно убили. И, судя по внешнему виду того, что от него осталось – действительно в указанное Танакой время. Трупное окоченение и всё такое. Я пощупал.

– Немедленно вымой руки!!! – категорически приказала Мари.

– Уже.

– Нет, ты вымой так, чтобы я видела!

– Хорошо-хорошо! Успокойся. Уже иду. Интересно, кстати, было бы узнать реакцию нашего японца на сие событие. Если это не его рук дело.

– Не о том ты думаешь, милый, – задумчиво возразила Мари. – Интересно другое: а где это обретается владелец виллы пан Големба? И почему Танака-сан чувствует себя здесь полным хозяином?

Утро, вопреки пословице, мудреней вечера не оказалось и не принесло нам никаких дополнительных соображений. «Тропикана», казалось, вымерла: кроме не слишком разговорчивой охраны да нашего китайца-стюарда нам с Мари на глаза не попалось ни единого человека. Поэтому после завтрака мы отправились ещё раз побродить по роскошному саду и заодно ознакомиться с местностью более детально. Элементарная оперативная рекогносцировка.

Вилла была окружена стеной. Где возможно, стена была замаскировано буйной местной зеленью, но от этого она не становилась менее неприступной. И наверняка была нашпигована всяческой сигнализацией – я даже не стал проверять.

Если где-нибудь на земле и существовало место, в общих чертах повторяющее рай, то оно располагалось именно здесь. Ярость дня смягчалась тенью перистых пальм, лазурное небо томно выгибалось над тёплым океаном, посыпая золотою пыльцой солнца сочную зелень джунглей – но не тех диких джунглей, полных ядовитых насекомых и змей, а приручённых и тщательно ухоженных специально назначенным для этого райским садовником.

– И это ещё не всё. Если вы возьмёте акваланги, то сможете проверить, вправду ли подводный мир не уступает нашему… Хотя, лично мне на это наплевать. Я-то под воду никогда не суюсь, – произнёс голос за нашими спинами.

Мы обернулись.

Человек, так легко угадавший ход наших мыслей, возник за спиной как-то незаметно и теперь стоял, явно наслаждаясь произведённым эффектом. Был он стар, худ, обладал роскошной седой шевелюрой и не менее роскошными усами, которые, впрочем, находились в далеко не идеальном состоянии. Потому что обладатель их был крепко навеселе. Впрочем, не стоило тратить время на описание: живого классика Голембу не узнать было бы просто непростительно.

– Вы, наверное, те самые приглашённые детективы, – продолжал он. – Приношу свои соболезнования… Не хотите ли выпить?

В руке его блеснула литровая бутыль вермута – уже на две трети опустошённая.

– Нет, спасибо, – отказался я. – Я с утра не пью.

– Алкоголь есть обман самого себя, – несколько витиевато произнесла Мари.

– Зря, – убеждённо сказал старик, в упор глядя на нас. – Обман – это то единственное, в ожидании чего человек никогда не бывает обманут. Можете мне поверить.

В доказательство этому он приложился к бутылке и всосал в себя приличную порцию обмана.

– А почему вы нам соболезнуете? – спросила Мари.

– Иметь дело с Танакой не просто… Впрочем, может быть, вам повезёт. В любом случае всё решит наступающая Ночь Поцелуев.

– Ночь Поцелуев? – переспросил я.

– Раз в году на всём острове ночью отключают свет. Традиция, проше пана. Будет что-то вроде карнавала: молодёжь веселится, старики вроде меня ворчат и не могут уснуть. А GoldenEra обделывает свои делишки. Завтра сами увидите.

– Что-то должно решиться сегодня ночью?

– Конечно! Каждый получит своё. И вы тоже, – старик тонко улыбнулся. – Советую после этого не задерживаться на острове. Хвала Езусу, для вас в мире найдётся немало местечек не хуже…

– Однако вы сами, пан Юзеф, предпочитаете всем путешествиям пребывание на атолле. И, как о вас пишут, крайне редко покидаете даже виллу.

– Я – другое дело, – неохотно пробурчал старик. – Я-то вляпался в дерьмо всеми четырьмя лапами…

– А на вилле тоже выключают освещение? – поинтересовалась моя жена.

– О, только не во внутренних покоях. Ведь в эту ночь включается генератор…

Словно спохватившись, Юзеф Големба сухо поклонился и нетвёрдою походкой направился прочь.

Мы подвели итоги. Похоже было, что Танакова неделя, в течение которой расследование должно завершиться, состояла всего из трёх дней. Уже второй человек был полностью уверен, что тайна непременно будет раскрыта. И как-то всё это было связано с местным обычаем целоваться и отсутствием электричества. Бред какой-то.

Мне совсем не нравилось, что рядовое убийство – ну, допустим, даже не столь уж рядовое – обставлялось такой таинственностью. Кто-то здорово темнил. А когда в деле замешаны большие деньги – а кто станет спорить, что они тут замешаны? – последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Что помешает тому же Танаке избавиться от ненужных свидетелей вместо честной уплаты? Ведь ни одна душа не знает, куда мы пропали из отеля. Инсценировать в местном аэропорту наш отлёт ничего не стоит, и когда полиция – если она, впридачу, соизволит заинтересоваться – увидит наши фамилии в списках какого-нибудь рейса, все вопросы отпадут сами собой. Хотя, Големба вроде обмолвился, что возможность покинуть атолл у нас всё-таки будет.

В случае же пессимистического прогноза наша единственная надежда – Герман. Но и он начнёт беспокоиться ещё очень не скоро…

Всё это, конечно, вслух говорить я не стал.

День тянулся бесконечно. Никаких сведений нам с Мари добыть не удавалось. Более того, казалось, начался тот неудачный период, когда разваливаются самые железные версии, в пыль разлетаются цепочки улик и свидетельских показаний, а здравые мысли берут отпуск и старательно избегают появляться на своём рабочем месте. При этом всё, что только может быть сделано неправильно, именно так и делается. От невезения не застрахован никто, и время от времени такая чёрная полоса наступает в жизни у каждого.

Мы просто изнывали от недостатка информации. И внезапно всё изменилось: на виллу «Тропикана» начали съезжаться участники ежегодного собрания боссов GoldenEra.

Я тут же попытался связать это с «Ночью Поцелуев» – а какой дурак не сопоставил бы воедино оба эти события? Конечно же, толку от этого не прибавилось ни на йоту. Возможность контактов с гостями у нас оставалась чисто визуальной. То есть мы имели право сколько угодно глазеть, как очередная большая шишка выгружается из лимузина и торжественно возносит себя по мраморной лестнице. Не сомневаясь, что никто из них и не догадывался о нашем с Мари существовании. Нам предоставлялась возможность разве что оценивать их вкус и умение одеваться – вернее, оставаться хоть чем-то прикрытыми в этой тропической жаре; но как только мы пытались приблизиться к кому-либо, на дороге моментально вырастала квадратная фигура очередного охранника в тёмных очках и строгом костюме с галстуком. И это, блин, в той же тропической жаре.

Сдавшись, мы отправились купаться и вдоволь наплавались в лагуне – в том числе и с аквалангами, которые по первому требованию безмолвно предоставил всё тот же стюард-китаец. Выяснилось, что стена ограждения продолжается под водой, лишь чуть-чуть не доходя до поверхности: бьюсь об заклад, за пляжем велось столь же неусыпное наблюдение, как и за всей остальной территорией. А подводные красоты, действительно, были великолепны. Я ухитрился поймать чудовищного по размерам краба, Мари же добыла морскую звезду совершенно изумительной расцветки.

И всё это время надо мной довлело ощущение неотвратимо надвигающегося события, которое должно поломать раз и навсегда, казалось, установленный чинный распорядок жизни виллы.

Вечером я облачился в светло-серый тренировочный костюм. Я твёрдо был намерен узнать, чем будут заниматься этой ночью гости виллы – ну не поцелуями же, в самом-то деле!

– Осторожнее, милый, – озабоченно попросила Мари. – Охрана вооружена, не забывай об этом!

За год нашей совместной жизни моя жена научилась сдерживать свои чувства. В моей профессии иногда приходится рисковать, и она, что бы там ни творилась в её душе, умела подавлять чисто женские порывы и понимала, что устраивать по этому поводу сцены глупо – не скажу, правда, что всё это ей так уж нравилось.

Быстро сгущались сумерки. Я обежал взглядом тщательно занавешенные скрытые камеры – этот приём мы практиковали ещё с первой ночи: всё-таки это наше свадебное путешествие, чёрт возьми, и Танаке нечего совать нос в чужую спальню! – и чмокнул Мари в щеку:

– Не волнуйся за меня, котёнок!

Оконная рама бесшумно скользнула вверх. Я, благословив буйную тропическую флору, сумевшую вырастить крепкие лианы, упорно карабкавшиеся по стене до самой крыши, осторожно стал взбираться по водосточной трубе.

Дарвин не ошибся: человек действительно произошёл от обезьяны. Через минуту я уже находился на широком карнизе, опоясывавшем дом на уровне третьего этажа. Одежда моя идеально сливалась со светлым фасадом, и я возблагодарил судьбу за то, что не являюсь чернокожим, как злосчастный Стив Джексон. Закрадывалось, правда, опасение, что местные детективы сперва стреляют, а уж потом разбираются с цветом кожи, но я постарался загнать эту мысль подальше на задворки сознания.

Продвинувшись на десяток метров вдоль карниза, я обнаружил идеальную позицию за статуей какого-то жуткого божка, явно прилепленного здесь для создания местного колорита. Устроившись у него на коленях, я осторожно отогнул плотную портьеру и заглянул в холл.

В этот момент над островом взвился сноп разноцветных ракет. Салют, видимо, явился сигналом начала пресловутой ночи, потому что атолл тут же погрузился во мрак. Что было, естественно, мне только на руку.

Холл по-прежнему был освещён, хотя и не столь ярко, как хотелось бы мне. Прибывшие гости расположились вокруг большого овального стола. Собрание вёл, как и ожидалось, Танака. Я навострил уши и приготовился слушать.

Первая часть собрания была скучна и представляла собой финансовые отчёты собравшихся за минувший год. Цифры были какими-то невероятно огромными, и я подумал, что Танака-сан, предлагая мне миллион, действительно мог себе это позволить без всякого затруднения. Подумаешь, миллионом больше – миллионом меньше…

Собравшиеся оживились только тогда, когда председательствующий объявил о планах концерна на предстоящий год. Хотя мне было абсолютно непонятно, как можно планировать прибыль, не зная, как поведёт себя рынок. Или они сумели достичь такой силы, что могли диктовать условия всему человечеству?

Оживление достигло максимума, когда японец предложил включить генератор. Это поставило меня в тупик: стало быть, Големба сболтнул нам вовсе не о том банальном генераторе, который вырабатывает электричество – этот-то уже работал! Тогда о каком?!

Я чувствовал, что вот-вот проникну в самый сокровенный секрет GoldenEr’ы. Но этому не суждено было сбыться: внезапно глухой взрыв потряс виллу – точно такой же, как и в случае со взрывом в морге. Но на этот раз мишенью была выбрана наша с Мари комната… Мари!!

Я мгновенно оказался внизу.

И окаменел.

Окно, из которого я вылез десятью минутами раньше, было выбито изнутри взрывной волной. Больше, впрочем, никаких повреждений не было заметно, но я-то знал, чего стоит такой внешне безобидный хлопок – насмотрелся на Джексона.

Оставалась единственная, сумасшедшая надежда на то, что Мари куда-то отлучилась, что ей во что бы то ни стало понадобилось выйти из спальни, несмотря на нашу с ней договоренность… Как во сне, я подтянулся и заглянул в комнату. И увидел тёмные красные пятна.

Кровь была разбрызгана по полу и стенам. От Мари не осталось ничего.

Ошеломлённый, я наблюдал, как суетится набежавшая охрана во главе с вездесущим Краузе, как быстро и тщательно наводится порядок, как завешивается чёрный зев окна каким-то покрывалом, как внутри начинают мелькать тонкие лучи карманных фонариков – свет никак не включался, видно, с люстрой что-то случилось.

– Вы живы?! – изумлённо воскликнул секретарь, наткнувшись на меня в темноте. – Слава Господу! Что у вас произошло?

– Это я и сам очень хотел бы выяснить. И выясню, чего бы это ни стоило… А сейчас я срочно хотел бы видеть Танаку.

– Извините, это невозможно. Босс, скорее всего, примет вас через несколько часов, как только освободится.

– Невозможно?! Ну, это мы посмотрим…

До лестницы второго этажа я добрался беспрепятственно. Затем охрана сообразила, что происходит нечто непредусмотренное – а может, я просто перешёл некую незримую черту, за которой простым смертным находится было не положено. Сразу трое чернокостюмников преградили мне дорогу, но такой мелочью меня уже было не остановить. Я прошёл через них, как сквозь воздух – когда я разъярён, лучше мне на пути не попадаться. Тогда время как бы приостанавливается, движения соперников становятся замедленными, и не представляет никакого труда поймать на приём неосторожную руку или ногу. Может быть, это индивидуальное свойство моей психики, или ещё что – пусть с этим разбираются специалисты…

Вырубив напоследок ещё одного охранника у самого входа – с этим пришлось повозиться, он был прилично натренирован – я ударом ноги распахнул двери и очутился в зале, заполненном прибывшими на атолл золотыми мешками.

– Я хочу знать, что происходит! – заорал я, приближаясь к японцу. – И немедленно! На вилле действует террорист, только что погибла моя жена. Ни один человек не должен покинуть – и не покинет! – этот дом до тех пор, пока я не доберусь до этого подлеца. И я требую, чтобы со мной поделились информацией! Чёрт побери, я веду это дело!

Танака переглянулся с сидящими рядом тузами. Какой-то толстяк мрачно кивнул, пожилая женщина с тщательно наведённым макияжем безразлично пожала плечами. Големба утвердительно склонил седую голову. Остальные не прореагировали никак, видимо, предоставляя Танаке самому решать данный вопрос.