Текст книги "История Рязанского княжества"

Первое междоусобие Глебовичей 1180 года

С 1180 г. уже начинаются усобицы между братьями. Глеб оставил после себя довольно многочисленную семью, нам известны имена шестерых его сыновей: Роман, Игорь, Святослав, Всеволод, Владимир и Ярослав. Повод к неудовольствиям подал старший Глебович – Роман. Зависимость от Всеволода III, конечно, была тягостна для рязанского князя. При одних собственных силах он не мог начать новую борьбу с могущественным соседом; отсюда понятен тесный союз Романа с его тестем – черниговским князем Святославом Всеволодичем. В то время еще не совсем ослабла связь Рязани с Черниговом как метрополией; в отношении церковной иерархии оба княжества еще составляли одну епископию. Очень может быть при этом, что Святослав, принимавший деятельное участие в освобождении зятя, к тому же будучи доселе в дружеских отношениях с Всеволодом, без особенных препятствий надеялся утвердить свое влияние на дела Рязанского княжества и стать тамошним князьям вместо отца.

Роман затеял спор о волостях с младшими братьями Всеволодом и Владимиром, которые княжили на Проне. Дело дошло до войны. Теснимые старшим братом, с которым соединились Игорь и Святослав Глебовичи, пронские князья обратились к Всеволоду.

Вмешательство Всеволода III и черниговцев

Может быть, и самая ссора произошла вследствие того, что младшие братья предпочитали владимирское влияние и не хотели подчиниться черниговскому. «Ты наш господин и отец, – посылают они сказать Всеволоду, – брат наш старший Роман отнимает у нас волости, слушаясь своего тестя Святослава, а тебе он целовал крест и нарушил клятву». Великий князь сначала хотел уладить дело мирным образом и велел сказать Роману, чтобы он не обижал братьев. Встретив неповиновение своей воле, он собрал полки и выступил в поход. Между тем Роман успел известить Святослава Всеволодовича о своих сложностях; тесть немедленно отправил к нему помощь черниговскую дружину под начальством своего сына Глеба, который занял Коломну как передовой рязанский пост со стороны Суздальского княжества. Великий князь осадил Коломну и, заставив Святославича выйти из города, отослал его с бывшими при нем боярами во Владимир, а черниговскую дружину велел развести по своим городам[66]66
  Летописи темно выражаются по поводу того, каким образом Глеб попался в руки Всеволода. Лаврентьевская лет. 164: «Ту в Коломне Святославича Глеба я князь Всеволод». Ипатьевская лет. 122: «Слышав же Всеволод, еже прислал Святослав сына своего, помогая зяти своему, и позва и к себе: Глеб же Святославич нехоте ехати, но и волею неволею еха к нему, за не бяшет в его руках». Никоновская лет. И. 240: «Ему же оплошившемуся, и всем пьяным бывшим, и тако стражей его поимаша, сице же и самого князя Глеба Святославича изымаша».


[Закрыть]. Роман, осаждавший в то время своих братьев в Пронске, при вести о приближении Всеволода снял осаду и пошел к нему навстречу. Младшие Глебовичи поспешили соединиться с владимирскими полками.

Передовая рязанская дружина, переправившись за Оку, предалась беспечности и пьянству, вследствие чего она подверглась нечаянному нападению. Большая часть ее, притиснутая к реке, была избита или взята в плен; а многие потонули в Оке, стараясь достигнуть другого берега. Роман, услыхав о поражении сторожевых отрядов, побежал в степь мимо Рязани, в которой затворил братьев Игоря и Святослава. Всеволод пошел по его следам, взял мимоходом Борисов-Глебов и осадил Рязань. Побежденые прислали просить великого князя о мире, на который он охотно согласился. Роман и братья снова целовали крест Всеволоду на всей его воле; причем клялись не обижать друг друга и не вступаться в чужие пределы. Устроив рязанские дела и разделив волости между братьями по старшинству, Всеволод воротился во Владимир.

Результатом вмешательства Святослава Черниговского, как и последующего пленения его сына, явилась открытая война между ним и владимирским князем. Известна их встреча на крутых берегах речки Влены. Осторожный Всеволод уклонялся от решительной битвы и берег суздальскую дружину; но он не был так бережлив в отношении своих подручников, приказав рязанским князьям сделать нападение. Ночью рязанцы перешли В лену, ворвались в лагерь Святослава и произвели там смятение. Но за минутную удачу они заплатили довольно дорого, когда на помощь к черниговцам подоспел Всеволод Святославич, рьяное мужество которого впоследствии такими живыми красками очерчено в «Слове о полку Игореве». Рязанцы обратились в бегство, потеряв много убитыми и пленными; среди пленных находился и их воевода Ивор Мирославин, которого на рассвете привели к Святославу Всеволодовичу. Тем и кончились на этот раз военные действия между Всеволодом и Святославом. Но в том же году рязанские князья вместе с владимирцами должны были идти в новый поход к Торжку против своего дяди Ярополка Ростиславича, которому так усердно помогал их отец[67]67
  Ипатьевская лет. 124. Никоновская лет. II. 241.


[Закрыть].

Муромские князья

В последнем походе участвовали и муромские князья. Летописи еще не совсем теряют из виду Рязанский край и иногда посвящают ему несколько строк, но о Муроме они почти забывают. Только изредка нам удается встретить муромских князей где-нибудь в дальнем походе в качестве подручников. Об их внутренней деятельности, об их отношениях между собой мы решительно ничего не знаем. На молчании источников можем основать разве только то предположение, что здесь было более внутренней тишины и согласия, нежели в Рязани, что муромские события были слишком незначительны и не могли обратить на себя внимание летописцев. А между тем нельзя сказать, чтобы летописцы совсем не знали о том, что делается в Муроме; напротив – немногие известия о муромских князьях отличаются иногда удивительной точностью. Таково известие о смерти Юрия Владимировича: он скончался 19 января 1174 г. и положен в муромской церкви Христа Спасителя, которая была им самим построена[68]68
  Лаврентьевская лет. 156.


[Закрыть]. После него осталось несколько сыновей; нам известны Давид, Владимир и Игорь. Гибель Андрея Боголюбского, кажется, и муромским князьям внушила надежду на освобождение своей волости от подчинения соседнему княжеству. По крайней мере, суздальская дружина на известном соборе во Владимире изъявляет опасение подвергнуться нападению не одних рязанцев, но и муромцев. В борьбе Юрьевичей с Ростиславичами муромские полки, действительно, помогают последним. Но тем и кончилось это стремление к самостоятельности, если оно в самом деле существовало. В княжение Всеволода III муромские князья постоянно являются его усердными подручниками и по первому требованию ведут к нему на помощь свои немногочисленные дружины.

Поход на камских болгар в 1184 г

Одно из главных мест среди интересов Муромской волости занимали отношения с волжскими болгарами. Известно, как важна была для Северо-Восточной России торговая деятельность этого народа; известно и то, что мирная торговля нередко прерывалась враждебными столкновениями. Зачинщиками в таком случае являлись, как правило, жители русских княжеств, именно те разбойничьи шайки, которые старались поживиться за счет богатых соседей и грабили их суда по Оке и по Волге. Особенно серьезными были грабежи, производимые рязанцами и муромцами в 1183 г. Болгары два раза присылали к Всеволоду III с жалобами на разбои. Всеволод хотя и отдал приказание ловить грабителей, но не употребил против них никаких энергичных мер. Дерзость шаек простерлась до того, что они начали ходить в самую землю мусульман, нападать на их города и селения. Ожесточенные болгары собрались в значительных силах, сели на суда, опустошили окрестности Мурома, дошли до самой Рязани и, набрав много пленников и скота, воротились назад[69]69
  Татищев. III. 248.


[Закрыть].

Подобное вторжение, в свою очередь, не могло оставаться без наказания со стороны Всеволода Юрьевича. По своему отношению к Рязани и Мурому он считал обязанностью защищать их земли от внешних врагов. Впрочем, мы нередко видим в нашей древней истории, что войну с соседними народами русские князья считают делом народным и, забыв собственные счеты, предпринимают походы соединенными силами. Так случилось и теперь. Всеволод не ограничился теми средствами, которые у него были под руками, он послал просить помощи в Киев к Святославу Всеволодовичу и пригласил его принять участие в обороне русских земель от иноплеменников. Не только Святослав, но и другие южнорусские князья отозвались на этот призыв. Весной 1184 года полки из Киевской, Черниговской, Смоленской и Северской земель сошлись на берегах Оки. Оставив свои дружины в рязанских городах Коломне, Ростиславле и Борисове, союзные князья велели готовить суда, а сами поехали во Владимир-на-Клязьме. Число князей простиралось до восьми, а именно: трое южных – Изяслав Глебович Переяславский, Владимир, сын киевского Святослава, и Мстислав, сын Давида Смоленского; четверо рязанских Глебовичей – Роман, Игорь, Владимир, Всеволод; и один муромский – Владимир Юрьевич. Великий князь пять дней весело пировал со своими гостями, а потом 20 мая выступил с ними в поход. Владимирские полки по Клязьме отправились на Оку и здесь соединились с союзными дружинами; конница пошла полем мимо мордовских селений, а судовая рать спустилась вниз по Волге; рязанцы составляли задний отряд. 8 июня князья достигли устья Цивили, оставили здесь свои суда под прикрытием белозерской дружины, а сами с конными полками вступили в землю серебряных болгар. С ближними мордовскими племенами великий князь заключил мир, и дикари охотно продавали русским войскам съестные припасы[70]70
  Татищев. III. 250.


[Закрыть].

Для нас очень интересны сохранившиеся подробности этого похода; они дают нам довольно ясное представление о предприятиях подобного рода и об образе ведения войны наших князей с волжскими болгарами. Результат похода в 1184 г. нельзя назвать вполне удачным, хотя русские одержали верх над неприятелем в открытом поле и набрали много пленников и добычи. Великий князь, сильно огорченный смертью своего храброго племянника Изяслава Глебовича, заключил мир с серебряными болгарами и, не взявши ни одного города, воротился назад тем же порядком, т. е. на судах; а конницу послал через земли мордвы, с которыми на этот раз не обошлось без неприятельских столкновений.

Вторая усобица и война с Всеволодом III. 1186 г

Мы видели, что при сыновьях Глеба Ростиславича начинаются усобицы между рязанскими и пронскими князьями – усобицы, которые ослабляли их силы и много содействовали унижению целого княжества. Великий князь ненадолго примирил братьев; несогласие и вражда не замедлили обнаружиться опять. Посылая в Киев к Святославу с просьбой помочь ему войском против болгар, Всеволод, между прочим, писал, что «рязанские князья, хотя братья родные, но между собой воюют, о Русской же земле и отечестве мало радеют»[71]71
  Татищев. III. 248.


[Закрыть].

В 1186 г. Глебовичи произвели новый дележ волостей: Роман, Игорь и Владимир сели на Рязани, Всеволод и Святослав – на Проне[72]72
  Рязанские Достопамятности. (Из родосл.)


[Закрыть]. Вслед за тем Роман посылает звать к себе пронских князей на совет, чтобы разобрать их вражду с Игорем и Владимиром. Но меньшие братья узнали от бояр, что старшие хотят их схватить. Разумеется, пронские князья не поехали на съезд, а начали укреплять свой город и готовиться к обороне. Старшие же братья собрали войско и начали разорять Пронскую волость. Всеволод, узнав о распре, послал двух бояр в Рязань уговаривать Глебовичей, чтобы они прекратили вражду. «Что вы делаете! – велел он сказать им. – Удивительно ли, что поганые воевали нас; вы вот теперь хотите убить своих братьев!» Укоризны Всеволода и соединенные с ними угрозы только раздражили рязанских князей и воздвигли еще большую вражду между ними. Всеволод и Святослав просили помощи у великого князя, и он отправил к ним 300 человек владимирской дружины, которые с радостью были приняты в Пронске. Старшие Глебовичи осадили город. На помощь к осажденным Всеволод послал новое войско под начальством своего родственника Ярослава Владимировича, с которым соединились муромские князья Владимир и Давид Юрьевичи. Слух о приближении северных князей заставил Романа с братьями снять осаду и воротиться в Рязань. Всеволод Глебович, оставив в Пронске брата Святослава, сам поехал навстречу полкам великого князя, нашел их в Коломне и уведомил об освобождении своего города. Муромцы воротились домой; а Всеволод с Ярославом отправились во Владимир, чтобы посоветоваться с великим князем. Рязанцы поспешили воспользоваться удобным случаем и осадили Пронск. Но Святослав защищался мужественно. Неприятели переняли у жителей воду, и те начали изнемогать от жажды. Тогда братья велели сказать Святославу: «Не мори себя и дружину голодом, и граждан не мори; иди к нам; ведь ты наш брат, разве мы тебя съедим; только не приставай к брату Всеволоду». Последние слова намекают на то, что главным зачинщиком распри был Всеволод, который встречается в Пронске и во время войны 1180 г. Вероятно, опираясь на помощь из Владимира, Всеволод стремился к обособлению своей волости и к освобождению себя от влияния старших рязанских князей. Святослав Глебович начал думать со своими боярами, и те сказали ему: «Брат твой ушел во Владимир, а тебя оставил». И посоветовали отворить город. Святослав послушался своей дружины. Братья поцеловали с ним крест и посадили его в Пронске; но дружину Всеволода Глебовича, перевязавши, отвели в Рязань вместе с его женой и детьми; взяли себе также все имение его бояр. Многие владимирцы, присланные великим князем на помощь городу, были также взяты в плен.

В то время Всеволод Глебович возвращался из Владимира в Пронск. Дорогой он узнал о случившемся и сильно опечалился изменой брата Святослава и пленом своего семейства. Теперь ему оставалось только думать о мщении. Он захватил Коломну, известил обо всем великого князя и начал делать набеги на волости братьев[73]73
  Татищев. 273–276.


[Закрыть]. Великий князь особенно быль недоволен тем, что Святослав выдал его людей и позволил их перевязать. «Отдай мне мою дружину добром, как ты ее у меня взял, – послал он сказать пронскому князю, – если ты миришься с братьями, зачем же выдаешь мою дружину. Я послал их к тебе по твоему же челобитью; когда ты был ротен и они ротные; ты стал мирен и они мирны». Глебовичи поспешили отклонить войну с великим князем и отправили к нему посольство с такими словами: «Ты – отец, ты – господин, ты – брат; за твою обиду мы прежде тебя сложим свои головы, а теперь не сердись на нас, мы воевали с братом своим за то, что он нас не слушает; а тебе кланяемся и отпускаем твоих мужей». Великий князь хотя и отложил поход, но не захотел согласиться на мир, и рязанское посольство воротилось без успеха. Тогда Глебовичи обратились к посредничеству черниговских князей и духовенства. Действительно, в следующем 1187 г. послы Святослава и Ярослава Всеволодичей, взяв с собой Порфирия – епископа черниговского и рязанского, отправились во Владимир-на-Клязьме ходатайствовать о мире. Порфирий же уговорил и владимирского епископа Луку поддержать его в этом деле. Всеволод согласился, наконец, на мир и отправил вместе с Порфирием и черниговскими послами своих бояр в Рязань для окончательных переговоров, отпустив при этом многих рязанских пленников. Далее летописцы намекают на какое-то коварство со стороны епископа Порфирия, но не говорят прямо, в чем оно заключалось. Из их рассказов можно понять только следующее. Посольство прибыло в Рязань к Роману, Игорю, Владимиру, Святославу и Ярославу Глебовичам. Здесь Порфирий вступил в переговоры с князьями тайно от других послов и повел дело совсем не так, как желал Всеволод Юрьевич; затем он поспешно уехал в Чернигов. Епископ навлек на себя такой гнев великого князя, что тот хотел послать за ним в погоню; но уже было поздно. Порфирий, по словам летописи, поступил «не по-святительски, но как переметчик, человек ложный; он исполнился срама и бесчестья»[74]74
  Лаврентьевская лет. 170.


[Закрыть]. Но мы должны быть осторожны в этом случае и не можем сложить всю вину на коварство черниговского епископа. Северные летописцы, видно, пристрастны к своему князю и смотрят на дело только с владимирской точки зрения. Главное затруднение заключается в том, что для нас остались неизвестны переговоры Всеволода с рязанскими князьями и те условия, на которых он соглашался дать им мир. Нет сомнения, что эти условия были очень тяжелы, и Порфирий не советовал князьям их принимать; ему естественнее было стоять за интересы своей епископии, нежели содействовать видам владимирского князя. И потом – какая же могла быть у Порфирия цель ссорить обе стороны в то время, когда он был послан именно с тем, чтобы их помирить? Наконец, самая темнота летописи, восклицания и изречения, которыми сопровождается это известие, заставляют подозревать много недосказанного.

Как бы то ни было, начатые переговоры не повели к миру. Владимирские послы воротились назад, и бедный Рязанский край жестоко поплатился за упорство своих князей. Главным виновником новой войны, без сомнения, был Всеволод Глебович, которому братья не захотели возвратить Пронск. В том же году великий князь отправился на Рязань с Ярославом Всеволодичем; по пути присоединился к нему Владимир Юрьевич из Мурома и Всеволод Глебович из Коломны. Переправившись за Оку, они сожгли много селений и набрали большое число пленников[75]75
  В Лаврентьевской лет. 171 об этом случае сказано – «идоша к Попову». В Лет. Первой Суздальской. 100 – «идоша к Попову». У Татищева. III. 284: «к Опакову». Ни одно из этих названий не выдерживает критики. См. Исследования и Лекции Погодина. IV. 249. Мы принимаем известие Никоновской лет. II. 254; здесь говорится о разорении волостей и сел.


[Закрыть]. Почти одновременно с этим несчастьем, которое пришло с севера, половцы нагрянули с юга и много зла причинили сельским жителям. Рязанские князья на этот раз не решились выйти из своих укреплений, чтобы встретить в поле того или другого неприятеля, и получили мир от великого князя, согласившись на все его требования. Несмотря на молчание летописей, нельзя сомневаться в последнем, потому что вскоре Глебовичи опять являются подручниками Всеволода III в его походах, а в Пронске опять находим князем их брата Всеволода.

Наказывая младших князей за непокорность, Всеволод III в тоже время строго исполнял обязанности великого князя по отношению к тем, кому он был вместо отца; защищал их от иноплеменников и не давал в обиду другим русским князьям. Между Черниговом и Рязанью нередко происходили споры по поводу границ, которые еще не определились; Ярославичи, кажется, заняли некоторые волости, принадлежавшие прежде Ольговичам. Святослав Всеволодович, представитель последних и в то же время великий князь киевский, вступился за интересы своего дома; в 1194 году он собрал черниговских и северских князей в Карачев для совета, где и положил идти с ними на рязанцев. Опасаясь встретить помеху со стороны северного Владимира, Святослав предварительно хотел получить оттуда согласие, но встретил отказ и воротился назад из Карачева.

В последнее десятилетие XII столетия господствовало совершенное согласие между Всеволодом III и рязанскими князьями. Мы находим даже более чем мирные отношения. Осенью 1196 г. великий князь женил Константина на дочери Мстислава Романовича Смоленского. Свадьба совершилась 15 октября и с большим весельем была отпразднована во Владимире. В числе гостей встречаем троих рязанских Глебовичей: Романа, Всеволода и Владимира (последнего с Глебом), также и троих Юрьевичей Муромских: Владимира, Давида и Игоря[76]76
  Лет. Первая Суздальская. 102. А в Никоновской лет. (11.261) муромские князья названы: Владимир, Давид и Юрий.


[Закрыть]. Спустя 10 дней после свадьбы происходили постриги Всеволодова сына Владимира, которые подали повод к новым пирам и забавам. Князья веселились более месяца и разъехались по домам, богато одаренные от хозяина конями, золотыми и серебряными кубками, платьем и паволоками; не одни князья, но и свита их также щедро была оделена подарками. Нельзя не пожалеть при этом случае о том, что наши летописцы слишком скупы на подобные известия.

Уже в следующем году рязанцы и муромцы вместе с великим князем должны были принять участие в междоусобицах южнорусских князей. Впрочем, нет сомнения, что теперь князья рязанские шли на юг без принуждения; они охотно поддерживали своих давнишних союзников и родственников Ростиславичей Смоленских против враждебных им Ольговичей. Еще прежде, нежели сам великий князь со своими подручниками предпринял поход, рязанский княжич Глеб Владимирович, зять Давида Ростиславича, уже ратовал в войсках своего тестя[77]77
  Ипатьевская лет. 147.


[Закрыть]. Замечательно при этом известие летописи о том, что Всеволод заключил мир с Ярославом Ольговичем против желания рязанских князей[78]78
  Ibid. 150. См. Противоположное известие у Арцыбашева. I. 2 прим. 1631.


[Закрыть].

Отделение рязанской епископии от черниговской. 1198 г

Дружеские отношения Ростиславичей и Глебовичей время от времени подкреплялись брачными союзами. В 1198 г. великий князь киевский отдал дочь свою Всеславу за младшего из братьев – Ярослава Глебовича[79]79
  Ипатьевская лет. 152 под 1199 г. мы принимаем хронологию Татищева III. 329.


[Закрыть]. За этим браком последовало очень важное событие для Рязанской области. До сих пор она вместе с Муромским, Северским и Черниговским княжеством составляла одну епископию и в церковном отношении была подчинена черниговскому епископу, который, разумеется, всегда находился под влиянием своего князя. Нет сомнения, что потомки Ярослава Рязанского уже давно стремились освободить свою волость от подобного влияния Ольговичей; но для этого требовалось согласие киевского митрополита, а следовательно, и киевского князя. В последних годах XII в. представился к тому удобный случай: киевским князем был в то время Рюрик Ростиславич, союзник рязанцев. По просьбе своего зятя Ярослава Глебовича он изъявил согласие на разделение черниговской епископии и склонил к тому митрополита Иоанна. 26 сентября 1198 г. митрополит поставил первым рязанским епископом игумна Арсения.

Следующий 1199 год ознаменован одним из великих походов на половцев, беспокоивших рязанские пределы. Поход был предпринят по просьбе рязанских князей под личным начальством великого князя Всеволода. Идя берегом Дона, он углубился далеко в степи; но воротился, не встретив половцев. Варвары сделались очень робки и уходили на юг по мере приближения княжеских полков. Спустя семь лет рязанцы опять ходили в степи и побрали половецкие вежи; освободили из неволи многих христиан; захватили большое количество пленников, коней, волов и овец[80]80
  Лаврентьевская лет. 179. Лет. Первая Суздальская. 108.


[Закрыть].